Глава семьдесят вторая

Кажется, я умирал. Наверное, когда-то я бы просто лег и, закрыв глаза, истек кровью. Но сейчас все по-другому. Я знаю, что такое цепляться за жизнь. И если я еще могу передвигаться и мыслить, значит, я еще поборюсь. Пройду еще хоть шаг. Сделаю вздох. Сожму пистолет левой рукой и выстрелю. В кого – не важно. Но не в себя, как бы мне этого не хотелось. Я слишком много пережил, чтобы сделать это.

Упасть и ждать – то же самое, что нажать на курок. Только медленней. И куда более трусливо. Можно клясть злую участь, недругов, что угодно. Только не себя. Но когда ты стреляешь в себя, ты осознаешь, что это ты отказался от борьбы. Признаешься себе в собственном бессилии. В том, что в твоей смерти виноват именно ты.

Но если я способен сделать хоть шаг, значит, я не бессилен.

И я продолжу идти.

Пошатываясь, я спускался по витой железной лестнице. Впечатление было такое, будто я очутился в плохоньком фильме ужасов: тьма впереди, стук шагов, звуки моего прерывистого дыхания. Капающая на железо ступеней кровь. Полутьма, затемненные углы, где мог прятаться кто угодно. Но прятаться уже было не кому. Все кончилось.

Я старался не смотреть на свою правую руку, но прекрасно знал, что с ней. И когда успел разглядеть все в деталях?

Она была изуродована. Буквально до неузнаваемости. Красно-черный исковерканный обрубок, который просто не мог принадлежать человеку. Не мог быть моим. От него пахло, словно от плохо прожаренного куска мяса. Да это и был плохо прожаренный кусок мяса – кисть изуродована, пальцев нет, осталась только одна фаланга от большого.

«Отстрелялся», – мелькнула короткая мысль.

Да, наверное. Никакой уверенности в левой руке, неуклюже сжимающей пистолет, не было. Впрочем, стрелять мне уже не в кого. Да, когда-то я дрался левой рукой. Но даже тогда я не чувствовал себя настолько уставшим. И не подведет ли меня моя боевая ярость? Противники Аларии мертвы, я уже перестал быть Представителем и стал… кем?

С кем вообще я собирался драться?

Что произошло с лицом, мне даже думать не хотелось. Правый глаз, который все еще заполняла кровавая пелена, не желал ничего видеть. От прикосновения к скуле всю правую половину лица пронзила боль. Кажется, ее покрывала корка, основным компонентом которой была кровь. А уж что смешивалось в этой корке – кость, грязь или плоть – не совсем ясно.

Я зашипел сквозь зубы. Не от боли, боль ушла мгновенно, едва напомнив о себе. От злости. На себя. На Орайю. На дуру Силию. Но больше всего на нее. Ту, кого я, вероятно, встречу в конце этого туннеля.

Лестница кончилась. Я оказался в тускло освещенном помещении, выбравшемся откуда-то из времен холодной войны. Мотки проводов, красные лампочки и железо, железо, железо… Здесь все пахло железом. Наверное, когда-то это помещение было бомбоубежищем, но задолго до того, как этот мир канул в бездну войны, уничтожившей ее.

– Это маскировка. Он еще не ожил.

Знакомый голос. Хотя, разве я ожидал встретить кого-то другого?

– Давно не виделись, – сказал я, не поворачиваясь к Аларии. – Почти год… нет, девять месяцев, я прав?

– А как же те дети, которых ты убил в Отражении? Разве не по моей просьбе ты сделал это? Разве не я приказала тебе их убить?

– Я имею в виду – не виделись наяву.

– Отражение – тоже явь. Оно так же реально, как я или ты. И действия, совершенные там, отражаются на этом мире. И… – она на миг замолчала. – Посмотри на меня!

Я послушно повернулся. Все равно ничего другого не оставалось.

Алария, новая Владычица, стояла в непринужденной позе. На ней было все то же платье, что и при первой встрече, на Земле. Лицо искажала та же усмешка, хотя сейчас она выглядела скорее победоносной. Так почему же я решил, что выражение ее лица не изменилось? Правильно. Она улыбалась, не разжимая губ, чтобы не показывать свои кривые зубы.

Вот он – новый Владыка. Некрасивая девушка, стесняющаяся принять себя такой, какой она есть. Признаться себе в своем уродстве. Пусть даже не моральном, хотя бы физическом.

– … и ты принял мой вариант развития событий, – закончила Алария, глядя мне прямо в глаза.

Да, глаза у нее что надо. Почти как у Орайи.

– Все еще хочешь воскресить ее? – Усмешка на ее лице стала горькой. Неужели ревнуешь, Владычица? – Или ту смазливую сучку Силию? А, быть может, обеих сразу? Может, и мне найдется место в этом гареме из сильных мира сего? Тебе, ничтожеству с захудалой планетки? Хватит тебе троих? – Алария уже почти кричала. Ее и без того некрасивое лицо теперь было по-настоящему уродливым. Зубы блестели в хищном оскале, тонкие губы кривились, как у собаки.

– Дело не в этом, – тихо сказал я.

Я и не надеялся, что мои слова успокоят ее. Но Алария замолчала.

– Я могу дать тебе все, – как-то жалко, умоляюще, прошептала она. – Власть над этим миром. Ч-черт, я уже дала тебе все. Я уже почти сделала тебя Продавцом грез, равным мне. Мы… мы сможем… Я нарожаю тебе детей, маленьких, красивых деток, которые пойдут в тебя… И мы будем править…

«… чувствую… Аларию…», – сказал мне Корвел, умирая.

– Ты знаешь, что я не соглашусь, – сказал я.

Алария замолчала на полуслове. Ее лицо с приоткрытым ртом выглядело глупо. Будто она не верила в то, что услышала.

– Я отказываюсь, – твердо проговорил я. – Сделай то, что обещала, и мы никогда больше не увидимся.

Глаза главы второго клана сузились, на губы выползла злая улыбка.

– Продавцы грез ничего не должны Потребителям иллюзий, – произнесла она и прикоснулась к своему левому глазу.

В моей голове будто что-то щелкнуло, зрение застлала пелена, но… на этом все.

– Кажется, ты не поняла. У тебя больше нет власти надо мной.

Вот сейчас, судя по выражению лица, она это поняла. Слишком поздно. Ее взгляд метнулся куда-то в угол, но тело движется куда медленнее, чем взгляд.

А стрелять с левой руки и без боевого безумия оказалось не так уж и тяжело. Тем более между нами был едва десяток шагов. Голова Аларии дернулась назад, в виске расцвел кровавый цветок, стену за ней забрызгало кровью и мозгами. Она рухнула на пол, дергаясь и хрипя, но на предсмертную агонию не было похоже. Это с пулей в виске!

Я шагнул ближе. Так и есть. Рана затягивалась. Да и чему удивляться? Регенерация, пожалуй, единственное, чего я не видел в этом цирке уродцев. Я выстрелил еще раз, снова в голову. Они же не бессмертны, иначе прошлый Владыка все еще пытался бы править этим миром, а я сейчас сидел бы на паре, или за компьютером, или прогуливался с друзьями по парку.

Я разрядил в Аларию всю обойму. Взял пистолет в зубы, даже не обратив внимания на сломавшийся клык, перезарядил и продолжил стрелять. До тех пор, пока от головы неудавшейся Владычицы не осталось практически ничего. Только тогда упрямая плоть перестала шевелиться и срастаться.

Я отбросил пистолет и пошел дальше по коридору. Такому знакомому коридору…

И он начал оживать.

Свет разгорался медленно, освещая все убогие детали интерьера, жуткое месиво, которое минуту назад было головой Аларии. Меня.

Нового Владыку.

Последней открылась дверь. Невзрачная дверь с табличкой, гласящей «Вход запрещен! Только для служащих!».

Я рассмеялся. Наверное, я давно так не хохотал. Судьбы мира решаются не изящными убийствами, а дверь от дворца Владыки – лишь вход в чулан, где стоят швабры и ведра.

Но ни швабр, ни ведер за дверью не оказалось. Жертвами не изящных убийств оказались сильнейшие мира сего – Продавцы грез. А дверь вела в зал Владыки, который был лишь верхушкой айсберга, уходящего вглубь на сотни метров.

Продолжая хохотать, я, покачиваясь, зашагал к двери. Когда я переступил через порог, мир не сгорел, небеса не рухнули.

Прямо как в прошлый раз.

Я хохотал, шагая к обычному компьютерному креслу, стоящему напротив двух дюжин экранов. Вот он – Трон. Таков он. Символы не нужны. Не нужны короны, мантии и огромные кресла, в которых так удобно греть задницу. Или наоборот, сидеть, чувствуя бремя, легшее на плечи. Я никогда его не чувствовал.

Я…

Я?

Я!

Мой утихший было смех вновь стал громогласным.

Память возвращалась. И смех становился все более и более искренним. Я рухнул в кресло.

Да, я бродил по чужим Отражениям не просто так. Мой Слепок действительно был в каком-то роде поврежден.

Если говорить точнее – два моих Слепка…

* * *

Я стоял посреди полянки и, рассеянно смотрел на голубоглазую девочку. Моя одежда была залита кровью, на сочную зеленую травку под моими ногами натекла целая лужа.

– Я знала, что тут какой-то подвох, – угрюмо произнесла девочка, глядя куда-то мне за спину.

Я не поворачивался, уже точно зная, кто стоит за моей спиной.

– Мне нужны объяснения, – сказал я.

– Ничего я не буду объяснять, – угрюмо проговорила девочка. – Спроси у него, если он скажет. А я ухожу. Не хочу смотреть на то, как вы друг друга убиваете.

Она действительно ушла. А мне не оставалось ничего другого, кроме как повернуться к нему лицом.

– Объяснения, Ариол.

Владыка выглядел как крепкий мужчина лет пятидесяти. Непомерно уставший и забитый. Буквально истерзанный глубокими переживаниями. Он прятал руки за спиной и смотрел на мою обувь, будто боялся, что я его ударю. Но я чувствовал опасность, исходящую от него.

– Все просто, – пожал он плечами. – Я срастил два Слепка. Твой и свой. В моем теле осталась лишь копия… но он справился. И ты справился.

Ариол развел руками, и тогда я увидел пистолет, который он нервно тискал в правой руке.

– Я все еще не понимаю.

– Ладно, – Владыка вздохнул, – давай сначала. Когда случилась война… по моей вине случилась… ко мне пришли Продавцы грез из нескольких кланов. Просили убежища. Убежища такого, где их никто не достанет. Где их не коснутся последствия войны. И я дал им его. У тебя на планете. Выгрузил Слепки из их тел… В общем, они оставались Продавцами грез, но их дети бы уже никогда не стали ими. Я считал, что это будет вроде проклятья для них… Хотя настоящее проклятье – это жить здесь и участвовать в этой проклятой Игре… И… – Ариол судорожно сглотнул, – одной из попросившей убежища была моя жена. Она забрала с собой мою дочь. Твою бабку. Поэтому здесь именно ты.

– Плачу за грехи не отца, но прадеда? – фыркнул я.

– Да. Именно так. Однажды я нашел вас. Случайно. Или… не помню. Большую часть времени после войны я провел в наркотическом угаре. Я нашел вас… И понял, что мне нужен второй шанс. Не как человеку. Как Владыке. Что я должен загладить свою вину перед этим миром. Исправить все, что натворил. Для этого мне нужен был Представитель, который выступил бы за Аларию. Чтобы загрузить в него двойной Слепок. Один – со способностью, второй – со мной. Но я уже не мог терзать Потребителей иллюзий… И тогда я, проклиная свою предательницу-жену, сделал это с тобой. Знаешь, в тот момент мне казалось это актом высшей справедливости. Она бросила меня ради спокойствия, отказалась от чести быть Продавцом грез, а я… сделал им тебя. Почти сделал. Ведь ты спал… Но сейчас ты пробудился… И стал истинным главой второго клана.

– Ну и говно же ты, – процедил я сквозь зубы.

– Так и есть, – кивнул Ариол. – Я слабый человек. Всегда им был. Мной пожертвовали в свое время, а я… взял и выиграл. Вернее, выиграл мой Представитель, пусть и по чистой случайности: никто в пылу сражения не догадался проверить жив он или мертв. Я не заслужил чести быть Владыкой, но я стал им. И сейчас я хочу все исправить, понимаешь? Сделать все возможное для людей. Все, чего бы они хотели…

– В очередной раз накормить их иллюзиями?

Ариол направил пистолет мне в лицо. Его рука тряслась.

– Ты трус, – сказал я. – Но не выстрелишь ты по другой причине. Трус-то как раз бы и выстрелил. Тебя сожрала совесть ведь так? Ты понимаешь, что не достоин, пусть и думаешь, что сможешь все исправить, и хочешь этого всем сердцем. Но ты не хочешь снова брать власть в свои руки, я прав?

Владыка разрыдался. Пистолет выпал из его руки. И почти сразу на траву рухнул сам Ариол.

– Я пытался их остановить… пытался… хотел не допустить трагедии… А потом… потом осталось только пожертвовать большинством, чтобы спасти хоть кого-то. Понимаешь?

Я подошел к Ариолу вплотную и подобрал пистолет.

– Убей меня…

– Нет.

Я наклонился над Владыкой.

– Ты – дерьмо. Как человек и как Владыка. Но сейчас я чувствую, что у тебя не было возможности вырасти нормальным. Как у Аларии. Как у большинства детей этого проклятого мира. Иди. Иди к ним. Я даю тебе второй шанс.

– Но…

Ариол всхлипнул совершенно по-детски. Уставился на свои закапанные слезами короткие штанишки.

– Я…

– Иди играй. Иди отстраивай дом вместе с ними.

Мальчик утер залитое слезами лицо локтем, неловко улыбнулся и побежал к белому домику.

– Ему придется не сладко в первое время? – спросил я.

– Возможно, всегда, – ответила мне голубоглазая. – Но вдруг у него что-то получится?

– Ты же ему поможешь?

– Что я могу, – фыркнула моя постоянная собеседница.

Система.

– Можешь все. Мухлевать точно можешь.

– Только немного. Ариол бы моей ошибкой. Возьму-ка себе нового Владыку, думала я тогда, пусть, наконец, им станет интеллигент, а то уже надоели эти очумевшие от собственного всесилия убийцы. Нейя стагнировала… вернее, катилась в тартарары. Наверное, этого и хотел Предтеча. И я решила рискнуть. Немного помогла…

– А потом помогла мне. Девчонка добила бы меня, пока я валялся в отключке, а потом убила бы пацана.

– Если бы я знала, что внутри тебя сидит он, я бы не дала тебе ни шанса. Ты всего лишь должен был дотащить досюда Силию. Но когда девчонка убила себя… Представь, Алария стала лучшим выбором.

– А я?

– Я видела лишь тень твоего Отражения. Или, скорее, его зародыш. Даже я перепутала его со сном. В любом случае, сейчас у меня нет выбора. Придется работать с тобой. – Голубоглазая посмотрела мне в глаза и грустно улыбнулась. – Сейчас кажется, что хуже уже не будет, но мне казалось это в прошлый раз. Тебе придется как следует потрудиться, парень.

– Ты же знаешь, что я это умею, – сказал я и ободряюще улыбнулся.

Моя левая рука легла на клавиатуру.

Да, все верно. Алария думала, что я сделал это в Отражении. Очистил этот мир. И она, и Ариол действительно стремились к этому.

Все-таки чужой Слепок привносит часть прошлого владельца. Сейчас я смотрел на монитор и понимал все, чего хотел Ариол.

Острова – лишь подобие рухнувшей цивилизации. Крохотные макеты, с которыми играл Ариол, на время отходя от наркотиков. Но он быстро понял: для того, чтобы начинать работать с материком, надо было их уничтожить. Сейчас даже макет мог сломать будущий настоящий мир. На островах работают агенты, провоцирующие высадку на материк. Высадку, не подготовленную и обреченную на провал. Она, и давление распоясавшихся работорговцев, помогла бы объединить прибрежные города в альянс, который позже вырос бы в настоящее государство.

А надо было всего-то вызвать свою нелюбимую дочь, чтобы она сделала все за Ариола. Он показал ей мир, который так походил на мир его молодости… мир, по которому он так скучал. Не видя родителей, но не отказывая себе ни в чем, учась на историка только в знак протеста, он был не счастлив. Он скучал. Но то был лучший мир. И он его просрал. Освежить в своей памяти нечто давно потерянное было так приятно… Конечно, он мог сбежать туда. Но это… это была другая Земля, не Нейя. А Ариол был слишком обязан жителям этой планеты, слишком много задолжал им. Поэтому я попал сюда. Да и я сам хотел этого. Мы так с ним похожи…

Были похожи.

Но Ариол не пережил того, что перенес я. Он остался изнеженным капризными ребенком.

После ему оставалось только показать меня Аларии. А самому все это время копировать свой собственный Слепок. Алария не почуяла подвоха. Заключила пакт. Загрузила в меня Слепок. Убила. И Ариол сделал реплику моего тела из Слепка. Затаился. А все оставшееся время Аларию дурачила полупустая кукла.

Отправил, как он думал, свое новое тело, которое все еще думало, что оно – это Алексей с Земли, в пустыню, место своего позора как Владыки, туда, где протекала самая кровопролитная битва Великой Войны. Он посчитал это символичным, начать оттуда, где все рухнуло.

И началась тренировка, а после и Игра, в которой меня считали аутсайдером…

Но теперь Ариол ушел. Возможно, из-за того же, из-за чего и ты, Предтеча?

Я щелкнул переключателями, вызывая вид со спутника.

Материки. Выжженные радиоактивные пустыни других материков. Огромный ледяной щит, занимающий большую часть северного полушария. Не один Ариол облажался во время своего владычества, да, Предтеча? Прошлому Владыке хотя бы не пришлось выдумывать новую историю и скрывать следы своего позора, запирая человечество на единственном уцелевшем в войне материке-заповеднике и горстке островов, не зараженных радиацией.

У меня впереди куча работы. Возможно, возьмусь и за эту, когда закончу здесь.

Но сначала…

Я прикоснулся к шраму на правой руке.

Сначала надо воскресить Орайю. Без нее я не справлюсь, она как рыба в воде в этом мире. После, когда Нейя хоть немного придет в порядок, придет черед Силии.

Не знаю, смогу ли остаться с кем-то из них двоих. И захотят ли они остаться со мной. Но… мне все равно. Я просто хочу, чтобы хороших людей в этом мире стало больше. И я люблю их обеих, каждую по-своему.

Уверен, я найду лучший выход, чем Ариол. Войны уже, скорее всего, не избежать, но можно будет сделать ее максимально бескровной. У меня впереди десятки лет и все знания, которые скопил еще Предтеча. Система поделится ими со мной.

Этому миру еще есть на что надеяться.

Надеюсь и я.