Глава семьдесят первая

Алария стояла на тропинке, ведущей к белому домику. Стояла на том же месте, где я встретил ее впервые здесь, в Отражении. Я перегородил ей дорогу и ухмыльнулся.

– Пойдем к домику вместе? – спросила она и улыбнулась одними губами, чтобы скрыть неровные зубы.

– Нет, – покачал я головой. – Я пойду туда, а ты останешься здесь. Или можешь погулять по лесу. Уверен, найдешь там много интересного.

Лицо главы второго клана гневно искривилось.

– Я не понимаю о чем ты, – проговорила Алария одновременно угрожающим и плаксивым тоном.

– Все ты понимаешь. Вали отсюда.

Вот теперь она взбесилась не на шутку. Сжала кулаки и яростно топнула.

– Не ты здесь хозяин! Я! Я хозяйка! Уйди с дороги! Твоя задача охранять детей от чужаков! И делать то, что я скажу.

– Хрен там, – спокойно ответил я и вытащил нож.

Этот жест не на шутку испугал Аларию. Она даже отступила на шаг.

– Ты не сможешь. Ты подчиняешься мне!

– Кажется, мы только что выяснили, что я тебе не подчиняюсь. А что до того, смогу или нет… Можно рискнуть.

– Убьешь меня здесь, убьешь себя!

Я усмехнулся.

– Тогда не доводи меня до этого. Вали, Алария.

Дочь бывшего владыки ошарашено смотрела на меня, в ее широко распахнутых глазах стояли слезы гнева и непонимания.

– Говорю в последний раз. Уходи, Алария. Тебе здесь не рады. Ты здесь чужая.

Алария разинула рот, видимо, намереваясь закричать. Тогда я просто поднял руку с ножом и сделал шаг в ее сторону. Рот девушки закрылся так, что клацнули зубы. Беспомощно всхлипнув, она развернулась на каблуках и бросилась бежать прочь.

Несколько секунд я смотрел ей вслед, чувствуя лишь свою усталость и жалость по отношению к Аларии. А когда развернулся, увидел свою постоянную собеседницу. Она ошарашенно смотрела на меня.

– Я знала, – прошептала девочка, – знала, что здесь какой-то…

Меня свернуло буквально пополам…

… когда выбитые позвонки встали на свое место.

– Вот так, – хмыкнул Корвел, когда я проорался. – Отличный бронежилет у тебя, всего-то парочка выбитых позвонков, даже спинной мозг не поврежден. Пара минут и сможешь ходить. Да если и не сможешь, больше пары минут у нас нет.

Глава одиннадцатого клана помог мне сесть и повесил на шею мой собственный автомат. Его тоже крепко потрепало – правую часть лица посекло осколками стекла, от чего лицо больше стало похоже на кровавую маску. Левое плечо стягивала насквозь пропитавшаяся кровью повязка. А в кривой ухмылке явно не хватало полудюжины зубов.

– Ты убил ее, – прохрипел я.

– Убил. И его убил, – глава одиннадцатого клана кивнул в сторону тела, лежащего лицом вниз. Из-под его шлема натекла целая лужа крови. – Поищешь Слепок?

– Что-то не хочется.

– Мне тоже. И как выковырять Саргху из этой консервной банки, я не знаю.

Сплюнув кровью, Корвел поднялся, подобрал валяющийся рядом с телом автомат. И направил его на меня.

– Все, хватит прохлаждаться. Положись на адреналин. Если отдохнешь как следует, раскиснешь. Силы уйдут, раны и переломы начнут болеть. Чего хорошего, уснешь еще. Против нас свежие бойцы. Они не устали, их не мучает боль, у них нет кровопотери. Если начнем отступать или тянуть время, они возьмут нас тепленькими. Поэтому вставай. Или ты встаешь, или я заберу твой Слепок.

И я встал. Ноги были как желе, спина болела неимоверно, но я поднялся и выпрямился, твердо глядя Корвелу в глаза.

– Умничка, – оскалился он. – Двинули.

Я сделал шаг вперед, но ноги подкосились, и я едва не упал.

Меня подхватил Корвел. А потом буквально потащил на себе.

– Пошли, пацан, пошли. Чьим телом мне прикрываться от вражеских пуль?

Вот так мы и брели посреди руин. Со стороны, должно быть, напоминали пьяную парочку, попавшую в некислую такую переделку. Переделка действительно была не кислая. Да и выпить я бы сейчас не отказался.

Впрочем, с каждым шагом мне становилось все легче. Кровь начала ощутимо пульсировать в отнимающихся ногах, и шагов через пятьсот я отстранился от Корвела и побрел сам.

А еще шагов через триста глава одиннадцатого клана остановился.

– Вот тот дом, – кивнул он в сторону большого здания, стоящего за небольшой аллейкой. – Старое здание парламента. Теперь там музей. Ну, был музей. Резиденция Владыки там, в подвале. Позавчера утром ребятишки сидели на третьем этаже. Боюсь, в здание соваться не стоит – многие проходы заминированы. Что делать – я не знаю.

– Выманить? – предположил я.

– Как? Они что, идиоты? Штурм… тоже бесполезен. Я не знаю, что делать. Наверняка с южанами лучшие их люди, а я сейчас не то чтобы в форме.

– Блин, ты не мог раньше сказать, что все входы заминированы?

– А смысл?

Я пожал плечами. Действительно.

– Ладно, – тяжело вздохнув, сказал Корвел. – Идем на штурм, иначе мы тут до посинения будем стоять. Я иду первым. Ты – следом.

Я кивнул. Продавец думал о штурме раньше, просто сейчас, поняв, что других вариантов нет, решился. Не хотел подставляться под удар…

Но выбора действительно нет.

Мы рванули через аллею площади, перебегая от одного дерева к другому, от кустика к кустику. По нам начали палить из автомата. Не слишком активно, и не очень прицельно, да и как в этом хаосе прицелишься. Наверное, стреляли для виду, чтобы мы не скучали. Сомневаться не приходится, они сделали ставку на мины и ближний бой.

– Бомба у входа, – сухо сказал Корвел. – Я вижу растяжку.

Мы уже приближались. До дверей оставалось метров двадцать открытого пространства, и надеяться на то, что по нам не будут стрелять прицельно, было бессмысленно. Если есть шанс не ввязываться в бой, зачем его упускать?

– Бежим к окну. На счет «три».

Я кивнул.

– Три, – рыкнул глава одиннадцатого клана и побежал. Я за ним.

На ходу Корвел выбил одно окно автоматной очередью. Значит, туда. По нам стреляли, но двадцать метров – это всего лишь три секунды. Но и они покажутся вечностью, когда ты как на ладони.

И все-таки мы справились. Корвел прижался к стене и заглянул в окно, через секунду, ничего не сказав, запрыгнул в окно, ломая животом торчащие осколки стекла. Елозя на пузе, он ввалился внутрь музея. Я запрыгнул на подоконник, оперся плечом о проем. Конечно же, напоролся на осколок, но боли не почувствовал. Обычный порез.

Корвел, матерясь, вытаскивал кусок стекла из ляжки. Его штаны стремительно темнели от растекающейся крови.

– Переживу, – буркнул он, ковыряясь в карманах своей куртки. – Нашел.

Продавец грез поставил на пол коробочку размером со спичечный коробок. Датчик движения. За ним на свет появился второй прибор, с экраном.

– Я их вижу, – ухмыльнулся Корвел через пару минут. – С главной лестницы пойдем или попробуем какую-нибудь боковую? Я неплохо помню это место.

Я оглядел широкую лестницу. Мусора на ней не так много, мину или гранату с растяжкой просто так не замаскировать.

– Пошли с главной.

Мы гуськом начали подниматься по лестнице. В жизни так внимательно не смотрел себе под ноги. Поэтому, наверное, и уткнулся головой в полузакрытую дверь.

– Твоя очередь рисковать головой, – сказал он, усмехаясь.

Мне хватило доли секунды, чтобы разглядеть блестящую ниточку.

– Есть растяжка, – сказал я, глядя на растяжку, стоящую за дверьми. – И, кажется, больше никого – не рассмотреть, там вторая лестница. Теперь твоя очередь.

– Ну, конечно же, кто же еще…

Продавец грез улегся на живот и вытащил нож. Осторожно засунул руку в щель и начал что-то там делать. Кажется, сначала нащупывал нить, а потом пытался ее перерезать. Не знаю, как этому ублюдку это удалось, возможно, отрастил нервные окончания на лезвие своего ножа, но он сделал это.

Осторожно сунув нож в ножны, глава одиннадцатого клана чуть сдвинулся и запустил в щель руку.

– Давай свой бронежилет, – сказал Корвел, когда граната оказалась в его руке.

Не споря, я стянул свою защиту.

– Я бегу, ты швыряешь, – сказал Продавец, роняя тяжелую гранату мне в ладонь и забирая мою защиту себе. – Он на вершине лестницы.

Я кивнул.

Корвел прикрыл свою голову бронежилетом и рванул к лестнице. Я – следом. Продавца грез смело с ног автоматной очередью, но я заметил, откуда стрелял автоматчик. Граната без чеки полетела туда.

– Назад! – крикнул я скорее себе, чем своему спутнику – он валялся на полу и стонал – и рванул вниз.

Я сразу оступился. Съехав на заднице по последним четырем ступенькам, повалился на пол и скорчился. Корвел, который, кажется, буквально катился вниз, свалился на меня сверху, и только тогда раздался взрыв. А за ним – протяжный предсмертный вопль, но и он скоро стих.

– Добудем еще гранат? – спросил я, садясь.

Корвел что-то промычал в ответ. Выглядел он совсем плохо – лоб был рассечен, из раны на руке вновь текла кровь. Левая рука как будто бы не выглядит не совсем так, как нужно. Да и про порез на бедре не стоит забывать.

– Кажется, мои кости треснули, – простонал Продавец грез. – Мне настолько больно, что я уже не понимаю, где болит сильнее всего.

– Просто ушибы, – солгал я. – Руками шевелить можешь?

– Немного.

– Давай свой автомат.

Мы поднялись по лестнице, миновав скорчившееся тело автоматчика. Его оружие не выглядело боеспособным, и я бросил его рядом с телом владельца.

– Коридор налево.

Мы свернули. Коридор был достаточно широким, с красной ковровой дорожкой.

– Приготовься, – шепнул Корвел, тяжело падая на пол.

Я знал к чему. Присел и навел автомат на резную дверь в конце коридора.

– Давай.

Автомат залаял в моих руках, превращая открывающуюся дверь в щепки, а голову человека, осторожно выглядывающего из нее, в решето. Каким бы крепким не был шлем, целой очереди он не выдержал. Я высадил остаток магазина, перезарядил и выпустил второй, целясь сантиметрах в двадцати над землей, прежде чем Продавец сказал «Хватит».

Бросив бесполезный автомат, я взял тот, что принадлежал Корвелу.

– Кажется, они не знают о датчике движения.

– Возможно, – пожал плечами мой спутник. – Какая разница? Остался один… Так, теперь слушай внимательно. Автомат мелкокалиберный, но в нем сорок восемь патронов. Перезаряди магазин… Теперь вперед.

И снова я переступаю через труп. С разорванной пулями головой и изодранной одеждой, под которой виднеется бронежилет. И снова я не испытываю угрызений совести. Но я, по крайней мере, не стал плевать на труп, как это сделал Корвел. Слабое утешение.

Под ногами красная дорожка, по бокам экспозиции. Каменный век, железный, ядерный… Я будто иду сквозь эпохи.

Я упорно веду Аларию к победе… Что ж, так тому и быть. Пусть лучше мы с Орайей станем свидетелями медленной гибели этого мира, чем она пройдет без нас. Лучше спасти кого-то одного, чем потерять абсолютно всех.

– Последняя дверь… Стреляй…

Прямые коридоры плохо располагали к пряткам. Просчет? Или уверенность, что?..

Я нажал на спусковой крючок, уже понимая, что происходит, и, вспоминая, что не надел бронежилет.

А после все случилось одновременно.

Корвел подался вперед. Из-за двери вынырнул человек. Очередь прошила ему руку и шею, но он успел сделать свое дело. По полу запрыгала брошенная граната. Я направил ствол на нее, подаваясь вперед и вниз…

Взрыв…

Хуже всего было то, что я не потерял сознание. Не отключился от болевого шока. Не умер, в конце-то концов.

Мое лицо заливала кровь. Левый глаз застилала алая пелена, а в правом навсегда поселилась тьма. Автомат валялся где-то под ногами, а из моей правой руки хлестала кровь. Боль была жуткая. Но я, усевшись, хладнокровно вытащил из-за пазухи специально приготовленный еще пару дней назад жгут и, ухватив один край зубами, принялся затягивать им правую руку выше локтя.

Корвел все еще был жив. Но его не спас даже бронежилет – половины правой ноги у него не было, а все, что было ниже пояса, превратилось в сплошное месиво.

– Зачем ты спас меня? – спросил я, затянув жгут.

– Я бы… все равно… с тобой не справился… если бы не руки… а-а… как больно… добей…

– Женщины, которых ты убивал, умирали быстро?

– … сука… я спас…

– Спас меня? Возможно, это поступок куда худший, чем медленное убийство ни в чем неповинных женщин.

Корвел коротко хохотнул.

– … больно… когда все кончится… спустишься в подвал… вон там… он чистый… с-сука… больно…

Я ждал. Ждал, пока он не скончался. Перед смертью он подался вперед, будто собираясь сказать что-то важное:

– Алария… чувствую… Аларию… красное… – Корвел замер. И тихо шепнул: – Найя…

Я закрыл его глаза и поднялся на ноги. На поясе еще висел пистолет, и я взял его в левую руку. Когда я подходил к двери, раздался выстрел. Но стреляли не в меня.

Ногой распахнув дверь, я перемахнул через распростертый на полу труп. И остановился.

В центре комнаты стояла голая по пояс девушка лет шестнадцати. У ее ног валялся подросток с приспущенными штанами. И простреленной головой.

Кажется, девушка не ожидала меня увидеть. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, она медленно начала наводить на меня пистолет. Но я оказался быстрее.

– Ты же умирал… – вырвалось у нее.

Я подскочил к ней до того, как она успела договорить. Девушка отшатнулась назад, но запнулась об убитого несколько секунд назад мальчишку. Я упал на нее сверху.

– Пощади!

На миг каждая клетка моего тела взорвалась болью. Любую ссадину и царапину жгло раскаленным железом, не говоря уже о серьезных ранах. Все тело буквально свело от боли, оно абсолютно перестало меня слушать. Еще пара секунд, и меня ожидала, наверное, самая мучительная смерть в мире.

Но у меня был Слепок Авера, и я отмахнулся им от способности девушки. А потом направил пистолет ей в лоб. Перед глазами стояло лицо Силии, а не смуглой незнакомки.

Но она и в подметки не годилась Силии. Силия никогда бы так не сделала.

Я выстрелил девушке в лоб и почувствовал, как ее тело дернулось.