26
Сэндис выковыривала занозу из пятки, пока Рон утолял жажду, черпая воду из поилки для лошадей. Они укрылись в конюшне за постоялым двором, в километре от восточных городских ворот. Вода ручьями стекала с волос и одежды Сэндис, но отмыть и отскрести все кровавые пятна ей так и не удалось. Она подозревала, что ее волосы до сих пор кое-где покрывала кровавая короста, но сил вычесывать их у нее больше не было. Очерчивая кромку горизонта, вставало солнце. Подул легкий свежий бриз. Сэндис стиснула зубы, чтобы они не стучали от холода.
Рон, встав на колени, усердно тер лицо.
Сэндис поднялась на сбитые в кровь ноющие ноги и поплелась вперед, тяжело хромая и зябко поеживаясь. Хорошо, что удалось смыть магические знаки, начертанные Кайзеном на ее руках. Одна лишь грязь под ногтями от них и осталась.
Когда Сэндис вышла на залитую огнями улицу, ее нагнал Рон. Запыхавшись от бега, он шумно дышал.
Сэндис не остановилась.
– Сэндис…
– Оставь меня в покое.
Она даже головы не повернула в его сторону. Они молча прошли под фонарем. Ветер подул сильнее, и у нее по спине побежали мурашки. Только тут Сэндис сообразила, что на ней до сих пор рубашка вассала, открывающая всему миру стигму. Не будь Сэндис так измучена, она бы перетрусила не на шутку, но теперь лишь ухватила свисающие по краям складки материи и связала их в узел, прикрыв изуродованное имя Ирета.
– И не подумаю.
– А следовало бы.
Рон сдернул с плеч куртку, протянул ей. Сэндис замешкалась. Она не хотела брать куртку. Не хотела чувствовать его запах, не хотела, чтобы его тепло, хранимое в складках, теперь согревало ее. Но выбора не было. Не могла же она выставить на всеобщее обозрение стигму. Тем более сейчас, когда ее некому защитить.
Взяв куртку, Сэндис накинула ее поверх сырой рубашки и двинулась дальше. Рон тенью последовал за ней.
– Могла бы и спасибо сказать, – хмыкнул он.
Сэндис застыла, резко обернулась и принялась стягивать куртку.
– Можешь забрать ее обратно.
– Да я не про это. – Рон вскинул руки вверх. – Но ты могла бы и поблагодарить меня за то, что я тебя спас.
Сэндис воинственно уставилась на него и хрипло закашлялась. Или же едко рассмеялась?
– Поблагодарить тебя? Тебя? – кипя праведным гневом, закричала она. – С чего вдруг мне тебя благодарить, Рон? Ведь я очутилась там по твоей милости!
Слезы брызнули у нее из глаз, и она, только бы скрыть их, развернулась и с удвоенной энергией зашагала по мостовой. Слезы жгли, как раскаленные угли. Она смахивала их ладонью.
– Сэндис! – Рон припустил за нею вскачь. – Да пойми ты! Моя мама…
– Надеюсь, ты не оставил ее гнить в «Герехе».
– Разумеется, нет! – Он сморщился, словно она отвесила ему оплеуху. – Послушай, я же вернулся за тобой! Просто… – Он застонал. – Все так запуталось и смешалось, что я прям не знал, куда и деваться. Но ведь я пришел за тобой. Я не мог…
Слова застряли у него в горле. Какое-то мгновение они молча глядели друг на друга, затем Сэндис обняла себя и пошла, подволакивая ноги, упершись взглядом в булыжники на мостовой. Где-то в квартале от них послышалось ржание лошади и перестук тележных колес.
– Мы все решим. – Рон провел рукой по лицу. – Все уладим. Кайзен мертв, ты свободна, а с Иретом мы что-нибудь придумаем.
– Ирета больше нет.
Рон замер. Сэндис продолжала идти, и он снова кинулся ее догонять.
– Что значит нет?
– Именно то, что я и сказала, Рон! – накинулась на него Сэндис. – Мозгами пошевели! Если вассал посвящен какому-то Духу, то и призвать в его тело можно только этого Духа. Пока моим телом владел Ирет, Кайзен не мог вселить в меня Колососа.
– Не ори.
Сэндис зло стрельнула глазами и перебежала на другую сторону улицы, от него подальше.
Рон бросился следом.
– Он что, умер?
Сэндис прослезилась. Твердыня Господня, как же она устала плакать.
– Нумена нельзя убить. Он бессмертен. – Горло ее сдавила судорога. – Теперь Ирету будет посвящен другой вассал.
Сэндис произнесла эти слова и скорчилась от безжалостной боли, вцепившейся в ее внутренности, словно когти Изепии. Она снова бросила Элис на произвол судьбы… Глубоко вздохнув, Сэндис собрала волю в кулак и потащилась по улице.
– Ох, Сэндис, мне так жаль.
– Еще бы.
– Ну и куда ты собралась? – вздохнул Рон.
Сэндис не отозвалась. На углу спали, свернувшись калачиком, два прижавшихся друг к другу бездомных.
– Сэндис…
Она даже не замедлила шаг.
Рон же будто прирос к месту и забормотал:
– Нет. Нет… Только не это. Нет!
– Ну что еще? – хлестко бросила она, обернувшись.
Рон похлопал по карманам брюк, рубашки. Стрелой подлетел к Сэндис, схватился за отвороты куртки, вывернул внутренние и наружные карманы.
– Снимай!
Сэндис, захваченная его волнением, безмолвно скинула куртку и прислонилась к стене магазина, чтобы блеск золотых письмен на ее спине не привлек ненароком внимания случайных прохожих. Рон вывернул куртку наизнанку. Встряхнул. Помял ткань. Кинул на землю и снова обшарил карманы.
Он рычал и бранился, изрыгая грязную, отчаянную похабщину, которая лилась из его рта, как неудержимый кровавый поток из шеи Голта.
– Его нет, нет! – взвыл он, и у Сэндис тоскливо сжалось сердце. – Его тут нет!
– Амаринта? – прошептала она, подходя к нему.
Он снова проверил карманы, схватился за голову.
– Его тут нет! Должно быть, я обронил его…
Рон стал белее мела.
– Не помню, чтобы забирал его. – Он затряс головой. – Я… Тебя… Кайзен упал, и я схватил тебя, позабыв про амаринт. Значит, он все еще там. Мы вернемся и…
– Рон…
Он посмотрел на нее.
Сэндис окаменела. Казалось, ее глаза вот-вот выкатятся из орбит.
– Ты его забыл… – свистящим шепотом произнесла она.
– Мы вернемся за ним. Сходим…
– Рон! – всхлипнула она, хватая его за грудки. – Амаринт крутился? Он продолжал крутиться?
– Что? Не знаю, я не видел…
Сэндис повалилась на колени. В горле ее пересохло. Сердце забилось так сильно, что стук его заглушил все остальные звуки мира.
– Сэндис? – присел перед ней Рон. – Сэндис!
– Кайзен… – замотала она головой. – Что, если Кайзен взял его? Артефакт кружил прямо у него перед носом…
– Кайзен мертв, – встряхнул ее Рон.
– Но если он завладел амаринтом, пока тот вращался…
Рон распахнул глаза. Уставился на Сэндис.
– Могла ли волшебная сила амаринта исцелить Кайзена, если Кайзен коснулся его? Амаринт способен на такое?
– Н-не знаю, – заикаясь, проговорил Рон.
Ледяная рука сдавила грудь Сэндис. Стало нечем дышать, и она в безумном отчаянии впилась ногтями в булыжники на мостовой. Амаринт теперь, возможно, в руках Кайзена. Да о чем это она? Амаринт теперь наверняка в руках Кайзена! Поймав удачу за хвост, Кайзен своего не упустит… И, если амаринт продолжал крутиться… И, если волшебная сила кружащегося амаринта способна исцелить любого, коснувшегося его…
«Тогда Кайзен жив. Все еще жив…»
Сэндис захрапела, захлебываясь от удушья.
– Эй, эй, – похлопал ее по спине Рон. – Успокойся, Сэндис, дыши. Давай, вдох-выдох. Вряд ли… – Рон замялся. – Вряд ли он спасся…
Если Кайзен выжил, он соберет новую банду оккультников. И науськает их на нее. Он продолжит вызывать Колососа, и многие, а может, и все, вассалы один за другим погибнут в этих безжалостных экспериментах. А амаринт… Как им вернуть его?
Она лишилась Ирета, а Рон лишился бессмертия.
Рука Рона лежала у нее на спине. Сэндис подняла голову и встретилась с ним взглядом. В глазах Рона застыл страх – видимо, он думал о том же, что и она.
– Нет, нет, – растерянно тряхнул он головой. – Вряд ли Кайзен спасся. Я просто выронил амаринт, и он…
Голос Рона пресекся.
Долгое время они молча сидели между магазинчиками. От нехватки воздуха у Сэндис закружилась голова, и она заставила себя дышать глубоко и ровно. Все, хватит об этом думать. Иначе она сойдет с ума.
Но куда ей податься? Ей больше некому доверять.
«Кроме…»
Сэндис заморгала, отстранилась от Рона, подхватила куртку. Занималась заря, и колокола прозвонили первую утреннюю смену. Сэндис натянула куртку, осмотрелась и приосанилась.
На север. Ей надо на север, а потом… на запад.
Она пересекла улицу.
– Сэндис! – окликнул ее Рон, но Сэндис не повела и ухом. Рон вскочил и помчался за ней. – Сэндис, я верну его. Я смогу…
– Ну так ступай.
Он отшатнулся, как от удара. «Надо же, какие мы нежные!» А когда он ее продавал, разве считался он с ее чувствами, желаниями и помыслами? Да плевать он на них хотел. «А теперь что? Правда глаза колет?»
До амаринта ей дела нет: он никогда ей не принадлежал. Пусть о нем голова болит у Рона.
– Сэндис! – Он схватил ее за руку.
Она вырвалась. Рявкнула:
– Я отправляюсь на поиски Талбура!
Рон закатил глаза. «Закатил глаза!» Кровавая пелена ярости, превосходящей по силе гнев Ирета, застлала ей взор.
Она побежала. Ее босые израненные ноги звонко шлепали по мостовой. Она пронеслась мимо фабричных рабочих, которые тащили свои усталые тела к началу смены. Мимо пса, который обнюхивал переполненное помойное ведро.
Сэндис бежала. Бежала, пока хватало духа, пока из легких не вышел весь воздух и она не согнулась пополам, упершись руками в колени.
Услышав за спиной шаги Рона, она уже и не знала, что ей делать – смеяться или плакать. Как хорошо было бы все забыть. Притвориться, что между ними не пробегала черная кошка. Как хорошо было бы швырнуть осколки разбитого сердца в канаву и снова обвить руку Рона, как в тот день, когда он продал ее самому жестокосердному человеку Дрезберга.
Но она не могла. Не могла.
– Сэндис, – размеренно проговорил он, скрывая вскипавшее в нем раздражение. – Куда. Ты. Направляешься?
– К Талбуру. У меня есть его адрес.
– Что? – изумился он.
Набрав полную грудь воздуха, Сэндис расправила плечи и с напускной небрежностью, подавляя свои чувства, посмотрела Рону прямо в глаза.
Только на это ее и хватило.
– Я нашла банковскую квитанцию в кабинете Кайзена. Ту самую, с именем Талбура. Теперь я знаю, где он живет.
– Хорошо, – кивнул Рон и уперся взглядом в землю. – И где же?
– Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Рон.
– Где? – темнея лицом, переспросил он.
Сэндис поджала губы, но Рон не сводил с нее пронзительного взгляда, и она сдалась, буркнула в сторону: «Магдара, четырнадцать…» – и пошла прочь, отмахиваясь от мух, жужжащих над выгребной ямой.
– Что? – вскричал Рон и очертя голову бросился к ней, обогнал ее, вынудил остановиться. – Что ты сказала?
– То, что слышал. Магдара, четырнадцать. Квитанция совсем свежая. Так что я пошла.
Рон так и застыл с открытым ртом, и ей пришлось его обойти.
– Да погоди ты! Стой! – Он снова ухватил ее за рукав.
И снова Сэндис вырвалась и двинулась вперед.
– Сэндис, во имя милосердного Целестиала, ни шага дальше!
– Да ну? – Она остановилась, недобро уставилась на него. – С чего вдруг?
Рон, потерянный, недоумевающий, показался ей таким юным, таким беззащитным. Ей захотелось броситься к нему и обнять, но она лишь покрепче прижала руки к бокам.
– С того, – мрачно, сквозь зубы, процедил он, – что там работает мой наниматель, который и предложил предать тебя.
Этого она никак не ожидала.
– Ты лжешь!
– Я говорю правду.
– Значит, по этому адресу работает и кто-то еще.
– Это одноэтажное офисное здание с подвалом, – гнул свое Рон. – Старомодное. Там места едва хватает, чтобы открыть скромную лавочку. Если он указал этот адрес на банковской квитанции, значит, он либо владеет зданием, либо единолично его арендует.
– Ты лжешь, – упрямо тряхнула головой Сэндис.
– Да разве я буду лгать о таком? – вздохнул Рон, и плечи его поникли. – После всего того, что натворил…
Сэндис растерялась, не зная, что и думать. Она не доверяла ему. Больше она ему не доверяла.
– Магдара, четырнадцать, – повторил Рон. – Она самая. Да я тебе записку покажу, если я ее не выбросил.
– Я все равно пойду туда.
Произнесенные слова поразили Сэндис не меньше, чем Рона. На секунду повисла тишина, но Рон прервал ее, негодующе вскинув руки.
– Да ты никак ополоумела?
Они, должно быть, находились совсем близко к часовой башне, потому что первый удар колокола, возвестивший начало нового часа, звоном отозвался в каждой клеточке тела Сэндис.
– Я пошла.
Колокол ударил второй раз.
Рон покачал головой. Развернулся. Третий удар. Снова повернулся к ней.
– Он продал тебя!
Четвертый удар.
– Нет, это ты меня продал! – зарычала Сэдис.
Пятый.
Рон застонал.
– Так нечестно.
– Ах, нечестно? – Сэндис, в свой черед, возмущенно взмахнула руками.
Шестой удар. Колокол затих.
Рон нахмурился. Протер глаза.
– Прекрасно. Просто прекрасно. Я отправлюсь с тобой. На этого парня полагаться нельзя.
Сэндис скривилась.
– Кстати, ты идешь не в ту сторону. – Он повернулся к ней спиной и нехотя поплелся к центральной улице. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя прихватили в районе красных фонарей.
Сэндис открыла рот, но тут же его и захлопнула. Сжала кулаки и направилась за ним.
Сердце ее саднило, будто в нем засела заноза.
✦ ✦ ✦
Они очутились в одном из самых старинных районов города. Здание офиса действительно восхищения не вызывало: допотопное и ничем не выдающееся, обнесенное с трех сторон железным забором, оно скромно притулилось между многоквартирными домами с новенькими окнами и причудливо изогнутыми карнизами. Солнечные лучи не пробивались сквозь толстую пелену облаков и дыма, так что даже в самый разгар дня здесь господствовали тоска и уныние.
Однако внешность бывает обманчивой. Последние события крепко вбили эту премудрость в голову Сэндис.
– Может… передумаешь?
Она не посмотрела на него. Ничего не ответила.
Повернула ручку двери. Она пребывала в уверенности, что дверь окажется запертой, но та услужливо распахнулась, стоило ей посильнее нажать на ручку.
В нос ударил запах хлорки, и Сэндис затошнило. В памяти сразу же всплыла обрядовая комната в логове Кайзена, хотя здесь, конечно, не пахло ни кровью, ни растерзанной плотью. «Все моют полы хлоркой, – убеждала она себя, оглядываясь. – Как же здесь простенько и чисто…» Одинокий стул для посетителей, небольшая конторка с восседавшей за ней ухоженной женщиной да цветок в углу. Настоящий цветок. «Это ведь хороший знак, верно?»
В груди Сэндис затеплился лучик надежды.
– Мистер Верлад? – Женщина взглянула на Рона. – Сегодня мы вас не ждали.
Она перевела взгляд на Сэндис и приподняла бровь.
И тон ее голоса, и взгляд, которым она одарила девушку, заставили Сэндис сжаться. «Значит, это правда», – мелькнула у нее мысль. Значит, Рон приходил сюда, пока она ждала его в доме Куртца. Или когда сходила с ума от волнения в гостинице. Значит, именно здесь он заключил сделку и променял ее на деньги. Продал ее по дешевке. Неужели она так мало для него значила?
Неужели он не мог запросить за нее больше? Она ведь того стоит!
Распухший комок слез подкатил к горлу, она поспешно проглотила его и закашлялась, прочищая гортань.
– Я хочу встретиться с Талбуром Гвенвигом, – сказала она.
Секретарь уставилась на них во все глаза. То, что им известно настоящее имя скрывавшегося в подвале человека, поразило ее до глубины души.
– Прошу прощения? – проговорила она, приглаживая волосы, забранные в тугой высокий пучок.
Рон уверенно шагнул к двери за спиной секретаря и открыл ее. Женщина поднялась, но не стала ему препятствовать.
– Полагаю, он там?
Секретарь нахмурилась, кивнула.
Иного приглашения Сэндис не требовалось. Выпятив подбородок, она шмыгнула вслед за Роном и по узким ступенькам лестницы спустилась в холодный подвал. Короткий темный коридор с низким потолком упирался в чуть приоткрытую дверь, из которой лился свет.
Сэндис направилась прямо к ней, втянула воздух, толкнула дверь и вошла внутрь. Брызнувший из комнаты свет залил ее с головы до пят. Рон встал у нее за спиной.
За столом сидел человек одних лет с Кайзеном. Коренастый, с широко расставленными глазами и зачесанными на макушку редкими каштановыми волосами, которые лоснились от масла. Нос незнакомца точь-в-точь напоминал нос дедушки Сэндис, насколько она того помнила.
Мужчина взглянул на Сэндис, потом на Рона. Выпрямился. Выдвинул ящик стола, достал сигару и коробок спичек.
– Что ж, Сэндис, – прогудел он, чиркнув по коробку и поднося зажженную спичку к концу сигары, – я несказанно рад, что мы с тобой наконец встретились.
