Часть четвертая

Глава 1

Явившись на работу, Марина сразу отправилась на поиски того, кто, по ее мнению, создал от ее имени анкету на сайте знакомств.

Начала с кабинета директора, но тот был заперт.

Тогда она стала блуждать по зданию, спрашивая у каждого встречного, не видел ли он Вареньку. Все отрицательно качали головами, и только сантехник Борисыч указал верное направление. В утро понедельника он был не пьян, но хмель выходных дней из него еще не выветрился. В таком состоянии он был грустен, но добр.

Спустившись на цокольный этаж, Марина зашла в туалет. Варенька была там, сидела на ведре, накрытом тазом. Уборщицы оставили, а она использовала эту конструкцию в качестве табурета, благо была легонькой. Если б Марина плюхнулась, пластик бы в лучшем случае потрескался.

– Привет, – поздоровалась она с Варей.

– Доброе утро.

– Чего расселась?

– Грущу…

– По бывшему мужу? Покойника нашли как раз там, где уборщицы оставили инвентарь.

– И да, и нет. Мне жаль Коленьку, но мы давно стали чужими. Я просто зашла сюда, чтобы проверить, как все отмыли, вспомнила былое… – Варенька тяжко вздохнула. – Мы же тут познакомились.

– В туалете?

– На вечере. Получается, наша с ним история и началась, и закончилась тут, в ДК машиностроителей.

Тут не поспоришь! Если учесть, что брак рухнул из-за директора этого самого ДК, то история выходит еще интереснее.

– У меня вообще с этим местом все значимые события в жизни связаны, – продолжила Варя. Она встала со своего пластикового «трона» и подошла к раковине, чтобы руки помыть. – Я никому не говорила, только Анечке. Но именно сейчас мне хочется поделиться еще с кем-то.

– Я слушаю. Не волнуйся, никому не расскажу…

– Плевать, – отмахнулась она, и брызги долетели до Марины. – На том же вечере я познакомилась с мужчиной. Его звали Мишей, как сейчас помню. Я напилась и проснулась у него…

– Ты? Напилась? – В это невозможно было поверить. Варенька была образцовой женщиной.

– Был период, когда я позволяла себе лишнего. Так вот, я забеременела.

– От него?

– Михаил уверял, что нет. Якобы он привел меня к себе, потому что пожалел. Я ничего не соображала и могла стать жертвой изнасилования… А он такой молодец, приютил. Я проснулась одетой и тут же убежала. Он, надо сказать, один раз попытался со мной увидеться, но мне было стыдно, и я от него отделалась. Но все это не важно. Главное, я оказалась беременной! Миша божился, что не от него. Намекал на то, что пьяные гопники могли-таки меня изнасиловать, убеждал сделать аборт. И я собиралась…

– Но сохранила?

– Чуть ли не три месяца пролежала в больнице, чтобы выносить. Из-за угрозы выкидыша не вставала с кровати. Родила семимесячную девочку. Хорошенькую такую… Ты бы видела! Глазки, губки как у пупсика. И хохолок русый, чуть кудрявый. Копия Миши! Даже тестов на ДНК делать не надо, чтобы понять, кто отец.

– И что стало с девочкой?

– Умерла. И трех дней не прожила. Мне не говорили, я слабой была, боялись, что от горя зачахну. Только через неделю узнала, что нет моего пупсика. И больше все… Не смогла родить… – Огромные слезы выкатились из ее глаз. – И теперь ни котенка, ни ребенка, потому что я даже животное потерять боюсь. Я ж не переживу…

Она разрыдалась. Марина подлетела, схватила ее, прижала к себе. Могла бы и на руки взять, лишь бы успокоить. Но сама тоже заплакала, пусть и не так горько. Поревели, носы друг другу вытерли туалетной бумагой, и Варя сказала:

– Ты только не ругайся, но я влезла в твою жизнь.

– Каким образом? – будто Марина не знала.

– Я тебе жениха пыталась найти.

– Почему не себе?

– Нет, я уже на себе крест поставила. Не хочу. И не смогу с иностранцами, тем более с представителями другой расы. А у тебя был индус. Это не африканец, но все равно смугленький.

– К чему ты ведешь?

– В общем, я от твоего лица анкету знакомств разместила и фотографии приложила. Многие писали, но все какие-то ненадежные. Но был один, Макумба. Франкоафриканец. Симпатичный, почтительный, романтичный. Вы бы чудесно смотрелись. Он влюбился и хотел пообщаться по видеосвязи. Но я с тобой на тему интернет-знакомств завела разговор, а ты – это все фигня, там одни извращенцы, я никогда в жизни…

Да, было такое, Марина вспомнила. Когда она жила в Индии, много русских женщин встречала, которые пытались найти свое счастье в интернете. И малых, и старых. Никому не повезло. Одно-два свидания, три в лучшем случае. А потом «давай, до свидания», я буду тебе иногда писать или звонить. И то не факт.

– Я Макумбе твой адрес дала и сказала: «Приезжай свататься!» Дура, да? – Варя зажмурилась, как будто ее сейчас бить будут.

– Нет, не дура.

– Нет?

– Да! – И Марина захохотала. – Трудный у нас язык. Приезжал он.

– Серьезно?

– Ночью улетел. И я хочу сказать тебе огромное спасибо за Маку! Даже если у нас ничего не получится, я никогда не забуду то время, что провела с ним.

– Охренеть! – это было первое грубое слово, что Марина услышала от Вареньки.

После они пошли в магазин косметики и долго болтали. Приятельнице было все интересно. Марина подробно рассказала Варе о приезде Маки, их походе в ресторан, ночной прогулке по центру. И следующий день описала: опять же прогулку, но уже по своему району. Он считался рабочим, но в нем была своя прелесть: дома с красивой архитектурой, выдержанные в привычном для сталинских времен помпезном стиле, Музей автомобилей и военной техники времен Великой Отечественной, парк с озером, где резвились уточки. Там же они зашли в армянское кафе, где Мака, по его словам, съел лучшее в мире жареное мясо – шашлык – и сыграл на синтезаторе для его посетителей. Марина опасалась, что нетрезвые работяги начнут цепляться к чернокожему, но нет. Очень добродушно его встретили, правда, каждый хотел с ним выпить, и бедный Макумба, не привыкший к частым тостам и русской водке, напился. Марина вызвала такси, до которого их провожали целой толпой. В машине Мак тут же протрезвел, как оказалось, он был не так пьян, как хотел показать.

– Мари, я работал в порту, – хитро улыбаясь, сообщил он. – Я умею пить.

Они прибыли в отель уже под вечер, а в два Макумбе нужно было выезжать в аэропорт.

О том, что было дальше, Марина рассказывать не стала: о ласках, сексе, разговорах обо всем и ни о чем. Закончила она повествование тем, как проводила Маку до стойки регистрации и помахала ему на прощанье.

– Ты поедешь к нему? – спросила Варенька.

– Да!

– Ой, как я рада, – всплеснула руками та.

Марина на самом деле уже запланировала свой визит. Она решила, что лучше взять туристическую путевку, чтобы без сложностей получить визу. Когда Макумба пришлет ей денег, она купит тур в Испанию (тогда дадут шенген на полгода), прилетит в Барселону, к примеру, а потом – в Марсель. Европа маленькая, доехать не проблема.

– Он уже звонил тебе из дома? – не могла унять любопытства Варя.

– Нет. Не добрался еще, наверное. Хотя должен бы… От Москвы до Марселя лететь меньше трех часов.

– Ты сможешь с ним по скайпу пообщаться. И тогда увидишь дом, квартиру и море из окна, – мечтательно говорила она.

– Как только свяжемся, я попрошу Маку прислать фотографии и покажу их тебе.

Варенька захлопала в ладоши. Эта женщина могла по-детски радоваться мелочам. И почему Марине она первое время не нравилась?

В магазин зашла пара потенциальных покупателей, мужчина и женщина. Он полный, но довольно симпатичный, она тощая, вертлявая, густо накрашенная – престарелая кокетка с дурным вкусом. Марина, естественно, тут же встала и подошла к парочке. Женщине нужен был ночной крем: хороший и недорогой, а также не тяжелый и вкусно пахнущий, дающий мгновенный результат, но чтобы без привыкания. Марина предложила ей на выбор несколько кремов стоимостью в районе пятисот рублей. Кривляка стала выбирать из них, пока не увидела на баночках пометку «50+».

– Вы что, мне крем для старух подсовываете? – возмутилась она.

– Для зрелой кожи. Я сама таким пользуюсь.

– Вот и пользуйтесь. А мне надо «40+».

Глянув на ее сморщенную физиономию, Марина еле сдержала ухмылку. Неужели эта женщина не понимает, что выглядит на свои полные шестьдесят? Даже со спины, хоть и стройная.

Марина предложила другие крема, но тетя уже обиделась и ничего брать не стала. Парочка ушла.

– Нет, ты видела? – спросила Марина у Вари. Она сидела напряженная, потухшая, хотя еще десять минут назад лучилась.

– Да, – выдавила из себя она.

– Что с тобой?

– Это он был.

– Кто?

– Миша.

– Какой такой?.. – Тут Марина вспомнила! Мужчину, от которого Варя забеременела, звали именно так. – А, тот самый? Ты с тех пор его не видела?

– Нет. Первое время он, как я думаю, обходил наш ДК стороной, боялся на меня наткнуться. А потом, чтоб наверняка, вовсе переехал.

– Он тебя узнал?

– Нет. Мы встретились глазами, но Миша остался равнодушным. Он забыл обо мне. Начисто.

– Но ты не изменилась почти, я видела твои ранние фото, а он?

– Тоже. Только толще стал. Был просто упитанным, а теперь жирный.

– Он кого-то мне напомнил, – заметила Марина.

– Может, видела его раньше? Если Миша так и живет тут, в полукилометре от ДК, то вы могли пересекаться.

– Нет, мне черты его лица кажутся знакомыми. И мимика. Дай подумаю…

И вдруг перед ее мысленным взором всплыло лицо соседки Оксанки.

Сейчас она исхудала и обрила голову, но Марина помнила ее другой: с щечками, волосами. Оксана носила удлиненную челку, она завивалась, даже если ее выпрямляли и покрывали лаком, и вечно спадала на глаза. Оксанка сдувала ее, скривив рот. То же самое делал Михаил. Нет, не челку сдувал, она была пусть и волнистой, но короткой. Но он потел в своей куртке на толстом синтепоне и так же дул на лицо.

– Сколько лет было бы сейчас твоей дочери? – спросила Марина.

– Двадцать четыре.

Оксанке примерно столько.

– У нее были проблемы с ногами?

– У нее были проблемы со всем. Поэтому моя доченька и умерла.

– А если нет?

Варя вскочила со стула. Ее щеки заалели, нервный румянец опустился на шею.

– Я уже жалею о том, что рассказала тебе о своей трагедии! – выкрикнула Варя. – Зачем ты издеваешься надо мной?

– Нет, нет, ни в коем случае. – Марина тоже поднялась, чтобы обнять приятельницу за плечи и успокоить. – У меня соседка – копия этого Миши. Она выросла в детском доме. У нее проблемы с ногами. Вот я и спросила…

– Марина, моя дочь умерла. Увы.

– Ты ее хоронила?

– Нет. У меня начались осложнения, и я несколько дней балансировала на грани жизни и смерти. Когда очнулась, врач сказал, что схоронил дочку. За больницей кладбище, там в те времена места бесплатно давали.

– Почему чужой человек, а не родные?

– Моя семья в перестройку в область переехала. Тут продали все, решили заняться сельским хозяйством – думали, фермерами станут и заживут. Но отец спился, а мама, когда поняла, что капиталистической сказки не будет, от лишнего избавилась, только для себя огородик оставила да курятник. До сих пор жива, в отличие от папы. И очень бодра.

– Ты не сказала родителям о беременности?

– Не одобрили бы. Решила: рожу, привезу им доченьку, посажу маме на коленки, и она простит мне блуд.

– Давай хотя бы в порядке бреда представим, что твоя дочь не умерла, – осторожно проговорила Марина.

– И зачем бы ее у меня отобрали?

– Времена какие были, забыла? Торговали всем, в том числе людьми. Представь ситуацию: рожает жена крупного бандита, а ее дочь умирает. Как папе об этом сообщить? Пристрелить может! Но даже если нет, все бабки, что за комфортные роды отвалил, отберет. Кому это надо?

– Никому, – с готовностью ответила Варя.

– И я о том. А в соседней палате бедная и одинокая женщина лежит, еще и с осложнениями. Почему бы не забрать у нее ребенка и не отдать бандиту и его жене?

– Почему именно моего? – повысила голос Варя и снова раскраснелась. – Семимесячного, с патологиями? Других не было?

– Так та женщина тоже раньше срока родила. И девочки ваши были похожи…

– Ой, Марина, плохо на тебя Индия повлияла. Ты там фильмов пересмотрела! Это ж чистый Болливуд. «Зита и Гита» и прочие «шедевры».

– Я же не утверждаю. Просто мысли вслух.

– Почему тогда твоя соседка в детдоме выросла? Что, папу-бандита убили, а мама подалась в проститутки?

– Как вариант, пусть и киношный. Но в жизни бывает всякое, нам ли с тобой не знать? Что по твоей жизни, что по моей, что по Аниной фильм можно снять.

– По моей будет неинтересно, я только на героиню второго плана тяну. И то не в полном метре, а в сериале…

– Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

– С хромой девочкой из детдома?

– Она чуть вразвалку ходит, как матрос, но не хромает – что-то там с бедрами. И так она красивая, а еще талантливая. И очень похожа на Михаила. Я не утверждаю, что Оксанка его дочь. Просто такое сходство поразительное.

Варенька задумалась, но ненадолго. Через пару секунд выпалила:

– Звони ей, поехали!

– Но мне еще работать…

– Закрывай магазин. С Кулеж я договорюсь.