Глава 15

Лана

Лана Грей тряхнула волосами и, презрительно дернув плечом, искоса посмотрела на Антона Уайлдерса.

– Потому что я так сказала, Рокко.

Она чуть наклонилась к режиссеру, отчего ее полные груди едва не выскочили из декольте платья от Виктории Бэкхем.

– Да. Потому что. Я. Так. Сказала.

– Стоп, спасибо, – раздался нудный голос на заднем плане.

На нудный голос Лане было плевать. Точно так же как и на толпу старлеток, которые мечтали быть замеченными великим режиссером.

Лана знала, что он едва ли запомнит их лица.

«Потому что он запомнит мое лицо! Я лучше всех. Антон Уайлдерс сделает меня звездой, потому что я этого достойна!»

Ах, сколько потребовалось усилий, лжи и изворотливости, чтобы попасть на это прослушивание. Агент Ланы Джейн перетрясла все старые и новые связи, чтобы прорваться через толпу сторожевых псов, окружавших Уайлдерса.

– Лана Грей слишком стара для Селесты, – заявил Чарли Майерс, один из помощников режиссера. – В запросе четко обозначен возраст – от двадцати двух до тридцати двух. А сколько твоей Лане? Сороковник?

– Отнюдь! И выглядит она на двадцать пять, – настаивала Джейн, у которой была железная хватка. – Лана рождена для этой роли. Позволь мне обсудить это с Антоном.

– Исключено.

– Но я не оставлю тебя в покое.

– Напрасно. Джейн, Лана слишком стара.

«Пошел ты, Чарли! – думала теперь Лана, обольстительно улыбаясь режиссеру, который тепло улыбался в ответ. – Антон хочет меня. Он даст мне роль!»

– Лана, дорогая, браво!

Антон приблизился и запечатлел на ее щеке поцелуй, при этом игриво ухватив Лану за задницу. Все малолетки за сценой позеленели от зависти. Пусть проваливают, бездарности!

– Тебе понравилось?

– Какая игра! Ты великолепна.

– Благодарю.

Великолепна. Лана знала, что это так.

Послав Антону игривый взгляд из-под ресниц, она чуть отстранилась, и рука режиссера соскользнула с ее задницы.

– Я знала, что это моя роль. Едва прочитав сценарий, я сказала Джейн, что создана играть Селесту.

– Истинная правда. И я бы с радостью пригласил тебя. Видит бог, ты удивительным образом вживаешься в образ. – Антон плотоядно оглядел декольте Ланы. – Но увы, я связан контрактом. Студия хочет пригласить Гарри Ривза на роль Люка. Я узнал об этом только утром.

– Гарри Ривза? – Гарри недавно исполнилось девятнадцать. Звезда фильмов Диснея, розовощекий младенец с пушком на щеках! – Гарри Ривза?

– Я сам в шоке.

Лана чувствовала, как цепенеет тело, как застывает на лице улыбка.

– Это окончательное решение?

– Печальная новость, да? – Ладонь Уайлдерса принялась путешествовать вниз по ее спине. – Однако ты все равно богиня и невероятно талантлива. Но пойми, Гарри Ривзу ты не пара.

Краем глаза Лана заметила, как по толпе старлеток пробежал смешок.

– Но я могу предложить тебе другую роль, детка, – зашептал Уайлдерс ей на ухо. – Как насчет отсосать мой крепкий член, а? У меня номер в отеле.

Лана вежливо чмокнула его в щеку и сразу отстранилась.

– Ты слишком добр, Антон, – лучезарно улыбнулась она, чтобы малолетние сучки не заподозрили, что с ней говорили как со шлюхой. – Но как-нибудь в другой раз.

– Гляди не пожалей, – процедил режиссер ей вслед.

Лана шла прочь с прямой спиной. Новенькие лабутены, которые еще предстояло вернуть в бутик, звонко цокали по паркету.

– Следующая, – раздался нудный голос сзади.

Лана чувствовала себя жалкой, при этом внутри клокотал гнев.

«Да пошли вы к черту! Гори в огне, похотливый скот!»

Лу Гудман, сидя в неприметной машине, припаркованной недалеко от театра, наблюдал за Ланой Грей, которая выбежала из подъезда с перекошенным лицом, уселась на газон и сняла дорогие босоножки. Казалось, она вот-вот заплачет. Никто не обращал на нее внимания: в час пик пешеходы редко смотрят по сторонам.

Гудман открыл личное дело Ланы, лежавшее на пассажирском сиденье. Никки Робертс делала записи от руки, хотя в современном мире люди почти разучились писать ручкой. У нее был красивый бисерный почерк.

В каждом деле сверху лежала биография и краткое досье на пациента. Далее шли заметки, сделанные во время приемов. Гудману нравилась такая аккуратность.

Он принялся за чтение.

«Лана Грей, сорок пять лет, в разводе. Актриса. Причина первого визита – панические атаки и общая нервозность. Страх старости и потери работы, внутренняя неуверенность». Далее карандашом написан вопрос: «Финансовая нестабильность?» Чуть позднее эту запись подчеркнули маркером. «В разводе с 2005 года. Отношения, построенные на зависимости, разрыв в 2011 году. С 2009 года нет стабильной работы». И чуть ниже: «Сексуальная зависимость, вспыльчивость».

Между тем Лана сделала несколько глубоких вдохов и вроде взяла себя в руки. Она была не столь молода, однако обладала невероятно привлекательной внешностью, которую подчеркивали длинные рыжие волосы, длинные ноги с узкими лодыжками и тонкие черты лица, которые Гудман мог бы описать как немного старомодные.

Еще подростком Гудман смотрел сериал «Убегая в долину» и, как и все его сверстники, был без ума от юной Ланы Грей. Красные влажные губы, копна волос, белая кожа, пылающий взгляд… Актриса была секс-символом тех лет. Ее хотели мальчишки во всех американских дворах.

Должно быть, сознание, что старость постепенно захватывает столь прекрасное тело и красивое лицо, было для Ланы невыносимо.

Меж тем актриса достала телефон. Ее пальцы принялись скользить то вправо, то влево длинными смахивающими движениями. Лу не поверил своим глазам – актриса явно засела в «Тиндере». Судя по тому, что ответов «понравился» было несравнимо больше, чем отказов, Лана пыталась кого-то снять. Гудману стало грустно. Тем временем актриса перешла в личный чат, что-то напечатала и, кивнув сама себе, встала и направилась к машине.

Лу Гудман последовал за ней.

Спустя три часа Лана Грей лежала на кушетке в кабинете Никки Робертс и изливала свое горе.

Нет, не горе. Гнев.

Яростный, отравляющий, болезненный гнев, который заливал все вокруг словно лава, словно смертельный яд. Слушать рассуждения Ланы Грей было непросто, но такова работа Никки. Она молча кивала, сохраняя на лице бесстрастное выражение.

– И этот мерзавец еще посмел хватать меня за задницу! Своими грязными лапами. Мерзкая похотливая тварь! – Слова вылетали изо рта Ланы будто пули. – Он предложил мне отсосать, словно я дешевая потаскуха. Еще бы денег предложил! А эти малолетки стояли и ржали надо мной! Словно оскорблять других невероятно забавно. Боже, как мне хотелось дать этому самовлюбленному гаду по яйцам, а потом избить каждую из этих бессердечных девок. Доктор Робертс, вы когда-нибудь испытывали подобные чувства?

Она резко посмотрела на Никки, и ту обдало жаром.

– Какие именно, Лана?

– Словно вы можете кого-то убить собственными руками. Убить с удовольствием, с радостью.

– Разве ты приходишь говорить обо мне? – мягко спросила Никки.

Лана горько усмехнулась.

– А-а, значит, вы тоже это испытывали. Я так и думала. – Она уставилась в окно. – Мне кажется, такие чувства могут нахлынуть на любого человека. Желание доставить страдания. Страдания, понимаете? Невыносимые страдания.

Никки внезапно подумала о Трее. Она и так думала о нем почти не переставая, а упоминание о страданиях отозвалось в сердце особенной болью.

Трей невыносимо страдал перед смертью. Как и Лиза Флэннаган.

Впрочем, мысли о Лизе были не столь болезненны. При мысли о страшной смерти пациентки Никки испытывала ужас и отвращение, возможно, еще жалость и сочувствие, но точно не боль. По правде говоря, Лиза никогда ей не нравилась.

Полные гнева и ненависти слова Ланы иголочками кололи Никки прямо в сердце. Она не была готова к подобным откровениям. Не сейчас. Не в этот ужасный жизненный момент.

О взломе дома миссис Робертс не сообщала. Почему-то ей казалось, что копы едва ли сочтут серьезным делом взлом двери с целью похищения свадебного фото. Она почти слышала издевательский тон толстяка Джонсона в участке: «Какое преступление! Пропавшее фото, ай да потеря! Мы немедленно вышлем отряд быстрого реагирования, пусть прочешут весь город».

Никки с усилием переключилась на пациентку.

– Скажи, Лана, по какой причине ты сосредоточила свой гнев на старлетках вокруг Уайлдерса, а не на нем самом? Разве не он оскорбил тебя сильнее всего? Он и тот мужчина, которому ты отдалась час спустя.

Лана провокационно раздвинула и сдвинула ноги.

– Тот, кого я подцепила, уж точно меня не оскорблял, доктор Робертс.

– В самом деле?

Лана прищурилась.

«Как смеет эта женщина меня осуждать? Молодая красотка, которую хотят все мужики! Баба на пике карьерного роста! Да что она могла знать о моих мучениях! О том, как тяжело чувствовать ускользающее время, пытаться удержать проходящую молодость! Да откуда этой надменной девице знать о моих муках?»

– В самом деле, – холодно ответила актриса, поджав губы. – Чем меня оскорбил мой случайный партнер? Он сделал со мной то, о чем я просила сама. Это же лучшее, что может дать вам сайт знакомств! Никаких вопросов, никаких границ. Делай что пожелаешь.

– То есть ты хотела, чтобы он причинял тебе боль? Тебе нравилось, что он тебя оскорблял? – хмурилась Никки.

Еще четверть часа назад Лану трясло, пока она рассказывала, как случайный знакомый причинял ей боль. И таких историй у Ланы было полно. Та жестокость, которую она позволяла – более того: просила у мужчин, – до сих пор ввергала Никки в ступор.

– Вы что, не поняли? Я хотела этого! – рявкнула рыжая бестия. – Я хотела этой боли, потому что я ей управляла! Боль была под контролем! Когда этот придурок режиссер хватал меня за задницу, я не могла управлять им. А эта боль в дешевой комнатке отеля – высший уровень контроля!

Никки едва не покачала головой.

Вот уж действительно управление своей жизнью: позволять постороннему мужику мочиться тебе на голову и таскать за волосы. Порой человеческие страдания выливаются в самые причудливые формы извращений. Невроз по-прежнему одна из самых неизученных областей психоанализа. Люди маскируют свои страхи, неуверенность, боль за самыми странными привычками. Их мозг выбирает увлечения и склонности, которые, как им кажется, станут для них лекарством к свободе.

– А как дела у Джонни? – спросила Никки как бы невзначай. Она подняла нелегкую тему, каким бы невинным ни казался вопрос.

Джонни – партнер Ланы по ее странным игрищам – был давно и прочно женат на молодой и весьма успешной актрисе, с которой завел двоих детишек, но время от времени появлялся у нее дома.

Лана снова посмотрела в окно.

– Не знаю.

Никки сразу поняла, что она лжет.

– Не знаешь?

– Я же говорила, что заблокировала его номер! Его больше нет!

– А когда вы встречались последний раз? – слегка надавила Никки.

Почти все прослушивания, на которые ходила Лана, не приносили ей ролей. Она бесилась, срывалась, кричала, и это была ее привычная манера поведения. Порой, конечно, у нее здорово срывало крышу, как в этот раз. И почти всегда столь бурная реакция означала, что на горизонте замаячил Джонни.

– Не помню. Несколько месяцев назад, – выдавила Лана.

Она точно врала.

– Пусть так, – согласилась Никки. – Я дам тебе домашнее задание. Хочу, чтобы ты подумала над переносом ответственности. Поразмысли, почему ты переносишь ответственность за поступки с одних людей на других. Составь таблицу. В один столбец внеси те факторы, которые вызывают твой гнев: например, поведение Антона Уайлдерса или стыд за собственные поступки, – а во второй – тех, на кого и на что ты переносишь свой гнев либо стыд: например, старлеток на прослушивании.

– Не понимаю смысла упражнения, – сдавленно произнесла актриса.

Никки посмотрела на нее, выгнув бровь, словно спрашивала: «Действительно?»

– Просто выполни упражнение. Впиши все, что вспомнишь, а также опиши события предстоящей недели.

Лана стремительно вышла из кабинета, хотя выглядела слегка растерянной.

– Будь осторожна, – сказала Никки ей вслед со смутным чувством тревоги.

Слишком много людей погибло в последнее время. А Лана Грей всегда жила на грани риска. Видит бог, Никки не желала, чтобы пациентка подвергала себя излишнему риску.

Гудман следил за старой «тойотой» актрисы, отъезжавшей от офисного здания. Он уже знал, что последние платежи за машину Лиза не делала, равно как и не оплачивала счета за квартиру. Шикарное платье и туфли, позаимствованные для прослушивания, вернулись в магазины сразу после свидания с парнем из «Тиндера». Гудман не понимал, где Лана берет деньги, чтобы платить за сеансы психотерапии, поэтому сделал в блокноте пометку, чтобы позже проверить состояние ее счетов.

Он сразу понял, что Лана направляется домой. Что она собиралась делать вечером? Снять еще одного незнакомца? Наглотаться снотворного и лечь спать? Ничего не скажешь, интересная жизнь.

Что ж, Лу получил сведения, которые были ему нужны. Следить за актрисой дальше не было смысла.

Телефон зазвонил так неожиданно, что Гудман вздрогнул.

– Есть результаты? – спросил Джонсон, не тратя время на приветствия. Связь была паршивая, в трубке что-то щелкало.

– Завтра поделюсь. Ничего дельного. А у тебя? Есть новости?

– По Брендону Гролшу голяк. Что ж, увидимся завтра.

– До завтра.

Гудман отключился и поехал в сторону дома, но минуту спустя круто развернул машину и погнал в обратном направлении.

Спустя двадцать минут его ожидание было вознаграждено. Из подземного гаража медленно выкатился «мерседес» доктора Робертс и чинно свернул в сторону аллеи Звезд.

Детектив Лу Гудман, повинуясь инстинкту, завел машину и пристроился следом, стараясь держаться в потоке на небольшом расстоянии.