К удивлению сержанта, Уимзи появился в полицейском участке Глазго гораздо раньше. Он спокойно ждал в кабинете старшего офицера, сложив руки на набалдашнике своей трости. Однако при виде Дэлзиела заметно оживился.

– Привет, привет! – воскликнул Уимзи. – А вот и вы!

– Как вы здесь оказались? – не слишком приветливо произнес сержант.

– Вообще-то неудобными окольными путями. Но если говорить проще, приехал поездом. Прошлую ночь я провел в доме Кэмпбелла. В четырнадцать шестнадцать прибыл в Глазго и успел посетить выставку. В Керкубри мне телеграфировал один ужасно расстроенный соотечественник. Он жаловался на то, что попал в руки сынов Амалека, и просил помощи. Мой преданный камердинер переслал телеграмму на выставку, а смышленый служитель выставки узнал меня в лицо и передал телеграмму лично в руки. Точно мать-орлица я полетел туда, где, выражаясь языком метафор, истекал кровью мой раненый орленок. Вы знакомы с моим другом, старший офицер Робертсон?

– Да, – ответил тот. – Сержант Дэлзиел уже приезжал сюда по одному делу. Полагаю, сержант, вы хотите увидеть Уотерса? Он поведал нам свою историю, но вам лучше услышать ее из его уст. Форбс, приведите сюда Уотерса.

Через несколько минут дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник изрядно потрепанный и чрезвычайно разгневанный Уотерс в грязном непромокаемом плаще, не менее грязном свитере и фланелевых брюках. Нечесаные волосы топорщились, как петушиный гребень, под льняной повязкой, прикрывавшей один глаз и придававшей ему сходство с пиратом.

– Святые угодники! – воскликнул Уимзи. – Приятель, что вы с собой сотворили?

– Я сотворил? – усмехнулся Уотерс. – Лучше спросите, что сотворили со мной эти люди. Что тут вообще, черт возьми, происходит? К чему все эти разговоры о Кэмпбелле? И чем, черт возьми, руководствовались эти идиоты, сажая меня за решетку?

– Мой дорогой друг, – продолжил Уимзи, прежде чем сержант успел вставить хоть слово, – ваше красноречие впечатляет. Но не так сильно, как ваша внешность – в высшей степени живописная. Ваше внезапное исчезновение из привычных мест обитания взволновало ваших друзей. И то, каким образом вы вернулись, вряд ли умерит их беспокойство. Однако до того, как мы начнем обсуждать гибель Кэмпбелла или какую-либо другую проблему, не могли бы облегчить душевные терзания вашего сострадательного соотечественника и объяснить, где вы пропадали, почему никому ничего не сообщили и отчего выглядите так, словно участвовали в массовой драке, изрядно подпортившей ваш красивый фасад?

– Никогда не видел, чтобы так суетились из-за сущей ерунды, – недовольно проворчал Уотерс. – Я находился в море, на яхте, с приятелем, только и всего. Со стариной Томом Друитом из Тринити-колледжа, если вам интересно. Мы направлялись к западному побережью, и он собирался высадить меня в Гуроке в четверг. Однако непогода спутала наши планы и нам пришлось дрейфовать у побережья Ирландии, пока не стихнет буря. Не знаю, представляете ли вы, что это такое – болтаться возле скалистого берега с подветренной стороны. Могу сказать одно: мы подобного не представляли. Я выгляжу неряшливо. Но я посмотрел бы на вас, если бы вы провели целых пять дней на крошечной, да к тому же грязной, посудине Тома. У меня на руках почти не осталось кожи. Однако в том, что я остался жив, заслуги этого болвана Тома нет. Он струсил, вместо того чтобы удерживать румпель. Мачта накренилась и едва не раскроила мне череп. Том хотел, чтобы я добрался вместе с ним до Ская, но мне подобная перспектива не понравилась. Я велел ему высадить меня на берег в Гуроке. Ноги моей не будет на его яхте! Не хватало еще пойти на дно вместе с этим щенком.

– Послушайте, – наконец-то встрял в разговор сержант Дэлзиел. – Давайте проясним ситуацию. Вы сказали, что провели время на яхте вашего приятеля Друита. Когда именно вы поднялись на борт, сэр?

– К чему эти вопросы? – обратился Уотерс к Уимзи.

– Лучше расскажите ему все, что он хочет знать, – ответил тот. – Я вам позднее все объясню.

– Ладно, я в подробностях расскажу вам, что произошло. В прошлый понедельник вечером я лег в постель и сразу заснул, однако вскоре проснулся, оттого, что какой-то идиот кидал камешки в мое окно. Я спустился вниз и увидел перед своей дверью Друита. Вы помните моего приятеля Тома, Уимзи? Или вы учились в другое время?

– Никогда не общался ни с кем из Тринити-колледжа. У иудеев нет ничего общего с самаритянами.

– А, ну конечно, вы учились в Бейллиоле. Впрочем, это не имеет значения. По-моему, это случилось часов в одиннадцать вечера, и я ужасно разозлился, что меня разбудили. Ведь я собирался ехать в Глазго утренним поездом в восемь сорок пять и хотел выспаться. К тому же у меня до сих пор внутри все кипело. Вы же помните, Уимзи, как я сцепился с Кэмпбеллом в «Гербе Мак-клеллана». Кстати, что это за история с Кэмпбеллом?

– Расскажу позднее, приятель. Продолжайте.

– В общем, я сказал Друиту, что собираюсь в Глазго, но он возразил, что у него есть идея получше. Почему бы мне не поехать с ним? Друит направлялся в ту же сторону, и если я не спешу, то могу присоединиться к нему и немного порыбачить и подышать морским воздухом. Погода прекрасная, так что можно провести в море на его яхте «Сюзанна» дня два или три. Если захотим, то задержимся еще немного. А на случай штиля у яхты имеется мотор. Предложение мне понравилось. К тому же мне было безразлично, когда я попаду в Глазго, поэтому я ответил своему приятелю, что подумаю. Тогда он предложил пойти с ним и хотя бы взглянуть на «Сюзанну», стоявшую на якоре на реке Дун.

– Все верно, – пояснил Уимзи Дэлзиелу. – В понедельник ночью на реке действительно находилась яхта, которая подняла якорь во вторник утром.

– Похоже, вы все знаете, – заметил Уотерс. – Я подумал, что мне не помешает прогуляться. К тому же я не видел иного способа увести Друита от своего дома. Я надел пальто и пошел вместе с ним. Как выяснилось, мой приятель приехал на арендованной машине, так что и пешком-то идти не пришлось. Том хотел, чтобы я поднялся на борт и рассмотрел его красавицу как следует, но я отказался. Тогда я еще не решил, принимать его предложение или нет. Том отвез меня обратно и высадил у поворота на Борг. Он мог бы подбросить меня до самой калитки, но я не позволил. Понимал, что его придется приглашать в дом, предлагать выпивку, а я и так уже выпил больше, чем нужно. В общем, я пошел в Керкубри пешком, предварительно пообещав Тому, что подумаю над его предложением. Мы условились, что если я не появлюсь в половине десятого, то он не станет меня ждать, иначе пропустит прилив.

Честно говоря, я не собирался никуда ехать, но за ночь так хорошо выспался, что, когда миссис Маклеод разбудила меня утром, подумал: а почему бы и нет? Да и погода была замечательная. Я позавтракал, сел на велосипед и поехал на пирс.

– Вы не сказали миссис Маклеод, куда собираетесь?

– Не было необходимости. Она знала, что я еду в Глазго и буду отсутствовать несколько дней. А уж как я туда попаду, не ее дело. Вообще-то она чем-то занималась во дворе, и я ее не видел. Я доехал на велосипеде до пристани, свистнул Друиту, и вскоре мы отправились в путь.

– Куда вы дели велосипед? – поинтересовался Уимзи.

– Поставил под навес, устроенный между деревьями. Я не раз оставлял там велосипед, когда приезжал на этюды или купался. И никогда с ним ничего не случалось. Вот, собственно, и все. Но, как я уже сказал, нам не повезло с погодой, поэтому мы добрались до Гурока только сегодня утром.

– Вы где-нибудь останавливались?

– Да. Я изложу вам весь маршрут, если хотите. Мы подняли якорь с утренним приливом и около десяти часов поравнялись с маяком Росс. Затем пересекли залив Уигтаун и прошли вплотную к Барроу-Хед. Здесь мы поймали отличный юго-восточный ветер и к пяти часам достигли острова Малл. Потом двинулись на север вдоль береговой линии, в семь часов вечера миновали ПортПатрик, а на ночь бросили якорь в Леди-Бей близ залива Лох-Райан. Более подробно сообщить не могу, поскольку я не яхтсмен. Это был вторник. Всю среду с утра мы бездельничали, немного порыбачили, а в обед с юго-запада подул сильный ветер, и Друит сказал, что нам лучше направиться в Ларн вместо Гурока. В Ларне мы остановились на ночь и принесли с берега пиво и закуски. В четверг было довольно ясно, хотя ветер не утихал, и мы поплыли в Балликасл. Ужасное место. Мне уже казалось, будто я зря теряю время. К тому же у меня началась морская болезнь. В пятницу разразилась буря. Лило как из ведра, а ветер сбивал с ног. Но Том Друит решил, что как раз в такой день следует выйти в море. Мол, ему плевать на ветер, коль скоро у яхты появится пространство для маневрирования. Мы с трудом плыли в сторону острова Арран, а меня постоянно мутило. В тот день я и получил удар по голове, черт бы побрал эту проклятую мачту. Я заставил Тома причалить к берегу, и к ночи ветер стих, благодарение богу! Сегодня утром мы наконец добрались до Гурока, и я стряхнул пыль этой проклятой яхты со своих ног. Никогда больше не поднимусь на борт «Сюзанны». Благодарю покорно. Более ужасных ощущений, чем на борту этого парусника, раскачивавшегося из стороны в сторону от порывов ветра, мне еще не доводилось переживать. Вы когда-нибудь пытались поджарить рыбу на маленьком грязном примусе, когда ваши колени задраны выше головы? О, возможно, подобное времяпрепровождение доставляет вам удовольствие, но только не мне. Все четыре дня я не ел ничего, кроме рыбы и вареной солонины. Не такой, скажу я вам, представлялась мне развлекательная морская прогулка. Я велел Тому немедленно править к берегу и бежал с проклятого корыта, только пятки сверкали. Я добрался поездом до Глазго и наконец-то очутился в горячей ванне и смог побриться. Видит бог, мне этого ужасно не хватало! Я как раз собирался сесть в поезд до Дамфриса в пятнадцать двадцать, когда появились эти идиоты в полицейских мундирах и за шкирку отволокли меня в участок. А теперь не будете ли вы так любезны объяснить мне, что же здесь все-таки происходит?

– За эти четыре дня вы не держали в руках ни одной газеты?

– В четверг в Ларне нам попалась на глаза «Дейли мейл», а сегодня днем в Глазго я купил «Экспресс». Впрочем, не могу сказать, что я прочитал их от корки до корки. А почему вы спрашиваете?

– История весьма правдоподобная, а? – обратился к сержанту Уимзи.

– Так-то оно так. Не хватает лишь показаний этого Тома Друита.

– Его непременно нужно разыскать, – сказал старший офицер из Глазго. – Где он сейчас, мистер Уотерс?

– Одному богу известно. Где-то рядом с Кинтайром, полагаю. Вы не верите тому, что я вам рассказал?

– Разумеется, верим, – ответил старший офицер. – Но мы должны получить подтверждение ваших слов, если это возможно. На яхте мистера Друита установлен радиоприемник?

– Радиоприемник? Да на этой отвратительной посудине нет даже лишней сковородки! – раздраженно бросил Уотерс. – Так в чем же меня обвиняют?

– Вас ни в чем не обвиняют. Если бы я предъявил вам обвинение, то непременно предупредил бы вас, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы и все сказанное вами может быть использовано против вас.

– Уимзи, что, черт возьми, за таинственность?

– Ладно, – произнес тот, бросив взгляд на старшего офицера и получив разрешение говорить, – я расскажу, в чем дело. В прошлый вторник в Миннохе было обнаружено тело Кэмпбелла с проломленной головой. Рана была нанесена каким-то тупым предметом. А поскольку в последний раз вас видели сжимавшим горло Кэмпбелла и угрожавшим покончить с ним раз и навсегда, мы заинтересовались, что же случилось дальше.

– Господи! – воскликнул Уотерс.

– Итак, – обратился сержант Дэлзиел к его светлости, когда Уотерс удалился писать взволнованные письма на имя владельца «Сюзанны», адресованные во все порты, – показания эти не слишком надежны. Мы найдем этого Тома Друита, и он подтвердит слова своего приятеля. Но даже если допустить, что Уотерс поднялся на борт яхты в Дуне, то вполне мог сойти на берег где угодно.

– Подождите, – произнес Уимзи. – А как насчет трупа? Они же не взяли бы его с собой на яхту.

– Да. Давайте предположим, что Друит отвез его ночью в Миннох…

– Нет, – возразил Уимзи. – Вы забываете. Мужчина, бросавший камни в окно Уотерса, мог оказаться как Кэмпбеллом, так и Друитом. К тому же кто-то вернулся в спальню Уотерса и съел завтрак. Этого не мог сделать Кэмпбелл, и маловероятно, что это сделал Друит. Скорее всего завтрак съел сам Уотерс. В общем, он никак не мог доехать до Минноха и вернуться обратно: просто не уложился бы вовремя.

– А если тело перевез Друит?

– Этот человек должен был хорошо знать окрестности, чтобы отыскать нужное место в темноте. Да и когда они все это спланировали? Если мужчина под окном был Кэмпбелл, как Уотерс общался с Друитом? А если под окнами стоял Друит, как и когда был убит Кэмпбелл? А, пропади оно все пропадом! Сержант, я сейчас высказал две взаимоисключающие версии. Если Уотерс действительно поднялся на яхту в то время, какое он указывает, то у него есть алиби, однако я готов признать, что в наши рассуждения закралась какая-то ошибка. Не исключено, что «Сюзанна» подобрала его в каком-то другом месте. Например, предположим, что Уотерсу заранее стало известно, что яхта его друга будет стоять на якоре в заливе Леди-Бей. Он мог арендовать машину и доехать туда. Потом они с Друитом придумали всю эту историю. Вам нужно непременно удостовериться, что Уотерс действительно оказался на яхте во вторник утром. Рядом с пристанью расположены дома. Будем надеяться, что кто-нибудь из жителей видел его.

– Это возможно, – кивнул сержант.

– И велосипед должен стоять в своем укрытии.

– Ладно. Я уже понял, что покоя мне не будет и завтра. Ужасное дело. И до Ньютон-Стюарта сегодня я не доберусь.

– Это еще не самое плохое, – усмехнулся Уимзи. – Жизнь вообще состоит из череды неприятностей.

– Точно! – откликнулся Дэлзиел.