Глава 5.
Смешно. Аносов знал кто такая Настя только по моим рассказам, да и рассказывал я о ней так…чуть-чуть. Мол, телохранитель, очень сильная и ловкая. А вот Хан, Сахи и Балу о Насте практически ничего не знали, считая ее чем-то вроде одной из моих жен-любовниц, и смотрели на нее если и не с пренебрежением, то с недоверием — это точно. Хотя Аносов им все-таки кое-что сообщил о личности этой валькирии. В общем, ждали они поединка с огромнейшим интересом.
Впрочем – может я слишком уж недооцениваю старые кадры — ведь не так давно сам сообщил, что Настя как и я является инструктором боевой подготовки. А из этого можно сделать прямой и простой вывод — она такой же боец, как и все остальные.
Ну а я уже видел Настю в деле, и знал, чего от нее ожидать.
Настя сняла берет, передала его Ольге. Короткие, почти белые волосы были пострижены по-мальчишески, и ей это очень шло – как и Настиному прототипу, той самой модели и актрисе из будущего. Хотя косметикой Настя сегодня не воспользовалась, но и без косметики была очень хороша. Вот только комбату на ее красоту было наплевать. Он реально хотел дать ей хорошенькую трепку. Сдается мне, у полковника с личной жизнью был полный швах, иначе он вряд ли бы начал толкать такие женоненавистнические речи.
Сошлись они в центре зала, и было видно – Настя выше полковника сантиметров на десять. Он был примерно моего роста, только погрузнее, видимо в последние годы не так уж и много времени посвящал тренировкам. Это ему и вышло боком. Когда он самонадеянно без оглядки ринулся в бой, решив покончить с Настей одним могучим ударом, она молниеносно перехватила его руку, другой рукой уцепила за пах (небось нарочно именно так!) и распрямившись, как пружина – шваркнула его об пол, в последний момент смягчив падение «куклы», придержав перед самым «приземлением». Затем вывернула руку таким же образом, как и я некоторое время назад со своим противником – уцепив за кисть и поставив ее на излом, и ногой жестко зафиксировала голову полковника в положении «сейчас нажму и тебе писец!».
Полковник продержался на полу секунды три, потом дважды хлопнул в пол ладонью свободной руки. Настя тут же его отпустила и отошла в сторону. Взяла у Ольги берет и надевая, пристально посмотрела на меня — мол, нормально? Я кивнул, улыбнулся и три раза беззвучно проаплодировал. Молодец! Настя чуть улыбнулась и внезапно лихо подмигнула мне левым глазом — мол, знай наших! Да, теперь буду знать…
Полковник без движения полежал на полу еще секунд пять, я даже с опаской подумал о том, что Настя ему все-таки что-то повредила. Потом шевельнулся, сел, громко выдохнул, помотав головой, будто отгоняя одурь, и начал вставать — тяжело, упираясь в пол руками. Нарочито кряхтел, потирал ладонью бок, на нас при этом не смотрел. Наконец повернулся и на негнущихся ногах подошел к Насте, безмятежно взиравшей на него из-под лихо посаженного зеленого берета.
– Капитан, признаю себе ослом! – громко и четко сказал полковник, и коротко поклонился моей домработнице — вы не только красавица, но еще и великолепный боец! И я был неправ насчет женщин, признаю это! Примите мои извинения!
— Принимается, товарищ полковник — спокойно ответила Настя, и я не удержался, похлопал в ладоши:
— Браво! Браво, товарищ полковник!
— Издеваешься, герой?! -- комбат тяжело посмотрел на меня.
– Ничуть! – серьезно сказал я – Человек всегда может встретитьь более сильного, более умелого бойца. И научиться бою может каждый. А вот признать свои ошибки, не боясь ничьего мнения – это дорогого стоит! И батальону повезло, что у него такой командир!
– Согласен с подчиненным! – так же серьезно сказал Аносов – Браво, полковник! Вы молодец! А если захотите – уровень подтянем. Я тоже слегка отяжелел с годами. Это Маугли все нипочем, скачет, как горный козел. А нам нужно постоянно поддерживать свой уровень – годы уже не те.
– Я не против, если ваш Маугли подтянет уровень наших командиров – медленно кивнул комбат – Даже буду очень этому рад. И мне очень интересно – что же нового он может преподать. Кстати, я так и не увидел, что же такого он может. Капитан, не покажете нам?
– Балу, пойдем! – кивнул я своему соседу – Работаем не в полный контакт. Удары только обозначаем. Лучше помедленнее, чтобы было понятно. Считай – это первый урок. Начинаем с пистолета – выдергиваешь, направляешь на меня. Поехали!
Рраз! Плавным движением перехватываю ствол, выламывая пальцы, и тут же направляю пистолет в живот Балу. Он ничего не успел сделать.
– Бах! Ты убит. Бери нож. Бей!
Удар! Перехват, и нож направлен клинком в своего хозяина.
– Убит! Еще раз, обратным хватом!
Перехват! Нож вылетает, я держу Балу за кадык.
– Ты умер. Я вырвал тебе глотку. Теперь я с ножом. Попробуй меня остановить!
Тычок! Еще тычок! Балу парирует нож, а я крутанулся на одной ноге и другой сбиваю его с ног. Он со всего размаха бухается на спину, и я тут же обозначаю удар каблуком ему в висок.
– Ты умер. Давай руку.
Подаю руку Балу, он легко вскакивает – неожиданно легко для такого грузного мужика, и тут же встает в боевую стойку – левая рука вперед, правая чуть сзади, левая нога чуть впереди – стойка обычного правши.
– Давай без ножей! И в полный контакт! Ну не может быть, чтобы так меня легко! Не может!
Я усмехаюсь, сую нож в ножны на плече. Становлюсь напротив Балу и жду, когда он нападет. А потом рыбкой прыгаю вперед, перекатываюсь через голову, мгновенно сокращая расстояние между нами, и пяткой бью Балу в солнечное сплетение! И он попадается – так же, как попался на этот прием Мохаммед Али. И так же как Али, его даже подбрасывается в воздух. Все-таки масса помноженная на скорость…это «очень вредно для ребячьей кожицы».
Балу лежит на полу согнувшись и пытается вдохнуть в себя воздух. Шагаю к нему, усаживаю, обхватываю сзади руками и начинаю делать упражнения на дыхание, прокачивая через грудь пострадавшего свежий воздух. У Балу спазм, вызванный сильный ударом, и сейчас боец фактически в полуобморочном состоянии.
Наконец, он раздышался и его даже не вырвало – хотя и могло. После таких травм случается.
– Как ты? – спросил я, подавая ему руку – Прости! Но ты хотел в полный контакт, вот и…
– Забей – хрипит Балу, и тяжело встает с пола. Он красен, как рак, и точно не от стыда – кровь прилила к голове – Старею, что ли! Лет двадцать назад ты бы меня хрен так поймал! А теперь…иэхх!
Он машет рукой и отходит в сторону, незаметно потирая живот. А я только пожимаю плечами – ну что я скажу? Слова сожаления? Это было бы глупо. Возраст есть возраст, и единственное средство его отодвинуть – тренировки и тренировки. А еще – кое-какие снадобья и средства. И мы их попробуем…попозже.
– Черт подери, не хотел бы я сойтись с тобой в бою, Маугли! – задумчиво басит комбат – И где-то я такое уже видел! Этот бросок! Никак не могу вспомнить… Ладно, пойдемте на стрельбище. Хотите пострелять?
– Хотим – мрачно кивнул Балу, все еще бледный, покрытый по лицу красными пятнами – Это мы завсегда хотим! Главное, чтобы с Маугли не драться! Редкостная гадина, это Маугли…Шер-Хана на него нет!
Народ захохотал, я тоже улыбнулся – ну а чего, хорошая шутка она завсегда делу помогает! Нам шутка строить и жить помогает! Или песня? Да какая разница – помогает, да и все тут!
Мимо полосы препятствий (кстати – очень неплохой!), дальше и дальше по территории городка. Стрельбище – огражденная земляными валами площадка, на которой есть и деревянный помост с навесом, из-под которого удобно стрелять, если идет дождь или снег. Но сейчас навес не используется. Навес – вероятно для особых случаев, когда стрельбищем решает воспользоваться приглашенное начальство. Для солдат – деревянные лежаки, сколоченные в основном из неструганных досок. Поверх досок – прибита мешковина в два слоя. То есть ложишься ты не на землю, а на деревянный поддон. Нормальное такое отношение к своим бойцам – не застудят брюхо и не вывозятся в грязи.
Двадцать номеров, значит одновременно стреляют двадцать бойцов. Первое упражнение – мишени полуростовые, грудные, с кругами. Выдаются три патрона, и одиночными выстрелами набирают очки. Стрельба лежа с упора.
– Товарищ полковник! Вторая рота проводит занятия по огневой подготовке! Упражнение один! Проводят занятие командир роты майор Филиппов и замкомроты капитан Кирилюк!
– Продолжайте – кивает комбат, и мы встаем за спинами солдат, приготовившихся к стрельбе. Капитан командует, и автоматы грохочут, выбрасывая облачка сизого дыма.
Закончив упражнение, солдаты готовят оружие к осмотру, комвзвода, чей взвод сейчас стреляет, обходит стрелков, осматривает оружие и подает команду встать. Солдаты идут за мишенями, оставив автоматы лежать на поддонах, и через несколько минут мы смотрим результаты стрельбы.
Ну что сказать – вполне пристойно. Я бы не сказал, чтобы все были такие уж снайпера, но в грудную мишень попали все, а то что некоторые пули ушли в «молоко», ну так бывает…дернул за спуск, вот и ушла пуля гулять.
Второе упражнение – появляющиеся ростовые мишени на двухстах метрах. Это уже серьезнее – первое упражнение только для разогрева. Тут уже никаких кругов – надо попасть в мишень и повалить ее ударом пуль. Стрельба в автоматическом режиме, короткими очередями. Двенадцать патронов, три мишени. Вернее, так: мишень-то одна, только появляется она три раза, и каждый раз на пятнадцать секунд. Не успел – спрячется назад. А за стрельбой внимательно следят люди из бункера управления мишенями сбоку от них. Там сидит замкомвзвода, или какой-нибудь другой ответственный чел, и фиксирует все промахи и попадания – по номерам.
Смотрю с интересом – одиночными, без ограничения времени – это каждый может. А вот автоматическим огнем и на двести метров – это немного другое дело.
Грохочут выстрелы – мишени падают. И снова появляются. Отстрелялись все без проблем – насколько я видел, ни одна мишень не выжила. Звон стоял от попаданий – на всю округу. Мишени-то стальные, десятка, не меньше по толщине, иначе этим мишенями быстро придет кирдык. Хотя и так в конце концов приходит – «калаш» 7.62 штука серьезная, можно сказать бронебойная. Хоть рельс и не пробивает, как это рассказывают обыватели, но десять миллиметров стали постепенно все-таки разбивает вхлам. И тогда приходится делать новые мишени. Но для того и армия, чтобы разбивать как можно больше мишеней! Тяжело мишеням на учении – врагам будет не легче.
Третье упражнение – появляющиеся движущиеся мишени. Пятнадцать патронов, и надо для «отлично» сбить две из трех. Или одну – на удовлетворительно. Мишени уже на триста метров, стрельба опять же очередями.
Тут, конечно, результаты были похуже. По движущейся мишени попасть трудновато – упреждение, и все такое, да и расстояние приличное, даже для «калашникова» 7.62. Но по одной мишени все сбили. Результат и правда отличный, если помнить – перед нами все-таки срочники, а не профессиональные спецназовцы.
– Попробуете? – предложил комбат, с улыбкой взглянув почему-то на меня. Хотя должен был глядеть на Аносова – он же старший группы! Я вопросительно посмотрел на Аносова, тот кивнул:
– Попробуем! Давненько я так не стрелял!
Мы расположились на «лежаках» – все, кроме Ольги. Я лег рядом с табличкой «3». Осмотрел автомат – вполне приличный, не раздолбанный, похоже что и выпущен не так уж давно. Глянул маркировку – точно, 1968 год, совсем недавно родился. И спецназу пригодился. Магазины черные – бакелитовые оранжевые еще не скоро пойдут.
Кстати – так и не дознался, почему стали делать именно бакелитовые. То ли металл экономили, то ли для удобства – чтобы сразу его найти, то ли просто…ну вот так захотели! Типа – облегчить магазин! Версий много, и на оружейных сайтах все просто уписываются, доказывая свою правоту – ведь каждый второй мужик обязательно специалист по ножам и огнестрельным стволам. И только он прав во всем. А особенно доставляют редкие на таких форумах женщины, у которых папа генерал спецназа и все им про спецназ рассказал – а остальные все дураки и врут. «Здесь не все так однозначно! Я дочь офицера!»
Первое упражнение все отстрелялись на «отлично». Второе – тоже. Третье…в общем – мы сбили все мишени. Вообще – все. Никто не промазал. Стрелки из нашей гвардии были очень даже недурные, и это радовало.
– Мда…старая гвардия! – только и смог сказать комбат – И Багира ваша…не перестаю ей удивляться! Еще раз – приношу свои извинения за недавние резкие слова. Вы, Анна, просто пример того, каким должен быть боец. Видели, парни – женщина лучше вас стреляет! Учитесь, студенты!
И снова обращаясь к нам, предложил:
– Пройдем в парк? Посмотрите, как наши парни водят бэтэры и бээмпэшки?
– Нет – решительно отказался Аносов – мы уже достаточно видели. Верю, что водят они хорошо, и что состояние вашей техники выше всяких похвал. Сейчас мы вернемся в гостиницу, пообедаем, а после обеда с вашего позволения пойдем в спортзал, потренируемся и посоветуемся – что делать дальше. У меня есть предложение, его ранее озвучил наш инструктор боевой подготовки – устроить «догонялки». Мы прячемся, вы ищете. Сумеете найти – честь вам и хвала. Не сумеете… Можете выделить любое количество бойцов на поиски. Но сразу предупреждаю – мы будем стрелять резиновыми пулями. Или выключать бойцов врукопашную. Потому – подумайте, прежде чем ставить кого-то в группу поиска. Выделите судей, которые будут судить беспристрастно и объективно, с нашей стороны будут Ракша и Багира. Анна, без возражений – мы поползаем по грязи без вас. Вы смотрите за происходящим и пресекайте нарушения.
– Есть, товарищ генерал! – отсалютовала Настя, и покосилась на меня. Я ничего не сказал.
– Каковы условия? Как вообще это будет выглядеть? – задумался комбат.
– Нас пятеро, вас…ну…человек пятьдесят. Ваша задача – захватить группу террористов, или обезвредить. У вас – полное снаряжение. Автоматы с холостыми патронами. У нас – пистолеты с резиновыми пулями. Задача: найти всех членов группы в определенное время. Например – с девяти утра до восемнадцати часов. Территория поиска: вокруг озера Сенеж.
– Все. Весь батальон! – отрезал комбат – все здоровые и свободные от нарядов. Учения хотите провести? Хорошо. Будут вам учения! Только неравнозначно получается – вы будете по ним палить, а они по вам нет?
– Мы не промажем и не выбьем глаз. И не убьем – хмыкнул Аносов – А вот они впопыхах – могут! Так что хрен им, а не спецпатроны! Я прекрасно понял, к чему вы ведете! Пусть попробуют захватить количеством! Никаких ограничений – кроме применения оружия и настоящих патронов.
– Товарищ генерал! – вдруг вмешалась Настя – Я тоже хочу участвовать! Я такой же боец, как и все! У вас же в войну были женщины в боевых группах? Так почему мне нельзя участвовать? Уж на то пошло, я доказала, что могу соответствовать!
– Хорошо. Участвуй – пожал плечами Аносов и оглянулся на меня. Я смотрел в сторону и «не заметил» его взгляда. Потом поговорим.
– Ладно! – согласился комбат – Не дадите патронов, так не дадите! Будем холостыми палить! Только не обижайтесь, если бока намнут – ребята будут стараться..
– И вы не обижайтесь, если что – усмехнулся Аносов. Итак – время до восемнадцати часов. В девять начинаете поиски. Все, разбегаемся!
И мы разбежались. Вернее – организованно, чинно пошли в сторону столовой.
Хорошо здесь кормят. Я вообще-то в еде неприхотлив, хотя и люблю вкусно покушать – особенно морепродукты, всякие там креветки, лангусты и мидии. Но и от котлетки с картошечкой пюре не откажусь! И гуляш, которым полить эту самую картошку – тоже очень хорошо! Так что взял сразу и порцию с котлеткой, и с гуляшом, и капусты малосольной салатик, и свеклу с чесноком, и блинчики с мясом – обожаю блинчики! И с творогом блинчики. И компота три стакана.
Хлеб – явно из местной пекарни, с хрустящей корочкой, свежий, чуть не парит. На каждом столе большая тарелка с нарезанным хлебом, сахарница, соль – все, как положено. Ах да, забыл – еще и борща взял, и в нем как остров возвышался здоровенный кусман мяса.
В столовой пустынно (учеба идет) – в углу сидит незнакомый майор, вроде как зампотех, если я не ошибаюсь. Поздоровался с нами, и продолжил вяло ковыряться в тарелке. Ну а я уселся рядом с девчонками и хорошенько налег на еду. Обмен веществ у меня просто огонь! Сжигаю калории как хорошая печка. Только подбрасывай! Кстати, в этом тоже есть некая логика – если я двигаюсь, реагирую на раздражители быстрее чем обычный человек, значит и питаться мне надо активнее.
– Ну ты даешь! – проворчал Аносов, глядя на уставленный моими тарелками стол – И ведь не толстеешь! Даже завидую!
– И я завидую – вздохнула Ольга, ограничившаяся тарелкой куриного супа – Я только посмотрю на пирожное, и сразу толстеть начинаю. А ему хоть бы хны!
Мы поели, и выбравшись из столовой побрели в сторону гостиницы. Аносов шел впереди, я как обычно замыкал группу, эскортируя наших женщин. Солнышко светит, на душе хорошо – да и как может быть плохо, если ты жив, здоров, в окружении прекрасных женщин, а живот у тебя полон вкусной еды! Человеку вообще-то мало надо для счастья, если хорошенько подумать. И понимаешь это внезапно, как озарением. Особенно – если возле твоего виска цвиркают пули. Или рядом идут красивые женщины.
– Опа! Это еще что такое? – вдруг сказал Хан, который шел впереди, на полшага позади Аносова – Это что за…
На нас шла целая группа старших офицеров во главе с генерал-майором – генерал, два полковника, три майора. Все в общевойсковой форме. Генералу лет около пятидесяти – лицо холеное, розовое, про таких говорят: «Породистый». А на мой взгляд они, такие, своими рыхлыми брылями больше напоминают бульдогов, чем людей. Завидев нашу группу генерал нахмурился и прервал что-то говорившего ему полковника:
– Это еще что за анархисты?! Кто такие?! Кто допустил этих людей на территорию части?! Да еще и с оружием! (Это он увидел «макаровы», которые были закреплены у нас на бедре).
– Стоять! Кто такие?! Предъявить документы!
– А вы кто такие? – нелюбезно осведомился Аносов – По какому праву требуете документы?
– Я командир корпуса генерал-майор Онищенко! А вы кто такой?! – рявкнул генерал – И что это за форма?! Кто вас сюда допустил?! Совсем распустились! Майор, вызовите сюда наряд – задержать этих людей! Обезоружить!
– Стоять! – приказал Аносов – Ты чего разорался, генерал? Этот батальон тебе уже не подчиняется! Какого черта ты здесь делаешь?
– Да как ты смеешь, наглец! – лицо генерала покраснело от возмущения – Да я тебя…
– Ничего ты меня – холодно ответил Аносов – Генерал-майор Ковалев, Комитет государственной безопасности. Вот мое удостоверение (он достал из кармана и поднес к лицу генерала красные «корочки»). Что вы здесь делаете генерал? С какой целью вы сейчас вошли на территорию подразделения, которое уже вам не подчиняется? Вы что, не получили распоряжение из генерального штаба?
– Я не в курсе… – растерянно пробормотал Онищенко – Нам еще не довели до сведения…я был в отъезде.
– Извещаю вас: этот батальон перешел в подчинение Комитету государственной безопасности, и сейчас он подчиняется только ему. Вы теперь никакого отношения к этому батальону не имеете. Я глава комиссии, которая определяет степень готовности батальона к выполнению специальных задач. Еще вопросы?
– Эээ…ммм… – генерал Онищенко замялся, пытаясь найти ответ, и тогда Аносов сделал контрольный в мозг:
– Предлагаю вам, если у вас нет никаких особых дел в этом подразделении, покинуть его территорию и не мешать работе комиссии.
– Мы хотели…эээ…
– Прощайте, товарищи! – холодно сказал Аносов.
Онищенко молча повернулся и пошел к стоящим чуть поодаль от штаба двум черным «волгам». Через пять минут «волги» уже выезжали из ворот военного городка.
– Скандала не будет, командир? – осведомился Балу – Мы ведь точно не знаем – передали уже батальон, или нет.
– Передали – отрезал Аносов – А то, что могли и не довести до командования, так это запросто. Пока бумага пройдет инстанции, пока дойдет до места… Интересно, что ему тут надо было?
– Не иначе как тоже хотел проверку устроить. Банкет, и все такое… – задумчиво сказал Хан, провожая взглядом выезжающие машины – Весна, самое время.
– Да не все ли равно – хмыкнул Сахи – Уехали, и слава богу. Хорошо ты его спровадил, технично.
Мы в молчании дошли до гостиницы, поднялись в свои номера-квартиры, договорившись предварительно, что два часа отдыхаем, потом идем в спортзал – захватив с собой кеды-кроссовки и все такое. Ну не в берцах же скакать по доскам спортзала? Берцы для улицы. Да и то…я бы предпочел кроссовки.
Аносов устроился на кровати, я уселся в кресло. Разговор первым начал он:
– Зачем ты придумал эту «зарницу»? На комбата произвели впечатление, нас ты проверил, так зачем?
– А развлекаюсь! – усмехнулся я – Вот такое у меня понимаешь ли желание – развлечься!
– И ты засвечиваешься. Комбат уже на тебя смотрит…странно! Он ведь умный мужик. У тебя нет ощущения, что он тебя…узнал?
Мысль об этом приходила в мою голову, но я ее гнал от себя, стараясь об этом не думать. Нет, не верю. Ни один человек не смог бы меня узнать, каким бы умным он ни был. Чтобы Карпов, известный писатель, можно сказать небожитель, вдруг оказался в захолустном Сенеже, да еще и в роли инструктора боевой подготовки, капитана? Это слишком фантастично, и вообще невозможно. Глупости!
– Нет…не может быть. Не будем умножать число сущностей. А что касается «зарницы»…а как мне еще вас проверить? Посмотрим, что вы можете.
– Так я и думал – хмыкнул Аносов – И вся эта бодяга с проверкой батальона затеяна ради нас, так?
– Так. Только мужикам ничего не говори…чтобы не обиделись.
– Да они давно все поняли. Считаешь, что мы староваты, да? Растеряли свой боевой опыт, зажирели? Молчи! Знаю, считаешь. Но я не в обиде. Да, нам по полтиннику лет, и мы слегка размякли. Но в целом – мы те же, что и были. И рука у нас не дрогнет! И эти парни нам не соперники – хоть бы они и полк против нас выставили! Ты вот что – надо изменить условия игры. Должна быть цель. Например – захват командного пункта батальона. Где-нибудь за территорией пускай разместят свой командный пункт и охраняют его. Часть ищет нас, часть охраняет командный пункт. А мы его должны захватить. И время учений продлить – часов до восьми, к примеру. А то как-то все это…тупо. Просто сидеть в кустах, пока время не выйдет!
– Честно сказать, я что-то такое комбату хотел предложить – сознался я – Или сегодня, или завтра утром собирался сказать. Кстати, какого ты о нем мнения?
– Боевой мужик. И как ты правильно заметил – очень дельный и правильный. Умеет признавать ошибки, а это признак сильного, самодостаточного человека. Ты ведь еще и для этого всю бодягу затеял, так? На основе этого батальона хочешь создать эту самую «Альфу», и тебе нужно было посмотреть на командира батальона?
– В общем-то, да. Почему бы не совместить? И с вами разобраться, и батальон посмотреть. Сейчас этот батальон – как сырое тесто. В «Альфе» около двухсот пятидесяти человек – все офицеры КГБ. Хмм…будет двести пятьдесят. И вот на основе этого батальона надо будет и создавать «Альфу».
– Подожди – а что тогда с «Омегой»? На кой черт она нужна?
– «Омега» – часть «Альфы». Секретная ее часть. Через Дачу пройдут все курсанты, которые частично отправятся сюда, в «Альфу». Постепенно заменим призывников на офицеров.
– Ох, Миша…и что ты делаешь? Творишь какую-то свою игру…даже я, находясь рядом с тобой не могу понять, что ты такое мутишь! Смотри, доиграешься!
– Сергей…все, что я делаю – потом…потом нам понадобится. Я ничего не делаю просто так.
– Это я уж понял…и давненько. Одного не пойму – на кой черт ты вытащил из забытья нашу группу? Жили мужики, и жили…не бог весть как, но вполне себе нормально жили! А тут…понеслось! Ну ладно я – меня ты просто прикрыл. Можно сказать легализовал. Да и терять мне особо нечего – ни семьи, ни… В общем – со мной понятно. Но их зачем? Ведь это ты подал Семичастному идею вытащить мою группу, только не отказывайся, это все ты! Ты внедрил им в голову мысль, что хорошо бы иметь под боком ликвидаторов, прошедших через войну!
– Разве плохо иметь рядом людей, которые не ударят тебе в спину? Которые тебя поддержат…в случае чего?
– Вот как…то есть ты опасаешься, что Семичастный с Шелепиным могут ликвидировать и тебя?
– Вероятность этого исчезающее мала. Я слишком ценный для них кадр. Но моя ценность уменьшается с каждым днем. Но не в этом дело. Ты прекрасно знаешь, что при необходимости жизнь любого человека не стоит и ломаного гроша. Грядут большие перемены, и боюсь, что все это закончится кровью. К тому моменту я должен иметь под рукой мобильную группу, которой доверяю, и которая подчиняется исключительно мне. И такую группу, которой не сможет противостоять никто в этом мире и в этом времени. Потому – завтра вы покажете, на что я могу рассчитывать. А если мои расчеты не оправдаются…я буду гонять вас, как новобранцев, пока вы не достигнете минимально необходимого на мой взгляд уровня. Да, повторюсь – я вас проверяю. Вы зажирели, вы потеряли часть навыков. И не умеете многого из того, что умею я. Но я вас научу. И главное – я могу на вас рассчитывать. Вот, примерно так, Сергей.
– Ох, и намутил ты! – поморщился Аносов – Кстати, а что с Багирой? На нее тоже надеешься?
– Багира приставлена ко мне чтобы наблюдать за моими действиями. Она и охранник, и мой палач. Если я поведу себя неверно – она меня постарается нейтрализовать. И никто из вас ей не соперник, ты уже это видел. Я ждал, когда она себя покажет – и вот, показала. Вы все ей на один зубок.
– А ты?
– А я – нет. Меня она в открытом бою победить не сможет. Но ей этого и не нужно. Знаешь, что такое «Стрелка»?
– Нет.
– Это такая авторучка, заряженная отравленными иглами. Бесшумная. Чик! И ты отправился к праотцам. В твоем опыте такого не было, верно?
– Даже не слышал. Мы все по старинке – пистолет, нож…
– Ее недавно сделали. Кстати – вы будете учиться ей пользоваться. И ядами. И противоядиями.
– Миш…у меня такое ощущение, что мы будто куклы у кукловода на руке…я понимаю, что ты не все можешь сказать даже мне. Но...
– Сергей…я говорю тебе все, что могу. Я ничего от тебя не скрываю! Ты один из немногих знаешь, кто я такой и что я делаю. Большего тебе сказать не могу…кроме – все что я делаю, делаю на благо родины. Спасаю тысячи и тысячи людей от того, что их может ожидать! И еще: я своих не бросаю. И не своих – тоже. И никогда не подставлю ни тебя, ни людей моей группы. А что там будет впереди, все выживут, или нет – я не знаю. Слишком все серьезно. Слишком уже далеко зашло дело. Я толкнул камень с горы, а какую лавину он вызовет – я и сам не знаю. Вот и мечусь – то устрою дымовую завесу, то засвечусь, то снова спрячусь за куст. Вот так, брат мой по крови…Акела!
– Понял…брат мой Маугли! – ухмыльнулся Аносов – Ладно, будем жить. Надеюсь…
И я надеюсь – знаю, что делаю. Ох, брат Акела! Если бы я и правда знал! Если бы я был провидцем! А то ведь кидаюсь из крайности в крайность, а что из моей суеты получится – и сам не знаю. Пока я вроде как не ошибаюсь, но это пока. А дальше что будет? История меняется на глазах, и мои знания вскорости и выеденного яйца стоить не будут.
А еще – возможно, ты никому был бы не нужен, если бы не я с идеей «Омеги». И потому мне и пришлось вытащить твоих соратников. Но тебе об этом знать не надо. Ты мне нужен, и я готов за это платить…
Я ушел к себе в комнату, улегся на кровать и минут на сорок «придавил храпака». Почему бы и нет? Солдат спит, служба…
Проснулся от стука в дверь:
– Лягушонок, вставай! Пора!
Я тут же сбросил сон, вскочил с кровати и начал собираться. Собираться мне особо и нечего – положил в небольшой солдатский вещмешок кеды, полотенце, чистые трусы-носки (душ-то после занятий принимать надо?), вот я уже и готов. Когда вышел на улицу, все уже стояли у подъезда – в том числе и Ольга.
– Ты-то куда собралась? – спросил я ее, и моя боевая подруга фыркнула, как рассерженная кошка:
– Я тоже буду заниматься! Мне надо лишний вес сбрасывать! Будет как физкультура!
– Какой у тебя лишний вес? – фыркнул Сахи – сейчас хоть ей за что подержаться! А будешь тощая как вобла!
– Анекдот хотите по этому поводу? – предложил я, и мы тронулись в путь.
– Давай! – хмыкнул Сахи – И где ты только эти все свои анекдоты берешь!
– На уроке физкультуры в грузинской школе десятиклассницы занимаются с обручами. Учитель командует: все взяли обручи и через голову, на пояс…а потом крутим! Начали! А одна девочка плачущим голосом говорит: учитель! А на меня обруч не налезает! Учитель и отвечает: Манана…девочка моя…иди домой, не порть фигуру!
Мои боевые соратники начали хохотать, а я снова почувствовал себя фонтаном искрометного юмора. Невинный мир, невинное время – тут можно прослыть настоящим юмористом. Особенно когда у тебя абсолютная память, и ты целыми днями сидел в интернете. Там эти заплесневелые от времени анекдоты переходят по кругу долгими, долгими годами. Если за окном зима, метет метель или льется мерзкий ледяной дождь – ты сидишь в сети, разговариваешь с людьми, пишешь книжки и тебе тепло и уютно.
– Вот видишь?! – вдруг сделала заключение Ольга – ты что хочешь, чтобы я была такая как Манана?! Это жестоко с твоей стороны! Правда, Настя?
– Тсс! – предостерег я, и погрозил Ольге пальцем – Забыла?! Она – Анна! Все, хватит болтать, идем!
Дежурный в спортзале вытянулся перед нами, как на параде, но обошелся без доклада. Впрочем – мы и не настаивали. Прошли в огромную, под стать залу раздевалку, где быстро сменили нашу обувь на спортивные кеды. Больше ничего не меняли. Я вообще сторонник того, чтобы заниматься в условиях, максимально приближенных к боевым.
Наша группа выстроилась передо мной стройным рядком, и мне вдруг стало немного смешно – настолько разными, настолько…хмм…странными были мои «курсанты». Две красотки, одна из которых выше мужиков чуть ни на голову, вторая типичная гламурная «моделька» с обложки журнала, и четыре мужика – явно видавшие виды, и уже в том возрасте, в котором надо думать о душе, а не о том, чтобы изучать приемы убийства себе подобных.
А потом стало грустно. И правда, какого черта я втянул этих поживших и выживших на войне мужиков в это грязное дело? На кой черт мне это нужно? Вот стоят они передо мной, смотрят выжидающе – как большевики на Ленина – и думают…а что думают? Куда я их затащу? Что с ними сотворю?
Но уж на то пошло – они знали, на что шли. И я их не заставлял. Уговаривал, да – но не заставлял. А еще – они получили квартиры в Москве, перевезли туда семьи, получили подъемные и премии, повышенные оклады и все блага, которые можно было получить в таком случае. Так что…отрабатывайте, парни. Тяжело в учении…в бою тоже несладко. Но лучше тысяча учений, чем один реальный бой.
– Итак, начнем мы… – начал я, и остановился. С чего начать? Мне столько надо им дать, столькому научить! Возможно ли это в такие краткие сроки?
– Начнем мы с обезоруживания противника, направившего на вас пистолет. Вы видели, как я сегодня это сделал, а вы покажете мне как вы это делаете – и я вам покажу приемы и контрприемы. Сегодня мы пройдем ознакомительный курс, много заниматься не будем – завтра «догонялки», но я хотя бы продемонстрирую вам, чему предстоит научиться. Балу уже был…давай, Сахи, выходи!
* * *
Честно говоря – все оказалось печальнее, чем я это себе представлял. Лучшим в единоборствах среди группы Аносова был Балу – в основном за счет своей огромной силы и скорости. Сахи и Хан были в этом деле послабее. Настя была лучшей среди всех, но опять же, за счет своей феноменальной скорости и силы. Никаких спецприемов, которые некогда давали мне в спецучебке у них не было и в помине. Сплошное боевое самбо и бокс. Ножевой бой неплох, но устарел так же, как винтовка Мосина по сравнению со снайперкой ВСВ-338 под патроны Лапуа Магнум.
В общем, это были тренированные, сильные, быстрые люди, не отягощенные знанием спецприемов, доступных пока что только спецназовцам будущего. Впрочем, в этом не было особой печали. Каждый из них и сейчас мог расправиться с несколькими не очень подготовленными противниками, а для нас большего и не нужно. Пока не нужно. Стреляют они великолепно, подрезать противника ножом рука у них не дрогнет, крови не боятся. А как они умеют подкрадываться и прятаться – это мы увидим завтра.
Я им кое-что из приемов показал, но разве за один раз, за одну тренировку можно чего-то добиться? Днями, неделями, месяцами – час за часом в упорных, нудных тренировках оттачивается мастерство. И только так. Чудес не бывает. Если только не считать чудом меня самого – как объект.
Тренировались часа четыре, и я не особенно нажимал на «физику», помня о том, что нам предстоит завтра. Мужики еще не вошли в колею, не стоит их особо выматывать.
Потренировались выхватывать пистолеты – для меня это было просто, для остальных не очень. Слишком уж отличаются способы выхватывания «древний» и «мой». Все-таки хорошо, что успели сделать «правильные» кобуры. Да, в «тоталитарном» государстве есть много своих преимуществ. Приказали – люди и сделали.
Мылись по очереди – вначале девушки, потом мужчины, так как разделения на мужское и женское отделения в душе не было. Вернее, так: я наплевал на все условности и пошел мыться с девушками. Нет, спинку не тер, и мне не терли – просто помылся рядом, да и всех делов. Ольгу я видел голой по всех видах, Настю не стеснялся – как и она меня. А чего тогда время тратить зря?
Мда…фигура у Насти конечно просто потрясающая. Мало кто из женщин в голом виде так же красивы, как и в одеждах от кутюр, но Настя из их категории. Кстати – как и Ольга.
Когда чистый и довольный вышел из душа, был встречен градом шуточек по типу: «Быстро ты! Скорострел! Разве можно так мало времени уделять женщинам?!». Промолчал. Дождался девушек, которые одевались медленнее чем я (Ольга, Настя та была и в этом не медленнее мужчин), и отправился в гостиницу, не дожидаясь остальных членов группы. Забросили вещи в номера и пошли в столовую, на ужин.
Ужин был не менее сытным, чем обед – плов с курицей (если можно назвать пловом кашу с цыпленком), опять же – блинчики (ну люблю я их!), яичница, пирожки с мясом и рисом, с капустой и яйцами (люблю с детства!). Помню, как еще в детстве в Крытом рынке внутри него возле входа стояли термосы, из которых продавщицы в условно-белых халатах доставали пирожки с рисом и яйцами, с рисом и мясом. Яиц и мяса там было едва различимое количество, но все равно – эти пирожки мне ужасно нравились. В юности ходишь вечно голодным, и не потому, что недоедаешь – просто растет организм.
Ну и ко всему прочему я всегда отличался хорошим обменом веществ. Может в этом и есть секрет того, что я двигаюсь немного быстрее остальных людей. Нет, не так – конечно, тут мне помог Гомеостаз, но у меня была к тому генетическая предрасположенность. Ведь из ничего что-то не сделаешь.
Уже когда мы втроем уселись за стол, в столовой появился комбат. Увидел меня, кивнул, подошел:
– Мне бы хотелось с вами переговорить, если не против. Девушки, вы будете не против, если я утащу вашего кавалера за свой столик?
Девушки были не против, как в общем-то и я – вовремя комбат появился. Надо было решить с ним насчет завтрашних учений. Я рассчитывал найти его вечером, и…впрочем – а разве сейчас уже не вечер?
– Сейчас я подхвачу кое-что, чтобы не просто так сидеть – уголком рта улыбнулся комбат – Да и проголодался…
Он пошел к стойке, набрал себе полный поднос еды (видать тоже любит плотно ужинать) и уселся за мой стол. Намазал кусок белого пышного хлеба ядреной горчией, которая стояла на каждом столе, посыпал сверху солью, с видимым удовольствием съел несколько ложек и довольно крякнул:
– Хорошо!
– У вас тут вообще хорошо кормят – кивнул я – видно, что заботятся о людях.
– Это спецназ. Как можно плохо кормить людей, которые возможно первыми пойдут в бой? – пожал плечами комбат.
А я снова вспомнил 90-е и едва не вздохнул – всякое бывало. Даже вспоминать противно…
– Вы хотели поговорить насчет завтрашних учений? – спросил я, сразу переходя к делу – У нас есть предложение…
– У кого – «у нас»? – усмехнулся комбат – У вас, Маугли? Интересно, а какой позывной вы бы дали мне?
– Вам? Каа! – недолго думая сообщил я – Или Хатхи.
– Почему Каа? И почему Хатхи? – весело ухмыльнулся комбат – я что, похож на удава? И всех удавливаю? И что во мне слоновьего? Нет, ну так-то я набрал лишнего веса, но уж не настолько! Хе хе…
– Вы умный и сильный – поднял я брови – И справедливый. Каа наверное все-таки нет – плохо будет проходить в эфире, а вот Хатхи, великий слон – это самое то.
– И что за предложение? – снова улыбнулся комбат – Хотите устроить захват командного пункта противника?
– А как догадались? – тоже улыбнулся я.
– Так это очевидно. В зарнице что делают? Знамя захватывают. Ну вот что-то такое и у вас будет. Легенда такая: вашу группу диверсантов выбросили в окрестности озера Сенеж, чтобы захватить наш командный пункт. Мы вас разыскиваем и нейтрализуем. Так?
– Так.
– Только внесу поправку: вы должны найти наш командный пункт, а потом только его нейтрализовать. Мы не скажем, где он находится. У каждого отделения будет рация – мы не так давно их получили, вот как раз их испытаем. Слышали про такую? «Акция» называется.
– Вес около килограмма, расстояние связи до километра, зимой прятать под одежду – задумчиво протянул я – Извините, да. Знаю.
– Кто бы сомневался – так же задумчиво сказал комбат – Итак, мы вас ищем, вы прячетесь и пытаетесь найти наш командный пункт. И захватить его. Начнем искать вас в девять часов утра и закончим в двадцать ноль-ноль. Если до этих пор мы вас всех не переловим, значит вы выиграли.
– Командный пункт за территорией военного городка? – усмехнулся я.
– Конечно. Никаких подстав вроде командного пункта в детском садике. Устраивает?
– Устраивает, конечно…только почему вы это мне рассказали? А не генералу? Вон, кстати, и он идет.
– Я наблюдал за вами – комбат посерьезнел – вы ведь не считаете меня дураком? Не знаю, какую вы игру ведете, но только в вашей группе фактически старшим являетесь вы, капитан. И капитан ли? Какое у вас звание на самом деле?
– Что-то вы не о том говорите – посерьезнел я – Куда-то вас не туда понесло. Я даже не понимаю, о чем вы говорите!
– Знаете что…Михаил… – задумчиво сказал комбат, и впился взглядом мне в лицо, но у меня не дрогнула ни одна мышца – Я все вспоминал, где же видел такой удар? И почему мне кажется знакомым ваше лицо? У меня фотографическая память, не знали? Не особо это афиширую, но понимаете какое дело…если я увидел чью-то физиономию, то больше ее никогда уже не забываю. Я помню лица всех моих рядовых, всех сержантов и офицеров. Помню их имена. И я видел вас по телевизору. Вы изменили внешность, сбрили бороду, остригли волосы, и одежда совсем другая. Но то, как вы двигаетесь, манера вашего разговора – я ведь и пресс-конференцию вашу видел – не оставляет никаких сомнений, что вы Михаил Карпов, писатель, который скрылся из Штатов после покушения на президента. Молчите? Не знаете, что сказать?
– А что я должен сказать? – усмехнулся я – Это тот вопрос, на который есть только один ответ: НЕТ! Если я не Михаил Карпов – я скажу нет. Если я Михаил Карпов, тоже скажу – нет! Ведь если я прибыл сюда под другими документами, значит, у меня были на то причины.
Я помолчал, и не глядя на полковника, с усмешкой спросил:
– Чисто ради интереса: а какого черта писателю делать в вашей части, и с какой стати писатель вдруг оказался в роли инструктора по боевой подготовки? Он же писатель!
– Я все узнал о Карпове – тоже усмехнулся полковник – он странная, можно даже сказать фантастическая личность. Карпов не помнит, кто он такой и откуда взялся, а еще – обладает феноменальными физическими способностями. Ведь не так просто он взял, и победил Мохаммеда Али! Дважды! И один раз, кстати, тем самым приемом который вы мне продемонстрировали. Я делаю вывод: вы нелегал, которого внедряли в США, и которому пришлось оттуда бежать чтобы спасти свою жизнь. Скорее всего и ваша потеря памяти часть легенды, которую вам создавали. Вас обучили особым способам рукопашного боя, вы великолепно стреляете, физически подготовлены как олимпийский чемпион. Что делаете здесь, у нас? А то и делаете, о чем заявили – Комитет наложил лапу на самые подготовленные, самые боевые части, оттяпав их у Генерального штаба, и вы проверяете нашу боеспособность. Для того вам и сделали документы прикрытия. Чтобы шум не поднимать – уверен, командование не хочет поднимать излишний шум. Стоит только лишь узнать, что нашу часть инспектирует сам Карпов… Ладно, ладно…молчу. Я не делился моими выводами ни с кем из моих сослуживцев. И не поделюсь. Вы же все равно откажетесь, а меня засмеют – мол, какой Карпов, ты чего, спятил? Но за молчание вы мне заплатите.
– То есть? – насторожился я.
– Ответите на мои вопросы – сощурил глаза комбат, продолжая расправляться с пирожком. А мне что-то уже и есть расхотелось. Вот же зараза! Вот тебе и конспирация!
– Смогу – отвечу. А не смогу – не буду отвечать – пожал плечами я – Вы же понимаете, что такое военная тайна.
– Что будет с нашим батальоном? – требовательно спросил полковник.
– То, что мы и говорили – вас будут переформировывать. Только скорее всего, рядовых здесь не будет. Совсем. Будут только офицеры. Но вы обещаете мне, что информация никуда не уйдет, хорошо?
– Конечно – серьезно кивнул комбат – Клянусь! Итак, одни офицеры. И что это будет?
– Спецгруппа КГБ СССР, которая займется специальными задачами по обеспечению безопасности государства – борьба с терроризмом на нашей территории, и за границей.
– Так вы не бойцов наших проверяли. Вы меня проверяли, и моих подчиненных офицеров, так?
– Так. И проверяем. И еще не до конца уверены в вашей компетентности. Одно дело командовать полевой частью, и другое – специальной группой антитеррора. Но если вы пройдете проверку…а вы ее почти прошли, то…все будет хорошо. Вы останетесь на месте, и ваши офицеры – за некоторым исключением – останутся на месте. Если захотят, конечно. И если пройдут аттестацию. Здесь будут только лучшие из лучших со всей страны. Но самое главное – голова группы. И это вы. Голова нас устраивает.
– Хорошо. Завтра мы все это сделаем, а потом? Потом что будете делать? Сколько еще у нас пробудете?
– Уже надоели? Хе хе… не беспокойтесь. Завтра устроим учения, а потом…потом мы будем заниматься своими делами – в спортзале, я буду подтягивать уровень нашей группы, а вы будете заниматься своей службой. К вам лезть не будем. У нас имеются еще спецпатроны – не резиновые другие. Мы их испытаем. Винтовки СВД – мы их пристреляем, потренируемся – если не возражаете. Дождемся приказа, и вас покинем. Примерно через две недели. Но…может и раньше. Повторюсь – как только поступит приказ сверху.
– Моих офицеров можете вместе со своими людьми тренировать?
– Почему бы и нет…выберите тех, кого наверняка оставите служить – надежных людей, тех, кому доверяете, я их буду готовить вместе с нашими. Что успею – им дам. Потом сами будут тренироваться. Я уже как-то говорил, что если есть возможность заснять на камеру – неплохо было бы это сделать. Тогда вам потом легче будет отрабатывать. И еще – позже я буду готовить инструкторов боевой подготовки, один точно будет у вас. А может и не один. Все, еще какие-то вопросы?
Комбат усмехнулся, посмотрел мне в глаза:
– Да ведь не ответите…
– Не отвечу – кивнул я – Только повторю Гайдаровское: «Веселое время идет, брат!».
– Девять утра, завтра! – сказал полковник, встал, кивнул мне, и пошел прочь из столовой.
– Ты был прав. Он все просчитал и меня разоблачил.
– Да ладно?! – Аносов даже вскочил – И что теперь?
– А ничего. Я в общем-то ни в чем не сознался, а он пообещал что удержит информацию. Кое-что я ему рассказал – о том, что его батальон будет особой частью, но все в рамках наших общих разговоров. Ладно, сейчас не о том речь. Людей надо собирать и решать, что и как делать. Завтра будет тяжелый день. Сейчас соберу всех, обсудим.
Оставив Аносова сидеть на кровати, пошел собирать народ. Как самый молодой. Все-таки я по биологическому возрасту теперь моложе всех мужчин в нашей группе, вот и бегаю, как настоящий адъютант..
Через пятнадцать минут все были в нашем номере. Кто-то на кровать к Аносову сел, а кто-то приземлился на табуреты, благо что их хватило. В общем, устроились.
– Итак – начал я, обведя взглядами серьезные лица моих соратников – мы собрались здесь для того, чтобы определиться с планами на завтра. Сразу рассказываю, что будет завтра: в девять утра вся эта гоп-компания начинает нас искать, а если находит – пытается вязать. Вводная такая: на берег Сенежа высадилась группа диверсантов. Батальону поставлена задача нейтрализовать эту группу. Цель группы – захват командного пункта противника.
– А где этот самый командный пункт? – это Хан.
– Не знаю – усмехнулся я – мы должны найти этот самый пункт, просочиться к нему и уничтожить. Или захватить.
– О как! – восхитился Сахи – Пойди туда, не знаю куда…и чтобы тебя не нашли!
– У них будут рации, так что смогут передать, если найдут. И навалятся толпой. Всех положить не сможем – массой задавят. Их задача – доказать, что они чего-то стоят. Наша – доказать, что они ничего не стоят. Смотрите сюда! Что это такое? Как думаете?
– Ух ты! – Балу с любопытством принялся разглядывать длинный черный цилиндр, Аносов же понимающе хмыкнул. Уж он-то точно знал, что это такое.
– Похож на «Брамит» – заключил Сахи – мы такими пользовались. Только «Брамит» надевался на ствол нагана, а этот, вижу, на резьбе. И куда его приделывать?
– Вот на эти пистолеты – я показал «макаров», который держал в руке за ствол – Смотри на него, чем отличается от обычного?
– Ствол длиннее! – тут же ответил Сахи – Видимо, чтобы было куда наворачивать глушитель.
– Верно. Надолго этого пистолета не хватит, с длинным стволом он долго жить не будет, а вот для пары-тройки операций – вполне сойдет. Глушитель этот не «Брамит», он гораздо круче. А вот это что у меня? Как думаете?
– Опа! – уважительно присвистнул Балу – Граната! Только странная…бумажная какая-то!
– Верно. Это новейшее изобретение – светошумовая граната. Они созданы в небольшом количестве, и мы испытаем их на практике. Пусть это будет сюрпризом для нашего противника. Суть в том, что граната не дает никаких осколков. Это фактически взрывпакет, только гораздо более…хмм…эффективный. Рецептуру вам знать не обязательно, а вот что обязательно знать – это то, что работает она по тому же принципу, что и обычные гранаты. То есть – запал и то, что в ней напихано вместо взрывчатки. И еще: не вздумайте держать ее в руке, когда сработал запал. Пальцы оторвет. Это все-таки граната, а не апельсин. Дернули колечко, отпустили скобу – и кидай! Вспышка и грохот будут просто дуровые. Вы не представляете, как бьет по ушам. И слепит. Это нам для уничтожения командного пункта. Просто так не бросайте, эти гранаты все наперечет. Теперь давайте подумаем о тактике. Какие будут соображения? Акела, что думаешь? Как нам найти командный пункт?
– Искать, как еще – усмехнулся Аносов – Карта нужна. Где они могут разместить командный пункт? В каком-то строении и в таком, чтобы не подобраться. В приближении к нему устроят засады. Кроме засад – рядом будут бродить толпы этих лосей в тельняшках, так что подобраться будет трудно. Практически невозможно.
– Еще какие есть мнения? – я обвел взглядом своих соратников – какие есть предложения?
– Карту, и смотреть – пожал плечами Сахи – а когда найдем, будем думать, как туда подобраться.
Карта у меня была. Очень подробная карта. Я ведь заранее к этому готовился, так что… И я уже знал, где будет располагаться командный пункт. О чем тут же известил всю нашу боевую команду.
Вышли мы в три часа ночи. Три часа сна вполне достаточно для того, чтобы восстановиться. Ну…я так считаю. Костюмы надели не сразу – привязали на спину. С преодолением забора никаких проблем не возникло – разве это забор? Никаких тебе штырей наверху, никакой колючей проволоки и контрольно следовой полосы! Я еще днем все осмотрел и пришел к выводу, что это не забор, а одно удовольствие – для диверсанта. Или террориста.
Ну да – прожектором освещен, так и что? В три часа ночи, когда все сонные и вялые, и не ждут нападения «духов» – ну кто будет смотреть на то, как некто перемахивает этот забор?
Кстати, «старички» показали себя вполне пристойно – преграды они брать умеют, и былой ловкости почти не растеряли. Перемахнули забор – как кузнечики. Ну и мы с Настей – тоже. Подпрыгнуть, уцепиться, сделать выход на прямые руки – запросто, никакого труда не составляет.
Тут же, в тени забора надели свои костюмы, сшитые по типу «Леший». В этом мире их еще не существует – наши первые. Хорошая штука! Люблю этот костюм. Для охотников – самое то. Особенно для охотников на человеков.
Все в кроссовках – чешские, «Цебо». Мужики даже повозмущались – такие классные кроссовки использовать для эдаких утилитарных целей?! Успокоил, что будучи буржуем я им этих кроссовок накуплю – на сто лет вперед. А ноги нам дороги! И мы не можем позволить себе сбивать их жесткой обувью и лишнего утруждать. Пусть персонально сшитые берцы и не такие жуткие гробины, которые выдают в армии будущего, и колодка у них как у американских ботинок, но все-таки берцы – это берцы, а нам сегодня придется как следует побегать.
Палатка стояла там, где я и предполагал – над озером, на обрыве, можно сказать – на бугре. Вокруг нее суетились люди – копали, подсвечивая фонариками, что-то таскали, в общем – шла работа по обустройству командного пункта противника. Место это было самым удобным, судя по тому, что я видел на карте – оно далеко от турбаз, на которых могут уже могут быть туристы (тепло!), и самое главное – подходы к палатке просматриваются в радиусе нескольких сот метров.
Собравшись в кучку, мы шепотом коротко обсудили операцию, и…я отдал приказ. Все, поехали!
Ночь была долгой. Не спать, когда тебе нечего делать, и ты проспал накануне всего три часа – это не самое простое дело. Впрочем, мне не привыкать. Я умею ждать, впадая в полузабытье, возвращаясь в реальность, и снова ныряя в спасительное безвременье. Спать нельзя. Никто не спит беззвучно. Ты можешь всхрапнуть, можешь во сне повернуться, и тогда задание будет правалено, а жизнь…жизнь может просто оборваться. Потому умение впадать в подобие транса для таких как я – просто спасение.
Рассвет был серым – небо закрыли облака, и я понадеялся, что пойдет дождь. Дождь – это неприятно. Дождь – это холодно, мокро, это грязь и дрожь. Но ты знаешь, что твой противник тоже мерзнет, мокнет и дрожит, а значит – теряет бдительность. И с ней теряет жизнь. А ты – нет.
Но надежды не оправдались. Подувший внезапно утренний ветерок разогнал облака, и начался настоящий весенний день – яркий, розовый, сочный!
Мы с Настей лежали под обрывом, в кустах, под которыми ветром и волнами набило несколько кучек пожухлого камыша и водорослей, пахнущих почему-то дохлой рыбой. Впрочем – не «почему-то». Из описания озера, являющегося на самом деле продуктом рук человеческих, я знаю, что здесь время от времени случается массовая гибель рыбы – так называемые «заморы». Заморы происходят зимой, когда лед покрывает всю поверхность воды и рыбе нечем дышать. Ведь кислород она получает из атмосферы.
Две кучки водорослей – вот как мы сейчас выглядим. Джутовые нити идеально походят на эти самые водоросли, я это знаю наверняка.
Лед уже растаял, май на носу. Кстати – скоро первое мая…придется идти на демонстрацию. Впрочем – почему бы и не сходить? Вспомнить так сказать…юность. Вообще-то эти самые демонстрации трудящихся, на которые всех загоняли едва ли не палками – дело веселое. И понимаешь это только сейчас, когда твои демонстрации остались далеко позади… Хмм…опять! Не позади! Они здесь, в настоящем! Моем настоящем!
Наблюдателя они поставили – прямо над обрывом. Он смотрит на озеро. А кроме наблюдателей – рядом бродят еще какие-то бойцы, похоже – что-то вроде патруля. Нашпиговал комбат это место – охранников просто как сельдей бочке. Но это по большому счету неважно. Совсем не важно.
Солнце все выше и выше. Вот поверху проехала машина – по звуку, это газик, или как его называют – «козлик». Похоже, что приехало начальство. То-то они там все забегали! Отсюда не особо слышно происходящее у палатки, но мне кажется, что кто-то вопит, рапортуя с истовостью настоящего служаки. По прикидкам – отсюда до них метров триста. Может чуть больше.
Снова звук автомобильного движка. Но это явно не «козлик». Таак…и кто сюда пожаловал? Черная «Волга» ГАЗ-24. Ух ты! И какого черта «Волга» тащится по дороге вдоль берега? Остановилась – прямо рядом с нами, буквально в трех метрах от кустов. Постояла, снова тронулась с места, чуть вывернув колеса сделала небольшой разворот и сдала задним ходом к кустам, где лежали мы с Настей. Затем двигатель «Волги» заглох, двери салона открылись и оттуда высунулась изящная женская ножка в кружевных чулках.
– Надо было другое место выбрать! – женщина была явно раздражена – почему именно сюда?
– Тут никого нет! А в другом месте – люди ходят! Ты же сама говорила – не дай бог муж узнает! Ну и вот! Не тяни время!
– Только я платье не буду снимать!
Вот только этого мне не хватало…судя по всему, водила привез не берег озера свою замужнюю любовницу, и сейчас они нам всю обедню-то и… Хотя – а что они сделают? Ну потрахаются, да уедут! Главное, чтобы не решили поджечь пару кучек камыша…
– Там кто-то есть! – вдруг вскрикнула женщина и я затаил дыхание.
– Это солдаты, ты же видела – у них учения. Табличку же видела – проезд закрыт, учения! Ну и вот! Маш, ну хватит тянуть время! Иди сюда, к багажнику! Дверца открыта, за ней вообще ничего не видно!
Сквозь джутовые волокна, накрывающие меня с головой, я увидел молодую женщину лет двадцати пяти, и совсем молодого парня – лет двадцать, не больше. Парень был «красавчиком» – плечистый, румяный, высокий. Такой, какие и нравятся женщинам. Женщина тоже красивая, вернее – девушка, двадцатипятилетнюю язык не повернется назвать «женщиной». Если только не в медицинских терминах.
Девушка медленно подняла платье, аккуратно сняла трусики и бросила их на заднее сиденье. Потом встала к багажнику, уперлась одной рукой, другой – так же аккуратно подняла подол платья, расставив ноги и слегка отлячив попку. На ней – телесного цвета кружевные чулки, которые ничуть не мешают процессу совокупления. Которое тут же и началось – смачное, со стонами, шлепками и хлюпаньем – все, как положено.
Продолжалось это действо минут пятнадцать, не меньше. Парень «работал» по полной, не отлынивал. Платье было уже на плечах и голове девицы, груди вывалились из лифа и упруго подрагивали после жестких и хлестких толчков.
Кстати – никаких следов презерватива я не заметил, парочка расслаблялась забив на все предосторожности. Похоже, что они давно уже друг друга знают. Интересно, кто они такие? Парень судя по всему чей-то персональный водитель. А кто девушка? Секретарша? А может жена начальника, которого возит этот водила? А что – попросил начальник отвезти жену, ну и…отвез ее парнюга! Хорошенько отвез!
Ну все, проваливайте, черти драповые! Получили что хотели – и валите!
– Хорошо…ох, как хорошо! – мечтательно протянула девушка, и вдруг шагнула к кустам ( то есть ко мне!) и присела на корточки:
– Вася, не смотри! Я пописаю!
Прямо перед моим носом женская задница. Нет, так-то хорошая задница, но я не сторонник всяких там извращений вроде «золотого дождя»! Это для особых эстетов, интеллигентов, которые любят Кафку и очень не любят Сталина, расстрелявшего триста миллионов, а потом глумившегося над трупами с помощью Берии. А я просто вояка, мне как-то все стандартное в сексе хочется, не такое пенистое и пахучее!
Девушка достала салфетку, аккуратно подтерлась, встала. А я с ухмылкой подумал о том – как сейчас ржет Настя. Впрочем – я еще ни разу не видел ее «ржущей». Скорее всего – она просто улыбается. Еще бы – не ей ведь сейчас едва не помочились прямо на голову! Хорошо еще это развратница по-большому не захотела…лужу мочи в двадцати сантиметрах от себя я еще как-то переживу, а вот другое…хмм…понятно.
– Пить хочу! Вася, я хочу пить! – голос блондинки был слегка капризным.
– «Буратино» будешь?
– Давай «Буратино». А стакана что, нет?
– Из горлышка пей. Стакан грязный, пыльный.
– Помой в озере! Не хочу пить из горлышка! Что за бескультурие!
Ах ты ж сучка…а давать раком на капоте – это не бескультурье?! А! Понял! Это приключение! Валите отсюда, придурки! Время подходит! Сейчас наши ребята тарарам устроят на той стороне озера! А нам надо палатку эту чертову загубить!
Но нет…эти кадры так и не собираются отсюда сваливать! Вася помыл стакан, блондинка-Маша попила, усевшись на заднее сиденье машины и свесив ноги наружу, потом вдруг грудным голосом промурлыкала:
– Васенька, или сюда! Ну же, ты же любишь! Иди!
«Васенька» подошел. Блондинка спустила с него штаны вместе с трусами, наклонилась… и я в который раз осознал, что секс в СССР все-таки был. И даже оральный. Блондинка исполняла ЭТО со вкусом, с придыханием, причмокивая и нарочито постанывая. А может и не нарочито. «Васенька» же стоял расслабленно, опершись грудью на крышу машины и задумчиво разглядывая пролетавший в синем небе острый гусиный клин. Гуси мелодично вопили в такт движению клина – то ли рассказывали новости, то ли матерились. Весна пришла!
– Давай, я еще хочу! – выдохнула блондинка, вытерла натружено-припухшие мокрые губы и запрокинувшись назад задрала подол и раскинула в стороны ноги. «Васенька» примерился, схватил партнершу за ноги и с размаху привычно уже погрузился в отзывчивое лоно своей подружки. Та радостно застонала, и воздух снова расцветился звуками, достойными качественного порнофильма.
И тут где-то далеко послышались звуки автоматных очередей. Я не спутаю их ни с чем! Палили так, что казалось – там собрались все шестьсот бойцов героического батальона. Автоматы просто захлебывались очередями!
Наверху заскрежетал стартер «козлика» – видимо часть охраны командного пункта рванула на машине помогать своим соратникам. Все, время «Ч»! И что делать?! Эти гадюки так и чавкают, так и хлюпают! Продолжают гнусный разврат! Вот же неутомимый «Васенька»! Или просто никак не может кончить во второй раз?
И тут мне в голову пришла сумасшедшая идея, и я ухмыльнулся – а почему бы и нет? Медленно, очень медленно подымаюсь с земли, вынимая из ножен на плече боевой нож, подхожу к голой мужской заднице, резво поднимающейся и опускающейся между раскинутых в стороны ног…но останавливаюсь и так же медленно обхожу с другой стороны машины. Резко открываю дверцу, зажимаю рукой рот девицы и показывая нож парню коротко командую:
– Молчать! Издашь хоть звук – прирежу!
Глаза парня выпучены, рот раскрыт, он силится что-то сказать, но ни один звук не покидает его глотки. И я парня понимаю – если бы в такой момент кто-то подобный мне навис надо мной и приставил мне нож к горлу – я бы тоже был сильно расстроен. Только вот я бы отреагировал по-другому, не как этот водила, но…не надо требовать от людей того, чего они физически не могут сделать.
Женщина у меня под рукой дергалась, будто в припадке, вцепившись пальцами в мою руку. Я показал ей нож и тихо-претихо сказал:
– Если завизжишь – я выколю тебе глаз. Хочешь ходить одноглазой? Со стеклянным шаром в глазнице? Нет? Тогда молчи. Мы ненадолго воспользуемся вашей машиной, потом вас отпустим. Тебе понятно?
Кивает. Я осторожно отпускаю руку, девица лежит молча и с ужасом, завороженно смотрит на темное, вороненое лезвие ножа. А потом мне в лицо – и ее взгляд делается еще безумнее. Ну да – странный костюм, но самое главное – черно-зеленое в полосах лицо. Это чтобы в темноте не выделяться, да и психологическое воздействие очень недурное. Пришлось воспользоваться артистическим гримом.
Вижу Настю, которая бесшумным призраком появилась позади голожопого Васи. Настя прикрывается дверцей машины от предполагаемых наблюдателей, и тихо командует:
– Слезай с нее, придурок!
Вася пыхтит, дергается, потом задушенно-испуганным голосом говорит:
– Не могу!
– Что значит – не могу?! – зло шепчет Настя – А нож в сраку поможет? Быстро слезай с ней, развратник!
– Да не могу! Не вытаскивается! Зажала! – со стоном выдает Вася, и тут до меня доходит. Я ржу, стараясь делать это бесшумно, Настя через несколько секунд тоже понимает, что случилось, и так же беззвучно хохочет. Вот будет чего рассказать после операции! Ну все в моей жизни было – и смешное, и страшное, но чтобы вот так?!
– Придурок! – обращаюсь я к несчастному Васе – суй ей палец в задницу, ну?! Скорее!
– Зачем в задницу?! Что значит в задницу?! – лепечет Вася, и я зло ощериваюсь, тыча в его сторону ножом:
– Быстро! Указательный палец ей в задницу! И оттягивай мышцы! Иначе ты лишишься члена, а еще – ушей! Член она тебе оторвет, уши отрежу я! Быстро, времени нет!
– А может бросим их здесь? – предложила Настя, я поколебался и отверг дельное предложение:
– Увидят, заинтересуются. Нет, их увозить надо. Суй, говорю! Быстро!
Вася дрожа завозился, девица ойкнула, выгнулась, застонала…(вряд ли кончила, точно!), и через несколько секунд парочка все-таки разъединились. Интересно, как они будут вспоминать это приключение…как бы у Васи импотенция не развилась!
– В машину! На пол! – командую я, и направляю на Васю пистолет с глушителем – Пристрелю, как собак!
Ключи торчат в замке зажигания, дверцы захлопнуты, машина трогается с места. Настя сидит на пассажирском сиденье вполоборота, контролируя пленников, я управляю машиной. Поднялись на бугор, поехали прочь от командного пункта. Через несколько секунд остановил машину на виду у бойцов возле палатки, постоял с минуту, и развернувшись поехал назад – к большой солдатской палатке-шатру.
Вижу человек десять – с автоматами, а еще – три «ячейки», из которых высовываются головы бойцов, они держат в руках пулеметы, в которых узнаются знаменитые ПКМ. Рулю прямо к палатке. На машину смотрят, но не так, чтобы воспринять ее как некую угрозу – кто-то заблудился и едет спросить. Или вообще какое-нибудь начальство – «волга» ведь черная. А кто управляет машиной – издалека все равно не рассмотреть, так что мы успеваем практически упереться во вход палатки.
Бросок! Еще! Еще!
Это Настя бросает картонные цилиндрики. Я свои швыряю чуть позже – на секунду или на две, и отворачиваюсь в сторону. Гранаты рвутся с жутким, просто невероятным шумом, а еще – ослепляющая вспышка. Если бы подобное происходило где-то в помещении, эффект был бы еще круче, но и сейчас это потрясающе.
Кто-то попадал, кто-то согнулся, закрыв глаза и уши руками, а мы уже снаружи. Хлопают выстрелы – совсем негромко, практически неслышно после громовых разрывов СШГ. Бойцы ойкают, падают, зажимаются…и никто не стреляет. В дверях палатки появляются комбат и его зам – с автоматами в руках они подслеповато ищут противника. Я всаживаю им в грудь по резиновой пуле, и офицеры громко охают и матерятся, сгибаясь практически пополам. Захожу в палатку, вижу солдата у рации и двух валяющихся на полу – видимо в шоке – «добиваю» и их. Беру со стола карту с пометками, ежедневник комбата, выхожу и снова сажусь в машину за руль. Зачем идти пешком, если можно ехать?
Сдаю «Волгу» назад (Настя уже в машине), разворачиваюсь, и через несколько секунд мы несемся к тому месту, где ночью перелезли через забор. Ключи в замке, трясущаяся парочка на заднем сиденье, мы скрываемся в лесу и через пять минут уже на месте. Сбрасываем «Лешего», перебрасываем его через забор. Перемахиваем сами. Все, задача выполнена, и мы ушли.
Аносов? Выберутся сами. Я послал их наделать шума, создать видимость, что все мы там и собрались. «Пожертвовал» частью группы, но задачу выполнил. Не так, как планировалось – но почему не сымпровизировать?
Достаем пузырек с жидкостью, тщательно стираем грим – насколько можем. Полностью все равно не убрать, надо мыться и тереть мочалкой. А затем спокойно идем в гостиницу – ждать остальных. Интересно, выберутся они, или нет? Посмотрим, насколько хорошо Аносов и его группа умеют уходить от погони….
