К тому моменту, когда Рамзес с Бектатен ворвались в комнату, Сибил уже перестала кричать.

Свернувшись калачиком, она лежала ничком посреди спутанных простыней. Ее тихие всхлипывания терзали сердце Рамзеса в не меньшей степени, чем ее пронзительные крики. Очевидно, с ней случился очередной приступ. На полу рядом с кроватью валялись осколки разбитого стакана с водой, а на ночной рубашке спереди виднелось большое мокрое пятно.

Джулия не стала тратить время на то, чтобы промокнуть его, а сразу бросилась поскорее снова обнять несчастную женщину.

Кошка, которая до этого, казалось, охраняла Сибил, теперь забралась на каминную полку и оттуда наблюдала за всей этой сценой по-человечески осмысленным взглядом.

Актаму и Энамон стояли по обе стороны кровати, будто в ожидании, что Сибил вот-вот скатится на пол и ее нужно будет поддержать. Неужели приступ был настолько сильным?

Как только Джулии удалось взять ее за руки, Сибил тут же начала говорить; слова срывались с ее губ сплошным потоком, на одном дыхании:

– Они мучают ее. С помощью каких-то чудищ. Ужасных чудищ. Я чувствую исходящий от них смрад, слышу на себе их жаркое дыхание. Она кричит через меня, потому что не хочет кричать перед ними!

Рамзес повернулся к царице:

– Эти животные. Это и есть те собаки, о которых вы рассказывали?

– Думаю, да.

Рамзес испытывающе посмотрел на Бектатен:

– Вы знаете, где они ее сейчас удерживают? Вы были там внутри?

– В каком-то смысле можно сказать, что я была внутри этого невеселого места.

– Выходит, вы встречались с Сакносом в его собственном логове?

– Нет, – ответила она. – Актаму, отправляйся в сад. И принеси нам несколько звездчатых цветков этуали. Это растение поможет успокоить ее.

При упоминании о волшебном саде Джулия бросила в сторону Бектатен испуганный взгляд. Как и Рамзес, который не смог удержаться и недоверчиво посмотрел на царицу.

– Это средство как нельзя лучше подходит в ее нынешнем состоянии, – объяснила Бектатен. – Мой сад содержит множество разных чудесных трав и всего несколько ядов.

– Спасите ее, – шепотом произнесла Сибил. – Вы должны спасти ее, прошу вас. Вы должны это сделать. Она взывает ко мне о помощи!

Они ничего не ответили. А даже если бы и ответили, Сибил вряд ли бы что-то сейчас могла услышать. По щекам ее продолжали литься слезы; болезненно щурясь, она крепко вцепилась в Джулию, словно боялась, что, если разожмет руки, ее может унести каким-то ураганом.

Когда Актаму вернулся с несколькими голубыми цветками, Джулия аккуратно уложила Сибил на подушки и медленно поднялась с кровати.

Верный слуга Бектатен оборвал у цветков тычинки и голубые лепестки, после чего рукой растер их в порошок. Налив в стакан воды, он начал добавлять туда эту голубую смесь, продолжая растирать ее пальцами. Это был изящный и молчаливый процесс. Они дали Сибил отпить из стакана – средство сработало почти мгновенно: судороги, сотрясавшие ее тело, резко прекратились.

– А известно ли, как это зелье подействовало на Клеопатру? – озабоченно поинтересовалась Джулия.

– Мы этого не знаем, – ответила Бектатен. – Но если подействовало, это поможет ей легче переносить то незавидное положение, в котором она оказалась. Пойдемте со мной. Вы оба, Джулия и Рамзес.

Они повиновались. Актаму последовал за ними, а Энамон остался в комнате.

Бектатен провела их за собой на первый этаж башни, а оттуда – по крутым каменным ступеням вниз, в какой-то подвал с двумя маленькими зарешеченными окнами, вырубленными буквально в толще скалы.

Рамзес догадался, что здесь хранятся таинственные и бесценные сокровища. Хотя ему трудно было представить, что может быть более ценным, чем волшебный сад посреди внутреннего двора замка. Впрочем, сам по себе сад был бесполезен для человека, не знакомого с его секретами. Здесь же, в этом потайном хранилище, все волшебство этого сада было выделено, расфасовано и приготовлено к употреблению, причем для некоторых – к фатальному.

По стенам было развешено оружие разных эпох. Прекрасные золоченые сабли с рукоятками, украшенными инкрустациями из серебра, золота, слоновой кости и черного дерева. На центральном столе были выложены в ряд серебряные кинжалы в ножнах. На дальнем краю стола стояло несколько банок с яркого цвета порошком, помеченных ярлыками, написанными на том же языке, что и дневники Бектатен. Рамзес был уверен, что это пыльца каких-то растений. Пыльца, которую по непонятным пока причинам Бектатен наносила на лезвия разложенных на столе клинков. Рядом с кинжалами лежало несколько бронзовых колец с большими красными камнями в оправе. Эти кольца были подозрительно большими, намного крупнее современных ювелирных изделий, поскольку под каждым камнем находилась полость для одного из таинственных снадобий Бектатен.

Сокровищница представляла собой некий боевой арсенал. Лучшего слова и не подберешь.

– Вы пытаетесь вооружить нас средствами из вашего сада? – спросил Рамзес.

– Я не пытаюсь вооружить вас. Я вооружаю вас. Лезвия кинжалов смочены зельем, которое оглушит любого бессмертного на несколько часов. Каждого из ножей хватит на пять эффективных ударов. В кольцах содержится состав долговременного действия: вы сегодня уже видели, как он работает. – Она подняла драгоценный камень на одном кольце, обнажив спрятанный под ним маленький бронзовый шип. – Чтобы все получилось, необходимо попадание удушающей лилии в кровь. На поверхности вашей кожи это средство не нанесет вреда. А для смертных оно вообще безопасно.

– А это успокаивающее средство, в которое вы окунули эти кинжалы, – спросила Джулия, – оно действует на смертных?

– Нет, – покачала головой Бектатен. – Но сам кинжал, конечно, сработает, если удар нанесен прицельно и с хорошей силой. Ты уверена, что справишься со всем этим, Джулия Стратфорд?

– До сих пор не очень понятно, куда вы нас отправляете и что мы должны будем сделать, – ответила Джулия.

– Я никуда вас не отправляю, – возразила Бектатен. – Просто предоставляю больше шансов на успешное выполнение миссии, которую вы все равно осуществите – с моего согласия или без такового. Только и всего.

– И это все? – уточнил Рамзес. – Я имею в виду эти кинжалы и кольца?

– Нет. – Бектатен повернулась к стоявшему у нее за спиной шкафу из красного дерева, дверцы которого были украшены перламутровыми узорами. Когда она открыла его, Рамзес увидел стоящие на полках ряды стеклянных флаконов и бутылочек. От больших до совсем крошечных, все они содержали в себе жидкости различных цветов и оттенков.

О, как же ему хотелось подробно изучить содержимое этого шкафа! И услышать описание каждого из этих волшебных снадобий. Понятно, что здесь было не только то, что выращено в ее саду, но также сложные смеси из тех дикорастущих растений, которые еще неизвестны человечеству. Учитывая то, сколько тысячелетий Бектатен собирает травы, часть растений, которые она бережно хранила и выращивала у себя, могла давно уже исчезнуть в дикой природе. Но сейчас на изучение ее коллекции у Рамзеса просто не было времени. Потому что в этом подвале ощущалось еще одно незримое присутствие – присутствие их общего страха оттого, что Сибил может снова огласить замок раздирающими криками во время очередного безумного припадка.

Из своего шкафа Бектатен извлекла довольно большую – высотой с ладонь и толщиной в несколько пальцев – бутылочку с каким-то оранжевым порошком и передала его Энамону.

– Что это? – спросил Рамзес.

Энамон молча положил флакон в боковой карман пиджака. А на невысказанный вопрос Рамзеса, легко читавшийся на его лице, он ответил также взглядом – спокойным и отсутствующим, – как бы деликатно указывая Рамзесу, что он вовсе не обязан отвечать ему.

– Это пыльца «ангельского соцветия», – пояснила Бектатен.

– И для ее использования не нужно ни кинжала, ни кольца с шипом?

– Это более сложное мое орудие, – ответила она. – Именно с его помощью я получила возможность увидеть то, что происходит в поместье, где сейчас держат Клеопатру.

– И как это действует? – спросила Джулия.

– Сами увидите, – ответил Энамон.

– Вам не придется пользоваться этим самим, – продолжала Бектатен. – Ни одному из вас. У вас для этого нет соответствующего опыта.

– Значит, вы посылаете с нами и ваших людей, – заключил Рамзес.

– Верно, – ответила та.

– Но таким образом мы оставляем вас с Сибил без охраны? – заволновалась Джулия.

– Милая Джулия, я не остаюсь без охраны, – успокоила ее Бектатен, выразительно проведя своей рукой с изящными длинными пальцами по полированному красному дереву шкафа.

Джулия понимающе кивнула.

Наступило напряженное молчание, во время которого Рамзес взял со стола один из кинжалов в ножнах за рукоятку и взвесил его на ладони. Когда Джулия проделала то же самое, он едва не поддался невольному порыву остановить ее. Словно почувствовав это, она бросила на него быстрый взгляд, в котором угадывался вызов – станет ли он запрещать ей участвовать в этой непростой миссии? Он не осмелился на это, однако не смог сдержать улыбки при виде этой ее демонстрации силы и пренебрежения опасностью; при этом она так напряженно сжала свои сочные губы, что ему внезапно захотелось их поцеловать, хотя момент для этого был совсем неудачный: этот поцелуй мог быть воспринят ею как знак того, что он не принимает ее решимость всерьез.

Бектатен и Энамон внимательно следили за действиями влюбленной пары, как бы оценивая, хватит ли у каждого из них сил на то, что предстояло им впереди.

– Поскольку я обеспечиваю вашу экспедицию оружием, – начала царица, – я имею право выставить свои условия его применения.

Рамзес положил кинжал обратно на стол:

– А если мы с этими условиями не согласимся, вы отберете у нас оружие?

Она проигнорировала его вопрос.

– Вы доставите Клеопатру сюда, чтобы мы могли удерживать ее у себя, пока не выясним истинную природу ее нынешнего состояния, а также природу того существа, в которое она превращается, и то, как все это влияет на нашу новую подругу, Сибил Паркер. Вы не должны уничтожать Клеопатру с помощью того, что я вам даю. Вы должны ликвидировать только ее похитителей и всех, кто станет на вашем пути. Как я уже говорила тебе, Рамзес, убив Клеопатру, ты подвергнешь Сибил великой опасности. И я не позволю тебе этого сделать.

Рамзес вопросительно взглянул на Джулию, и та согласно кивнула.

– С этим мы согласны. Ваше второе условие?

– Вы приведете ко мне Сакноса.

Поначалу было трудно определить источник удушающей ненависти, которая вдруг наполнила атмосферу в комнате. Но в наступившей тишине стало понятно, что это чувство источал Энамон – он тяжело и учащенно дышал, и злобное напряжение, идущее от него волнами, ощущалось едва ли не физически. На последний приказ царицы он отреагировал шумным вздохом. Это было первым открытым проявлением эмоций, которое Рамзес заметил со стороны этого человека, а это предполагало, что он был не просто слугой своей хозяйки, а ее полноправным компаньоном. Может быть, раны, которые Сакнос нанес ему, были столь же глубоки, как и раны его царицы?

Бектатен молча оглянулась на Энамона; лицо ее выражало холодную решимость, и только в глазах угадывалась боль.

– Вы считаете это разумным? – спросил Рамзес.

– Разумным? – переспросила она, переводя взгляд со своего слуги на Рамзеса.

– Сакнос ищет чистый эликсир и всегда искал. А вы хотите привести его сюда, прямо к эликсиру?

– Здесь у меня только его ингредиенты, которые хранятся среди множества других. Я не смешивала их, и он не содержится у меня в готовом виде. Попади он не в те руки…

– Не попадет, – отрезал Энамон низким рокочущим голосом. Тон его удивил даже Бектатен: в нем слышалась не только готовность защищать эликсир, но даже упрек в ее сторону.

– Если даже он каким-то образом обнаружит мой сад, – осторожно начала Бектатен, и по тону ее стало понятно, что ее спокойное объяснение – единственная уступка, на которую она пошла, чтобы подавить страх и злость своего слуги, вызванные ее приказом, – то ему придется снова столкнуться с той же проблемой: какие составляющие и в каких пропорциях смешивать.

Наступила еще одна напряженная пауза.

Бектатен по очереди смотрела на них, словно предоставляя им возможность бросить ей вызов.

Но никто такой возможностью не воспользовался.

Вместо этого Энамон просто потупил взгляд – самый изящный жест покорности, какой Рамзесу доводилось видеть, – а Джулия вновь взялась за рукоятку одного из кинжалов.

– Так вы согласны на мои условия? – наконец нарушила молчание Бектатен.

Рамзес уже приготовился кивнуть, но Джулия опередила его:

– Сначала я должна вас кое о чем спросить.

– Спрашивайте.

– Почему вы не отравили Сакноса до сих пор?

От этого вопроса царица вздрогнула, как от удара; Рамзес еще не видел ее такой. Она повернулась к своему шкафу из красного дерева, и он подумал, что она хочет достать оттуда свиток или табличку с какой-то древней историей, которая поможет ей ответить Джулии. Но нет, ничего подобного не произошло. Было похоже, что ей просто необходимо взять себя в руки под их пристальными вопрошающим взглядами.

– Он – это все, что соединяет меня с моим прошлым, – в конце концов ответила она. – Все, что связывает меня с тем, кем я была когда-то. Если мне придется его уничтожить, этот грех потом будет вечно преследовать меня.

– Я буду связывать вас с тем, кем вы были, – подал голос Энамон. – И Актаму тоже будет для вас такой связью. Мы уже освободили вас, чтобы вы стали такой, какая есть.

– Да, я знаю, и я вечно благодарна вам за это, – сказала Бектатен. – Но Сакнос держал в руках вторую половину моего царства. Если он исчезнет навеки, с ним исчезнет и все, что осталось от Шактану.

Рамзес промолчал – он был не вправе комментировать такие вещи. Но он понимал, что женщина эта ослеплена страстной любовью, только не к мужчине, а к своему потерянному царству. Или, возможно, и к тому и к другому, просто она не хотела этого признавать. К тому же он чувствовал, что если начнет сейчас проявлять к этому вопросу повышенный интерес, то их наметившийся и пока еще хрупкий альянс может оказаться под угрозой.

– Это его последний шанс, – сказала Бектатен. – Привезите его сюда, чтобы он у него все-таки был.

– Последний шанс? – удивился Рамзес. – Последний шанс для Сакноса?

– Да, для него, – тихо подтвердила Бектатен.

– Вы считаете, что он сможет как-то искупить свою вину? – спросила Джулия.

– Я считаю, что должна дать ему выбор.

Она вновь повернулась к ним лицом, четко и с нажимом произнося каждое из слов, несших в себе скрытую угрозу:

– Мой сад хранит много секретов. Намного больше, чем сейчас лежит перед вами на этом столе. Эти наши с вами пересуды… они бессмысленны. Так вы соглашаетесь на мои условия? Можем мы, наконец, перейти к делу?

Вместо ответа Рамзес шагнул вперед и взял в руку один из грозных кинжалов, как несколько минут назад уже сделала Джулия.

– Да, – сказал он. – Давайте начинать.