95
За поворотом полыхнул еще один взрыв, и стены озарились ярко-красным светом. Левкович опустил проекционную пластину, однако видеть лучше не стал. Плотная пыльная завеса, помноженная на полумрак, не давала возможности что-то разглядеть.
Отто снова поднял пластину и сразу увидел силуэт. Квадратный шлем, массивные наплечники – это был пехотинец Масе. Отто поднял «грифон» и короткой очередью сбил противника на пол.
Откуда-то справа раздался выстрел из подствольного гранатомета. «Это Тоцци», – угадал Левкович и, поднявшись из небольшого углубления, перебежал поближе к углу.
Тоцци выстрелил еще раз, и граната, пролетев в двух метрах от Левковича, разорвалась где-то в туннеле.
Спотыкаясь об обломки камней, к Левковичу подбежал Лазарус:
– Эй, Лева, не спеши! Антверпен пошел в обход с бокового туннеля! Полезем в пекло, только когда услышим стрельбу!
– Понял, – кивнул в темноте Отто, хотя очень смутно представлял себе, где находится тот боковой туннель, по которому Сиго Антверпен обходит баррикаду противника.
Наконец тишина туннеля разразилась вспышками разрывов и частыми автоматными очередями. В поддержку капрала Антверпена Тоцци выпустил три гранаты и, выскочив из своего укрытия, побежал по туннелю. Следом за ним побежали Лазурус, Левкович и какой-то солдат, отставший от своего отделения.
Неожиданно откуда-то из тени выскочило несколько пехотинцев Масе, в огне разрывов блеснули длинные клинки их знаменитых ножей.
– Оноре, осторожно! – крикнул Левкович и с ходу открыл огонь по нише, из которой выскакивали враги. Крики раненых говорили о том, что Отто начал стрелять вовремя.
На Лазаруса напал здоровенный солдат; схватившись по-борцовски, оба упали на пол. Рядом громко ругался приблудный солдат. Размахивая тяжелым «грифоном», он заставлял атаковавших его противников держаться на расстоянии.
Раздался свист клинка, Левкович едва успел нагнуться. Противник замахнулся еще раз, но Отто ухитрился чувствительно лягнуть его в пах.
Лазарус все еще катался по земле, борясь со своим соперником, а незнакомый солдат побежал в темноту туннеля, увлекая за собой троих преследователей.
– Да где же вы там, сукины дети?! – взывал между короткими очередями Сиго Антверпен.
– Сейчас, Сиго! Сейчас! – ревел Лазарус, удавливая своего противника оружейным ремнем. Снова загрохотал «грифон» Левковича, и наседавшие на Тоцци противники попадали замертво.
Оноре живо вскочил на ноги и бросился к Лазарусу, но тот уже закончил свой бой и, держась за кровоточащий бок, тяжело поднялся на ноги.
– Лева, помоги ему! – крикнул Оноре Тоцци и помчался на помощь к Антверпену. Вскоре к автоматическим очередям Антверпена добавились одиночные выстрелы гранатомета.
– Ты как, Лазарус? Глубокая рана? – поддерживая товарища, поинтересовался Левкович.
– Да нет, по ребрам полоснуло, да и только.
Совсем рядом несколько шальных пуль выбили из стены искры.
– Пригни голову, Лева, – предупредил Лазарус и, пригнувшись насколько было возможно, начал пробираться к Антверпену и Тоцци.
Следом за ним следовал Отто Левкович. Когда они добрались до позиции, там уже было тихо.
– Ты как, Лазарус? – спросил Оноре Тоцци.
– Обошлось, только порезался малость.
– А дышишь, как паровоз.
– Да ты видел, какой это был громила?
– Кончайте базар. Лучше слушайте, – сказал Антверпен и, перестав жевать табак, сдвинул на затылок шлем. – Как будто шаги, а?
– Да, это сзади… – определил Левкович и резко развернул свой «грифон».
– Эй, не стреляйте, это я – Адам Канелли!
– Какой такой Канелли?
– Опусти пушку, Лева, это тот заблудившийся парень, – вспомнил Тоцци.
Из темноты появился улыбающийся Адам.
– А где твои провожатые, Канелли? – спросил Лазарус.
– Я их на пулеметное гнездо вывел, – сообщил довольный Канелли.
– Так это же километра полтора по темным туннелям, – удивился Антверпен.
– Точно, – подтвердил Канелли, – так я бегом бежал.
– Ну, ты и бегаешь, – покачал головой Антверпен. – Табачку пожевать хочешь?
– Нет, спасибо. Вот водички хлебнуть я бы не отказался.
– На, герой, пей, – сказал Тоцци, передавая Адаму свою фляжку. – А где твоя вода?
– На бегу пришлось сбрасывать все тяжелое.
– И «грифон» свой выбросил? – уточнил Лазарус.
– Пришлось выбросить, – кивнул Канелли, – все равно затвор заклинило. Первый же парень как рубанул своим мечом, так затвор мне и заклинил. Я было хотел стрелять, а тут…
– Тогда возьми трофейный «мартель», – посоветовал Антверпен. – Их тут целых три штуки.
– Тяжелые они, ужас, – заметил Тоцци.
– Зато какая кучность – пуля за пулей летит, в одну ниточку, – возразил Антверпен.
– Ну чего, двинули дальше? – предложил Левкович.
– Да ты, Лева, патриот, – сказал Тоцци. – Но на самом деле он прав. Может, до этого хренового пульта управления осталось совсем немного, а мы тут задницы чешем.
– О чем речь… – Антверпен лихо вогнал в свой «грифон» новый магазин и, посмотрев на Канелли, сказал: – Теперь, парень, ты в моем отделении, а то моих-то всех побило.
– Я не возражаю, сэр, – кивнул Адам.
– Э-ээх, – вздохнул Тоцци.
– Ты чего вздыхаешь? – спросил Лазарус.
– Да у меня такое ощущение, что из всех войск империи воюем только одни мы.
– А все остальные что делают? – вырвалось у Канелли.
– А хрен его знает, – пожал плечами Оноре и передернул затвор «грифона».
