Глава 7
На сей раз посадочная палуба Станции была почти пуста. Кроме корабля Игоря здесь был только один кораблик, при виде которого Маслов не смог сдержать смех – уж слишком карикатурно он выглядел.
Сфера белого металла с круглым окошком носового остекления более всего походила на глаз с чёрным зрачком, а приделанные к нему треугольные, вытянутые назад крылышки придавали этому космолёту вид не то мутировавшего головастика, но то и вовсе – сперматозоида, вырвавшегося на просторы космоса.
– Видал? – Хмыкнул он, качнув головой в сторону уродца: – Постеснялся бы на таком летать! – Последнее относилось к пилоту – жирненькому уюсу, своими округлыми пропорциями как ни как лучше соответствующими форме корабля.
– Шарик в шарике, – уже открыто рассмеялся Игорь, но его напарник не стал поддерживать веселье.
– Зря смеёшься, – качнулся он на ножке: – Это элит класс. Нам с тобой, о таком и не мечтать.
– Это?! Элит?!
– Да. Он тебя сделает по всем параметрам – и по скорости, и по дальности, и по вооружению. Редкая модель, – вздохнул Нап, провожая взором забравшуюся в кабину птицу: – Если там и модули соответствующие, то вообще… Раз – и сотни на три – четыре световых лет прыгнет. Не то что мы.
– А мы на сколько сможем?
– Полсотни за раз сделаем. – Снова вздохнул шарик: – Если кое-кто сбором ресурсов на топливо для прыжка озаботится.
– Будет нужно, – проводил взглядом кораблик Игорь: – Соберём. Только вот куда прыгать будем? И зачем?
– Ну не век же нам тут сидеть? – Крутанулся вокруг оси шарик: – Миров много, есть что посмотреть, да и мало ли что там подвернётся? Ты не стой, – дёрнулся он в сторону лестницы: – Пошли, нас работодатель заждался. Я сообщение получил – жаждет нас увидеть и денег дать.
– Так уж и жаждет? – Двинулся к лестнице Маслов: – Первый раз за мою жизнь кто-то, – скорчил он недоверчивую гримасу: – Жаждет мне денег дать.
– А как же иначе?! Мы работы – честно выполнили, все данные отослали, всё честь по чести. Задача выполнена, а это равно оплате. И иначе никак!
– Можно подумать, здесь не кидают.
– Куда кидают?
– Не куда, а кого, – поднявшись на палубу, Игорь остановился, оглядываясь по сторонам: – Кидают, это когда ты всё сделал, а денег не дают.
– Жуткий у тебя мир, – скакнул вверх-вниз Нап: – Как это можно разумному не заплатить как сам обещал?!
– Да легко. Денег жалко, вот и не платит. Ладно, проехали, рад, что здесь не так, – двинулся он к дальней стороне платформы поглядывая по сторонам.
Сегодня на Станции доминировали Уюсы. Они были повсюду – сидели на перилах, копаясь клювами в своей пушистой одёжке, оккупировали столики, где взгромоздясь на невысокие насесты клевали что-то вроде зерна или гранул из высоких мисок и, небольшими стайками, прогуливались вдоль платформы, о чём-то возбуждённо квохча и чирикая.
Появление Странника не осталось без должного, если не сказать чрезвычайного, внимания.
Разом прекратив свои занятия и смолкнув, они вытянули шеи в его направлении по птичьи склоняя и перекручивая шеи так, что земные совы, славившиеся гибкостью позвонков, замерли бы в восхищении и зависти.
Не ожидавший подобного внимания человек замер, а потом, подгоняемый встревоженным шепотком Напа, медленно двинулся к своей цели – столику у дальней стены, скрытому от посторонних глаз густыми зарослями растений.
Если говорить откровенно, то Игорь, ощущая на себе множество глаз, чувствовал себя крайне неуютно. Если бы не напарник, требовавший от него идти медленно, сохраняя достоинство, положенное представителю своего вида, то он рванул к цели как спринтер, но Нап был неумолим.
– Медленно, помни кто ты! – Жужжал в шлеме его голосок: – Ничего они тебе не сделают – запрещено. Я же говорил. А что смотрят – так пусть их! Странники – редкость, вот и слетелись, ууу… падальщики! Диковинки им захотелось! Главное – не показывай им что…
Выскочивший перед ним уюс был, наверное, совсем юн.
Об этом говорил его рост – он был ниже и худее остальных, про тоже заявляла яркая, не выцветшая окраска перьев и, как бы ставя точку в этом вопросе, желтел короткий небольшой клюв.
– Тебе чего, малыш? – Присел перед ним на корточки Игорь: – Поиграть хочешь? – Он машинально протянул к птенцу руку, намереваясь пригладить того по голове, но юнец, резко отпрыгнув назад, громко чирикнул, выражая своё возмущение и агрессивно распушился, всем своим видом демонстрируя неприкрытый негатив по отношению к человеку.
– Как хочешь, – поднявшись на ноги Маслов уже хотел двинуться дальше, как у птенца что-то блеснуло в поднятой к человеку лапе, а в следующий момент перед Игорем вспыхнула проекция небольшого экрана.
То, что на изображении был человек, не вызывало никаких сомнений. Опрокинутый навзничь, с пробитой в нескольких местах грудью, он пятнал ярко красной кровью покрытый заклёпками пол. Откинутая в сторону рука бессильно тянулась раскрытой ладонью к лежавшему в стороне пистолету, но на ней, пресекая любую попытку завладеть оружием, стояла птичья лапа. Подняв голову выше Игорь разглядел и её обладателя.
Уюс был здесь изображён во всей красе. Гордо воздев крылья, он приподнимал вверх вторую ногу, готовясь вцепиться отливавшими металлом когтями в шею своей жертвы. Глядя прямо на зрителя, птица сжимала в клюве сорванный с человека овальный медальон, обрывки серебристого плетёного шнура которого всё ещё виднелись на шее убитого.
Размещённые выше и ниже композиции закорючки наверняка описывали происходящее, возвеличивая победу над Странником.
– Медальон, – послышался в шлеме тихий голос напарника: – Посмотри, видишь?
Забрало его шлема вспыхнуло и перед ним, увеличенный в несколько раз, появился овал медальона. То, что ему изначально показалось застывшей кровью, сейчас, при увеличении, обернулось двумя колонками символов, выжженных и тёмных, контрастно четких на светлом фоне.
– Это же, – дёрнувшись и едва удержавшись чтобы не вытянуть руку он уставился на знакомое солнышко, расположившееся в самом низу первой колонки: – Знак, на Страже, помнишь?!
Заметивший его реакцию птенец, воспринял её на свой счёт.
Тотчас погасив экран, он расправил крылья и копируя победителя с картинки, приподнял одну лапу.
Щёлк-щёлк! – Когти дёрнулись, издавая неприятный звук и юнец, наверное, чтобы у Странника не осталось никаких сомнений, задрав клюв прочирикал нечто писклявое, явно оскорбительное для человека.
– Он тебя провоцирует, – послышался напряженный шепот Напа: – Не поддавайся!
Ничего не ответив, Игорь шагнул в сторону обходя желторотика, но стоило только ему оставить птенца за спиной, как тот разродился длинной переливчатой тирадой, на конце которой вполне разборчиво прозвучало: – Штрунь-ник?
– Чего ещё? – Развернувшись, он невольно попятился – прямо перед ним, выше его роста, громоздились друг на друга человеческие тела.
Обнажённые и в лохмотьях, с рваными ранами и целые, взрослые и детские, обоих полов, их в этой гекатомбе, объединяло одно – у всех них были вырваны глаза.
Кусая губы Игорь поднял голову выше, ища вершину этой пирамиды, а когда нашёл её, то его кулаки сжались сами по себе.
Над убитыми, сыто приоткрыв клювы и вцепившись окровавленными лапами в толстую ветвь, сидело несколько уюсов.
Словно желая пресечь возможное непонимание каждый из них прижимал лапой кто глаз на ниточке нерва, кто руку, на уцелевшем пальце которой блестело тонкое кольцо, а кто и просто сорванный скальп, вытирая о него свои когти.
– Игорь! Спокойно! – Отрезвляя затянутое багровой пеленой сознание, ворвался в шлем крик Напа: – Не смей! Им только это и надо!
– Чего… Надо… – С усилием произнёс Игорь, до сознания которого с трудом доходил голос напарника.
– Руку разожми, прошу.
Укус укола, шею обожгло холодом, и багровый туман принялся рассеиваться, возвращая разуму контроль над телом.
– Чего? Руку? – Он с удивлением посмотрел на зажатый в ладони пистолет: – Ааа… Сейчас.
– Пойдём, пойдём, заберём деньги и никогда больше этих плохих птичек не увидим, – принялся мягко-мягко уговаривать его шарик: – Ну зачем они нам? Построим домик, будем растения выращивать, знаешь, сколько они стоят?
– Перестань сюсюкать, и так тошно, – отвернувшись от картины он шагнул прочь и пространство за его спиной немедленно взорвалось разноголосым квохтаньем и победным чириканьем, аналогичному земному свисту с улюлюканьем, посылаемому в спину проигравшему.
Вжав голову в плечи и сжимая кулаки, руки просто зудели от желания взять оружие, он шагнул прочь, стараясь не обращать внимания на шумевший сзади птичьей базар.
– Ну у тебя и выдержка, – выдвинувшись из гнезда, качнулся перед шлемом шарик, когда кусты растений отрезали от них бушевавшую толпу: – Сдержался! Молодец!
– Я надеялся, что они нападут, – признался Игорь: – Что хоть один прыгнет на спину.
– Ха! Такие они дураки! Это да Уюсы! Первые трусы кольца! Сильны против безоружных и при своём подавляющем превосходстве! А ты – при оружии был. Вот и всё. Побесноваться – да, реально напасть, с риском получить сдачи – извините, нет.
– Но те картины…
– Фото…ой! – Поняв, что сболтнул лишнее, Нап смолк, но было поздно.
– Так это реальные фото, не фантазии?
– Эээммммм… Смотри! – Преувеличенно радостно воскликнул Нап, пытаясь уйти от опасной темы: – Вон птиц наш! Денежки готовит!
Впереди, шагах в двадцати, действительно виднелся край столика, рядом с которым, смазанный листвой, темнел силуэт уюса.
– Подождёт, – отступив в сторону, так, чтобы ветви полностью скрыли его от работодателя, Игорь сложил руки на груди: – Рассказывай. Я хочу всё знать.
– Да нечего, особо-то и рассказывать, – вздохнул шарик: – Ну, когда Боги пропали, поначалу всё тихо было. Мир, сотрудничество и всё такое. Неприятности начались позже, когда ясно стало, ну, что Боги не вернутся. Уюсы, считавшие, что у них украли победу в войне с Кхарками, обвинили во всём оставшихся здесь слуг Повелителей Кольца.
Не напрямуюи не открыто, конечно.
Официально, они были их лучшими друзьями – всегда готовые помочь, вежливые, расторопные, они проникли в их общество и не одно столетие существовали едва ли не в симбиозе с ними. Ну а потом… потом произошло то, что в хрониках птиц горделиво именуется «Ночью Красного клюва».
– Резня?
– Можно и так сказать. Уюсы, пользуясь доверием слуг, протащили в их дома, штабы и прочие органы управления, множество термальных зарядов. Ну и подорвали их. Они же не любят рисковать, помнишь? Выбегавшие в панике разумные попадали на минные поля – прожив несколько столетий с людьми, птицы хорошо усвоили манеру их поведения и заминировали те месте, куда представители твоей расы побежали бы – площади, общественные здания и ближайшие поля. А потом началась резня. Оглушённых, израненных людей они добивали не спеша, смакуя и растягивая их мучения. Готовя свой план, они упустили из виду только один момент – не все люди обитали на планетах. Некоторая часть твоих соотечественников предпочла обитать в пространстве, на борту своих кораблей. Их было мало – не более десяти процентов от всего количества прибывших с Богами, но большая их часть была воинами. О том, что произошло дальше, уюсы предпочитают не вспоминать. Не было этого и всё!
– Им отомстили?
– И ещё как! – С нескрываемым воодушевлением ответил Нап: – От птичек только перья полетели – одно дело глумиться над безоружными и напуганными людьми, и совсем другое – когда тебе на голову валится закованный в непреодолимую для твоего оружия, десант. Некоторые их птиц попытались удрать на своих кораблях, но на орбите их ждали перехватчики, превращая беглецов в обломки несмотря на все их вопли о сдаче. Другие пытались удрать, захватив заложников – их брали на абордаж, вырезая экипажи в коротких яростных стычках – загнанные в угол уюсы отчаянно сопротивлялись, но исход был предрешён. Всего твоим соплеменникам потребовалось не более недели на очистку планет.
– А что они на корабли не напали? Одновременно с атакой на планетах?
– Расчёт был, что экипажи, устрашённые резнёй, сдадутся.
– Пффф….
– Именно! Произошедшее на планетах привело солдат в ярость. И вот подобного птицы совсем не ожидали! К моменту резни твоя раса проживала на трёх планетах – с Богами их пришло совсем немного, чуть более миллиона. Пережило «Красный клюв» около трёх сотен тысяч. Сам понимаешь – очистив планеты и подсчитав потери, люди пошли походом на птиц.
– Месть!
– Да. Она самая. Мстить пошли все. Почти все – по моим данным ваше воинство насчитывало более двух сотен тысяч. И уюсам пришлось несладко. На тот момент они обитали почти на тысяче планет, ну а когда всё закончилось, миров под их контролем осталось не более полутора сотен. Оправиться после такого, они не смогли до сих пор.
– Они сдались?
– Не совсем. Обезумев от паники, уюсы растерзали своих правителей, а новые, свалив вину на предыдущих, вымолили пощаду, поклявшись никогда более даже не смотреть в сторону Странников.
– Не смотреть? – Хмыкнув, Игорь обернулся назад, откуда всё ещё доносилось победное кудахтанье.
– Ваши им не поверили – такая измена, после множества лет плотного сотрудничества, прощена быть не могла. Вернувшись на свои планеты люди оградили их мощнейшей защитой и избрав своим мировоззрением ксенофобию, прекратили всё общение что с уюсами, что с кхарками. Ну, почти прекратили.
– Да, кхарки! А они как себя вели? – Пробарабанил пальцами по рукояти ножа Маслов: – Не напали?
– Нет. Ящерки оказались гораздо умнее, чем от них ожидали. Избрав своим поведением нейтралитет, они выжидали определённости, ну а когда победа людей стала бесспорной, направили на те три планеты свои транспорта с едой, медикаментами и прочим, необходимым для выживших. Не присоединились они и к походу на птиц, предпочтя остаться в стороне.
– Ясно, – неодобрительно качнул головой Игорь: – Выжидальщики. И что дальше было?
– Да собственно, ничего. Дальнейшие сведения о твоей расе носят крайне обрывчатый характер. Известно, что, замкнувшись они сосредоточили усилия на киборгизации своих тел. Живых осталось мало, вот они и старались максимально продлить свою жизнь. Ну и пример Богов, с которыми они прибыли в Кольцо, тоже сыграл свою роль. Детали неизвестны, но после, именно с этих трёх планет вышли те, кого мы сейчас знаем, как ЭнФов. Одновременно с этим появились и Стражи. Точной даты их появления нет – до ЭнФов, или позже сказать сейчас невозможно, но в истории что птиц, что ящеров, Стражи фигурируют именно в связке с ними, с Энфами. Как сам понимаешь, любви к представителям вашей расы, это не добавило. Что ещё… Ходят слухи, что часть воинов не пошла по пути кирбогизации, предпочтя сохранить своё естество. По легендам они залегли в стазис камеры, спрятанные на разных планетах. Временами кто-то из них встаёт, чтобы проверить поведение Уюсов и Кхарков, а кто-то отправляется в Центр, дабы рассказать Богам о происходящем здесь. Наверное, всё. Хотя, вот что ещё. Сколько их сейчас в Кольце – неизвестно. Как и раньше – общаться с представителями других рас они не любят, обычно игнорируя их.
– Не сходится, – сложив руки на груди, покачал головой Игорь: – Если я – Странник и хочу сообщить Богам о происходящем здесь, то зачем им, – он дёрнул головой в сторону продолжавшего шуметь базара: – Зачем им нарываться?!
– С той резни, я и про «Красный клюв», и про поход твоих, прошло уже более пяти тысячелетий. Осмелели птички, да и последний, до тебя, Странник появлялся около пяти сотен лет назад. Появился, пошлялся по планетам и пропал. Погиб, убили, или, и вправду, улетел к Богам – информации нет. Добрался он до них, или сгинул в пути – неизвестно, но реакции из Центра никакой не последовало.
– Значит… Осмелели? – Вновь пробежал Маслов пальцами по рукояти ножа: – Хм… Нап?
– Что?
– А ты не в курсе – эти пташки, они на вкус как? Я смотрю – они жирненькие… Так и просятся на вертел.
– Ты убьёшь разумного из-за еды?!
– А что такого? Людей они ели, вот и пришла пора поквитаться. Выпотрошить, опалить, и над костром, до румяной корочки, – он непроизвольно сглотнул заполнившую рот слюну – образ вращавшейся на вертеле куриной тушки размером с телёнка оказался слишком наглядным для человека, последние недели, питавшегося только маловразумительной кашкой из трубочки. Представив, как хрустит на зубах хрупкая корочка и как сок жаренного мяса, пропитанный дымом костра, обжигает нёбо, он едва не застонал, предвкушая наслаждение от нормальной еды.
– Игорь! Не смей! – Всполошился Нап уловив его эмоции: – Только не здесь! Не сейчас! Это же самоубийство и… Да нельзя же так! Уюсы – разумные! А разумные разумных не едят!
– Да ну?! А то фото? Ладно, успокойся, – убрал он ладонь с рукояти наполовину вытащенного из ножен клинка: – Пошутил я.
– Шуточки у тебя… Нет, погоди. Ты точно пошутил? Ты же не будешь их есть?
– Прямо сейчас – не буду. Обещаю. – Развернувшись в сторону проглядывавшего сквозь ветви силуэта их работодателя, он шагнул вперёд: – Знаешь, напарник… Месть – это такое блюдо, которое подают холодным. Вот и не будем спешить.
– Неожиданно мудрые слова, – поддержал его Нап, надеясь, что со временем эта идея покинет разум его напарника: – Для такого существа как ты. Видишь, – принялся он беззаботно чирикать: – Какое благотворное влияние оказывает высший разум на тебя? Ты умнеешь прямо на глазах. Уверен – ещё немного и ты станешь вполне цивилизованным существом! Не беспокойся – все вопросы твоего развития и совершенствования тебя я взвалю на себя. Ты даже и не заметишь, как постепенно, шаг за шагом, начнёшь приближаться к сияющим вершинам…
– А если я не хочу? Может мне примитивом хочется остаться?
– Что?! Как?! Ты не…
– Тихо! Делом займись, – стоило Игорю выйти из-за куста, как птица, несомненно связавшая гомон своих сородичей с прибытием Странника на Станцию, прямо-таки подскочила на месте и раскинув крылья в приветственном жесте, встретила его появление длинной и восторженной тирадой.
– Чего он, – сев за стол напротив уюса, Маслов сложил руки перед собой: – Расчирикался?
– Точно сказать не могу, – задумчивым тоном произнёс Нап: – Но то, что он рад нас видеть – это точно. О! – оживился шарик: – И денежки упали. Поздравляю, напарник! У нас с тобой пятнадцать косых на счёте!
– Косых? – Приподнял бровь Игорь: – Это ты откуда такого жаргона набрался?
– Как откуда? От тебя, откуда же ещё?!
– Хм… Что-то я не помню, чтобы так выражался… Ну да ладно, – пробарабанил он пальцами по столу: – Мне ему что-то вроде спасибо сказать надо? Есть идея как?
– Янь тре скажи. Мол – просьба несложная была.
– Янь тре, уюс. Янь тре.
В ответ, успокоившаяся было птаха аж подпрыгнула и не переставая возбуждённо чирикать, из всего потока Игорь уловил только часто повторявшееся «тре», выдвинула на середину стола уже знакомую коробочку.
– Чего это он? – На всякий случай отодвинувшись, покосился на неё Маслов.
– Янь треньк тре, струн-ник! Янь треньк тре! – Отчирикав эту простую и понятную фразу – птице опять требовались услуги человека в неком новом, и не сложном, деле, уюс шевельнул крылом, пододвигая блестящий брусок к Игорю.
– Так-с… – Забормотал Нап, когда выскочившее из рукава костюма щупальце присосалось к блестящей поверхности: – Ага…ясно…
В возникшем над коробочкой окне появился силуэт здания, весьма похожего на тот завод, запуск которого принёс им на счёт двенадцать тысяч монет. Рядом, как и в прошлый раз, закрутился шарик планеты, на боку которой яркой звёздочкой светился маркер места, куда им следовало отправиться.
– Завод? – Ткнул пальцем Игорь в гранённый конус, на чьей вершине красовался полосатый, сине-чёрный шарик.
– На сей раз – обсерватория, – пробормотал Нап, разбираясь с заданием: – Лаборатория и тут ещё что-то есть, большой массив данных. Хм… Звуковой и видео ряд… Оп-па! Да он нам словарь подогнал!
– Словарь?!
– Ну да, точно – словарь. Сейчас анализирую, погоди.
На появившемся перед Игорем экранчике, сменяя друг друга, разыгрывали пантомиму упитанные и крикливо одетые птенцы. Они бегали, шли шагом, прыгали и передавали друг другу различные предметы, сопровождая каждое свое действие многократным повторением коротких слов. Но, то ли ролик был рассчитан на другую скорость восприятия, то ли Нап, отрегулировал видео под себя – промелькнувший перед человеком калейдоскоп оставил в его голове лишь мешанину образов, обильно сдобренную слитым воедино чириканьем.
– Падежей, склонений здесь нет, – убрав картинку, задумчиво произнёс шарик: – То бишь, всё общение будет построено на самом примитивном уровне.
– Я работа делать, ты давай деньги? Так?
– Моя твоя понимать. Согласие, – кивнул шарик и перешёл на более литературный язык: – Теперь хоть общаться нормально сможем, да и задания яснее станут. Согласись? Ценный подарок нам эта птичка дала.
– Ну, раз так, то что там написано? – крутанул пальцем Маслов, указывая на экран.
– Перевожу, – торжественным тоном провозгласил Нап: – Задание. Запуск. Железо. Стекло. Небо. Смотреть. Награда. Восемь тысяч оплата.
– Ясно. Запустить телескоп. Что ещё?
– Планета. Опасность радиация.
– Радиоактивная. Ещё что?
– Благодарность, Странник, уверенность победа, ожидание.
– Спасибо Странник, ты справишься. – Перевёл на нормальный язык Игорь: – Ладно. Ответь ему – что мы тоже надеемся на успех и что немедленно приступаем. Пусть деньги готовит.
Дождавшись, когда шарик прощелкает средней длины фразу, он встал и коротко поклонившись внимательно слушавшей его чириканье птице, двинулся прочь. Огибая кусты, он настраивался на очередные провокации, заранее ожидая атаку примолкшего птичьего базара.
Однако… Платформа была пуста.
От шумной, на все лады гомонящей толпы не осталось и следа.
– И куда они все делись? – Отойдя от растений на пару шагов он остановился и покрутил головой, опасаясь новой пакости пернатых.
Беззвучно выплывшая из-за колонны фигура была сильно выше его роста, но приметив толстый хвост, нервно молотивший воздух, Игорь несколько расслабился, а когда на нём сверкнули колечки, вдетые на манер пирсинга, и вовсе убрал руку с рукояти ножа.
– Хыыр! – Задрав подбородок вверх он провёл по шее большим пальцем: – Хыыр, га кхарх!
– Га Иг! – Повторил его жест ящер, сбрасывая с головы капюшон: – Ин га Иг!
– Что нехорошо? – Удивлённо переспросил Маслов и чертыхнувшись перешёл на язык рептилий, сверяясь с высветившимся на стекле шлема куцым словариком: – Ин га?
– Ришша уюс ин га!
– Говорит, что уюсы – плохие, – торопливо перевёл Нап, но Игорь только отмахнулся – язык кхархов был прост, да и их знакомец, понимая с кем имеет дело, говорил четко и медленно, облегчая понимание.
– Уюс ин га! – кивнул он и добавил, мешая Русские слова с местными: – Уюсы, они да, ин га стопроцентные, вот кхархи – совсем другое дело. Кхарх га! И Хыыр га!
Уловив интонации и опознав в этом потоке звуков знакомые, правильные, с его точки зрения слова, кхарх дёрнул хвостом, отчего колечки издали тонкий звон, и протянул к Игорю лапу, медленно разжимая кулак.
На его ладони лежало небольшое кольцо. Небольшое, конечно, с точки зрения ящера – тому же Маслову оно могло заменить браслет, возникни у человека такое желание. Красноватого металла, матово блестящее, с сеточкой, заполнявшей её середину оно лежало посреди чешуйчатой ладони, ожидая нового владельца.
– Га Иг! Кад кха! – Встряхнул он рукой подбрасывая артефакт вверх словно монетку: – Иг!
– Бери, тебе отдаёт, – прошептал, спрятавшийся в своём гнезде шарик.
Стоило только кольцу оказаться в его руке, как повторилось тоже самое, что было и с ДНК-сканером. Погрузившись в ткань костюма, колечко шустро проползло к плечу, перескочило за спину и ранец, отмечая присоединение нового устройства, коротко пискнул, начав процесс подключения.
– Ну не супер, но всё же, – подал голос Нап сразу после сигнала: – Универсальная защита от внешних факторов. Категория «Вэ», синяя рамка, короче. Лучше нашей, но не супер.
– На халяву-то? – Не зная, как выразить благодарность, Игорь поспешно провёл пальцем по горлу: – Га Хыыр!
– Га Иг! – Повторил его жест ящер: – Ришша уюс ин га! Ин га! Ин га!
– Говорит, что ты хороший, а вот уюсы плохие, очень плохие, – начал было говорить Нап, но Хыыр, посчитавший к этому моменту свою миссию исполненной, молча развернулся и хлеща хвостом из стороны в сторону, быстро удалился, вновь закутавшись в свой плащ.
– Да я как бы понял, – вздохнул Игорь, провожая кхарха взглядом: – Я не понял другого – чего это он взял и за просто так нам подарок сделал? Не за красивые глаза же?
– У тебя шлем затемнён, какие глаза?! Не мог он их увидеть. Я так думаю, почувствовал он, что с тобой, то есть в тебе, присутствует частица Высшего разума. Ну и решил таким образом выразить своё почтение. Мне, разумеется.
– Слушай, Нап, – сделавший несколько шагов к лестнице человек резко остановился: – Если ты ещё не понял, то я повторю. Ты. Меня. Достал! Мы напарники, партнёры. Забыл? Да – ты мне полезен, но вполне и без тебя обойдусь! А ты? Ты без меня – что? Да ты даже с места сдвинуться не сможешь! Прекращай!
– Нечего на меня свою злость к уюсам вымещать! – Неожиданно сорвался шарик: – Я что? Виноват, что с тобой оказался?! И да – я превосхожу тебя! Это факт! Хватит меня попрекать – не моя это вина!
– Твоя, не твоя, но меня это достало! Только и слышу – варвар, дикарь, тупица!
– Но так и есть!
– Да пошёл ты!
– Не злись, – тон шарика смягчился: – Игорь, мы оба не виноваты, что оказались вместе. Ты-то хоть помнишь кто ты, а я и этого не знаю.
– Память не вернулась? – Подойдя к перилам, облокотился на блестящие поручни Маслов: – Я думал, что ты всё вспомнил.
– Нет, – выдвинувшись на своей ножке наклонился вниз Нап: – Есть обрывки, но там всё как-то смазано. Знаю, что был чем-то, или кем-то большим, мощным, великим. Знаю, что мне служили… Или поклонялись? Не знаю, – качнулся он из стороны в сторону: – Зыбко всё как бы. Стоит сконцентрироваться – плывёт. Но то, что мы вместе – это не просто так. Я это знаю.
– А зачем? Зачем нас вместе свели, это знаешь?
– Нет, – вздохнув, шарик втянулся в гнездо: – Этого я не знаю. Не знаю, но очень хочу выяснить!
– Выясним, – развернувшись лицом к окнам магазинчиков, вытянул руку Игорь, показывая на освещённые окна: – Давай к делу. Деньги у нас есть, что покупать-то будем?
Он остановился, когда до прилавков магазинчиков оставалось не более метров десяти.
– И чего стоим? – Тотчас подал голос Нап: – К первому давай, ну где оборудование для костюма продают.
– Думаешь? – Покосился на призывно желтевшее окно Маслов: – Может лучше для корабля чего купим? – Кивнул он на тёмно-синий, практически фиолетовый проём: – Ну там пушку помощнее, или броню? Движки, в конце концов? Чтобы удирать, если расклад не наш, сподручнее было? – Последнюю фразу он произнёс, рассчитывая на если не трусость, то на осторожность своего напарника. Но, как тут же выяснилось, этот удар пришёлся в пустоту.
– Пушки? Поля? Движки?! Пффф… Что за бред! – Фыркнул шарик: – Настоящее искусство – это не победить в бою, а избежать его! Исключить такую возможность в принципе, в зародыше! Понимаешь? И, пока ты осчастливлен моим присутствием, напарник, я об этом позабочусь!
– Что-то с астероидами у тебя не очень вышло. Позаботиться, – хмыкнул в ответ Игорь, продолжая издали рассматривать развёрнутую туту же оживившемся продавцом витрину с корабельными модулями.
А посмотреть там было на что!
Словно угадав его желание там медленно вращались, поблескивая масляными боками самые различные приблуды, смертоносное назначение которых угадывалось уже по внешнему виду.
Полусферические турели со связками тонкихлазеров топорщили свои радиаторы, маняпокупателя скорострельностью, с которой они были готовы залить противника пучками когерентного излучения. Толстые обрезки стволов соседней артиллерийской системы, обещали обрушить на цель гневную мощь крупнокалиберных снарядов, а ракетные установки, из сот которых торчали острые носы ракет, прямо-таки вопили о быстрой и лёгкой победе, гарантированной даже такому начинающему бойцу как он.
Собранные из тонких прутьев решётчатые конструкции, радужно переливавшиеся диски, сферы, ощетинившиеся трёхгранными иглами – о назначении большинства выставленных напоказ орудий, о том, как они функционируют, он старался даже не думать, угадывать чем именно то или иное оружие будет крошить врага было бесполезно.
Продавец, сбросив с головы покрывало, видя его колебания, немедленно перешёл в атаку. Он коротко повёл чешуйчатой лапой и витрина, на миг сморгнув чернотой, явила кусок пространства, по центру которой красовалась сфера Станции.
Наплыв камеры, и из шлюза появился небольшой кораблик, при виде которого Игорь затаил дыхание – крошечный космолёт как две капли воды походил на его машину. Ещё приближение и, отметая сомнения, всё пространство экрана занял прозрачный колпак кабины, сквозь который была отчётливо видна фигура пилота в оранжево красном костюме и массивном шлеме с затемнённым забралом. Продержав человека в центре кадра несколько долгих секунд, камера быстро отдалилась, превращая его корабль в яркую песчинку, и приподнялась выше, демонстрируя верх сферы Станции.
Секунда, другая и, оставляя за собой длинные, враждебно-синие полосы форсажных выхлопов, над округлым боком взмыли вверх три кораблика. Камера немедленно рванула к ним и ещё через пару секунд Игорь мог рассмотреть новые действующие лица во всей красе.
Первый из них походил на гибрид его корабля и самого массового истребителя из Звёздных Войн – острая игла корпуса была зажата меж двух чёрных шестигранных тарелок. Второй походил на недавно виденный им Элит-класс – та же сфера-глаз, только вместо акульих крыльев этот нёспару вполне нормальных, почти как у самолёта, плоскостей с парой бочонков моторов на каждой. Последний же из этой троицы походил на составленный из широких пластин пустотелый квадрат, или коробку без верха и дна, но зато с целым лесом разноразмерных и разнокалиберных антенн, украшавших его бока.
Дождавшись конца осмотра, продавец несомненно дирижировал этим шоу, камера отпрыгнула назад и троица тут же, словно по команде, расцвела огоньками выстрелов, отправляя в сторону его песчинки длинные линии трассеров.
Но пилот, от увиденного Игорь, не отдавая себе отчёта довольно хмыкнул, пилот был начеку!
Резко бросив корабль вниз и закрутив его вокруг оси, он, оставляя за собой роскошную, ярко красную спираль, увернулся от их очередей!
Сбросив тягу, нарисованная им в пустоте идеальная дуга прервалась словно отрезанная ножом, пилот развернул корабль на противников, принимая неравный бой!
Вспышка!
Тройная вспышка, вторая, третья – камера заботливо приблизилась, демонстрируя залпы во всей красе, и вот от его корабля уже несётся, спутывая свои дымные хвосты, целая стая ракет!
Не дожидаясь окончания их забега его кораблик взмывает вверх, оставляя за собой длинные усы форсажа.
Разворот! Нос вниз!
Выплёвывая острые лучики когерентного излучения, он падает на коробку, неуклюже пытающуюся развернуть свою тушу на него.
Камера заботливо наплывает и вот перед зрителем уже борт корабля-коробки.
Прорубая в лесу антенн узкие просеки, залпы обрушиваются на цель. Попавшие под потоки света ажурные антенны вспыхивают, и начинают рушиться, разбрасывая в стороны яркие искры горящего металла.
Залп!
Другой, третий и вот яркие лучи касаются корпуса. Он светлеет, раскаляется секунда – камера отдаляется, и на месте коробки вырастает огненный шар, разбрасывающий в стороны куски корабля.
– Минус один! – Не сдержавшись, Игорь хлопнул кулаком по раскрытой ладони: – Есть! Молодец!
Но что это?
В притир с корпусом его корабля проносится трепещущая небесно голубая полоса. Это гибридный уродец, уловив момент, заливает противника залпами своего оружия. Поток энергии, выбрасывая в стороны короткие побеги разрядов, проносится в опасной близости и кораблик рвётся прочь, разрывая дистанцию и уповая на мощь форсажных камер.
Отдалившись, он закладывает петлю разворота – камера вновь наплывает, демонстрируя брюхо корабля. Светлый металл пересекают тонкие черные линии, они растут, проявляются округлые створки и из темноты трюма выдвигается вниз толстый короткий ствол.
Выстрел!
Яркая вспышка – на обрезе ствола расцветает огненный цветок, отправляя снаряд несущемуся навстречу кораблю.
– Эххх! Промазал! – Досадливо поморщился Игорь, полностью поглощённый разворачивавшимся перед ним боем, когда ярко красный трассер пронёсся в стороне от цели. Он хотел было добавить что-то ещё, не совсем цензурное, но тут прямая трасса ожила, показывая, что её рано ещё сбрасывать со счетов.
Вспухнув, став сразу в несколько раз толще, она взорвалась, разбрасывая вокруг себя тысячи осколков и несшийся навстречу Игорю противник на полном ходу влетел в красную полосу, принимая на себя их удар.
Накрытие!
По корпусу гибрида бьёт дождь крохотных осколков. Какие-то, и их большинство, рикошетят, отскакивая от брони, но другие, более удачные, пробивают её, оставляя на светлом металле тёмные оспины попаданий.
Одно, другое… Его бока темнеют на глазах, он дёргается, всё новые и новые попадания дырявят его корпус и уродец, выплёвывая из ширящихся на глазах пробоин клубы белого дыма, валится на бок, закручиваясь в судорогах неуправляемого полёта.
Ещё несколько секунд и кораблик ломается пополам, будучи не в силах противостоять разновекторным усилиям своих пошедших в разнос движков.
А что же с третьим?
Позволив зрителю вдоволь насладиться видом искрящихся обломков, камера меняет ракурс, ловя в кадр суетливо мечущийся в пустоте шарик.
Петли, горки, змейки – пилот круглого аппарата был если не асом, то мастером пилотажа точно. Затая дыхание Игорь наблюдал как он раз за разом уворачивается от тающей прямо на глазах стаи ракет, чей небольшой запас топлива уже подходил к концу.
Выплюнув клуб дыма, то одна, то другая остроносая хищница выбывала из погони принимаясь бессильно вращаться в пространстве.
Пилот мог торжествовать победу – из всех его преследователей осталось не более трёх, продолжавших висеть на хвосте, но камера, на миг сменив ракурс – в кадре появилась ракетная установка с готовыми к запуску, как бы намекая на бесплодность всех его усилий.
Но сдаваться пилот шарика не собирался.
Собравшись с силами, он заложил широкую дугу, и не переставая бросать корабль из стороны в сторону, заставляя ракеты тратить последние капли топлива, рванулся к своему противнику.
Свечка, пике, перешедшее в широкую спираль, он старался не зря – ещё два ракеты отвалили в сторону, исчерпав свои силы. Последняя ещё держалась, но, судя по прерывавшимся выхлопам, её полёт так же близился к финалу. Словно зная об этом шарик прекратил свои манёвры, нацеливаясь на корабль Игоря и оставляя четыре форсажные полосы, по две от каждого крыла, рванул к нему по прямой.
Пилот в оранжево красном костюме только того и ждал.
Сделав небольшую горку, он плюнул в набегавшего врага тройкой ракет и быстро развернувшись от него врубил форсаж, не желая оказаться в досягаемости его стволов. Зажатый меж двух огней противник дёрнулся было вверх, стремясь увернуться от новой опасности и тут ракета, всё это время висевшая у него на хвосте, выбросив яркий сноп белого огня, рванула на перехват.
– Фига себе сюрприз… – обалдело пробормотал Маслов, уже мысленно списавший первый залп и теперь ожидавший результата от второго: – Это чего она?!
Но ответить ему было некому, да и некогда.
Ускорившись раза в четыре, ракета быстро достигла цели – пилот попытался было отвернуть, но все его манёвры теперь запаздывали.
Вспышка – потерявший крыло шарик закувыркался в пустоте, а оказавшаяся рядом троица мгновенно довершила начатое, заволакивая цель оранжевым шаром разрыва.
Когда тот рассеялся, то в пространстве медленно кувыркалась разодранная на части сфера внутри которой перемигивались огоньки коротких замыканий.
– Обалдеть, – желая вытереть пот, потянулся было к лицу Игорь, но шоу и не думало прекращаться.
Наплыв камеры и в коротких крыльях его корабля открываются узкие щели. Оттуда, весело перемигиваясь огоньками, выскакивает стайка небольших светлых дисков. Рассыпавшись яркими искрами вокруг его машины, они устремляются к обломкам противников. Несколько секунд и там появляются частые вспышки разрядов, а в правой части экрана всплывает растущий на глазах список трофеев с выделенными ярким светом цифровым значением ценности добычи. Незнакомые значки растут на глазах, заполняя собой всё пространство, явно намекая на растущее богатство. Подтверждая намёк, камера обращается к цепочке возвращающихся к кораблю дисков, каждый из которых тащит в своих лапках нечто ценное – то кусок брони, то плату, а то порой и целый модуль, невесть как уцелевший после гибели родного корабля.
Картинка меняется и перед Игорем возникает он сам.
Красно оранжевая фигура, расслабленно полулежащая в кресле, приподнимает в верх руку демонстрируя оттопыренный вверх большой палец.
Яркая вспышка где-то сбоку и пилот моментально теряет свою вальяжность бросая руки на пульт – неподалёку от его корабля, разбрасывая в стороны неопрятные чёрные щупальца, ширится гигантская воронка.
Она растёт, грозя поглотить песчинку корабля, и пилот немедленно отводит его в сторону от заливавшей экран черноты.
Несколько долгих секунд роста, а затем, безо всякого перехода, воронка пропадает, оставляя вместо себя тело огромного корабля, похожего на прямой меч с непропорционально длинной рукоятью и трёхлапой гардой, растопырившей свои прутья далеко в стороны от клинка.
– Лёгкий крейсер Стражей, – подаёт голос Нап, как и Игорь захваченный зрелищем: – Только бежать – наш кораблик ему даже не на зуб… Глянет только и… Что?! Он псих!
Страж взрывается огнём, к песчинке тянутся желтые трассы залпов, но пилот не спешит искать спасения в бегстве!
Бросив машину вниз, он рвётся к великану.
Рывок в сторону, потоки энергии проносятся мимо, заливая корпус ядовитой желтизной и на носу и корме поднимаются решётчатые конструкции. Ещё один выстрел гиганта и малыш, не успевая увернуться, потоки огня идут со всех сторон, окутывается радужной плёнкой силового поля.
– Надолго не хватит, – презрительно сопит шарик, но пилот имеет явно иной взгляд на происходящее. Не обращая внимания на попадания, расцвечивающие пузырь защиты яркими пятнами, он рвётся к цели.
Есть!
Прорвавшись к корпусу кораблик несётся над бронёй, едва не касаясь её своим брюхом. Орудия великана, бессильные против прорвавшегося в мёртвую зону наглеца смолкают, задирая свои хоботы вверх и песчинка мчится вдоль клинка, огибая бугры орудийных башен.
Из открывшегося в корме люка выскальзывает вниз шипастый шар. Он падает на тело гиганта, подпрыгивает, вновь падает и один из трёхгранных штыков впивается в подвернувшийся по пути люк. По светлой сфере пробегают тонкие побеги молний, они стекают на корпус, пляшут по нему, и великан принимает их танец.
Вокруг кораблика, продолжающего свой бег над поверхностью вырастают толстые, бело голубые стволы разрядов. Виляя между ними, он приближается к разлапистой гарде и резко задрав нос, взлетает вверх, наматывая витки вокруг её тела.
Орудия молчат.
Им, прежде готовым превратить пространство вокруг корабля в океан клокочущей энергии сейчас не до крохи. Дёргая стволами, вращаясь, они спешат выполнить все противоречивые команды, поступающие к ним от терзаемого разрядами электронного мозга.
А молнии всё растут.
Им уже мало просто резвиться на палубе, сила, переполняющая их стволы, бьёт через край и толстые побеги спешат потратить её. Они рвут корпус корабля, вырывая куски брони, оплетают башни и те лопаются белыми хризантемами, украшая на краткий миг гладь клинка. Лёгкий крейсер ещё жив, его процессоры, спешно изолируя поражённые участки ещё бьются за живучесть, но пробои всё растут, они сокрушают спешно возводимые на пути белых волн фильтры и корабль, весь оплетённый молниями как ножнами, сдаётся.
Его двигатели всё ещё плюются факелами выстрелов, спеша увести громаду с опасного места, в проломах брони видны суетящиеся дроны, пытающиеся изолировать поражённые месте, но это уже агония. Гаснут огни дюз, замирают, лишённые приказов дроны, стихают бури разрядов.
Чёрный меч начинает медленно вращаться вокруг оси, медленно, по инерции, скользя в розоватой дымке пространства.
Победившая его кроха окутывается белыми искорками и диски, получив указания пилота, устремляются к мёртвому кораблю, торопясь урвать самое ценное из немногого оставшегося целым внутри корпуса.
На экране вновь появилась рубка его кораблика.
Пилот, прильнув шлемом к боковому остеклению, наслаждался зрелищем вереницы дисков, спешащих доставить добычу в казавшийся просто необъятным трюм корабля.
Благосклонно кивнув очередному добытчику, в чьих лапках блестел похожий на дохлого паука корабельный дрон, он откинулся на спинку кресла и пошевелив пальцами вывел перед собой некое подобие калькулятора, рядом с которым, уже знакомым форматом начали высвечиваться строки текста, оканчивавшиеся яркимицифрами.
Нажимая одним пальцем различные клавиши, пилот принялся вводить данные о своей добыче, хлопками в ладоши отмечая промежуточные результаты. И, судя по всему, его трофеи стоили того!
Выведя наконец финальную цифру, он недоверчиво потрогал проекцию рукой, а затем принялся остервенело бить ладонями друг о друга выражая свой восторг.
– Сейчас обдув включу, – послышался в шлеме ворчливый голос шарика, возвращая человека в реальный мир.
– Обдув? – Облизав пересохшие губы, Игорь потянулся к трубочке с водой и только сделав пару глотков, продолжил: – Ты о чём сейчас?
– Ну как это о чём? – В голосе напарника зазвучала неприкрытая ирония: – Лапшу с ушей сдувать. Так ведь у вас говорят?
– Лапшу? Сдувать?! Ааа, понял тебя. Но погоди! Ты же сам всё видел? И как тебе? Я и не думал, что наша скорлупка на такое способна! Я…
– Напарник! Ау! – Повысив голос бесцеремонно прервал его Нап: – Очнись! Это реклама была! Адаптивный рекламный ролик!
– Но наш корабль? Я в кабине?!
– Проще простого! Он просканил тебя, взял данные по кораблю, и раз – ролик с тобой в главной роли готов. Только не говори, что в твоём мире нет рекламы – не поверю!
– Есть, как не быть, – вздохнул Маслов, припоминая длиннющие рекламные паузы, не раз прерывавшие любимый фильм: – Есть, и даже слишком много есть.
– Ну а тут он сделал ролик под тебя. Это просто – как пальцами щёлкнуть!
– Если они есть, – едко вставил Игорь, надеясь так прервать Напа, на корню разрушавшего образ героически преодолевавшего орды врагов человека.
– Если они есть, – неожиданно легко согласился с ним шарик: – И, если у лопуха, заслышавшего их щелчок и развесившего уши перед красивой картинкой, есть деньги. Как сам видишь, все три фактора сошлись! Всё. Пошли отсюда! Нечего голову забивать никчёмными мечтаниями! Иди к желтому окну, мне, то есть нам, сканер нужен!
Происходящее у желтого окна один в один повторило предыдущую картину, с той только разницей, что теперь главным героем оказался шарик.
Вертясь на своей ножке он то раскрывал над своим подопечным силовой зонтик защиты, спасая его от переливавшегося ядовитыми цветами дождя, то, выстрелив из своего глаза тонкий луч, мгновенно выводил на возникший перед человеком экран, химический состав горы, высвечивая на её склонах выходы месторождений, а то и вовсе, выпустив крохотные движки, спасал недотёпу, вытаскивая комично размахивавшую конечностями фигурку из огненного озера, куда та умудрилась сорваться, потянувшись за ярким цветком.
– Эй? Напарник? – Сохраняя в голосе максимально возможную серьёзность, окликнул шарик Игорь: – Так я это, про сканер, брать будем?
– Сканер? Эээ… Да-да, – словно из забытья проявился в шлеме голос Напа: – И сканер тоже.
– Как это тоже? Мы только за ним и пришли. Выбирай какой надо, да пойдём. Нам ещё, если ты забыл, обсерваторию найти надо. И давай того, – прищёлкнув пальцами, Маслов указал на подобие небольшого радарчика, крутившего своей тарелкой в окошке с зелёной каймой: – Без изысков. Нам рабочая лошадка нужна, а не чистопородный скакун-рекордсмен. Вот этот, – подойдя ближе, он ткнул пальцем в картинку: – Думаю – это то, что нам надо.
– Это?! – Взвизгнул Нап, несомненно оскорблённый таким выбором: – Эту дешевку? Мне? Ты издеваешься?!
– А что такого? – Пожал плечами старательно не допускаяулыбку на лицо Маслов: – Лучше нашего – уже плюс. Тебе дай волю, ты бы Элит класса купил. Так я говорю?
– Ну так, – погрустнев признал его правоту шарик и, встрепенувшись, добавил: – Ты, напарник, просто не видишь, не можешь осознать все те возможности, что даёт хороший сканер! С ним я прозрею! Честно тебе говорю – именно так! Видеть каждую травинку в округе! Сканировать животных и минералы, не приближаясь к ним! И зона охвата у него знаешь какая?! Почти десять тысяч твоих шагов! Понимаешь, что это нам даёт?!
– Что?
– А то, что в этой сфере мы такие – раз! Отсканили округу, и всё! Всё как на ладони! Вот тех, летунов на кислотной, помнишь?
– Подушечников?
– Ага. Ты тогда головой крутил, искал – а не прыгнут ли на тебя, а со сканером – раз! И все видны. Второй раз – хоп! И видим их вектора – куда, значит, они летят. Поставил на автоматический режим – и он сам будет картинку обновлять. Раз там в секунду, пять, десять – это как мы ему скажем.
– И под землёй может? Клады там находить?
– Конечно! Про клады, это ты, напарник, вовремя вспомнил. Мы же как раз в обсерваторию идём! Наверняка там есть чем поживиться. Получим координаты и считай мы богаты! С хорошим сканером их, клады, то есть, искать одно удовольствие! Ну, Игорь? Берём? Берём, а?
– Ну… – помялся, нерешительно переступая с ноги на ногу человек: – Я даже и не знаю… Это же – ну, такая игрушка, она же ого-го сколько стоит? А мы и так на мели. Всего пятнашка в кармане. Не, Нап, – продолжая свою игра, расстроенно покачал головой Игорь: – Не потянем мы такую. Дорого. Пошли отсюда.
– Иг…горь, ну постой ты! – Видя, что человек начал отворачиваться от витрины переполошился шарик. Выскочив из своего гнезда, он придвинулся к шлему и принялся стучать в тёмное стекло, словно желая достучаться до сознания человека: – Игорёк… Игорюша… Ну погоди ты! Дай сказать, я же не просто так прошу, я для нас обоих стараюсь!
– Стекло не разбей, – попробовал Маслов отодвинуть шарик, но тот увернулся и торопливо продолжил: – Ты только представь перспективы! Мы с тобой всё видеть будем! Всё-всё-всё! Лети себе над планетой, сканируй округу и все! Всё увидим и выкопаем! И клады, и руды редкие, и… и корабли!
– Корабли? Ты о чём? – Замер он на месте: – Какие корабли?
– Да разные! – Вновь зачастил Нап, видя интерес напарника: – На планетах же не только заводы да заброшенные лаборатории с обсерваториями остались. Бывает и корабли попадаются. Разные. Кто-то сел, решив рискнуть и собрать ресурсы, да не свезло – пилота убили, а корабль как стоял себе, так и стоит. Другой мог разбиться при посадке. Сам эвакуировался, а машину бросил. Такое тоже бывает. Тут как свезёт. Улыбнётся удача – на транспортный фрегат наткнёмся. На его обломки, конечно. Но в них, если покопаться, можно ой сколько всякого найти! И тут нам опять потребуется сканер. Обломки они же в грунте. А мы так – раз! И увидели, где копать. Видишь? С хорошим сканером мы мигом озолотимся!
– Копать? – Передёрнул плечами Маслов: – А чем, прости, копать будем? Сканером? Нет, мой друг, нам пока сканер без надобности. Ну увидим клад, или добычу с транспортника. И что? Мне руками грунт рыть? Извини, но лучше нам всех этих богатств и не видеть.
– Насадку на пистолет купим, они копейки стоят.
– Какую насадку? Копательную?
– Ага. Ландшафтный дематериализатор. Де-мат, если коротко. В зависимости от регулировки убирает грунт. Дематериализует. Хоп – и перед тобой дыра. В метр шириной, может в два. В зависимости от регулировки. – Повторил он, кивнув в сторону зелёного окошка: – Я уже посмотрел, денег на него хватит.
– Точно хватит? – Перспектива оказаться рядом с сокровищами, не имея возможности до них добраться Игоря, мягко говоря, обескураживала.
– Да! Я всё рассчитал! Смотри! – Встрепенулся шарик: – У нас есть пятнадцать тысяч. Продадим часть ресурсов. Уран, золото, аргон. Я с продавцом уже согласовал, – качнулся он в сторону тёмной на желтом фоне фигуры: – Он часть суммы ими погасит.
– То есть ты, – Игорь ткнул пальцем в бок замершего шарика: – Собрался всё, накопленное непосильным трудом, моим, хочу заметить. Трудом, вот так просто взять и спустить? Уран, говоришь? – Наклонившись он почесал ногу в том месте, куда пришёлся заряд Стража: – Я, значит, кровь проливал, а ты…
– А я лечил тебя!
– Я потом завод вскрывал – под градом пуль, а ты…
– Каких пуль?! Стражи энергией бьют! Да и не было там стрельбы!
– Не имеет значения! Пополам!
– Что пополам?
– Траты. Ты себе – на свою половину, сканер, а я себе… я себе, – тут Игорь задумался – а что именно он бы себе купил? Начав вредничать чисто из желания подразнить напарника, он внезапно осознал, что шутка, задуманная им как невинный троллинг напарника, сейчас зашла слишком далеко.
– Половину? – Заметно сник шарик: – Половины только на зелень хватит… Я тогда лучше подожду, вот подкопим деньжат, ресы поднаберём, вот тогда и…
– Покупай. – Развернувшись, Маслов подошёл к окну с перечнем товаров: – Сканер нам нужнее сейчас. Это я подожду.
– Ты серьёзно?! Разрешаешь?
– Да. Только на лопату, на тот копатель, что почву разбирает, оставь. Обидно будет найти что-то и не достать.
– Конечно, даже не думай об этом! – Радостно затараторил шарик: – Неужто я, да свою половинку, заставлю руками в грязи копаться?! Что ты, Игорёк, да никогда! Вот, посмотри, какая чудесная модель! – Экран-прилавок сморгнул, сбрасывая лишние товары и штук пять сканеров принялись весело крутить своими чашечками антенн: – А вот эта, синяя, она даже лучше первой – у неё протокол обмена данными знаешь какой? На целых пять миллисекунд быстрее! Представляешь?! На целых пять! Но если сравнить эту модель вот с такой, то вторая гораздо эффектнее смотрится.
Он продолжал щебетать, перескакивая с одного варианта на другой не обращая внимания, что мысли его напарника были далеки от выставленных перед ним товаров.
«Не помнит кто он, но был кем-то значимым», – принялся он прокручивать в голове всё, относящееся к Напу: – «Назвал меня половинкой, мужчина так бы никогда не сделал, если он, обычной ориентации. Но Нап как раз обычной… А суетится как женщина в модном магазине… Эффектнее смотрится, опять же… Так кто же он? Или не он? Она?»
– Эй? Игорь? – Голос напарника выдернул его из раздумий: – Ты там что? Уснул?
– Задумался. Что случилось?
– Да ничего. Почти ничего, на левое плечо посмотри.
– А я не могу, – вывернув шею до упора он попытался разглядеть своё плечо, но увы, забрало дававшее вполне приличный обзор впереди, никак не желало сдвигаться вбок, позволяя увидеть только самый край плеча.
– Может мне снять его? – Поднёс Маслов руки к защёлкам шлема, но напарник был резко против.
– Не надо. Незачем нам твоё лицо здесь светить. Сейчас фото сделаю, – выдвинувшись вперёд насколько позволяла ножка он замер, глаз сузился и через пару секунд на забрале шлема высветилась вполне приличная картинка. Правда в кадр попало только его плечо с краем шлема, но это было особо не важно – прямо по центру красовалась небольшая белая башенка, увенчанная небольшой, с теннисный мяч, сферой, по экватору которой проходила широкая синяя полоса.
– Вот! – Гордо произнёс Нап: – Правда красавец? Нам даже, бонусом, защиту дали.
– Защиту? – Подняв правую руку, Игорь ощупал приобретение, несколько раз сжав шарик: – Вроде крепкая.
– И сразу ломать! – Неодобрительно качнулся перед ним напарник: – Ты ещё оторвать попробуй.
– А можно?
– Руку убери! Не для того мы столько денег потратили, чтобы сразу сломать!
– Да ладно тебе, – он поспешно отдёрнул руку и не зная куда её девать, покрутил пальцами в воздухе: – Ну что – за лопатой что ли пошли?
– Погоди, – досадливо дёрнулся на ножке шарик: – Эхх! Плохо всё!
– Что плохо? – Замер на месте Игорь, успев уже сделать несколько шагов в сторону красного окна: – Не ту модель купил? Обменять сможем?
– Модель-то та, вот только…
– Что только?
– Ну не гармонирует она с твоим костюмом!
– Ой, всё пропало! – В притворном ужасе, схватился за шлем Маслов: – И как теперь жить? Не гармонирует!
– Да, не гармонирует! У тебя костюм красно оранжевый, а сканер – белый! Не смотрится. Со стороны, уж поверь мне, просто ужасно!
– Я это переживу. – Хмыкнул человек: – Да и всё одно мне это не видно.
– Зато мне видно. Нет, дорогуша, я так не могу. Надо костюм менять. Подберём тебе что-либо более подходящее, – на миг смолкнув, он продолжил: – Эхх! На этой Станции модуля смены костюма нет.
– А что, и такие есть?
– Конечно, – втянувшись в гнездо, расстроенным голосом произнёс напарник: – А что такого? Мало ли что понадобится разумному? Кому-то надо за модой следовать, кому-то просто захочется образ сменить, ну а ещё кому-то, как нам – заменить на новый, без повреждений и другого дизайна. Стоит это копейки, даже странно, что здесь этого модуля нет.
– И там есть костюмы даже для Странников? – Подойдя к красному окну, он принялся разглядывать появившиеся в окошках образцы самого разнообразного оружия. Короткие и длинные клинки, прямые и хищно изогнутые, с простыми и замысловатыми гардами – два верхних ряда манили его взгляд холодным блеском отточенного металла.
Погладив рукоять своего ножа, пусть и казавшегося уродцем на фоне выставленных здесь красавцев, но бывшего своему владельцу дороже всех их вместе взятых, Игорь перевёл взгляд ниже, где медленно поворачивались, демонстрируя себя со всех сторон представители дальнего боя.
Пистолеты, карабины, винтовки – здесь были представлены самые различные типы вооружений. Пулевые, более-менее узнаваемые, лучевые – линзы на конце их стволов заговорщицки подмигивали человеку, гаусс оружие, где в щелях защитных кожухов толстых стволом краснела медь обмоток – в общем посмотреть здесь было на что. Ещё ниже располагались образцы уже совсем непонятного вида, где из узнаваемых рукояток, единственно знакомого человеку предмета оружия, вырастали гроздья кристаллов, слабо шевелились щупальцеподобные отростки, а то и вовсе, жарким маревом перегретого воздуха, дрожала пустота.
– Тут что, всё оружие только на людей рассчитано? – Прервал он монолог Напа, рассуждавшего о благах цивилизации, жизненно необходимых всем обитателям кольца: – Оружие, я говорю, – показал он пальцем на подобие револьвера с коротким, но уж слишком толстым стволом: – Всё, как под мою руку.
– А как же иначе? – удивился шарик: – Ты же не купишь модель для Уюсов – ты просто не сможешь взять её в руки. Или ствол Кхарха – он тебе будет и тяжёл, и неудобен. Вот тебе и показывают только твои, адаптированные для тебя модели.
– Интересно, а в деле они как? – задумчиво произнёс Игорь и продавец, тотчас отреагировал каким-то своим методом угадав нужный момент.
Экран потемнел, а когда осветился вновь, то перед зрителями развернулась бескрайняя равнина неизвестной планеты. Высокая красная трава, над качавшимися верхушками которой лишь кое-где торчали пепельные глыбы камней, тянулась до самого горизонта, практически сливаясь с красноватым, самую малость более светлым небом.
Растения колыхнулись и над ними появился серебристый массивный шлем. Выждав пару мгновений человек, в том, что главным действующим лицом будет опять он, Игорь уже не сомневался, человек выпрямился и руками в серебристых перчатках, вскинул к плечу длинноствольную винтовку с массивным кубиком посреди.
Чуть пошевелив стволом, он замер, и камера услужливо переключилась на цель – метрах в трёхстах от охотника, подставляя лучам местного светила перепончатый гребень, протянувшийся через всю спину до кончика загнутого хвоста, сидело многолапое существо, похожее и на ящерицу, и на паука одновременно. Поводя из стороны в сторону округлой головой с множеством фасеточных глаз, оно наслаждалось минутами покоя, не ведая, что охотник уже готов нанести смертельный удар.
Выстрел!
Вокруг обреза ствола вспухло тёмное облако и человек, заметно качнувшись от отдачи, чуть опустил оружие, приглядываясь к замершей при звуке выстрела, цели.
Вынырнувший из облака снаряд более всего походил на ваджру, хорошо известную любому, видевшему хоть один исторический фильм про легендарное прошлое Индии. Чуть отдалившись от ствола, ваджра принялась вращаться вокруг оси, рассекая ставший внезапно плотным и каким-то мутным, воздух. Лепестки-острия разошлись в стороны и принявший хищный, оскаленный вид снаряд, оставляя за собой бледный след растерзанного воздуха, метнулся к цели.
Поднявшись выше, камера замерла, позволяя зрителям прочувствовать момент.
С одной стороны, стоял, чуть опустив ствол, охотник, с другой – встревоженный шумом зверь задирал морду к небу. Картинка казалась неподвижной и только пуля, чей путь отмечал белый след, да линия прянувших прочь от него трав, мчится к своей цели.
Наплыв камеры и весь экран занимает бородавчатая шея местного обитателя. Медленно, словно нехотя, в неё врезаются лезвия ваджры. Не в силах пробить природную броню они расходятся в стороны, оставляя на грязной коже глубокие белые борозды. Тело снаряда замирает, из его конца выскальзывает тонкая игла, миг, и белый луч, сорвавшейся с её конца, вспарывает неподатливую преграду. Свет гаснет и рукоять ваджры впивается в плоть, распарывая, расширяя дыру острыми краями сложившихся, прижавшихся к телу снаряда, лепестков. Рукоять ваджры светлеет, становится прозрачной и сквозь неё проглядывает наполненная ядовито зеленой жидкостью капсула. Она сжимается и яд, сомнений, что это именно он у Игоря даже не возникло, заливает рану.
Животное дёргается, камера заботливо отдаляется, показывая то трепещущие жвала, проявившиеся ниже россыпи глаз, то мощные лапы, скребущие камень так, что когти окутываются серой пылью, то дергающийся на спине гребень.
Несколько долгих секунд и отрава делает своё дело. Трепыхания зверя слабеют, голова с помутневшими глазами, падает на камень, и он замирает, мертво раскинув в стороны длинные суставчатые лапы.
Появившейся в кадре охотник довольно хлопает в ладоши. С натугой перевернув добычу брюхом вверх он достаёт из поясных ножен блестящий нож и не спеша принимается за снятие шкуры.
Экран моргает и теперь охотник, держа на сгибе правого локтя всё тот же ствол, уже шагает по другой планете. Оставляя своими серебристыми сапогами глубокие следы в пепельном мху, он движется по редкому лесу, высоченные деревья которого напоминают вытянувшие вверх свои круглые головы, подсолнухи.
Человек беспечен, петляя меж деревьев он размахивает свободной рукой, прищелкивая пальцами в такт неслышной зрителю мелодии.
А зря!
Поднявшаяся вверх камера ловит в кадр виноградную гроздь, свисающую с ветки впереди человека.
Шаг, другой…
Стоит только весельчаку оказаться под ней, как ягоды, ожив, осыпаются вниз, целя прямо на его спину!
Каким-то чудом увернувшись, охотник отскакивает и сбив рукой прилипшую к белому шарику сканера градину, бежит прочь, предпочитая драке тактическое отступление.
Оторвавшись на десяток шагов, он опускает руку к поясу – камера даёт крупный план на торчащую из кобуры пистолетную рукоять с переливающимися перламутром накладками.
Есть!
Пистолет прыгает в ладонь и охотник, продолжая пятиться, вскидывает оружие, чей корпус напоминает разозлённого осьминога. Овал тела, по живому изгибающиеся щупальца, всё это постоянно меняет цвет, не давая зрителю разобрать детали.
Выстрел!
Щупальца сжимаются и по стае бросившихся за добычей градин словно пробегает волна горячего воздуха. Дрожащее марево стягивает градины в точку и их полупрозрачные тела лопаются, не имея сил противостоять оружию.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Напрасно хищники пытаются сбежать – невидимые, но такие цепкие пальцы хватают их и волокут назад, разбивая водянистые тела об оказавшиеся на пути стволы и камни.
Секунды – и бой окончен.
Перешагнув через полусдувшуюсяградину, охотник медленно убирает пистолет в кобуру, не обращая внимания на зависшего перед ним Стража. Отстранив егов сторону, он движется назад, к тому месту, откуда началась эта атака. Подобрав отброшенное при бегстве ружьё, он смотрит вверх. Там, в переплетении ветвей, висит крупный скелет менее удачливого охотника. Трехпалые лапы, хвост, полная крупных зубов, пасть. Сомнений нет – кхарху, не уделившему должного внимания подготовке, эта охота обошлась слишком дорого.
Экран сморгнул, начиная новый ролик, и перед Игорем появилась бескрайняя водная гладь. Над сине зеленой, мерно дышавшей невысокими волнами ширью, курилась лёгкая дымка, намекавшая на жаркий летний день. Налетевшая ниоткуда стайка местных обитателей закружила яркий хоровод вокруг массивного шлема, а один из маленьких летунов, избрав посадочной площадкой белый шарик сканера, опустился на него и замер, перебирая множеством лапок и расправив прозрачные, пронизанные синими и красными сосудами, тонкие крылья.
Ярко голубое, с легкой белесой дымкой, небо.
Мерный бег сине голубых волн.
Пейзаж был таким земным, таким родным и домашним, что Игорь затаил дыхание ожидая, что вот-вот, прямо сейчас, нарушая бег рекламы, его альтер эго поднимет руки, отщелкнет замки шлема, и сбросив его, освободит своё тело от костюма, чтобы как есть, нагишом, броситься в манящую свежестью синеву вод.
Крохотный летун, отдыхавший на сканере, вдруг замер, его тело, позаимствованное у головастика, напряглось, крылышки шевельнулись, вздрогнули, и расплывшись ярким облачком взмахов, унесли создание прочь от человека.
Камера отдалилась, давая крупный план.
Теперь было видно, что охотник не стоит, он сидел на плоской крыше небольшого вездехода, своими широко расставленными лапами, походившего на водомерку.
Бледно синий корпус машины качнулся, концы погруженных в воду лап вспыхнули, под ними загорелись белые овалы силового поля и вездеход, словно пробуждаясь от дрёмы, приподнялся над гладью моря, готовый нести своего хозяина куда тот прикажет.
Было ли то делом автоматики, уловившей что-то своими датчиками, отдал ли приказ охотник – это осталось за кадром. Да и не был важен этот вопрос – поверхность, навевавшая такое желанное спокойствие, внезапно вспучилась, волны качнули водомерку и человек, хватаясь за поручни, шустро пополз в кабину.
Метрах в ста от машины вспух огромный пузырь, ещё один, а затем, поднявшись из глубин на тонкой и гибкой шеи, на зрителя уставился глаз. Самый что ни на есть обычный.
Человеческий.
С зеленой радужкой.
Покрутившись из стороны в сторону, он уставился на вездеход, и черная точка зрачка принялась сужаться, фиксируя взгляд на водомерке.
Новая серия пузырей вынесла в воздух целый лес шей, увенчанных разнокалиберными глазами. Камера поднялась ещё выше, и Игорь сдавленно охнул – сквозь синеву вод отчётливо просматривался крупный темный силуэт, раз так в десять превосходивший своими габаритами узкое тело водомерки.
Вода вокруг лапок вездехода вспенилась и он, оставляя на заволновавшейся поверхности моря пенный след, сорвался с места. Камера рывком приблизилась, показывая крупным планом крышу машины. Бледно синий метал выгнулся горбом, по возникшему пузырю пробежали тонкие линии и отгибая в стороны листы брони вверх выдвинулась небольшая башенка. Крутанувшись вокруг оси, она выдвинула из себя тонкий ствол и тот немедленно принялся обшаривать горизонт в поисках цели.
Увернувшись от гибких шей – обладатель множества глаз изогнул их, желая получше разглядеть вёрткого нахала, посмевшего нарушить его покой, водомерка заложила широкую дугу обходя выступившую на поверхность бледно розовую, веретенообразную, тушу. Башенка крутанулась, ловя её в цель, хворостинка ствола дёрнулась, по ней пробежали короткие всполохи и…
Экран погас, а когда он осветился вновь, то вместо ожидаемой схватки морского гиганта с нарушившим его покой человеком на нём принялись вращаться совсем не героического вида трубочки, легкомысленно поблёскивая светлыми боками.
– Эээ… А кино где?! Дальше давай! – Вскрикнул Игорь, мыслями уже сидевший в кабине вездехода.
– Я прервал, – послышался голос Напа: – Нечего время на тупую рекламу тратить. Лучше на дематы глянь, вон они.
– На эти трубочки?
– Ага. Несколько моделей и все нам по деньгам. Тебе какая модель нравится?
– Да пофиг, – вздохнул в ответ Маслов: – На самом интересном месте прервал. Может досмотрим?
– Нечего там смотреть, победит он. Всё, я выбор сделал, спиной к продавцу повернись – он сам модуль установит.
– Скучный ты, – буркнул Игорь, поворачиваясь спиной к проёму: – Нет в тебе ни капли азарта. Мне даже странно, как такому зануде кто-либо мог поклоняться.
– Стабильность – наше всё! Я вот даже помню, смутно правда, что мне статую поставили.
– На могилку?
– Тьфу на тебя! Я – вечен! Или вечная… была…
– Была? – Встрепенулся человек: – Ты что – женщина?
– Не помню. Статую на миг увидел – там да, женщина была. А вот кто я – не понимаю. Вроде, как и она, а вроде и нет.
– Разберёмся, – ощутив хлопок по спине, так продавец отметил окончание установки, Игорь, отойдя от прилавка, коротко поклонился, благодаря за помощь.
– Ну что? На корабль? – Двинулся он в сторону лестницы, ведущей вниз, когда ящер, хорошо знакомым жестом провёл пальцем по шее: – Нап? Уснул?
– Да… На вылет иди, – каким-то задумчивым тоном, отстранённо произнёс шарик: – Я сейчас, извини, мне подумать надо.
