Глава 16

Иммунитет или вакцина?

Главный вопрос, который сейчас волнует всех нас: когда же у человечества появится иммунитет к зловредному коронавирусу?

На него есть несколько ответов. Первый – иммунитет появится тогда, когда большинство из нас переболеет в тяжелой или легкой форме. Второй – когда появится вакцина, пригодная и доступная для всех групп населения.

Коронавирусов нам известно много, и этот – далеко не самый опасный. У нас была первая эпидемия, SARS, довольно давно, потом у нас был вирус MERS. Что мы о них знаем? Иммунитет на вирус SARS, который в начале двухтысячных годов унес жизни почти тысячи человек, сохранился у людей на 8–10 лет. То есть те, кто переболели первым SARS, уже не иммунны и не готовы к его возвращению. Если вдруг первый SARS вернется, переболевшие из самых невезучих смогут заразиться снова. В случае вируса MERS мы имеем примерно такую же картину – антитела к этому вирусу были эффективны в течение всего лишь нескольких лет.

Это не значит, что с помощью вакцинации нельзя создать иммунитет на всю жизнь. Вероятно, это будет возможно, но узнаем мы об этом только тогда, когда пройдут соответствующие исследования, появятся разные типы вакцин и в долговременной перспективе эффект различных вакцин будет сравнен.

Таким образом, в ближайшее время получить точный ответ на вопрос про «прочность» иммунитета нам не удастся. И скорее всего, нужно ориентироваться на то, что вакцины будут действовать примерно в течение года или двух. Ученые боятся делать более оптимистичные прогнозы. Возможно, иммунитет от вакцинации будет держаться и дольше, но пока мы рассчитываем примерно на год-два. И у переболевших, и у вакцинированных. А это значит, что нам потребуется ревакцинация от этого вируса или же так называемый бустер каждый год, или каждые два года.

Скорее всего, с новым вирусом нам придется жить еще долгое время, как сейчас происходит с гриппом. По самым последним научным данным вирус SARS-CoV-2 мутирует, но не с ужасной скоростью и не в самых важных антигенных участках. Это хорошая новость – значит, вакцину не нужно будет каждый год обновлять. Может быть, через год-два нужно будет делать бустер – добавку к иммунитету, но, скорее всего, это не будет полностью новая вакцина каждый год, как это сейчас происходит с вакциной от гриппа.

Сначала у меня был более оптимистичный прогноз, что вакцина появится через 8 месяцев, но потом я внимательно прослушала прямую трансляцию доклада доктора Энтони Фаучи, главного инфекциониста США. По его прогнозам, это произойдет через полтора года. Разумеется, ему гораздо лучше, чем мне, известна логистика этого процесса – не только биология, но и то, как технологически организовать производство вакцины и ее испытания. И поэтому я склонна верить дате, которую преподложил Фаучи: полтора года от текущего момента. Это будет осень следующего года, а значит, ждать нам придется долго.

Еще интересный момент, о котором пока мало говорят: стадный иммунитет. Что это такое? Предположим, я больна коронавирусом и пошла к подружке Маше пить кофе. Выпила кофе, Машу могла бы заразить, но не заразила, потому что у нее иммунитет. Потом я пошла к другу Пете и его не заразила, потому что и у него тоже есть иммунитет. То есть, когда вокруг потенциального источника инфекции есть много уже переболевших, иммунных людей, у нового заболевшего намного меньше шансов передать вирус далее по цепочке. Ведь мы контактируем не с огромным количеством людей, а с ограниченным, и если часть из них уже переболела или вакцинировалась, то все пока не переболевшие оказываются защищены просто потому, что контакты заболевшего человека разбавляются.

Мы ожидаем такого стадного иммунитета, когда 70 % населения страны или вакцинировано или переболело. Скорее всего, для того, чтобы поддерживать такое состояние, нам потребуется регулярная ревакцинация.

Будет создана такая же вакцина, как от гриппа, и люди будут ее время от времени получать для поддержания общего уровня антител. Вакцин появится много, так как ученые идут сразу по многим путям. Только основных типов вакцин пять, у них существуют разные подтипы, и вместе получается около ста разновидностей вакцин. Очень хорошо, что каждая страна испытывает свою собственную вакцину, потому что все идут разными путями, и мы пока не знаем, какая окажется наиболее эффективной и хорошо совместимой с логистикой процесса скалирования – то есть увеличения производства. Именно поэтому проводятся сразу множество испытаний самых разных препаратов.

Это хорошо, это не просто здоровая экономическая конкуренция, а конкуренция, от которой есть настоящая биологическая польза.

Глава 17

Возможные последствия для человека

К сожалению, последствия эпидемии COVID-19 для общего состояния здоровья человечества будут неутешительными.

Наш мир сейчас напряженно следит за статистикой заболевания. Все новостные сайты, как правило, разбивают переболевших людей на две группы – выздоровевших, которую на инфографиках обозначают зеленым цветом, и умерших, обозначенную красным. И эксперты, и слушатели новостей сконцентрированы на цифре летальности, разной в разных странах, в пределах 2–5 % в зависимости состава населения страны по возрасту и состояния системы здравоохранения. Но такая классификация не совсем правильна.

Более корректной, как мне кажется, была бы классификация из трех «корзин», а не двух, как теперь («зеленая», в которой находятся выздоровевшие, и «красная», куда помещены погибшие). Нам нужно добавить «оранжевую» корзину, куда попадут переболевшие COVID-19 в тяжелой форме, но все же не попавшие на аппарат ИВЛ. Они полностью выздоровели, но при этом остались со сниженной функцией легких.

Точный процент таких людей нам пока неизвестен. Но уже сейчас понятно, что у многих выздоровевших 20–30 % функции легких потеряно, то есть жизненный объем легких снижен. Из-за того, что часть живых клеток легкого заместилась соединительной тканью, состояние таких людей эквивалентно той или иной стадии хронической обструктивной болезни легких, ХОБЛ.

Это не очень хорошее состояние, и если оно прогрессирует, то через какое-то время приводит к инвалидизации. Конечно, для молодого человека потеря некоторой части жизненной емкости легких не так ужасна, как для пожилого. Но даже молодой человек с ХОБЛ уже не сможет пробежать марафон, а пожилой человек, возможно, не вернется на работу просто потому, что будет задыхаться, поднимаясь по лестнице, тяжело переносить нагрузки.

Насколько эти неблагоприятные изменения в легких устойчивы – пока непонятно, данные есть только по первым группам выживших из Гонконга и Китая, наблюдения над их состоянием в долгосрочной перспективе пока не закончены. Еще раз повторю – у нас пока есть только отдельные сообщения о маленьких группах. Мы не знаем, удастся ли пострадавшим пациентам каким-то образом «отыграть» эти изменения назад. Все выздоровевшие сейчас находятся на восстановительной терапии – сразу после коронавируса они не могут бежать обратно на работу и заниматься тем, чем обычно. Им нужна дыхательная гимнастика и другая реабилитация.

Итак, даже после того, как вирус ушел, легкие на КТ и рентгене не выглядят нормальными. На изображениях легких этих людей невооруженным глазом заметны так называемые «паттерны матового стекла», которые свидетельствуют о повреждении органа – в определенных участках произошло замещение живой ткани легкого на соединительную ткань из-за того, что там бушевала репликация вируса. Эти участки не выглядят как нечто, что можно легко убрать из легких.

Поэтому помните о том, что все время заболевания COVID-19, начиная с самого первого дня, нужно проводить в сберегающем режиме.

Второй тревожащий признак – это та самая потеря обоняния. Казалось бы, это не самая необходимая вещь в жизни, и, может быть, оно потом вернется, но точно мы об этом пока не знаем. Однако аносмия – потеря обоняния – является признаком нейровоспаления.

Более того, мы знаем, что аносмия очень часто встречается при болезни Альцгеймера, уже на ранних ее стадиях, и особенно у больных с тяжелым вариантом этого заболевания, с дополнительными психиатрическими нарушениями – при так называемой болезни Альцгеймера с тельцами Леви. Это пугающий признак, поскольку мы не знаем, останется ли аносмия с переболевшими коронавирусной инфекцией навсегда, или все же исчезнет, а если исчезнет – бесследно ли.

Уже сейчас мы видим, что у тех, кто тяжело переносит короновирусную инфекцию, имеются и другие признаки нейровоспаления, например, люди сообщали о том, что во время болезни они переживают очень болезненные и яркие ночные кошмары. Это признак нейровоспаления.

Другой его признак – это головная боль. У людей, которые не склонны к мигреням, начинает болеть голова. У людей с тяжелой формой коронавирусной инфекции, особенно пожилых, бывает спутанность сознания – они дезориентированы, не могут сконцентрироваться. Не исключено, что вирус SARS-CoV-2 провоцирует нейровоспаление до такой степени, что способен запустить и процесс нейродегенерации, на шажок приближая выживших к большим проблемам.

Все перечисленные выше признаки – тревожащие. Поэтому, если у вас есть коронавирусное заболевание, нужно стараться снижать воспаление и ни в коем случае не перенапрягаться. Если у вас болит голова – не смотрите телевизор или на экран компьютера. Синий свет от экрана усугубляет нейровоспаление. Выздоровевших больных нужно наблюдать в течение длительного времени и следить за тем, какие заболевания у них впоследствии обостряются или начинаются.

Ученые давно подозревали о существовании связи между воспалением и снижением способности мозга к концентрации внимания и вообще ясности сознания. Однако разобраться в механизмах этой связи не так уж легко, ведь даже при наличии очень явных связей между двумя явлениями разобраться, что из них причина, а что следствие, не так уже легко. Например, люди, живущие с каким-то хроническим заболеванием или имеющие избыточный вес, нередко жалуются на плохую память и другие когнитивные нарушения, но трудно сказать, связаны ли эти нарушения с воспалением, которое увеличивается и при простом ожирении, и при хронических заболеваниях, или все же у «тумана в голове» есть какие-то другие причины.

Недавнее экспериментальное исследование, проведенное учеными Бирмингемского университета, штат Алабама, показало что по крайней мере один из процессов, происходящих в коре головного мозга, при воспалении явно страдает. Эти процессом оказалось так называемое визуальное внимание.

Бирмингемские ученые исследовали 20 молодых добровольцев мужского пола, получивших вакцину против сальмонеллы. Эта достаточно редко используемая вакцина вызывает временное воспаление, без других побочных эффектов. Когнитивные реакции добровольцев на простые изображения на экране компьютера изменились уже через несколько часов после инъекции, и не в лучшую сторону. К счастью, воспалительная реакция на вакцину от сальмонеллеза – явление временное, а потому те же самые добровольцы были готовы к повторному испытанию (на этот раз с инъекцией физраствора) уже через неделю. Конечно, добровольцы не знали, в какой из дней их привили от сальмонеллеза, а в какой – ввели им простой физраствор.

Тесты, использованные в исследовании, оценивали три отдельных процесса внимания, каждый из которых затрагивал какую-то из областей мозга:

1) «вход в состояние повышенного внимания», которое включает достижение и поддержание состояния концентрации на проблеме;

2) «ориентация», которая включает выбор и расстановку приоритетов, позволяя отличить полезную сенсорную информацию от бесполезной;

3) «исполнительный контроль», то есть принятие решения, на что именно стоит обратить внимание, если два разных источника информации противоречат друг другу.

Результаты эксперимента четко показали, что воспаление определенно влияет на активность мозга, связанную с сохранением состояния повышенного внимания, в то время как два других процесса почти не страдают.

Снижение способности сконцентрироваться на той или иной проблеме в народе часто называют «туман в голове».

Из этого эксперимента видно, что даже самые легкие заболевания могут повлиять на нашу работоспособность – а уж о коронавирусной инфекции и говорить нечего!

Итак, для переболевших тяжелой формой коронавирусной инфекции требуется реабилитация. (Подчеркну, что это не относится к тем, кто перенес ее в легкой форме или вообще бессимптомно). В будущем нас ожидает прицел на поддержание и восстановление здоровья. Я думаю, что у нас начнется расцвет санаторно-курортной системы, а также интереса людей к биологии и восстановительной медицине.

Людям, пережившим тяжелую форму COVID-19, понадобится пульмонологическая, то есть легочная, реабилитация, чтобы восстановить объем легких. Даже если они его восстановят не полностью, допустим, из 30 % вернут 15 %, то это уже будет хорошо. И всем этим людям нужна будет долговременная работа по снижению нейровоспаления.