Глава 8
Нужная им планета отыскалась на самых задворках системы.
Поставив корабль на курс, Игорь начал разгон невольно поёживаясь – его воображение уже рисовало картины мрачного, покрытого льдом мира, по негостеприимным равнинам которого бродят, оглашая окрестности зловещим воем, самые чудовищные мутанты.
– Ты чего? – Заметив его движение поинтересовался шарик: – Температура в костюме норм, а ты ёжишься. Потеплее сделать? Или нервишки шалят?
– Теплее не надо, нормально всё.
– Тогда нервишки, – резюмировал Нап и вздохнул: – Я бы, конечно, могу дать тебе успокоительного, но с тем коктейлем, что всё ещё бурлит в твоей крови, такого лучше не делать. Потерпишь?
– Да норм всё у меня. Это я так, планету представить пытаюсь. Ледяную, мрачную и с монстрами.
– Ну… Монстр там точно будет. Один, – хихикнул напарник: – Ты. А вот с остальным – мимо.
– Как это мимо? Планета чёрт знает где? Солнца местные не греют? Значит холодно. Так?
– Так, да не так. Забыл? Она же радиоактивная? И что это значит?
– Трусы свинцовые нужны, – буркнул в ответ Игорь, косясь на индикатор скорости – ещё немного и можно было прыгать: – У нас свинец есть? Сделаешь?
– Костюм справится, – отмахнулся от его слов Нап: – Если в шторм, или в то, что там из местных гадостей есть. Я другое имел в виду. Радиация там, значит, что?
– Что? – Эхом переспросил Маслов, отправляя корабль в прыжок: – Не тяни, прибыли уже, – махнул он рукой на выпрыгнувший перед ними из пустоты шар планеты.
Радостным и светлым этот мир не выглядел, что подтверждало невеселые мысли человека. Но и на покрытый льдом шар, где местные ветры гоняют по равнинам ледяную крупу, он так же не походил.
Желтые пятна пустынь чередовались с красноватыми островками растительности и кое-где проблескивали озёра тёмно синего, изредка зеленоватого, цвета.
– Эй! А лёд где?! – Возмутился пилот, ведя корабль над поверхностью: – Пустыни? Здесь? Откуда?!
– Если бы ты думал головой, – начал назидательным тоном шарик: – То уже сам смог найти ответ.
– Давай ближе к теме.
– Радиация, значит что? Значит здесь много радиоактивных залежей. И чем глубже к центру, то их больше. Про ядро я вообще промолчу – там, если верить гипотезам, постоянно термоядерные реакции, то есть, взрывы. Вот это всё и обеспечивает комфортные условия на поверхности. Комфортные, естественно для местных форм жизни. Не для тебя. Опять же – естественно.
– Умник, блин! Скажи лучше лететь-то нам куда?
– Есть мнение, невозмутимо продолжил Нап: – Что такие планеты – это недоразвившиеся до конца звёзды. Не успели набрать необходимой хотя бы для карлика массы и теперь обречены существовать как обычные планетоиды. Но твёрдых доказательств такой версии нет.
– Рулить куда?!
– На этом будем считать наш ликбез завершённым. Игорь!
– Чё? Вспомнил где обсерватория?
– Я и не забывал, но как можно быть таким нелюбопытным?! Вокруг тебя простирается огромная непознанная вселенная, а ты, вместо того чтобы черпать познания из открытого перед тобой кладезя мудрости, всё одно талдычишь – куда, да куда! Туда!
На поверхности планеты зажглась яркая звёздочка и Игорь, не успев подобрать достойного ответа, молча наклонил нос корабля, нацеливая его на искорку.
– Стыдно, напарник! – Понял его молчание как признание правоты своих слов шарик: – Я же не просто так! Я же для общего блага стараюсь! Вот вернёшься ты, мы домой – а что ты рассказать друзьям сможешь?
– Лучше, если ничего, – вспомнив процедуры допросов, через которые ему пришлось пройти после своей первой вылазке за Портал, вздрогнул Маслов.
– В корне неверно! – Возмутился таким ответом его напарник: – Первоочередная задача любого разумного – не только развиваться самому, но и делиться своими познаниями с другими!
– В корне, говоришь? – корабль уже снизился почти до земли, и Игорь вёл его над песчаными дюнами, за которыми, возвышаясь над непривычными глазу кронами деревьев виднелся шарик обсерватории.
– Это ты прав… – Прикусив губу, он проскочил под огромным изогнутым корнем местного дерева: – Корни… Это да… Важно.
– Выше бери! – Запоздало испугался Нап, но пилот только хмыкнул, довольный проделанным трюком.
– Не боись, – поставив космолёт на крыло, он юркнул в щель между корнями: – Всё под контролем!
К счастью для нервов шарика заросли быстро кончились и сбросив скорость до нуля, Игорь повесил корабль перед серой громадой обсерватории.
Несмотря на то, что здание было возведено по типовому проекту, вернее сказать – по его мотивам, размеры этого сооружения явно превышали стандарт.
Выбравшись из кабины и потягиваясь, Игорь задрал голову, отыскивая взглядом шарик, как и у его сканера защищавший нежное тело антенны.
– Высоко, однако… – пробормотал он, разворачиваясь к деревьям, застывшим метрах в тридцати от места посадки.
Вот только – застывшим ли?
Казавшиеся неподвижными стволы и ветви жили своей жизнью. Раздувались и опадали стволы, проталкивая к своим вершинам какие-то, скрытые красноватой корой, сгустки. Пульсировали, дрожа как от ветра ветви, высвечивая на своих пальцах зелёные прожилки, а один из корней, гораздо меньшего размера чем те, под которыми так лихо провёл свой корабль пилот и вовсе решил ожить, возжелав сменить место. Издав протяжный стон корень выскочил из желтоватой, похожей на глину почвы и поднявшись вверх, воткнул тонкое, но острое окончание в грунт метрах в трёх от старого расположения. Судя по всему, такое решение оказалось удачным – раздуваясь и сжимаясь он погнал к стволу округлости своей добычи.
– За грибами я, пожалуй, не пойду, – провожая взглядом исчезавшие в толстом стволе вздутия, покачал головой Игорь: – Да и какие тут грибы… Их, наверное, вместо ночника ставить на тумбочку можно.
– Не стоит, – покачнулся на своей ножке шарик: – Мигом лучевую болезнь схватишь. Уровень радиации здесь такой… такой…
– Я понял. Высокий.
– Выше высокого. Защита держит, но учти – прогулки здесь более минут сорока, опасны.
– Принято, – отвернувшись от деревьев, Игорь двинулся к зданию: – А по остальным параметрам?
– В остальном, можно сказать, норма, – крутанулся вокруг оси шарик: – Давление среднее, температура вполне комфортная – около тридцати, влажность, правда около нуля, но нам это безразлично. Запасы воды полные. Так… Что ещё? Флора и фауна – бедная. Стражей мало, их активность – низкая… Ммм… Освещение хорошее, ветра нет, опасностей в виде бурь, ураганов и всяких разных тайфунов – в ближайшее время не ожидается. Есть, правда, выброс активной пыли, но далеко от нас – в ста с хвостиком, километрах.
– Далеко… это хорошо, – задумчиво произнёс Игорь, задирая голову к пепельному небу: – А освещение, мы же далеко от звезды, то есть – звёзд, оно откуда? Химическое? Как на той, кислотной?
– Молодец, что сориентировался, – довольно качнулся шарик: – Ход мыслей верный. Нет, здесь похоже, но не так. Радиация ионизирует верхние слои, вот они и дают свет.
– Понятно, не совсем тупой. Что у нас по заданию – вломиться внутрь и запустить системы?
– Не совсем, но близко. Так… Первое. Прибыть на планету.
– Есть! – Палец Игоря нарисовал в воздухе галочку.
– Второе – найти обсерваторию.
– И это готово, – повторил он свой жест.
– Третье. Проникнуть внутрь использовав код. Код передан с заданием. Примечание – по возможности не применять силу – внутри чувствительное к сотрясениям оборудование. Дальнейшие пункты скрыты и будут разблокированы для просмотра после выполнения предыдущих.
– Пошли, вон пандус виден, – махнув рукой в сторону видневшейся за округлым боком строения пластины, Маслов не спеша двинулся вперёд.
– Вводи! – Красиво поведя рукой указал он на перемигивавшийся огоньками наплыв замка.
– Ввожу… Протокол открыт, это уже хорошо… Передаю основную часть, – принялся описывать свои действия шарик: – Основной код принят, перехожу к контрольным суммам. Передаю… Передаю…
– Ну что? Передал? – Положив ладони на панели дверей Игорь попытался их разжать, но те словно вросли в проём.
– Ты код, вторую часть, передал? – Отступив от двери, Маслов принялся осматривать стыки: – Нет, вроде не приржавели… Так что с кодом, Нап?
– Вторая часть принята, отклик-подтверждение получен, но…
– Что но?
– Замок синий, видишь?
Огонёк на замке и вправду сохранял свой цвет, демонстрируя полнейшее пренебрежение к введённым кодам.
– Такое может быть, только если его изнутри заблокировали, – пояснил шарик: – Все коды верны и приняты.
– Хочешь сказать, что внутри кто-то прячется? – Пистолет сам собой прыгнул в ладонь человека: – Сейчас проверим, кто там такой умный.
– Не стреляй! Забыл?
– Там сказано по возможности. Ты иную возможность видишь? Я нет.
– Да погоди ты. Выстрелить всегда успеешь.
– Это да. Но скажи – нам внутрь надо? Надо. Так что, – отступив, Игорь вновь поднял пистолет.
– Давай сначала окрестности осмотрим.
– А зачем? Вот вход, обычно, именно через него и попадают внутрь. Окон здесь нет, – указал он пистолетом на гладкие, без каких-либо отверстий, стены: – Уюсы же не летают? Или летают?
– Нууу… Летают, птицы всё же, но низко и недалеко.
– Понял. Прямо как ежи, да?
– Ежи? Это вид птиц с твоей планеты?
– Ага. Жутко гордые птички. Пока не пнёшь – не полетит, – обходя здание принялся рассказывать Игорь: – Да и пнуть их не так-то просто. У них знаешь какие иглы… Охренеть…
– Охренеть что? Иглы – охренеть какие? – Рассматривавший верх здания шарик не следил за поверхностью, и резкая остановка человека не вызвала у него какой-либо особой реакции. Ну мало ли по какой причине его напарник решил остановиться? В конце концов он же биологическое, изначально несовершенное создание.
– Охренеть, – каким-то придушенным тоном повторил человек и шарик, мысленно сожалея о слабой природе своего напарника, развернул свой глаз вниз.
– Ох ты ж… – Только и смог вымолвить Нап, разглядывая открывшуюся им обоим картину.
Широкий и длинный пустырь одним концом упиравшийся в лес, а другим в здание, был изрыт, перепахан и обезображен некогда произошедшей здесь трагедией. Его изломанная поверхность была завалена ржавыми обломками, угадать первоначальное назначение которых не было никакой возможности. Досталось и самой обсерватории – на её стене зияли выщерблины, следы копоти и глубокие, как от когтей огромной кошки, царапины.
Больше всего досталось низу.
Плиты, принявшие на себя основной удар, были вмяты внутрь, скомканы и местами разорваны, позволяя всем желающим заглянуть в тускло освещенное нутро сооружения.
– Как там в задании? Тонкое оборудование? – Не убирая пистолета Игорь подошёл к пролому и осторожно заглянул внутрь: – М-да…
Тусклое, работавшее едва ли на треть, освещение, заливало округлый зал тревожным синим цветом. В этих мутных сумерках глаза человека выхватывали то разломанную консоль, то искорёженную мебель, а то и вовсе нечто непознаваемое, сходное своей мешаниной с горой хлама, собранного рачительным хозяином для отправки на свалку.
– Там сказано, что здесь особо чувствительное к тряске оборудование, просунулся в пролом шарик.
– Думаю, что этот пункт можно вычеркнуть, – отодвинулся от дыры Игорь и шагнул прочь, намереваясь вернуться ко входу: – Этому хламу уже никакая тряска не важна, – хмыкнул он, но напарник имел совсем иное мнение.
– Сказано не стрелять – значит не стрелять, – заявил он, появившись перед забралом шлема: – Разворачивайся! Я просканировал дыры и там есть одна, сквозь которую ты пролезешь.
– Так проще же дверь выломать? Стражи здесь так себе, сам же говорил? Выжгу замок как на заводе и всё!
– Нам сказали не стрелять, значит на то, у заказчика, были свои причины! Лезь тебе говорят!
– Так не пролезу же! – Подойдя к самой крупной дыре, присел на корточки, а затем и вовсе опустился на колени человек, разглядывая отверстие: – Только костюм порву, – кивнул он на хоть и загнутые внутрь, но острые края разлохмаченного ударом листа.
– Не порвёшь, я сейчас давление скину и силовой каркас сожму – пролезешь, ещё и место останется!
– Может не на… – Начал было протестовать Игорь, но тут костюм, до того такой мягкий и уютно-свободный вдруг резко облепил его тело, сжимая так, что человек едва на вскрикнул.
– Ползи! – Выдвинувшийся вперёд на своей ножке шарик проскочил в дыру: – Я тебе говорить буду. Подсказывать.
– Да. я… – Попытался ещё раз опротестовать такое решение Маслов, но воздуха не хватало даже и на такие простые слова. Сжатая неожиданно сильными пальцами грудь не позволяла сделать нормальный вдох, и он с трудом проталкивал в лёгкие редкие глотки животворного газа, работая только диафрагмой.
– Ды. шать… Нечем… – Просипел Игорь заглатывая воздух.
– Пролезешь – дам отдышаться. Ну, чего ждёшь? – Нетерпеливо качнулся Нап: – Голову ниже… Вот так! Всё. Проходишь! Пошёл вперёд! Так… Хорошо… Хорошо… Левое плечо чуть ниже… Левое! Ты, где у тебя лево не забыл?!
– Да… По. шёл ты… – Словно рыба на берегу хватающая ртом воздух, Маслов медленно двигался вперёд.
– Хорошо… Хорошо… Задницу ниже… Так… Отлично… Ещё немного…ещё… Всё!
Жёсткие объятья ослабли, и повалившись на пол Игорь принялся жадными глотками вгонять в лёгкие восхитительно прохладный воздух.
– Сволочь… – Приподнявшись он сел, привалясь спиной к обломку консоли: – Вот отдышусь… Вырву тебя… Бубенчик сделаю!
– За своими лучше следи! – Невозмутимо парировал напарник: – Порвёшь костюм и всё, отзвенелся. И никакой пластырь не поможет. Или хочешь, чтобы я ослабил там защиту? Ну чтобы сразу – раз, и живёшь дальше, без лишних мыслей?
– Я тебе ослаблю! Тоже мне, – поднялся он на ноги: – Шутник выискался!
– Так ты первый начал?!
А кто меня в эту дыру загнал? Сейчас бы – выбили бы дверь, спокойно, по-человечески зашли, осмотрелись…
– О да! Выбить дверь – это очень по-человечески! Сразу видно – представитель высокоразвитой расы идёт, прячься кто может!
– А что плохого? Кто не спрятался – я не виноват. И вообще, знаешь, как у нас говорят? – Остановившись, он подбоченился и заложил руку за спину: – Человек – венец творения! Человек – это звучит…
– Глупо! – Фыркнул шарик: – Венец, надо же… А остальные-то разумные и не в курсе! Надо немедленно рассказать! Я вот прямо сейчас… Ложись! – Закричал он и Игорь, не рассуждая, рухнул на пол.
– А хорошо я тебя выдрессировал, – послышался голос Напа, в котором не было и тени насмешки, он говорил спокойно, констатируя совершивший факт: – Теперь осторожно ползи.
– Куда ползи? – Распластавшийся среди куч мусора человек чуть приподнялся, поводя пистолетом перед собой.
– Лежи, я тебе говорю! Не приподнимайся! Вперёд ползи.
– Уже. – вжимаясь в пол Игорь медленно потёк вперёд отталкиваясь ногами и замирая, когда под ним начинал скрипеть материал костюма, встречавший на своём пути острые осколки.
– Ещё немного… Ещё… Все! Вышли из зоны поражения. Можешь встать. Наверх глянь.
На потолке, метрах в трёх от его нынешнего места, виднелась тёмная масса, своими очертаниями напоминавшая создание, виденное им в пещере на кислотной планете. Выпустив вниз толстый хобот существо крутило им над полом, засевая мусор градом матово поблескивавших остроконечных зёрен. Падая на пол, они лопались, выдавливая из себя капельку тёмной жидкости и замирали, исполнив свой долг.
– Не вздумай подходить, – предостерёг человека шарик: – Редкостная гадость. Я просканил и наверху, и семена. То, что они выделяют – сильнейшая кислота, смотри как металл ест!
Высветившееся внутри шлема окошко наглядно подтвердило слова Напа – металл, в тех местах где его коснулись капельки походил на весенний снег, ноздреватый и во всю таявший прямо на глазах.
– Пристрелим? – Вскинув пистолет, Игорь нацелился на существо: – Сделаем мир чище!
– И даже не думай! Забыл о запрете? Да и не стоит – судя по сканированию внутри таких семян просто тысячи. Думаю, что заплывы в кислоте не твой конёк.
– Ладно, пусть живёт, – убрав оружие, он отошёл к стене: – Хотя, я бы пристрелил. Что задание говорит? Мы внутри – оно как, обновилось?
– Эээ… Да! Пункт четыре – подняться на второй этаж и активировав консоль отослать контрольный сигнал. Код тоже есть.
– Второй этаж? А где он? – Прижимаясь спиной к стене, повернулся из стороны в сторону Маслов, разглядывая помещение: – Хлам и обломки – вижу. Лестницу – нет.
– А с чего ты взял, что тут должна быть лестница? – Принялся крутиться, сканируя помещение шарик: – Обсерваторию не для твоей расы строили, так что извини – лестниц тут нет. Насесты ищи, уюсы же тут заправляли.
– Насесты? Это вот такие палочки? – Осторожно отлипнув от стены, показал он рукой на странную конструкцию посреди зала, напоминавшую собой перекрученную этажерку с крупными овальными отверстиями в полках.
– Ага, они самые, – качнулся вверх-вниз шарик: – Точно – уюсовская мебель. Они любят такое.
Покосившись на существо, то, убедившись в отсутствии жертвы в пределах досягаемости, втянуло хобот в себя, Игорь подошёл к сооружению и осторожно потряс хлипкую на вид конструкцию. Протестующе взвизгнув, этажерка дернулась и сопровождая скрежетом каждое движение, принялась раскачиваться, сразу став похожей на шторм трап – только не плоский, а объемный, квадратного сечения.
– И мне что? По этому лезть?! Она же… Она же виляет как задница у шлюхи?!
– Твои познания в части задниц меня просто поражают, – коротко хихикнул Нап: – Особенно в части… кхе-кхе… непристойностей! Лезь давай!
– А выдержит? – взявшись за край полочки – благодаря дырке-овалу держаться оказалось весьма удобно, он поставил ногу на другую, качавшуюся сантиметрах в десяти над полом.
– Выдержит, – утвердительно качнулся шарик: – Уюсы ого-го какие перестраховщики. И, – он замер на миг, а когда продолжил, то в его голосе преобладали тревожные нотки: – И лезь, пожалуйста быстро – кажется наш сосед того, окончательно проснулся.
– Сосед? Ты о… – догадавшись о чём идёт речь, Игорь посмотрел на существо и то, что он увидел ему совсем не понравилось.
Раздувая и сжимая бока, создание раз за разом выплёвывала плотные тёмные сгустки. Падая на пол, они пружинисто отскакивали, и взлетев где-то на пол метра – метр, взрывались, разбрасывая вокруг пригоршни семян.
– Он же сейчас всё тут загадит, – прошептал Маслов, наблюдая как уже не капельки – лужи едкой жидкости быстро заливают пол.
– Лезь! – Прикрикнул Нап: – Быстро и осторожно – не хватало только в эту гадость упасть.
– И быстро, и осторожно? – С сомнением покачав головой на продолжавшую оглашать пространство жалобным скрипом конструкцию, Игорь с сомнением покачал головой: – Тут либо осторожно, либо…
Договорить он не успел – очередное скопление семян, резво отскочившее от перекошенного обломка, бывшего в прошлой жизни какой-то панелью, метнулось в его сторону и взорвавшись окатило его градом мелких семян.
Его спас костюм – ткань, о которую застучали снаряды, была мягкой и те, не встретив на своём пути жёсткой преграды, обсыпались вниз, сохраняя свои тела полные кислоты, целыми.
Зато пол полностью оправдал их надежды.
Не дожидаясь, когда потёки едкой жидкости коснуться его сапога, Игорь, часто перебирая руками, ногами и сдавленно матерясь – раскачивание этажерки вкупе с её скрипом внушало серьёзные опасения, двинулся вверх.
Шипенье снизу всё усиливалось и Маслов, не отдавая себе отчёта, резко ускорился, уже не шипя ругательства – часто повторяя одно короткое слово он влетел в дыру люка второго этажа и перевалившись через край, распластался на полу.
– Эмоционально, но небогато, – проявился молчавший всё время подъёма Нап: – Я так понимаю, это короткое слово отражало твоё напряжение?
– Типа того, – повернувшись на бок, Игоря начал было приподниматься, но тут же замер – в паре десятков сантиметрах от его шлема торчала скрюченная птичья лапа…
Тело уюса производило не самое приятное впечатление.
Фиолетово-сизое, голое – от перьев, прежде густо покрывавших тело птицы не осталось и следа, оно лежало покрытое розовыми язвами вытянув одну лапу и цепляясь второй за перекладину Т-образного насеста, заменявшего этим разумным стул.
По всему было видно, что уюс, до самого момента смерти, работал, готовя передачу данных. Готовил, но не успел – смерть настигла его раньше. Птице оставалось нажать всего пару кнопок для отправки донесения, но… Но радиация оказалась сильнее.
Так следовало из слов Напа, немедленно принявшегося сканировать как погибшего, так и пульт, всё ещё моргавшего огоньками готовности.
– Чего ждёшь? – Жизнерадостный голос шарика, такой контрастный на фоне разыгравшейся здесь трагедии заставил Игоря непроизвольно вздрогнуть: – Околела птичка, а мы живы. Ну-ка, отодвинь его и к пульту – у меня следующий пункт задания проявился. Читаю – активировать панель связи… Ага… Это за нас уже сделали, и переслать лог обсерватории по указанному адресу. Эй, напарник? Чего замер-то? Сейчас сольём инфу и всё – денежки наши!
– Тебе его не жалко? – Пошевелив рукой, Маслов указал на тело: – Как по мне, то этот разумный достоин уважения.
– Чего это вдруг? Забыл, как они твоих сородичей убивали?
– Помню. Но этот оставался на своём посту до конца и знаешь, – оглядевшись по сторонам Игорь двинулся к дальней стене, у которой громоздился накрытый грубой материей пульт: – Он не забился в угол попискивая от страха, не стал здесь всё крушить налево и направо, понимая что обречён и что этими знаниями ему уже не воспользоваться. Нет. Он сел и начал работать. А такой противник достоин уважения.
– Ну… Наверное. Но я бы, на твоём месте…
– А ты и есть – не на моём, – стащив ткань с массивного и непонятного прибора с погасшими огнями, он двинулся назад, к телу.
– И что это ты удумал?
– Накрыть надо. Нехорошо ему таким голым лежать.
– Тогда уж, если ты решил высказать уважение, – нейтральным тоном произнёс Нап: – То накрывать нельзя. Накрыть, по принятым у уюсов правилам, значит отрезать от неба, лишить возможности полёта. Так они только с преступниками поступают – заворачивают и камнями заваливают – что бы даже дух не мог подняться вверх. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это дематериализовать его. Превратить тело энергию – пусть летит куда хочет.
– Так и сделаем, – нацелив пистолет на погибшего, Игорь дёрнул головой: – Режим переключи. На демат.
– Готово.
Тело погибшего на посту уюса обволокло синеватое мерцание и оно, задрожав, начало таять. На какой-то миг человеку показалось, что голова птицы благодарно качнулась, но мерцание быстро скрыло останки и через несколько секунд перед ним блестел голый пол ничем не напоминавший о погибшие на посту разумном.
– Ну а теперь, когда все формальности соблюдены, может делом займёмся?
– Какой ты… ты… черствый, – недовольно дёрнув плечом, Игорь подошёл к пульту стараясь не наступать на то место, где только что лежал уюс: – Что делать-то?
– Зато ты – мягкий где не надо, – буркнул Нап: – Вон, посреди консоли, выступающую кнопку видишь?
– Эту? – поднёс Маслов ладонь к серебристому брусочку, наполовину утопленному в тело пульта.
– Да. Просто надави, сигнал уйдёт.
– Просто как-то, – Игорь уже хотел было нажать, но, в последний момент передумав, задержал ладонь: – Нап? А ты данные, ну, с этого брусочка, считать можешь? Что-то он мне нашего птица коробочку напоминает.
– Что бы считать её вынуть надо. А потом заново системы настраивать. Оно нам надо? Жми и пошли отсюда.
– Читай, – выдернув коробочку, Игорь покачал её на руке: – Читай данные. Потом настроишь – коды же все у тебя есть.
– Ну… Да зачем нам это? Чужие секреты, опять же. Воткни назад.
– Читай!
– Вот же ты зануда! Как почести птичке отдавать, так да! И, при этом, в его данных копаться. Как-то странно, не находишь? Может там личное? Письмо родному гнезду…
– Читай уже!
– Да читаю, читаю. Уже.
Выскользнувшее из рукава щупальце оплело брусок и шарик озадаченно хмыкнул: – А знаешь, мы оба правы. Здесь и отчёт по работе обсерватории, и что-то вроде дневника этого, погибшего, разумного. С чего начнём?
– С отчёта, – качнулся головой Маслов: – Посмотрим, что здесь такого ценного, что нас сюда послали.
– Считываю данные… Анализирую… О как! Да тут карта! Вау! Напарник! Нам, походу, свезло!
– Да? – Подался вперёд, к пульту, Маслов: – Карта? И что там? Ну же! Не тяни!
– Да не тяну я. Погоди. Сверяю координаты, позиционирую локацию… Есть! Смотри!
Перед Игорем вспыхнул белыми боками шар планеты. Оборот, другой и на её заснеженной поверхности появилась тёмная точка. Словно угадав желание человека она принялась расти в размерах и он сдавленно охнул – перед ним проявился его домик, наполовину заметённый частыми для ледяного мира метелями.
– Что охаешь? Узнал? – Весело хмыкнул шарик: – Да, напарник, это на нашей первой планете, клад-то! А домик я так, для наглядности привёл. Чтобы тебе легче сориентироваться было.
Домик съежился в точку, планета возобновила своё вращение и из-за горизонта выплыла новая отметка.
Расположившись в похожем на Русскую букву «П» ущелье, она увеличивалась в размерах и когда вращение глобуса принесло её к Игорю, то он разглядел занесённые снегом останки древнего здания. Картинка чуть повернулась, вспыхнувшие линии, пробежав по каменным глыбам, дорисовали недостающие части и перед ним предстало целое здание, отстроенное во времена молодости местных рас.
Широкая лестница, шагая в высь по стройным колоннам вела к широкой площадке, рядом с которой парил тороид центрального зала.
Картинка отодвинулась, камера нырнула вниз, к началу лестницы, и медленно поплыла вверх, словно сопровождая посетителя, решившего прикоснуться к древним знаниям. По мере движения на парапетах возникали полупрозрачные фигуры, они набирали объём, проявлялись текстуры и когда зритель оказывался напротив них, оживали, изображая не то свершения цивилизаций, не то выдающихся представителей двух рас, своим гением позволивших Уюсам и Кхархам шагнуть за пределы родных планет.
Большая часть этой пантомимы так и осталась за границами понимания человека – демонстрируя непонятные предметы, поднимая к небу длинные свитки и гранёные жезлы эти тени прошлого несомненно рассказывали о своих достижениях, но вот что именно они желали показать, этого Игоря понять не мог.
Поднявшись до самого верха, камера замерла, гладкий бок бублика прорезала тёмная щель входа, внутри начал разгораться свет, но вместо того, чтобы зайти внутрьона поднялась выше, скользя вдоль стены, а когда та закончилась, то впереди, прямо по центру тороида вспыхнуло яркое пламя, символизирующее, как быстро догадался Маслов, Центр этого кольцевого скопления.
Картинка пропала и перед человеком вновь возникли засыпанные снегом камни.
– Ты. Ты понял, что это было? – Запинаясь затрещал Нап: – Это же… Вот удача! Нет, напарник – я был неправ, когда называл тебя невезучим! Вот это да! Я просто поверить не могу!
– Да погоди, не мельтеши, – продолжая разглядывать руины махнул рукой Игорь: – Ты нормально сказать можешь? Как по мне, то прямо ВДНХ какое-то. Лестницы, арки, статуи эти, оживающие. Либо выставка, либо учебный центр куда детей водят. Ну, чтобы духом великих свершений прониклись. Только вот, – хмыкнув он кивнул на обломки: – Походу не сработало, не прониклись.
– Тебе бы только шутки шутить, – недовольно проворчал шарик, злясь, что Маслов не спешит разделить его восторг: – Это, мой дорогой и недалёкий друг, музей. Музей с большой буквы «эМ». Один из десяти центров сосредоточения знаний всех рас Кольца! Их построили вскоре после прибытия Богов как знак начала новой эпохи! Когда же Боги ушли и появились Стражи, артефакты попытались вывезти на Станции, но увы – эвакуировали ценности в спешке, отчего многое было утрачено.
– Думаешь за столько лет, от этих шедевров что-либо осталось? Сгнили, небось, все давно.
– А вот и нет! Мелочь всякая да – ту просто грузили, а вот действительно ценные артефакты, те в контейнеры паковали. Так что не зря наш пернатый друг так хочет эти данные. Уверен! И я и он – мы оба уверенны, что если там покопать хорошенько, то мы озолотимся! Разбогатеем одним ударом! Это ли не удача?!
– Хм.
– И не хмыкай! Это древности стоят столько…столько… Я просто боюсь себе представить их ценность сейчас! Они и тогда стоили больше, чем ты можешь вообразить!
– Хм…
– И не надо мне тут повторять избитую фразу о своём богатом воображении! Твой разум слишком ограничен, чтобы представить ценность этих предметов!
– Эй! Полегче!
– Ладно-ладно, не злись. Не со зла я, да и нечего на правду обижаться. Они и вправду очень ценны, артефакты эти. В общем так. Сейчас выбираемся наружу и летим руины копать!
– А как же задание? Мы же данные передать должны?!
– Ага. Передадим и там такая толпа кладоискателей будет – корабль посадить места не найдёшь. Нет, Иг. Мы, сначала туда, а уж потом, как всё выкопаем, сигнал пошлём. Пусть слетаются, – хихикнул шарик: – Мы с тобой, даже можем и не улетать с планеты. Сядем на горку и понаблюдаем. Ты только прикинь – они прилетают, а там – пусто! Только ямки свежие! Во умора-то будет!
– Это да. Особенно когда нас просканируют и весь хабар – тот, на который они рассчитывали, у нас в трюме засекут. Как думаешь – мы сбежать успеем?
– Ээээмммм…. – Судя по озадаченности, с которой Нап протянул это нехитрое слово, такой расклад он явно не предусмотрел в своих построениях: – Да. Лучше сразу на Станцию лететь. Продавать.
– Продать мы всегда успеем. Если, конечно, этот древний хлам чего-то стоит. Давай дневник посмотрим.
– Да зачем?! Время только потеряем. Спускайся вниз и к кораблю!
– Вниз? – Подойдя к проёму Игорь посмотрел на первый этаж: – Мне – вон туда?
Судя по увиденному, существо время даром не теряло – всё пространство под ними было заполнено желеподобной массой, с аппетитом поглощавшей горы мусора. Прямо на его глазах, распадаясь на части, исчез обломок пульта, а ещё через секунду, словно кубик рафинада в кипятке, окончил свой путь вполне по земному выглядевший стул. Удовлетворённо булькнув, желе качнулось в поисках следующей жертвы и, не найдя ничего подходящего, пошло недовольными волнами.
– Мне – туда? Ну уж нет! – Отодвинулся Маслов от края проёма: – Меня же там заживо растворит! И тебя, кстати, тоже.
– Если быстро бежать – не успеет, – уверенным тоном, которому Игорь не поверил ни на йоту, заявил шарик: – Не боись, не съест. В лучшем случае – понадкусает. Я тебе обезболивающее дам. В корабле култышки залечим, а как клад выкопаем – так на Станции хорошие протезы купим.
– Сдурел?! Какие, нахрен култышки?! Какие, к чёрту, протезы?!
– Как какие? Из биомета. Ты на них прыгать лучше, чем на родных кривульках будешь!
– Даже и не думай! Это мои ноги и калечить тебе я их не дам!
– А куда ты денешься? Другого пути-то нет. Только через кислоту.
– Давай подождём. Сам видишь – она густеет.
– И что? Думаешь, станет как камень? Долго же ждать придётся. – Коротко хихикнув, Нап вернулся к деловому тону: – Нет, напарник, извини, но другого выхода нет. Фундамент она есть долго будет – раньше несущие конструкции подточит, ну а тогда всё здание, сам понимаешь. И не думай, что я такой садист – просто нет у нас с тобой иного выхода. Да и не переживай ты так. Здесь и вправду очень хорошие протезы делают. Некоторые разумные, ради них, себе сами конечности удаляют. Особенно это Кхархи любят. Искусственные и мощнее, и крепче.
– Нет.
– Послушай же! Я подсчитал – до корабля ты на своих добежишь. Поле ослабит воздействие, у нас же оно, спасибо Хыыру – усиленное. Да и костюм не сразу сдастся, так что ты и радиации почитай не цепанёшь. Так – самую малость. Ну а там я всё по лучшему разряду сделаю.
– Другого варианта нет? – Осевшим голосом произнёс Маслов, понимая правоту слов напарника: – Может наверху люк есть?
– Люк есть, а толку? Летать мы не умеем. А падать, – Нап вздохнул: – Падать, дружище, да с такой высоты, это смерть.
– Давай всё же подождём, – покосился на медленно колыхавшуюся внизу массу Игорь: – Не готов я вот так, сразу.
– Понимаю. Давай я тебе дневник почитаю? Ты, глядишь и успокоишься. Птиц-то этот погиб, а мы ого-го какие! Живые! И будем живыми! И знаешь почему? Потому что я всё продумал!
– Читай давай! – Продолжая коситься вниз мотнул головой Игорь.
– Так… Начинаю. Даты я опущу – всё одно они тебе, да и мне ничего не скажут. Ну как вот, к примеру, понять – четвёртый день малой линьки, или – день восьмой годовщины второго осколка яйца? Так что я просто зачитаю, что этот уюс понаписал. Согласен?
– Да. Всё одно выбора нет.
– Ого… А дневничёк-то наш – не так прост! Смотри, Игорь, здесь несколько слоёв! Верхний – открыт для всех, потом идёт личный раздел, закрыт паролем. Подозреваю, что тут ещё один слой есть… Ха! Точно! Вижу его! Вот только доступ к нему перекрыт наглухо. Ни пароля, ни чего иного нет. Жаль… Думаю, что именно там наша пташка, пусть дух её порхает меж звёзд, хранило самое вкусное. А знаешь, – Нап на мгновение задумался: – Сделаю ка я копию. Покопаюсь на досуге.
– Ты читать-то будешь? – Усевшись на край проёма, поболтал ногами в воздухе Игорь: – Давай уже, чего тянуть.
– И то верно. Начинаю. Итак… Первая из открытых записей. – Чуть помолчав, шарик продолжил: – Прибыл на орбиту. Данные сканирования подтверждают мои исследования – именно здесь, в мире полном следов огня распада, бушующего в недрах планеты, стоит моя цель – Глаз Неба. Кхм, – откашлялся Нап: – Я не слишком пафосно перевожу?
– Нормально. Дальше давай.
– Судьбе было угодно чтобы я, пройдя без потерь двадцать седьмую большую линьку, поймал молодым пером ветер удачи. Кто бы мог подумать, что именно здесь, на отшибе современного мира, наши героические пращуры разместили сокровищницу своих знаний! Но не надо думать, что они были глупы, подобно тем, кто ни разу не линял! Отнюдь! В те легендарные времена, когда ломалось само время, эта система была почти в центре нашей цивилизации. Миры спешили оказаться в тени крыла и предки, чьи клювы были полны мудрости, парили над бескрайними равнинами, спеша…
– Всё же пафос можно убавить, – хмыкнул Маслов: – Перебор, однако.
– Как скажешь. Так… Романтические вздыхания пропускаю… Это тоже… Ага. Вот. Продолжаю по делу. Начал спуск к планете. Все показатели в норме, несмотря на пике датчика распада. Странно. Он не должен так себя вести! Мои зонды давали иную картину – почти гладь моря, – Нап сделал паузу: – Он использует свои термины, так что извини, если звучит глупо.
– Главное, что понятно. Продолжай.
– Угу. Начинаю снижение к Глазу… Эээ… К обсерватории. Есть прямой контакт! Запрос? Ответ получен. Меня ждут, раскрыв крылья! Но что это? Клюв датчикапробивает четвёртое небо! Буря? Откуда? Всё было так тихо?! Взмываю! Пробой! Фронт слишком высок – не перескочить! Ещё пробой. Какая неожиданность! Щит держит, но наводки! По панели пляшут молнии. Боль! Лечу ко входу – укрыться внутри. Опять пробой! Потеря управления. Воздух не держит. – Шарик замолк.
– Конец записи?
– Конец первого блока. Сейчас продолжу – обрабатываю второй.
– Так вот значит откуда обломки. – наклонившись вниз Игорь посмотрел на покрытую трещинами и сколами стену: – Потерял управление и врезался. Странно, что сам жив остался.
– Продолжаю. Второй, открытый для нас блок.
– Давай.
– К тебе, разумный, кто бы ты не был, обращаюсь я – уюс, известный как Лю-Иль. Кто бы ты ни был, знай – ты читаешь эту запись после моей смерти. Если ты тот, кому адресовано это сообщение, то забрав своё, перешли остальные записи моему гнезду – они смогут пробить скорлупу. Сделав так считай наше соглашение исполненным. Но если запись не ушла, и ты читаешь её в обсерватории, то, разумный, я – Лю-Иль, падаю перед тобой на спину, моля об одном – отошли её. Адрес в самом начале. Что со мной произошло ты уже знаешь. Я попал в бурю. Потеря полёта и я как пушистик птенец врезался в обсерваторию. Выбравшись из обломков, я укрылся здесь, но было поздно – моя защита лопнула как пораженная болезнью скорлупа. Ирония ветров судьбы – ещё пол взмаха крыла и всё бы обошлось. Но нет, этот ветер не принёс мне спасения – когда я оказался внутри, мои перья уже спешили расстаться с телом. Я сжег их смеясь в душе – великий Лю-Иль частями отправляется к звёздам. Прошу тебя, неизвестный мне разумный, отправь это сообщение и дай ветер моей плоти. Не думай, что я неблагодарен и думаю только о себе. Поступи так и возьми награду. Здесь, под пультом связи, я сложил исправные модули. Возьми их, они твои. Пусть они станут, нет не платой, но благодарностью одного разумного другому. И пусть твои крылья держат потоки удачи лучше, чем мои!
– Ну что, – выдержав небольшую паузу, нетерпеливо крутанулся на ножке шарик: – Вставай, что ли. Надо модули глянуть. В конце концов мы их честно заслужили.
– Ой ли? – Поднявшись на ноги, Игорь бросил короткий взгляд на подозрительно спокойную массу. С высоты второго этажа она походила на начавшую твердеть эпоксидку – редкие пузыри, с трудом пробившие свой путь наверх, медленно лопались, оставляя после себя крайне неспешно опадавшие кратеры.
– А что не так? – Заёрзал на его плече напарник: – Тело мы того, сожгли. Дух этого Лю-Иля среди звёзд и даже, – он хохотнул: – Может даже цельным там летает, с перьями. А то прикинь, какой конфуз выйдет – голый дух по пустоте носится. От него же все сородичи шарахаться будут.
– Не можешь проявить хоть толику уважения – молчи, – опустившись на одно колено перед нишей в основании пульта, покачал головой Маслов, вытаскивая наружу целый ворох непривычно выглядевших предметов: – Да и не выполнили мы его волю – Ты же сообщение не отправил?
– Вот выкопаем артефакты – отправлю. Он же не сказал – мол немедленно, как прочтёшь, отправить? Нет. Так что, не переживай. Отправим. Своевременно.
– Ага, или чуть позже, а то я тебя не знаю, крохобора, – разложив добычу на полу, Игорь занёс руку над первым трофеем, имевшим вид знакомого им бруска – накопителя данных. Таких на полу оказалось два и он, немного поколебавшись, приложил оба к боку ранца.
– Анализирую, – Немедленно оживился Нап: – Ну… Так себе награда, – чуть позже вздохнул он: – База данных строений и сборник рецептов еды. Уюсовской, разумеется, – огорчил он встрепенувшегося было человека: – Не думаю, что тебе эти зёрнышки, консервированные насекомые и прочее, такое же специфическое, придётся по вкусу. Хотя выбор хорош! Судя по количеству блюд, помеченных как редкие деликатесы, наш покойный был не дурак в части пожрать.
– А в строительной что? – Поинтересовался, разглядывая следующий предмет Игорь. Внешне он походил на подарок Хыыра, отличаясь от того только цветом кольца – бока этого переливались изумрудным сиянием.
– От строительной толк будет. Если ты решишь новый дом строить. Тут и готовые комнаты есть – жилые модули. Со всеми удобствами – свет, климат, только без мебели. Есть лаборатории, оранжереи, даже купол для обитания в жидкой среде имеется. Периферия тоже нормальная – реактор, синтезатор – всё на порядок мощнее наших.
– Хоть что-то. – Отложив колечко в сторону, он приподнял с пола оказавшуюся неожиданно увесистой сложную конструкцию из тонких прутиков белёсого цвета.
– А это что? Какая-то религиозная приблуда? Или стул раскладной. На букву «П» смахивает.
– Силовой скелет, – дождавшись, когда щупальце, выскочившее из рукава, закончит осмотр, произнёс Нап: – Нам, увы, без пользы. На птиц на рассчитано – видишь, какие лапки короткие. Разве что продать удастся, да и то – монет семьсот – восемьсот.
– А это что? Для рук? То есть – для крыльев? – Игорь приподнял очередную находку, сильно походившую на предыдущую. Отличало её разве что более массивное окончание ножек всё той же «П», несших на самых кончиках небольшие диски.
– Модуль полёта. Тоже хлам – модель под среднего уюса. Давай дальше.
– Стой! – Держа модуль в руках вскочил на ноги Игорь: – Это же то, что надо! Подключай! – Вывернув руку он приложил конструкцию к спине.
– Сдурел? Он и половину тебя не поднимет! Я тебе, на твоём родном языке говорю – это для птиц. Для уюсов. Чего тебе непонятно? Не потянет он тебя! Это ты понимаешь?
– Я и не собираюсь летать, – похлопал в ответ модулем по ранцу Маслов: – Как парашют пойдёт. Подключай.
– Куда пойдёт? С тобой на тот свет? Это да, пожалуйста. Но – без меня. Не подключу.
– Прыгну вниз, а у земли ты его на всю мощь запустишь, он и притормозит.
– Голова у тебя тормозит! Притормаживает, то есть. Ну не выдержит он тебя!
– Нап. Я летать и не собираюсь. Слушай, метрах в пяти над землёй включишь, он падение замедлит.
– Кости переломаешь!
– Лучше переломать, чем ноги кислоте подарить. Вылечишь.
– А если позвоночник сломаешь? Тогда что? Мне с тобой здесь валяться?!
В ранце что-то щёлкнуло и палочки, выскочив из ладони Игоря, исчезли внутри ранца.
– Готово, – крайне недовольным тоном буркнул шарик: – Но учти – разобьёшься, я тебя в покое не оставлю. Я тебе весь мозг съем!
– Угу. Чайной ложкой. Согласен. Ему как, модулю этому, топливо надо? У нас есть?
– От нашего реактора запитал. Сейчас его накопитель пополняю, – всё так же нерадостно продолжил Нап: – И повторюсь – лучше пожертвовать малым, чем рисковать всем! Это…
Протяжный стон, раздавшийся откуда-то снизу, заставил его оборвать фразу и прежде чем он смог продолжить, пол под ногами Игоря вздрогнул, приходя в движение.
– Что за… – Схватив с пола несколько ещё не определённых модулей, Игорь отскочил к стене: – Нап? Что это?!
– Кислота! Проела несущие! Здание рушится! – Выкрикнул тот: – Всё! Мы погибли! Я же говорил – прыгать надо! А ты – ноги, ноги, – запричитал шарик.
– Где выход на следующий этаж? Это? – Перебив его, Маслов махнул рукой на проём люка в потолке из которого свисала, раскачиваясь знакомая этажерка.
– Не успеешь! И всё из-за тебя! Сейчас бы сидели в корабле, лечили бы твои…
– Полёт вруби! – Не дав ему договорить, Игорь подскочил к лесенке: – Быстрее будет!
Хлипкая конструкция, словно распознав в нём чужака, старалась изо всех сил помешать его спасению. Полочки перекашивались, сбрасывая с себя ноги, пальцы рук скользили по гладкой поверхности, срываясь с неё и только включившийся модуль хоть как-то спас положение. Мягкий толчок в спину и человек, став если не на половину, то на треть точно, подобно птице влетел в дыру люка.
Круглое помещение, где они оказались, было практически пустым, только по центру, из уже порядком покосившегося пола, торчал короткий цилиндр с сильно смахивавшим на футбольный мяч шаром на верхушке.
– Это и есть Глаз Неба? – Придерживаясь за стенку, мотнул головой в его сторону Маслов: – Как-то не производит впечатления, я ожидал здесь нечто…
– Да, – перебил его Нап: – Не трать время. Технический лаз справа, стык плит видишь?
Здание обсерватории вновь качнулось, пол под ногами встал дыбом и Игорь, не ожидавший подобного, кубарем полетел вниз, успев в полёте схватиться обеими руками за цилиндр радара.
– Отпускай, дурень! Падай вниз, – заверещал шарик: – Люк под нами, я подкорректирую!
Не говоря не слова – несущие конструкции уже не стонали, нет, их натужные крики сменил победный визг близкого освобождения от довлевшего над ними груза, Игорь разжал руки.
Короткое скольжение по перекошенному полу, несколько толчков от корректировавших его движение движков и люк, формой напоминавший яйцо оказался перед ним.
– Ногами бей! – Голос напарника, раздавшийся в шлеме, перекрыл доносившуюся снаружи какофонию: – Выбивай! Обеими! Разом!
Удар!
Визг сменился скрежетом и Маслов, не успев зацепиться руками за проём, вылетел наружу вперёд ногами.
Новый толчок в спину перевернул его в относительно вертикальное положение, но особо порадоваться этому он не успел – ранец за его спиной дёрнулся, а ещё через миг, рыжая почва планеты приняла его тело на свою жёсткую ладонь.
Хруст костей, вспышка боли тёмно красной волной ударившая по глазам и горизонт поплыл куда-то в сторону размывая детали.
– Вставай! – Голос напарника выдернул его в реальность: – Боль снял! Беги! Здание сейчас рухнет!
Вскочив на ноги, тело тут же пробило словно электричеством, он побрёл куда-то прочь, с трудом различая окружающее.
– Левее, – поняв его состояние принялся командовать шарик: – И чуть быстрее. Вот так, молодец.
Боль и вправду отступала – третий шаг Игорь сделал почти без неё, а к пятому он даже смог ускориться, перейдя на лёгкую трусцу.
– Всё? Дошли? – Привалившись к яркому борту корабля, принялся он переводить дух: – И как это я сумел? – Повернувшись он посмотрел на замершую в неустойчивом равновесии перекошенную колонну здания: – На сломанных-то ногах? Состояние аффекта? А, Нап?
– Фигепта! Ишь, понабрался, прости Творец, умных слов! И не сломано у тебя ничего! Лезь в кабину – за кладом полетим!
– Как это не сломано? Я же хруст слышал – костей хруст!
– Жаль, что не мозгов. Модуль полёта накрылся – он хрустел. Я же говорил – не под тебя он! Как форсаж дал – так его и выломало. В общем, – грустно вздохнул шарик: – Нет у нас его больше. Сбросить пришлось. Да и остальные ты растерял. А что боль – так это просто ушиб. Пройдёт.
– Да ладно тебе, – пробуя неожиданно оказавшиеся целыми ноги Игорь подпрыгнул на месте: – И вправду – целые!
– Распрыгался он… В кабину бы лучше запрыгнул. Прыгунец…
– Не ворчи, – забравшись в кресло пилота, положил руки на панели Игорь: – Обошлось же. Ну а что до модулей – так новые купим. На нашу ледышку курс клади, время обогащаться!
