Глава десятая

В Москве не могли смириться с положением дел в Венгрии. Потерять эту страну значило спровоцировать распад Варшавского договора и социалистического лагеря в Восточной Европе. И без того власти Югославии и Албании старались проводить свою, независимую политику, что им отчасти удавалось. Венгрию терять было нельзя ни в коем случае.

Поэтому еще до вывода из Будапешта войск усиленного Особого корпуса на заседании Президиума ЦК КПСС было принято решение о создании революционного рабоче-крестьянского правительства во главе с Яношем Кадаром и о проведении полномасштабной военной операции по свержению кабинета Имре Надя и восстановлении социалистической законности в Венгрии.

Военная операция получила кодовое название «Вихрь». План операции поручили разработать министру обороны СССР маршалу Г. К. Жукову. С 1 по 3 ноября советское руководство вело переговоры с руководителями других государств – участников Варшавского договора и получило одобрение на силовое решение возникшей проблемы.

К операции планировалось привлечь до пятнадцати танковых, стрелковых, механизированных и авиационных дивизий, входящих в состав Особого корпуса генерал-лейтенанта Лащенко, 8-й механизированной армии генерал-лейтенанта А. Х. Бабаджаняна и 38-й общевойсковой армии генерал-лейтенанта Х. М. Мамсурова, а также 7-ю и 31-ю воздушно-десантные дивизии.

Согласно плану операции «Вихрь» по приказу главнокомандующего Объединенными вооруженными силами государств – участников Варшавского договора маршала Конева 2-я и 33-я гвардейские механизированные дивизии совместно со 128-й гвардейской стрелковой дивизией, а также приданными им частями в 5:50 4 ноября должны были начать повторный штурм Будапешта.

8-я механизированная и 38-я общевойсковая армии с 6:15 того же дня должны были разоружить все венгерские гарнизоны и захватить жизненно важные объекты по всей стране, включая Будапешт, что являлось дополнительным усилением Особого корпуса. На начальном этапе авиацию было решено не применять.

Это не могло не стать известно в США и других странах НАТО. Впрочем, Вашингтон ожидал чего-то подобного, и теперь перед американцами стояла задача как можно дороже «продать» мятеж, в смысле разрушений и жертв.

Радиостанция в гостиной по улице Салмай, 16–2, сработала сигналом вызова в 7:00 3 ноября.

Ланг сонно проговорила:

– Что-то рано мы понадобились Старку и Краузе.

– Спи.

– Да нет, не усну уже.

Петер прошел к столику в гостиной, передал сигнал работы и начал записывать цифры. На этот раз шифрограмма оказалась объемной. Почти полчаса ушло на расшифровку, пока Ланг приводила себя в порядок и готовила завтрак.

Закончив расшифровку, Петер прочитал:

«Капитану. Обстановка кардинально меняется. Советы начинают масштабную операцию по подавлению восстания в Венгрии и восстановлению своего порядка. К операции планируется привлечь более шестидесяти тысяч человек. Кроме Особого корпуса еще две армии и две воздушно-десантные дивизии. Вступление Особого корпуса в Будапешт назначено на 5:50 4 ноября. Они будут усилены частями армий и дивизий ВДВ. Конкретно, по агентурным данным, поступающим из Москвы, дивизии корпуса в первую очередь должны овладеть мостами через Дунай. Основную переброску войск из Пешты в Буду русские планируют по мостам Арпад и Маргит. Этого нельзя допустить. Задача общей группе „Фаркас“: в ночь с 3 на 4 ноября подорвать пролеты названных мостов. Для решения этой задачи сегодня после 14:00 Петеру и Ланг убыть в деревню Модус. Это в четырех километрах севернее Будапешта. Там у агента Ильмара Горача, проживающего рядом с церковью, в единственном доме с новой черепичной крышей и вывешенным у крыльца флагом Венгрии, стоит грузовик со взрывчаткой и часовым взрывателем мины, установленной у заднего борта. Петеру и Ланг необходимо перегнать грузовик на Будапештскую набережную, выставить время подрыва на 5:00. Группе Балога в 2:00 быть у причала той же набережной ровно в двух километрах южнее от моста Маргит. Там будет стоять катер, начиненный взрывчаткой и часовым взрывателем. У причала Балогу выставить время подрыва на 5:00. Петеру и Ланг в 4:30 вывести грузовик на пролет моста Арпад между островами Маргит и Пештенской набережной. Балогу в то же время подогнать катер к одной из опор моста Маргит. Петеру и Ланг отойти первоначально в Буду, где захватить автомобиль, далее – на запад, в обход проваленных баз. Группе Балога на лодке, которая будет на катере, уйти к левому берегу и в дальнейшем на север, захватив автомобиль. Встреча у деревни Дебаш, что в пятидесяти километрах от Будапешта по дороге к городу Сопрон. Старк, Краузе».

Ланг крикнула из кухни:

– Лукас, ты опять уснул? У меня все готово.

– Подождет завтрак.

– Что-нибудь случилось?

– Потом, все потом.

Он быстро умылся и прошел к городскому телефону. Лишь бы он работал! Телефон работал, об этом позаботились люди капитана Хейду.

Петер набрал номер.

– Да? – ответил Балог.

– Доброе утро, Артур.

– Что-то ты рано.

– Надо поговорить. Срочно приезжай. На подходе к подъезду осмотрись, у меня такое чувство, что за нами смотрят.

Балог встревожился:

– И давно у тебя это чувство?

– После провала в Рандогете.

– Понятно, выезжаю.

Петер сел за стол, взял бутерброд.

– Так что случилось, Лукас? Ты сам на себя не похож.

– Узнаешь, что случилось. Приедет Артур – узнаешь, повторять одно и то же дважды у меня нет никакого желания.

– Хорошо. Подождем.

В 8:10 Григонько вызвал к себе Семенова.

– Радиотехники запеленговали сеанс связи. Он велся из дома номер 24.

– Понятно, на связь выходил Петер.

– Нет, его вызвали из Австрии.

– Удалось перехватить радиограмму?

– Это несложно. А вот расшифровать… Над этим работают специалисты. Офицер, возглавляющий отдел, предупредил, что шифр непростой.

– В общем, дал понять: на результаты можете не рассчитывать.

– Не так категорично, но похоже.

– И что дальше?

– А дальше со мной связался капитан Хейду. Его оператор зафиксировал телефонный звонок Артуру на номер, зарегистрированный по адресу Салмай, 16–2.

– Балогу?

– Точно так. И приказал срочно явиться к нему.

Семенов погладил выбритый подбородок:

– Если срочно, то в шифрограмме новое задание диверсантам. И оно определено если не на сегодня, то точно на завтра.

Григонько спросил:

– А завтра что?

– Штурм Будапешта.

– Значит?

– Да что гадать, Григорий Федорович? Нужна расшифровка.

– А если мы ее не получим?

– Тогда будем нейтрализовывать боевиков на квартирах. Мы не можем дать им раствориться в городе. Простых заданий они не получают, значит, что-то опять серьезное.

Полковник задумался:

– Но могут быть жертвы среди мирных жителей.

– Их может быть в сотни раз больше, если «Фаркас» совершит очередной масштабный террористический акт. Я тут подумал: может, локализуем для начала адреса? Выставим людей, по крайней мере, не дадим бандитам выйти в город.

– А что? Это идея. Одно беспокоит.

– Что?

– В разговоре с Балогом Петер сказал, что чувствует слежку.

– Вот как?

– Да, и почувствовал ее после того, как отправил в засаду своих подельников в Рандогете.

Семенов взглянул на Григонько:

– Но тогда и позже, до исчезновения боевиков, никакой слежки не было. У него, видно, начинают сдавать нервы.

– И это очень плохо.

Разговор прервал стук в дверь.

– Да! – крикнул Григонько.

Появился старший лейтенант:

– Разрешите?

– Входи!

– Старший лейтенант Тушин, шифровально-дешифровочный отдел.

– Что у тебя?

– Нам удалось расшифровать радиограмму, посланную Петеру из Австрии некими Старком и Краузе.

– Давай!

Старший лейтенант передал запечатанный конверт.

Полковник проговорил:

– И здесь бюрократия. Для чего запечатывали?

– Так положено.

Григонько вскрыл конверт, достал лист с печатным текстом, углубился в чтение.

– Да, действительно масштабные террористические акции.

– Что там? – спросил Семенов.

– На, возьми.

Лист перекочевал к майору.

Старший лейтенант спросил:

– Будут указания?

– Нет. Спасибо, свободен.

– Есть!

Старший лейтенант ушел, Семенов положил лист на стол:

– Последние акции. Американцы поняли, что «игра» подходит к концу, и решили громко хлопнуть дверью. Подрыв мостов скажется на действиях наших дивизий. Штабам придется менять планы, задачи частям и подразделениям. Представляю, какая чехарда начнется, как только войска вновь вступят в город.

– И Будапешту будет нанесен большой ущерб, а восстанавливать его, Паша, нам.

– Ну что, товарищ полковник, теперь очевидно: надо нейтрализовать банды в квартирах.

– Но грузовик и катер со взрывчаткой останутся. И что-то мне подсказывает, если мы нейтрализуем «Фаркас» и группу Болога, то не обнаружим заминированный транспорт ни в деревне, ни у причала. За квартирами могут наблюдать не только люди Хейду. Нейтрализация Петера с Балогом станет сигналом для других диверсантов, нам неизвестных.

– Но охрану мостов мы успеем предупредить.

– А кто их сейчас охраняет?

– Черт, наши же вышли из города.

– Вот именно. Поэтому так примитивно американцы и запланировали акции. Уверены, «Фаркасу» и группе поддержки никто не помешает. А они, отработав задачу, уйдут. Да, теперь ты уже не упустишь их, перехватишь в Дебаше, но толку-то? Это будет уже отработанный материал.

Майор спросил:

– Что предлагаете?

– Не гони коней, Паша! Петер и Ланг должны выехать за грузовиком после 14:00, а Балог вывести своих уродов еще позже, в 2:00?

– По информации так.

– У нас есть время подумать. Давай, собери своих, разработайте план нейтрализации боевиков, а я посоветуюсь с Москвой.

– Я могу связаться с полковником Шабаровым.

– А я, по-твоему, с кем буду советоваться? С сотрудниками посольства или командиром Особого корпуса? В этом деле и заместитель начальника штаба по разведке вряд ли поможет.

– Командование корпуса об угрозе предупреждать будете?

– В этом пока нет никакой необходимости. Вот если ты с венгерскими товарищами не справишься с ситуацией, тогда придется.

– Мы справимся.

– Иди, Паша.

Семенов вышел из кабинета. Полковник Григонько снял трубку внутренней связи.

Стук в дверь квартиры 16 дома 24 по улице Кербарос раздался через сорок минут. Стук условный, поэтому Петер открыл дверь. Балог быстро вошел, дверь захлопнулась.

– Что случилось, Лукас?

– Проходи на кухню, там удобнее. Кстати, ты на чем добрался?

– На попутке. Вокруг спокойно, я смотрел. Я бы от кофе не отказался.

– Дуки приготовит.

Боевики устроились за столом. Ланг сварила кофе.

Петер довел до Балога суть задач, поставленных капитаном Старком.

– Вот такие дела, Артур.

Балог пожал плечами:

– Не вижу ничего сложного. Катер забит взрывчаткой, к нему привязана лодка, пройти надо два километра. Подойти к опоре, закрепить катер, на лодке уйти к берегу. Мосты никто не охраняет. А если и охраняют, то наверху. Угнать машину тоже не проблема, а до ввода русских войск уйти из города мы успеем. У тебя то же самое, только не с катером, а с грузовиком. Сейчас до деревни доехать можно легко. В городе появились легковые машины, никто не откажется от лишних форинтов.

Петер поднялся, закурил, посмотрел на Балога:

– А ты не допускаешь, что радиограмму могли перехватить русские?

– Не допускаю, – категорично заявил бывший капитан.

– Почему?

– Сам посуди, перехват радиограммы означает пеленгацию, по крайней мере, приемника. Если у русских была бы радиограмма, то они тут же выслали бы по адресу группу спецназа. В квартирах завалить нас проще простого. И где тот спецназ?

Петер проговорил:

– Но и времени пока прошло мало.

– Да у русских в посольстве наверняка установлено радиотехническое оборудование. И специальные группы там же сидят. Для обороны представительства. Техника у них есть. Сколько требуется времени заблокировать твою квартиру? Полчаса от силы. Во сколько ты получил радиограмму?

– В семь часов.

– А сейчас девять.

– Но Старк применил особый шифр.

– Э-э, Лукас, любой шифр расшифровывается, были бы специалисты. А в посольстве других не держат. Но даже если бы в посольстве и не смогли расшифровать радиограмму, ее несколько раз успели бы передать в Москву. И столько же раз получили бы ответ.

– Значит, считаешь, радиограмма не перехвачена? Хорошо. Тогда работаем по плану. Ты все понял по своей группе?

– Да.

– Встречаемся у деревни Дебаш.

– Ох, и оторвусь я в Австрии!

– До нее еще добраться надо.

– Доберемся. Об этом ЦРУ позаботится. Такие, как мы, нужны американцам. Венгрией их подрывная деятельность не ограничится. Ладно, спасибо за кофе, я пошел.

– Говоришь, снять машину можно?

– Можно.

– И водителя в ближайшие дни искать никто не будет.

Балог внимательно посмотрел на Петера:

– Ты хорошую идею подал. Учту. Пока.

Петер закрыл за Балогом дверь. Бывший капитан не предпринял меры безопасности. Он был уверен в отсутствии слежки. Но ошибся. За ним увязался сменившийся наблюдатель группы Хейду. Он провел диверсанта только один квартал. Дальше не было смысла, и так понятно, куда может идти боевик. Он доложил об этом командиру группы.

О состоявшейся встрече Хейду тут же сообщил Шандору. Подполковник – Семенову.

Павел хотел набрать Григонько, но тот его опередил:

– Паша, возьми с собой Шандора и – ко мне!

Семенов с венгерским подполковником зашли в кабинет представителя КГБ.

– Значит, так, товарищи офицеры, принято решение о нейтрализации банд в Модусе силами группы «Дон», а на набережной – группой подполковника Шандора. И тебе, Павел, и тебе, Бартош, будут приданы саперы, которые смогут обезвредить взрыватели. План действий таков…

Григонько довел план. Офицеры выслушали.

Подполковник спросил:

– Какие будут вопросы?

– У меня нет вопросов, – ответил Семенов.

– У меня тоже, – сказал Шандор.

– Тогда в 11:00 группе «Дон» убыть к деревне Модус. Там – по плану. Особое внимание уделить выводу из строя радиостанции. Выход группы Шандора в 24:00. Если все понятно и вопросов нет, свободны и удачи вам.

Семенов с Шандором направились к подчиненным.

В 11:00 с территории посольства выехал ГАЗ-69 с венгерскими номерами, на крыле красовался флажок Королевства Венгрии, существовавшего с 1919-го по 2 февраля 1946 года, на лобовом стекле виднелась надпись: «За свободу!»

Ориентируясь по карте, избегая проспектов и больших улиц, ГАЗ-69 выехал из города. Прошел два километра до моста через речушку, впадающую в Дунай.

Семенов приказал водителю Рябову:

– За мостом налево, на грунтовку.

Старшина спросил:

– И куда она ведет?

– В лесной массив, но мы сойдем, как только обойдем деревню. Зайдем с севера, там овраг, там оставим машину, в километре от Модуса.

– Понял.

За мостом ГАЗ-69 съехал с дороги и пошел к грунтовке. Ехали чуть более двух километров.

Семенов вновь отдал приказ:

– Теперь направо, в низину, и прямо, через дорогу, по которой выезжали из города к оврагу, я покажу.

Рябов выполнил приказ.

В 11:40 армейский автомобиль остановился в неглубоком, но широком овраге, густо покрытом начавшим осыпаться кустарником.

– К машине! – скомандовал майор. – Богданов – на левый склон, Еремин – на правый, Павленко – вперед, до сглаживания оврага. Осмотреться.

Бойцы бросились на склоны.

Вскоре Богданов и Еремин жестом показали: в округе все спокойно.

Семенов так же жестом показал, чтобы офицеры продвигались по склону к позиции Павленко. Сам повернулся к Рябову и саперу, сержанту Дмитриенко:

– Идем к старшему лейтенанту.

В 12:07 группа собралась у назначенного места.

Наверху, у края оврага, лежали Павленко, Еремин, Богданов. К ним поднялись Семенов, Рябов и Дмитриенко.

Доложил Павленко:

– Все нормально, командир, до деревни полоса кустарников, дальше церковь и дом с новой черепицей.

Майор посмотрел на часы:

– До деревни километр. За полчаса должны пройти. Со мной идут Павленко и Дмитриенко, остальным прикрывать и находиться в готовности подойти по сигналу. – Он кивнул Павленко и саперу: – Вперед.

До огородов прошли за двадцать минут. Проскочили на задний двор. Там, у сарая, стоял грузовик, накрытый пологом.

Семенов кивнул Дмитриенко:

– Остаешься здесь, снимаешь взрыватель и обороняешь при необходимости машину.

– Понял.

Майор взглянул на Павленко:

– Ну, а мы, Юра, навестим пособника диверсантов. Только аккуратно. У них наверняка имеется система предупреждения, так что с ходу кладем хозяина дома на пол, не дав ему и шагу сделать.

– Кто кладет?

– Я кладу. Ты спеленаешь и осмотришь дом, выберешь позиции для бойцов группы.

– И все это против Петера и бабы?

– Ты не видел, что сотворила эта баба в Будапеште с семьей офицера венгерской безопасности? Она может стоить нескольких мужиков.

– Ее брать не будем?

– А на кой черт она нужна? Другое дело – Петер. Его надо бы взять, если получится.

Они прошли к задней двери. Она оказалась открытой. Через подсобное помещение, называемое в российских селах сенями, выбили дверь и ворвались в большую комнату. Хозяин дома в это время сидел на табурете перед столом, курил и читал газету. От неожиданности он открыл рот. Потом вскочил, но тут же получил удар в лицо. Павленко быстро связал венгра.

Майор побил его по щекам, привел в чувство:

– Добрый день, гражданин Ильмар Горач.

Тот закивал головой:

– Не понимаю!

– По-русски не понимаешь, а по-немецки?

– Нет!

– А если я прострелю тебе колено?

– Я говорю по-немецки.

– Вот и хорошо. Ждешь господина Петера и госпожу Ланг?

– Откуда… о, майн готт, нас предали.

– Нет. Вы просто угодили в капкан. Ты же знаешь, для чего в твоем дворе стоит машина со взрывчаткой?

– Не имею понятия.

– Не надо врать. Себе хуже сделаешь.

– Мне все равно конец.

Семенов присел на корточки:

– Ну почему же? Есть вариант отделаться тюрьмой. И даже сроком не очень большим. Все лучше, чем виселица.

Горач замер:

– Что за вариант?

– Сотрудничаешь с нами.

– С вами – это с кем?

– С КГБ СССР.

– Так меня за это в тюрьме в первую же ночь кончат.

– Мы сделаем так, что ты пойдешь по статье за оказание сопротивления законным венгерским властям. Что скажешь?

Хозяин ненадолго задумался.

– Да, в камере лучше, чем на виселице. Что я должен делать?

– Во-первых, рассказать, как обговорена встреча с Петером и его бабой.

– Они должны подъехать на машине. Встать у церкви. Мне надо выйти к калитке, перекреститься и уйти обратно в дом. Это сигнал.

– После этого Петер и Ланг должны зайти в дом?

– Да! Потом осмотреть грузовик. А на какое время у них намечен выезд, мне неизвестно.

– Этого достаточно. Значит, если хочешь жить, сделаешь все, как обговорено с диверсантами.

– Ладно, развяжите.

– Полежи пока.

– Если у меня затекут ноги, как я выйду?

– Тоже верно.

Майор кивнул Павленко:

– Развяжи ноги, усади на табурет. А ты, Горач, запомни, Петера и Ланг мы уничтожим и без тебя. Ты нужен нам, чтобы взять капитана живым. Не беспокойся, в венгерских тюрьмах ему не сидеть. Так что не вздумай делать глупости. Подашь сигнал опасности – тут же получишь пулю в позвоночник, тогда тебя даже арестовывать никто не будет. Проваляешься в своей хате парализованным до скончания дней. Понял?

– Понял.

Павленко развязал ноги, усадил венгра на табурет, пододвинул газету:

– Читай, если хочешь.

Семенов проговорил:

– А флаг?

Павленко не понял:

– В смысле?

– Рядом с крыльцом должен висеть флаг Венгрии. Думаю, это тоже сигнал, посмотри аккуратно.

Старший лейтенант прошел к передней двери, выглянул наружу, вернулся:

– Есть флаг, командир, как и положено, красно-бело-зеленый с дырой вместо герба ВНР.

– Ну, конечно, приготовились к жизни в прежнем государстве. Смотри за ним.

Семенов вышел во двор. Взглянул на сапера, залегшего между колесами с ППШ.

– Как дела, Илья?

– Все нормально.

– От случайной пули взрывчатка не сдетонирует?

– Сдетонировала бы, но об этом позаботились сами диверсанты.

– Что ты имеешь в виду?

– Борта внутри обиты толстым железом. Пуля не пробьет, если только гранату забросить.

– Этого мы не допустим.

Майор подал сигнал. Из оврага во двор зашли остальные бойцы группы. Майор разместил всех по местам, определенным расчетом.

А деревня жила спокойной, размеренной жизнью, словно и не было никакого мятежа.

Петер воспользовался советом Балога. Им с Ланг удалось поймать частника, который за небольшую сумму согласился отвезти «семью», как представились диверсанты, к родственникам в Модус. Но проехать за городом водителю было суждено всего километр. Ланг неожиданно попросила его остановиться. Объяснила женскими делами. Водитель улыбнулся, выполнил просьбу – встал напротив полосы кустарника.

Как только женщина вышла, Петер накинул на него удавку. Дождавшись, пока тело перестанут сотрясать судороги, Петер с помощью Ланг вытащили труп и бросили в кусты.

Дальше ехали одни. Главарь «Фаркаса» за рулем, спокойная и равнодушная Ланг – рядом. Она даже напевала какую-то песенку, от чего у капитана похолодело внутри. До чего же жестокая эта женщина! Но в постели прекрасна. Впрочем, главарь банды готов был в любую минуту пожертвовать Ланг ради спасения собственной шкуры.

В 14:20 старенький «Фольксваген» остановился у церкви деревни Модус. Петер посигналил.

Тут же к калитке подошел Горач, перекрестился и вернулся домой.

Ланг сказала:

– Сигнал подан и флаг революции на месте. Идем?

– Ты иди, посмотрим там, что к чему, махнешь из окна, я подойду.

Женщина с удивлением уставилась на командира и своего… любовника:

– В чем дело, Лукас, ты боишься?

– Я страхуюсь, – недовольно произнес капитан.

– Мною?

– А кого мне еще послать, если мы остались вдвоем?

Ланг усмехнулась:

– Вот не думала, что командир особой группы способен подставить женщину. Сигнал же подан, чего тебе еще надо? Нет, Лукас, ты не страхуешься. Ты просто боишься.

Слова Ланг задели Петера за живое.

– Черт с тобой, идем вместе, оружие к бою и смотреть за обстановкой внимательно.

– Да кто здесь может ждать нас, кроме местного мужика?

– Вперед!

Боевики вышли из машины и направились к дому.

Скрипнула калитка. Петер поправил ранец с радиостанцией, остановился. Ненадолго. Поднялся на крыльцо, остановил Ланг:

– Слушаем.

Женщина отвернулась, чтобы скрыть презрительную ухмылку.

– Тихо вроде. Заходим.

Они прошли сени, вошли в комнату. За столом сидел хозяин. На лице ни кровинки.

– В чем дело, Горач? Ты болен?

– Нет. Я абсолютно здоров.

Звериное чутье подсказало Петеру – рядом опасность!

Он выстрелил в Горача и крикнул Ланг:

– Уходим! Быстро!

Но на этот раз уйти бандитам было не суждено. Из кухни на Петера набросились Семенов и Богданов, на Ланг – Павленко и Еремин. Если главаря удалось быстро сбить с ног и лишить сознания, то Ланг отразила атаку Павленко. Она нанесла ему удар затылком в лицо. Уклонилась и от удара Еремина. Выхватила пистолет и поразила бы офицеров, если бы не Богданов, бросившийся в ноги и сваливший ее на пол.

Семенов приказал:

– Вязать обоих!

Неожиданно раздался выстрел. Тело Ланг тряхнуло. Женщина забилась в судорогах, под ней стало растекаться пятно крови.

– Черт, – воскликнул Павленко, – застрелилась.

– Туда ей, мрази, и дорога, – проговорил майор и посмотрел на Павленко, у которого изо рта и носа шла кровь.

– Нормально командир, до свадьбы заживет, переломов нет.

Семенов приказал Еремину помочь старшему лейтенанту.

В комнату ворвался Рябов, держа в руке пистолет, за его спиной виднелась винтовка.

– Оп-па! Да вы и без меня справились. А что это у товарища Павленко морда лица разбита?

– Отвали.

– Понял. Значит, не потребовалась моя винтовка, радиостанцию тоже взяли.

Петера связали.

Семенов приказал Рябову идти за машиной.

Приказал Еремину:

– Ты, Дима, грузовик поведешь.

– А легковушка, на которой приехали боевики?

– С ней другие пусть разбираются.

В 15:04 ГАЗ-69 и грузовик въехали в посольство СССР в Венгрии.

Связанного Петера выбросили на брусчатку двора. Его тут же забрали.

Семенов прошел к Григонько.

Полковник улыбался, сидя за рабочим столом:

– Ну что, Павел Андреевич, добил-таки «Фаркас»? Выполнил задачу?

– Не я один – вся группа.

– Молодцы. Теперь осталось нейтрализовать трех предателей. Но это уже дело подполковника Шандора.

Павел предложил:

– Мы готовы помочь товарищам.

– И поможете. Таково решение. Вот только как это предложить венграм? Могут посчитать, мы не верим, что они способны сами решать задачу.

– Я переговорю с Бартошем. Он поймет.

– Ну давай. Сейчас обед и отдых, ужин вам запланирован на 22:00. Затем начнете выдвижение к объекту «катер». Кстати, достань свою карту.

Полковник сделал отметку:

– Он стоит вот здесь. Наши люди проверяли. На месте катер и лодка прицеплена.

– Разрешите действовать по обстановке?

Григонько взглянул на майора:

– А чем тебя план не устраивает?

– Вам ли, Григорий Федорович, объяснять, что сработать точно по плану удается редко. Практически всегда возникает ситуация, когда запланированное летит ко всем чертям. Ведь мы не можем исключать, что к объекту выйдет не только команда Балога? Американцы должны предусмотреть страховочный вариант. Хотя в сложившейся обстановке, думаю, западные спецслужбы уже выводят свои диверсионные подразделения из Будапешта. Оставаться здесь им смысла нет. Та армада, которая займет страну, перемелет их, как мельница. А подготовка диверсантов стоит недешево, да еще людей подобрать надо. Ну, а если учитывать то, что на одной Венгрии ЦРУ не успокоится и попытается дестабилизировать обстановку в соседних государствах, то диверсанты им будут нужны еще долго.

Полковник кивнул:

– Хорошо, действуй по обстановке, но… придерживаясь плана. Диверсантов, которые попытаются завладеть катером, ликвидировать на месте. Нам пленные не нужны. Достаточно одного Петера. А ты его уже взял.

И вновь Семенов поправил Григонько:

– Не я, а группа.

– Ну хорошо, хорошо – группа. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Жду доклада о решении задачи.

Семенов поднялся:

– Извините, все же один вопрос, с вашего разрешения, задам.

– Валяй.

– Мы уничтожим диверсионную группу, сапер, приданный Шандору, обезвредит взрыватель. Что будет дальше с катером?

– Это, Паша, не твоя забота. Но, если хочешь знать, отвечу. Катер сразу же после нейтрализации боевиков уведут в безопасное место.

– Понял, вопросов нет. Разрешите идти?

– Конечно. Удачи. Я постоянно на связи, хотя станцию ты вряд ли возьмешь с собой.

– В городе, как ни странно, продолжает функционировать телефонная сеть.

– Ну, в общем, я буду здесь, в кабинете.

– Да, товарищ полковник.

В ноль часов группа «Дон» и группа подполковника Шандора с сапером выехали с территории посольства. Для их скрытного выхода пришлось устроить «пожар», так как за дипломатическим представительством, очевидно, смотрели. «Пожар» состоял в том, что специалисты применили дымовые шашки белого и черного дыма, охрана устроила суету в переулке до проспекта. Пожарные машины не подошли, но на это и не рассчитывали. Главное было задымить в темноте местность для прохода двух ГАЗ-69 через проулки на проспект Молодежи. Спектакль удался, исходя из того, что ни Семенов, ни Шандор не зафиксировали слежки.

Машины вышли к набережной и остановились в заранее определенных местах, отстоящих от причала с катером на пятьсот – восемьсот метров. Далее рассредоточились так, чтобы не допустить прорыва диверсантов к объекту.

Семенов занял позицию вместе с Рябовым, который получил задачу снайперским огнем снимать всех, кто окажется на расстоянии броска гранаты от катера.

Рябов неожиданно спросил:

– А предусмотрели, товарищ майор, вариант подхода к катеру не с набережной, а от реки?

Семенов посмотрел на старшину:

– Молодец, Гена, сообразил. Конечно, предусмотрели, поэтому тебе и выдали три магазина.

– Это что, мне предстоит остановить посудину, если та пойдет от реки?

– Разве это сложно? Пара выстрелов из винтовки по моторному отсеку, и любое судно встанет, главное, не дать ему сблизиться с катером метров на пятьдесят.

– Это я сделаю.

– Еще есть вопросы?

– Нет, командир. Ох, и до чего же не люблю я ждать.

– Догонять лучше?

– Догнать еще можно, а вот время ускорить или замедлить – нет.

– Ты все-таки становишься общительным. Это хорошо.

– Хорошее дома ждет. Честно говоря, надоела эта Венгрия с ее непонятками. Жили ведь нормально и чего поднялись?

– Их подняли, старшина, но – хорош говорить. Наблюдаем.

Ровно в полночь Балог поднял Гетеша и Молнара:

– Двадцать минут на приведение себя в порядок, затем ты, Фабо, – Балог обратился к Молнару, – выйдешь из дома, хорошенько все посмотришь, в том числе и в подвале. Затем пойдешь к проспекту. Там задача – найти и забрать любую машину. Попадется извозчик – хорошо, нанимай за любую плату. Нет – у некоторых домов стоят легковые автомобили, угонишь. В любом случае к дому подъедешь один, без водителя.

– Если возьму частника, значит, его завалить?

– Я же ясно сказал: к дому подъедешь один. Что за глупые вопросы? И крови поменьше.

– Понял. Условные сигналы?

– Если обнаружишь слежку, стреляй. Твои выстрелы станут сигналом, что операция провалена. И уходи на окраину. Захватывай другую машину и следуй в деревню Дебаш. Там общая встреча.

– Ясно!

Молнар ушел.

Гетеш встал у окна, выглядывая на улицу через узкую щель в портьерах.

Ноль двадцать. Прошло двадцать минут – ни стрельбы, ни машины. Еще двадцать – то же самое.

Балог проговорил:

– Где Фабо? Его только за смертью посылать.

И тут Гетеш воскликнул:

– Во двор въехал «Опель». Так, вижу Молнара, подает сигнал: все в порядке.

Балог приказал:

– Забираем пистолеты и на выход.

Боевики вышли из квартиры, сели в старый «Опель».

Главарь поинтересовался:

– Откуда машина?

– Взял в соседнем квартале. Ни на проспекте, ни в ближних дворах нет ни одного автомобиля.

– Хорошо хоть этот подвернулся.

– Как едем? – спросил Молнар.

– Кружить по городу – лишний риск. Сейчас всяких банд развелось, заметят – не отобьемся. А следить за нами, похоже, некому. Идем прямо к Будапештской набережной. Но не к месту стоянки катера, а куда-нибудь во двор рядом.

– Понял.

«Опель», нещадно чадя выхлопной трубой, покатил к набережной.

В 1:05 боевая группа Балога зашла в один из дворов недалеко от набережной. За маршрутом следил главарь.

– Стой здесь, – приказал он водителю.

Молнар взглянул на Гетеша:

– Теперь твой выход, Алмос. Задача – пройти до места стоянки катера. Возьми бутылку с водой: сымитируешь загулявшего мужика. У причала внимательно осмотрись, пройди по дворам. Но помни, на разведку тебе не более получаса, следи за временем.

Гетеш спросил:

– Мне вернуться сюда?

– А как мы узнаем обстановку у объекта?

– Это потеря времени, могли бы подойти к набережной. Чтобы мне не шарахаться по дворам.

Балог согласился:

– Хорошо. Мы выйдем к набережной, встанем вон у того угла – он указал на здание, – подождем, пока ты подойдешь. Подашь сигнал безопасности – выйдем. Если заметишь что-нибудь подозрительное, помочишься у парапета. Для пьяного это нормально. И уходи дальше дворами, в глубь города. На окраину, оттуда – в деревню.

– Но если мы не выполним задание, нас вряд ли примут в Австрии. Постреляют, к чертовой матери, на границе.

Балог поморщился:

– Делай, что тебе говорят. Думать буду я!

– Как скажешь.

Гетеш направился к набережной, вылив на брусчатку половину бутылки и начав имитировать выпившего. Это ему удавалось хорошо.

На набережной он приблизился к парапету, приложился к бутылке, сделал пару глотков, одновременно осматриваясь. Вокруг никого. Шатаясь, но довольно быстро, пошел к причалу.

Диверсант сразу же был замечен, о чем наблюдатель доложил Шандору.

Гетеш покрутился у причала: катер на месте, при нем лодка, в лодке весла. В ближних дворах никого. Постояв у парапета и допив бутылку, он двинулся обратно такой же неуверенной походкой.

Подал сигнал – вышли подельники.

– На причале и вокруг все спокойно.

Балог внимательно посмотрел на него:

– Ты обошел дворы?

– Конечно, и постоял еще у парапета. Пусто везде, да и время ночное.

– Ну что ж, тогда пошли.

– Не рано? – спросил Молнар.

– На катере подождем. Там надежней.

Молнар пожал плечами:

– Ты командир, тебе решать.

– Идем!

– Может, по одному? – не унимался лейтенант.

– Зачем, если на набережной никого нет?

Боевики двинулись к цели.

Первым их заметил Лежик. Подал сигнал занимавшему позиции рядом капитану Олаху, тот – дальше по команде. Шандор передал приказ: огонь на поражение при выходе банды к причалу.

Сначала боевики шли с опаской, озираясь. Но постепенно успокоились.

Действительно, ни на набережной, ни в ближних дворах никого не было. Свет в домах не горел. И все же что-то подсказывало Балогу: рядом опасность. Он изменил решение:

– Алмос, Молнар! Заходите на катер, я на всякий случай встану за деревом. Если что, прикрою.

На этот раз лейтенанты с удивлением посмотрели на бывшего капитана.

– В чем дело, Артур? – спросил Молнар.

– Это мое решение, оно не обсуждается. Оружие к бою и – вперед. Я подожду. Как вступите на катер, осмотрите его, выйдете к борту для прикрытия моего подхода.

Гетеш с Молнаром пошли к причалу.

Лежик тут же сигналом сообщил: главарь отстал, встал за деревом.

Шандор в ответ передал: нейтрализовать главаря в укрытии.

Лежик двинулся дворами к позиции Балога.

Боевики были в двадцати метрах от причала, когда Лежик зашел в тыл Балогу. Но в темноте не заметил торчавший из мостовой булыжник. Пнул его ногой, булыжник покатился.

Балог среагировал тут же: выхватил пистолет и повернулся. Лежик достать свой пистолет не успевал.

Балог оскалился:

– Что, суки, засаду устроили? Только ты станешь первой жертвой этой засады. Быстро отвечай, где ваши люди?

– Все оцеплено, Балог, тебе лучше сдаться!

– Оцеплено, говоришь? Нет, вы не могли оцепить район в городе, который находится в руках мятежников. Вас бы перебили. С тобой могут быть один или два гэбиста. Или вы армейцы?

Рука Лежика потянулась к кобуре, Балог поднял пистолет:

– Не дергайся. Отвечай, и, клянусь, я только раню тебя, легко раню, чтобы свои не заподозрили. Оружие заберу и уйду. Только скажи, сколько здесь людей и где они стоят?

– Вы обречены. Можешь убить меня, но отсюда вам не уйти.

– Так, да? Хорошо! Хочешь сдохнуть, твое право, но я уйду. И ты это прекрасно понимаешь.

Балог медленно начал нажимать на спусковой крючок. Раздался выстрел. Лежик закрыл глаза. Странно, он не почувствовал удара пули. Только услышал рядом, совсем близко:

– Ну разве можно, Михай, выходить к противнику, держа оружие в кобуре?

Лежик повернулся.

Неподалеку стоял майор Семенов. У дерева валялся труп Балога. Командир группы «Дон» выстрелил без промаха ему в голову.

– Товарищ майор, а…

– Видел.

От причала хлестнули два выстрела.

Из темноты вынырнул старшина Рябов:

– Все, командир, и этих бандитов уделали. Группа Шандора с сапером поднялись на катер, наши прикрывают.

Майор вытер пот со лба:

– Ну и славненько. Да, Гена, – обратился он к Рябову, – ты поблизости телефонной будки не видел?

– Есть, недалеко отсюда, работает или нет, не знаю.

Связь функционировала.

Семенов набрал номер Григонько:

– Это я, Григорий Федорович.

– Не тяни, докладывай!

– Все хорошо. Группа «Дон» и подразделение венгерских офицеров поставленную задачу выполнили в полном объеме.

– Ну, слава богу. Буксир уже вышел к вам. Как только он уведет катер, вам возвращаться в посольство, безопасность проезда обеспечим. Благодарю, Паша.

– Не за что. Да и благодарность – это много. Вот литр водки будет в самый раз.

– Разберемся.

Ровно в 5:30 войска дивизий Особого корпуса начали повторный штурм Будапешта. Две армии Бабаджаняна и Мансурова приступили к выполнению приказа объединенного командующего всеми вооруженными силами в Венгрии маршала Советского Союза Жукова в 6:15, точно в запланированные сроки.

В активную стадию вступила операция «Вихрь». К 8 ноября были подавлены все очаги сопротивления. Члены правительства и Имре Надь укрылись в посольстве Югославии. Советские войска приступили к уничтожению разрозненных вооруженных групп. В Будапеште и других городах шли аресты руководителей мятежа.

3 ноября 1956 года власть в стране перешла к революционному рабоче-крестьянскому правительству Яноша Кадара. После боевых действий советские войска начали оказывать помощь в восстановлении мирной жизни в Венгрии.

Операция «Вихрь» стала грозным предупреждением Западу. В ЦРУ и Белом доме это учли и… приняли решение по подготовке восстания в соседней Чехословакии. На это у них ушло почти двенадцать лет.

Группа «Дон» вернулась в Москву. Офицеры группы Шандора принялись за создание новой службы безопасности Венгерской Народной Республики.