Глава IХ

Я не могу сказать, что «работёнка», которую имел в виду Магистр, вызвала у меня приступ энтузиазма. Нет, сама работа никаких отрицательных эмоций не будила. Всё дело в том, что работать мне предстояло именно там, где я добывал для ЧВП Олимпик. Практически, в той же самой Фазе или донельзя близкой к ней. Более того, место действия: снова планета Плей и её окрестности.

Пиратская Республика давно встала поперёк горла всем государствам Галактики. Пираты располагали тремя довольно мощными флотами и разветвлённой агентурной сетью. Они появлялись из подпространства внезапно, там, где их меньше всего ждали. И незавидна была участь той планеты, которую выбирали эти разбойники для очередного набега. Как правило, планета оказывалась практически беззащитной. Её флот в это время находился почему-то в десятках световых лет, у какой-нибудь отдалённой звёздной системы, где он караулил появление тех же пиратов. Пока адмиралы получали сигнал бедствия, пока разбирались что к чему, пока перегруппировывались, пока возвращались в свою систему; пираты успевали сделать своё дело После чего пострадавшей планете только и оставалось, что находить утешение в древней мудрости: «Бедность — не порок».

Это бы ещё полбеды. Но пираты до такой степени не церемонились с местным населением, что после их набегов планеты превращались практически в пустыни. А на рынках рабовладельческих систем появлялись новые толпы «живого товара».

Несколько раз дерзкие разбойники настолько увлекались грабежами и насилием, что спешившие на помощь соединения космических сил заставали их на месте преступления. В этом случае одна часть пиратских кораблей принимала бой, а большая часть скрывалась в неизвестном направлении. Именно в неизвестном. Засечь направление, в котором уходили пиратские корабли, было невозможно.

Все корабли, движущиеся в подпространстве, со скоростью превышающей скорость света, излучают в направлении своего движения жесткие кванты энергии. Это явление было открыто ещё в ХХ веке и носило название эффект Вавилова-Черенкова. Благодаря этому эффекту, легко засечь любой корабль, движущийся в подпространстве. Любой, кроме пиратского.

Примерно сто лет назад некий Гун Бельдан, житель системы Ориона, изобрел способ экранировать излучение Вавилова-Черенкова. Он предложил своё изобретение самым могущественным галактическим державам, но при этом заломил такую цену, что правительства держав быстро утратили к нему всякий интерес. Утратили все, кроме Пиратской Республики.

Пираты согласились заплатить Гуну Бельдану затребованную им сумму. Но при этом поставили условие, что он должен перебраться на постоянное местожительство в Пиратскую Республику. Якобы для того, чтобы никто больше не сумел воспользоваться плодами его изобретения. Наивный Гун Бельдан согласился. Пираты быстро отсчитали ему нужную сумму в галактических экю и доставили изобретателя на одну из планет своей Республики. Несчастный Гун Бельдан никак не предполагал, что эта планета станет его тюрьмой и могилой. По законам Пиратской Республики любой человек, не принадлежащий ни к одному из пиратских кланов, попав в пределы Республики, уже никогда не сможет её покинуть. Он просто умирает для всего окружающего Мира.

Впрочем, Гун Бельдан умер не только формально, для всей Галактики, но и фактически, как только он наладил производство генераторов экранирующего поля и испытал пять из них на пиратских кораблях.

С тех пор пиратские корабли, оснащенные генераторами Бельдана, стали неуловимыми для Космических Сил Галактики. И если раньше они Галактику просто терроризировали, то с этого времени они стали терроризировать её нагло и вызывающе, полностью уверенные в собственной неуловимости и безнаказанности.

Все попытки Галактических Сил захватить хотя бы один пиратский корабль с работающим маршрутным компьютером или генератором Бельдана за эти сто лет ни разу не увенчались успехом. Пираты подчинялись жесточайшему закону. Если пиратский корабль терпел поражение и терял способность сопротивляться, последний, оставшийся в живых, пират взрывал корабль вместе с собой. Не было ещё случая, чтобы пират предпочел сдаться. Все пираты знали, что в этом случае их найдут даже в другой Галактике. И тогда они горько пожалеют, что не предпочли лёгкую и мгновенную смерть во вспышке взрыва.

На тот случай, если погибал весь экипаж, была предусмотрена система самоликвидации, которая включалась автоматически с первым выстрелом бортовых орудий. Она периодически опрашивала все места боевого расчета корабля, и, если через пять минут после запроса система не получала ответа ни с одного места, она уничтожала маршрутный компьютер и генератор Бельдана. Пираты предусмотрели всё. Всё, кроме одного. Их, не знающие удержу, наглость и жестокость, в конце концов, переполнили чашу терпения. Две самые могущественные сверхдержавы Галактики договорились о совместных действиях и поставили целью положить конец этому вселенскому беспределу.

Два крупнейших соединения Космических Сил, каждое из которых в десять раз по численности и мощи превосходило все пиратские флоты, вместе взятые, начали методично и целеустремлённо охотится за пиратами и блокировать их то в одной части Галактики, то в другой. Была назначена и на всю Галактику объявлена астрономическая сумма премии тому, кто укажет координаты Пиратской Республики или откроет секрет генератора Бельдана. Но, хотя при этом гарантировалась полнейшая секретность сделки, за последние тридцать лет никто за премией так и не явился.

Более того, пираты начали искусную игру со своими преследователями. В результате обе союзные стороны, независимо друг от друга, пришли к выводу, что их партнёр сотрудничает с пиратами и ставит их в известность о всех планируемых операциях. Отношения между союзниками накалялись всё больше и больше, и, в конце концов, дело дошло до прямых взаимных обвинений. Запахло конфликтом. Обе сверхдержавы имели многочисленных союзников и вассалов, и конфликт легко мог перерасти во Всегалактическую войну. Вот тут-то на сцену и вышел ЧВП.

К настоящему моменту взаимная напряженность достигла такой степени, что оба соединения оставили охоту за пиратами и, развернувшись в боевые порядки, заняли позиции друг напротив друга. Их разделяла нейтральная полоса не более двух световых лет. По роковому совпадению Бета Водолея находилась именно в этой полосе. Впрочем, в этой же полосе находились и несколько других планетных систем.

Пираты, не без активного влияния ЧВП, решили совершить набег на одну их этих систем. Причем, они планировали обставить всё так, чтобы всем было ясно, что без помощи одной из сверхдержав здесь не обошлось. Что из этого должно было выйти, ясно даже трезвому дикобразу.

Мы решили внести свои коррективы в эти планы. Набег следовало, по нашему мнению, совершить именно на Бету Водолея, конкретно, на Плей с его алмазными и рубиновыми шахтами и богатейшими игорными домами. До сих пор Пиратская Республика и Мафия по взаимной договорённости не конфликтовали. Пираты в открытую транжирили свою добычу в злачных местах Плея, а Мафия никогда не выдавала их Галактическим Силам. Даже тогда, когда в силу своего разнузданного и дикого характера пираты устраивали в том или ином мегаполисе такой беспредельный дебош, что Мафия, в итоге, несла серьёзные убытки. Крёстные отцы Мафии закрывали на это глаза. Сегодняшние убытки пираты завтра, послезавтра сторицей компенсируют.

Мы рассчитывали, что Мафия, возмущенная столь бесцеремонным нарушением договора, обратится за помощью сразу к обеим сверхдержавам, благо их соединения стоят совсем рядом. Те, разумеется, сразу придут на помощь. А дальше, дальше дело техники.

Для участия в операции Магистр предложил две кандидатуры: меня, поскольку я уже работал на Плее, и Микеле Альбимонте, поскольку он в миру был кондотьером и пиратом, поэтому ему легко вжиться в образ. Мне предстояло выступить в роли командира пиратской эскадры, капитан-адмирала Бертольера Горчи. Микеле должен был работать в образе капитана Зуета.

Знакомясь с жизнью пиратов, их нравами и обычаями, я с огорчением отметил, что шокировавшее меня пристрастие жителей и гостей Плея к ярким и безвкусным сочетаниям цветов в одежде, по сравнению с пиратским гардеробом, выглядит строгим одеянием монахов. Лена, посмотрев на наряд Бертольера Горчи, многозначительно поджала губы и, ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла: "De gustibus non est disputandum!” Не знаю, что она больше хотела: утешить меня или уязвить.

Пираты, а в особенности их капитаны, абсолютно не признавали принятого в этих Фазах разделения цветов одежды по полам. Высшим шиком считалось одеться примерно так. Бархатная мантия черного или фиолетового цвета, украшенная серебряными черепами. Замшевая или батистовая рубаха с рукавами до локтей белого, желтого или нежно-розового цвета. Сапоги желтые или красные, такой высоты, что верхняя часть их голенищ или заправлялась под шорты, или скрывалась под юбкой. Причем, шорты или юбка были синими, если сапоги были красными, или зелёными, если сапоги были желтыми. И в завершение всего, перчатки: длиной до локтей, ярко-красного или золотого цвета.

На головах капитаны носили широкие замшевые или бархатные береты, белого или желтого цвета, украшенные спереди черными черепами.

В отличие от меня Микеле отнёсся к внешнему облику пиратов философски:

— Лена права, non est disputandum. Будем жить по их уставу.

Детали операции были обсуждены и утверждены. Подготовка много времени не заняла, и мы с Микеле приступили к работе.

Пираты держали свой флот буквально под носом у тех, кто за ними охотился: в нейтральной зоне, разделявшей соединения Космических Сил Великих держав. Обе стороны принимали пиратов за разведывательные дивизионы другой стороны. Нас с Микеле внедрили непосредственно перед началом совещания, где должно было приняться решение о предстоящем дерзком набеге.

Я прибыл на флагманский корабль «Голубая леди тумана» одновременно с Бригитой Стрит, единственной женщиной в пиратском флоте.

— Привет, Бертик! — обращается она ко мне, выходя из шлюзовой камеры, — Интересно, что на этот раз предложат нам отцы-адмиралы?

— Как всегда, какую-нибудь чушь несусветную, — отвечаю я, — Большие потери, а добыча ничтожная. А ты, я смотрю, держишься молодцом. Ни время, ни тяготы нашей жизни тебя не портят. Давно мы с тобой не баловались.

— Давненько. Ты же не приглашаешь, а навязываться я не люблю, сам знаешь. Последний раз мы с тобой кувыркались после набега на Тритон. Здорово мы тогда поиграли! Я потом на своей «Черной вдове» сутки отсыпалась. Ну, как, прочистишь мне дымоход после этой операции? А то я по тебе заскучала.

Болтая таким образом, мы направляемся в кают-компанию. Бригиту можно было принять за девушку-подростка. Стройная, ладно скроенная, обтянутая черной кожей и бархатом фигурка, тонкие, аристократические черты лица, невинные голубые глазки. Голосок нежный, чарующий. Ангел во плоти, да и только! Но под личиной ангелочка скрывалась самая сладострастная шлюха и безудержная садистка. Там, где высаживался десант с «Черной вдовы» не оставалось даже кошек. Бригита истребляла всех, кто попадался ей на глаза. Истребляла не по необходимости, а ради удовлетворения своих низменных страстей. Рассказывали, что она собственноручно сожгла из огнемёта всех обитателей школы-интерната на одной из планет.

Совещание было уже в разгаре. Командир дивизиона разведки докладывает детали предстоящей операции. На большом, во всю стену, карте-экране перемещаются разноцветные точки, изображающие корабли и эскадры пиратского флота. Адмирал Гутнаб, командующий нашим флотом, бросает на нас с Бригитой недовольный взгляд, но этим только и ограничивается. Мы с ней — далеко не последние.

Усаживаюсь в кресле и наливаю себе полстакана дымчатого напитка. Того самого, которым я угощался в баре после своего выигрыша в Большой Звон. На этот раз он не кажется мне таким отвратительным. Видимо, Лена поработала над моей Матрицей на славу.

Доклад окончен. Гутнаб обводит нас тяжелым взглядом своих водянистых глаз из-под опалённых бровей и, словно, выплёвывает:

— Ну? Ваше мнение, господа капитаны и адмиралы?

Капитаны начинают уточнять детали. Я молча потягиваю гнусное пойло. Мне соваться вперёд не по чину. Командиры эскадр высказываются последними. Но вот доходит очередь и до нас. Командир первой эскадры капитан-адмирал Шольгут ворчит что-то по поводу того, что его эскадре после набега придётся отходить буквально сквозь строй космического флота одной из сверхдержав. Командир второй эскадры капитан-адмирал Бесовский высказывает сомнение в том, что результаты операции оправдают неизбежные крупные потери.

— Берт? — хрипит Гутнаб.

Я выплёвываю остатки пойла на ковёр и, глядя в потолок, цежу сквозь зубы:

— Бес прав. Знаете, что говорил черт, остригая кошку? Он говорил: «Визгу много, а шерсти мало». Эта системка никогда не славилась своим богатством. Сейчас я вижу, что, почти как всегда, моя эскадра поставлена на прикрытие отхода. Учитывая близость соединений Космических Сил, это означает, что я потеряю не менее половины кораблей. А результат? Стоит ли такая игра таких свеч?

— У тебя есть другие предложения?

— Бета Водолея.

Воцаряется молчание. Такое предложение многим по душе, но… Первым взрывается Пист Лопча, командир пятой эскадры, выявленный нами как внедрённый агент ЧВП:

— Ты съехал Берт! Пить меньше надо! У нас же с ними договорённость!

— Когда тебя проберёт понос от страха, подотрись этой договорённостью! Кому она сейчас нужна, и какой от неё прок? После нашего набега эти армады ринутся друг на друга, и от того, что сейчас находится в нейтральной полосе не останется даже пыли. В том числе и от Плея с его алмазами, рубинами и тысячами миллиардов. Они всё равно никому не достанутся. Так почему бы не воспользоваться этим?

— Это — верная погибель! — не унимается Пист, — Стоит нам подойти к Плею, как на нас обрушатся с двух сторон!

— Вот видишь, ты уже и обдристался! А почему, спрашивается? Ведь прикрывать отход останусь или я, или Бес, а ты, как всегда, благополучно унесешь ноги вместе с добычей. А может быть, у тебя есть особые причины переживать за безопасность Плея?

Пист бледнеет от ярости. С моей стороны это — удар ниже пояса. Два года назад Пист с трудом отмазался от обвинения в тяжелейшем, по понятиям Пиратской Республики, преступлении. Его заподозрили в том, что он утаивает часть добычи и вкладывает её в игорные дома на Плее. Тогда он ушел от обвинения в полном соответствии с традициями Республики. Он просто убрал всех, кто обвинил его и брался это доказать.

— Не слишком ли много ты берешь на себя, Берт? — шипит он и тянется к кобуре.

— Я беру себе ровно столько, сколько причитается, в отличие от других…

Я вскидываю пистолет, но выстрелить не успеваю. Меня опережают. Первой стреляет Бригита, и сейчас она, мило улыбаясь, прячет свой излучатель в кобуру. От четырёх попаданий Пист обуглился, и кают-компанию заполняет смрад горящего мяса. Гутнаб нажимает кнопку сигнала, и в кают-компанию входят два охранника.

— Убрать бифштекс! — приказывает адмирал и обращается к командирам, — Кто ещё имеет возражения против набега на Плей?

Поскольку больше никто не возражает, адмирал отдаёт распоряжения:

— Ронни, — обращается он к командиру разведки, — даю тебе три часа на разработку новой диспозиции. Ты, Берт, раз уж обмолвился, будешь прикрывать отход флота, Ронни, учти это. А тебе, Берт, я предоставляю право, в случае необходимости, а она неминуемо возникнет, привлечь для прикрытия дополнительно любые десять кораблей. Разумеется, кроме флагмана. Господа, корабль не покидать. Соберёмся вновь через три часа.

Адмирал кивает Бригите, и та, скромно опустив глазки, следует за ним в его апартаменты.

Три часа проходят в умеренной пьянке и в болтовне о пустяках. Никто не вспоминает злополучного Писта. Ровно через три часа Ронни знакомит нас с диспозицией, которая не отличается оригинальностью. Да и что тут изобретать, когда предстоит набег на такую слабо защищенную планетку как Плей. Спрашивается, что может Мафия противопоставить пиратскому флоту? Два десятка патрульных кораблей? Об этом и думать смешно. А вот Объединённые Космические Силы двух сверхдержав, которые обрушатся на наш флот… Думать об этом не смешно, но никто об этом старается не думать. Это будет потом, пусть об этом у Берта голова болит.

А у Берта, то есть у меня, голова сейчас болит совсем о другом (если не считать последствий этой дымчатой отравы). Вернувшись на свой крейсер «Диана», я прохожу в свою каюту и вставляю в компьютер кристалл с диспозицией. На большом стенном экране возникает план системы Бета Водолея, расположение кораблей нашего флота, временной график движения эскадр и расположение Космических Сил двух сверхдержав. Из них меня больше всего интересуют две эскадры из созвездия Гончих Псов. Их корабли оснащены пси-излучателями, подавляющими волю противника. Под действием этого излучения люди превращаются в зомби и уж никак не подумают уничтожить маршрутные компьютеры и генераторы Бельдана.

Моя задача, на первый взгляд, простая: завтра расположить корабли своей эскадры и те, которые я привлеку для усиления, так чтобы хотя бы пять из них попало под удар Гончих Псов. Сделать это надо наверняка, так как пси-излучатели эффективно действуют на дистанции не более пятнадцати тысяч километров.

Конечно, предусмотрен и дублирующий вариант. Капитан Зует, то есть Микеле, должен подставить свой фрегат «Единорог» таким образом, чтобы у него вышла из строя вся система энергоснабжения, включая и резервную, и слаботочную. Это тоже не просто, и сейчас Микеле наверняка ломает над этим делом голову. Но в случае удачи Объединённые Силы получат маршрутный компьютер с нестёртой памятью и целенький генератор Бельдана.

Мафия была готова ко всему, она даже сумела договориться с командующими соединений, что в случае конфликта они оставят систему Бета Водолея в стороне от зоны боевых действий. Но к тому, что на Плей в одночасье обрушится весь пиратский флот, она явно не готовилась. Космические станции на дальних и ближних орбитах сгорели в первые же секунды. Только две из них сумели передать сигнал бедствия. И только на одной из этих двух дежурный связист вспомнил межзвёздный код ZUW (НАС АТАКУЮТ ПИРАТЫ!) и успел бросить его в эфир. Но мы и не рассчитывали, что вся операция пройдёт без единого звука. Времени у нас достаточно.

Расстреляв «свою» станцию «Диана» занимает предписанное ей по диспозиции место, и я отправляю на Плей десантный шлюп с тремя сотнями головорезов. Сам располагаюсь в боевой рубке и внимательно наблюдаю за флотами Космических Сил. Там пока никакого движения. Внизу, на Плее, куда ушли десантные корабли и некоторые крейсера, приспособленные для посадки на планеты, тоже пока ничего не наблюдается.

Ищу «Алмазную пыль». Вот она, светящееся пятно в юго-восточном полушарии. Впечатление такое, что там течет прежняя жизнь: рабы добывают рубины, а туристы прожигают состояния в казино и публичных домах. Но мегаполис уже обречен. Мне жутко подумать, что сейчас там творится. Над «Алмазной пылью» уже повис пиратский крейсер. И не какой-нибудь, а сама «Черная вдова» во главе с Бригитой Стрит. Воображение рисует мне эту фурию с ангельским личиком. Я «вижу», как она, затянутая в черную кожу, блестя золочеными доспехами и серебряными сапогами, с волосами, развевающимися из-под черного шлема, подобная Валькирии, бежит во главе толпы своих отморозков по улицам и площадям мегаполиса. В руках у неё лучемёт или её любимый огнемёт. И она стреляет, стреляет непрерывно, стреляет во всё, что только движется: хоть в человека, хоть в кошку. Это — само воплощение смерти.

В соединениях Космических Сил начинается движение. Ничего, расстояние ещё большое. У нас в запасе почти сутки. Продолжайте грабить, собратья мои по «Весёлому Роджеру». Только не слишком-то рассчитывайте, что вам и сегодня удастся уйти безнаказанными.

Я прикидываю скорость движения противника, определяю, где находятся корабли из Гончих Псов. Затем сопоставляю всё это с графиком отхода нашего флота. Тут же определяю, какие корабли привлеку для усиления. Ха, для усиления! Для жертвоприношения, так будет вернее.

Время идёт. Корабли Космических Сил приближаются с трёх сторон. Выделяю на экране белым цветом Гончих Псов. Они атакуют с правого фланга. Эта группа уже почти достигла критической дистанции. Выжидаю ещё немного и включаю общую связь:

— Всем! Всем! Всем! Говорит «Диана»! Закончить работу! Отход по плану два! Повторяю. Закончить работу! Отход по плану два!

Через час с поверхности Плея начинают стартовать десантные шлюпы, крейсера и фрегаты. На месте «Алмазной пыли» — гигантский костёр. Представляю, что сейчас там творится, и содрогаюсь. Весь этот поганый пластик горит жарко и неугасимо. Те, кто хоть на время спасается от беспощадного пламени, задыхаются в ядовитом дыму. Вентиляционные компрессоры гонят в шахты поганый дым и раскалённый воздух. Что сейчас там происходит, мне даже представлять не хочется.

Лёгкий толчок извещает меня, что десантный шлюп уже пристыковался к «Диане».

— Адмирал! Десант на борту! — докладывает старший помощник.

— Понял, — отвечаю я, подходя к боевому креслу, — Как добыча?

— Ха! В основном, живая!

Включаю экран внутреннего обзора. На причальной палубе толпа разгоряченных десантников. Среди них очень много женщин, больше пятидесяти. Наверное захватили целиком какой-нибудь бордель, да не один. Красивые, молодые, роскошно одетые женщины улыбаются, смеются, льнут к пиратам. Они предвкушают «выгодную работёнку» Наивные! Они и не подозревают, что когда через них по несколько раз пройдёт вся команда, то, что от них останется, будет без всякого сожаления выброшено за борт. А пока они весело идут за пиратами в кают-компанию. Там сейчас такое будет твориться! Что ж, десантники своё дело сделали. В бою с Космическими Силами они бесполезны. Разве что дело дойдёт до абордажа. Но это — вряд ли.

Всю толпу десантников вместе с их «добычей» кают-компания, естественно, вместить не может. Часть десантников тащит своих женщин, заголяя их на ходу, в кубрики. Веселитесь, ребята, вы это заслужили.

Все корабли покинули Плей. Противник уже близко. Усаживаюсь в центральное кресло в боевой рубке «Дианы». Из спинки, подлокотников и сидения «вырастают» широкие, гибкие жгуты, которые намертво прихватывают меня к креслу. По креслу и жгутам начинает циркулировать жидкость. Теперь я могу выдержать любую перегрузку. Под пальцами рук появляются пульты управления. Перчатки, оказывается, не простые. В них изнутри вклеены биодатчики. Металлизированные полоски на верхних отворотах ложатся на соответствующие площадки в подлокотниках кресел. Теперь «Диана» будет слушаться моих мыслей.

Справа и слева в такие же кресла усаживаются старший помощник и штурман. Сзади размещаются старший офицер (он в бою координирует действия огневых батарей), командир службы защиты, и главный инженер. Передняя и боковые стены рубки исчезают, их место занимают экраны обзора. Прямо передо мной прицел носовых орудий. Ими буду управлять я сам, точнее, не ими, а движением крейсера. Орудия стреляют точно вперёд, как на истребителе. «Диана» готова к бою.

Оцениваю обстановку и смотрю на большой экран компьютера, который прогнозирует ситуацию на ближайшие тридцать минут. Так. Я усмехаюсь и отдаю приказ:

— Слушать всему флоту! Говорит «Диана»! Названным кораблям занять указываемые позиции согласно варианту три!

Перечисляю десяток кораблей и указываю их позиции. «Черную вдову» называю шестой, с таким расчетом, чтобы она оказалась как можно ближе к белым меткам кораблей Гончих Псов. На экране видно, как названные мной корабли изменяют курс и занимают позиции. Все, кроме «Черной вдовы». Она уходит от Плея прежним курсом.

— «Черная вдова»! Вызывает «Диана»! Повторяю! Занять позицию шестнадцать по варианту три!

«Черная вдова» курса не меняет, но на этот раз Бригита откликается:

— Берт! Пошел бы ты на травку! У меня на борту четырнадцать тонн алмазов!

Добыча хорошая, жаль будет, если она пропадёт. Но я невозмутим:

— «Черная вдова»! Говорит «Диана»! Приказываю занять позицию шестнадцать!

Не знаю, может быть, на моём месте Гутнаб и изменил бы решение, но сейчас он не вмешивается, и правильно делает. По пиратскому закону сейчас командует тот, кто прикрывает отход флота. И никто не в праве оспаривать его действия. Поскольку «Черная вдова» не меняет курс, я разворачиваю «Диану» носом к ней и объявляю:

— Всем! Всем! Всем! Говорит «Диана»! На «Черной вдове» — мятеж! Приказываю! Ближайшим кораблям взять «Черную вдову» на прицел! «Черная вдова»! Застопорить ход!

С этими словами я даю залп из двух носовых орудий с таким расчетом, чтобы лучи прошли перед самым носом «Черной вдовы». Бригита знает, что следующий залп будет на поражение. «Черная вдова» включает тормозные двигатели и вырубает маршевые.

— Круст! — вызываю я командира десантной команды, — Возьми сотню ребят и следуй на «Черную вдову». Доставишь сюда Бригиту, её старпома, штурмана, старшего офицера и других командиров, которые будут её поддерживать. С рядовыми не церемонься. Если кто вякнет, кончай на месте. Лепкин! — обращаюсь я к старпому, — Пойдёшь с Крустом и примешь команду над «Черной вдовой». Твоя позиция — шестнадцать.

Через несколько минут десантный шлюп отваливает и берёт курс на «Черную вдову». Что там будет происходить, меня не интересует. Круст своё дело знает. Моя задача сейчас, руководить боем и не дать соединениям Космических Сил охватить наш флот. Надо продержаться не менее шести часов. Это время необходимо флоту, чтобы набрать нужную скорость и уйти в подпространство.

Но не следует забывать и о моей основной задаче. Корабли созвездия Гончих Псов выдвигаются вперёд. Правильно. Ребятам не терпится испытать своё новое оружие. Поможем им.

— «Синий пёс», «Благочестивый Ирон», «Кантироль», «Герцог Табунар»! Я «Диана»! Видите этих нахалов? Отсеките их от главных сил!

Так. А где Микеле? Он пока на своём месте.

— «Единорог»! Я «Диана». Вы уклонились от своей позиции!

— "Диана!! Я «Единорог», — отвечает Зует, — Атакую крейсер на 33 градуса.

— Понял, «Единорог». Действуй, старина, но не зарывайся!

Еще раз окидываю взглядом картину начинающегося сражения. Корабли Космических Сил движутся с большой скоростью. Если им не помешать, то через четыре, пять часов они сумеют нагнать уходящий флот Гутнаба. Растягиваю цепь своих кораблей пошире, с таким расчетом, чтобы на пути каждой эскадры Космических Сил оказался хотя бы один пиратский корабль. Они будут вынуждены с ним повозиться. Этого достаточно.

А где корабли Гончих Псов? Они уже отсечены четвёркой наших кораблей, которые пытаются их уничтожить. Но Гончие Псы умело маневрируют, уходя из-под огня, и идут на сближение. Еще полчаса, час, и пиратскую четвёрку можно будет списывать. Если конечно, пси-излучатели оправдают возлагаемые на них надежды.

— Берт! Ты о чем мечтаешь? Прямо по курсу — крейсер! — призывает меня к активным действиям штурман.

— Вижу, Пинк. Он ещё далековато, пусть поближе подтянется. Будем бить наверняка.

Увеличиваю изображение атакующего нас корабля. Ого! Это не крейсер, это ударный звездолёт типа «Синий Лев»! Такого близко подпускать нельзя. Отрабатываю прицел и даю залп из всех восьми носовых орудий. Есть! Попал в реактор! На месте звездолёта вспухает яркий шар: сначала ослепительно-белый, потом розовый, красный, затем малиновый… Прощайте, ребята!

— Что, нервы не выдержали? — смеётся штурман.

Я бросаю на него выразительный взгляд, но молчу. Не до него.

— Внимание! Дарчи! — командую я старшему офицеру, — Работа левым бортом!

Слева нас атакуют сразу два корабля. Левый борт вступает в бой. А мы продолжаем маневрировать, отрезая Космическим Силам пути к нашему флоту.

Толчок… Это причаливает десантный шлюп.

— Приказ выполнен, адмирал! — докладывает Круст.

Включаю экран связи. На причальной палубе стоят в наручниках Бригита и семь её офицеров.

— Вы понимаете, что вас ожидает за неисполнение боевого приказа? — спрашиваю я.

Офицеры молчат, они это прекрасно знают и не надеются на снисхождение, а Бригита взрывается:

— Пошел ты теньку в жопу, кислая вонючка! Импотент дёрганный! Тебе с твоим карликовым отростком только твою паршивую «Диану» дёргать!

— У неё всё одно на уме, — усмехаюсь я, — Даже перед смертью. Придётся доставить ей последнюю радость. Круст, заголи её и отдай десантникам на сорок минут. Пусть обслужат её хором во все отверстия. Через сорок минут то, что от неё останется, выбросишь в шлюз и доложишь мне. А этих, — я указываю на офицеров, — во второй шлюз.

Бригиту утаскивают, а офицеров уводят в шлюзовую камеру. На пульте загорается сигнал готовности шлюза.

— Dura lex, sed lex! — говорю я и открываю внешний люк.

— Что это ты сказал? — озадаченно спрашивает штурман.

— Ничего особенного, не отвлекайся.

Помолчав немного, штурман говорит:

— Зря ты с ней так. Гутнаб тебе этого не простит.

— Гутнаб!? Ха! Хочешь, сейчас возьмём три градуса правее, и не будет Гутнаба. Вон, его «Голубая леди», рукой подать.

— Дело не только в Гутнабе. У Бригиты много друзей и покровителей. Они будут мстить.

— Ну, это, Пинк, ещё надо суметь сделать. Я тоже не на мирной планетке родился, стрелять обучен с детства, сам знаешь. И потом, мы с тобой не первый год летаем вместе. Когда заметишь, что я начал оглядываться на тех, кто что-то может мне сделать или косо посмотреть, скажи мне.

— И что будет тогда?

— А тогда я оставлю «Диану» Лепкину, а сам сниму деньги со счета, куплю имение на Шлене и буду выращивать розы и ловить колипомов. А ты будешь ко мне прилетать. Мы с тобой будем охотиться на желтых кумасов, а по вечерам играть в Большой Звон. Но не больше, чем по гасу за вист. А то ты меня быстро разоришь.

— Размечтался! — смеётся штурман, — До этого ещё суметь дожить надо. Посмотри-ка, что делается!

Четвёрка, атаковавшая Гончих Псов уходит в неопределённом направлении. Похоже, что пси-излучатели сработали. На всякий случай вызываю их, но ответа не получаю.

— Ты что-нибудь понимаешь, Пинк?

— Ничего не понимаю, — он даёт максимальное увеличение изображения, — Похоже, что у них нет никаких повреждений.

— Это-то и странно, — говорю я и ещё раз безрезультатно вызываю корабли.

А корабли Гончих Псов уже охватывают нас с правого фланга. Ну нет, ребята! Со мной такие штучки не пройдут. Я-то знаю, что за оружие у вас на борту, и в зомби превращаться не имею ни малейшего желания. Разворачиваю «Диану» и даю четыре залпа из двух орудий каждый. Три Гончих Пса прекращают своё существование во вспышках взрывов. Один сильно повреждён. Оставшиеся рассредоточиваются. Но я не оставляю их в покое, слишком уж они близко от меня. Орудия перезаряжаются, и я даю ещё четыре залпа. Еще две вспышки взрывов украшают звездную россыпь. Гончие Псы обращаются в бегство.

Но моя частная победа не может изменить ход боя. Силы слишком не равны. Пираты сражаются с отвагой обреченных. Потери Космических Сил велики, но и мы потеряли уже около трети кораблей, не считая четвёрки пораженной пси-излучателями. Те ушли уже так далеко, что мы не в состоянии прийти к ним на помощь. Вижу, как к ним направляются десантные шлюпы, и берут их на абордаж.

— Берт! «Единорог» дрейфует! — обращает моё внимание штурман.

В самом деле, «Единорог» ведёт себя странно. Он как-то неуправляемо движется прямо на скопление кораблей Космических Сил, и орудия его молчат. Даю увеличение и рассматриваю фрегат.

— Похоже, у него серьёзно поражен отсек энергообеспечения. Вызывай его, мне некогда! — приказываю я штурману.

— «Единорог»! Я «Диана». Ответь! «Единорог», ответь «Диане»! — вызывает штурман.

Но «Единорог» не отвечает. Похоже, что Микеле сделал своё дело на совесть. Уже почти весь пиратский флот ушел в подпространство. Осталось три корабля, в том числе и «Голубая леди тумана». Флагман отходит последним. Но теперь пиратская вольница кончилась. Космические Силы сегодня же узнают дорогу в Пиратскую Республику, и возмездие будет неотвратимо.

— «Черная вдова» накрылась, — сообщает штурман.

— И Лепкин тоже. Вот видишь, хотел я ему передать «Диану», да не получилось. Придётся самому командовать ей до конца.

— Ну, конец-то наш не за горами. Видишь, нас берут в клещи!

— Адмирал! — слышу я голос Круста, — Бригита в третьем шлюзе.

Я не хочу смотреть во что превратили этого ангелочка десятки десантников. Мало удовольствия смотреть на окровавленную и истёрзанную женщину. Просто молча открываю внешний люк шлюза. Черти в преисподней, наверное, сейчас взвыли от восторга.

— «Единорог»! Ответь «Диане»! — вызываю я ещё раз.

— Не надо звать его, Андрэ, он уже дома, — слышу я Магистра, — Вы своё дело сделали. Собирайся и ты.

— Сейчас, Магистр. Дай только вытащу крейсер из этой заварушки.

— Попробуй.

Бросаю взгляд на экраны. Весь флот уже ушел в подпространство. У меня осталось восемь кораблей. Почти все окружены, как и я. Командую:

— Я «Диана»! Всем — отбой! Прорываться и уходить в подпространство!

То есть: спасайся, кто может.

Теперь подумаем о себе. Справа и слева «Диану» зажали основательно. Впереди два «Синих Льва». Назад нельзя, на развороте нас расстреляют. Пойду вперёд. Врубаю полную тягу и атакую ударные звездолёты. Залпом всех восьми орудий поражаю один и тут же резким маневром ухожу из-под атаки второго. Бортовые орудия ведут непрерывный огонь по тем, кто атакует нас с флангов. Сейчас орудия перезарядятся, я сожгу второй звездолёт, и можно считать, что мы прорвались.

Но в этот момент «Диану» швыряет вверх взрывом чудовищной силы. Приборы и мониторы словно взбесились. Вентиляция быстро наполняет рубку жарким воздухом пожара, дымом, смрадом горящего пластика, ароматом палёного мяса и неуловимым, неописуемым, но весьма специфическим запахом смертельной опасности.

— Куда нам вмазали, Кленч? — успеваю я спросить инженера защиты.

Но тот ответить не успевает. Второй, не менее мощный взрыв, раздирает пол рубки, и сзади меня вверх летит столб пламени, какие-то куски и то, что осталось от Кленча и других. Хорошо, что уши мои закрыты шлемом, иначе барабанные перепонки просто лопнули бы. И хорошо, что я основательно прихвачен к креслу, а кресло к полу. Меня бы просто размазало о лобовую панель рубки. Помещение рубки мгновенно наполняется светящимся и до невозможности горячим зеленоватым дымом. Не дай Время вдохнуть этот дым! Похоже, что это рванули накопители энергии носовых орудий (в этом отсеке было 12 человек технического персонала!).

Задерживаю дыхание и натягиваю маску. А вот штурман, опытный пират, не успел. Сейчас его всего перегнуло, из выкаченных на лоб красных глаз льют слёзы, и он заходится в жутком, выворачивающем его наизнанку, кашле. Он давится им и совсем не замечает, что правая его рука сгорела до плеча. А ноги… Из-под шортов торчат обрывки красных голенищ, а из-под них — розовые ошмётки мышц и белые обломки костей. Всё, Пинк, ты тоже отлетался.

Я, на первый взгляд, цел. Только левую руку жжет невыносимо. Биодатчики буквально накалились. Тонкая красная кожа перчатки темнеет на глазах и начинает дымиться. Правой рукой рву с левой длинную перчатку. Вся рука до локтя и выше покрыта страшными глубокими язвами. Пальцы уже не работают. Снимаю с кресла блокировку и встаю, но тут же падаю. «Диану» сильно раскачивает. В падении задеваю левой рукой за кресло, и теряю кусок мяса, который отваливается, обнажая белую кость. Странно, но боли я почти не чувствую.

На том месте, где сидели три офицера — яма, в глубине которой что-то трещит и полыхает. Нетвёрдой походкой направляюсь к боковой двери и покидаю мёртвую боевую рубку. Иду в последний обход своего корабля. Мельком замечаю, что правый сапог из лимонно-желтого стал бурым от льющейся откуда-то крови. Но это уже несущественно.

«Диана» то встаёт на дыбы, то клюёт носом, то валится с борта на борт. Соответственно швыряет и меня. Кость правой руки обнажилась уже почти до плеча. Но я не обращаю на это внимания. Капитан-адмирал прощается со своим крейсером. Часть дверей задраена, и на них горят красные сигналы. За ними — космос. Проходы заполнены дымом всех цветов радуги. И если бы я был без маски, то давно уже разделил бы участь тех, через кого переступаю на каждом шагу.

Спускаюсь на орудийную палубу правого борта. Вопреки всем правилам двери орудийных портов открыты настежь. Из большинства портов валит дым, там всё кончено. Заглядываю в один. Орудие сорвано со станины, и его казённая часть разворочена до неузнаваемости. Пульт управления буквально рассыпан по полу, а поверх него лежит большой плоский лоскут, по форме напоминающий контуры человека. Впечатление такое, что по пульту и канониру проехался каток для укатывания асфальта. Судя по всему, сюда попал гравитационный заряд.

Иду дальше. Из одного порта вместе с дымом несутся тяжелые вздохи. Так работает компрессор, обдувающий охлаждённым воздухом раскалённое орудие после каждого выстрела. Заглядываю туда. Одно орудие горит, но два других работают вовсю. Канониры в масках, не обращая внимания на десяток горящих в разных местах порта трупов, с маниакальным упорством ведут огонь. Значит, реактор «Дианы» ещё работает. Надо посмотреть, что там.

Одобрительно хлопаю канонира по плечу. Тот смотрит на меня диким взглядом и сбрасывает мою руку. Не мешай! Какой ты теперь, к Дьяволу, адмирал, и чем ты теперь командуешь? Теперь, каждый за себя, и каждый продаёт свою жизнь подороже.

Направляюсь к реакторному отсеку, но дойти до него не успеваю. «Диану» ещё раз резко встряхивает. Прямо мне в лицо от реакторного отсека летит огненный шквал. Он подхватывает меня и швыряет назад к орудийной палубе.