28

Следователи

2012… Леру совершает резкий оборот на 180 градусов… Затерянный в море корабль… Охота на Оза и Беркмана… История начинается заново.

За несколько часов до рассвета благоуханным сентябрьским утром в 2012 году Кимберли Брилл и Кент Бейли стояли на взлетно-посадочной площадке в Уайт Плейнз, штат Нью-Йорк, ожидая самолета с тем человеком на борту, которого они выслеживали пять лет. Рядом стоял Дерек Мальц, специальный агент во главе Отдела спецопераций. План изменился с тех пор, как несколько недель назад Мальц дал добро на поездку Брилл в Монровию с заданием задержать Леру. Но агенты подразделения 960 уперлись, говоря, что на нее не хватит места в самолете. Вместо этого они предложили Брилл и Бейли встретить самолет по прибытии.

Это стало зловещим предзнаменованием того, что должно было произойти. Однако хотя бы тем утром Мальц, по мнению Бейли, был полон расположения к нему и Кимберли: «Он говорил мне: «Кент, я никогда не забуду, как ты первый раз докладывал мне об этом деле. Ты был абсолютно прав тогда: это крупнейший преступник международного уровня, над разоблачением которого я когда-либо работал».

Самолет выпустил шасси около трех часов утра, и Бейли заметил, что он был достаточно большим, чтобы вместить не только Брилл, но и еще дюжину агентов. Следователи из Миннесоты сумели лишь мельком взглянуть на Леру, когда он тяжело спускался по ступенькам трапа, одетый в поло и шорты. Агенты Отдела спецопераций поспешно увезли его, посадив в джип, который понесся к Исправительному центру Метрополитен в Манхэттене.

Брилл и Бейли забронировали номера в центре города в «Мариотте», прямо через реку от офиса прокурора США по Южному округу. Они собирались принять участие в первых допросах Леру, который должен был предстать перед судом в то же утро. После завтрака перед слушаниями они решили прогуляться по Бруклинскому мосту вместе с одним агентом из Отдела спецопераций. На полдороге агенту позвонили: слушание отменялось. Несколько часов назад Леру впервые встретился с назначенным судом обвинителем по имени Джонатан Марвиньи и вовремя подписал соглашение о сотрудничестве. Это подтвердило его слова на борту самолета о том, что он хочет помогать следствию. Чтобы начать опрашивать Леру, агенты 960 заселили его в номер в том же «Мариотте», где остановились Брилл и Бейли.

– М-да, теперь на поле американская сборная, – сказала тогда Брилл.

Не состоялось пресс-конференции, на которой объявили бы о поимке одного из наиболее активных преступников, с которыми когда-либо сталкивалось УБН. У ведомства были другие планы, и они требовали, чтобы никто не знал, что Леру в городе. Агенты скрыли его от глаз его сотрудников и партнеров, теперь он мог работать под надзором УБН, как если бы все еще был на свободе.

Львиная доля дня ушла у Кента и Кимберли на то, чтобы осознать, что они вышвырнуты из дела. Прокуроры Южного округа, добившиеся признания Леру виновным, заполучили его в свои руки и не склонны были его кому-либо уступать, кто бы там ни открыл первым дело и сколько бы кто ни вложил в него сил и времени. «Мы прождали весь день, но так и не поговорили с Полом», – сказал Бейли. Агент из Отдела спецопераций советовал им возвращаться в Миннеаполис, но Бейли настаивал на том, чтобы они с Брилл были оповещены о статусе Леру.

«Я не уходил до шести или семи вечера, не собирался уходить, пока нас не уведомят обо всем, – сказал Бейли. – По-моему, они рассчитывали на то, что мы просто уедем».

Вечером в баре глава группы 960 в Отделе спецопераций объяснил Бейли, что Леру предложил не только оказать содействие в поимке своих сообщников, но и поделиться информацией о тех делах, что он вел с Ираном и Северной Кореей. Отныне он был больше, чем наркобарон или оружейный король, сказал глава группы, он стал залогом национальной безопасности. В том баре Бейли предостерегал собеседника, что Леру достаточно умен, для того чтобы манипулировать агентами, если они не будут начеку. «Не заигрывайте с Леру, – говорил Бейли. – Он убийца. Не пускайтесь в пляс под его дудку».

С обеих сторон в УБН амбиции, пробужденные такой добычей, как Леру, вели к горечи и ожесточению. Бейли считал, что дело по праву принадлежит Брилл, которая посвятила пять лет жизни, ногтями выцарапывая улики против Леру. Они согласились позволить подразделению 960 арестовать его, но никогда бы не подумали, что агенты 960 могут отнять трофей у них. А в 960 возражения Бейли расценивались как ворчание агента, который сам был не в состоянии закончить дело. Они ничего не задолжали Миннесоте – они сами начали с имени на бумаге и закончили лично Полом Леру под арестом. «Буду с вами честен, я не думаю, что Кент Бейли знает, что послужило настоящей причиной ареста, – сказал бывший агент 960. – Одна из его главных мыслей была типа: «Ну, ваша роль слишком простая. У нас более широкое расследование». Тут старая песенка получается: как проглотить слона? По маленьким кусочкам. И незачем придумывать какой-то межгалактический заговор. Наша мысль была только в том, чтобы нанести стратегический удар».

Я, узнавший об этом годы спустя и смотрящий как бы из будущего, полагаю, что эта внутриведомственная борьба была ребячеством. В битвах вокруг того, как поступить с Леру, было потеряно реальное осознание того, что он натворил и чего заслуживал.

Одно несомненно: месяцы и годы, на протяжении которых Брилл и Бейли добивались от Линды Маркс обвинительного акта, который так и не был оглашен, не давали им покоя. «Ну прости за то, что твои юристы доходяги, а мои нет», – сказал глава группы Кенту Бейли.

В разных вариантах тот же разговор непрестанно повторялся в последующие недели, после того, как Брилл и Бейли вернулись в Миннесоту без шанса подобраться к своему заветному белому киту. «Те парни всегда говорят: «Это вопрос национальной безопасности, он не может говорить с вами». «Какая на хрен национальная безопасность», – сказал Бейли. Пока агенты в Нью-Йорке выкачивали из Леру информацию, Брилл сидела над кипой доказательств, которые она собирала в течение долгих лет расследования. Бейли советовал агентам поехать поработать с ней: «Он заговорил, они идут по его подсказке и находят имена, которые у нее давно есть. У нее на руках был перечень всех фигурантов». Ему отвечали всегда одно и то же: «Спасибо, нет», – как рассказал Бейли: «А они по-прежнему ничего не знали. Потому что хотели, чтобы это было только их дело».

Все дальнейшее произошло из-за надежды, что Леру предоставит американским властям нечто большее, чем то, что они и так получили: убийцу множества людей, торговца наркотиками и оружием с огромным оборотом, угодника преступных режимов, человека, незаконно продавшего миллионы доз болеутоляющих гражданам США. Если он не сумел выполнить обещания, то, значит, он обыграл именно «американскую сборную».

Но пока в Нью-Йорке агенты пересматривали и переориентировали планы на Леру, яхта JeReVe пересекала Тихий океан с грузом в двести кило кокаина и маячком УБН на борту. 5 октября сигнал маячка пропал. В подразделении 960 решили, что двое моряков могли обнаружить его, у Бейли же было более тривиальное объяснение: у устройства кончился заряд батарейки, может быть – из-за дополнительных дней маршрута, проведенных яхтой у берегов Перу. В любом случае где-то к северу от островов Кука в южной части Тихого океана УБН упустило судно.

Агенты 960 попросили Леру позвонить на спутниковый телефон корабля, чтобы отыскать его. Капитан сказал Полу: «Моя машина сломалась. Вам надо послать машину за мной». Тогда Леру позвонил его жене в Таиланд, которая ответила еще более хитроумной фразой, что ее муж «попался людям-рыбам». В 960 подозревали, что судно захвачено пиратами.

Начались поиски яхты. Власти Островов Кука и Тонги спустили свои суда на воду по запросу УБН, чтобы найти следы JeReVe. Но в том регионе случился шторм, и вероятность того, что корабль найдется, уменьшилась.

5 ноября двое дайверов с копьями для подводной охоты заметили в южной части Тонги затонувшую яхту, вынесенную волнами на мелководье рифа. Она лежала на боку, соленая вода плескалась вокруг ее красного корпуса, на котором золотыми буквами было написано JeReVe.

Один из ныряльщиков вскарабкался на палубу корабля и натолкнулся на страшную находку: сильно разложившееся тело мужчины, расклеванное чайками. Дайверы убежали с яхты и поспешили в близлежащий порт Неиафу, где позвали полицию. Но погода испортилась, и полицейские не смогли два дня подойти к JeReVe. А когда подошли, группа тонганских офицеров осмотрела ее и нашла у внутренних стен стопки мешков для мусора с коричневыми прямоугольными полиэтиленовыми пакетами. В каждом пакете было по килограмму кокаина. Выяснилось, что яхта перевозила 204 килограмма розничной ценой более 90 миллионов долларов при продаже в Австралии, куда, по мнению властей, судно и направлялось. В южной части Тихого океана никогда не конфисковывали такую большую партию наркотиков.

Власти Тонги идентифицировали мертвеца как словака Милана Риндзака. Они нашли на корабле несколько паспортов, несколько сот австралийских долларов, доминиканских песо более чем на тысячу долларов США и горсть польских злотых. Сначала местная полиция не считала смерть Риндзака результатом преступления, потом, следуя данным аутопсии, они заявили, что причина смерти неизвестна. Он был мертв уже давно.

Никаких других трупов не обнаружили. На протяжении месяцев полиция Тонги искала ближайших родственников Риндзака в Словакии, но никто не хватился его там. Что до Ивана Вацлавича, про которого в УБН знали, что он был на яхте, то его судьба оставалась невыясненной. Расследование нескольких словацких новостных агентств выявило, что Вацлавич – псевдоним словацкого гангстера Мароша Деака, пропавшего несколько лет назад. В 2011 году человека, похожего на Деака, задерживали на Пхукете в Таиланде. При нем было мощное ружье «бушмейстер», которое он якобы купил на Филиппинах, и тайская лицензия морского капитана на имя Вацлавича.

Бейли предполагал, что Вацлавич мог убить напарника и бросить судно. «У Риндзака нашли следы от тупого орудия на голове и теле. Либо его убил капитан, либо корабль», – сказал Бейли. Бывший агент из подразделения 960, с которым я говорил, считал достоверной другую версию, хотя, на мой взгляд, и столь же сомнительную: Вацлавич попал в плен к пиратам. Я предположил, что тогда, возможно, пираты отпустили его. «Ага, а я Санта-Клаус», – усмехнулся агент.

Со своей стороны власти Тонги, казалось, только и мечтали, что забыть об этой загадке. Они похоронили останки моряка на тамошнем кладбище с видом на спокойную голубую гавань под названием Порт Прибежища.

В Миннеаполисе Бейли и Брилл продолжали работу: если они упустили самого Леру, то они не теряли надежды довести дело до обвинительного заключения в Миннесоте, касающегося Пола как крупнейшего торговца в истории болеутоляющими препаратами на черном рынке. Остатки RX Limited еще надо было ликвидировать. В октябре 2012 года, по их приглашению, прилетели двоюродный брат Леру Мэтью Смит и с ним два зимбабвийца. Они выступили перед большим жюри. Каждый из них опознал фотографии Пола и подтвердил, что именно его прослушивали и снимали бразильцы из Информационной группы. Они рассказали про сеть компаний, вроде «Уилекс» или «Сазерн Эйс», которые они открывали в Гонконге и других местах по распоряжению Леру.

Вместе с офисами Управления по всей стране Брилл и Бейли отыскивали докторов и аптеки, от которых шли самым большим потоком рецепты и доставки клиентам RX. Три врача, работавших на компанию, четыре оператора партнерских сайтов и один аптекарь были арестованы в Нью-Йорке и Нью-Джерси и признали себя виновными. Одна домохозяйка из Пенсильвании, как оказалось, подделала лицензию врача и выписала более 15 000 рецептов. Против Бабубхай Пателя, аптекаря в пригороде Детройта, чьи разговоры прослушивались, были выдвинуты различные обвинения в крупных мошенничествах, совершенных в сфере здравоохранения.

Но все это были мелкие фигуры. Брилл и Бейли особенно интересовались Мораном Озом, Алоном Беркманом и другими, стоявшими высоко в иерархии RX Limited. Трудность с задержанием помощников Леру была той же, что и с его задержанием. Оз, Беркман и Омер Безалель жили в Израиле, государстве, не расположенном к экстрадиции. Бо́льшую часть подозреваемых за ними преступлений они совершили, нарушая не израильские законы. Локлан Макконнел и Шай Реувен все еще находились в Маниле, там, где правительство совсем не горело желанием сотрудничать с УБН. Их надо было выманить в какую-либо другую страну. А для этого Брилл и Бейли нужен был Леру.

Однако подразделение 960 понуждало его участвовать в их провокациях против людей вроде Джозефа Хантера. Они позволяли ему общаться с подчиненными из RX Limited и пользоваться банковскими счетами лишь в той мере, в какой это было необходимо, чтобы поддерживать таблеточную сеть полуживой.

В жизни Феликса Клауссена арест Леру положил конец занятию, захватившему его целиком на протяжении последнего года. Он с нечеловеческим напряжением искал способы заставить Леру пойти на сделку с колумбийцем и не допустить промаха, который раскрыл бы его игру. Теперь он проводил неделю за неделей в отеле «Марриот» в Арлингтоне, штат Вирджиния, болтая с невестой в видеочате. Он ждал, когда в Департаменте юстиции решат, нуждаются ли они еще в Клауссене как свидетеле. То, что ловушка удалась, воодушевляло его, но он не знал, как относиться к сделке, заключенной Леру с властями, и не кончится ли это тем, что его жизнь опять попадет под угрозу.

Мне знакомо подобное чувство, хотя я никогда не встречался с Леру лицом к лицу, не пытался подсунуть ему фальшивую сделку и не рисковал жизнью. Но я уверенно говорю, что испытывал похожую одержимость, когда пытался понять Пола. Целые годы пожирало то, что я старался втиснуть факты в простую рамку, придумать несколько иной конец, историю, которая улеглась бы у меня в голове. В моей версии истории арест Леру означал развязку, торжество правосудия. Но сводящие с ума противоречия мира, в котором обитал Леру, не давали мне покоя. Я знал, что развязка еще не наступила, что игра продолжается. Произошла всего лишь перетасовка команд.