Глава двадцать пятая
1992 год. «Париж двадцать лет спустя». Ликвидация Атефа Бсейсу

В начале 1992 года Шабтай Шавит, директор «Моссада» (1989–1996), вызвал в свой кабинет начальника Управления спецопераций «Кейсария». Разговор был недолгим. Почти 20 лет минуло со времени убийства израильских спортсменов, членов олимпийской сборной, принимавших участие в мюнхенской Олимпиаде 1972 года. Шавит дал указание выяснить, кто из «ублюдков»  и по какой причине еще жив. Так на столе директора «Моссада» вновь оказалась толстая папка с «делом» Атефа Бсейсу. Она пролежала нетронутой в архиве последние пять лет, поскольку «Мюнхенское дело» официально было закрыто, после того как основные цели были уничтожены или отошли от террористической деятельности.

Атеф Бсейсу входил в число тех, кто подлежал уничтожению в связи с причастностью к подготовке, захвату и гибели израильских заложников на ХХ летней Олимпиаде 1972 года. Однако в 1988 году при очередном рассмотрении черного списка его имя было вычеркнуто. Процедура вывода из черного списка смертников прошла с соблюдением специального протокола через все инстанции, всевозможные дополнительные проверки и разрешения, в том числе и ВАРАШ. Окончательное решение после рекомендации ВАРАШ принял Нахум Адмони — директор «Моссада» (1982–1989). По всей видимости, Адмони посчитал, что степень участия Бсейсу в убийстве израильских олимпийцев и риски, связанные с его ликвидацией, несопоставимы. Так Атеф Бсейсу на пять лет вышел из прицела израильских спецслужб.

Но в «Моссаде» многие ветераны не были согласны с этим решением. В их число входил новый директор внешней разведки Шабтай Шавит. Он, как и многие из его сотрудников, считал, что вне зависимости от степени участия в гибели израильских спортсменов и вне зависимости от того, сколько времени прошло с мюнхенской трагедии 1972 года, все виновные должны заплатить своей жизнью. Не важно, где и как. «Счет» необходимо было оплатить сполна. Так вновь всплыло имя Атефа Бсейсу. Именно Шабтай Шавит, новый директор «Моссада», имевший за своими плечами огромный опыт проведения спецопераций, пользовавшийся неограниченным доверием и поддержкой Ицхака Шамира, премьер-министра Израиля (1986–1992), после согласования с ВАРАШ собственной рукой вновь внес это имя в черный список. Шавит мотивировал свое решение тем, что разведывательная информация, поступавшая из источника, близкого к руководству ООП, свидетельствовала, что Атеф Бсейсу стал активно подниматься по иерархической лестнице, будучи одним из наиболее влиятельных представителей экстремистского крыла в ФАТХ.

Последние 10 лет, с тех пор как ООП была изгнана из Ливана, Атеф Бсейсу проживал в Тунисе, в квартале, где располагались виллы высокопоставленных руководителей ФАТХ. Долгие годы он выполнял функции связного ООП с французской спецслужбой DST , а также поддерживал более или менее тесные контакты с другими европейскими разведслужбами  и в свои 44 года считался одним из наиболее перспективных палестинских деятелей. В начале 1990-х годов он занял должность руководителя службы безопасности ООП. В ООП его называли «восходящей звездой палестинского национально-освободительного движения». Этому способствовали его личная близость к Арафату и высшему руководству ООП, тесные связи со многими европейскими разведывательными службами, а также яркая харизма и обаяние. Бсейсу в равной степени был «палестинским беженцем» и «европейцем». Он был своим в лагерях палестинских беженцев, вполне комфортно чувствовал себя в компании миллиардера или высокопоставленного офицера какой-нибудь из спецслужб, в мечети, христианском храме или в ночном стриптиз-клубе — «человек тысячи лиц». Все эти качества долгие годы помогали ему выживать в очень непростых условиях параноидальной конкуренции в ООП и в среде европейского «шпионского сообщества».

Агентура «Моссада» сообщала, что Атеф Бсейсу пребывал в постоянном страхе за свою жизнь из-за возможного покушения со стороны израильтян, предпочитая как можно больше времени проводить в Тунисе. Периодические кратковременные выезды в Европу он совершал инкогнито в сопровождении одного или нескольких телохранителей. Всегда летел без пересадки из одной точки в другую предпочтительно арабскими авиакомпаниями. Старался не проводить больше двух ночей в одном месте. Менял маршруты передвижения, предпринимая всевозможные меры предосторожности. Никогда не афишировал свои выезды из Туниса, чтобы на случай утечки информации лишить «Моссад» необходимого запаса времени для подготовки покушения. После успешных ликвидаций 1970-х годов ООП, и в частности ФАТХ, в корне пересмотрели всю доктрину собственной безопасности. Только в европейских странах палестинская агентура, занимающаяся исключительно безопасностью палестинских функционеров, в сотни раз превышала резидентуру «Моссада». Однако израильская внешняя разведка традиционно брала не количеством, а качеством, дерзостью и непредсказуемостью.

В Тунисе среди руководства ООП долгие годы действовал израильский агент. Благодаря ему в «Моссаде» знали не только о планах высшего руководства ООП, но и контролировали «дыхание» ближнего окружения Ясира Арафата, в которое входил и сам Бсейсу. В первых числах июня 1992 года агент передал срочную информацию: Бсейсу планирует 5 июня вылететь из Туниса в Берлин, провести в Западной Германии три дня и выехать в Париж. Во французской столице Атеф Бсейсу должен был встретиться со своим куратором из DST и вернуться в Тунис. Источник особо подчеркнул, что пребывание Бсейсу в Париже может ограничиться одной ночью или несколькими часами.

Поскольку до вылета оставались считаные дни, директор «Моссада» принял решение перехватить Атефа Бсейсу в Париже, к тому же негласное указание израильского руководства ограничивало активность «Кейсарии» в Западной Германии. Шабтай Шавит решил лично возглавить спецоперацию, вылетев в Париж по поддельным документам. Ни одна из французских спецслужб не подозревала, что в Париж инкогнито может прибыть сам директор «Моссада». До своего назначения на должность директора внешней разведки Шабтай Шавит почти шесть лет (1980–1985) возглавлял Управление спецопераций «Кейсария». Он был уверен в том, что его сотрудники даже при наличии скупых разведданных, имея в запасе всего лишь несколько часов, если возникнет необходимость, на месте найдут решение и доведут ликвидацию Бсейсу до завершения. За день до вылета Бсейсу сотрудники двух групп «Кейсарии» поодиночке или парами разными маршрутами вылетели в Париж и Берлин.

Первая группа наружного наблюдения «Кейсарии», прилетев в Берлин, сразу приобрела два легковых автомобиля и два мотоцикла, чтобы встретить Бсейсу в аэропорту и «вести» его до самого Парижа. Агент из Туниса не знал, где точно остановится Бсейсу. Установленное им подслушивающее устройство уловило лишь краткое упоминание об отеле «Мэридьен». В Париже отелей с подобным названием было несколько. Аналитики «Моссада» пришли к выводу, что, вероятнее всего, Бсейсу предпочтет отель «Ле Мэридьен Этваль», расположенный в XVII округе рядом с Елисейскими Полями. Однако не исключалась вероятность, что он решит заночевать у своего друга или на квартире, предоставленной DST. По этой причине в Берлине агенты наружного наблюдения «Кейсарии» должны были неотрывно следовать за «объектом» с той минуты, когда тот сойдет с авиалайнера.

Вторая группа разными маршрутами прибыла в Париж, разместившись на конспиративных квартирах в XI округе, который располагался на равном удалении от возможных мест остановки Атефа Бсейсу. Вместе с директором «Моссада» в Париж прилетели двое «исполнителей», группа наружного наблюдения и технической поддержки, а также несколько старших офицеров внешней разведки, включая начальника Управления спецопераций «Кейсария».

В субботу 5 июня 1992 года Атеф Бсейсу прилетел в западногерманский аэропорт Берлин-Тегель и на такси поехал в один из берлинских отелей, заранее оплаченный ООП. Сотрудники наружного наблюдения «Кейсарии» буквально прилипли к Бсейсу, ведя скрытую видео- и фотосъемку, фиксируя все его передвижения и контакты. В течение трех дней он несколько раз встретился с сотрудниками западногерманской контрразведки BfV , представителями ООП в Берлине, навестил нескольких знакомых и купил новый белый джип Chrysler. Поскольку никогда прежде израильские спецслужбы не проявляли явную активность на территории ФРГ, Бсейсу чувствовал себя в Западной Германии настолько уверенно, что перемещался по Берлину без телохранителей, хотя несколько раз перепроверялся, стараясь заметить слежку. Группа наружного наблюдения, словно тень, следовала за Бсейсу. Ее присутствие не было замечено не только «объектом», но и западногерманскими спецслужбами, также контролировавшими все его перемещения.

В среду 8 июня 1992 года примерно в полдень Атеф Бсейсу один, без сопровождения охранника, вышел из гостиницы с дорожным чемоданом и сел за руль своего нового джипа. Через 40 минут его Chrysler с западногерманскими номерами В-585-Х уже несся в Париж по автобану на скорости 160 км/ч. Чуть более семи часов ему понадобилось, чтобы покрыть расстояние 1100 километров. За всё время пути он сделал две короткие остановки, чтобы дозаправить машину и купить сэндвич. Машины и мотоциклы наружного наблюдения «Кейсарии», сменяя друг друга, вели Бсейсу на протяжении пути из Берлина в Париж, не выпуская его джип из поля зрения. Не исключалась вероятность того, что где-то по пути он сменит машину, чтобы лишний раз не испытывать судьбу. Однако, въехав на запруженные парижские улицы, на одном из перекрестков они выпустили джип из виду. Разделившись на четыре группы, они разъехались на перекрестке, пытаясь нагнать Бсейсу. Примерно через 10 минут одна из групп неожиданно обнаружила белый Chrysler со знакомыми номерами, который резко вывернул на улицу Командан Рене Мушот. Машина наружного наблюдения едва успела заметить, как джип нырнул вправо на подземную стоянку отеля «Ле Мэридьен Монпарнас».

Немного притормозив, чуть ли не на ходу, один из двух агентов наружного наблюдения выскочил из машины и вошел в холл отеля. Это был старый комфортабельный отель более чем на 900 номеров, располагавшийся в самом центре богемного района Монпарнас. Бсейсу поднялся на лифте с подземной стоянки в холл, катя за собой небольшой дорожный чемодан. Агент сразу опознал в 44-летнем круглолицем, прилично одетом палестинце «объект» наблюдения. Записавшись под вымышленным именем, Бсейсу заплатил наличными и поднялся в номер 2541. В скором времени Шабтай Шавит, находившийся всё время в оперативном штабе на одной из конспиративных квартир в XI округе, получил краткое сообщение: «Он в “Ле Мэридьен Монпарнас”. Мы готовимся».

Операция вступила в завершающую стадию. Как и предвидели в штабе операции, в самый последний момент возникли некоторые осложнения. Атеф Бсейсу остановился не в XVII округе в отеле «Ле Мэридьен Этваль», где ожидали его появление, а на противоположном берегу Сены, в 43-м квартале XIV округа в отеле «Ле Мэридьен Монпарнас». Это вынудило оперативников «Моссада» менять план прямо на месте, исходя из сложившейся ситуации. Всё было сделано быстро и профессионально. К тому времени они уже точно знали, как действовать. Один из офицеров «Кейсарии» установил скрытые камеры слежения напротив входа в отель, которые передавали изображение на одну из конспиративных квартир. Камеры захватывали с разных углов фасад гостиницы и прилежащие улицы. Несколько человек «Кейсарии» постоянно дежурили в отеле и на улице, чтобы вести фото- и видеосъемку, контролируя все передвижения Бсейсу и фиксируя возможных его посетителей.

Невзирая на то, что весь план пришлось менять на корню, Бсейсу невольно сам выбрал идеальное место для покушения. Интуиция Шабтая Шавита подсказывала ему, что Бсейсу не захочет единственную ночь в Париже провести в постели с пультом от телевизора, и оказался прав. Хотя рядом проходил проспект Дю Мэн, оживленный практически в любое время суток, улица Командан Рене Мушот, на которой находился отель, вечером была безлюдна. Бойцы «Кейсарии» могли беспрепятственно провести операцию на тихой улице и сразу затеряться на шумном проспекте, преодолев всего лишь полторы-две сотни шагов. На противоположной стороне проспекта, на перпендикулярной улочке Ван Дам, их должна была ожидать машина с включенным двигателем, припаркованная таким образом, чтобы у нее была возможность выезда на 90 градусов в двух направлениях. Уже через пару часов всё было готово к проведению операции. Шабтай Шавит ознакомился с деталями предстоящей операции, обсудил несколько ключевых вопросов с начальником управления «Кейсарии» и командиром группы «исполнителей», после чего одобрил план покушения.

Тем временем Атеф Бсейсу снял телефонную трубку и позвонил одному из охранников ООП в Париже. У него был целый список членов ООП, которые, хоть и не всегда имели при себе оружие, сопровождали крупных палестинских функционеров в Европе, чтобы дать им ощущение безопасности и уверенности. Несмотря на усталость и желание поскорее лечь в постель, Бсейсу сказал по телефону охраннику, что хотел бы поужинать в одном из хороших парижских ресторанов. Охранник выразил готовность подобрать Бсейсу у входа в отель ровно в 21:00. На следующий день Атеф Бсейсу должен был встретиться с куратором из DST, после чего выехать на своем Chrysler в Марсель, там подняться на паром, следовавший в Тунис, и уже утром 10 июня удивить жену и троих детей своим новым джипом.

Ровно в 21:00 к отелю «Ле Мэридьен Монпарнасс» подъехал серый джип, из которого вышел крепкий молодой мужчина средиземноморской внешности. Через пару минут из отеля выскочил Бсейсу и, обменявшись с охранником рукопожатием, быстро сел на заднее сиденье. Кроме охранника, наружное наблюдение заметило молодую ливанку, сидевшую впереди рядом с водителем-охранником. Эти трое в «сопровождении» израильских агентов проехали несколько кварталов и вошли в гриль-ресторан «Гиппопатамус» на улице Монпарнас-63.

Пока всё складывалось, как и планировали израильтяне. «Объект» вышел поужинать в ресторан. Наружное наблюдение не заметило дополнительной скрытой охраны или людей из DST, которые могли бы сопровождать Бсейсу. «Исполнители» ждали его возвращения неподалеку от отеля, чтобы завершить ликвидацию несколькими выстрелами в голову. Это были два бойца «Кейсарии» под псевдонимами Том и Франк. Спустить курок должен был Том. В поздние часы улица Командан Рене Мушот была безлюдна. Редкая машина сворачивала с проспекта Дю Мэн. К тому же темное время суток и усталость жертвы создавали идеальные условия для покушения. Однако последнее слово оставалось за Томом. Если бы возникло хоть малейшее сомнение, что кто-то из группы «Кейсария» не сможет покинуть место покушения, Том мог притормозить операцию, отложив выстрел.

Прекрасный последний в своей жизни вечер Бсейсу провел на улице Монпарнас-63 в популярном мясном гриль-ресторане «Гиппопатамус». Он и его новые приятели весь вечер смеялись и громко разговаривали на арабском, даже не догадываясь о том, что в нескольких метрах от них за одним из столиков сидели люди «Кейсарии», готовые подать сигнал группе наружного наблюдения, державшей на контроле все выходы из ресторана. Ближе к полуночи Атеф Бсейсу расплатился с официантом, и шумная компания спустилась к машине. Они сели в джип и поехали в сторону отеля. Одна из машин «Кейсарии» аккуратно пристроилась за Бсейсу, передавая основной группе обратный отсчет времени, чтобы «исполнители» подошли к фасаду «Ле Мэридьен Монпарнас», как раз когда Бсейсу будет выходить из машины.

Прошло несколько минут, и серый джип, вывернув на Командан Рене Мушот, приостановился у парадного входа отеля «Ле Мэридьен Монпарнас». Казалось, на улице не было ни души. Атеф Бсейсу попрощался со своими новыми друзьями и вышел из машины. Как только он закрыл заднюю дверь джипа, рядом с ним неожиданно оказались двое молодых людей. Без лишней суеты Том вытащил излюбленное оружие «Кейсарии» Beretta калибра 0.22 с глушителем и, не останавливаясь, прямо на ходу, произвел три точных беззвучных выстрела в голову своей жертвы. Прежде чем Бсейсу осел на асфальт, дергаясь в предсмертных конвульсиях, киллер с напарником покинули место, не оставив после себя ни единой улики. К Beretta был прикреплен специальный матерчатый уловитель гильз. Спустя несколько секунд Том и Франк уже находились на противоположной стороне улицы на углу проспекта Дю Мэн. Там же, на пересечении Командан Рене Мушот и Дю Мэн, примерно в 150 метрах от места покушения, их ожидал командир группы «исполнителей». Дождавшись, когда Том и Франк пересекут проспект, он последовал за ними, готовый в любой момент прикрыть их отход. Это была обычная предосторожность, хотя должны были пройти минута-две, прежде чем кто-то понял бы, что произошло, и поднял бы шум. В течение 20 секунд «исполнители» пересекли проспект Дю Мэн. Еще минута, и «исполнители» должны были уже сидеть в машине, удаляясь на скорости с места покушения.

Неожиданно командир группы, прикрывавший отход «исполнителей», услышал за своей спиной топот ног. Он обернулся и увидел двоих мужчин, бежавших в сторону проспекта со стороны улицы Командан Рене Мушот. Они громко разговаривали между собой, размахивали руками. Их намерения не вызывали сомнения и представляли сиюминутную угрозу. Достаточно было им заметить марку машины, не говоря уже о номерах, чтобы создать группе трудности для отхода и поставить под удар всю «Кейсарию». Командир группы агрессивно двинулся в их сторону и, когда до преследователей оставались считаные метры, навел на них свою Beretta и закричал по-английски: «Стоять на месте!» Мужчины от неожиданности чуть не потеряли равновесие, остановились как вкопанные, подняв руки вверх, и спустя мгновение в панике ретировались назад к отелю. Командир группы вернул пистолет в нагрудную кобуру, повернулся к ним спиной и как ни в чем не бывало спокойно пошел вдоль проспекта Дю Мэн. Лишь удостоверившись, что его люди беспрепятственно свернули на улицу Ван Дам, где их ожидала машина с включенным двигателем, он сел во вторую машину, стоявшую на противоположной стороне проспекта.

На все покушение ушло 55 секунд. Спустя два часа после ликвидации Атефа Бсейсу группа «Кейсария» и директор «Моссада» Шабтай Шавит были уже вне досягаемости французских спецслужб.

Прежде чем в ООП и DST поняли, что произошло, глава канцелярии Шабтая Шавита по «красной линии» уже докладывал военному советнику главы израильского правительства полковнику Ариэлю Нево: «Ариэль, всё прошло гладко». Полковник Нево тут же набрал прямой домашний номер Ицхака Шамира. Израильский премьер был в курсе всех подробностей предстоящей операции и, не сомкнув глаз, сидел у телефона, ожидая известий. «Господин премьер-министр, мне поступило сообщение из канцелярии Шабтая Шавита, что дело в Париже успешно завершилось». «Благодарю», — тихо ответил Ицхак Шамир и положил трубку.

Утром следующего дня весть о ликвидации Бсейсу облетела весь мир. Французские СМИ сразу возложили ответственность на израильский «Моссад». На родине Атефа Бсейсу в секторе Газа и в Тунисе были установлены траурные палатки. Сотни палестинцев, среди них видные функционеры ООП, политические деятели и представители бизнес-элиты, пришли выразить семье и родственникам погибшего свое сочувствие и поддержку. В секторе Газа, где клан Бсейсу считался одним из самых больших и влиятельных, прошли многотысячные марши протеста. Атеф Бсейсу был объявлен «жертвой интифады». Ясир Арафат не смог прилететь на траурные мероприятия, поскольку проходил реабилитацию в иорданской столице Аммане после того, как его вертолет потерпел крушение в Ливийской пустыне. Он выразил соболезнования и, выступая перед мировыми СМИ, обвинил «Моссад» в убийстве Атефа Бсейсу: «Я предупреждал. “Моссад” будет ликвидировать нас одного за другим. К сожалению, мы потеряли еще одного национального героя…»

В Израиле, как всегда, отказались от комментариев. Лишь глава военной разведки АМАН Ури Саги на обвинения, выдвинутые Арафатом, как бы между прочим заметил: «Он сказал, и что с того?»

Но, пожалуй, наибольшее раздражение и негодование действия «Кейсарии» вызвали у французских спецслужб. Осенью 1993 года новый директор DST Филипп Парант сделал официальное приглашение Шабтаю Шавиту приехать в Париж. Директор «Моссада» прилетел в Париж, желая лично познакомиться с новым главой французской контрразведки. Разговор не получился. Только Шавиту подали кофе, директор DST обрушился с яростными обвинениями. «Мы знаем, что вы убили Бсейсу! — перешел на крик Парант. — Мы до сих пор работаем над сбором доказательств. Когда следствие будет завершено, мы захватим всех ваших пособников. Я ни в коем случае не позволю вам превратить Париж в поле боя и ликвидаций. Не будет возвращения к 70-м годам, когда вы делали здесь всё, что вздумается. Я не позволю этому случиться!» Шабтай Шавит спокойно допил кофе, провел рукой по волосам, разгладив прическу, и произнес: «Я вас услышал». Директор «Моссада» знал, что у французских спецслужб не было никаких зацепок по делу Атефа Бсейсу. Ликвидация была проведена без единого намека на израильское присутствие.

Однако в Иерусалиме не учли всех возможных последствий. Реакция французского правительства и спецслужб, получивших прилюдную пощечину, была резко негативной и весьма ощутимой. В 1993 году, во время очень важных для Израиля переговоров в Осло, Франция заняла резкую антиизраильскую позицию. Еще один болезненный удар был нанесен Израилю французскими спецслужбами. Израильский «Моссад» заплатил высокую цену за ликвидацию Бсейсу. Французская контрразведка совместно с палестинской службой безопасности вычислила израильского агента, занимавшего высокий пост в канцелярии Арафата в Тунисе, — Аднан Ясина, который многие годы проработал на «Моссад» и сообщал обо всём, что происходило в руководстве ООП. Именно благодаря его оперативной информации «Кейсария» смогла совершить покушение на Атефа Бсейсу. В октябре 1993 года Аднан Ясин был разоблачен и арестован. В антикварной французской мебели, которую он дарил или поставлял с большой скидкой высокопоставленным деятелям ООП, были обнаружены скрытые подслушивающие устройства. Все попытки израильтян прояснить дальнейшую судьбу Аднана Ясина не привели ни к чему.