Глава 10

Жду шторма

1

Спокойно. Десять дней пролетели без малейших потрясений. Только отец прислал эсэмэску о том, что доехал хорошо и чувствует себя отлично. Он пожелал удачи и приглашал в гости на Новый год. Джонни странно было читать эти слова, он все время искал в эсэмэске подвох, но ничего не находил. Слова были без подтекста и этим обезоруживали собеседника.

«Вот так просто. Приезжай в гости. А почему не домой?» – Мозг еще сопротивлялся принять новую информацию. – «Потому что дом мой точно не в Сибири, к отцу только в гости. И по приглашению», – разумно сам себе отвечал серфер, не испытывая страха от предстоящей встречи. «Придет Новый год, там и подумаю, где его встречать, пока рано. Надо дождаться шторма».

Все продолжалось так, как тому следовало быть. После тренировки Джонни посмотрел прогноз погоды. Синоптики говорили, что предсказания более-менее достоверны на три дня вперед, но Джонни заглядывал дальше. Он обновил страничку, темное облачко с молнией красовалось напротив цифры 20. Шторм обещали через две недели. Джонни ощутил, как сосет под ложечкой от предвкушения праздника. «Надо приготовиться, – подумал он, – хотя бы выбрать доску».

Он зашел в каморку, огляделся и нашел глазами очень длинную и узкую. «Ганг», который за все время пребывания так никто и не доставал. Ольга его берегла, говорила, что он исключительно для огромных волн. Желто-лимонная доска находилась под потолком и была привязана на двух проволоках. Джонни пришлось встать на стол, чтобы снять гиганта. Снизу он увидел несколько маленьких надписей: Марокко 2017, 8 м Португалия 2018, 13,3 м, Перу, Чикама 2018 2:50.

Джонни заинтересовала последняя запись. Стоя на столе, он гуглил самую длинную волну в мире. Оказалось, на ней можно было ехать несколько минут, не падая. «Парить почти три минуты, а не несколько секунд». У Джонни перехватило дыхание.

Доска едва помещалась в маленьком кабинете, и ее пришлось вынести в основное помещение. Джонни сомневался, достоин ли он этого бывалого борда. На всякий случай он снял еще один: мягкий красно-белый лонг, на котором плавал обычно. Обе доски требовали подготовки. Джонни заказал в интернете воск и положил обе красавицы вдоль стены.

Дядя Армен удивился, увидев доски. Но в ответ услышал все ту же фразу, которую Джонни повторял день ото дня: «Я жду шторма».

2

Дядя Армен отдал бизнес-план на переделку. Слишком много было в нем уязвимых мест. Старый прагматичный армянин призвал Джонни не спешить и стартануть со следующего сезона. За зиму можно хорошо подготовиться и запустить дело с марта – апреля, когда начнутся большие волны. Джонни не хотелось ждать, ему нужны были хоть какие-то деньги, не только на проживание с октября по март, но и на организацию учебы первых групп. Он каждый день уделял несколько вечерних часов разработке и улучшению своего бизнес-проекта, ему было интересно, возможно ли это. Ему хотелось окунуться с головой в дело. Он жил своей идеей.

Джонни вносил в программу подготовки изменения, но штиль, как назло, лишил его клиентов и не давал опробовать все нововведения. Серфингом даже не интересовались. А он не знал, как еще можно привлечь народ, кроме сарафанного радио. Дядя Армен, видимо, намеренно не помогал, давая понять: «Бизнес есть бизнес. Здесь всегда тяжело».

И эту тяжесть Джонни нес, не ощущая нагрузки. Он только заряжался от того, что нашел что-то свое. «Правда, мама. Это мое», – ответа на свои мысли серфер не требовал, более того, он блокировал дальнейший разговор с умершей матерью. Он знал, что она улыбалась и гордилась им.

«На пробежку становись», – пропело в голове Джонни, когда будильник зазвонил ровно в 7:00. Сегодня не хотелось, но как говорил один гуру самодисциплины: «Если не хочется – беги нехотя». И Джонни побежал. Он выбрал маршрут, где было меньше бегунов. Там, где когда-то встретил Влада и Ингу на джипах. Коряга, как и тогда, торчала из песка, придавая пейзажу печально-утопический вид. На сухом дереве болталась тряпка розового цвета. «Может быть, кто-нибудь из серферов забыл? Надо обязательно найти их и заставить научить меня серфингу», – Джонни с улыбкой припоминал свои наивные апрельские мысли. Подбежал к тряпке и увидел, что это была рубашка в белую и светло-розовую крупную клетку. Девчачья. Он снял ее и заметил, что пуговиц нет. Смятые концы говорили, что ее просто подвязывали. «Видимо, надевали вечером на купальник, чтобы не замерзнуть», – подытожил Джонни. Он подумал, что хозяйка будет искать свою вещь, и взял ее в руки. Как бегун с эстафетной палочкой, он побежал с ней по пляжу, надеясь, что кто-нибудь узнает свою рубашку. Но на него никто не смотрел, слишком уж поглощены были бегуны своими делами.

Он повесил рубашку на крюк. Так, чтобы ее было видно из двери всем проходящим туристам. На мгновение промелькнула мысль, что когда вернется Ольга, то будет ревновать, но Джонни быстро избавился от этого страха. Им было, о чем поговорить и без этой розовой тряпки. Он поймал себя на мысли, что по-прежнему ее ждет так же, наверное, как ждал шторма.

Дядя Армен рубашку словно и не заметил. Он принес Джонни прогнозный бюджет, разложил его на столике и даже надел очки. Старый делец вновь призвал своего постояльца не спешить и начать все со следующего сезона. Но бывший сибиряк не отступал и не разделял его опасений. Под конец бурных споров дядя Армен показал цифры, которые получились при новых расчетах. Он умножил на 1,2, добавив страховочный коэффициент. Сумма получалась зашкаливающая. Но по плану вполне реально отбиваемая за несколько удачных сезонов.

– Жить на море, не нуждаясь почти ни в чем, я умею, поэтому и с этими кредитами справлюсь, – самоуверенно заявил Джонни.

– Женя, долг – это перманентное состояние почти любого бизнеса. Так что расслабься, надо думать не о нем, а искать возможность его заиметь.

– Давайте табличку напишем: «Ищу долги». – Джонни расставил руки, словно расправляя транспарант.

– Не паясничайте, Евгений, а лучше найди вот эту сумму. И без моей помощи. Добудь хоть сколько-нибудь.

На следующий день Джонни отправился в банк. Пришлось даже потратиться на джинсы и рубашку. Кроссовки, уже изрядно потрепанные бегом, смотрелись непрезентабельно. В банке встретили его холодно, выдали список необходимых документов и отправили восвояси. В основном Джонни собирал бумаги о том, что у него ничего нет. Подспудно было понятно, что и шансы на кредит такие же. Единственное, на что он надеялся, так это на своего поручителя – Армена Борисовича.

С пакетом бумаг и бизнес-планом он вновь пришел в банк. Как и в прошлый раз, его встретили холодно. Просителей было мало, но служащие почему-то клиентов не хотели и не ждали. Девушка, которая должна была принять Джонни, сидела, потерявшись в компьютере. Стартапер вспомнил Андрея из отдела ноутбуков и подумал, что она явно не работает, а проходит очередной уровень игры. Он пожелал ей как может быстрее стать лучшей фермершей или сборщиком шариков. Впрочем, было очевидно и другое: ей совершенно нет дела до бизнес-плана, который он принес. Джонни прокашлялся. Девушка со злостью оторвалась от компьютера и подошла к нему.

«Сейчас она включит улыбку отказа», – пронеслось у него в голове.

Так и случилось.

– Магазин, франшиза винного ларька, шмотки, фрукты? – Она не хотела лезть в документы, которые ей протянул Джонни. – Мало дают, и на половину не хватит, плюс процент убьет всю прибыль.

– У меня школа.

– Ум… – только и произнесла девушка, покачала головой и вроде как принялась читать, точнее, листать бизнес-план. Через три минуты она захлопнула талмуд из 80 страниц.

– Банк изучит материал в течение 5–10 рабочих дней и выдаст рекомендации. Шансы по таким проектам не выше 10 процентов. – Кажется, она сама испугалась, что завысила цифру.

Принимать отказ было трудно, но Джонни был готов. Он посмотрел на ее белую помятую блузку, собранные в пучок жидкие русые волосы, взял за руку и усадил девушку на кресло рядом со столиком. Он начал говорить о серфинге, как будто катался на доске с детства. Он рассказывал о том, как собирается научить этому искусству всю Анапу. Кондиционер забарахлил и выключился. Стало жарко, и капелька пота покатилась по виску Джонни. Она слушала его внимательно и ни разу не прервала. Вытерев пот, он окончил спич и пригласил девушку на ознакомительное бесплатное занятие, затем вручил ей буклетик и ушел.

Стартапер только потом понял, что девушка никак не влияет на решение банка, она просто собирает документы. Банкиры будут смотреть на свою выгоду и риски. Им плевать на волны. Джонни сделал, что мог: начистил борд, вышел на лайн-ап и скатился к берегу. Оценки пусть ставит жюри-банк.

За неделю он «окучил» еще с десяток ростовщиков. Девушка из первого офиса пришла на пляж в воскресенье. Она принесла официальный отказ и попросила показать, что такое серфинг. Джонни увлеченно и бесплатно рассказывал об искусстве катания на волнах. Положил ее на доску и отправился грести с ней в море. Он чувствовал, что нравится ей, но сердце уже было занято. И симпатяшка из банка не могла ничего изменить, она была лишь частью работы, учеником серфингиста, не более.

Отказы прилетали на почту дяде Армену. Некоторые менеджеры приходили сами – поболтать. Один из них по секрету рассказал, что после Нового года будет послабление для малого бизнеса, и тогда шансы взять кредит гораздо выше. Он посоветовал убрать некоторые пункты из программы, чтобы добиться эффекта. Поварившись в этом банковском супе, Джонни понял, почему старый лис дядя Армен так настаивал на открытии бизнеса со следующего сезона.

Джонни устроил ему очную ставку, и хозяину бутика пришлось раскрыть карты и рассказать о своих сомнениях, которые преследуют его с тех пор, как он узнал о проекте. Он всей душой болел за дело как друг (дядя Армен назвал именно это слово, хотя можно было услышать и «наставник»). Но старый делец говорил в нем, что этот бизнес очень рискованный.

– Этот вид спорта чужд на нашей земле, Женечка. Он несовместим с алкоголем и даже с «Араратом». Все эти обучения прижились только в Москве, и когда их поймут провинциальные люди – неизвестно. Они не понимают, что некоторым вещам надо учиться, поэтому и платить не будут. Особенно сидеть за партой и нудно изучать, откуда берутся волны, да на кой черт им это! – Старый владелец бутика с бананами превратился в философа и преподавателя. Даже слегка приосанился. – Риски огромны, деньги серьезные. Давай дождемся застрахованных банковских кредитов.

– Игра на опережение – единственный ключ к успеху. Если там народ понял, что любое дело начинается с обучения, то вполне резонно заключить, что и здесь, на пляже, их мысли будут постепенно идти в этом направлении. И не надо принижать провинциальный народ. Это не масса, не быдло. Надо только заинтересовать их делом, которое ты любишь. Вам же нравится свой бизнес? И для вас неважно, супермаркет это или пивбар «Ромашка». Я, конечно, подожду следующего сезона, но чем раньше начнем, тем быстрее все заработает… Работы на зиму хватит. Впрочем, без вашей помощи мне, видимо, не начать. Но я зайду в каждый вменяемый банк, и пусть мне повезет.

3

Джонни сложил книги в стопки так, как впервые увидел сам. Пять книг про бег, питание, медитации, йогу и ЗОЖ. Пять по психологии: четыре книги про тревожность и страх и под ними семейная психология. А сверху мостиком между двумя стопками лежал талмуд о целеполагании. Он посмотрел на домик, который построил. Взял книгу сверху. Листочек с целями упал ему в руки. Джонни расправил его, прочитал, и ему захотелось заново переписать.

Найти деньги. Когда-то он вычеркнул этот пункт после получения зарплаты. Пожалуй, тогда он своей цели достиг. Но теперь эта задача вновь стала актуальной. Однако бабло нужно было не для выживания, а для жизни, для бизнеса.

Найти работу. Здесь тоже было все ясно, точнее, это уже была не цель. Целью стал запуск школы. И чем раньше, тем лучше.

Завести семью. На этом пункте Джонни завис, ему было понятно, что цель так и осталась незавершенной.

Можно было соврать самому себе и засчитать то, что он вновь обрел близкого человека – отца, но это была отмазка. Ольга. Он перечеркнул все и оставил только имя – Ольга. Он обводил буквы, все еще не веря, что их союз возможен. Однако теперь это не волновало его. Он знал, что любит ее, и, если она придет к нему и захочет остаться рядом, он примет ее такую, как есть.

Стать как все. Этот пункт он вычеркнул, когда получил должность начальника магазина. Теперь он не знал, чем его заменить. Сначала он написал: «Стать кем-то». Затем перечеркнул и выгравировал: «Евгений Федоров – основатель школы серфинга». Хорошая цель.

Осталась последняя, пятая цель. Марафон он так и не пробежал. Его рабочая дистанция была около 10 км.

«Что-то должно быть недостижимым», – подумал Джонни, вложил листок в книгу и лег спать.

На следующий день к Джонни пришел пожилой зожник. Он назвался Кириллом Петровичем и сказал, что каждый год пробует что-то новенькое для тела и души. Он прочитал стих на испанском и сказал, что мозг занят делом, а вот тело нет. Джонни посетовал, что серфингисту лучше учить португальский. Там волны круче.

– Хотя есть же Чикама в Перу, где самая длинная волна. Надо готовиться к ней, – сказал продавец досок, и они вместе посмеялись над столь далеко идущими планами, но каждый, в сущности, не видел в них ничего недостижимого. Подумаешь, и не такие цели ставили.

Все повторялось заново. Джонни учил, тестировал новое, одновременно корректируя конспект с обучающей программой. По ходу занятий понял, что в ожидании шторма сам закис и перестал тренироваться. Вместе с учеником он вновь стал заплывать на глубину, делать эскимосский переворот, оттачивать вскакивание на доску. Кирилл Петрович пригласил его потренироваться в бассейне. И Джонни, осознав, что это не менее перспективно, особенно когда море холодное, принял предложение. Он учил и учился сам. Все эти шесть дней он провел на тренировках с полной самоотдачей. Он не мог дождаться шторма.

Джонни отвез одинокого клиента в Сукко, чтобы покатать его хоть на каких-то волнах. Они были небольшие. Фотограф прилетел очень быстро, ему нравилось снимать шедевры в экстремальных условиях. На галечном берегу было много народу, и им пришлось уходить подальше от людей. Джонни обычно бывал здесь по утрам и не знал, что половина пляжа принадлежит детям из летнего лагеря. Новые пионеры под пристальным взглядом 18–19-летних «вожатых» грелись на камнях. Вход в воду был резким, и поэтому купальная зона составляла буквально пару метров. Но и это расстояние мнилось детям манной небесной. Они по свистку запрыгивали в море и бултыхались в нем до счастливых посиневших губ.

Джонни поставил на доску пожилого зожника. Фотограф сотворил чудо, и Инстаграм еще одного человека сработал в пользу бизнес-проекта. Надо было разработать логотип и название школы, чтобы ставить его на фотках и ссылках.

Вечером курьер принес воск, и Джонни принялся натирать лимонный лонгборд. Тщательно нанося слой воска, он мечтал о покорении большой волны. Он ждал шторма.

Давление скакнуло. Ветер сменил направление. Джонни ворочался на своей кушетке. Ему снилась мама. Сам Джонни стоял со свистком в зубах. Перед ним стояла шеренга людей, которых он знал на разных этапах своей жизни. Люди сняли свои сланцы и готовились по свистку забежать в море. Серфер дал команду. Кто-то был пьян, кто-то слишком толстым, кто-то прыгал в воду, закрыв глаза. Были и такие, которые стояли, как истуканы, и не верили, что их спасут, если они начнут тонуть. Джонни загнал в воду всех, сосчитал обувь и оглянулся на буйки. Холод пробежал по его спине. Никто не всплывал. Все исчезли. Серфер бросился в воду, чтобы вытащить хоть одного, нырнул с открытыми глазами и увидел силуэты тонувших приятелей. Наконец разглядел девочку с фотографии, которую искала мать. Она была в клетчатой рубашке – точно такой же, какая висела на дверях домика. Джонни схватил ее за шиворот и поволок обратно на берег. Дна не было. Ничего не было, кроме силы воли.

Стук в дверь разбудил его. Как в фильме, он услышал дурацкую фразу: «Откройте, полиция». Береговая охрана ворвалась в банановый гараж. Джонни быстро опустили мордой в плюшку и скрутили руки. Железяки защелкнулись на запястьях. Вошли какие-то две бабушки, которые поставили подписи под словом «понятые», и ушли. Толстый бородатый судмедэксперт двумя пальцами взял клетчатую рубашку и аккуратно сложил ее в пакет. Лысый с рыжими бровями опер наклонился к лицу Джонни.

– Ну, сибирячок, добегался. Сам признаешься, где труп спрятал, или морской воды сначала попьешь?

– Вы о чем?

Удар по почкам. Короткий, профессиональный.

– Вы что-то перепутали.

Зашел еще один полицейский, и лысый опер ослабил хватку. «Начальник», – подумал Джонни, и стало поспокойнее. Его усадили на плюшку, наручники впивались в поясницу.

– Мои коллеги тут перестарались, нам просто очень важно знать, откуда у вас вот эта рубашка. – Он показал на вещдок.

– Нашел на пляже. На коряге.

Лысый опер сорвался с места и едва не махнул огромным кулаком в челюсть, но сдержался под взглядом начальника.

– Я бегаю по утрам примерно 10 км. Если сейчас выйти и пройти по пляжу километров пять, то дойдете до места, где из песка торчит большая коряга. Вот эта рубашка там и висела. Я подумал, что надо забрать, пока ее ветер не потрепал, и повесил у нас, чтобы видно было.

Джонни не стал добавлять, что эту вещицу он взял, потому что вспомнил о том, как искал московских серферов. Начальник повернулся к оперативнику.

– Вот видишь, есть у него объяснение. – Он слегка улыбнулся и добавил: – Вот только почему из миллиона забытых на пляже рубашек он выбрал именно эту – непонятно. Давай в море.

Лысый резко, так, что заболели суставы, схватил подозреваемого и повел его к воде.

Джонни пару раз упал на песок, но его волоком тащили к морю. Он лепетал о своей невиновности, а потом замолчал. Когда он на мгновение оглянулся назад, кто-то опечатывал бутик морских приключений. «В море, значит, в море», – подумал серфер, и страх отступил.

На берегу стояла моторная лодка, Джонни погрузили в нее. Начальник пришел следом.

– А ты думал, мы тебя топить будем?

– Я и к этому был готов, но, по-моему, вы сами понимаете, что ошиблись. – Джонни стал каким-то самоуверенным даже для себя.

Моторка гудела, разбивая маленькие волны, ехали вдоль пляжа. Джонни подставил лицо ветру и даже начал наслаждаться поездкой.

– Крабики, крабики, – закричал лысый опер и направил мощный луч света на темный пляж. Девушки, справлявшие нужду, как крабы, убегали от луча света. Полицейский грубо заржал и еще долго не мог остановиться. Джонни загадал, чтобы разговор в УВД проводил начальник.

В отделении подозреваемого посадили в комнату для допросов и еще долго мариновали, пока он не заснул. Опер нагло разбудил его и стал доканывать повторяющимися вопросами. Начальник сменил злого полицейского, и беседа пошла мягче и информативнее. Слухи о маньяке оказались правдой, девушка, которой принадлежала клетчатая розовая рубаха, была уже четвертой жертвой. Джонни был связан с двумя.

– У нас есть и свидетельские показания, что ты часто выходил ночью из своего домика. – Начальник был в форме, и на его плечах блестели четыре капитанские звездочки.

– Помедитировать. Когда не спится, я жду шторма.

– Зачем?

– Серфинг. После бури всегда остаются большие волны, на которых можно покататься.

– Ты очень подозрительный тип, – признался капитан. – Тебе 30 лет, живешь на берегу, продаешь бананы, серфинг этот. Однако с алиби у тебя пока все складно. Мы недельку попроверяем его, экспертизы проведем, а ты посиди, подумай, вдруг что вспомнишь.

– А та женщина, которая по пляжу бродит. – Джонни покрутил пальцем у виска. – Она дочь нашла?

– Ну вот еще одна связь. Так что мы тебя отпустить не можем.

Оказалось, мамаша видит свою дочь в каждом выловленном трупе. И понять, реальна ли ее пропажа, невозможно. Поэтому полицейские жертвой маньяка ее пока не считали. Нет тела – нет дела.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ ПОРТАЛУ «МОРЕ НЬЮС». РУБРИКА «НОВЫЕ ЛЮДИ». АВГУСТ 2020.

Корреспондент: Какие планы на будущее? Чего ждете?

Джонни: Хорошие планы. Позитивные. Но ожидание – это реально проблема. Мы часто очень много ждем. Но самое глупое – это ждать того, что неизбежно. Например, Нового года. Чуть ли не с ноября ждем этот праздник, как будто он что-то перевернет в нашей жизни. Особенно по молодости такое бывает. Потом утром 31 готовим еду всякую и ждем, ждем, ждем… Коротаем день незабвенными фильмами. А чего ждем? Не знаем. В итоге к курантам ожидание высасывает из нас все силы, и празднуем мы Новый год уже на автопилоте. Прошедший Новый год я ничего не планировал. Работал, как обычно, составлял планы, делал необходимые расчеты, 31 декабря рассылал рекламу, и когда пришел Новый год, я оказался готов к чуду. Оно и произошло.

Корреспондент: Так же ждем понедельника, чтобы начать новую жизнь.

Джонни: Да. Все верно. Этим ожиданием мы заменяем реальность на страх будущего. Мы же не можем проконтролировать празднование Нового года заранее. Распланировать все до мелочей, поэтому и ожидание томительно. А вдруг не получится? Кто-то нажрется раньше времени и заблюет ковер, и пошла круговерть. Как запланировали, так точно не получится. Если ждать. А если оставить все как есть и сделать все что нужно, то и страха не будет. Мы же не можем контролировать дождь, ветер, мы не знаем, когда придет шторм.

Джонни сидел в СИЗО и каждый час спрашивал охрану о прогнозе погоды. Они нехотя отвечали, что шторм обещают вечером. Дядя Армен хлопотал, но улик, указывающих на Джонни, было предостаточно, чтобы держать его в качестве подозреваемого.

Выпустили так же внезапно, как и забрали. В самый ливень. Джонни шел весь промокший и радовался, как мальчишка: «Наконец-то он дождался его – шторма!» Он подставлял лицо под капли дождя. «На море. На море, взять доску и в море», – кричало его сознание.

Когда буря погасла, а шквалистый ветер затеребил мокрую футболку, Джонни спрятался под козырек автобусной остановки. Почему его выпустили? Вместо обещанной недели он отсидел всего три дня. «Во-первых, – размышлял Джонни, – капитан понимал, что я не причастен, и мог дать команду отпустить, а гнусный опер решил выгнать его без денег в самый лютый шторм. Логично, но очень непохоже на правду. Добрых ментов не бывает. Они скорее бы забыли тебя в СИЗО еще на неделю. Во-вторых, – продолжал размышлять Джонни, – дядя Армен мог найти подход к начальству УВД, но тогда хозяин морского бутика приехал бы за ним на такси. А если мое алиби подтвердилось и они меня поэтому отпустили? Но как? В момент двух убийств он был один и жил еще у Ангелины Кузьминичны. Сбежать из ее домика было нетрудно, поэтому, проверив комнату, полиция все равно бы оставила его в тюрьме до экспертизы ДНК. В момент двух других преступлений он спал с Ольгой, но никому не рассказывал об этом. Получалось, что и эта версия была нелогичной. Может, они что-то перепутали? Надо успеть на море, пока опять не загребли!»

Джонни уговорил водителя автобуса подбросить его до пляжа бесплатно. Его высадили за пару километров до береговой линии, и серфер буквально побежал к воде. Все эти три дня он не делал пробежку и соскучился по ощущению полного слияния с природой. Во время бега он уже не мучился страхами и мечтами, а просто планировал ближайшие часы. Сегодня был особый день. Его ждало море.

Он взял натертую воском доску и вызвал таксиста на большом «универсале». Дождь прекратился, и в Сукко было пасмурно и ветрено. Джонни попросил остановиться, не доезжая до места. Ему хотелось подготовиться к встрече с морем. Он достал лимонную доску, подхватил ее под мышку и медленным шагом пошел к галечному берегу. «Хороший день, чтобы умереть», – подумал серфер, и его бросило в пот. Предвкушая что-то новое, он пошел к морю.

Никого в этом укромном месте не было. Зря Ольга когда-то переживала, что Джонни рассекретил ее спот. Спасать было некому, и серфер прекрасно это понимал. Он пристегнул к ноге лиш, схватил доску и махнул в воду. Чтобы побороть тревогу, он проговаривал все свои движения. Это помогало ему сосредоточиться на серфинге. Спустя пару минут Джонни перестал испытывать страх перед стихией. Нырок, волна пройдена, эскимосский переворот сделан легко и непринужденно. Джонни заулыбался. Довольный, он выплыл за гребни и стал ждать сет. Страх снова готов был им завладеть, но Джонни мысленно сказал себе: «Так и должно быть – это страшно, но не смертельно». Не спеша, но поторапливаясь, он выждал волну и с силой замолотил по воде, потом нашел место старта и выгнулся, словно пружина. Он встал на доску и заскользил.

Разбалансировка дорого стоит. Джонни упал боком, чего совершенно нельзя было допускать. Когда тело погрузилось в пучину, его охватила паника. Его крутило с каждой новой волной, переворачивало и вновь закручивало в вихре воды, словно он попал в стиральную машинку. Джонни стал считать секунды, это его успокоило и позволило сосредоточиться на самом спасении. Он дотянулся до лиша на ноге и попытался его схватить. Получилось на счете 180 – прошло три минуты. «Осталось всего 40 секунд», – сказал страх. – «Целые полминуты», – ответил разум. Пробираясь, как альпинист по веревке, он достиг бушующей поверхности, глотнул воздух и повалился на доску. Волна и вновь борьба. Нырок. Джонни направился к каналу. Он все повторял заново. Сердце колотилось, но он выбрался и вновь вышел на лайн-ап.

«Ты точно еще раз хочешь прокатиться?» – спросила тревога.

«Это всего лишь страх, жизнь здесь, в море», – ответил серфер Джонни.

Он, как крутой райдер, покорил волну и проскользил почти до самого берега. Там аккуратно спрыгнул и выбежал на пляж. Повалился на гальку и стал смотреть вверх. Жизнь шла своим чередом. Джонни не хотелось ни перед кем хвастаться, ни перед кем оправдываться и кому-то что-то доказывать, он не хотел покорять волны ради любви. Он просто был серфером.

Джонни прокатился еще несколько раз и вернулся в бутик морских развлечений. Он открыл маленькую дверцу, чтобы прошмыгнуть внутрь, но услышал не то вой, не то плач. Серфер поставил доску и огляделся – в домике никого не было. Голос доносился от дерева за гаражом. Джонни пошел навстречу. На песке под черно-белой фотографией пропавшей девочки сидела она сама. Сходство было очевидно, как и различия. Ее лицо слегка располнело. Она плакала навзрыд, не прикрывая глаза ладонями. На ней была все та же розовая бесформенная блузка.

– Эй.

Она прикрыла руками лицо, протерла глаза и стала всхлипывать, шмыгая носом.

– Ты чего?

– Да так, я сейчас уйду. Простите.

Девушка стала неловко подниматься, и тут Джонни заметил сильно округлившуюся талию. Серфер нагнулся и подставил ей руку, чтобы помочь подняться.

– Теперь понятно, почему ты сбежала от матери. – Джонни кивнул на фотографию.

Беглянка потянула руку, чтобы сорвать фото, но почувствовала боль, и ее скрючило.

– Собираю мамины творения. И что, она долго искала меня?

– Почти полгода по пляжу гуляет, последний раз давно ее видел, совсем… она нехороша была. – Джонни покрутил пальцем у виска. – Ну, может, сейчас все наладится.

– Пустите меня к себе?

– Ну пошли, правда, у меня почти нечего есть.

Она уплетала консервированную кукурузу в банке и по-детски рассказывала о том, как мать отругала ее за то, что она целовалась с мальчишкой из класса. Но у них тогда уже был секс, и они хотели пожениться, как только им станет по восемнадцать. Родители Ромео тоже были против их отношений. В общем, классика жанра, описанная в мировой литературе. Подростки сбежали, не вынесли тягот бытовой жизни, и каждый, как побитый пес, пошел своей дорогой.

– Надеюсь, у тебя в животе мальчик.

– Я не делала УЗИ. А почему мальчик?

– Да так.

Джонни, начитавшись психологической литературы, понимал, что если это будет девочка, то судьба у нее будет абсолютно такая же: ранняя беременность и жизнь с одинокими матерью и бабушкой. Поэтому искренне желал ей перевернуть страницу семейных неурядиц, передающихся по наследству.

– Давай я отведу тебя домой. По пути накормлю в ресторане. У меня осталось немного денег.

– Давай лучше бургер съедим. Я о нем мечтаю уже две недели.

Джонни усмехнулся и пошел кормить бедную девчушку. Она еще лепетала что-то про своего непутевого парня, про страх, что мама ее выгонит. Но серфер убедил ее, что лучше сразу узнать, выгонят или нет, чем думать об этом, ночуя на пляже. Джонни прекрасно понимал, что девчонку никто не выгонит и они будут жить довольно счастливо. «Жертва маньяка оказалась вполне себе живым человеком», – цинично подумал он и отправился к себе. Домой.

4

На такси было ехать накладно. И Джонни на следующий день двинул к морю автостопом. Это была дурная затея. Первый час он просто шел с поднятой рукой – никто не останавливался. Со стороны могло показаться, что это не трасса от Анапы до Сукко, а край земли где-то в Австралии или Калифорнии, там, где голосующие люди с доской – обычное дело. Но в России человек с серфбордом на дороге был в диковинку. Некоторые пассажиры машин оборачивались и долго смотрели на Джонни, который брел по обочине. На втором часу ожидания остановился добрый водитель «Газели», и Джонни вместе с ним положил в кузов борд и прыгнул на переднее сиденье.

– Я думал, в такую погоду кататься нельзя.

– Как раз самое оно. Большие волны.

– Да, вчера весь город смотрел на психа, который пустился кататься на доске в шторм. Представляешь, там к берегу подойти страшно, а он в море полез.

– Так и сегодня страшно. Видео покажешь?

Водитель нашел ролик в ютюбе. Количество просмотров остановилось на 10 тысячах. Заиграла эпическая музыка, и Джонни увидел, как суперрайдер вставал на волну и ехал по ней. Это был он, он сам. Даже слезы навернулись на глаза.

– Сейчас будет самое интересное. Я думал, он потонул.

– Я тоже так думал.

– Постой, а это случайно не ты? – Водитель засмотрелся на попутчика и едва не выехал на встречку.

Всю дорогу он только и спрашивал о страхе, а Джонни то и дело говорил о серфинге. Пока не приехали на спот.

– Вот я балбес, сразу не догадался – это же точно ты? Дашь автограф. Хотя нет, давай сфоткаемся. Селфи.

Мужик приобнял Джонни. Рядом стояла доска.

– Как тебя зовут?

– Евгений Федоров, я основатель школы серфинга в Анапе. В интернете поищи. Тебе и твоим друзьям скидка.