Часть вторая

Глава 21

– Итак, Андреа, кто такой закоренелый холостяк?

Дерек Уильямс перегнулся через стол и выжидающе уставился на официантку.

– Семь утра, Дерек, – буркнула она, наполняя его чашку из полупустого кофейника. – Не лучшее время для твоих пошлых шуточек. Я не в настроении.

– Кто сказал, что шутка пошлая? – делано притворился Дерек. – И разве так уж плохо, что я хочу вызвать у тебя улыбку?

Официантка скептически посмотрела на него.

– Оглянись вокруг, Дерек. Ты где-нибудь видишь надпись: «Улыбка – к каждому заказу»?

Уильямс расхохотался, его большое тело заколыхалось словно желе. Ему нравилась едкая манера общения Андреа. Впрочем, ей было за что злиться на жизнь: на восемь баксов в час, которые ей платили, грудного ребенка не прокормишь.

– Итак, закоренелый холостяк – это тот, кто учится на ошибках друзей. – Дерек заржал. – Ну ведь смешно, да? Слушай еще одну…

Андреа закатила глаза и с грохотом обрушила на стол два меню в толстых красных папках.

– Ну?

– Что такое алименты?

Она отвернулась, чтобы уйти.

– Расплата за маленькие радости! – выкрикнул Дерек и снова засмеялся.

Уж он-то знал, что такое алименты. Бывшая жена Лорейн, дьявол в юбке, совсем недавно после серии мучительных разбирательств выжала Дерека как лимон, до последней капли.

– Послушайте, я вовсе не миллионер, – умоляюще говорил он судье. – Всего лишь частный детектив, живу случайными заработками. И мои клиенты не богатые банкиры или владельцы компаний, а дамочки, выслеживающие неверных мужей на карманные деньги, которые те же им и выдают.

– Сочувствую, – сухо ответила судья, в лице которой не было ни толики сочувствия. – Но я все же верю, что вы сумеете найти достойный заработок. Мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили хотя бы одну выплату алиментов в пользу мисс Слоан и оказались за решеткой.

Мисс Слоан… Дерека передернуло. После развода его жена немедленно вернула девичью фамилию. Даже в документах ребенка появилось это дурацкое слово. Хантер Уильямс-Слоан! Какое помпезное, идиотское сочетание! Речь же шла о восьмилетнем пацане…

Должно быть, Лорейн собиралась вырастить сына геем. Дерек не имел ничего против геев, но представлять, что его малыш станет гомиком, не желал. Хантера он видел очень редко. «Ты не готов взять на себя ответственность за ребенка, – говорила бывшая. – Да ты вообще знаешь, что есть такое слово – ответственность?»

– Мистер Уильямс?

Голос прозвучал так громко и внезапно, что задумавшийся Дерек расплескал кофе на стол и на себя.

– Чтоб тебя! – выругался он, хватая салфетки.

Из-за стойки раздалось сдавленное хихиканье Андреа.

– Простите, мне так жаль! – Красивая шатенка в деловом костюме смотрела на него с сожалением. – Должно быть, вы меня не видели.

– Ничего страшного, – пробормотал Дерек, промокая рубашку и брюки салфетками. – Сам виноват, витал в облаках. Должно быть, вы доктор Робертс?

– Зовите меня Никки. Спасибо, что согласились на раннюю встречу.

Женщина, протягивавшая ему руку, была даже более эффектной, чем казалась на фото в статьях, посвященных убийце-зомби.

Доктор Робертс позвонила частному детективу накануне поздно вечером, намереваясь оставить сообщение с просьбой связаться с ней в удобный момент, однако Дерек почти сразу взял трубку. Никки вкратце рассказала о своей проблеме, и они условились о встрече. Дерек согласился заняться ее делом отчасти потому, что чудовищно нуждался в деньгах, отчасти из-за того отчаяния, которое звучало в голосе миссис Робертс.

По своему опыту Дерек знал: отчаяние в голосе обычно означает щедрый гонорар.

Перед встречей с клиенткой он навел кое-какие справки. Так ему стало известно, почему за Никки Робертс установлено наблюдение полиции, кем именно приходится убитой Лизе Флэннаган Уильям Баден и как погиб муж самой Никки.

Доктор Робертс была вдовой известного врача, а некоторые из ее клиентов имели крупные счета в банке. Для Дерека Уильяма это означало только одно: скоро у него заведутся денежки. Для злостного неплательщика алиментов, перед которым маячила перспектива исправительных работ, это было очень кстати. Оставалось надеяться, что неловкий момент с кофе не оттолкнет от него клиентку.

Но, похоже, нервы Никки Робертс были на таком взводе, что она даже не заметила его нервозности. Присев напротив, Никки достала плотный конверт из крафтовой бумаги и протянула ему.

– Не знаю, с чего начать, – пояснила она смущенно. – Мне нужна помощь, мистер Уильямс. Как я уже сказала вчера по телефону, полиция не слишком преуспела в расследовании.

– Если бы каждый раз, когда я это слышу, мне давали доллар, я был бы уже весьма небедным человеком. – Он наклонился вперед и доверительно произнес: – Доктор Робертс… Никки… расскажите мне в деталях все, что считаете относящимся к делу. Полицейские сводки я уже читал, мне нужно ваше мнение.

Никки медленно кивнула, собираясь с мыслями и одновременно изучая детектива профессиональным взглядом.

Лишний вес, потное лицо. Движения медленные, поступь, должно быть, тяжелая. Глаза желто-зеленые – скорее всего любит выпить. Судя по одежде, нуждается в деньгах. Кольца нет, но безымянный палец сужен на третьей фаланге – разведен либо ходок.

Тем не менее бывшие клиенты Уильямса отлично отзывались о его услугах, отмечая талант добывать информацию и всюду проникать, порой рискуя репутацией и превышая полномочия. А Никки как раз искала того, кто не побоится рисковать, выполняя задание.

– Не знаю, с чего начать, – повторила она.

– С самого начала, – подсказал Уильямс, жестом подзывая Андреа. – Я буду блинчики и тарелку жареного бекона. А моя знакомая будет… Чего хотите?

– Мне только кофе.

– Принеси ей яичницу с беконом, – попросил он официантку и вновь обратился к Никки: – Вам надо хорошенько подкрепиться, моя дорогая. Если вы звоните мне на ночь глядя, значит, у вас стресс. А если у вас стресс, надо хорошо питаться и много спать.

Это было глупо и ужасно мило, и Никки внезапно прониклась к толстяку, пожалуй, именно в этот момент поняв, что наймет его для расследования.

– Что ж, – выдохнула она. – Если рассказывать с самого начала… давайте начнем с того, что мой муж мне изменял.

* * *

Когда шасси частного самолета коснулись посадочной полосы в аэропорту Кабо-Сан-Лукаса, Валентина Баден мысленно поблагодарила Бога за удачный полет.

Валентина боялась летать. Пожалуй, это была одна из немногих ее фобий. Боязнь высоты была иррациональной, и даже частые перелеты из года в год не смогли ее победить. Миссис Баден никак не могла контролировать самолет в небе – должно быть, это и вызывало страх. Все остальное в жизни Валентины находилось под ее неустанным надзором. Она управляла своими фондами, своим браком, семейным бизнесом и даже личными отношениями.

В свой нынешний приезд в Лос-Анджелес Валентина проверила, как в ее отсутствие идут дела в фонде защиты животных. Она заявилась в офис без предупреждения и затребовала все бухгалтерские документы. После того как налоговая служба начала проверку отчетности фонда, миссис Баден неустанно просматривала бумаги по каждой операции. Всю подоплеку работы фонда знали лишь несколько человек. Чтобы усердные государственные служащие не слишком глубоко копали, Уиллу пришлось кое-кому заплатить кругленькую сумму. Сам он полностью доверял жене и понятия не имел, каких именно животных и от кого защищает ее фонд. И только Валентина знала, какой страшной участи избежало их семейство.

Ах как суетились служащие, внезапно столкнувшись с ней в коридорах офиса! Разворошенный муравейник, ни дать ни взять! О, как льстиво они улыбались и желали приятного дня, как услужливо предлагали кофе. Валентина неустанно твердила своим людям, что благотворительность – такой же бизнес, как и любой другой. Либо делай хорошо, либо не делай совсем. Еще больше она гордилась деятельностью по розыску пропавших без вести. За пятнадцать лет лишь считаное количество дел осталось нераскрытыми: например, пропажа Ричи Лэмба, отправленного в Турцию в семью по обмену и исчезнувшего прежде, чем добрался до нужного места. Парнишку похитили, не оставив следа, и это мучило Валентину. Или история с Шарлоттой Клэнси, подрабатывавшей в Мексике и жившей в местной семье. Историю освещала пресса, фонд Валентины Баден из кожи вон лез, пытаясь напасть на след, но все было тщетно. Это исчезновение напомнило ей пропажу родной сестры Марии много лет назад. В обоих случаях девушки пропали в Мехико-Сити.

И все же Валентина гордилась своими успехами. Многие дети возвращались к родным и близким. Другим повезло меньше, на их след выходили слишком поздно, однако для родителей лучше один раз оплакать погибшего ребенка и наладить дальнейшую жизнь, чем много лет жить неугасающей надеждой, сжигающей все внутри. Так было и в случае с Брендоном Гролшем.

Но хорошие результаты давались нелегко. Валентина Баден управляла жесткой рукой, применяя метод кнута и пряника. Правда, в этот раз кнут требовался чаще, и к концу визита у двух ассистентов и главного бухгалтера натурально тек пот по вискам.

– Если хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам, – раздраженно говорила она, обращаясь к офис-менеджеру Терри Энгельсу. Ассистенты – вторая команда за этот год – сверлили взглядом пол. – Документация ведется беспорядочно, бюджет не сверен. Я что, лично должна просматривать каждую статью расходов? Или тебе нужны новые помощники? А может, ты и сам потерял хватку?

Конечно, миссис Баден редко проверяла отчетность. Ей достаточно было держать людей в жестких рукавицах. Сама же она занималась совсем другими делами: например, присматривала за чужим бизнесом. Вот и сейчас ей надо было позаботиться об одном русском выскочке. Валентина успела нанести визит важному человеку и договориться о важных вещах. Приятно, что дельце удалось обстряпать в короткие сроки и не вызвав подозрений у супруга. В последнее время его паранойя только крепла, а предстоящая сделка и вовсе лишила сна. Валентина хотела вернуться с Уиллом в Мексику, но не все дела можно уладить из Латинской Америки.

Так или иначе, Валентина прибыла в Мехико, полностью довольная собой. Теперь оставалось дождаться, пока вся эта шумиха вокруг смерти Лизы Флэннаган уляжется, а пресса найдет новую тему для обсуждений, и жизнь вернется в прежнее русло.

– Какое счастье, что ты вернулась!

К удивлению Валентины, муж встречал ее у трапа самолета. Выглядел он паршиво: бледный, помятый, одетый в спортивный костюм, словно старик, вернувшийся с пробежки. Изо рта неприятно пахло.

– Что такое?

– Он не звонит уже два дня. Кажется, взбесился.

– Да кто взбесился? – переспросила Валентина, пока рабочие выгружали ее чемоданы.

– А ты как думаешь? – рявкнул Уилл.

– Родригес? – охнула Валентина.

– Конечно, Родригес! Нам не стоило с ним связываться. С самого начала это была опасная затея…

– Зато она принесет нам целое состояние, – холодно заметила жена. – Тебе надо успокоиться, милый. Сейчас не самое подходящее время для истерик. Люди вроде Родригеса за милю чувствуют слабаков. Я с такими выросла, помнишь? Здесь бизнес строят на силе и власти.

– Да знаю я!

– Тогда соответствуй, – воззвала Валентина. – Ты выполнил свою часть сделки, условия были честными. Если Родригес злится, это его право.

– Его право? – Уилл едва не подавился этим словом. – Какое еще право? Валентина, да ты знаешь, на что он способен? Эти проклятые мексикашки – страшные люди. Он убьет меня! Убьет нас обоих. Прямо в спальне глотки перережет.

Валентина невозмутимо села на заднее сиденье «бентли». Водитель уложил чемоданы в багажник. Машина тронулась. Лишь после этого она заговорила:

– Милый, не называй Родригеса мексикашкой даже в мыслях. Поверь, я знаю, на что способен этот человек. Я имела с ним кое-какие дела в одном из своих фондов.

– Валентина, речь идет не о пожертвованиях! – завопил Уилл. – Это совсем другое! Родригес понятия не имеет, чем я рискую!

«Так вот что он думал о своем мексиканском партнере! Что ж, наивно, но так тому и быть».

– Ты прав в одном. Если Родригес захочет от тебя избавиться, это не составит ему труда. Но он не сделает этого. Ты нужен ему, без тебя у него нет выходов на рынок Лос-Анджелеса. Ему нужны твои связи, твои обходные пути. Ты просто должен играть свою роль.

Уилл открыл рот, собираясь возразить, но Валентина подняла ладонь.

– Я очень устала, милый. У меня были трудные дни в фонде. Я хочу посидеть в тишине. Поговорим за ужином.

И она прикрыла глаза.

– Мне позвонить ему еще раз? – неуверенно спросил Уилл.

Не открывая глаз, Валентина процедила:

– Не звони ему. Ради бога, Уилли, где твои яйца?

Шофер взглянул на нее в зеркало заднего вида, с трудом подавив смешок.

В половине одиннадцатого Дерек Уильямс наконец вышел из кафе и поехал в свой офис. Конечно, помещение размером десять на восемь метров, без окон и почти без мебели, офисом можно было назвать с натяжкой. Комнатушка располагалась прямо над автобусной остановкой, возле которой ошивались темные личности, за один день зарабатывавшие втрое больше, чем Дерек за месяц. Рядом находились еще пять помещений, которые сдавались в аренду. Одно занимал адвокат Алан Кларксон, с которым Дерек неплохо ладил, другое – барыга Фабриццио. Четвертая комнатушка пустовала. В пятой обычно женщина из Феникса валяла из войлока сумки и бусы. Насколько Уильямс мог судить, изделия никто не покупал.

Короче, это были паршивые помещения в паршивом здании паршивого района, зато низкая арендная плата и дешевый Интернет – тот необходимый минимум, который Дерек мог себе позволить. К тому же парни, отиравшиеся возле остановки, неплохо к нему относились и могли прийти на выручку, если кто-то из клиентов вел себя неосмотрительно.

С клиентами, правда, было глухо.

Звонок Никки Робертс оказался несказанной удачей. Он провел с ней больше трех часов и был поражен, что она вообще решила с ним работать.

За три часа Дерек узнал много интересного. Например, что заработает кучу денег, если сможет правильно разыграть выпавшие карты. Или что ему предоставляется отличный шанс поквитаться со своим старым врагом – полицейским управлением Лос-Анджелеса, надрав им задницы в их же расследовании. Или что, взявшись за это расследование, Дерек явно ввяжется в непростое и опасное дело.

Удивительно, но именно последнее обстоятельство радовало и возбуждало его больше всего. Слишком давно Дерек не щекотал себе нервы, так что успел соскучиться по этому волнующему чувству. А ведь когда-то, до встречи с Лорейн, он частенько ввязывался в опасные авантюры.

Бросив две таблетки «алка-зельцер» в стакан с водой, Уильямс уселся в продавленное кожаное кресло, и то жалобно заскрипело под его весом, вытянул ноги и быстро осушил стакан. Затем вынул из ящика стола потрепанный блокнот и принялся читать записи: основные факты, которые знал и до встречи с клиентом, то, что узнал на встрече, и собственные наблюдения.

Никки Робертс являлась для него загадкой. Она явно хранила множество тайн и была сдержанна на признания. Дерек понимал, что работать с ней будет непросто, поэтому и запросил двойную таксу по сравнению с обычной. Никки согласилась без единого возражения.

– Итак, измены мужа. Вы хотите узнать, как он познакомился со своей любовницей, а также понять, чем она его привлекла?

– Верно.

– Это задача номер один. Плюс два убийства, нападение и угрозы в ваш адрес. Хотите узнать, кто за этим стоит. Хотите, чтобы я нашел убийцу прежде, чем полиция почешет свой ленивый зад?

– Вы очень точно описали.

– Это задача номер два. – Дерек прищурился. – Двойной тариф.

Никки достала чековую книжку и молча выписала чек – двойная такса за месяц расследования и весьма щедрая сумма на текущие расходы. Уильямс взглянул на цифры и кивнул. Никки Робертс нравилась ему все больше.

Он быстро сообразил, что детали интрижки мужа принесут ему еще больше денег, – и не потому, что это проще сделать, а потому, что от полиции его клиентка информацию не получит и будет полагаться только на его профессионализм. Семейные адюльтеры составляли хлеб всякого частного детектива, и Дерек не уставал каждый вечер благодарить Бога за всех грешников Лос-Анджелеса.

А вот расследование убийств обещало стать сложным. Конечно, всегда существовал шанс, что копы все-таки поймают этого убийцу-зомби, лишив Дерека гонорара, однако вероятность была не столь велика. Пока полиция не слишком продвинулась в расследовании, а попытку убийства вообще всерьез не рассматривала. Именно поэтому никто не искал черный тонированный джип и парня на красной машине. Вера самой Никки в успех полиции была столь мала, что она даже не сказала им о полученных угрозах. Это тоже было на руку Уильямсу: чем меньше у копов улик и данных, тем выше его шансы на успех.

Итак, что ему известно?

Про убийства Лизы Флэннаган и Трейвона Реймондса детектив читал в прессе. Красивая любовница богатого женатика была растерзана ножом безумного маньяка и найдена случайными прохожими. Всего три дня спустя юный афроамериканец, успешно завязавший с наркотиками и вставший на путь исправления, прощается с жизнью при тех же обстоятельствах. Парень дожил до больницы, но не смог описать своего мучителя. Обе жертвы были так или иначе связаны с клиенткой Дерека. Дальше – больше. Под ногтем первой жертвы были найдены частицы мертвой плоти. Так стала раскручиваться история под названием «Убийца-зомби на улицах Лос-Анджелеса». В какую только чушь не верят современные люди! Впрочем, подозреваемых у полиции по-прежнему не имелось, с уликами и мотивом тоже было глухо. История более чем загадочная.

– Итак, подозреваемых у копов нет? – уточнил Дерек у миссис Робертс.

– Официально нет. Хотя один из детективов, некий Джонсон, держит под подозрением меня. Он ведет себя так, словно по мне тюрьма плачет.

– Не советую заморачиваться на эту тему, – сказал он. – Почти все копы редкостные хамы.

«Не все», – подумала Никки, вспомнив обходительного Гудмана, однако оставила эти мысли при себе.

Затем она огорошила Дерека, признавшись, что солгала полиции, когда ее допрашивали.

– Они спросили про одного мальчишку, Брендона Гролша. Я сказала, что впервые слышу это имя. Но я знаю его. Вернее, знала. Когда-то он был моим пациентом по настоянию мужа.

– Почему полиция им интересовалась? И почему вы скрыли правду?

Никки пожала плечами.

– Их мотивы мне неясны. Кажется, они думают, что Брендон может быть причастен к убийствам. Но я знаю, что это не так. Брендон был милым, добрым и застенчивым парнишкой. – Она улыбнулась. – Кажется, я соврала, желая его защитить. Не знаю наверняка. Так вышло.

– Вы же понимаете, что препятствуете расследованию? – уточнил Уильямс без тени осуждения. – Если копы узнают, это сильно вам навредит.

– Знаю. Наплевать! Я не слишком доверяю полиции.

Услышав эти слова, Уильямс мысленно ее расцеловал.

– А мне, выходит, доверяете?

– Ну, вам я плачу за услуги. – Никки ухмыльнулась. – Это располагает к доверию.

– Точно, это располагает. – Уильямс ухмыльнулся в ответ. – Итак, Брендон… Давно вы его видели?

– Прилично. Почти год назад он звонил из Бостона. Брендон снова подсел на наркотики, и ему было плохо. Кажется, он пытался переломаться в какой-то ночлежке.

– Что с ним стало? Он выбрался или умер?

Никки пожала плечами.

– Не знаю. Все возможно.

– Ладно. – Уильямс записал имя парня. – Тогда расскажите о тех, кто ведет расследование.

Никки тяжело вздохнула и принялась описывать Мика Джонсона, его раздражительность, грубость и предвзятость, поведала, что все ее ответы детектив оборачивал против нее и не желал слушать разумные доводы.

– Про джип и попытку меня сбить он вообще сказал, что это выдумки. Его напарник производит более приятное впечатление. Лу Гудман… – Дерек заметил, что доктор Робертс едва заметно запнулась и смутилась. – Он ведет себя иначе.

– В чем это проявляется?

– Да во всем. Он воспитан, образован, умеет анализировать события с разных точек зрения.

– Очень хорошо. Правда, результатов пока нет, – напомнил Дерек.

– Пожалуй. Но этот человек хотя бы верит, что я не убийца. Он считает, что Лизу Флэннаган убили по ошибке, спутав со мной. В день убийства на ней был мой плащ.

Уильямс скептически хмыкнул.

– Так себе версия.

– Не знаю, не знаю. Было темно, шел дождь. К тому же мы с Лизой одного роста… были. Мы немного похожи. Конечно, у нас разный цвет волос, и Лиза моложе и красивее меня… была.

Уильямс слушал молча. Никки Робертс была молода и хороша собой. В таком случае Лиза Флэннаган, должно быть, «Мисс мира», не меньше! Он сделал пометку найти ее фотографии.

Далее Никки рассказала о пропавшем свадебном фото и отдала копию письма с угрозой, полученного накануне.

Дерек слушал и не понимал, какого дьявола идиот Джонсон привязался к Никки Робертс. Все его подозрения и версии были нелепыми и притянутыми за уши. Быть может, этот грубиян знал что-то такое, о чем не подозревал его вежливый напарник?

Рассказав о расследовании, Никки перешла к тому, что беспокоило ее больше всего, – неверности покойного мужа. История его смерти была довольно печальной, но, как показалось Дереку, клиентка о чем-то умолчала. Не хватало кусочков, чтобы мозаика сложилась. Похоже, Никки не была готова полностью довериться детективу, которому так щедро платила за услуги.

По ее словам, об изменах мужа она узнала лишь в день его гибели. Дуглас Робертс потерял управление над новой «теслой» и вылетел с трассы. Он умер на месте. Когда Никки позвонили из полиции, то сообщили, что в машине ее муж был не один.

– Меня спросили, кто бы это мог быть, но я терялась в догадках. Сначала я вообще ничего не соображала, поэтому решила, что это пациентка или коллега, которую он мог подвозить до дома. Правда вскрылась несколько дней спустя – я случайно подслушала диалог копов в участке. Они опрашивали персонал клиники, и почти каждый сотрудник ответил, что Дуглас в тот день уехал с любовницей. Признаться, поверила я не сразу. Я и сейчас верю с трудом. Но после мучительных размышлений я вывела на откровенный разговор Хеддона Дефо, друга и коллегу Дугласа. Он признался, что у Дугласа был роман. Я была просто раздавлена. Пыталась узнать у Хеддона детали, но он упорно твердил, что ничего не знает.

– Вы не поверили?

– А вы верите? Они с Дугласом были лучшими друзьями! Возможно, он считал себя не вправе рассказывать. Или пытался меня защитить. Но мне нужны ответы, мистер Уильямс, и вы в этом поможете. Я знаю, что это была русская женщина, ее звали Ленка. Больше ни единой зацепки.

– И какие ответы вы желаете получить?

– Любые! – Ноздри Никки гневно раздулись. – Хочу знать каждую деталь. Кем она была, как давно они встречались и где познакомились. Хочу знать, как часто он с ней виделся, где и, самое главное, почему! Почему он так поступал? Зачем ему понадобилось спать с другой женщиной? Мы же были счастливы, понимаете?

Уильямс молчал, внимательно изучая Никки. Она говорила гневно, яростно, с отчаянием, словно взбешенная фурия. Куда подевались те сдержанность и спокойствие, с которыми она говорила о многочисленных ножевых ранениях, нанесенных убийцей своим жертвам?

Похоже, Никки Робертс носила прекрасную, профессионально отрежиссированную маску. В офисе и на людях это была уравновешенная, внимательная, приятная женщина, однако в душе у нее зияла рана, полная боли и непонимания. Никки Робертс обманывалась в своем муже и в своем браке, и эта наивность обошлась ей очень дорого.

Несмотря на то что таинственный убийца в любой момент мог снова покуситься на жизнь миссис Робертс, все, что ее заботило, – тайна измены покойного мужа. Что же еще она скрывала? Какую-то информацию о таинственной русской Ленке? О Дугласе Робертсе? Собственная безопасность ее не волновала, но почему? Быть может, она черпала энергию и бесстрашие в мучительном самокопании? Что, если она мысленно наказывала себя за то, что не смогла сделать собственного мужа счастливым?

А вдруг гнев и отчаяние, связанные с изменой мужа, просто испепелили ее изнутри?

Дерек по опыту знал: нет более опасных людей, чем те, кому нечего терять…

Он еще раз пробежался глазами по записям, открыл плотную папку, которую оставила ему миссис Робертс, и просмотрел содержимое. Дамочка оказалась повернута на деталях. Папка была новая, но уже имела наклейку с надписью: «Материалы дела». Что же именно клиентка сочла важным для его внимания? Учитывая недоверие Никки Робертс, Уильямс пока не знал, что ему ожидать. Впрочем, едва ли не каждый его клиент что-то скрывал.

Дерек приготовился внимательно изучить содержимое папки.

Внезапно сердце его забилось сильнее, а горло перехватило. Он ощутил удивительное чувство, похожее на полет. Он был счастлив, да, по-настоящему счастлив! Кажется, удача повернулась к нему лицом. Он снова был в деле, и дело это обещало быть интересным.

Дерек Уильямс в деле!

Изучению бумаг он посвятил несколько часов. Разрозненная информация пока не складывалась в единое целое. Сложно было решить, за какую именно ниточку надо потянуть в самом начале и поможет ли это распутать клубок.

Из всех мелких фактов, названий и дат цепкий ум Дерека выхватил одно имя. Оно было произнесено Никки едва ли вскользь, однако Дерек знал человека, о котором шла речь.

Да, давненько это было. Десять лет назад.