ГЛАВА 20
МАРК
Лысый охранник знал Дарью ещё ребёнком. В те баснословные годы он служил старшиной в батальоне, которым командовал её отец. Будучи бездетным, прапорщик Гор-бунов всю нерастраченную силу родительской любви дарил маленькой Дашеньке. Девоч-ка отвечала взаимностью. Когда Дарье исполнилось пятнадцать, дядя Миша попал под со-кращение Вооруженных Сил. Впоследствии они смогли увидеться только однажды – на похоронах отца Дарьи.
Всё было прекрасно в этой душещипательной истории, достойной телевизионного сериала, кроме одного. Прозвучавшим в ней числам изо всех сил сопротивлялась арифме-тическая наука. Отставному старшине было лет сорок, в крайнем случае сорок пять. Ка-чать Дашенькину колыбельку он мог лишь десятилетним. Но миссис Вольф очевидный курьёз проигнорировала, и Марк оставил сомнения при себе. В конце концов, что он знает о русских прапорщиках помимо того, что они носят тельняшки, разрубают сапёрной ло-паткой человека напополам, расхищают армейское имущество и пьют вместо водки тор-мозную жидкость? Вдруг их, нестареющих и неубиваемых, нарочно выводят в секретных военных лабораториях – на ужас маленьким соседним странам?!
– Ну, и с чем же ты пожаловала в «Серендиб»? – после объятий и слёз поинтересо-вался Горбунов.
Узнав, что Дашенька и её американские друзья разыскивают Павла Дезире, усач от-чего-то помрачнел.
– Зачем он вам?
– Я наняла его проследить за мужем, – помявшись, сказала миссис Вольф. – А сейчас вышло так, что… В общем, завалила я мужа, дядя Миша. Вместе с телохранителем.
Марк воззрился на неё с ужасом. Разве можно в таком признаваться кому попало?
Горбунов только крякнул.
– Ну, даёшь, Волчонок! За дело хоть?
– За дело.
– Ох, девочка… – Он набрал в себя воздуха, надул щёки, с шумом выдохнул в два приёма и спросил: – А Пашка-то тут каким боком замазался? Сообщник?
– Это долгий разговор, дядя Миша. Слишком многое объяснять придётся. Боюсь, не всему ты поверишь. Просто скажи, Павел в агентстве?
– Нет. Со вчерашнего дня не показывался. А касательно моей веры или неверия… Извини, Волчонок, только от переживаний у тебя, похоже, ум за разум зашёл. Я ведь здесь давно работаю. Многое знаю и о многом порассказать могу. – Горбунов покосился на Марка. В прищуренных глазах охранника мелькнула тень сомнения, но он всё-таки ре-шился и произнёс: – Например, о дне, когда бандиту по кличке Басмач за чрезмерную борзоту отчекрыжили голову и послали жене. На эмалевой тарелочке.
Марк припомнил опрокинутое блюдо с белым порошком, обглоданный саранчой че-реп, над которым рыдала миссис Вольф, и из горла у него вырвался мышиный писк.
* * *
Заявив, что служба службой, но время к отбою, а потому надо и честь знать, Горбу-нов запер свою будочку, запер ворота, взял Дарью под ручку и повёл к машинам.
– Ты куда, дядя Миша? – удивилась та.
– А я, Волчок, с вами поеду. Во-первых, за тобой глаз да глаз нужен. Во-вторых, Пашка мне тоже не посторонний. Да и к псине его я прикипел. Хоть она и брехливая че-ресчур. Если смекаешь, о чём речь.
Он испытующе посмотрел Дарье в лицо. Дарья кивнула.
Марк, который всё ещё не мог простить собачонке «нудиста» укушенную руку, только хмыкнул. Как такая мерзкая маленькая тварь может кому-то нравиться? То есть с Дарьей понятно, женщины без ума от йоркширских терьеров, но этот-то медведь…
Возвращение Марка и миссис Вольф в компании со звероватым охранником, а осо-бенно заявление, что Михаил Горбунов поможет в поисках Дезире, вызвало крайне неод-нозначную реакцию. Дядюшка Джи, сразу почувствовав в усаче претендента на руково-дящую роль, полоснул его острым будто осколок стекла взглядом. Отставной старшина ответил простодушной улыбкой и протянул для пожатия широкую как десятифунтовый палтус ладонь. Луизианский Лев с пониманием усмехнулся и руку пожал. Его собственная лапа была лишь немногим меньше. Удивила Сильвия. Она представилась Горбунову с яв-ной симпатией и едва ли не кокетливо. Тот мгновенно преобразился. Вместо увальня-солдафона словно по волшебству возник подтянутый, авантажный мужчина. Заявил на неплохом английском, что благодарен богу за встречу со столь восхитительно красивой женщиной и поцеловал ей ручку. Эти любезности здорово расстроили Декса. Впрочем, он быстро овладел чувствами и поприветствовал «бывшего бойца русских Форс Рекон» вполне дружелюбно. «Бычки» молчали, робея лишний раз вздохнуть, и вообще смотрели на Горбунова преданно, точно на милицейского генерала.
– Вряд ли имеет смысл ехать на поиски Пашки прямо сейчас, – сказал Горбунов, об-ращаясь в первую очередь к Дядюшке Джи, и постучал пальцем по наручным часам. – Ночные операции штука хорошая, это и Декстер может подтвердить. Но лишь при усло-вии, что местность тщательно разведана, а группа специально подготовлена. Мы не мо-жем похвастать ни тем, ни другим. Так что предлагаю ночь провести в постельках, а пря-мо с утречка отправляться в путь.
– Это разумное предложение, я с ним согласен. – ЛЛ кивнул.
– У вас есть, где остановиться? – спросил Горбунов. – А то айда ко мне. У меня до-мишко за городом. Не хоромы, конечно, но места всем хватит.
– У нас тоже домишко за городом, – ответил по-русски Дядюшка Джи. – Будем оста-навливаться там.
– Отлично. Тогда по коням. Кирюха, я с тобой поеду. За баранку пустишь? Всю жизнь мечтал такой роскошной колымагой порулить.
– У меня там, это самое… Лежат… – пролепетал Кир. – Трупы, короче. Хайдаров и ещё один.
– Да бог с ними! – беззаботно воскликнул Горбунов, не иначе как красуясь перед Сильвией. – Или они беспокойные, руль на ходу перехватывают?
– Ну, как бы нет…
– Тогда что ты паришься? Давай, давай, покатили уже.
Перед тем, как запрыгнуть в «Гелендваген», он встопорщил пышные усы и с заго-ворщицкой улыбкой подмигнул Сильвии. Та порозовела, словно провинциальная девчон-ка, которую пригласил поужинать исполнитель роли Джеймса Бонда.
На Декстера было больно смотреть.
* * *
Наскоро перекусив, все разбрелись по комнатам. Кир и Тим улеглись «валетом» на разложенном диване в гостиной. Для Дарьи нашлась отдельная спальня. Горбунова при-гласил к себе Декс, дав слово по-самурайски устроиться на полу, а гостю уступить кро-вать. Тот заявил, что и сам готов проявить самурайскую неприхотливость, однако чуть позже. У него, видите ли, заведено правило – перед отбоем совершать получасовые про-гулки по свежему воздуху. В любую погоду.
Сильвия, кажется, совсем было собралась воскликнуть, что у неё тоже заведено гу-лять перед сном, но трагически опоздала. Её опередила Дарья.
– Я с тобой, дядя Миша.
– Ага, пошли, Волчонок, – согласился Горбунов. – Тебе обязательно надо рассла-биться.
Мисс Голдэнтач погрустнела. Декс, напротив, приободрился. Марк пожелал всем спокойной ночи и ушёл к себе.
Несмотря на сильное утомление, сон не шёл. Марк ворочался с боку на бок, а память снова и снова возвращала его к неслыханным, невозможным, безумным событиям дня. Он задыхался под ворохом воспоминаний, точно под грудой железной саранчи. В конце кон-цов, Марк не выдержал: вскочил с кровати, приоткрыл окно и уселся на пол, прислонив-шись спиной к прохладной стене.
Было тихо. Потом зашуршала палая листва – шли двое. Возле окна шаги останови-лись.
– Ладно, про Пашу и Жерара поняла. В принципе, я и раньше знала, кто они такие. Хайдаров, земля ему пухом, просветил. А вот кто ты, дядь Миша? – вполголоса спросила Дарья Вольф.
– А то сама не знаешь, – прогудел в ответ Горбунов.
– Кончай делать из меня дурочку. За двадцать лет ты не постарел и на год. Только голову побрил. Чтоб скрыть, что седины нету, да?
– Эх, Волчонок ты Волчонок… – Горбунов вздохнул и, кажется, взъерошил Дарье во-лосы. – Вообще-то разглашение государственной тайны – преступление. Но люди, кото-рым я давал подписку, давно мертвы. Да и страна, которой присягал, уже кончилась… Я, Дашенька, Солдат Отчизны, – признался он с особой интонацией, дающей понять, что это сочетание слов для него не пустое колебание воздуха.
– В каком смысле?
– В прямом. Дела обстоят так…
…В середине Великой Отечественной до руководства СССР дошли сведения о работе немцев по созданию суперсолдат. Оставлять фашистские разработки без адекватного от-вета было нельзя, и в Сибири стартовал проект под кодовым названием «Солдат Отчиз-ны». Курировал его лично Лаврентий Берия. Вскоре выяснилось, что сделать сверхчело-века не удаётся. Вернее, удаётся, но на очень непродолжительное время. «Срок службы» отечественного супермена не превышал недели, чаще – пяти дней. После чего боец, в ко-торого средств было вложено больше, чем в бомбардировщик, стремительно старел. Ещё через два-три дня вместо бравого и почти непобедимого воина на довольствии состояла древняя развалина. Проект находился на грани закрытия, когда один из учёных предложил провести эксперимент на ребёнке, у которого ещё не закрылись «зоны роста» и гормо-нальный фон находится в неустойчивом (а стало быть, открытом для корректировки) со-стоянии. Первые же опыты прошли более чем удовлетворительно. Немедленно в детских домах было отобрано полсотни здоровых мальчиков семи-восьми лет. К сожалению, вы-яснилось, что против природы не попрёшь. Чтобы стать полноценным суперменом, ребё-нок должен повзрослеть.
К тому моменту, когда парни наконец-то начали входить в возраст, ситуация в стра-не изменилась. Сталин умер, Берия был расстрелян. «Бериевский гитлерюгенд» (Лаврен-тий Павлович по-отцовски любил своих великолепных солдатиков) едва не постигла судьба покровителя и благодетеля. Однако Солдаты Отчизны уже не были детьми. Кара-тельная рота, высланная для уничтожения секретного лагеря, полегла вся. А юноши будто растворились в тайге – их ведь учили не только сражаться, но и выживать, приспосабли-ваться к любым условиям.
Впоследствии судьбы парней сложились по-разному. Многие стали спортсменами, создав громкую славу советскому спорту и необъяснимо быстро угаснув. Кто-то подался в военные. В их числе и Миша Горбунов.
– …Документы-то у нас у всех были выправлены чистые. Детдомовцы, дети погиб-ших на фронте героев. В военные училища таких сирот брали без проволочек. По первому кругу службы дошёл я до подполковника. А там почуял, что пора увольняться. Слишком медленно старел. Подозрительно медленно. Ну, сумел пропасть без вести в одной малоиз-вестной африканской войне. Вторично пристроился уже старшиной. Последовал завету Георгия Константиновича. – Конёк-Горбунок хохотнул. – О том, что в советской армии всего два подлинных командира, он сам да старшина. Старался на одном месте долго гла-за не мозолить. Увольнялся, отдыхал годик – и снова здорово, служу Советскому Союзу! Документы, конечно, подчищал. Когда Союза не стало, вышел в отставку окончательно.
– А мне говорили, по сокращению, – огорчилась Дарья. – Обманули девчонку.
– Ну, не совсем. Строго говоря, сокращение-то было настоящее. Только я под него нарочно напросился. А батька твой помог. Невыносимо Солдату Отчизны видеть тот бар-дак, что сейчас в войсках творится. Лучше уж мясо на рынке рубить. Или «Серендиб» ох-ранять. Правильно я говорю, Фишер? – громко спросил он.
Марк от неожиданности вздрогнул. Затем поднялся и – куда деваться? – выглянул в окно.
– Д-добрый вечер!
– Да, неплохой, – согласился Горбунов. – Тёплый.
– Вы… Вы меня сейчас ликвидируете? Как американского шпиона?
Горбунов почесал лысину и хмыкнул.
– Оно бы, может, и стоило. Да покамест не к спеху. Вдруг тебя саранча сожрёт или ещё какая-нибудь холера одолеет. Ну а выживешь, тогда и будем поглядеть. А теперь ло-жись-ка спать. Это приказ!
Марк послушно закивал и попятился к кровати. Услышал, как Дарья с укором сказа-ла: «Так и не научилась понимать, когда ты шутишь». Как Горбунов ответил: «Да я и сам не всегда понимаю». А больше не слышал ничего, посланный в нокаут мягким кулаком сна.
* * *
Он проснулся затемно и не сразу сообразил, по какой причине. Лишь через несколь-ко секунд до Марка дошло – его разбудил разговор Дядюшки Джи с Горбуновым. Говори-ли по-английски, лишь изредка для выразительности перемежая речь русскими словами, и говорили вполголоса, но попахивало это самым настоящим конфликтом.
– Ещё раз повторяю, – цедил Дядюшка Джи, – вы не имели права отпускать их, не посоветовавшись со мной.
– Имел, имел. Парни наши, а не американские. Поэтому и командовать ими больше прав у меня. Что нас ждёт, я немного представляю. Заставлять их рисковать жизнью? С какой стати? Вы влезли в это дело добровольно. Я тоже. А они – нет.
– Я плачу им деньги! Хорошие деньги.
– Да бросьте. Кому будут нужны деньги, если парни погибнут? Их матерям?
– О! Пацифистская пропаганда от бывшего военного? Забавно.
– Сам себе удивляюсь.
– Хорошо, подступим к теме с другой стороны. Вы не боитесь, что эти два юных мента прямым ходом направятся к своему начальству и сообщат о двойном убийстве? Совершённом, между прочим, вашей драгоценной Дашенькой.
– Определённый риск есть, – не стал возражать Горбунов. – Но он минимален. Парни не идиоты и понимают, что являются соучастниками. Им нужно было рассказывать об убийстве сразу. А сейчас, даже если явятся с повинной, проблем огребут больше, чем са-ма Дарья. Тюрьмы, может, избегнут, но со службы вылетят как пули. Да с такими реко-мендациями, что их потом свалку охранять не возьмут. Так что на этот счёт не беспокой-тесь.
– Я сам решаю, о чём мне беспокоиться, товарищ старшина.
– Разумеется. Приму во внимание, товарищ сенатор. Машину они передадут ваше-му адвокату, господину Коэну.
– В Штатах у меня другой адвокат. А здесь, надеюсь, не понадобится вообще, – всё ещё ворчливо, но уже без прежней агрессии сказал Дядюшка Джи. Потом пристукнул тро-стью по полу и пробурчал: – Чёрт бы побрал этих русских!
– Это вряд ли, – отозвался Горбунов. – Черти могут нам пакостить, но чтобы побрать – пупок развяжется. Так я пойду будить бойцов?
– Идите, – сказал Дядюшка Джи и заколотил палкой в дверь спальни Марка. – Вста-вай, сынок! Пора.
* * *
Подготовились на этот раз серьёзно. Обрядились в камуфляж, нацепили укомплекто-ванные армейские «разгрузки» и вооружились до зубов. От оружия отказался только Гор-бунов, пояснив, что убивать никого не собирается, а насекомых предпочитает давить го-лыми руками. В качестве доказательства он быстренько свернул из десятирублёвой моне-ты аккуратный конвертик и подарил Сильвии. Та расцвела.
Марк ещё накануне отдал «Пустынного Орла» Луизианскому Льву (эти два гиганта были словно созданы друг для друга), поэтому взял вместо него лёгкий и удобный «Глок», – такой же, как у мисс Голдэнтач. Прихватил он с собой и зерцало Макоши, удивительно хорошо поместившееся в один из набедренных карманов.
Декс помимо двух револьверов на бёдрах повесил за спину самурайский меч. Дарья облюбовала помповый дробовик. Дядюшка Джи показал большой палец и заявил, что те-перь точно знает, с каких слов начнёт своё выступление в Сенате, на очередных слушань-ях по проблемам Восточной Европы.
– Существование России оправдывают как минимум две вещи: русские женщины и русская водка! А теперь в путь, господа истребители саранчи.
Все двинулись во двор.
Как выяснилось, губа у «бычков» была не дура, укатили они на седане. Во дворе ос-тались додж и хайдаровский «Гелендваген». Мнительному Фишеру показалось, что от джипа уже начало припахивать падалью.
– Мерс поведу я, – мужественно заявил Горбунов. – Если даже остановят, сумею от-брехаться. Но думаю, никому и в голову не придёт останавливать такую машину. Додж… наверное, ты, Даша?
– Конечно, – сказала миссис Вольф. – Ты уже решил, где сожжём тела?
– Решил. Только сжигать мы их не будем. Больно долго. Да и опасно. По дороге бу-дет отворот к одному лесному озеру. Называется Покойным. Глубокое – жуть! Сразу у берега метров шестьдесят, а в середине под сотню. В нём и утопим. Вместе с джипом. Хрен найдут.
– Уверен? – с сомнением спросила Дарья.
– А то! По сообщениям либеральной прессы известно, что преступные советские партократы вовсю хоронили в озере радиоактивные отходы. И это несмотря на то, что По-койное являлось зоной отдыха старокошминцев. Сколько народу погибло от заражения! А сколько мутировало! Вспомнить страшно. Зато сейчас туда никого палкой не загонишь.
– Опять ты шутишь, дядя Миша.
– В каждой шутке есть доля шутки, – отозвался Конёк-Горбунок и распахнул дверцу джипа. Трупный запах сделался заметней. – Ну как, есть желающие прокатиться со мной? Does anybody want to go for a ride guys?
Желающих не нашлось. Гайз бросились занимать места в додже с такой поспешно-стью, будто опасались, что Горбунов, не получив на своё приглашение ответа, начнёт хва-тать кого попало и засовывать в «Гелендваген» силком. Марк оказался сзади, между Дек-сом и Сильвией, и потом всю дорогу чувствовал повисшее между ними напряжение.
* * *
До отворота, ведущего к радиоактивному озеру, доехали без происшествий и до-вольно быстро. Едва-едва начинало светать. Горбунов свернул на просёлок, изуродован-ный ямами так, будто побывал под бомбёжкой, и остановил машину. Вылез, вразвалочку подошёл к доджу. Из открытой двери «Гелендваген»-а доносилось гудение запущенного на всю мощь кондиционера.
– Ну вот, мы практически на месте. Дальше по трассе есть ещё одна своротка к По-койному, но она выводит к старой лодочной станции. Там мелководье, только котят то-пить. А тут километра три-четыре по лесу – и пожалуйста, обрыв над самой бездной. С него-то коммунисты и бросали в воду радиоактивный шлак. Руками, ясное дело, политза-ключённых. Да и самих борцов за демократию потом безжалостно пускали ко дну. Так что наши крестники в хорошую компанию попадут. Диссиденты, рок-музыканты и рассказчи-ки политических анекдотов – чем не высшее общество?
– Ты, дядя Миша, остановился байки травить или что-то конкретное сказать хочешь? – спросила Дарья.
– И то и это. Ты бы вот что… не ездила бы ты за мной, Волчонок.
– Почему? Из-за радиации?
– Ага, – радостно согласился Горбунов. – Из-за неё. Загубишь себе и Сильвии дето-родную функцию во цвете лет. А вам ещё рожать и рожать!
– А если серьёзно?
– Если серьёзно, вокруг озера существует что-то вроде аномальной зоны. На боль-шинство людей действует шибко нехорошо. Вызывает агрессию, страх и прочее по мело-чам. Есть мнение, что Покойное каким-то манером индуктирует инфразвук. Хотя на мой сермяжный взгляд оно просто заколдовано. А у вас в машине оружия – под завязку. Не приведи бог, начнёте друг в друга палить.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Предлагаю обождать здесь.
– Ладно, обождём, – после короткого раздумья пообещала Дарья. – А как ты обрат-но-то собрался? Четыре километра по ночному лесу – не подарочек.
– Да брось, Волчонок. Тоже мне, проблема. Добегу махом. Заодно и проветрюсь. А то пассажиры мои повадились воздух портить. Гороха объелись, что ли?
– Не смешно, дядя Миша, – чуточку резковато отреагировала Дарья.
Горбунов в ответ только ухмыльнулся. Потом засвистел популярный мотивчик, вер-нулся в джип и уехал.
– Перекур, дамы и господа! – объявила Дарья, глуша мотор.
Дядюшка Джи воспринял её слова как руководство к действию. Достал очередную сигару и с видимым удовольствием задымил. Некурящие пассажиры торопливо покинули салон. Хмурый Декстер, пробормотав «очень кстати», отправился на опушку, где вокруг трухлявых пней густо росла высоченная крапива, достал катану и начал тренировку. Дви-жения его были скупы и расчётливы, словно у настоящего самурая. Меч с коротким сви-стом рассекал воздух, жгучие листья и стебли валились десятками. Впечатлительный Марк представил на месте крапивы живых людей, ему стало дурно, и он отвернулся.
Картинка с противоположной стороны была лишь немногим лучше. Старый грехо-водник ЛЛ не упустил случая подбить клинья к свежеиспечённой вдовушке. Подхватил миссис Вольф под ручку, и вкрадчиво рокоча, куда-то повёл. Над их головами то и дело всплывали клубы сигарного дыма. Казалось, что Дядюшка Джи – это паровоз, который увозит игрушечный вагончик-Дарью в прерию, где уже поджидает бандитская засада, го-товая разграбить бедный вагончик до последнего цента и последней занавески на окнах.
– Она вам нравится, Фишер? Эта русская снайперша?
Вздрогнув от неожиданности, Марк обернулся к бесшумно подкравшейся Сильвии. Удивительное дело, Сильвия смотрела на него без обычной надменности. Воистину, появ-ление Горбунова творило с ней чудеса.
– Да так… Не очень. Лицо красивое, но фигура подкачала. Тощевата.
– Вы это верно подметили. – Сильвия, явно не задумываясь над символизмом собст-венного поведения, глубоко вздохнула. Под камуфляжной курткой обрисовалась крупная грудь прекрасной лепки. – Знаете, Фишер, мне кажется, женщины с фигурой подростка могут заинтересовать разве что латентного гомосексуалиста. – Она смущённо потупила взор. – Надеюсь, вы простите мою прямоту?
– Я вам за неё благодарен, – тихо сказал Марк, у которого аж кишки скручивались от желания расхохотаться. Вся Луизиана до последнего помойного енота знала, что мисс Голдэнтач давно и тщетно мечтает стать миссис Джи. Или хотя бы скакнуть к Дядюшке Джи в койку. Однако Луизианский Лев, который не пропускал ни одной юбки, до сих пор поддерживал с Сильвией исключительно деловые отношения.
– Пообещайте, что этот разговор останется между нами, – попросила Сильвия.
– Безусловно, мэм! Слово джентльмена.
– А сейчас извините, мне нужно отлучиться.
Романтично склонив голову к плечику, мисс Голдэнтач направилась в сторону леса.
«Там могут водиться гадюки!» – хотел воскликнуть Марк, но передумал. Вряд ли здесь найдётся хоть одна змея, которая выживет после того, как запустит зубы в такую гремучку, как Сильвия.
Возвратилась она довольно скоро, да не одна. Её сопровождал Горбунов. Мисс Гол-дэнтач заботливо снимала с его бритой головы налипшую паутину, а тот что-то шумно рассказывал, помогая взмахами медвежьих лап.
– Дело сделано, концы в воду! – весело провозгласил он, подойдя к доджу. – Ух, и плюхнулось! Брызги до небес. – Он бросил взгляд на Дядюшку Джи, уже успевшего взять мисс Вольф за талию, и заметил с одобрением: – Да вы тут, я смотрю, времени тоже не теряли.
– Глупо его терять, дядя Миша, – отозвалась Дарья. – Жизнь для этого слишком ско-ротечна. Ты мне лучше вот что скажи, где ехать-то думаешь? Места остались только в ба-гажнике, на откидных скамеечках.
– Михаилу там будет неудобно! – воскликнула Сильвия. – Лучше пусть он займёт моё место. А я сяду ему на колени.
И села.
* * *
От проходной «Хайдаровского Агрегата» Горбунов вернулся слегка помрачневшим.
– Внутрь нас не пропустят. Ни за какие деньги. Говорят, строжайшее распоряжение самого Басмача. О том, что он уже ласты склеил, я вохровцев информировать не стал. В принципе, там пока и делать-то нечего. Выходной. На всём заводе только сторожа цехов да дежурные диспетчеры.
– Идти нужно было мне, – раздражённо сказала Дарья. – Ну ничего, я им сейчас уст-рою выходной, уродам!
– Обожди бушевать, Волчок. Тоньше надо действовать. Деликатнее. Я ведь ещё не всё сказал. Парни из охраны люди тоже с пониманием. За сущие копейки черканули мне пару-другую адресочков. Главного инженера, главного энергетика, главного механика…
– А где найти главного ассенизатора не сообщили? Охренеть, во что Доп завод пре-вратил, – пуще прежнего возмутилась Дарья. – Начальников как грязи, а порядка нету. Производят невесть что…
– Остынь, я сказал.
Тон у Горбунова наполнился арктическим льдом, будто он отчитывал капризную девчонку, а не миллионершу, способную одним телефонным звонком смешать с компо-стом целый взвод отставных старшин. Однако всего на мгновение. Продолжал он по-прежнему мягко:
– Пойми, Дашенька, нам в любом случае нужен провожатый по заводу.
– Ну так вызвать их сюда! – не сдавалась миссис Вольф.
– Тоже не больно-то умно. Покойничек Доп уже пытался таким образом прихватить главного технолога. Только напугал. Смылся главный технолог. Поэтому мы сейчас ска-таемся в город и проведаем нужных человечков лично. А потом, уже с ними, наведём ре-ального шороху. Сколько твоя душенька потребует.
– Пожалуй, ты прав, – не слишком охотно признала Дарья. – Ладно, садись, великий стратег. А то кое-кто уже заждался.
Возмущение Дарья сорвала на неповинном додже. Развернулась так, что из-под ко-лёс повалил чёрный дым, а двигатель взвыл дурным голосом.
– Будь моя воля, навсегда запретил бы бабам пользоваться автомобилями с механи-ческой коробкой передач, – пробурчал Декстер. – Только автомат!
– С Дашкой этот номер всё равно не прошёл бы, – усмехнувшись, возразил Горбунов.
– В Штатах прошёл бы. У нас страна исполнения законов, а не прихотей.
– Но мы-то в России.
– Ага, я заметил. И уже не единожды. Да вот кстати! Взгляните на дорогу. По-моему, этот ублюдок не собирается сворачивать.
Марк посмотрел вперёд. Навстречу доджу, ровно по осевой, шагал худой бородатый и косматый человек в болтающейся чёрной футболке и облегающих кожаных штанах. Бо-сой. Из-за костлявого плеча выставлялась гитарная дека.
– Это же Годов! – воскликнул Марк.
Заскрипели тормоза. Инерция швырнула пассажиров вперёд.
Оттолкнув непристойно бранящегося Декса, Марк полез наружу.
– Здравствуй, Игорь, – сказал он. – Узнаёшь меня?
– Конечно, Марк. Давно мечтал. Тебя увидеть. Сегодня почуял. Что здесь будешь. Вот и пошёл. Навстречу.
– Фантастика! – проговорил Марк, широко улыбаясь. – Настоящая фантастика.
Он не мог понять, что с ним происходит. Почему встреча с этим нечесаным, высо-хшим как кость, пахнущим перегаром рокером наполняет его душу искренним счастьем.
– Не фантастика, – сказал Годов. – Судьба. Вон, смотри. Её орудие. Приближается.
Он рывком вскинул руку с оттопыренным большим пальцем. Палец показывал – че-рез плечо, мимо гитарного грифа – за спину Годову. Оттуда медленно подъезжала ста-ренькая серая легковушка. Противотуманные фары горели тревожным оранжевым светом.
Из приоткрытого бокового окна выставлялась непомерно крупная морда йоркшир-ского терьера.
