Дальше: Часть третья Рыцари королевы Ядвиги

Часть вторая
Наемники

Корабль, на борту которого красовалась сделанная латиницей надпись «Рим», плавно вошел в атмосферу планеты Рвихуц. Бывших легионеров, расположившихся в креслах на пассажирской палубе, слегка тряхнуло, и все.

– Хорошенькое начало, – пробурчал Гаррисон, и тут его перебил искусственный интеллект корабля, носивший имя Бабник.

– Прямо по курсу – стойкий грозовой фронт, – сообщил он. – Рекомендую переход на запасной вариант посадки.

– Принято, – ответил Вильям, исполняющий роль старшего группы.

Погода на Рвихуце скорее напоминала постоянное стихийное бедствие. Атмосфера была настолько насыщена электричеством, что грозы могли бушевать неделями, а ливни больше походили на цунами. Пейзаж после них преображался так сильно, что сбивались даже сканеры пространства.

И, несмотря на это, на Рвихуце существовала жизнь, причем разумная и довольно агрессивная.

– Запасной вариант – это какой? – спросил Арагонес.

– Этот тот, при котором нам топать на пару десятков километров больше, – ответил Вильям, и тут «Рим» сорвался в крутое пике. Желудок подскочил к горлу, разговор пришлось прервать.

– До приземления – одна десятая мини-цикла, – доложил Бабник, имя получивший от находившегося в веселом настроении Серого Облака. – В зоне действия сканеров не обнаружено потенциально опасных объектов.

Корабль тряхнуло, потом еще раз, мигнули все до единого обзорные экраны, а потом на них появился пейзаж. Дружелюбным его окрестил бы только маниакальный пацифист.

Изрытая ямами бурая земля, заросли жестких, лишенных листвы деревьев. Там и сям из серого тумана выглядывают черные и красные скалы. На горизонте – иззубренный горный хребет. И надо всем этим – темно-фиолетовое небо с огромным диском багрового светила.

– Прибыли, господа, – сказал Вильям, выбираясь из своего кресла, стоявшего в носу, сразу за командирским. – Пятнадцать минут на то, чтобы собраться и сходить в туалет.

Рвихуц мог похвастаться тем, что на его морщинистом, изрытом лике сменили друг друга несколько цивилизаций. Нынешние обитатели несимпатичной планеты именовали себя ниа-хо-сай. Ввиду собственной агрессивности и отсутствия в недрах планеты каких-либо ценных ресурсов промышляли они тем, что на Земле всегда именовали словом «пиратство».

Их звездолеты, похожие на утыканные оружием хоккейные шайбы, грабили суда во множестве звездных систем. Иногда они облагали данью слаборазвитые планеты, не гнушались набегами и междоусобицами. Сам Рвихуц был поделен на несколько дюжин владений, и в каждом имелся собственный мелкий властитель, а в его распоряжении – не один десяток кораблей.

Несколько попыток уничтожить пиратское гнездо провалились, поскольку перед лицом реальной опасности ниа-хо-сай всегда объединялись и дрались умело, с бешеной храбростью. Многие цивилизации терпели ущерб, но в то же самое время использовали пиратов в собственных интересах. И поэтому Рвихуц жил более-менее спокойно и даже процветал.

– Пошли, – скомандовал Вильям, когда прошло пятнадцать минут, и первым шагнул к люку в задней стенке.

Прогрохотали под ногами ступеньки, затем сапоги погрузились в рыхлую бурую землю. Нос защекотали запахи озона и сырой почвы, сильный и довольно холодный ветер овеял лицо.

Когда последний из легионеров выбрался из-под корабля, похожий на бабочку из металла «Рим» начал медленно таять, пока не исчез совсем. Осталось облачко бледного тумана.

Звездолет построили на верфях Шарендара по специальному заказу, и обошелся он землянам в огромную кучу денег. Но каждый уес был потрачен не зря – судно, названное в честь города, где появился первый легион Земли, обладало безупречной маскировкой, могло похвастаться скоростью, маневренностью и искусственным интеллектом высшего класса.

Оружия на нем имелся минимум, что позволило зарегистрировать «Рим» обычным транспортником.

Внешне он немного напоминал «Радость бабушки», но был куда просторнее. Внутри имелись пассажирская и десантная палубы, вместительный склад, ну и множество всяких полезных приспособлений.

Начиная с привычного для людей санузла.

– Что же, надеюсь, что погода нас не подведет. – Вильям глянул на обложенный тучами северный горизонт, где громыхало и посверкивало.

Вместе с уроженцем Ливерпуля на Рвихуц высадились десять человек.

Ли предлагал взять двадцать, но Снарк после долгих раздумий отказался, решив, что крупный отряд заметить легче, а толку от двух десятков будет немногим больше, чем от одного.

– Пошли, – скомандовал он и первым двинулся на северо-запад, туда, где висело огромное алое солнце.

Началась эта история примерно два медиацикла назад, когда пиратский корабль с Рвихуца взял на абордаж транспортное судно ярс и захватил нескольких представителей этой чудной расы. Родичи попавших в плен получили предложение отдать некоторую сумму денег за возвращение членов собственных семей, но решили, что намного дешевле заплатить наемникам.

При этом ярс всеми силами затягивали переговоры, чтобы похитители ничего не заподозрили.

Ли принял заказ, на счет поступил задаток, Вильям оказался во главе группы, а пять дней назад из Шарендара вылетел транспортный корабль «Рим» с одиннадцатью вооруженными до зубов бойцами на борту.

Задача перед ними стояла на первый взгляд простая – пробраться во владения иерарха Ся-няо, чьи воины захватили ярс, освободить их и благополучно доставить в свободный порт. При этом число бойцов под командованием иерарха оценивалось примерно в пятнадцать тысяч, так что предстояло действовать в первую очередь хитростью.

Силой тут не удалось бы справиться, даже если бы в поход выступили все пять десятков землян из Шарендара.

Шагали до самого вечера. Спускались в неглубокие овраги, где текли медленные черные ручьи, а над водой клубился туман. Пересекали рощи чешуйчатых деревьев, где воняло падалью и кружились в воздухе пернатые молчаливые твари, похожие на опавшие листья. Огибали старые потрескавшиеся скалы, что стояли поодиночке или группами и были покрыты чем-то вроде бурого мха.

Ближе к ночи туман загустел, багровое солнце опустилось в него и стало неспешно уползать за край земли. Похолодало, а грозовой фронт с севера надвинулся, зарницы стали чаще.

– Как бы нас не накрыло, – сказал Вильям. – Под местным дождем идти не очень приятно, поэтому будем шагать до упора.

Мрак опустился на Рвихуц, на востоке появился тонкий желтый серп ущербной луны. После того как забрала шлемов перестроились на ночное видение, стали заметны облепившие стволы толстые червяки, похожие на сосиски с крылышками и ажурными зонтиками в верхней части туловища. Смешно извиваясь и дергаясь, они издавали на диво приятные, мелодичные звуки, напоминая земных соловьев.

– Если глаза закрыть, то можно представить, что дома, – заметил Соболев с улыбкой. – Эх, прямо в июньскую ночь посреди Александровского сада…

– Отставить посторонние разговоры, – сурово оборвал соратника Вильям, хотя и у самого сердце кольнуло.

Громыхнуло совсем рядом, молния на мгновение ослепила зрительные фильтры. Среди «соловьев» началась паника, они дружно устремились к земле и начали зарываться в нее.

– Командир, может, остановимся? – предложил Гаррисон. – Того и гляди польет. Заодно и поедим.

– Хорошая мысль, клянусь четверкой. Ставим палатку и сторожевой периметр.

Из рюкзака Арагонеса появился толстый валик размером с ладонь. Упав наземь, он зашипел и раздулся до величины небольшого сарайчика, на стене обозначилась круглая дверь.

Выглядела палатка хлипкой, но на самом деле могла не бояться атаки носорога. Стенки ее были не менее прочными, чем бронепластик, а уходившие глубоко в почву «корни» позволяли сохранять устойчивость при любых катаклизмах. Поступавший в жилую камеру воздух фильтровался, очищался от ядовитых примесей и потенциально опасных микроорганизмов.

Соболев и узколицый легионер родом из Монголии установили сторожевой периметр – воткнули квадратом четыре одинаковых колышка из черного металла и активировали каждый.

Теперь любое движение в радиусе полукилометра будет замечено, а в случае необходимости прозвучит сигнал опасности.

– Хорошая все-таки вещь, – сказал Арагонес, вместе с Вильямом ожидая, пока в палатку заберутся другие. – И часовых никаких не нужно. Эх, и почему у нас раньше подобной не было?

– Потому что придумали ее хитрые бавиллаты, – улыбнулся Снарк. – О-го-го…

Молния ослепила, раскат грома прозвучал над самой головой. Порыв ветра с шумом промчался по верхушкам деревьев, запищал не успевший укрыться «соловей». Через мгновение на землю обрушился настоящий водопад, мир исчез, растворился за пеленой воды.

Вильяма качнуло, плечи придавила такая тяжесть, словно на них уселся оро-ро-ро.

– Давай сюда. – Арагонес проскочил внутрь, схватив промокшего и оглушенного приятеля за руку.

– Уф, – пробормотал Вильям, и они вдвоем задраили дверцу. Трансформировали костюмы из комбинезонов в майки и шорты, избавились от рюкзаков и перебрались из тамбура в жилую камеру.

Здесь было тепло и спокойно, горел вделанный в потолок осветительный блок, а Соболев возился с портативной кухней. В разложенном виде она напоминала древнюю микроволновую печь, в сложенном – легко убиралась в карман, а вообще позволяла производить съедобную биомассу разных видов.

Ли нанял хорошего программиста и сам потратил кучу времени, чтобы научить сделанную фиаллио кухню готовить земные блюда.

– Ну, что у нас сегодня на ужин? – поинтересовался Арагонес, стряхивая капли с зеленых волос.

– Если эта штука не закапризничает, то свиные биточки и макароны, – ответил Соболев. – Хотя из чего они изготовлены на самом деле, я не знаю и узнать почему-то не стремлюсь. Опа, готово! Первая порция.

Кухня издала пронзительный писк, и из ее чрева выдвинулся поднос, на котором горкой лежали залитые красным соусом макароны и биточки, круглые и поджаристые. По палатке распространился аппетитный запах.

– Да, это вам не раосейские консервы, – пробормотал Вильям, вооружаясь ложкой. – Ну, что, на здоровье, так сказать.

– Сам не обляпайся, – ответил Гаррисон.

Под порывами ветра палатка тряслась и покачивалась, но прочно стояла на месте. По крыше с шумом колотил дождь, время от времени доносилось бульканье, точно в бока били настоящие волны. Гром грохотал оглушительно, будто пушки оро-ро-ро, сверкание молний пробивалось через плотный материал.

– Это мы что, плывем? – с интересом осведомился Соболев, когда пол начал плавно раскачиваться.

– Ага, – ответил Вильям. – Прямо в лапки воинам Ся-няо. Арагонес и Чойбалсан – на дежурстве, прочим отдыхать. Через два часа смена – Соболев и Джонс. Еще через два…

Распределив караулы, он развернул спальный мешок, очень тонкий и легкий, сделанный на заказ в мастерских раззедофов. Закрыл глаза и уснул мгновенно, словно провалился в темноту.

* * *

Дверцу палатки удалось открыть только со второй попытки. Вильям высунул наружу голову и обнаружил, что прямо перед ним небольшой овраг, которого не было раньше, и что по его дну с клокотанием несется вспененный ручей. Деревья большей частью исчезли, а те, что остались, лежали на земле.

Ночь продолжалась, небо было темным, и на юге в свете молний по-прежнему клубились грозовые облака.

– Ничего себе дождичек, – проговорил Вильям, вылезая из палатки. – А ведь, насколько я понимаю, по местным меркам он считается слабым?

– Да. – Протиснувшийся следом Арагонес замер, лицо его перекосилось. – Ой, как тут сы… апчхи!

– Будь здоров, – сказал Снарк, – и чихай потише, а то ниа-хо-сай услышат. Поторопимся!

Палатку свернули и убрали в рюкзак, дезактивированный сторожевой периметр занял место в поклаже Чойбалсана. Не прошло и десяти минут, как маленький отряд в полном молчании зашагал дальше.

Сырая почва хлюпала под ногами, порой приходилось брести через лужи глубиной по колено, где резвились прозрачные «головастики» размером с кулак. Воздух был таким влажным, что его можно было пить, а вот дышать удавалось с трудом. Основные костюмы едва успевали поглощать выступавший на спинах легионеров пот.

Через несколько часов тьма начала рассеиваться, а горизонт на востоке принялся мягко светиться. Тоненькая полоска золотого сияния потолстела, стала алой, чуть позже выбрался краешек солнца.

– Скоро пересечем границу населенных земель, так что глядите в оба, – сказал Вильям, когда они прошли неподвластный дождям ориентир – белоснежную скалу с совершенно плоской верхушкой.

Его отметили, еще когда готовились к операции.

Прежде чем опуститься на планету, укрытый в маскировочном коконе «Рим» несколько дней провел на орбите. А разведывательные зонды за это время собрали информацию о землях, принадлежавших Ся-няо, о его жилище, которое можно было назвать замком.

Так что Вильям и его группа ориентировались на местности не хуже уроженцев Рвихуца.

– Граница. – Озабоченность отразилась на медном лице Арагонеса. – Это такие чуваки в форме и полосатый шлагбаум?

От привычки балагурить вовремя и не очень уроженца Сан-Педро не смогла отучить даже смерть.

– Как шлагбаум увидишь – дай мне знать, – кивнул Вильям. – Тут же тебя пристрелю, чтобы безумца с собой не тащить. Полежишь денек-другой, отдохнешь, а на обратном пути мы тебя заберем.

Арагонес насупился и, похоже, обиделся.

Примерно через километр свернули прямо на запад, в настоящий лес.

Поваленные ночной бурей деревья медленно поднимались, впившиеся в землю корни натягивались, распрямляя стволы. Со всех сторон доносился хруст и деревянный стук. Растения поменьше росли с невероятной скоростью, пользуясь паузой меж двумя ливнями, под ногами шуршала бледно-зеленая трава, на толстых пучках ветвей висели тугие розовые бутоны.

И всюду сновали десятки живых существ – мелких, но самых разных на вид. Встречались знакомые «соловьи», с писком летали крылатые твари, ползучих было столько, что порой приходилось их нещадно давить, чтобы поставить ногу.

Людей охваченная экстазом размножения живность нисколько не боялась.

– Тихо, – сказал Вильям, уловив рокочущий звук механического происхождения. – Залегли. Маскировку включить.

Сам первым шлепнулся на землю, коснулся пояса основного костюма. Воздух вокруг поплыл, стебли травы, выросшей уже почти на полметра, словно размазались. Через мгновение мир вокруг снова обрел четкость, но упавшие неподалеку легионеры исчезли из виду.

Там, где они лежали, появились травянистые кочки самого невинного вида.

Рокочущий звук усилился, и меж качавшихся стволов показался гусеничный транспортер, похожий на трактор.

Он полз неспешно, из трех труб в его задней части валил дым, колыхался открытый кузов, нагруженный бревнами. А в передней под навесом сидело приземистое безголовое существо – ниа-хо-сай. Голова у него, конечно, имелась, но она пряталась в плечевом кармане. Правая и левая руки лежали на пульте управления, а средняя была вскинута, и сенсорная зона в ее центре смотрела вперед.

Вильям знал, что аборигены Рвихуца, несмотря на отсутствие глаз, хорошо видят, а громадные круглые уши, торчащие из плеч, позволяют им улавливать очень слабые звуки.

– Хаара-бура-тара-ро, сира-бира, – напевал себе «под нос» ниа-хо-сай, и звук глухо вырывался из плечевого кармана. Судя по тому, что вживленный в лоб переводчик молчал, этот набор звуков не имел смысла не только для человека.

Снарк замер, когда ладонь повернулась в их сторону. Увидел сенсорную зону – чуть более темную, разглядел, как покачнулись уши, и постарался замереть, даже не дышать.

Транспортер запыхтел чуть громче, в его нутре что-то крякнуло, и нескладный механизм добавил скорости. Водитель равнодушно отвернулся, вновь завел заунывную песню.

– Вперед, – сказал Вильям, когда рокот затих меж деревьев.

Травянистые кочки исчезли, на их месте появились фигуры людей, облаченных в бронежилеты и шлемы, с дезинтеграторами в руках. Двинулись дальше, обходя завалы и стараясь не оставлять следов.

В полдень устроили привал на берегу полноводной реки. Переправились через нее и по широкой дуге обогнули деревню ниа-хо-сай. Прошли самым краем обширного поля, засаженного невысокими кудрявыми кустиками. Легионеры только покачали головой при виде аборигенов и настоящих лопат в их руках.

– Каменный век, – сказал Гаррисон, – а то и хуже. Такое у нас в деревне было, когда я… ну, в тюрьму попал… А случилось это…

– Лет сто назад, – закончил фразу Вильям. – Но я почти уверен, что и сейчас там мало чего изменилось. Вряд ли в деревнях, что запрятаны в лесах Африки, используют современную технику…

Когда селение ниа-хо-сай и окружавшие его поля исчезли из виду, лес немного поредел, вновь стали попадаться скалы. Они постепенно увеличились, срослись, так что легионерам пришлось карабкаться по утесам. К вечеру оказались в настоящих горах, невысоких, сильно разрушенных и совершенно диких.

На закате Вильям дал подопечным еще разок отдохнуть, а едва сгустилась тьма, поднял их и повел дальше.

– Немного осталось, – сказал он.

Долгий путь в темноте, и они оказались перед высоким скальным гребнем, протянувшимся с северо-востока на юго-запад. Пришел час альпинистского снаряжения, до сего момента лежавшего в рюкзаках.

– Это называется – войти через заднюю дверь, – проговорил Соболев, когда первый этап подъема остался позади и группа отдыхала на небольшом уступе.

– Ладно хоть не через задний проход, видит Святая Дева, – ухмыльнулся Арагонес.

– Хоть через дверь, хоть через проход – какая разница. – Вильям глянул на небо, где меж облаков плыл серп умирающей луны. – Двинулись дальше, а то как бы дождик не пошел.

Словно в ответ на востоке громыхнуло, далекая молния ударила куда-то за край земли.

Вновь пошли в ход вакуумные присоски, веревки, умеющие обматываться вокруг выступов. На последнем этапе, когда до окончания подъема осталось несколько метров, Чойбалсан сорвался, и именно веревка выручила его.

– Вот растяпа, – сердито прошипел Вильям, глядя на раскачивающегося далеко внизу уроженца Монголии. – Сознания не потерял? Что случилось?

– Не потерял. Это, на трещину присоску поставил и не заметил. А когда стал переносить вес, остальные не выдержали. Запястье растянул.

– Закрепись и виси, сейчас мы тебя вытащим, – приказал Снарк и полез дальше, по очереди переставляя конечности.

Когда выбрался на ровное, некоторое время полежал, давая отдохнуть дрожащим от усталости рукам.

– Забрались, надо же. – Вторым оказался Соболев. – Сколько веревочке ни виться, а конец, как известно, всегда один.

– Думаешь, два были бы лучше? – Вильям сел, отцепил от рук и ног присоски, убрал в рюкзак.

– Ну, хотя бы интереснее. Какая-никакая, а альтернатива. – Русский хихикнул.

Подождали, пока поднимутся Гаррисон и Арагонес, и принялись спускать веревку Чойбалсану.

– Поймал? – поинтересовался Снарк.

– Это, да, – донесся из наушников не совсем внятный ответ.

– Тогда держись крепче. Дернули, клянусь четверкой.

Натужно засопел Гаррисон, веревка впилась в ладони, норовя их ободрать. Один рывок, второй, и показалась обеспокоенная физиономия Чойбалсана. Через мгновение он очутился рядом с соратниками.

– Запястье болит? – спросил Вильям. – Ничего, идти оно тебе не помешает. Полчаса на отдых, затем двинем дальше.

С высоты скального гребня было хорошо видно, как надвигается грозовой фронт. Туча, более черная, чем ночное небо, неспешно ползла на высоте нескольких сот метров, в глубине ее полыхал огонь, а гром рычал, словно огромный хищник, которого не кормили неделю.

– Эх, смоет нас вниз, – заявил Арагонес, жуя галету и запивая ее витаминизированной водой из фляги. – Придется веревками к скалам приматываться. Или ставить палатку прямо тут. Все равно ее никто не увидит.

– Не придется, – ответил Вильям. – Гроза мимо идет. Приглядись-ка внимательнее…

В самом деле, тучи пронесло парой километров южнее. Одна за другой ударили неподалеку две молнии, да упало на легионеров несколько капель дождя, но этим все и ограничилось.

Через тридцать минут зашагали дальше на северо-запад. Одолели пологий склон, и впереди открылась узкая долина, зажатая между двух отрогов, стали видны огоньки на ее дне.

Там лежало селение, а выше, прижавшись к скале и большей частью уйдя в нее, располагался замок иерарха Ся-няо. Подходы к нему снизу и с боков тщательно стерегли воины и специально обученные животные. Верхние этажи башен, выступающих из тьмы чуть севернее, занимали сканеры пространства, следившие за тем, чтобы никто не посмел подлететь сверху. Готовы к нападению были фазотронные пушки, и к обороне – генератор защитного поля.

Без охраны оставался склон, по которому поднялись легионеры, и то лишь потому, что он считался неприступным.

– Пришли, – сказал Вильям. – Теперь выбираем местечко, где можно будет просидеть целый день.

Укрытие отыскали перед рассветом, когда наткнулись на расщелину шириной полтора метра, заполненную продолговатыми валунами. Забравшись в нее, легионеры включили маскировочные комплексы и сами стали неотличимыми от серых обветренных камней.

Маскировочные комплексы сканировали окружающую среду и выбирали тип визуальной маскировки. Кроме того, они рассеивали тепловое излучение, убирали запахи и даже имитировали нулевой пси-фон, уменьшая вероятность обнаружения с помощью телепатии.

– Теперь твой черед, – сказал Вильям, вытаскивая из своего рюкзака невероятно дорогую штуковину – разведывательный метаморфный агрегат, способный принимать любой облик, летать, плавать, ползать и бегать, а также проникать в самые маленькие отверстия.

Не все данные можно получить с орбиты, кое-какие важные детали придется узнавать сейчас. И не жалко потратить на это лишние сутки, чтобы потом выполнить задачу быстро, успешно и главное – чисто, без потерь.

Получив задание, агрегат чуть слышно зажужжал, превратился из серо-стального столбика высотой тридцать сантиметров в огромную бабочку. Взмахнул крылышками, вылетел из расщелины и пропал на фоне начавшего светлеть неба.

Разведчику предстоит проникнуть внутрь замка, как следует изучить его коридоры. Отыскать дорогу к помещению, где держат пленников. Никому не попасться на глаза, в смысле – на сенсорные зоны, и вернуться обратно с информацией.

Агрегат мог передать данные дистанционно, но Вильям не хотел рисковать, пуская передатчик в ход в непосредственной близости от вражеского логова. Запеленговать его не так сложно, и соответствующее оборудование у инженеров Ся-няо наверняка имеется.

Когда солнце поднялось над горизонтом, донесся шум шагов и приглушенные голоса. Судя по всему, патруль ниа-хо-сай отправился на осмотр скального гребня – просто так, на всякий случай. Шаги стали громче, и на краю расщелины появились несколько аборигенов.

На их кургузых телах красовались куртки из серой волокнистой ткани, из прорезей торчали руки. Средняя использовалась для того, чтобы «смотреть» по сторонам, левая – чтобы держать излучатель, правая – поводок похожего на бесхвостую горбатую кошку зверя.

Уши ниа-хо-сай покачивались, точно листья на ветру.

Вильям, затаив дыхание, положил руку на дезинтегратор и нащупал большим пальцем спусковой сенсор.

– Хорошая есть погода нынче, – прокаркал один из патрульных. – Скоро тепло повернет, будет еще лучше…

Разговаривали обитатели Рвихуца с помощью ртов, как и люди, вот только головы, а вместе с ними и рты прятались в плечевых карманах, и поэтому голоса звучали немного приглушенно.

– Поток разлился, – отозвался второй. – Значит, на юге прошел ливень. Плодородные земли пострадали… Слушай, и чего это тираксы так беспокоятся?

Горбатые хищники и вправду вертели головами, злобно шипели и царапали камни острыми коготками. Должно быть, чуяли оставленный людьми запах.

– Может, зверь какой тут укрылся? – предположил третий патрульный, и из кармана, невидимого между плеч, вылезла его голова, похожая на черный сморщенный кулак. Вильям ощутил тошноту. – Лиаран забился меж камнями, или хурсака свила гнездо… Спустим их, пусть найдут сами.

Один за другим щелкнули три карабина, и «кошки» принялись обнюхивать землю, как обычные земные собаки. Одна добралась до расщелины, где укрывались люди, но около нее замерла и недоуменно чихнула. Две другие, догнав сородича, подняли морды и мелодично завыли.

– Что-то с ними не так… – Тот из ниа-хо-сай, который выдвинул голову из кармана, сделал отталкивающий жест всеми тремя руками. – Не иначе, как злобный харукк пролетел тут…

– Ты еще веришь в эти древние сказки? – Второй подозвал своего зверя и посадил обратно на поводок. – Ты же летал за пределы Рвихуца, брал жизни чужаков и возвращался домой с добычей.

– Ну и что? Вот у нас в горах рассказывают… – И патрульные, болтая на ходу, отправились дальше.

Вильям перевел дыхание.

Пролежали на месте до самого вечера. Мимо прошло еще несколько патрулей, пару раз из долины поднимался летательный аппарат, похожий на старинный утюг, без спешки облетал скалы, в основном на противоположном склоне. Во время второго облета прошел настолько близко, что стали видны амбразуры в бортах, а Снарка обдало волной горячего воздуха.

Ближе к вечеру собралась гроза, слабенькая по местным меркам, но по земным – довольно впечатляющая. Легионерам пришлось использовать вакуумные присоски, чтобы их не смыло в долину. Маскировочные комплексы отключили, так как в бурю вероятность того, что кто-то может заметить людей, упала почти до нуля.

В небе бушевал огненный хаос, гром рокотал беспрерывно, а камни в ложбине, превратившейся в ложе бурного потока, раскачивались и тряслись, показывая, что они не прочь поплавать.

Все закончилось уже в ночной темноте, а пятнадцатью минутами позже вернулся разведчик.

– Отлично, – прошептал Вильям, когда огромная серая бабочка опустилась на камень рядом с ним.

Передача информации прошла нормально, и через пятнадцать минут наемники оказались знакомыми с внутренностями замка Ся-няо. Метаморф ухитрился обследовать укрепления от верхушек башен до самых глубоких подвалов, подсчитать число солдат и разглядеть тайные ходы.

– Все ясно, – проговорил Вильям, убирая разведывательный агрегат в рюкзак. – Действуем по плану номер три. Олег, на тебе отвлекающий маневр.

– Деваться некуда, – улыбнулся Соболев.

Троим бойцам под его командованием предстояло устроить взрыв самой северной башни. Отвлечь на себя внимание и увести погоню на северо-восток, в горы, поросшие густым лесом.

Оставшиеся семеро тем временем воспользуются суматохой и освободят пленников.

– Удачи! – пробасил Гаррисон. – Чтобы вам даже крокодилья задница улыбалась.

– Постараемся до этого не доводить. – Соболев кивнул и выбрался из расщелины.

За ним последовали трое легионеров, и вскоре маленькая группа пропала среди скал.

– Теперь наш черед, – сказал Вильям. – Только на этот раз никаких веревок. Чойбалсан, даже забудь о том, чтобы сорваться. Понял?

– Так точно, – кислым голосом ответил монгол.

Покинув убежище, сместились южнее, на край обрыва, откуда хорошо была видна долина, поселок на ее дне и могучие контрфорсы замка. Отсюда предстояло по отвесной стене одолеть тридцать метров, чтобы оказаться у небольшого окошка давно заброшенной кладовой.

Вильям последний раз проверил, как сидит на плечах поклажа, и перевалил через край пропасти, такой острый, словно его специально натачивали. Присоски на ногах с еле слышным чмоканьем прилипли к камням.

Переставляя по очереди одну конечность за другой, он медленно двинулся вниз. По спине заструился пот, да еще возникло мерзкое ощущение, что снизу за ними наблюдают. Уперся в затылок внимательный, полный искренней неприязни взгляд, вызвал желание схватиться за дезинтегратор и начать палить во все стороны.

Но Вильям сдержался, попытался убедить себя, что это все от переутомления, что заметь их аборигены, они бы непременно открыли огонь…

– Фух, – выдохнул он, завершив спуск. – Неужели добрались?

Окошко по обычаю ниа-хо-сай было закрыто мощными ставнями – от дождя и ветра. Но сопротивляться плазменному резаку деревянные створки не смогли.

Обдирая плечи, Вильям протиснулся через узкий лаз и оказался в низкой каморке с куполообразным потолком.

Вдоль стен стояли огромные сундуки, украшенные причудливой резьбой. Один был открыт, виднелись небрежно сваленные алюминиевые детали. Центр помещения занимал стеллаж, чьи полки покрывал толстый слой пыли, в одном из углов неопрятной грудой лежали кожаные мешки. Рядом с ними виднелась дверца, тоже деревянная, но с округлой металлической ручкой.

Сюда заходили, судя по всему, очень и очень давно.

– Приятное местечко, – сказал Арагонес, последним пробираясь через оконный проем.

– Чего же тут приятного? – спросил Гаррисон. – Пыль, грязь, крысы какие-нибудь, да еще и пауки…

– Зато тихо, и никто не пытается тебя убить. Настоящая редкость в нашей беспокойной работе.

– Отставить болтовню, – без особой строгости проговорил Вильям. – Потом языки будете чесать. Через тридцать секунд в дело вступит Соболев, а потом нам придется действовать очень быстро…

Точно в назначенный момент небо за окном озарилось багровым. Трепещущие отблески упали на склоны долины, через мгновение донесся раскатистый грохот. Земля вздрогнула.

Бомба, взорванная у основания северной башни, по всем параметрам напоминала те, что изготавливают на Рвихуце. А бойцы Соболева сейчас изо всех сил притворялись ниа-хо-сай из другой, враждебной Ся-няо иерархии, выжимая максимум из собственных маскировочных комплексов.

Замок должна охватить суета, и доблестные воины ринутся в погоню за мерзкими диверсантами.

– Вперед, пошли, – скомандовал Вильям, и плазменный резак в его руках вновь загудел, кромсая дверь.

За ней обнаружился темный узкий коридор. По нему прошли с полсотни метров и свернули на закрученную спиралью лестницу.

– Понастроили-то, понастроили, – пропыхтел немного запыхавшийся Гаррисон, когда Вильям открыл потайную дверцу. – Понавыкапывали. Словно кроты какие. Хотя эти дожди кого хочешь под землю загонят.

Секретный проход был настолько узок, что протискивались боком. Слышалось тяжелое дыхание, мягкий стук подошв о камень. Со стен, которые обдирали спинами и животами, сыпался какой-то мусор.

– Все готовы? – спросил Вильям, упершись в очередную дверцу. – Начали!

Эту преграду он вышиб плечом. Кубарем покатился по полу. Разглядел осветительный блок на голом потолке, куски цветастой ткани на стенах. Дальше увидел цель и надавил на спусковой сенсор. Вскочивший со стула ниа-хо-сай свалился, из раны в груди брызнула кровь.

Второй успел каркнуть что-то, вскинул излучатель, но до выстрела дело не дошло.

– С нами Святая Дева, – сказал Арагонес, опуская дезинтегратор и с улыбкой глядя на продырявленный труп.

– И Святой Кольт, – добавил Вильям, вспомнив фольклор Северной Америки.

– Он самый. – Арагонес снял шлем, и зеленые волосы на его голове зашевелились, точно змеи на макушке горгоны Медузы. Заработал имплантант, некогда добытый на корабле хаурваков и позволявший уроженцу Сан-Педро напрямую сообщаться с квазиживыми организмами. – Да, операционная система у них стоит старая, да и мощности не те… ага, сейчас мы устроим им небольшой армагеддец…

Световой блок под потолком замигал, а потом и совсем погас. Искусственный интеллект, управлявший хозяйством замка, оказался сбит с толку неожиданным вмешательством. Начали барахлить коммуникационные сети и бытовые приборы, и ниа-хо-сай, не отправившиеся в погоню за диверсантами, обнаружили, что у них по горло забот.

– Дело сделано, – сказал Арагонес и водрузил шлем на место.

– Отлично, пошли!

Тела затащили в ход, переставший быть таким уж тайным, а сами отправились дальше, по системе запутанных, сырых и совершенно темных коридоров.

Через полсотни метров наткнулись на женщину, отличавшуюся от самцов более крупным телом и тем, что голова у нее не убиралась в карман. Вильям подстрелил ее без тени сомнения, переступил через труп и пошел дальше. Мысль о том, что жительницу замка можно было просто оглушить, он поспешно отогнал.

Начали спускаться по еще одной лестнице, ведущей непосредственно к темнице, и тут Снарк услышал голоса.

– Всем приготовиться! – сказал он.

Ступеньки привели в просторный зал.

Тут имелось множество дверей. В углу прямо из стены бил небольшой фонтанчик, вода уходила по наклонному желобу в пол. Несколько ниа-хо-сай с излучателями в руках о чем-то яростно спорили.

Один из них повернулся на шум шагов, крохотная голова попыталась спрятаться в карман.

– Огонь! – воскликнул Вильям, хотя его бойцы не нуждались в командах.

Дезинтеграторы загудели, стволы выплюнули еле различимые синеватые лучи. Двое ниа-хо-сай свалились, третий метнулся в сторону, к фонтану, а последний успел выстрелить в ответ. Струя раскаленной плазмы ударила в грудь Гаррисону.

– Лапа аллигатора! – прорычал тот, и невероятно удивленный ниа-хо-сай оказался разрезанным на две части.

Тот, что попытался убежать, прожил на несколько секунд дольше.

– Чойбалсан – добить раненых, Лири – двери, – распорядился Вильям и затем повернулся к Гаррисону: – Ты цел?

– А что мне будет? – Уроженец Конго с унылым видом разглядывал возникшую на груди дыру. В ней виднелась гладкая эбеновая кожа без малейших следов ожога. – Вот, костюм попортил.

– Ничего, новый добудешь. Двинулись.

Чойбалсан еще по разу выстрелил в каждого из ниа-хо-сай, чтобы уж наверняка, а долговязый австралиец вскрыл одну из дверей. По тоннелю за ней пробежали с десяток метров и оказались перед решеткой из толстых металлических прутьев, словно взятой из древнего замка на Земле.

За решеткой находилась тюремная камера – изогнутые стены с островками темного мха, круглая зловонная дыра в полу, и на охапке гнилой соломы – четыре испуганных ярс. Эти существа, похожие на яйца с тонкими ножками и ручками, меняли цвет в зависимости от настроения и сейчас были темно-фиолетовыми, почти черными. Единственный глаз каждого, очень крупный, выглядел драгоценным камнем, вокруг него трепетали реснички.

– Мы пришли вас спасти, – пропищал Вильям на базязе-четыре, надеясь, что его поймут. – Не пугайтесь.

Первые два базовых языка давались людям без труда, из третьего и четвертого удавалось запомнить отдельные фразы, а на пятом уроженцы Земли в принципе не могли вымолвить ни единого слова.

– Мы не боимся, – ответил один из ярс, широко разевая вертикальный безгубый рот, и в фиолетовой темноте на его теле стали появляться более светлые участки.

– За работу, клянусь четверкой.

При соприкосновении с металлом решетки плазменный резак зашипел, полетели искры. В стороны пополз мерзкий запах, а с потолка начало сыпаться каменное крошево.

– Эта штука под сигнализацией, – сообщил Арагонес, отсутствующим взглядом буравя стену. – Сейчас она не сработает, но когда они восстановят работу системы, обязательно даст сигнал.

– Сколько у нас времени? – уточнил Вильям.

– Полчаса – наверняка.

Вылетел один прут, второй, и ставшие зеленовато-синими ярс поспешили к дыре, смешно размахивая верхними конечностями.

– Так, ты ко мне. – Гаррисон ухватил первого и осторожно посадил на рюкзак. – Держись крепче.

Эволюция наделила ярс многими полезными свойствами, позволившими им выжить и обрести разум. Но она не позаботилась о том, чтобы снабдить уроженцев планеты Ярсур длинными крепкими ногами.

Второго пленника взял Лири, третьего прихватил Арагонес, четвертого – Чойбалсан.

– По-моему, ничего не забыли, – проговорил Вильям. – А теперь бегом, пока хозяева не явились.

Галопом промчались через зал, где журчала вода и лежали трупы ниа-хо-сай. Поднялись по лестнице и добрались до той комнаты, где случилась первая схватка. Оставили ее позади, узким проходом дошли до второй лестницы и затопали по ней вверх.

Ярс, весящие не больше дюжины килограммов каждый, сидели на рюкзаках легионеров молча. Лишь шкура их, похожая на замшу, меняла цвет, показывая, что маленькие существа переживают жуткий стресс. Самый крупный, судя по бахроме, растущей на брюшке, был самкой, и его время от времени начинало трясти.

Никого не встретив, наемники выбрались в коридор, ведущий к заброшенной кладовой.

– Работоспособность системы жизнеобеспечения восстановлена, – сказал Арагонес. – Сигнал тревоги прозвучал.

– Какое-то время у нас есть, – проговорил Вильям, – пока они разберутся, что к чему, пока начнут обшаривать замок…

Он первым вошел в кладовую, поспешил к выбитому окну.

За ним все было тихо и спокойно, ползли по небу черные громады облаков, внизу светились огоньки деревни.

– С пассажирами на спине мы не пролезем, – заметил Гаррисон. – Придется передавать их по одному.

– Придется, – кивнул Вильям и перешел на базяз-четыре: – Прыгать вниз. Сейчас нести руками.

Ярс выполнили приказ и сбились в кучку на захламленном полу. Когда Гаррисон протиснулся в окно и закрепился снаружи на стене, Арагонес подсадил в оконный проем одного из пленников и полез сам.

– Что происходит? Кто вы такие? – спросил тонким голосом самый маленький из ярс.

– Люди. Пришли спасать. – Вильям израсходовал почти весь свой словарный запас четвертого базового наречия.

Ярс, судя по алым пятнам в зелено-лиловой шерсти, ответ устроил не до конца. Но брыкаться он не стал, послушно шагнул по подоконнику туда, где ждал Чойбалсан.

«Эх, не догадались несколько сюрпризов вроде контактных бомб оставить, – подумал Снарк, следуя за ним. – Это, пожалуй, отвлекло бы их на какое-то время. И зря тогда Ли и Ван Хьен денег на генератор иллюзий пожалели…»

Краем уха он уловил донесшийся из глубин замка ритмичный вибрирующий рев.

Похоже было, что охрана иерарха Ся-няо подняла-таки тревогу.

Вильям выбрался из оконного проема, с помощью вакуумных присосок закрепился на стене и полез вверх. Неудачно повешенный дезинтегратор при первом же рывке начал колотить по боку.

К моменту, когда Снарк закончил подъем, он знал, что на ребрах появился красивый синяк.

– Давай, командир, давай. – Арагонес помог Вильяму подняться на ноги. – Надо убираться отсюда. А то они быстро сообразят, что нас нет в замке, и поднимут в воздух свои летучие утюги…

– Сейчас уберемся, – ответил уроженец Ливерпуля. Глянул в сторону сидящих кучкой ярс, чьи глаза светились во тьме, закатал рукав и, нащупав прибор, более всего похожий на земные наручные часы, нажал кнопку. – Опля, кролик скоро вылезет из шляпы. Нам осталось только немного отойти, чтобы его не сбили зенитчики ниа-хо-сай. Руки в ноги, и побежали.

Снизу, из долины, доносилось возбужденное карканье аборигенов, долетали хлопки и неприятный визг. Похоже, во владениях иерарха Ся-няо царило настоящее смятение.

Бывших пленников вновь посадили на рюкзаки и побежали на юго-восток. Лавируя между валунов, спустились по пологому склону к самому обрыву, и тут Вильям повторил вызов. На горизонте, в облаках, родился мягкий свист, и через мгновение сверху, подобно хищной птице, упал «Рим». Звездный свет блеснул на черных бортах.

С шелестом открылся люк, выдвинулся трап.

– Бабник говорит, что мы обнаружены сканерами пространства и что до неизбежной атаки – десятая мини-цикла, – сообщил Арагонес.

– Внутрь, – сказал Вильям и для ярс еще показал рукой.

Упрашивать одноглазых не пришлось.

Сам он взбежал по трапу последним. Люк за ним закрылся, звездолет с ускорением пошел вверх и в сторону. Вильям с трудом удержался на ногах, вцепился в спинку ближайшего кресла.

– Куда, крокодилья ноздря?! – крикнул Гаррисон, которого швырнуло на пол. – Совсем с ума сошел?

– Ухожу от ракетной атаки, – мягким голосом ответил Бабник. – Вероятность поражения – девяносто девять процентов…

«Рим» тряхнуло, Вильям шлепнулся, проехал на животе половину пассажирской палубы. Остановился, врезавшись в лежащего на полу Найджела Лири.

– А, это ты, командир? Тебя подержать? – издевательским тоном осведомился тот.

– Не надо, сам справлюсь. – В голове после падения трещало и гудело, соображал Вильям с некоторым трудом. – Доложить о повреждениях! Немедленно найдите ярс и суньте их в капсулы! Если хоть один из них шишку набьет, очень большие деньги вычтут из нашего гонорара! Вам ясно?

Специально для транспортировки ярс на пассажирской палубе «Рима» установили пять круглых капсул из светло-желтого металла. Инженеры, приглашенные заказчиками, подключили к каждой систему жизнеобеспечения, способную уберечь бывших пленников от каких угодно опасностей.

– Повреждения – ноль процентов, – сообщил Бабник. – Защитное поле перегружено в два раза. Вероятность поражения – девяносто пять процентов. Выполняю противоракетный маневр…

– О нет… – только и сказал Вильям.

Звездолет ушел в сторону, а потом упал вбок. Гаррисона припечатало к одному из кресел. Менее везучий Арагонес совершил достойный кенгуру прыжок через палубу и со звучным «блямс!» врезался в стенку. Прозвучало несколько ругательств на испанском, и потомок индейцев сполз на пол.

– Занятно, но… – сказал Лири, и тут очередная ракета сумела пробиться через защитное поле.

«Рим» словно получил чудовищно сильный пинок в бок. Взвыла сирена, на приборной панели замерцали огоньки. Одно из кресел не выдержало и завалилось на стоявшее рядом. В борту открылось отверстие размером с человеческую голову, в него ворвался ревущий поток воздуха.

– Ярс найти! – завопил Вильям. – Маскировочные системы – на максимум! Отстрелить ложные цели!

– Приказ принят. – Искусственный интеллект, в отличие от людей, не умел паниковать.

Заработала противопробойная система. Дыра в борту затянулась без следа, полет выровнялся, исчезла болтанка и тряска. Из-под упавшего кресла выбрался Чойбалсан, на шлеме его красовалась здоровенная вмятина.

– Они там, – сказал он растерянно.

– Кто? – не понял Вильям.

– Мохнатые эти, – ответил легионер из Монголии. – Сидят, в угол забившись, и трясутся.

– Эй, Гаррисон, Лири, – Снарк обвел палубу сердитым взглядом, – Арагонес, хватит пол слюнявить. А ну-ка, встали и позаботились о наших гостях. Бабник, полный отчет мне на костюм. Продолжить выполнение программы полета.

Упавшее кресло отодвинули, извлекли из угла ярс, черных от ужаса. Опасливо поглядывая на Гаррисона, они проследовали к расположенным в задней части палубы капсулам. Один за другим прозвучали четыре мягких щелчка, с гудением запустилась система жизнеобеспечения.

– Теперь никуда не денутся, – прогнусавил Арагонес, из носа которого текла кровь. – И зачем я только забрало поднял?

– Вот уж не знаю, – ответил Вильям. – Значит, так. Все обошлось хорошо – двигатель цел, повреждение получила только оболочка. Сейчас подберем Соболева и отправимся домой.

– Хороший план, – кивнул Лири. – Только бы ниа-хо-сай про него не узнали и главный их, иерарх…

– Мы пропали с экранов их сканеров. – Вильям поднялся, с удивлением обнаружил, что ушиб бедро. – Избавляйтесь от снаряжения и залезайте в кресла. Когда снизимся, надо будет еще немного поманеврировать.

Услышав это невинное слово, легионеры посерьезнели и забегали, точно молодые кролики. Дезинтеграторы и рюкзаки заняли места в кладовой, устрашающего вида скафандры исчезли, уступив место просторным халатам, шортам и даже джинсам. Одно за другим заскрипели кресла, принимая в себя уставшие тела.

– Вот так-то лучше, – сказал Арагонес, вытерев кровь с лица и заняв свое место. – Теперь я готов к любому маневрированию. И когда оно начнется?

– Скоро, – ответил Вильям.

«Рим», уведший возможных преследователей от замка Ся-няо, мчался обратно, к той заранее оговоренной точке, где их должен ждать Соболев со своими бойцами. Снарк искренне надеялся, что группе Олега удалось оторваться от погони и обойтись без потерь. А то выискивай потом возможность для новой посадки, чтобы подобрать готовый ожить труп соратника…

– Сигнал пеленгатора пойман. Две десятых мини-цикла до приземления, – сообщил Бабник, и тут началось обещанное маневрирование.

Точка встречи располагалась в горах, на дне довольно узкого ущелья. Чтобы войти в него, звездолету пришлось некоторое время лететь на боку. Противоперегрузочная система компенсировала перекос, но от нескольких довольно неприятных мгновений избавить не смогла даже она.

– Как… здорово… что… брюхо… пустое, – проговорил Гаррисон, вставляя слова в паузы между толчками.

– Приземление, – сказал искусственный интеллект, и «Рим» тряхнуло еще раз, и довольно основательно.

Заскрежетали, выходя из пазов, посадочные опоры, через открывшийся люк пахнуло холодным воздухом.

– Явились все-таки, а то мы уж ждать замучились, – послышался веселый голос Соболева. – И по горам бегать от всяких трехруких тоже замучились. Как хоть все прошло, успешно или нет?

– Пассажиры на месте, – ответил Вильям. – Забирайтесь быстрее, а то без вас улетим.

Четверо легионеров взбежали по трапу, принялись избавляться от амуниции. Люк закрылся, «Рим» мягко поднялся, а когда Соболев и его подопечные заняли места, свечой пошел вверх.

– Обнаружены потенциально опасные объекты, – доложил Бабник. – Числом пять, класс энерговооруженности – восемь…

– Тактическую схему покажи, – приказал Вильям.

– Приказ принят, – объявил искусственный интеллект.

Экран осветился, на нем появилось трехмерное изображение местности вокруг замка Ся-няо. Вильям узнал скальный гребень, отвесный склон, саму долину, глянул на узкое, как след от удара мечом, ущелье, над которым пылал белый огонек, обозначавший «Рим».

Пять красных, отмечавших звездолеты ниа-хо-сай, заходили с запада, оттуда, где располагался ближайший космодром.

– Они нас видят? – поинтересовался Снарк.

– С вероятностью семьдесят три процента – да, – ответил Бабник. – Причина – нарушение маскирующих свойств оболочки из-за близкого взрыва ракеты.

Вильям выругался про себя. Не хватало еще погибнуть в дурацком космическом бою с пиратами, когда дело сделано и осталось только вернуться в Шарендар и получить заслуженный гонорар…

– Уходи на восток, а когда дистанция станет достаточной – резко вверх, – приказал он.

– Выполняю.

Схема исчезла с экрана, ее сменил пейзаж ночного неба Рвихуца – несущиеся мимо облака, звезды далеко вверху, черная поверхность планеты внизу. Навалилась перегрузка, легионеров вдавило в кресла.

– Подвергаемся огневому воздействию, – спокойно доложил Бабник. – Защитное поле – норма.

– Добавь х-ходу… – прохрипел Вильям.

На мгновение стало плохо, перед глазами потемнело, а когда уроженец Ливерпуля снова смог видеть, обзорный экран показывал несколько очень ярких звезд. Рвихуц и его агрессивные обитатели остались позади.

– До выхода в гиперпространство – шесть с третью мини-циклов. – В голосе искусственного интеллекта, как показалось Вильяму, прозвучало облегчение.

– Экипажу петь песни и радоваться, – проговорил Снарк и ощутил, как отпускает дикое напряжение, владевшее им с самого момента высадки.

Сейчас можно будет залезть в корабельный буфет, достать бутылку настоящего земного виски, за огромные деньги купленную в Шарендаре, и отпраздновать то, что все прошло не так уж плохо…

* * *

Обзорный экран осветился, его заполнила огромная голова оро-ро-ро, в багровых глазах мелькнуло узнавание.

– А, явились… – буркнул диспетчер и перешел на официальный тон: – Свободное торговое судно «Рим», вы находитесь в радиусе действия диспетчерской службы свободного порта Шарендар.

– Говорит свободное торговое судно «Рим», порт приписки – Шарендар, – ответил Вильям так же серьезно. – Исполняющий обязанности капитана Вильям Снарк. Просим разрешения причалить.

Оро-ро-ро и не подумал кочевряжиться:

– Разрешение на причаливание дано. В ваше распоряжение предоставлена семнадцатая причальная колонна. Координаты коридора сближения передадим черед пятую мини-цикла. Рады приветствовать вас на территории свободного порта Шарендар.

– Вот мы и дома, – проговорил Гаррисон, когда морда диспетчера исчезла с экрана.

– Дом… – вздохнул Арагонес. – Чего мы только этим словом не называли, видит Святая Дева. Казармы на Шри-Ланка, перевалочную станцию, палубу штурмового монитора, лабиринты Вальхаллы. А вот теперь – построенный чужаками и для чужаков город меж звезд…

– Не самый лучший вариант, – сказал Вильям. – Но и не самый худший.

«Рим» несколько раз сменил курс, маневрируя в непосредственной близости от свободного порта, где кораблей больше, чем пчел рядом с ульем. Затем прозвучал сигнал, предупреждающий о начале стыковки, и внизу, под полом жилой палубы, что-то протяжно загрохотало.

– Причаливание завершено, – сообщил Бабник.

– Пора вытаскивать наших гостей, – сказал Снарк и вылез из кресла. Размял занемевшие ноги и направился туда, где блестели стенки капсул.

Стоило постучать по одной из них, как капсула с шелестом открылась. Желто-серый ярс лежал в емкости, заполненной густой маслянистой жидкостью цвета топленого молока.

– Что случилось? – спросил он.

– Прибыли. – Вильяму снова пришлось обратиться к небогатому словарному запасу базяза-четыре. – Выходим.

– Да, хорошо. – Глаз ярс на мгновение увеличился в два раза, а изо рта полился радостный стрекот.

Стоящий неподалеку Соболев картинно поморщился и зажал уши.

Четверо бывших пленников выбрались из капсул и вслед за Вильямом зашагали к люку. В коридоре причальной колонны их встретил спокойный, немного мрачный Ли.

– Добро пожаловать, – сказал он, демонстрируя куда лучшее знание базяза-четыре, чем у Снарка. – Ваши родственники ждут.

Ярс возбужденно запрыгали и запищали, меняя цвет от алого и золотистого до ярко-оранжевого.

– Как все прошло? – вполголоса поинтересовался Ли, когда они двинулись дальше.

– Корабль немножко повредили, а так все нормально, – ответил Вильям. – Наши все целы, ничего сверхштатного не случилось. В этот раз обошлось почти без стрельбы, пара-тройка трупов, и все.

– Как сказал великий Сунь Цзы, лучшее из лучшего – покорить чужую армию, вовсе не сражаясь.

– Приятно делать добрые дела, – с воодушевлением проговорил догнавший приятелей Арагонес. – Когда спасаешь таких вот маленьких пушистых от зловредных пиратов, то чувствуешь себя не просто думающей приставкой к дезинтегратору. А этим, как его… гуманитарием. В смысле, гуманистом.

– Добрые? – Ли покачал головой. – А знаешь ли ты, что ярс практикуют каннибализм? Выращивают собственных сородичей на мясо. А еще недавно, до Войны Четырех, на их планетах держали рабов из иноплеменников, и это считалось в порядке вещей.

Лицо уроженца Сан-Педро вытянулось.

Открылись выходящие в город двери, стал виден большой транспортер с кузовом цвета хаки, а рядом с ним – маленький, размалеванный лиловыми полосами по зеленому фону.

– Загружай своих парней, – Ли показал на большой, – и отправляйтесь в штаб-квартиру. Послеполетный осмотр «Рима» возьмет на себя Серое Облако. Я пока отвезу гостей к родичам.

– Как скажешь, – кивнул Вильям.

Бывший сержант усадил ярс в меньший транспортер и увез. Пятнадцать минут Снарк потратил на то, чтобы загрузить бойцов в большой. Наконец поехали, и за окошками замелькали урбанистические пейзажи Шарендара.

– И ничего-то тут не изменилось, – заметил Гаррисон, разглядывая оживленную толпу и яркие вывески.

– А ты чего ждал? – удивился Лири. – Появления толпы эмигрантов с Урдистана или с Таугроса?

– Ну, я бы не имел ничего против насчет толпы эмигранток, – заметил Арагонес. – А чего, чуваки, может, скинемся и закажем ниа-хо-сай выкрасть нескольких дамочек из какой-то земной колонии?

– Дорого обойдется, – проворчал Лири. – Кроме того, пока они туда-сюда обернутся, тебе дамочки будут уже ни к чему.

– Вот и неправда! Я еще лет сто протяну! Будешь спорить?

Транспортер свернул с оживленной улицы в тихий переулок и остановился перед двухэтажным зданием, чей фасад был отделан под кирпич, а в окнах блестело настоящее стекло.

– Хватит препираться, – сказал Вильям. – Приехали.

После мятежа в Шарендаре на этом месте осталась груда развалин. Хитрый Ли тогда выкупил участок земли у наследников погибшего владельца и потратил громадные деньги, чтобы возвести строение в земном стиле – с канализацией и лестницами, лифтом и подвалами.

Формой оно походило на букву «П», перекладиной обращенную к улице, имело всего один хорошо укрепленный вход, а въезд во двор, занятый небольшим садом, закрывала стена с воротами. Любого, возжелавшего проникнуть внутрь силой или хитростью, ждал не один неприятный сюрприз.

Перекладину занимали помещения общего пользования – офис, информационный центр, даже спортзал. В ножках располагались квартиры бывших легионеров, не особенно просторные, но удобные.

– И точно, приехали, – удивленно заметил Арагонес.

Люк в задней части кузова открылся, Вильям спрыгнул на мостовую. Поднялся на крыльцо, вызывавшее из памяти образы старинных домов родного Ливерпуля, и небрежно толкнул дверь. Тяжеленная створка, способная выдержать попадание ракеты и выстрел из дезинтегратора, качнулась, и он шагнул в вестибюль с высоким потолком и отделанными под мрамор колоннами.

Прямо впереди находилась парадная лестница, застеленная алым ковром – для важных гостей. Вправо и влево уходили одинаковые коридоры – гладкие стены, плафоны ламп под потолком, выложенный паркетом пол, двери из темного дуба. Мрамор, паркет, лампы, дуб – все было подделкой, изготовленной из неизвестных на Земле материалов.

Но очень качественной подделкой.

За те шесть лет по земному счету, что люди находились в пределах свободного порта, они успели тут неплохо обжиться. Перестали вызывать удивленные и испуганные взгляды на улицах, из диковинки сделались одной из малочисленных диаспор свободного порта в системе Гаромана.

– Вот и вы, – сказал Ли, бесшумно появляясь из левого коридора. – Так, зайдите ко мне на минутку. Есть разговор.

– Ха, а ты уже тут? – удивился Гаррисон. – Ну и шустер, прямо бешеный крокодил под водой.

– Отвез пассажиров? – поинтересовался Вильям, вслед за бывшим сержантом поднимаясь по главной лестнице.

Остальные топали следом. Ковер мягко пружинил под ногами, изящные перила были холодными на ощупь.

– Отвез, отдал родственникам и едва не оглох от радостного писка, – ответил Ли. – На наш счет перевели значительную сумму. Хватит на починку «Рима», на гонорары всем вам и на многое другое.

На втором этаже лестница уперлась в еще одни двери, очень высокие, широкие и снабженные сенсорной ручкой. При приближении Ли они распахнулись сами, стала видна обычная земная приемная крупного чиновника – шкафы, в углу пальма в горшке и стол секретарши.

Вот только симпатичная девица за ним была голограммой. А создававший ее мощный искусственный интеллект прятался где-то в потолке и нес на электронных «плечах» большую часть рутинной работы небольшого офиса.

– Привет, босс, – мелодичным голосом поздоровалась «секретарша», – за время твоего отсутствия поступило двадцать пять сообщений, из них пятнадцать рекламных, пять – ерунда, три – личных и два – заказы.

– Это подождет, видят духи, – сказал Ли. – Парни, заходите в кабинет.

– Эй, киска, что ты делаешь сегодня вечером? – игриво поинтересовался Арагонес, проходя мимо стола.

Шутка произносилась далеко не первый раз и вызвала только слабые улыбки. Искусственный интеллект, как обычно, проигнорировал выходивший за рамки дела вопрос.

Кабинет у Ли был солидный, достойный тех сумм, которыми ворочал маленький китаец. Огромные окна выходили во внутренний сад, позволяя видеть кроны цветущих деревьев. На стенах висело оружие – начиная от луков и каменных топоров и заканчивая винтовкой «М-350 „Мамба“. Изготовленные по памяти копии годились, само собой, лишь для того, чтобы производить впечатление на потенциальных клиентов.

На полу лежала шкура какого-то зверя, черная и невероятно мохнатая, а перед столом располагалось кресло-метаморф, способное подстроиться под любого гостя – и под крохотного ярс, и под огромного оро-ро-ро.

– Извините, что потащил сразу к себе, – сказал Ли, занимая место за столом, – но разговор срочный.

– Что стряслось? – спросил Соболев.

– Большой заказ, очень серьезный. Но лететь нужно завтра. Сам собираюсь в этот раз оставить офис на Ван Хьена и отправиться на дело. Заставить никого из вас не могу, но зову с собой всех. Кто откажется – отгуляет стандартный срок и отправится на другой заказ.

Каждому вернувшемуся с задания полагался медиацикл отдыха, и обычно это время использовали до последней минуты.

– Я отказываюсь. Надо в себя чуток прийти, – сказал Чойбалсан, и к нему присоединились еще несколько человек.

А Вильям крепко задумался.

Что ждет его в Шарендаре? Восемнадцать дней безделья, которые придется проводить, сидя в «Добром глотке» или лежа в салоне интимных удовольствий для гуманоидов «Розовый дым»? Так ли уж это здорово и приятно? Ежедневный сон до полудня, бесцельные прогулки по городу, надоевшие физиономии чужаков и дикое желание проснуться…

Куда лучше взять в руки дезинтегратор, ощутить адреналин в крови, увидеть, как смерть глядит тебе прямо в лицо…

– Я согласен, – проговорил Снарк, выныривая из размышлений.

– Ну, и я, это, тоже, – кивнул Гаррисон немного смущенно. – Что-то в этот раз не навоевался я, хочется пострелять как следует…

Арагонес вскинул подбородок:

– И я от вас не отстану! Что мне, одному пьянствовать?

– Вот и славно, – проговорил Ли, услышав согласие еще четверых, и среди них – Соболева и Лири. – Отправляйтесь отдыхать. Сбор через сорок мини-циклов. О необходимом в этот раз снаряжении сообщу дополнительно.

Вильям первым вышел из кабинета в приемную, а затем и в коридор. И тут едва не столкнулся с толстым паракири, похожим на огромную прямоходящую крысу в парике.

– И этот туда же, – проговорил Соболев, когда сопровождаемый одним из бывших легионеров чужак исчез за дверями. – Воевать. Или просто решил нашими руками устранить тех конкурентов, что открыли магазин по соседству?

– Тогда не он первый, не он последний, кто перепутал профессию наемного убийцы и наемного солдата, – сказал Гаррисон. – У меня вряд ли хватит слов, чтобы объяснить, чем они отличаются, но я чувствую, что разница есть, и немалая.

Так, болтая, добрались до правой ножки буквы «П», где располагались квартиры легионеров. Первым свернул к своей Лири, за ним начали отставать другие, и вскоре Вильям, чья квартира была самой последней, остался один. Остановился у собственной двери, положил ладонь на сенсорную панель.

Замок опознал хозяина и с мягким клацаньем открылся.

Войдя внутрь, уроженец Ливерпуля ощутил запах, что всегда обитает в брошенных людских жилищах, – смесь ароматов пыли, пустоты и еще чего-то неуловимого. Потянулся и направился в ванную. Струя горячей воды ударила в выложенную кафелем емкость, на стене зажегся квадрат виртуального экрана. На нем появилась заставка новостного канала Шарендара, затем пошла картинка с закадровым комментарием.

– Отмечена активность хаурваков в системе Апион-Фарит, – бормотал диктор, и плыл в черноте космоса знакомый ало-коричневый диск древней планеты. – Оживают станции, возобновлено строительство на верфях, отмечен бешеный рост численности населения и объема информационного обмена. Наши эксперты предполагают, что, по всем признакам, у расы появилась новая королева, возникла доминирующая идея…

– Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна, – пропел Вильям строку из некогда услышанной от Соболева песни и одну за другой вылил в воду четыре бутылочки ароматических наполнителей. – И чего эти голенастые зашевелились? Решили опять пол-Галактики завоевать?

Лиловая колышущаяся пена с запахом ландышей поднялась чуть ли не на сорок сантиметров. И когда Снарк окунулся в укрывшуюся под ней горячую воду, ему стало не до обитателей Апион-Фарит и их проблем…

* * *

Майка, болтавшаяся на Ли, как пальто на швабре, была ядовито-зеленой, а круглые и овальные пятна на ней – оранжевыми. Гавайские шорты до колен цветастостью могли поспорить с оравой тропических попугаев, а соломенная шляпа напоминала очень большое колесо.

– О, – только и сказал Гаррисон, первым увидевший эту безумную картину. – Это… ты?

– Вот что значили те слова насчет «беззаботного вида», – заметил ошарашенный Арагонес. – Но я же не думал, что все зайдет так далеко…

Он сам, как и остальные легионеры, модифицировал основной костюм в самый банальный комбинезон, безликий и практичный.

– Именно что далеко. – Ли поглядел в висящее на стене приемной зеркало и поправил шляпу. – По официальной версии, мы с вами отправляемся в туристическую поездку. На Халибрию.

Вильям нахмурился, вспоминая, что это за мир.

Халибрия была знаменита тем, что на ней ухитрились одновременно появиться и не истребить друг друга три разумные расы. Еще она славилась многоярусными городами и морскими курортами…

– Э, в отпуск? – Усы Соболева изумленно зашевелились.

– Да. – Лицо Ли стало серьезным. – Так что немедленно переоденьтесь. Оружия мы с собой не берем, едем отдыхать.

– А в самом деле? – Вильям нащупал пояс основного костюма, принялся манипулировать с его пластинами.

Комбинезон на его плечах превратился в просторную майку, от нее отпочковались джинсы, а ботинки стали белоснежными кроссовками.

– На самом деле – как обычно. Подробности вам знать ни к чему, видят духи, но наш клиент собирается устроить на одном из кусков Халибрии военный переворот, и для победы ему нужны хорошие воины.

– И ему хватит дюжины? – Преобразившийся в туриста Арагонес хмыкнул и завертел головой.

В приемной находилось именно двенадцать бывших легионеров. Трудно было представить, что такое количество бойцов, пускай даже опытных и умелых, сумеет организовать переворот.

– В нужный момент нас будет гораздо больше, – сказал Ли. – И оружие у нас появится, правда, местное, но ничего. И еще – каждому придется установить такую штуковину. – Он указал на стол «секретарши», где лежали оранжевые капсулы размером с фалангу мизинца.

– Имплантанты? – поинтересовался Соболев.

– Они самые. Вживляются трудно, на протяжении пяти дней, но зато позволяют защищать мозг от телепатического прослушивания. Да и ментальным ударом свалить нас будет не так легко, как раньше.

– О, это дело… – Арагонес первым шагнул к столу, взял капсулу. – И что с ней делать?

– Глотать, – невозмутимо отозвался Ли. – Не бойся. Я свою проглотил вчера, и ничего, жив.

Пока легионеры ругались и кривились, давясь капсулами, бывший сержант заглянул в кабинет. Ван Хьен сидел в кресле начальника, и его раскосая физиономия была печальной.

– А, отбываете… – не пытаясь скрыть зависти, протянул вьетнамец.

– Именно, – кивнул Ли. – Счастливо тебе оставаться. Я верю, что руководить конторой у тебя получится не хуже, чем убивать.

– Вот никогда не пойму, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно, – пожаловался Ван Хьен. – Ладно, проваливайте. Когда не вижу ваших довольных физиономий, на сердце не так погано.

– Как скажешь. – Ли закрыл дверь. – Ну, что, пошли? Рейсовый звездолет ждать не будет.

Спустились на первый этаж, на улице погрузились в вытянутый транспортер с надписью «Ваши деньги – наши стволы!» на борту. Машина выбралась из переулка и покатила в сторону условно-северной окраины, где располагались большие причальные колонны, используемые крупными звездолетами.

– Туристическая поездка, надо же! – хмыкнул Арагонес, глядя на проносящиеся за окном дома и яркие вывески. – Честно говоря, я никогда в такой не был, ни на Земле, ни потом…

– Надо же когда-то начинать? – улыбнулся Вильям. – А то так за всю жизнь ничего и не увидишь, кроме войны…

В желудке что-то ворочалось, словно проглоченный имплантант устраивался на жительство, оклеивал живот изнутри обоями и штукатурил кишки. На ухабах внутри болезненно екало.

– Приехали, – сказал Ли, когда транспортер зарулил на просторную стоянку, забитую до отказа. – Расслабьтесь, парни. Помните, что вы в отпуске, что должны улыбаться, пусть даже никто не понимает, что означает ваш оскал.

Причальная колонна вздымалась прямо за автостоянкой, справа и слева виднелись другие. Вход тут располагался примерно на высоте второго этажа, и к нему вели четыре широких транспортных ленты. По ним поднимались и спускались самые разные существа, доносился писк, рев и чириканье.

– О-го-го! – Выбравшись из транспортера, Вильям едва не угодил под ноги фиаллио. Тот гневно запыхтел и начал раздуваться, но, обнаружив, что на его пути оказался не кто иной, как человек, уменьшился в размерах и поспешил дальше. – Хорошая все-таки вещь – репутация.

За фиаллио последовал его выводок – десятка полтора не так ярко окрашенных особей поменьше.

Легионеры прошагали к одной из лент, вслед за стайкой щебечущих ачитра встали на нее и поехали вверх. Через несколько минут очутились в зале, из-за бледно-зеленого освещения и стеклянных стен похожем на аквариум. Колыхались торчащие из пола черные плети рекламных проспектов, бежали по ним вереницы символов. Натыканные повсюду малюсенькие лавчонки торговали всякой ерундой.

– Так, нам туда. – Ли указал на проем в противоположной стене, куда устремлялся поток разумных существ. – Сначала – проверка документов и билетов, но это на ходу. А потом досмотр. И вот это уже серьезно. И особенно для нас.

– Хорошая вещь – репутация. – Соболев с ехидцей посмотрел на Вильяма.

Тот промолчал.

За проемом оказался тоннель, стены, пол и потолок которого светились молочно-белым. Биочип в руке чуть заметно вздрогнул, мгновением позже возникло ощущение, что кто-то зашептал прямо в ухо. Вильям знал, что это фантомная наводка, но все же не выдержал, обернулся.

Через полсотни метров тоннель вывел в обычный для причальных колонн коридор.

– Прошу простить меня, – проговорил на базязе-один преградивший путь видахиран, похожий на фонарный столб с множеством рук. – Вас просят пройти на особенный досмотр.

Представитель расы, способной разговаривать на любом из пяти универсальных языков, выглядел обманчиво хрупким, единственный глаз на лысой голове застенчиво помаргивал. Но Вильям знал, что это впечатление обманчиво и что существо перед ним не менее опасно, чем хаурвак.

Или человек.

– Хорошо, мы следуем за тобой, – кивнул Ли.

– Прошу.

Скользящий над полом видахиран свернул в боковой тоннель, бесшумно открылась в его стене двустворчатая дверь. За ней обнаружилась просторная комната, несколько длинных столов и парочка чужаков – маленький доданг с воинственно торчащей шерстью и мрачный чидаго с кошачьей головой и дергающимися, точно от нетерпения, щупальцами.

Оба, как и видахиран, были наряжены в темно-синюю, с золотыми полосками форму.

– Стойте на месте, – велел доданг, судя по поведению – старший в троице. – Любое ваше движение будет воспринято как акт агрессии против служащих транспортной компании «Девять солнц».

Он даже не пытался выглядеть дружелюбным.

– Как скажешь, – проговорил Арагонес, а Гаррисон заворчал сквозь зубы, как громадный сердитый пес.

Доданг махнул лапой, булькнул что-то, и двое его сослуживцев принялись ходить вокруг легионеров. В руках их засветились похожие на щетки универсальные сканеры, по волоскам на их рабочей части забегали огоньки.

Эти сканеры были куда более точными, чем большие, установленные в причальных колоннах. Они позволяли обнаружить любое, самое мелкое оружие, а также запрещенные к провозу вещества.

– Надеюсь, мы не опоздаем на звездолет? – спросил Ли, когда стало ясно, что процедура «особенного досмотра» затягивается.

– О нет, – прошипел доданг, – ни в коем случае. Осталось совсем немного.

Видахиран покрутился вокруг Вильяма, разочарованно затряс конечностями. Чидаго едва ли не обнюхал небольшой рюкзак Ли, украшенный яркими наклейками, и на морде его отразилось разочарование. Ничего запрещенного, несмотря на старания, найти не удалось.

– Прошу прощения за беспокойство. – Мордочку доданга перекосило так, что показалось – его сейчас разорвет. – Следуйте на борт. Служба безопасности компании «Девять солнц» желает вам приятного путешествия.

– И зачем это было нужно? – пожал плечами Вильям, когда видахиран вывел бывших легионеров в коридор.

– Сдается мне, что родичи этого пушистого бюрократа пострадали во время атаки на представительство патроната Рао-Се, – задумчиво проговорил Ли. – Вот он и захотел отомстить…

– Удачного вам полета, – неискренне пожелал видахиран, оставив людей у переходного шлюза.

– И тебе, – сказал вслед высокому чужаку Арагонес.

Стюард-турагин’к, улыбавшийся так, словно к нему в гости приехал богатый дядюшка, проводил пассажиров через шлюз. Люди очутились на круизном звездолете по имени «Вар-Немиум».

Тот меньше всего напоминал межпланетный корабль; скорее дворец, неведомыми ветрами Вселенной занесенный из Багдада времен расцвета халифата прямо к причальной колонне свободного порта Шарендар. Просторные коридоры, толстые ковры на полу и на стенах, яркие светильники, статуи из белого мрамора на каждом углу, живые растения в кадках. Пахло цветами, откуда-то издалека доносилось журчание воды и приглушенная музыка.

Гаррисон шагал, распахнув рот, остальные, исключая Ли, беззастенчиво пялились по сторонам. Для солдат, привыкших к военным судам, тесным и не особенно удобным, подобная обстановка казалась сказочной.

– Вот зараза, – проговорил Арагонес, болезненно морщась. – Они прямо на ходу извлекают представления о роскоши из нашего мозга и создают все это…

– То есть это иллюзия? – Вильям протянул руку и коснулся статуи Венеры Милосской.

На ощупь та оказалась холодной и твердой, как настоящий мрамор.

– Конечно. Но очень хорошего качества, видит Святая Дева. Эта пластическая фантомная система создает не только зрительные, но и слуховые, и даже тактильные впечатления. А вот те ребята, – Арагонес показал вперед, где другой стюард вел парочку стракки, – видят что-то совсем другое.

– Да, техника на грани фантастики, – сказал Соболев и почесал голову.

– Вот ваш отсек, – сообщил стюард, останавливаясь у двери, похожей на ту, что вела в кабинет Ли. – Старт через половину мини-цикла. Во избежание повреждений мы крайне рекомендуем пристегнуться. Если вам что-нибудь понадобится, немедленно вызывайте меня.

– Э… а кормить нас когда будут? – поинтересовался Гаррисон. – А то у меня от волнения в брюхе воет.

– Подача пищи начнется через три мини-цикла. – Турагин’к изящно поклонился и зашагал прочь.

Отсек, как ни странно, походил на казарму, правда, облагороженную. На дальней от двери стене – огромный экран с космическим пейзажем и Гароманом в центре. Койки широкие и мягкие, но расположены в два яруса. Шкафы – самые простые, такие же столы и стулья.

И в отдельном отсеке – ванная, где мог бы искупаться бегемот.

– Неплохо, – сделал вывод Арагонес, закончив осмотр помещения. – В таких условиях я готов работ… в смысле, отдыхать как можно чаще. Ну что, чем займемся?

– Будем наслаждаться жизнью, – ответил Ли, с лихим воплем разбежался и шлепнулся на свою койку. – В отпуске мы или нет?

* * *

Светило, занимающее угол обзорного экрана, напоминало земное Солнце – такое же желтое и ласковое. А вот планета, неспешно вращавшаяся вокруг собственной оси, ничем не походила на прародину человечества. Виднелись темно-зеленые океаны, у полюсов не было ледяных шапок, частоколами казались молодые по геологическим меркам горы, там и сям чернели равнины.

Дополняла картину пара небольших спутников вроде Деймоса и Фобоса.

– Халибрия, – сказал Ли. – Выглядит довольно симпатично.

– Она ведь крупнее Земли? – прикинул Вильям. – Это что, значит, там сила тяжести больше?

– Примерно такая же. Халибрия чуть менее плотная, чем наша планета.

– Это хорошо, – заметил Арагонес. – А то не люблю на себе лишнюю тяжесть таскать. Даже если она спрятана в моем собственном организме.

Круизный звездолет «Вар-Немиум», проведя в полете около шести земных суток, приближался к черно-зеленому миру неспешно, чтобы пассажиры могли в полной мере насладиться зрелищем.

Почти все время путешествия люди провели в собственном отсеке. Выбирались несколько раз на так называемые «массовые мероприятия», странные и даже дикие на человеческий взгляд. Представители десятков рас, затаив дыхание, следили за тем, как совокупляются драконы с планеты Накура, участвовали в коллективном потреблении грибов хиа-то-са-ниваго, добытых в каком-то мире на краю Галактики.

Зрелище бывших легионеров не впечатлило, а от грибов, что должны были вызвать яркие иллюзии, почти у всех разболелась голова. «Водка лучше, – заявил Соболев, а потом добавил: – Даже мерзостное пиво Рахти вкуснее». Поэтому, когда их пригласили в третий раз, «отпускники» дружно отказались.

С соседями сталкивались редко, из экипажа видели стюарда, да еще капитана – один раз, в первый день, на торжественном обеде в честь начала полета.

Из-под потолка, где располагался транслятор системы оповещения, прозвучал мягкий звон, затем раздался голос искусственного интеллекта звездолета, говорившего на базязе-один:

– Уважаемые гости! «Вар-Немиум» приближается к планете Халибрия. Через треть мини-цикла начнется процесс снижения. Для вашей же безопасности просим вас не покидать собственных отсеков и пристегнуть ремни безопасности…

Закончив зачитывать инструкцию на первом из универсальных наречий, он перешел на второе, потом на четвертое. Для тех, кто общается жестами и понимает исключительно третье, в воздухе появилась голограмма безликого насекомовидного существа.

Ну, а когда дело дошло до пятого, от транслятора потекли едкие маслянистые запахи.

– Нам-то за что? – гнусаво вопросил Гаррисон, зажавший себе нос. – Воняли бы в отсеках этих… Апчхи!

– Будь здоров, приятель, – сказал Соболев и зачем-то добавил: – На каждый чих не наздравствуешься.

Лик планеты на обзорном экране вырос, стали видны детали – белые завитки облачных фронтов, блестящие ниточки рек. Вильям улегся на койку, но пристегивать ремни и не подумал. Звон прозвучал еще раз, и после этого «Вар-Немиум» принялся спускаться по-настоящему.

– О-хо, – только и проговорил Арагонес, когда огромный звездолет тряхнуло, словно щепку.

– Атмосфера, – пожал плечами Ли.

Но болтанка не затянулась. Полет опять стал мягким, неощутимым. Погасший было экран засветился вновь. На нем появилась поверхность Халибрии – сплошь ковер изумрудного леса, и в нем – редкие островки поселков, лоскутки полей, тонкие иголки башен системы связи.

– Красиво, – сказал Вильям. – А вот и космопорт…

Из-за горизонта вынырнуло море, по цвету почти не отличавшееся от леса, город на берегу глубоко вонзившейся в сушу бухты, и чуть в стороне – серый прямоугольник взлетно-посадочного поля. Звездолет на мгновение повис на месте, а затем резко пошел вниз.

Приземление, надо отдать должное мастерству капитана, прошло мягко. Огромная туша круизного судна изящно улеглась на поверхность ВПП, и ожил транслятор системы оповещения:

– Команда «Вар-Немиум» прощается с вами, желает приятного…

– Это значит – пора на выход, – первым сориентировался Ли. – Собираемся, парни.

В коридор вышли за мгновение до того, как у двери появился стюард-турагин’к.

– О, вы готовы? – с улыбкой проговорил он. – Прошу следовать за мной. Ваш гид уже ожидает.

– Гид? – удивился Арагонес. – У нас будет отдельный провожатый?

– А что делать? – Ли бросил на легионера из Южной Америки предостерегающий взгляд. – Туризм в космосе мало отличается от земного. Кто-то же должен водить нас по всяческим достопримечательностям, про себя посмеиваться над «тупыми иностранцами» и получать за это деньги?

– И то верно, – смутился Арагонес.

За шлюзом их встретил передвижной трап, придвинутый к боку «Вар-Немиум», бездонное синее небо и знойный, полный диковинных ароматов воздух. Вдохнув его, Вильям невольно закашлялся. Повернул голову, подставляя лицо солнечным лучам, и зажмурился.

Трап, негромко жужжа, вез «туристов» вниз.

– Смотри, не засни, – толкнул приятеля в бок Гаррисон. – А то свалишься, отскребай тебя потом от бетона…

– О, дражайшие гости! – Новый голос оказался резким и неприятным, его обладатель говорил на базязе-один разборчиво, но с ощутимым акцентом. – Добро пожаловать на благодатную поверхность Зеленой Драгоценности! Именно так переводится название нашего мира с общего наречия!

Вильям открыл глаза.

У трапа подпрыгивало горбатое существо с мощными нижними лапами и хвостом, чем-то похожее на кенгуру. Только вот голова его напоминала свиную, а руки вполне могли быть человеческими. Абориген Халибрии был облачен в короткий красный халат и щегольские кроссовки.

– Снисходите же, и пройдем к транспортному средству, что отвезет нас в город! Мое имя Зенос С’Акоста-Фахар, я много лет состою в благородном сословии указывающих дорогу для чужаков!

«Кенгуру» на самом деле принадлежал к народу ехаи, одной из трех разумных рас зеленой планеты. Благодаря просмотренному на борту «Вар-Немиум» информационному ролику Вильям знал, что попрыгунчик этот несет яйца, совершенно всеяден и иногда не прочь сменить шкуру.

Помимо говорившего на базязе-один гида, возле трапа толпилось около дюжины ехаи, отличающихся лишь цветом халата и обувью. Они возбужденно подпрыгивали и переругивались писклявыми голосами.

– Привет тебе, Зенос, – сказал Ли без тени удивления. – Я – господин Ли Юй, старший группы. Веди же нас.

– Большая честь! – Указывающий дорогу подпрыгнул чуть ли не на метр, оттолкнул пару сородичей и с высокомерным видом зашагал через толпу. Бывшие легионеры последовали за ним.

Примерно метрах в ста от звездолета теснились колесные экипажи, похожие на открытые автобусы. Блестели спинки кресел-метаморфов, на бортах красовались яркие надписи.

– Вот этот наш. – Зенос махнул лапой, указывая на «автобус» того же цвета, что и его халат. – Занимайте места.

– Очень интересно. – Вильям перепрыгнул через низкий борт, скинул с плеч рюкзак. – А какая у нас программа?

– Для начала поселимся в место отдохновения, – отозвался гид, занявший кресло впереди, у приборной панели. – Затем, если возжелаете, можем осмотреть Кровавый Берег. Именно так называется этот город, ибо около него две тысячи триста сорок пять оборотов назад случилась великая битва между моими сородичами и каратарок. Многие сотни бойцов нашли свою гибель в ту ночь…

– У меня начинают болеть уши, – пожаловался Арагонес. – И что будет дальше?

Вильям сел, кресло-метаморф под ним потекло, увеличило спинку и облекло седалище. Зенос нажал несколько рычажков, «автобус» запыхтел и покатил прочь от звездолета.

Только в этот момент пассажирам «Вар-Немиум» удалось увидеть круизное судно целиком.

– Это же летучий город… – ошарашенно проговорил Гаррисон, глядя на подпиравшую небеса гору из сверкающего металла. – Шарендар, конечно, побольше будет, но так он болтается себе в космосе, и на планеты не садится.

– Если бы сел – случилось бы немалое землетрясение, – заметил Ли. – Вы обратили внимание – у нас не проверили документы, даже сканерами не просветили. И вправду, Халибрия – безумно гостеприимная планета.

Космодром остался позади, потянулась широкая трасса с зарослями высоких деревьев на обочинах.

Даже тут, неподалеку от космодрома и города, было немало всякой живности. По веткам скакали мелкие голенастые создания, таращили на людей любопытные глаза. Над дорогой, судорожно работая лохматыми крыльями, проносились птицеподобные твари, и клекот их звучал довольно свирепо.

Потом заросли оборвались, и сразу, резко начался город – ряды одинаковых круглых домиков с дырами в крыше, узкие улочки, посыпанные песком, маленькие огороженные садики.

– Эти строения называются халабага. – Бьющий в лицо ветер не мешал гиду говорить так, чтобы его слышали все. – Их ехаи возводят многие тысячи лет, со времен первых селений в теплых долинах Накирдона. Для их постройки используют…

Вскоре отстроенные под старину кварталы закончились, начались обычные.

По улицам сновали транспортеры, почти все открытые, похожие на лодки на колесах. Горели вывески, истошно голосили зазывалы у дверей магазинов. Тротуары заполняла толпа из тех же ехаи, их давних врагов – каратарок, высоких и плечистых, покрытых мелкой чешуей, а также туристов всех рас и народностей, что населяют огромную Галактику.

Зенос ловко и уверенно лавировал в потоке транспорта, успевал рассказывать о достопримечательностях и даже приветствовать знакомых.

– О, вот и море, – заметил Арагонес, когда слева между домов блеснула изумрудная гладь. – Честно говоря, я не прочь искупаться…

– И я, – сказал Вильям и попытался вспомнить, когда он последний раз плавал в открытом водоеме.

По всему выходило, что еще до роспуска Звездного Легиона, во время одного из увольнений на Шри-Ланка. После этого случилось бешеное существование в Лондоне, Вальхалла, где купаться можно было только в крови, сумасшедшее бегство и жизнь в Шарендаре, где имелись только бассейны, да и те с уродливыми и даже жуткими соседями…

Дорога выбралась на берег бухты, вокруг которой раскинулся город. Стала видна полоса пляжей, скользящие по водной глади белоснежные катера, пара искусственных островков, похожих на средневековые замки.

Один то погружался, оставляя только шпили, то всплывал целиком, другой мягко светился.

– Вот мы и прибыли, – объявил гид, сворачивая в ведущий прочь от моря переулок. – Место отдохновения «Луч солнца», самое лучшее во всем прибрежном районе.

Припарковался ехаи у высокого забора, из-за которого торчали ветви деревьев. Когда бывшие легионеры выбрались из «автобуса», он повел их к широким, гостеприимно распахнутым воротам.

– О, добро пожаловать. – Из-за них выступил каратарок, ростом превосходящий Вильяма на голову. Сверкнули желтые глаза, золотое шитье на одежде, зубастая пасть растянулась в ухмылке. – Проходите.

За воротами лежал огромный сад, а в нем были разбросаны домики высотой в три этажа, похожие на игрушечные. Виднелись лужайки, кое-где били фонтаны, в струях воды дрожали зеленоватые радуги. Шелестела листва, и с протяжным свистом носились яркие насекомые, похожие на драгоценные камни с крылышками.

– Дорогие гости! – Из-за поворота дорожки выскочил еще один ехаи, куда более толстый, чем Зенос, в белой накидке и высоких сапогах. Подпрыгивая, засеменил навстречу. – Для меня великая радость видеть вас. Апартаменты готовы, пойдемте, пойдемте…

Пока шли через сад, несколько раз встречали аборигенов в белом, судя по всему – работников места отдохновения.

– Ты заметил, как они на нас смотрят? – вполголоса поинтересовался Соболев, когда они разминулись с очередным ехаи.

– Как? – спросил Вильям.

– Без опаски и отвращения. В отличие от обитателей Шарендара, они не видят в нас жестоких убийц.

В самом деле, взгляды обитателей Халибрии были полны искреннего дружелюбия. Не так глядели на людей обитатели свободного порта, где впереди уроженцев Земли бежала слава очень умелых и жестоких воинов.

– И хорошо, – сказал Вильям. – Может быть, нам удастся вспомнить, что мы не только солдаты?

Соболев в ответ уныло скривился.

Апартаментами оказался спрятанный в глубине сада дом, похожий на все остальные, но чуть больше других.

– Строение целиком принадлежит вам, – сообщил толстый абориген, представившийся как Рахотат С’Холило-Бахар, хозяин «Солнечного луча». – Внутри есть все необходимое для жизни. Если возникнут какие-либо пожелания, то немедленно обращайтесь прямо ко мне.

– Спасибо. – Ли учтиво поклонился. – Сейчас нам нужно отдохнуть после перелета. Когда у вас ужин?

– В любое время по желанию гостей. – Рахотат С’Холило-Бахар вновь запрыгал. – Система заказа имеется в каждом номере. Наши повара умеют готовить восемь тысяч блюд с сотен планет…

– А экскурсия по Кровавому Берегу? – влез в разговор неугомонный Зенос.

– Завтра, – отрезал Ли. – Заедешь за нами пораньше с утра, и отправимся. – Тут маленький китаец перешел на английский: – Пошли, парни. Нам нужно кое о чем поговорить. Сбор у меня через десять минут.

Внутри домик был таким же игрушечно-аккуратным, как и снаружи. Изящная резьба на стенах, широкие окна, просторные комнаты с необычайно низкой и удобной мебелью.

– Да, тут жить можно, – сказал Арагонес, обследовав номер, доставшийся им с Вильямом. – Ванна такая, что сама Святая Дева не погнушается. А это, насколько я понимаю, система заказа и есть?

И он показал на расположенную около двери панель входа в информационную сеть, стандартную по меркам Шарендара и многих планет.

– Она, – кивнул Вильям. – Ну что, пошли к Ли? Он ждать не будет.

Бывший сержант занял номер на третьем этаже. Когда приятели поднялись к нему, выяснилось, что все уже в сборе.

– Так-так, явились? – Ли больше не выглядел беззаботным туристом, как совсем недавно, взгляд его был жестким, а движения – обманчиво мягкими, словно у огромного хищного кота.

– Не запылились, – ответил Соболев.

– Это я вижу. Прекрасно понимаю, что обстановка способствует расслаблению и что нам предстоит играть роль отдыхающих. Но вы обязаны помнить, что это только лишь роль, и не забывать, что мы здесь на работе.

Гаррисон вздохнул так, что разжалобил бы и хаурвака.

– Теперь перейдем к делу, – сказал Ли. – Пару дней мы проведем тут, и за это время нам нужно выйти на связь с заказчиком…

С этого момента Вильям слушал очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова.

* * *

Сегодня наряд представителя благородного сословия указывающих дорогу для чужаков выглядел еще более ярким, чем вчера, – багровая мантия с поясом цвета заката, желтые ботинки, что-то вроде лилового галстука на шее.

И неизменная ухмылка на физиономии, донельзя похожей на свиное рыло.

– Снисходите же, я жду вас! – завопил Зенос С’Акоста-Фахар при виде выходивших из ворот «Солнечного луча» людей. – Отправимся же на прогулку и заглянем за пазуху Кровавому Берегу!

Энтузиазм бил из гида могучим гейзером.

– Кто-то вчера жаловался, что у него болят уши? – ехидно поинтересовался Вильям у Арагонеса. – Сегодня они вовсе отвалятся.

– Вот я и думаю, не примотать ли их к голове заранее, – в тон ответил уроженец Сан-Педро, и оба рассмеялись.

Заняли места в том же самом «автобусе» без крыши, после чего экскурсия началась.

Через пару часов Вильям почувствовал, что уши у него и вправду немного опухли, а голова увеличилась от набитой в нее информации. Зенос провел их по памятным местам древнего города и о каждом рассказал столько, что хватило бы на небольшую книгу. Даже дождь не охладил его пыла. Над транспортером лишь возник полупрозрачный силовой щит, и все продолжалось своим чередом.

Они посетили старый порт, где прямо из воды поднимались поросшие мхом стены первой крепости, возведенной ехаи на берегах бухты. Проехали через морской музей, где стояли древние суда, построенные из дерева, похожие на земные каравеллы, и изящные стремительные подводные лодки промышленной эры.

– Тяжело быть туристом, – с мукой в голосе проговорил Соболев, когда музей остался позади, а гид объявил, что впереди ждет пешая прогулка.

– А ты думал? – На черном лице Гаррисона появилась несколько усталая улыбка. – Отдых – дело ответственное. Это тебе не с дезинтегратором бегать за разными инопланетными крокодилами. – Он подумал и добавил: – Или от них.

В этот момент управляемый Зеносом «автобус» свернул прочь от моря. Он погрузился в паутину улиц, и минут через десять оказался на большой площади, сплошь утыканной каменными монументами.

Одни изображали каратарок в самых настоящих доспехах, с причудливой формы пистолетами в лапах. Другие – ехаи, по одному или группами, но обязательно в длинных, скрывающих ноги одеждах. Третьи – что-то абстрактное и, на людской взгляд, довольно неприятное.

У подножий монументов виднелись выстроившиеся рядами торговые палатки, алые, желтые, синие, полосатые. Меж них, ошалело хлопая глазами, бродили туристы, слышались возбужденные голоса.

– Площадь Монолитов, – сообщил Зенос, останавливая автобус. – Двести оборотов назад один из градоправителей Кровавого Берега решил, что многочисленные статуи, высившиеся тогда на каждом перекрестке, мешают движению, и перенес их все сюда. Теперь здесь крупнейший рынок Халибрии. Прошу за мной.

Перепрыгнув через борт «автобуса», Вильям ощутил внезапное головокружение. Будто что-то холодное и скользкое дотронулось до затылка и попыталось влезть внутрь черепа.

– Что за ерунда? – пробормотал Арагонес, вскидывая руку ко лбу, в черных глазах его появилось недоумение.

– Телепат, – проговорил Ли совершенно спокойно, будто речь шла о мухах. – Кто-то пытается читать наши мысли.

Вильям завертел головой и обнаружил, что от постамента ближайшей статуи за ними наблюдает невысокий тип в просторном балахоне, скрывающем фигуру целиком. Заметив внимание к себе, он издал недовольный скрежещущий звук и неспешно пошел прочь.

– Кто такой? – нахмурился Гаррисон. – Может, догнать его?

– Не стоит, – покачал головой Ли. – Толку от этого не будет. А рас, обладающих умением читать мысли, не так много, так что принадлежит он к народу сидууц, что обитает рядом с…

– Что случилось? – вмешался взволнованный Зенос, ни слова не понявший из разговора, ведшегося на английском.

– Все в порядке, – улыбнулся Вильям гиду. – Маленькое производственное совещание. Мы готовы следовать за тобой.

– Да? – Ехаи немного попрыгал на месте, чтобы вернуть душевное равновесие, и повел людей в обход торговых рядов.

С краю площади Монолитов торговали съестным. Тут подобрал бы себе блюдо по вкусу гурман из любого уголка Галактики. Копошились в корзинах склизкие жучки, масло скворчало на огромных сковородах, жарились в нем плоды, похожие на корнишоны из золота. Куски коры соседствовали с пучками травы и шматками кровоточащего мяса, в воздухе плавали, дрались и смешивались самые разные запахи, аппетитные и противные, но обязательно резкие.

Обоняние Вильяма некоторое время честно продержалось, а затем просто-напросто отключилось.

Несмотря на уговоры Зеноса, бывшие легионеры не попробовали ни одно из экзотических блюд. Ограничились тем, что купили по нескольку лепешек с рыбной начинкой и отправились дальше.

– Вот тут сидят наши писатели, – с гордостью сообщил гид, вступая в очередной ряд, где было много тише, за прилавками сидели важные ехаи и каратарок, а перед ними лежали плоские корзины.

– Писатели? – удивился Соболев. – А где же книги?

– Вот это они и есть. – Зенос поклонился ближайшему продавцу, тот в ответ склонил чешуйчатую голову. – Вот, смотрите.

Он поднял крышку одной из корзин. Внутри обнаружилась стопка зеленоватых листов, покрытых какими-то царапинами. Заблестели меловые, лимонные и оранжевые прожилки.

– И это книга? – спросил Вильям.

– Она самая. Если не ошибаюсь, то высокая поэзия… Можно купить экземпляр. Очень недорого.

– Но мы же не умеем читать по-вашему. – Брови Ли недоуменно сошлись к переносице.

– О, искусство Халибрии понятно всем расам! – Зенос возбужденно запрыгал на месте. – Покупайте, не пожалеете. Одной книги хватит на всех вас. А если не хватит – возьмем вторую.

– Э, ну, ладно… – согласился бывший сержант. – Сколько это стоит?

Через пять минут оживленного торга они стали обладателями корзины с книгой. А затем гид, к всеобщему удивлению, вытащил один из листов, запихнул в рот и принялся жевать, от удовольствия прикрыв глаза.

Писатель наблюдал за ним с застывшей улыбкой.

– Ага, – сказал Вильям. – Так эти штуки нужно есть, а не читать?

– Одно не исключает другого, – сказал Зенос. – Попробуйте. Божественно. Мой дух на вершине счастья.

Судя по довольному виду сочинителя, на Халибрии это считалось наилучшим комплиментом.

– Хм, ладно… – Вильям взял лист, на ощупь похожий на замшу, и откусил кусок. Ощутил вяжущую сладость, и одновременно перед внутренним взором вспыхнули странные, ни на что не похожие картины – ленты разноцветного огня, колышущиеся в пустоте миллионы звезд, листопад, скрывающий все вокруг…

Сердце охватила тоска, Снарк обнаружил, что стоит, уставившись перед собой, и оторопело моргает.

– Высокая поэзия, – заметил гид. – Порождает необычные чувства, пробуждает мысли и воображение.

Те из легионеров, кто отведал халибрийской литературы, выглядели удивленными, остальные смотрели на них с тревогой.

– Это уж точно. – Вильям посмотрел на остатки листа в собственных руках. – Из чего это сделано?

– Из вдохновения, труда, бессонных ночей, фантазии, – высоким скрежещущим голосом ответил каратарок. – Никто не откроет вам секрета, гладкокожие чужаки. Творчество – величайшая тайна. Разве у вас на родине это не так?

– Так. Но у нас каждую книгу можно прочесть сколько угодно раз, – покачал головой Арагонес и потянулся за вторым листом.

– О… наверное, коллеги у вас бедствуют. – Желтые глаза наполнились печалью. – Как можно заработать на книге, если ее используют многократно?

Бывшие легионеры растерянно переглянулись – о том, как живут писатели на Земле, они не имели ни малейшего представления.

Уничтожив книгу высокой поэзии, попробовали еще несколько жанров. Местный аналог хоррора, изготовленный в виде темно-синих листов, вызвал у «читателей» дикий ужас. Литература о путешествиях – тоску по далеким прекрасным землям, а юмор – желание смеяться…

– С ума сойти, – сказал Вильям, когда книжные ряды закончились. – Это что-то вроде наркотиков. Ведь еще хочется…

– Многие перечитывают любимые книги по множеству раз, – подтвердил Зенос. – Но никто еще от этого не заболел. Пойдемте, пойдемте, я еще не представил вам многие тысячи диковин.

Диковин на рынке Кровавого Берега и в самом деле оказалось столько, что людям только и оставалось удивляться раз за разом. От обилия впечатлений Вильям быстро впал в какое-то дремотное оцепенение.

И вышел из него лишь в тот момент, когда гид привел их к крохотному прилавку, зажатому между двумя монументами.

– Что это? – спросил Ли, разглядывая разложенные на нем странные штуковины, простые на вид и в то же время притягивающие взгляд.

Вырезанные из темного дерева многогранники с большим количеством впадин, создающих игру света и тени на поверхности; ожерелья из бусин, где каждая немного отличается по цвету и размеру от соседних; наборы кубиков из тусклого серого металла; пучки перьев…

– Это изготовлено шикх’рола, – важно ответил продавец, очень старый каратарок с белым налетом на чешуйках.

– Истинно так, – подтвердил Зенос, и его свиная физиономия отразила почти священный ужас.

И тут Вильям пришел в себя окончательно.

Шикх’рола, третья и самая старая раса Халибрии, вышла в космос еще тогда, когда никто слыхом не слыхивал о хаурваках. Потом она по непонятной причине отказалась от полетов и заперла себя не то что в пределах собственной планеты, а в глубине большого дремучего леса. И эти странные отшельники не вышли оттуда даже тогда, когда каратарок и ехаи принялись делить планету, яростно убивая друг друга.

Из ныне живущих шикх’рола не видел почти никто, мало кто представлял, как они вообще выглядят и чем занимаются.

– Не может быть. – Ли осторожно протянул руку и коснулся ожерелья, бусины ответили вспышками золотого света.

– Может, – сказал продавец. – Они не любят городов, не любят других разумных существ, но любят творить и обменивать. Это добыто в глубинах Туманного леса, но охотник, что произвел обмен, сам никогда не видел первых обитателей Зеленой Драгоценности. Лишь слышал их голоса.

Необычайно серьезный Арагонес указал на многогранник:

– Сколько это стоит?

Продавец назвал сумму, за которую можно было купить небольшой прогулочный звездолет.

– Я возьму, – неожиданно даже для себя сказал Вильям и спешно добавил: – Если ты, ну… не возражаешь.

– Бери, чего уж там, – пожал плечами Арагонес.

Каратарок вынул денежный сканер, Снарк протянул руку с вшитым биочипом и через мгновение стал намного беднее.

– Забирай, – в голосе продавца появились торжественные нотки, – носи всегда с собой, и эта вещь однажды поможет тебе.

– Чем же?

– Не знаю. Никому не ведомо, для чего предназначены вещи, изготовленные шикх’рола, и какими свойствами они обладают. Но любой такой предмет заключает в себе больше, чем можно подумать.

На ощупь многогранник оказался теплым, словно пару часов пролежал на солнце. Несмотря на тяжесть, он почти не оттянул кармана шорт и вскоре совершенно перестал мешать, будто исчез.

– Теперь, я полагаю, мы можем отправиться пообедать, – бодро заявил гид, стоило им отойти от прилавка.

– Видят духи, мы хотели бы посмотреть еще один уголок рынка, – мягко, но с нажимом проговорил Ли.

– Это какой?

– Блистающий закуток.

– Э, ну… – Пятачок на лице Зеноса нервно задергался. Осведомленность туристов о том, что тут имеется подобное место, ехаи озадачила. – Туда не стоит ходить. Опасно. Там, э, нехорошие…

– Там ведь торгуют драгоценными камнями и металлами? – Маленький китаец продолжал давить с неумолимостью бульдозера.

– Ну, да. Но там опасно…

– А мы хотим острых ощущений. Ведь верно, парни? – И Ли оглянулся.

– Точно! Само собой! – произнесли сразу несколько голосов.

Бывшие легионеры знали, что именно в Блистающем закутке их ждет связной от заказчика, с которым непременно нужно встретиться.

– Хорошо, но я вас предупреждал, – сдался Зенос. – Снисходите за мной и будьте изрядно осторожны.

И он запетлял между прилавками, направляясь к северо-западному углу рынка. Позади остались толпы туристов и возбужденно лопочущие гиды, ряды, где продавали всяческие безделушки.

– Он начинается вот здесь, – неохотно сообщил Зенос, когда они обогнули подножие громадной статуи, изображавшей обнявшихся ехаи, каратарок и гуманоида неясных очертаний, представлявшего скорее всего шикх’рола.

Блистающий закуток был невелик – три десятка метров, два ряда пустынных прилавков с дремлющими продавцами, и совершенно пуст – ни единого покупателя. Царила тут необычайная тишина.

– Хорошо. Мы пойдем и посмотрим. – Ли обогнал замешкавшегося гида и уверенно зашагал вперед.

Краем уха Вильям уловил странный шепоток, но кто именно переговаривается, понять не смог. Заметил изумленный взгляд одного из продавцов – ехаи с бородавкой на лбу, и тут из щелей между прилавками начали выходить каратарок, голые, если не считать повязок на шеях и высоких сапог.

– Кажется, нас окружают, – заметил Арагонес, оглянувшись. – И вряд ли для того, чтобы сказать: «О, привет, рады вас видеть».

Вильям оглянулся и понял, что друг прав, – дорогу к отступлению им отрезали те же каратарок.

– В чем дело? – спросил Ли, уткнувшись в высоченного ящера, на морде которого застыло брезгливое выражение.

– Мы не любим, когда чужаки суют хвост в наши дела, – сказал тот на базязе-два, но нарочито медленно, чтобы люди поняли. – А тех, кто это делает, – учим. Осознал, ты, лохматый?

И, прежде чем Ли смог ответить, каратарок ударил ногой. Бывший сержант успел сблокировать лишь частично. Он захрипел от боли, согнулся и отскочил в сторону от повторной атаки.

– Развлекуха! – завопил Гаррисон. – Дави ящериц!

– Как бы они нас не раздавили… – Арагонес и Вильям развернулись к тем каратарок, что напали с тыла.

Снарк уклонился от кулака, нацелившегося ему в лоб, отмахнулся от подбежавшего ближе всех ящера. А затем попался на простейший финт и получил чудовищно сильный удар в живот. Дыхание с хрипом вылетело из груди, перед глазами все поплыло, а в ушах возник тонкий неприятный звон.

Он махнул рукой почти наугад, раз, другой, потом немного пришел в себя.

– Получи! – завопил где-то рядом Арагонес. – Вильям! Вильям, что ты стоишь?! Я один их всех не раскидаю!

Уроженец Ливерпуля встряхнул головой. С удивлением обнаружил, что каратарок поспешно отступают, а неподалеку, обхватив голову руками, валяется и негромко скулит представитель благородного сословия указывающих дорогу для чужаков.

– Клянусь четверкой… это ты их так, да?

– Конечно, я, самый великий в мире кулачный боец. – Арагонес потряс ушибленной рукой. – Вот только они и с другой стороны удрали. И почему-то не стали тебя добивать, когда ты поплыл…

– Все целы? – Голос Ли прозвучал спокойно, будто его хозяин не дрался только что, а принимал ванну. – Вижу, что Блистающий закуток и вправду место опасное. Пожалуй, пора уходить. Эй, Зенос, ты цел?

Продавцы из-за прилавков глядели на людей без всякого выражения.

– Э? А? Что? Они ушли? – Ехаи торопливо поднялся, принялся отряхивать цветастые одеяния.

– Ушли-ушли, – кивнул Вильям, пытаясь понять, какой именно из внутренних органов отбили ему рыночные задиры. – Даже я бы сказал – удрали…

– Пойдем и мы отсюда, – предложил Зенос, и никто не стал с ним спорить.

Ставший несколько более молчаливым гид провел людей обратно через площадь Монолитов. Бывшие легионеры погрузились в «автобус» и покатили дальше, обедать в прибрежный ресторанчик.

За трапезой последовал еще один музей, потом экскурсия на холмы, что нависали над городом с севера и с которых открывался отличный вид…

– Да, это был утомительный день, – сказал Вильям, когда их привезли обратно к месту отдохновения. – Столько всякого повидали, услышали, да еще и хорошая драка. Может, она входит в программу тура?

Солнце Халибрии укатилось на запад, небо захватили лиловые переливчатые сумерки.

– Сомневаюсь, – хмыкнул Арагонес. – Тогда бы в нее включили еще попойку и визит к доступным женщинам.

– К женщинам? Хвостатым или чешуйчатым? – осведомился Гаррисон. – Какие тебе больше нравятся?

– Тьфу на тебя! – И уроженец Сан-Педро замахал руками.

Прошли через сад, заполненный свиристением и цокотом обитавших в нем тварей.

– Все ко мне, – сказал Ли, открывая дверь отведенного для людей дома. – Немедленно.

Поднялись на третий этаж и вновь, как и вчера, расселись на стульях и кроватях. Маленький китаец мгновение помедлил, а затем осторожно вытащил из кармана белый цилиндрик.

– Послание от нашего работодателя, – сказал он. – Получено в тот момент, когда те парни изо всех сил изображали драку.

– Нехило изображали… – Вильям потер ушибленный живот, а Соболев, на лице которого виднелся здоровенный синяк, недовольно нахмурился.

– И что там говорится?

– Во-первых, то, что эту вещицу нам отдали, – знак, что ничего не поменялось и заказ в силе. Во-вторых, это пеленгатор, который позволит Серому Облаку отслеживать все наши перемещения. – Ли ткнул вверх, туда, где за роскошным небом Халибрии скрывался невидимый для сканеров «Рим». – В-третьих, сейчас мы узнаем подробности…

Бывший сержант потер цилиндрик, и тот ответил мягким шипением. Один из торцов выплюнул облако света. Оно образовало закутанную в накидку фигуру, судя по формам, принадлежавшую каратарок.

Зазвучал шипящий высокий голос, говоривший на базязе-один с акцентом:

– Третий вариант. Седьмой день от условной точки.

– И это все? – Арагонес разочарованно захлопал глазами, когда фигура растаяла без следа.

– А ты чего хотел? – Ли покачал головой. – Подробности таким вещам не доверяют. Вдруг послание перехватят? Что за вариант – мне хорошо известно, да и об условной точке я знаю. Так что все в порядке.

– Не зря по морде получали, – вздохнул Соболев.

– И то верно, – улыбнулся Ли. – Теперь отправляйтесь на покой. Завтра силы понадобятся, чтобы отдыхать на полную катушку…

Зевая и лениво переговариваясь, бывшие легионеры стали расходиться.

Вильям и Арагонес вернулись в свою комнату, и только тут, снимая шорты, Снарк вспомнил о сегодняшнем приобретении. Нащупал в кармане деревянную поделку и вытащил ее.

– А, игрушка шикх’рола, – сказал Арагонес.

– Она самая, – кивнул Вильям, вглядываясь в темные впадинки, где вроде бы горели еле заметные голубые огоньки.

Но стоило повернуть многогранник, они исчезли, как ночной морок при свете дня. Снарк положил сувенир на тумбочку около кровати, и, когда засыпал, ему почудилось, что вещица светится уже целиком…

Но на то, чтобы приглядеться, сил уже не хватило.

Назад: Часть первая Младшие сегменты

Дальше: Часть третья Рыцари королевы Ядвиги

Часть вторая Наемники

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Часть вторая
Наемники