67
Когда солнце уже клонилось к горизонту и отделение готовилось встречать ночь в одиночестве, послышался мерный топот сотен ног и со стороны парка появился большой отряд.
Солдаты выглядели очень странно – невысокого роста, с маленькими головами и непомерно огромными кулаками. Поначалу отделение Кришпера приготовилось к отражению атаки, но потом капрал разглядел сержанта императорских войск, и все успокоились.
С удивлением, граничащим с испугом и брезгливостью, Тоцци, Лазарус и Левкович смотрели на своих «коллег», все теснее набивавшихся в разрушенный дом, а капрал Кришпер на правах хозяина разговаривал с сопровождавшим отряд сержантом.
– Слушай, а ведь я думал, что брешут люди, – оглядываясь на кишевших, точно насекомые, «баддистеров», сказал Кришпер.
– Нет, не брешут. Под утро начнем вышибать десант Масе из домов, и сам увидишь, что они умеют, – снисходительно улыбался сержант Талбот, в котором угадывался обладатель университетского диплома.
– А чего же вас утром не было? Нас тут так погнали, что пятки в задницу втыкались. Еле ноги унесли.
– Утром мы еще на орбите в транспорте сидели, а потом поступила команда – и вот мы здесь.
Беседа происходила при постоянном шуме, который издавали суетящиеся «баддистеры». Они то приседали, то вставали, то выглядывали в оконные проемы, прицеливаясь из роторных пусковых установок в невидимые цели. Солдат отделения Кришпера они осторожно обходили, как будто это были неодушевленные предметы.
– Уважают людей-то, – заметил капрал Кришпер.
– Только не врагов, – усмехнулся Талбот. – Видишь на их левой руке алмазный крюк?
– Ну…
– Ребята с Зиги-Боб говорили, что в рукопашной этим крюком «бадди» запросто перерубает тяжелого пехотинца.
– Да, – уважительно кивнул капрал, – силища, наука и компьютеры.
– Это еще что, следующие модификации будут еще лучше.
– Да ну? И какие же будут следующие?
– Не могу сказать. Сам понимаешь, до поры до времени – секретная информация.
– Понятно, – согласился Кришпер. – Ну ладно, чего мы стоим? Пойдем к моим ребятам – присядем.
– Да тут так грязно, что и присесть негде, – поморщился сержант.
– Не обращай внимания, когда новая заморочка начнется, ты за пять минут превратишься в такой же кусок дерьма, как и все мы, – пообещал капрал. – Давай сумку – ох, тяжелая!
– Сумку вам передали. Паек, вода…
– О, спасибо, друг, это нам очень кстати. – Кришпер легко поднял сумку и начал опасливо пробираться через беспокойное стадо «баддистеров».
Вслед за ним, старательно перешагивая через ямки с жидкой грязью, шел сержант Талбот.
– Вот, ребята, это сержант Талбот, – представил гостя Кришпер. – Разбирай гостинцы, Оноре, давай чем-нибудь закусим. Теперь, под прикрытием этих ребят, – кивнул капрал на «баддистеров», – я даже есть захотел.
– Так-так, сейчас посмотрим… – начал инспектировать содержимое сумки Оноре Тоцци. – Ага! Галеты, сигареты. Масло сливочное порционное… Четыре плитки гематогена – лучшее средство от геморроя. Колбасный фарш… Не тушенка, но все же можно разогреть на костре. И какие-то таблетки, Кришпер…
– Это сухой спирт, – пояснил капрал.
– Под язык, что ли, класть? – удивился Лазарус.
– Ну, наверное…
– Нет, сухой спирт дается, чтобы вы могли разогреть ваш паек, – пояснил Талбот.
– Да ну, – махнул рукой Оноре, – на дровишках оно лучше, дымком пахнет. Ваши ребятишки, сержант, не обучены за дровами ходить?
– Нет… – удивленно ответил Талбот.
– Вот это-то и хреново. Халтуру гоните, господа ученые, солдат должен уметь все. И в бой ходить, и дровишек для костра добыть. Учтите на будущее…
– Учтем… – растерянно пообещал сержант.
– Давай быстрее, Оноре, а то я проголодался, – вмешался Кришпер. Он присел к сумке и, не дожидаясь, пока Тоцци разожжет сухой спирт, начал закусывать галетами.
Со стороны занятых противником домов послышался хлопок, и на один из верхних этажей влетела граната. Ее взрыв поднял тучу пыли, но не причинил никому вреда. Однако Талбот забеспокоился и, достав из кармана прибор, похожий на калькулятор, начал быстро нажимать кнопки.
Солдаты замерли, с интересом наблюдая за действиями сержанта.
– Что это вы делаете, сэр? – спросил Левкович.
– Программирую охранный режим. Десять «бадди» в смену по два часа. Вот так. Нажимаем «ввод».
Как только Талбот ткнул пальцем последний раз, хаотичное движение «баддистеров» прекратилось, и они начали разбираться по сменам, а первые десять немедленно вышли на улицу.
Они тотчас увидели противника, и густые сумерки озарились вспышками стартующих ракет.
Видимо, стрельба была эффективной, поскольку ответных выстрелов не последовало.
– Толковые машинки, – заметил Лазарус.
Сержант Талбот довольно улыбнулся. Между тем Тоцци разогрел еду, и солдаты приступили к ужину.
Они быстро съели по первой банке и открыли еще. Снова вспыхнул сухой спирт, еду поставили разогреваться.
– Кстати, сэр, что там на Зиги происходит? – спросил Оноре, поворачивая банки к огню.
– Говорят, идут страшные бои. Фанатики Ордена Масе не отступают и умирают на своих позициях. Одним словом, тяжело…
– Этого и следовало ожидать, – нравоучительным тоном заметил Оноре. – Разбирайте, ребята, уже разогрелось…
Солдаты разобрали свои банки и снова пришлось открывать следующие.
На этот раз согласился поужинать и сержант Талбот. Он уже не думал об испачканном обмундировании и, разомлев от горячей еды, чувствовал себя очень хорошо.
С улицы донесся одиночный выстрел ракеты, после взрыва послышался крик раненого. «Бадди» сделали еще один выстрел, и крик оборвался.
– Толковые машинки… – снова повторил Лазарус.
– Ой, – держась за живот, простонал Левкович, – я наелся до тошноты… Ой, как живот болит…
– Не бойся, Лева, на войне почетна любая смерть. Даже от переедания, – пошутил Оноре.
– Дыши глубже, и боль отпустит, – посоветовал капрал Кришпер.
– Будьте добры, дайте мне сигаретку, – попросил Талбот.
– Вы курите, сэр? – спросил Оноре, протягивая сержанту пачку.
– Иногда. А вы разве не курите? Никто? – удивился Талбот. В его представлении профессиональные солдаты дымили, как паровоз, и спали в бочке со спиртом.
– Солдат должен умереть, как и положено – от пули, – пояснил Лазарус, – а загнуться от какого-нибудь туберкулеза или какой другой дряни в легких – это для солдата позор.
– Да вы курите-курите, сэр, – успокоительно проговорил Кришпер, – вы же не солдат, поэтому можете помереть от чего хотите… Из любителей табака у нас только Сиго Антверпен, но он не курит, а жует.
– Ага, как в гости придет, так весь костер захаркает, – вспомнил Оноре Тоцци. – Уж лучше бы курил…
Некоторое время все молча ели. Было слышно, как суетятся беспокойные «баддистеры» да капает вода, оставшаяся от последнего полива.
– Так, значит, утром в атаку? – уточнил Лазарус.
– Да вам-то не нужно. Мои «бадди» будут выбивать десант, а вы побудете на улице – для страховки.
– Все равно я буду волноваться, – сказал Оноре. – Всегда перед утренним боем волнуюсь. Среди дня-то ничего – скомандовали, и я вперед, а вот ждать с ночи утра – это большое волнение. Помню, еще когда был юнцом, так же волновался и не спал всю ночь, когда заказал секс-имитатор. Его должны были принести утром, и я всю ночь не спал. Вдруг, думаю, принесут, а он мне не подойдет…
– Ну и как, подошел? – поинтересовался Лазарус.
– Не знаю. Под утро я уснул, а посыльного отец встретил…
– Небось, досталось тебе? – спросил Левкович.
– Нет, наоборот. Отец даже деньжонок подкинул…
– Стало быть, ему подошел.
– Стало быть, так, – подтвердил Тоцци.
