Глава 13

Заброшенная новостройка. Место, куда их с Мелетой привезли отдыхать. Есть вода, электричество, но линия доставки и отопление не подключены.

Девушка варит кофе на маленькой переносной плитке "Спектр". Когда кофе закипает, пар поднимается к потолку и наполняет комнату ароматом Арабики.

Мирон сидит в спальнике, почёсывая голый живот и потягиваясь. Он только что проснулся. Не помнит толком, как он сюда попал, что это за новостройка - сорок этажей пустых лестниц, неработающих лифтов и гулких коридоров, в которых до сих пор пахнет застывшим пенобетоном и свежим пенороловым покрытием.

- Как так случилось, что здесь никто не живёт? - спрашивает он Мелету. Просто для того, чтобы увидеть лицо девушки, когда она повернется.

- Здесь живём мы, - отвечает она. К сожалению, не оборачиваясь.

Мирон вспоминает краткую лекцию Соломона. Он слушал её, откинувшись на сиденье чёрного лимузина, пока Саул ведёт его по скоростной автостраде за кольцевой.

Тридцать девятый и сороковой этажи - штаб квартира Анонимусов. Мирона чуть не стошнило от мысли, что придётся карабкаться на сороковой этаж по лестницам. Но всё оказалось намного проще: внизу ждало гели-такси, переместившее всю компанию на крышу высотки.

- Это я уже понял, - повинуясь манящему запаху кофе, Мирон выползает из спальника. Сумка с новой одеждой стоит рядом, на полу, и порывшись в ней, он натягивает спортивные штаны. - Я хочу сказать, почему его не заселили, как обычно? Ведь прорва жилплощади пропадает зря...

- Платон поколдовал с бланками о сдаче дома в эксплуатацию, - равнодушно пожимает плечами Мелета. - О нём временно забыли.

Она протягивает керамическую кружку. Чёрная поверхность кофе покрыта тёмно-коричневой, с запахом жженого сахара, пенкой. Мирон делает первый глоток и закрывает глаза.

Тогда, после приключения в МОСБЕЗ, спустившись с крыши в эту комнату и увидев спальник, расстеленный на толстом шмате пенорола, он рухнул в него лицом и забыл обо всём на три часа. Будто провалился в пустоту, в безвременье, где не было ничего, кроме длинных цепочек кода без начала и конца...

Когда проснулся - сам, без всякого принуждения - понял, что раздет до трусов, а к левому запястью приклеено в ряд целых четыре дерма.

Два зеленых - витаминный коктейль, желтый - белки, жиры, углеводы, полный набор, и один красный - эндорфины быстрой фазы сна...

После первой чашки он с удовольствием выпил вторую. Есть не хотелось - после разноцветных дермов и двойной дозы кофеина хотелось прыгать. Бегать по стенам. Крушить лбом кирпичи.

- Что дальше? - спросил он Мелету. Та невозмутимо мыла чашки над крошечной раковиной.

Если б не голые бетонные стены, - подумал Мирон. - Это точь-в-точь мой лофт в Улье.

- Одевайся, - сказала она, натягивая свою грубую куртку. - Люди ждут.

- Какие люди?

- Те, которые знают больше, чем ты.

Откопав в сумке мягкие кеды на липучках и майку с логотипом группы "Чёрный экран", Мирон оделся и вслед за девушкой направился к двери.

- Ты нянчишься со мной, потому что так хочет Платон? - спросил он, когда Мелета, открыв дверь, на мгновение замерла, вглядываясь в полумрак.

- Нет. Потому что у тебя офигенно красивые глаза, - буркнула она и мягко ступила на пенороловое покрытие в коридоре.

Сняв парик блондинки и вновь напялив кожаную куртку, она превратилась в прежнюю Мелету. Скупую на слова и движения, собранную, целеустремленную. Вот только без всех этих жутких болтов и колец лицо её стало совсем детским. Беззащитным.

Спустившись на один лестничный пролёт, они оказались в просторном помещении с огромными, во всю стену, окнами. Раньше в таких любили устраивать офисы крупные компании, но сейчас настолько большое пространство мало кто мог себе позволить.

Пол был расчерчен желтой лентой на квадраты. Угол застелен пенороловыми матами. Рядом с матами, всё в том же стэллс-трико стоял Давид. От Голиафа его отличал жесткий выбеленный бобрик на голове, что делало сухопарого негра похожим на диковинную птицу.

- Что это значит? - спросил Мирон.

- Тренировки, бро. Тебя надо кое-чему подучить, - широко улыбнулся негр.

Раньше Мирон видел его только в машине, где костюм скрывал габариты. Оказалось, Давид выше него на две головы и гораздо шире в плечах. На руках и ногах его, обтянутых тонкой плёнкой костюма, бугрились мускулы. Их не слишком идеальный рельеф выдавал, что набраны они вовсе не в Ванне, и даже не в спортзале на тренажерах.

Бег с нагрузкой, полоса препятствий, тяжелые единоборства... - прикинул Мирон.

- И чему ты меня хочешь научить? - буркнул он, остро сознавая свою несостоятельность, как бойца.

- Выживать, - пожал плечами Давид. - Ты слишком давно не был на улице, бро.

Только сейчас Мирон увидел рядом с матами, у стены, две стойки: одну с огнестрельным, другую с холодным оружием. На противоположной - дальней - стене, покрытой ударопоглощающим синтетиком, висело несколько мишеней.

- Надень те прототипы, - тихо сказала Мелета.

- Но сейчас-то зачем? Нам вроде как ничего не угрожает... Или угрожает?

- Надень, говорю.

Закатив глаза, он сунул руку в карман треников. Конечно же, он держал эти новые Плюсы при себе - кто добровольно расстанется с таким сокровищем?

Как только пиявки устроились в его ушных каналах, мир изменился.

- Мать. Вашу. За ногу.

Голый бетонный зал превратился в додзё. Застеленный желтоватыми татами пол, чёрные дубовые балки под потолком, стены, затянутые рисовой бумагой с начертанными красной тушью иероглифами... "Война - это путь обмана" - перевод появился перед глазами, как только он посмотрел на один из иероглифов. "Непобедимость заключена в себе самом" - гласил следующий.

Стойки с оружием выглядели почти так же, как и в Минусе. Как только он пристально посмотрел на них, в воздухе вспыхнули цепочки цифр.

Подробное описание мечей - вес, длина, режущая кромка, рукоять, даже сплав - для каждого меча свой. Над каждой винтовкой - спецификации. Название, скорострельность, количество патронов...

Всё, как в старые добрые времена, - подумал Мирон. - Вот только жизнь в Минусе всего одна.

Повинуясь порыву, он вытащил Плюсы из ушей. Оглядел пустой зал - Мелета куда-то испарилась - и вздохнул свободней. На миг - только на миг - показалось, что за оружейными стойками маячит знакомая фигура без шеи. Понять, какому миру она принадлежит, было затруднительно...

В Минусе было пусто. Только он и терпеливый здоровенный негр.

- Давай, бро, - он кивнул на стойку с винтовками. - Бери ту, что на тебя смотрит...

- Слушай, может, ну их? - поморщился Мирон. - Я с этим дерьмом уже набегался. Знаешь, когда-то я ведь был чемпионом...

- Ты был крут, бро, - кивнул негр. - Ты был элитой. Но в Плюсе ты был ребёнком, думал, как ребёнок и играл, как ребёнок. Но теперь ты в Минусе и нужно забыть всё детское.

- Вот тут ты охрененно прав, бро, - согласился Мирон и пошел к пирамидке. - Сейчас я в полном, мать его, Минусе...

Как только он выбрал оружие, в воздухе сразу появился текст: штурмовая винтовка Famas-f10, калибр 5,56, скорострельность - до 1600 в/мин, начальная скорость пули...

- Ладно, попробуем, - сказал Мирон.

Перед глазами возник виртуальный прицел, мишень приблизилась, он мог поклясться, что различает зернистость пеноролового покрытия за ней...

После первого же выстрела плечо онемело. Давид, мягко подойдя со спины, показал, как удобней упереть приклад, как лучше поставить ноги...

В Плюсе это не имело большого значения. Знай себе: беги да стреляй. А здесь... Мирон беззвучно выругался. Минус - он и есть Минус.

Пока он, один за другим, делал выстрелы, в углу глаза, но так, чтобы не мешать, всё время мелькали цифры: процент попадания, количество выпущенных пуль, скорость ветра...

Перепробовал всё предложенное. Больше всего понравилась штурмовая винтовка Карельского, новая модель с полиуглеродным прикладом и фрактальной укладкой патронов в рожках, а ещё старый, можно сказать, антикварный FN-700 на сорок патронов, надежный, лёгкий и почти незаметный под одеждой.

- Ты и вправду крут, бро, - громыхнул Давид, когда он расстрелял последнюю обойму. Пенорол на той стороне зала медленно затягивал дыры от пуль.

- Мастерство не пропьёшь - мрачно усмехнулся Мирон. Плечо онемело - будто в него вкатили добрую порцию анестетика. Но боль вернется. По другому не бывает.

С холодным оружием было сложнее. Махать мечом в Плюсе и держать реальный гладиус, весом больше килограмма - две большие разницы.

- Нахрена мне меч? - присев на краешек мата, Мирон вытирал пот подолом майки. - Я что, ворвусь в Технозон, размахивая катаной?

Урон, который он наносил виртуальной мишени настоящим мечом, оказался мизерным. Если б это было настоящее соломенное чучело - смеялся Давид - ты б ему и руку не отрубил.

- Ты должен знать, как это работает, бро, - сказал негр, присаживаясь рядом. От него пахло потом и чем-то терпким, каким-то натуральным наркотиком, предположил Мирон. Марихуана? - В Минусе всякое может случиться.

- Берешь железяку за тупой конец и тыкаешь острым в противника, попутно не позволяя тому тыкать в себя, - сказал Мирон и поднялся. - Вот как это работает, бро.

Негр шутки не понял.

Но настоящие сложности начались, когда после короткого отдыха его вывели на татами. Теперь спарринг-партнёром был Голиаф. Размерами он превосходил даже Давида, но двигался, одетый в тонкое трико до пояса, с грацией балетного танцора. Мускулы под чёрной кожей, смазанной каким-то маслом, перекатывались, как щупальца Ктулху в озере нефти...

Боевые искусства никогда не прельщали Мирона. Ни в Плюсе, ни в Минусе. И теперь, непривычные к высоким прыжкам и растяжкам руки-ноги, попросту не хотели слушаться.

Голиаф, перепробовав несколько разных тактик, в конце концов остановился. Мирон, задыхаясь, повалился на мат. Под щекой тут же образовалось мокрое пятно, но он не обратил на это внимания. Еще пара таких вот раундов - и в Технозон придётся посылать кого-то другого...

Плюсы на этот раз не помогали, а только мешали. Все эти цифры - скорость ударов, углы нанесения, замудрёные названия...

- Тут ты меня потерял, бро, - прохрипел он Голиафу, когда тот присел рядом. - Все эти КИБА ДАЧИ и КАНЗЁЦУ ВАСА - не для меня. Слишком стар я для этого дерьма...

- Тебе приходилось когда-нибудь стрелять по живым людям, бро? - спросил Голиаф и Мирону на миг, на секунду показалось, что за ним стоит Мелета. - Это только на словах легко: раз - и спустил курок. Но когда доходит до дела, новички обычно ломаются. Просто пальцем не могут двинуть.

А перед глазами - толпа обезумевших чёрных ходоков. Белые глаза, пустые лица... А если лица - не пустые? Глаза молят о пощаде, а рот распялен в крике...

- Думаешь, убить кого-то в рукопашной будет легче? - вздохнул Мирон. А потом вспомнил того Хирурга, которого ему пришлось ткнуть ножом. Этот звук, когда острое лезвие, прорезав слои ткани, входит в тело... Нет. Лучше уж из пистолета.

- Когда борешься за свою жизнь, - сказал Голиаф, - некогда рассуждать. Ты пускаешь в ход всё, что у тебя есть: кусаешься, пытаешься выдавить глаза, изо всех сил бьёшь по яйцам... Когда нужно выжить, ничего другого не остаётся. Главное, не забывай: твой противник хочет жить не меньше тебя.

Мирон задумался.

- Найдите мне исходники Мортал-комбат 17, - сказал он наконец. - Удары, подсечки, уклонения... Кунг-фу я за пять секунд не выучу, но знать, когда подпрыгнуть, а когда ударить правой - Плюсы подскажут.

В зал вновь вошла Мелета. В Плюсе она выглядела, как Тринити из винтажного кинофильма. Чёрный латексный костюм, короткие волосы, белое, равнодушно-спокойное лицо...

- Нам нужно отдохнуть, - сказала она. - Скоро придёт Мышонок.

Ноги у неё в этом костюме просто умопомрачительно длинные... - подумал Мирон, поднимаясь по лестнице вслед за девушкой. Снимать Плюсы он не стал - решил, будет нелишним попрактиковаться быть "властелином двух миров" и при этом не натыкаться на стены.

- Почему ты сказала "нам"? - спросил Мирон. Нехорошее предчувствие заворочалось в животе, как большой холодный удав. - Ты же не хочешь сказать...

- Разумеется, я иду с тобой.

Тон - непререкаемый. Как тогда, в катакомбах, когда она приказала ему стрелять в чёрных ходоков...

- Но Плюсы только одни. Ты не будешь видеть того, что вижу я.

- Это и не нужно, - Мелета открыла дверь в "их" комнату. Пахло свежей куриной лапшой и хлебом. - Хватит того, что будешь видеть ты.

- Ты настолько мне доверяешь?

Он подошел к ней близко-близко, так, что ощутил лёгкое дыхание на своей шее. Виртуальный образ Тринити накладывался на лицо настоящей Мелеты, делая его резким, холодным и удивительно красивым.

Девушка стояла молча, спокойно опустив руки. Её взгляд перемещался по лицу Мирона, будто выискивал что-то невидимое, знакомое только ей.

Тогда он наклонился, обхватил её лицо и поцеловал в губы. С той ночи в каптёрке он прикасался к ней в первый раз. Кожа щек была горячей, как и губы, как и язык... Он закрыл глаза, отключив на мгновение и Плюс и Минус. Остались только ощущения, только жар её ладоней, просунутых под его майку и вспышка радости: она его не оттолкнула. Она принимает его таким, как он есть...

Не разжимая объятий они добрались до пенорола и рухнули на него, переплетя руки и ноги. О пиявках в ушах он просто забыл.

- Почему вы боготворите моего брата? - спросил Мирон, поглаживая нежное плечо Мелеты, водя кончиками пальцев по татуировке дракона - голова на шее, будто собирается прокусить яремную вену, крылья - на спине, повторяя контуры острых лопаток. - Ведь он всего лишь человек.

- Он - человек и он Бодхи, - ответила она, не открывая глаз. Ресницы отбрасывали на щеки длинные густые тени.

- Да, я помню. Но что это значит? Что он такого сделал, что вы готовы рисковать жизнями из-за его прихотей?

- А ты? - повернувшись на бок, закинув одну ногу ему на бедро и глядя прямо в глаза, спросила девушка. - Почему ты вылез из своей уютной норки и рискуешь жизнью ради его прихотей?

Вздохнув, Мирон сдвинул ногу девушки и сел. Отвернулся...

Что тут сказать? Он и сам толком не понимал, почему ввязался в эту игру, которая вовсе не игра.

- Он всегда умел добиваться своего. Иногда аргументами, иногда - шантажом. Но чаще всего - взглядом. Вот он смотрит на тебя, не отрываясь, будто приклеенный, и ты понимаешь: если не сделать того, что он хочет, жить на свете станет очень неуютно.

- Но сейчас он не шантажирует тебя и не смотрит, - Мелета встала, потянулась и направилась к плитке, на которой стояла кастрюлька с супом. Зажгла сине-фиолетовый фитиль... - Так почему ты это делаешь?

Оставаясь в одних тоненьких трусиках, ослепительно-белой полоской разделяющих её узкий торс на две половины, она нисколько не стеснялась. Тонкая талия, маленькая крепкая грудь, плоский живот - всё выдавало в ней бойца. Длинные руки и ноги, тонкие мускулы - признак выносливости...

Мирону нравилось смотреть, как она разливает горячий суп по одноразовым чашкам из белого пеностерола.

- Поначалу я здорово злился, - сказал он и полез за своими трусами. - Опять Платон вмешивается в мою жизнь, опять указывает, что делать... Но сейчас, узнав всё, что я знаю, я понял, что он, чёрт побери, прав. Технозон - это паразит. Они только доят людей в Нирване, и никак не заботятся об их безопасности. Михаил - чувак из их охраны - прямым текстом заявил, что они не моргнув глазом отключат всю систему. Если поймут, что их драгоценной корпорации угрожает опасность. А знаешь чем грозит резкий обрыв связи, когда человек в Нирване? - Мелета молча покачала головой и вручила ему миску горячего супа. От него шел такой вкусный пар, что в животе начинались спазмы.

Не удержавшись, он поднес миску ко рту и сделал несколько глотков горячего бульона прямо через край, не утруждаясь зачерпывать его ложкой.

- Когда спишь в Нирване... твой разум соединяется с другими в единое облако, - он сделал еще несколько глотков супа, пытаясь подобрать слова. - Ты вроде как чувствуешь их все - все несколько миллиардов, до которых можешь дотянуться без затухания сигнала. Это похоже на... Словно ты - капля в море, полном таких же капель, и вы все вместе, вы едины и вы... делаете общее дело. Иногда это чувство вызывает эйфорию, оно лучше всех наркотиков. Чувство целостности. Цельности. Твой мозг, как и другие вокруг, нечувствительно занят разработкой сложнейших структур, о которых в Минусе ты не имеешь никакого представления. Но там, в Нирване, ты чувствуешь себя БОГОМ... Если тебя вдруг вырвать из этого состояния - как сорняк из земли, безжалостно, вместе с корнем... Сознание погружается в шок. Наступает кома. Почти нереально выбраться из этого состояния в одиночку.

- Если Технозон отключит Нирвану, все, кто там находится, погибнут, - кивнула Мелета. К своей чашке она почти не притронулась, остывающий суп покрылся плёнкой желтого жира.

- Не все, но многие, - согласился Мирон. - Очень многие. Те, кто в этот момент был один, кому не могут оказать помощь...

- Но если не отключит - тот, кто проникает в сны людей, будет и дальше сводить их с ума.

- Если мы не заберем Акиру и не подключим файерволл из какого-то другого места, - опять кивнул Мирон. - Но остаётся куча других вопросов: почему Иск-Ин обязательно нужно забрать? Почему НА САМОМ ДЕЛЕ Технозон жаждет его отключить? И почему, в конце концов, Платон куда-то съебался, оставив меня разгребать его дерьмо?

В дверь просунулась голова Давида - белый бобрик волос ярко контрастировал с серым бетоном стены.

- Мышонок здесь, - сказал он и закрыл дверь.

Мелета встала. Достала из сумки чистые джинсы, майку, кроссовки... Мирон тоже поднялся. После тренировок, секса и горячего супа охотнее всего он бы провалился в сон. Долгий, без сновидений, освежающий сон. Но выбора не было. До рейда, по его подсчётам, оставалось меньше четырех часов.