VIII
Цезарион
Д. Пучков: Итак, восьмая серия.
К. Жуков: Одна из моих любимых.
Д. Пучков: И моя!
К. Жуков: Начинается все с того, что в Рим возвращаются неудачники, которых простил Цезарь. Маркус Юниус Брутус приходит домой, его без слов встречает слегка разочарованная мама Сервилия. Сцена немая, но очень трогательная. А на форуме отжигает наш любимец – человек-газета, который говорит, что Марк Тулий Цицерон, Марк Юний Брут получили государственное прощение и вернулись в Рим. А предатель Помпей бежал в Египет. И славный Юлий Цезарь преследует его. И немедленно за рукой человека-газеты мы переносимся в Египет, куда проследовал Цезарь, и там он во главе XIII легиона заходит во дворец фараонов. Римские солдаты в сериале обзавелись обновкой – новыми щитами. Такая же параша, как и предыдущие, но выглядят иначе: какая-то жестяная аппликация – имеется в виду веретено Фортуны, которое и в самом деле любили изображать на римских щитах, но его рисовали! А тут чеканка из жести прилеплена.
Д. Пучков: Дембельская.
К. Жуков: По периметру пятисантиметровая оковка жестяная, с заклепками – что за фигня? Потратили килограммы материала, хотя можно было просто раскрасить – это же дешевле! Зачем ахинею плодить?
Д. Пучков: Беднее было бы.
К. Жуков: Ничего себе беднее! Вы бы посмотрели на современные качественно раскрашенные щиты – реконструкцию римских! Какое там «беднее»! Когда эта доска по фэн-шуй разрисована – охренеть!
Д. Пучков: Мы когда дембельские альбомы делали, тоже всю страницу разрисовывали красиво, туда мегафотки приклеиваются, а уголки надо было делать из тюбиков из-под зубной пасты.
К. Жуков: Потому что тоже красиво.
Д. Пучков: Да, там тиснение, спичкой подпалил – горелое, негорелое, переход.
К. Жуков: Сразу вспоминается известная перепевка старинной песни: «Духи сперли дембельский альбом. Остаюсь на сверхсрочную службу…»
Д. Пучков: «Буду вечно куском молодым».
К. Жуков: Да-да-да.
Пафосное здание дворца фараона, судя по всему, слепили по образцу исторической постройки – храма богини Хатхор в Филах (остров такой на Ниле). Очень круто, хотя никакой это не дворец, а храм, но тем не менее это настоящая, до сих пор сохранившаяся постройка времен Птолемея I.
Д. Пучков: Я с твоего позволения заметил бы, что это уже не тот Египет, где египетские фараоны заправляли строительством пирамид. Это уже были греки, я правильно понимаю? После походов Александра Македонского?
К. Жуков: Уже 250 с лишним лет прошло, как была у власти династия диадоха Птолемея I.
Д. Пучков: Это от Александра…
К. Жуков: Диадох, то есть военачальник, Птолемей I – сводный брат Александра. Птолемей Филиппыч, сын Филиппа Второго.
Д. Пучков: «Филиппыч, скажи им!»
К. Жуков: А Филиппыч был человек широкой души и любил кидать семя на ветер. И то ли от наложницы, то ли от любовницы у него был незаконный сын Птолемей – один из сподвижников и любимых товарищей Александра Филиппыча Македонского. Птолемей II правил с 283 по 246 год до н. э. и основал мегадинастию, коротая находилась у власти дольше всех автохтонных египетских династий.
Д. Пучков: То есть понаехавшие закрепились как следует?
К. Жуков: Да, потому что как раз перед ними прекратилась последняя XXX династия Нового царства. Ее основатель фараон Нектанеб I как раз и начал строить в Филах этот самый храм, но вроде как недостроил, а Птолемей его начинание поддержал и сделал все как надо. Этот храм просуществовал в качестве языческого до VI века, до Юстиниана Великого.
Д. Пучков: Ничего себе!
К. Жуков: А потом его не сломали, потому что к тому времени он уже давным-давно был храмом, посвященным Изиде. Изида в Античности ассоциировалась с Афродитой, а ко временам Юстиниана ее отличненько проассоциировали с Богоматерью.
Д. Пучков: Прекрасно.
К. Жуков: Ну и при Юстиниане, чтобы два раза не ходить, сделали там храм во имя Пресвятой Богородицы. Тем более построечка хорошая.
Д. Пучков: Отличная! А вот они не додумались – если говорить об архитектуре – до всяких арок, кирпичей, бетона. Я был в Египте – колонны огромные, это все адски тяжелое. Оно такое жуткое, потому что по-другому строить не умели или чтобы подавлять?
К. Жуков: Я думаю, что во время эллинистических Птолемеев вполне можно было выписать самого замечательного архитектора из Греции. Но, видимо, уже была традиция, к которой все привыкли.
Д. Пучков: Смотрится круто.
К. Жуков: Там такие мощные башни!
Д. Пучков: Особенно если ты живешь в землянке какой-нибудь…
К. Жуков: Да, из тростника и папируса.
Д. Пучков: …или в избушке из говна и соломы…
К. Жуков: Периодически выглядываешь из нее, а там – ух!
Д. Пучков: Забегая немножко вперед – они все одеты как-то странно…
К. Жуков: В фильме они одеты в костюмы эпохи покорения Марса, никакого отношения к истории не имеющие. Если римляне неправильно одеты, то по крайней мере понятно, что имелось в виду. А тут какие-то арабско-берберско-туарегско-античные мотивы.
Д. Пучков: Экзотично…
К. Жуков: Более чем. Но Птолемеи-то, поселившись в Египте, не забыли, что они греки. Предпоследний Птолемей вообще называл себя Молодой Дионис.
Д. Пучков: Молодец!
К. Жуков: Птолемей XII Неос Дионис (Авлет), то есть Молодой Дионис. Но при этом они быстро встроились в местную культуру, потому что там культура-то была ого-го! И чтобы управлять местным населением, а самое главное – местной аристократией, нужно было находиться с ними на одной волне – их же всех не перережешь. Конечно, можно, а дальше-то что будет?
Д. Пучков: Кто заменит?
К. Жуков: Да, и они восприняли супердревнюю египетскую культуру, им нравилось зваться сынами Ра. И вот как раз во дворце Цезарь встречает боссов всея Египта, их прямо так и показывают: одна рожа, вторая, третья. Это как раз вполне…
Д. Пучков: Исторические персонажи.
К. Жуков: …исторические персонажи – евнух Потин, советник Птолемея Теодат (или Феодат) Хиосский… Феодат ходит с какой-то странной египетской прической системы «парик»… И главнокомандующий Ахилл Египтянин – тоже историческое лицо, чье происхождение не очень понятно. Учитывая, что его звали Ахилл, мог быть грек, а может – местный какой-нибудь ловкий наемник.
Д. Пучков: Он от остальных сильно отличается.
К. Жуков: Да. Ну и тут же еще суперсцена. Лысый евнух Потин говорит: «Узрите Птолемея, сына Ра, божественного рождением» – и прочий пафос. Тут же камера поднимается вверх – на троне сидит мелкий жиробас, болтает ножками: «Как вы меня достали! Ходют и ходют, ходют и ходют».
Д. Пучков: Отлично!
К. Жуков: Этот Птолемей – имеется в виду Птолемей XIII, незатейливо – Птолемей Птолемеевич XIII, сын Птолемея XII Авлета, взошел на трон после смерти папы в 51 году до н. э. А сейчас уже то ли 48-й, то ли уже 47-й год. То есть ему лет тринадцать должно быть. В фильме показали пацана лет девяти. И судя по тому, что он там отчебучивал, он уже не был малолетним дурачком. К сожалению, карьера его оборвалась трагически, потому что много выделывался. А у Птолемея XII Авлета было преизрядно детей: два сынка и две дочки, старшенькая – Клеопатра VII.
Д. Пучков: Клепа!
К. Жуков: И собственно, два старших ребенка, дочка и сынок, были назначены соправителями.
Д. Пучков: А они блюли древнеегипетские традиции, в соответствии с которыми фараон должен трахать родную сестру, чтобы все в дом?
К. Жуков: Фараон еще не мог этого сделать в силу возраста. А сестру уже можно было трахать, потому что…
Д. Пучков: Дети-то у него от кого были – от сестры или нет?
К. Жуков: Я не помню, от кого у Птолемея Авлета дети. Они же были в первую очередь супругами ритуальными, то есть их брак заключался на небе, и они как бог с богиней вместе проживали, а дети у них могли быть от кого-то другого, в первую очередь у фараона, потому что он мужчина, он главнее. Клеопатра VII, его родная сестра, была его соправительницей, но ей в 51 году было примерно 17 лет, а Птолемею XIII было девять, то есть он никак не мог ничего с ней «оформить». Но уже был назначен ее супругом, конечно же, ритуально. С Птолемеем XII Авлетом связана масса интересного, потому что он попал к римлянам. В это время в Египте было крайне неспокойно: его постоянно пытались свергнуть, он сбежал сначала на Кипр, а римляне Кипр аннексировали, прекратив местную киприотскую царскую династию.
Д. Пучков: Принудили к миру?
К. Жуков: Да, причем самое интересное: адские колонизаторы-оптиматы, все эти Катоны и т. д., которые обычно проповедовали экспансию, вдруг заявили, что Кипр нельзя трогать, потому что там древняя династия. А охреневшие плебеи Кипр аннексировали, и это Птолемею Авлету вышло боком. Когда об этом узнали в Египте, ему было туда лучше не возвращаться. Но он вернулся, в этом ему помог не кто иной, как Гней Помпей Великий. Потом Помпей в Египет постоянно бегал, потому что ему там были пожизненно должны. И, кстати говоря, когда его старший сын Гней Помпей Младший приехал к египтянам в начале гражданской войны требовать у них денег и флот, ему дали 50 кораблей (трирем) и денег отсыпали. Благодаря этим триремам он долго господствовал на море и угнетал флот Юлия Цезаря, а папа приехал в неудачное время, и его, как мы помним, прирезали.
Итак, Птолемей XII помер, а дети-то все малолетние, и, понятное дело, тут же взяла верх придворная клика: евнух Потин, Теодат Хиосский и военачальник Ахилл Египтянин.
Надо сказать, что охреневший кастрат Потин представляет царя каким-то нереально сокращенными именем. Одно дело, когда ты постоянно общаешься с человеком, невозможно все время называть его полным именем, но официальная титулатура фараонов со времен еще Среднего царства состояла аж из пяти имен: первое – имя Гора, второе – имя Небти (это имя олицетворяло владение двумя Египтами), третье – это золотое имя, четвертое – тронное имя и, наконец, пятое – личное имя, к которому добавлялись необходимые эпитеты. Например, Неос Дионис – это типичный эпитет. Теос Филопатор, то есть «Бог, любящий отца» – это тоже эпитет. А Потин титуловал фараона только личным именем, Небти и какими-то эпитетами, а золотое имя, имя Гора и тронное имя опустил – это недопустимо.
Д. Пучков: «Узрите Птолемея, принадлежащего двум богиням, принадлежащего папирусу и пчеле». Я никак понять не мог, что за камыш там, ёлы-палы. Оказывается, это осока.
К. Жуков: Крапива.
Д. Пучков: Да. «Узрите Птолемея, сына Ра, Птолемея божественного». Коротковато, конечно.
К. Жуков: Если посмотреть на официальную титулатуру того же Птолемея XII (а она дошла до нас высеченная в камне) – охренеть легче, чем произнести! Приносишь ты начальнику документ на подпись, а он говорит: сходи-ка пообедай, я пока подпись поставлю – как раз часа полтора пройдет. Или понадобится гигантская печать, чтобы сразу все его имена шлепнуть.
Д. Пучков: Солидно.
К. Жуков: А когда приезжает иностранный гость высокого ранга, которого допускают к божественному телу, представить царя должны только полным именем, иначе это чудовищное нарушение этикета. Но тем не менее довольно пафосно все прозвучало, а Цезарь молодец: кинул малую зигу и сказал: «Greeting!» («Привет!»).
Д. Пучков: Приветик.
К. Жуков: Странность момента в том, что в это время ни Ахилла Египтянина, ни Птолемея в Александрии – а это все в Александрии происходит – не было (они оба подавляли мятеж некой Клеопатры VII, которая решила править сама). У нее не сложились отношения с ближайшими родственниками, она сбежала, собрала орду наемников и своих сторонников. И чтобы не дать ей вторгнуться в Египет, пришлось на крайнем востоке дельты Нила около города Пелузий преграждать ей путь. Поэтому и молодой Птолемей, и военачальники – все находились в Пелузии. Собственно говоря, Гней Помпей приплыл именно в Пелузий, где его и шлепнули. А хитрый Цезарь поехал не в Пелузий, а в столицу. Залез в фараонский дворец и там окопался. Хочешь не хочешь, а всем этим правителям пришлось как-то реагировать, потому что столица была фактически захвачена. Правда, у Цезаря было с собой очень мало сил, всего один легион – 3200 человек пехоты и 800 всадников.
Д. Пучков: Немецких?
К. Жуков: Да-да. Он быстро сообразил, что у него в Египте много сторонников, да и за пределами Египта они имеются. В частности, из Боспорского царства он рассчитывал получить (и получил) подкрепление – из иудеев.
Д. Пучков: Толковые евреи были.
К. Жуков: Да, толковые боевые евреи. Нужно понимать, что тот же Марк Антоний уже воевал в Египте, осаждал этот самый дворец, свергал правителя. То есть они там были как у себя дома, поэтому когда в фильме показывают, что приехал какой-то ничего не понимающий чувак из Италии, это фигня. На самом деле они все знали, у них существовали плотнейшие связи уже не первый десяток лет, и этот как раз хорошо показано. Не объяснено, правда, но констатация верная, на мой взгляд.
Тем не менее сама сцена полностью выдуманная, все было немножко не так, но показано интересно. Однако когда Теодат на вопрос: «Что у вас в стране происходит?» отвечает, что с Клеопатрой тут какая-то… – «Сбежала». – «А где она?» – «Не знаю».
Д. Пучков: Никто не знает.
К. Жуков: Никто не знает, где Клеопатра, а она с войском находится, между прочим, с той стороны Нила. Понятно, что среди всех этих палаток ее искать – охренеешь! Но тут Цезарь требует примирения. Это абсолютно верно, потому что, окопавшись в фараоновом дворце, Цезарь принялся говорить, что всем надо срочно помириться, что он ни разу не завоеватель, а просто хочет, чтобы люди встретились, поговорили, а сам выступит в роли третейского судьи. И тут показывают отличную сцену, которая не имела места в реальности: Цезарь со своим фашистским гонором немножко обидел малолетнего фараона. Тот начал говорить, что ему не нравится манера Цезаря, а воспитатель Теодат Хиосский ему сказал: «Помнишь, что я тебе рассказывал: будь хитрым, как лиса. Давай сейчас ему сделаем подарок». И тут приходит евнух размером, наверное, с шестерых Цезарей и приносит ему голову Гнея Помпея Великого в красивой урночке.
Д. Пучков: Для подачи, да?
К. Жуков: Да. Цезарь замечательно возмутился: «Позор роду Птолемеев!» – «Это же был твой враг». – «Это был римский консул, а его расчленили словно вора!» Малолетка обосрался: «Ой, что-то мы тут сделали…»
Д. Пучков: «А мы хотели еще руки-ноги приделать к туловищу, чтобы дергать». Такая детская непосредственность.
К. Жуков: Все рассказал… «Где останки?» – «Все остальное мы похоронили, кремировали согласно ритуалу – очень пышно». Испугались. Цезарь потребовал немедленно выдать убийцу, а потом отправил Антония в Рим следить за порядком. Это, конечно, ерунда. В Риме было кому этим заняться и без Антония. Цезарь был крайне расчетливый и прошаренный политик, он не поперся бы в Египет, если бы у него было, как у нас, все в ручном режиме: уехал – и все сейчас развалится. Это было недопустимо. Он поехал в Египет, потому что оттуда поступал хлеб (еще со времен бронзового века Египет был житницей всея Средиземноморья). А за себя оставил целую банду толковых людей, которых в фильме олицетворяет один Джеймс Пьюрфой в роли Марка Антония.
Наступает следующий день. Цезарь, одетый по-военному, опять ведет себя непреклонно, требует уплаты долгов. Тут же из-под левого локтя Поско говорит, что согласно закону Птолемей XII наделал на 19 что ли тысяч драхм долгов…
Д. Пучков: Тысяч, тысяч – у них там миллионов не было…
К. Жуков: Да, тысяч, тысяч, а после его смерти долги по праву наследования переходят Птолемею XIII и должны находиться в пользовании римского консула. Тогда евнух Потин отвечает: «Ну это же римский закон». И Цезарь с абсолютно непонимающим взглядом: «А есть еще какой-то закон? Какой еще есть?»
Д. Пучков: «Ты, женоподобная тварь», да? Поставил на место.
К. Жуков: Он еще и малолетку поставил на место, сказав, что они вассалы Рима. Малолетка: «Я вассал?! Я не вассал!»
Д. Пучков: «Сел на место!»
К. Жуков: «Сидеть!» Аж прямо попятился и сел такой в креслице: «Ой!» На самом деле все было гораздо сложнее и дольше. Цезарь как представитель Рима потребовал у всех соперничающих сторон распустить армии и подчиниться его суду, апеллируя к завещанию Птолемея XII, который просил римский народ позаботиться о его потомках. Цезарь сказал, что как раз приехал заботиться. «Ваш папа просил – я и приехал».
Д. Пучков: «И вот мы здесь!»
К. Жуков: Евнух Потин поехал в Пелузий, вернулся с царем, но армию не распустил – это потом им всем аукнулось. А вот перед Клеопатрой встала важнейшая задача: ей нужно было срочно оказаться во дворце в Александрии, потому что там Цезарь собирается разруливать политику. Но ей мимо армии не проехать. Кроме того, была большая вероятность, что ее шлепнут по дороге, ведь для многих она была фигурой совершенно лишней. В фильме Клеопатра непонятно где находится, но почему-то при этом все знают где. И путешествует она в гигантском паланкине на 40-негровой тяге. А эти негодяи – клика придворных – собираются Клеопатру убить…
Д. Пучков: Сразу надо было мочить!
К. Жуков: Да-да-да, когда она оказалась у них в руках. Цезарь говорил, что ее найдет. Они испугались этого и послали трех меганегров ее убить.
Д. Пучков: Мальчик отличный! «Она ж запрятанная». – «Этот способный, он найдет». И тут же выдвигаются лучшие люди Древнего Рима – Ворен и Тит Пулло.
К. Жуков: Да, там, как обычно, Пулло мочит гадкие антиклерикальные фразочки…
Д. Пучков: Ворен: «Да, вот что-то я неправильно с Помпеем сделал». У Ворена все время прозрения по поводу того, что он сделал не так.
К. Жуков: А Тит Пулло говорит: «Что это за мерзкое место, почему тут так жарко и пыльно…»
Д. Пучков: И солнце жарит, как хер вулкана.
К. Жуков: Я еще не смотрел в твоем переводе, поэтому…
Д. Пучков: Ворен посматривает на портретик «В розыске». Что это за портретик?
К. Жуков: Это похоронные портреты, которые клали в могилу. Известны по находкам в Фаюмском оазисе.
Д. Пучков: Похоже на разделочные доски с ручкой. Всем рекомендую залезть в интернет и посмотреть фаюмские портреты – увидите, как рисовать умели.
К. Жуков: Крутые портреты, с полутонами, с тенями, с соблюдением особенностей анатомии. Нереально крутые!
Д. Пучков: Я подозреваю, что они рисовать умели не хуже Леонардо, но, к сожалению, до нас не дошло.
К. Жуков: Ну, видимо, немножко не так, как Леонардо, но, конечно, изобразительное искусство в эллинистическом обществе стояло на очень высокой ступени.
В это время Тит Пулло говорит гадости про местных богов: как можно было в здравом уме создать такую страну? Ворен ему отвечает: «Не смей оскорблять местных богов, которые были могущественными, когда наших еще и не было».
Д. Пучков: И что теперь, да?
К. Жуков: «Теперь они что-то поиздержались, поистратились. Тит Пулло не испугается никакого придурка с песьей головой» – что-то в этом роде. Мимо проезжают три негра, Ворен пошел по следу, и тут-то нам показывают Клепу, которая лежит в своем мегапалантине, вдребезги обдолбанная наркотиками. Она свою рабыню спрашивает: «Сейчас день или ночь?» Потом говорит: «Дай мне по лицу».
Д. Пучков: Кто здесь?
К. Жуков: Тут приезжают убийцы, которые благородно отправляют слугу сообщить царице, что сейчас ее будут убивать.
Д. Пучков: Будут резать, да?
К. Жуков: «Готовьтесь к путешествию в загробную жизнь». – «Когда?» – «А прямо сейчас».
Д. Пучков: Она даже не возмутилась.
К. Жуков: Все египтяне, а особенно аристократия, были настолько задурены жрецами, что не воспринимали момент перехода в другое состояние как что-то ненормальное: ну, зарежут и зарежут, что теперь делать? Но тут приезжают Ворен и Пулло…
Д. Пучков: И незаметно за стенкой шатра…
К. Жуков: …убирают двух других негров. Пулло врывается в шатер и страшно зарезает последнего убийцу-негра.
Д. Пучков: Ну, драка была так себе, прямо скажем. Разве что финал, когда Пулло его тыкал ножом…
К. Жуков: Охреневшая Клеопатра…
Д. Пучков: «Здрасьте, дамочка».
К. Жуков: Супер! Тем временем гнусный евнух Потин и Теодат Хиосский науськивают военачальника Ахилла, чтобы тот напал уже на Цезаря, а пока, чтобы занять Цезаря, суперловко сливают ему центуриона Септимия, зарезавшего Помпея. «Послушай, Ахилл, можно одолжить у тебя Септимия для одного поручения?» – «Ты не мог бы отнести Цезарю письмишко?» – «Конечно, не вопрос!» Септимий приходит к Цезарю, Поско читает: «Светлейший фараон и т. д., прислал ему воителя и т. д. Тот, кто принес это письмо, является убийцей Помпея». Следующий кадр – когда на специальный крюк в стене вешают уже голову легионера.
Д. Пучков: Финал закономерный, да?
К. Жуков: Да, слили, как чай, сдали, как стеклотару.
Д. Пучков: Отлично!
К. Жуков: Свежеспасенная Клепа в этот момент едет на мегапаланкине в Александрию и непрерывно упарывается наркотиками. Это чушь собачья, потому что она там какую-то современного вида трубку курит, в Египте такого не было.
Д. Пучков: Они знакомы были с разнообразными веществами? В Египте мак-то, поди, замечательный растет?
К. Жуков: Мы не знаем ничего про то, как они их употребляли. Скифы коноплю просто кидали охапками на жаровню, чтобы она сгорала и давала целебный дым. Эти жаровни в Эрмитаже есть, можете посмотреть.
Д. Пучков: Надо же! Ну а известно – они опий гнали? Употребляли?
К. Жуков: Нет, ничего…
Д. Пучков: Нет?
К. Жуков: Возможно, что-то было, но мы ничего об этом не знаем.
Д. Пучков: В фильме, судя по ее состоянию, она явно не коноплю дует.
К. Жуков: Не коноплю!
Д. Пучков: «Были сигналы – не чай он там пьет».
К. Жуков: Этого всего быть не могло…
Д. Пучков: Ну и трубки отсутствовали как класс?
К. Жуков: Их вообще не было.
Д. Пучков: Клепа решает показать железную силу воли, трубку выбрасывает…
К. Жуков: Ее троллит непрерывно карлица-рабыня, которая говорит: «Вы замечательно научились бить своих рабов, но не можете отказаться от трубки – я называю это ничтожеством». – «Ничтожеством?! Мерзкая карлица!»
Д. Пучков: Безволие.
К. Жуков: «Немедленно все выкинуть! Немедленно!»
Д. Пучков: «Бросай в окно».
К. Жуков: «Все!» Та говорит: «Точно?» – «Да!» И такая жуткая абстиненция, ломка.
Д. Пучков: Даже Клепу ломает.
К. Жуков: Там, опять же, ее рабыня…
Д. Пучков: «Вонючий холодный пот – это то, что сильнее всего привлекает мужчин».
К. Жуков: «Что ты понимаешь в мужчинах? Если бы Цезарь оказался здесь, он бы немедленно согласился быть моим, немедленно!»
Д. Пучков: Очевидно, Клеопатра просчитала менструальный цикл, потому что она задумчиво говорит, что сейчас бы зачала.
К. Жуков: И тут у нее рождается толковый план…
Д. Пучков: Гениальный.
К. Жуков: …нужно бы зачать ребенка от Цезаря без Цезаря. Заранее, чтобы уж точно не пролететь, когда она приедет в Александрию. А ребенок от Цезаря ей был нужен очень сильно. Вопрос жизни и смерти, недаром же она сказала: «Он или будет моим, или я умру!» Так бы и случилось, скорее всего.
Д. Пучков: Клеопатра политически была подкована.
К. Жуков: В это время Пулло говорит Ворену, что египтянка со славным предком его хочет…
Д. Пучков: Ворен ставит его на место: «Ты обалдел?»
К. Жуков: «Это принцесса древнего рода. Тронешь ее хоть пальцем – и умрешь». – «Я не дурак, нет…»
Д. Пучков: «Но она меня хочет!»
К. Жуков: «Я просто говорю, что она меня хочет».
Д. Пучков: У нее по ляжкам текло, блин.
К. Жуков: И тут на привале Клепа придумала хитрый план. Сидят Ворен и Пулло, выходит карлица-рабыня и говорит: «Так, ты! Пойдем со мной». Заводит сначала Ворена, говорит: «Немедленно возляг… с моей госпожой». – «Ты неправильно говоришь, возляг – так говорят о том, от чего получаются дети». – «Да, именно об этом мы и говорим». А дальше Ворен отлично ее отверг…
Д. Пучков: Сначала он отлично на нее напрыгнул не в силах удержаться, но соображалка у Ворена работает, понятия он блюдет четко.
К. Жуков: Он потом мог бы, как Бунша (в известном фильме «Иван Васильевич меняет профессию») жене своей говорить: «Меня царицей соблазняли, но не поддался я!» Вот он выбегает из паланкина…
Д. Пучков: Ворен – кремень, сразу сказал: «Что это вообще за распоряжения? Я римский гражданин, так только с рабами разговаривают, а я вам не раб, а римский гражданин. Отставить!»
К. Жуков: «Со всем уважением!» Клеопатра взвилась замечательно: «This insect refused me?»
Д. Пучков: Насекомое!
К. Жуков: Ну а когда прислали Пулло, так он…
Д. Пучков: «Легионер Тит Пулло для исполнения служебных обязанностей прибыл!» Красавец!
К. Жуков: Да, давай с размаху. Мне еще понравилось, как рабы-носильщики помогали воплями – типа давай-давай-давай! Класс! И только Ворен в палатке лежит: «Суки! Суки!»
Д. Пучков: Под эти завывания, да?
К. Жуков: Да-да. В общем, Пулло осилил. Клеопатре тогда было 21–22 года.
Д. Пучков: Один из лучших кадров: Пулло пришел в палатку, лег – уффф!
К. Жуков: «Ничего не хочу знать».
Д. Пучков: «Даже слушать не хочу». Молодцы. Вот такие антиисторичные выходки и делают весь сериал.
К. Жуков: Клеопатра тайно пробирается в Александрию, куда ее привезли, завернутую в какой-то чехол, чтобы их в городе не шлепнули. Ее сторонник, некий сицилиец, на лодочке без шума, без пыли…
Д. Пучков: Дон сицилийский.
К. Жуков: …перевез куда надо, но завернутую в одеяло, без всякой спецоперации. Она выбирается из одеяла, отряхивается и вдруг, как будто внезапно, видит Цезаря. «Кто это?»
Д. Пучков: Ха-ха-ха, десятка!
К. Жуков: Очень, очень круто! Этого всего не было, но сделано здорово. Клеопатру какой-то бешеной проституткой показали совершенно против исторической правды. «Моя госпожа искусная любовница» – да блин, с какого места она будет искусной любовницей?
Д. Пучков: С кем она тренировалась?
К. Жуков: Ее девственность дороже половины Египта стоит. Это же царский двор, там хуже, чем в деревне. Ты постоянно находишься под наблюдением сотни внимательных глаз, и шансов на личную жизнь у тебя никаких, пока замуж не выскочишь.
Д. Пучков: Это вам не Матильда, да?
К. Жуков: Конечно, 21–22 года – она, я почти уверен, ни разу мужчины близко не видела. Какая там на фиг искусная любовница, тем более упоротая постоянно!
Ну, в фильме как только Клепа заприметила, что Цезарь на нее глаз положил, немедленно переоделась в красивое и пошла всем угрожать, то есть Потину, Теодату Хиосскому и своему соправителю так называемому.
Д. Пучков: Своему мужу, да?
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: «Смешно смотришься на папином троне, муженек».
К. Жуков: Она отлично разобралась с Потином и Теодатом: «Оно не смеет со мной разговаривать. Оно должно умереть». – «Это был не я, это он меня подбивал!»
Д. Пучков: Молодец, впрудил сразу.
К. Жуков: Ну, короче, обоих…
Д. Пучков: И головы на штыри уже.
К. Жуков: Главное: стоят эти легионеры в пирамидке, и снизу им, как баскетбольный мяч, такая подача головы – оп!
Д. Пучков: Бодро!
К. Жуков: На самом деле их сразу-то не убили, потому что это были ключевые фигуры. Их нельзя было так просто взять и шлепнуть, они потом оба ураганили еще целый год. Клеопатра не угрожала Птолемею. Цезарь их публично помирил, и они правили вместе некоторое время, а Гай Юлий ими ловко манипулировал, при этом нешуточно увлекшись Клеопатрой. У них был роман, они то ли два, то ли три месяца пропутешествовали по Нилу, как в санаторий съездили.
Д. Пучков: В круиз.
К. Жуков: Да, но ему было уже крепко за 50, а ей то ли 21, то ли 22 года – молодая девочка, «хароший пэрсик сочный, прямо иии!»
Д. Пучков: Ну, с такой-то на многое можно оказаться способным.
К. Жуков: Да-да. Судя по портретам и скульптурной голове, которая вроде бы принадлежит ей, девочка была ничего себе, правда, ни разу не похожая на английскую актрису чернявенькую, которой дали эту роль в фильме.
Д. Пучков: Думаю, что ее специально показали такую коротко стриженную, обдолбанную – выглядит атас! Настолько неожиданно!
К. Жуков: Да. Клеопатра же была гречанка. И как положено породистой аристократке-гречанке, у нее черты лица были совершенно иные. Никакого отношения к современным грекам, больше похожим на чернявеньких цыган, она вообще не имела – крупный прямой нос, высокий лоб, видимо, она была не маленького роста по тем временам, потому что (опять же, отличительная черта аристократии) хорошо питалась и благодаря этому выросла.
Дальше по фильму Цезарь сожительствует с Клепой, а через флешбэки в Риме Сервилия сожительствует с Октавией лесбиянским способом, а беспокойные, склонные к майдану жители Александрии поднимают восстание и принимаются забрасывать дворец камнями. На самом деле это, возможно, было не совсем так, но источники хором сообщают, что жители столицы были крайне недовольны, тем более что их подначивал евнух Потин.
Д. Пучков: Офигевший.
К. Жуков: Плюс у них была не распущена армия.
Д. Пучков: Говорят, что римских солдат, разгуливавших по Александрии, регулярно резали.
К. Жуков: Да, эксцессы возникали постоянно… Но я уверен, что римские солдаты тоже вели себя как говно…
Д. Пучков: Как положено оккупанту.
К. Жуков: Нужно понимать, что они себя оккупантами вовсе не чувствовали, так как точно знали, что вся эта Александрия жива только благодаря присутствию римских частей. В свое время Габиний, человек Помпея, отправил в Египет армию, спас долбаного Птолемея XII, с тех пор там части и стояли. Они, правда, морально разложились, но тем не менее. И римляне понимали, что им все обязаны, поэтому вели себя как говно. Местным это, конечно, не нравилось, поэтому римлян начали понемногу мочить.
Ну а тут Ахилл вместе с Потином – что-то около 20 тысяч человек, туда входили в том числе части войск Габиния, то есть какая-то часть ауксилии, видимо, галлы с германцами, какое-то количество беглых людей, которые сбежали после гражданской войны из разбитых войск Помпея, остатки пиратского флота, который Помпей разбил… В общем, там сброд был порядочный, и его было много, как говорят, до 20 тысяч человек. Это наверняка перебор, но даже если 10 тысяч было – у Цезаря-то их было всего три тысячи.
Д. Пучков: Даже если пять – все равно много.
К. Жуков: Да-да-да. И Цезарь попал в очень нехорошую ситуацию, на какой-то момент оказавшись на грани не то что поражения, а на грани жизни и смерти. Он был вынужден, как в фильмах про Зорро, прыгать с лодки на лодку, удирать от озверевших александрийцев. Чудом выжил.
Д. Пучков: Они же там как-то держали оборону…
К. Жуков: И да, они забаррикадировались…
Д. Пучков: Флот, залив – кто еду привозил, увозил?
К. Жуков: Они забаррикадировались в дворцовом квартале, контролировали бухту и изо всех сил туда никого старались не пускать. Их на самом деле осадили, это называлось Александрийская война, то есть война в Александрии. Тем временем легионы шли в Египет через Сирию и должны были вроде как успеть, но пока они не пришли, все было шатко.
Д. Пучков: Вот это приключения!
К. Жуков: Да, они вынуждены были сжечь флот, чтобы его не захватили. Тогда родилась легенда, что Александрийская библиотека сгорела, хотя на самом деле…
Д. Пучков: Не сгорела?
К. Жуков: Нет, тогда сгорели зернохранилища и архивы. Александрийская библиотека, судя по всему, была уничтожена пожаром значительно позже. И тут еще одна дочка Птолемея – Арсиноя – возникла.
Д. Пучков: Гадина!
К. Жуков: …которая сбежала из дворца с другим евнухом – со своим воспитателем Ганимедом. Тоже грек, скорее всего. И вот тут-то как раз у египетских повстанцев начались разногласия: кто будет рулить – Птолемей XIII или Арсиноя? С каждой стороны были лица, которым хотелось оказаться при власти. Ну и по приказу Арсинои казнили Ахилла Египтянина, а по приказу Цезаря казнили Потина. Все эти события происходили небыстро, почти год – с 48-го по 47-й. В какой-то момент обрубили водопровод, который поставлял воду в царский квартал, и там пришлось рыть колодцы. Но в конце концов пришли подкрепления от Митридата Пергамского из Боспорского царства и три тысячи евреев.
Д. Пучков: Толковых.
К. Жуков: Да. Митридат взял штурмом Пелузий, переправился в Мемфис, а оттуда в Александрию, деблокировал Цезаря, соединился с его силами, и они утопили в крови весь сброд, который возглавлял… да уже непонятно кто, собственно говоря, возглавлял.
Д. Пучков: Майдан пострадал, да?
К. Жуков: Да. Тогда-то, видимо, и погиб Птолемей XIII. В фильме он просто в конце серии почему-то оказался в реке.
Д. Пучков: Среди камыша. Пчелы там, правда, не летали, но конец бесславный.
К. Жуков: Он с отступающими частями попрыгал на лодочки, но, наверное, там оказалось слишком много людей, она перевернулась и утонула, а он пропал. Потом, естественно, появились претенденты на личность Птолемея XIII.
Д. Пучков: Лже-Птолемеи.
К. Жуков: Но к тому времени правили Египтом Антоний и Клеопатра. И Клеопатра велела всех мочить. Ни один не выжил. А у нее про запас оставался еще один младший брат – Птолемей XIV, и она стала его соправителем. У Птолемея XII было все в порядке с детьми.
Д. Пучков: Там в Бразилии этих педров…
К. Жуков: Но на этом династия Птолемеев закончилась. Клеопатра VII была последней из рода, если не считать ее сына от Цезаря – Птолемея Цезариона.
Тем временем в Риме прямо в здании сената (напомню, постоянного здания сената как такового не было) в пустующем помещении Марк Туллий Цицерон склоняет Брута к продолжению противоправных действий: «Слушай, там у Катона, между прочим, еще армия, нужно с ними связаться – может, что-нибудь получится в конце концов». И тут появляется Марк Антоний, говорит: «О, дружище Цицерон!»
Д. Пучков: «Кого я вижу?!»
К. Жуков: «Только что про тебя думал. Знаешь, бывает так: идешь по форуму, думаешь о какой-нибудь бабенке, а тут тебе навстречу она и идет».
Д. Пучков: Волосы до жопы, да?
К. Жуков: Да-да-да. «Я пришел вам сказать замечательную новость». И тут же забыв про новость, принялся угрожать Цицерону: «Если еще раз услышу, как твое имя склоняют рядом со слухами о предательстве, я тебе обе руки отрублю…»
Д. Пучков: Твои пухлые ручонки.
К. Жуков: Да-да-да.
Д. Пучков: «И приколочу к дверям сената». Так реально делали или это только угроза?
К. Жуков: Судя по всему, это для фильма придумали. Рядом сидит безучастный Брут, но когда Антоний уходит, он говорит: «А что за новость-то?» – «Хорошая новость в том, что Цезарь утопил в крови войска египтян. Что за гениальный чувак!» На этом серия почти заканчивается. И финальная сцена – лучшая за всю серию: Цезарь выносит из фараонского дворца ребенка явно мужского пола, и выстроенные легионы начинают бить в щиты, кричать: «Аве Цезарь!»
Д. Пучков: «Слава Цезарю!»
К. Жуков: И Тит Пулло стоит в полурасстегнутом шлеме…
Д. Пучков: Ну, Пулло-то орет: «Ура! Ура!», а Ворен сбоку…
К. Жуков: Тут на него посмотрел Ворен…
Д. Пучков: Скромнее надо быть. Пятерка! Всем надо было по ящику «Оскаров» дать только за эту сцену.
К. Жуков: А как там они харями своими торгуют непрерывно всю серию – когда привели в мегапаланкин Пулло вместо Ворена и карлица смотрит на Клеопатру.
Д. Пучков: Супер!
К. Жуков: Восьмая серия – это, повторяюсь, одна из моих любимых.
Д. Пучков: Режиссер гениален, актеры выше всяких похвал, и даже отсутствие историчности строго на пользу. Вот как кино снимать надо!
К. Жуков: Несмотря на отсутствие историчности, они главные реперные точки соблюли все. Ну и ладно. Кино, к сожалению, не позволяет бесконечно раздувать количество персонажей – зрители запутаются.
Д. Пучков: Что почитать обо всем этом жаждущим ознакомиться с истинным положением дел?
К. Жуков: Ну, во-первых нужно почитать «Записки о гражданской войне» самого Кая Юлиуса Кайсара. В «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха много информации об этом. И о предыстории, и о шашнях Помпея с Птолемеем XII. Плутарха читать советую, написано живо, интересно.
