Глава 9
Анжела передвигалась с заметной натугой, опустив голову и с трудом переставляя ноги. Каждый шаг как победа над собой. Но она двигалась и не теряла сознание, а сейчас это самое главное. Вот только бежать Шиманская уже не сможет, а значит нам сейчас надо найти машину. И решить вопрос с ее формой, потому что полицейский мундир на Анжеле — это сейчас хуже, чем красная тряпка для быка.
Конечно, можно попробовать Анжелу раздеть, но обнаженная женщина модельной внешности в трущобах Южных приманка для чужих интересов никак не лучше, чем мундир. Даже хуже – ко мне потянутся и те, кто полицейской формы опасается. Сейчас, к примеру, за нами наблюдало не менее пяти пар глаз, но никто не решался показаться на виду. Любопытство в Южных весьма опасно для здоровья, а если у тебя нет оружия или авторитета, с долгой жизнью оно не сочетается.
Есть, конечно, еще вариант - раздеть Шиманскую, обрядив ее в лохмотья. Но тогда возникает два вопроса – где взять подходящие лохмотья, и как найти на это время: минивэн долго от конвертопланов уходить не сможет. И вряд ли у Элимилеха снова получится приземлить машины в землю, потому что они уже наверняка работают по аварийному протоколу. Или вовсе на автономном управлении, если город серьезные системы защиты не проплатил. А это все значит, что у меня есть три-четыре минуты пока микроавтобус не будет расстрелян и просканирован. Плюс еще время, которое потребуется пройти по маршруту машинам сверху – и, если я не успею убраться отсюда подальше, будет плохо.
Осмысливая происходящее, я двигался в сторону дома, где в нескольких окнах заметил ровный электрический свет и даже робкое сияние неона. Завернув за угол, я потянул Анжелу по темному проулку среди слепленных из пластикового мусора и жести стен.
Вонь, тоска и безнадега вокруг. Как же все это непохоже на недавние яркие краски бала в республиканском дворце. Блеск и нищета совсем рядом друг с другом, только руку протяни – вспомнил я чарующие ритмы вальса и реверанс смуглой красавицы Саманты с ее показательно-восхищенным «Oh, my lord!».
Под ногами что-то чавкало и хрустело, а совсем только что, судя по вони, я наступил в чьи-то экскременты. Выругался было, и повторил еще раз, на бис: позади раздались несколько агрессивных воплей, призывающих остановится и поговорить с обществом. За спиной в узком проходе появилось несколько человек, и про испачканные ботинки забыл моментально – несмотря на то, что на чемпионате мира по брезгливости я бы в тройку призеров точно попал.
Обернувшись, на фоне тусклого, мигающего вдали фонаря увидел догоняющую нас группу. Пять человек, сливающихся с окружающейся темнотой – черная одежда, черная кожа, только белки глаз поблескивают в ночи.
Бандиты. В том, что передо мной гангста-мэны, я не сомневался. Только не боящийся подвергать себя смертельной опасности и готовый убивать человек будет разгуливать по Южным ночью по чужому району. Еще и со спутницей в полицейской форме. И подойти к такому человеку рискнуть могут только местные бандиты. Молодежь – оценивающе оглядел я разношерстную группу темнокожих парней, подскочивших уже почти вплотную и скалившихся словно почуявшие кровь волки, загнавшие жертву. Ну да, худой белый мальчишка и бесчувственная телка рядом с ним, какая добыча может быть еще лучше в свободном ночном поиске?
Времени даже на попытку мирных переговоров с догнавшими меня молодыми и дерзкими гангстерами не было. Захлопал пистолет, и три обезглавленных тела рухнули на землю. Ужас, а не патроны – я привык, что такой эффект из дробовика достигается, или из крупнокалиберной винтовки, а тут пистолет обычный, тем более бесшумный. Причем даже отдачи почти не чувствую.
«Здорово, бандиты!» - едва не поприветствовал я оставшуюся в живых обескураженную пару гангстеров. Но вовремя осекся и заговорил на английском.
- Hello, bro, - прицелился в лицо ближайшему. – I need drugs. Now.
Парень произнес что-то на африкаанс, причем явно не по теме вопроса. Одновременно с этим он пытался достать из-за ремня никелированный пистолет. Единственное оружие на всю стайку юных шестерок, судя по всему, а вот этот кадр у них был лидером. Зря я его в живых оставил, ошибка. Хлопнул выстрел, и пуля прилетела бесстрашному парню прямо в открытый рот.
- Wrong, - покачал я головой и прицелился в последнего оставшегося в живых. – Hello, bro. I need drugs, right now.
Самый молодой парнишка, ошеломленный бескомпромиссностью беседы, мелко закивал и полез за пазуху, явно пытаясь угостить меня веществами.
- No. I want to see your dealer.
Расширившиеся глаза и пронзительный взгляд в ответ на едва заметное движение пистолета. Если парень сейчас по указке приведет меня к местному дилеру, ему больше не жить. Он это прекрасно понимал, вот только под ногами у него лежали четыре трупа тех, с кем он еще совсем недавно разговаривал, курил и веселился. И осознание этого серьезно подтормаживало его реакции. Привлекая внимание, я звучно цокнул языком, и гангстер ожил – словно тумблер щелкнул.
- Goed, bro, goed, - на африкаанс ответил юный гангстер, принимая решение о сотрудничестве и переходя на сторону Света. Это без шуток – потому что он только что нарушил неписаный свод правил поведения улиц, решив мне помочь. Узнает кто, жизни ему здесь не будет – но это будет потом. Сейчас для него самое главное, что этот отмороженный незнакомый мальчишка, так легко убивший всю его стаю, не будет стрелять.
Растерянному парню, кстати, которого я про себя характеризовал как молодого, было лет восемнадцать. В привычной для четырнадцатилетнего подростка системе координат он был если не стар, то суперстар. Вот только я не обычный подросток, а одаренный. Это даже если забыть о том, что в душе мне тридцать пять.
- Where is the dealer?
- Byna, bro, byna, - закивал испуганный гангстер так, что мне показалась сейчас шею себе сломает. Опять на африкаанс отвечает - что такое «byna» я не знал, но судя по его жестам это значит «рядом».
В этот момент я почувствовал, как Анжела начала мягко оседать. Сначала пропал ее эмоциональный фон, а сразу после она едва слышно вздохнула и собралась опасть, как осенний лист. Даже не глянув на Шиманскую, я шагнул вбок, подхватывая ее левой рукой и стараясь удержать в вертикальном положении. Безвольный человек вообще в тяжести прибавляет, а Анжела кроме всего прочего и выше, и шире меня в плечах. Так что я и сам с трудом сумел удержаться ногах, и ее удержать. Да, Анжела не пушинка – кость не широкая, но есть за что подержаться в нужных местах.
- Take her! – моментально пришло мне в голову решение. Когда молодой гангста замялся, пришлось на него недвусмысленно рявкнуть. Испуганно вздрогнув, парнишка аж подскочил на месте, а потом подбежал и косясь на дуло пистолета в опасной близости от себя, подхватил Анжелу на руки.
- What`s your name?
- Ndabaninga, - сиплым от натуги голосом послушно отрапортовал гангстер.
- I`ll call you «Vasya». Understand?
Ндабанинга не очень понял, почему я буду звать его «Вася», но послушно закивал.
- Ран, Вася, ран! – сделал я недвусмысленное движение стволом, показывая гангстеру, что пора бежать. – To dealer, Vasya, hurry up! Run or die, - добавил я уже на ходу, для убедительности вскользь ткнув ему в бок стволом, чтобы гангстер не расслаблялся и не думал ни о чем кроме как «беги или умрешь».
В любом квартале трущоб есть наркодилеры. Торговля наркотиками прибыльный бизнес даже там, где нет денег. За оружие и даже еду не каждый будет продавать свое тело, хоть в пользование, хоть по частям – а вот за наркотики легко. Но большие деньги вызывают большой интерес, поэтому рейды по наркопритонам Южного совершались часто, что в ходе стычек между держателями районов, что при показательной активизации полиции.
Именно поэтому я заставил Васю Ндабанингу вести меня к дилеру – знал, что на точке в трущобах не будет по-настоящему авторитетных личностей из криминального мира, но наверняка в наличии блага цивилизации. Или доступ к ним, потому что на своих двоих в бесчувственной Анжелой на плечах я не убегу. Это все к чему – машина, а вероятно и не одна, у дилера наверняка есть.
Пробежав с Васей застроенный трущобами когда-то просторный двор, мы оказались у угла пятиэтажки. «Здесь» - взглядом показал мне молодой гангстер. «Вперед, вперед!» - взглядом и жестом ответил уже я, махнув рукой в сторону входа и открывая дверь, пропуская его вперед.
На заплеванной лестнице даже лампочка светила. Поднявшись через два пролета с разрисованными стенами, мы оказались у раскрашенной желтым двери с намалеванным на ней зеленым черепом и нечитаемым для меня названием банды.
Рядом с дверью терлось с десяток человеческих организмов. Несколько валялось в нирване, один из которых уже все – посмотрел я на исхудавшее тело неопределенной половой принадлежности, по подбородку которого стекала нитка белесой слюны. Пара человек обратила на нас внимание, но стоило мне только махнуть оружием, в панике порхнули прочь вверх по лестнице. В трущобах Южных любое огнестрельное оружие – признак статуса, есть не у каждого. Внушает.
Запыхавшийся Ндабанинга, пошатывающийся под весом Анжелы, показал взглядом, что дилер за дверью с черепом. И снова без слов я дал ему понять, чтобы он двигался первым. Когда юный гангста зашел внутрь, так и неся Шиманскую, послышались сразу несколько экспрессивных возгласов. Да, не каждый день в этой дыре появляется уличная шестерка со столь привлекательной сотрудницей полиции на руках. Ведь ни грязная форма, ни замотанная мокрым грязным бинтом голова Анжелы ее эффектной внешности особо не скрывали.
В тот момент, когда кто-то начал на африкаанс удивляться проныре Ндабанингу, умудрившемуся принести сюда столь прекрасную представительницу патрульной полиции, пусть и потрепанную, в квартиру зашел я, быстро осмотревшись.
За главного здесь точно развалившийся на диване большой лысый чернокожий парень, по пояс голый. На бедре ножны с широким мачете, на поясе кобура с пистолетом; сам в песочного цвета армейских штанах, высоких ботинках и широкой портупее, перехлестнувшей блестящую от пота грудь. В комнате вообще достаточно жарко, воздух спертый и напрочь прокуренный, пропитанный застарелым запахом человеческих тел.
На продавленном кожаном кресле в углу сидел обколотый татуировками парень. Белый, что удивительно, хотя это не сразу заметно: только в нескольких местах, где он не забит росписью, виднеется желтушного цвета кожа. Обеспечивая огневую поддержку, татуированный потянул приставленный к стене старый, обмотанный изолентой АК-43, словно нехотя направляя ствол примерно в мою сторону. Но даже с предохранителя не снял, поэтому много внимания я ему пока не уделял. Больше опасения вызывал широкоплечий чернокожий в кожаной куртке, явно рукопашник, не спускающий с меня цепкого взгляда. Я был один против группы, поэтому боятся ему по статусу не полагалось, и оружие он не доставал. Хотя я явственно видел, как боец напрягся, и его рука скользнула в карман.
Было здесь еще двое. Один из них невысокий, невзрачный крепыш в стандартной куртке банд. Взгляд вполне ясный, вероятно курьер. Он стоял, подпирая дальнюю стену у качественной тканевой ширмы. Несмотря на плотность ткани, по полу в небольшой щели все же отсвечивал яркий свет софитов, а из соседнего помещения раздавались характерные возгласы съемок взрослого кино.
Пятый присутствующий сидел на полу в углу и держал в руках приспособление, отдаленно напоминающее портативный кальян. Судя по взору и бессмысленному выражению лица, только что отъехал в прекрасную даль: я заметил белесый дым и синюю жидкость в кальяне. Элизиум, наркотик минут на пять-семь отправляющий в рай, причем замедляющий время – эти пять-семь минут растягиваются для восприятия, действительно даря путевку в рай.
- Hello, bro. I need help, - быстро осмотревшись и оценив обстановку, произнес я, глядя в глаза главному здесь.
После этих слов большой парень глянул на меня ошеломленно и рывком поднялся. Отойдя от первого удивления, он широко улыбнулся, демонстративно показывая зеленые крашеные зубы. Память Олега моментально подсказала мне, как именно в бандах придают цвет зубам, причем подсказала настолько ярко, что я даже плечами передернул в тянущем отвращении.
Местный авторитет между тем громко и звучно сообщил, что очень рад моему приходу, вот только я ошибся – потому что совсем ему не брат. Добавил он еще что-то, но это я уже не пытался переводить – вскинул пистолет, который старался держать не на виду, и нажал на спуск. Раздался выстрел, и самый опасный здесь низкорослый боец-рукопашник умер еще до того, как полностью вытянул оружие из кармана.
У меня здесь неоспоримое преимущество – при своем невысоком росте и кажущейся хрупкой нескладности, у многих возникает желание погладить и пожалеть такого болезного. До того момента, конечно, как не присмотрятся. Именно поэтому я легко застаю врасплох, как того же Аверьянова недавно или сейчас этих…
«…!»
Уже целясь в громилу напротив, я услышал сухой металлический щелчок - после выстрела затвор встал на задержку. Глаза большого парня на миг расширились, а чуть погодя он звучно выдохнул, понимая, что смерть только что была совсем близко.
Отличный ход, дружище – ты даже не подумал проверить количество патронов! – сказал я сам себе. Примерно так выразился по общему смыслу, хотя уложился всего в одно слово, начинающееся на «д», присовокупив междометие с усилительным значением на букву «б».
Выругавшись и подмигнув большому парню, я неожиданно для всех подкинул оружие вверх. На миг водянистые, чуть навыкате глаза дилера поднялись следом, провожая взглядом взлетевший пистолет, а я уже был рядом и смачно ввалил ногой ему между ног, как выбивающий мяч вратарь.
Подброшенный, несмотря на свой размер и массу, на десяток сантиметров вверх большой парень схватился за промежность. Его колени еще не коснулись пола, а я уже поймал пистолет Войцеха и бросил его в голову сидящему на кресле татуированному. Он за все это время не только не снял АК с предохранителя, но и даже ствол более-менее в мою сторону не направил.
Тяжелая рукоятка попала татуированному прямо в лоб. Он вместе с креслом завалился на спину - только остались торчать вверх синюшные худые ноги со скатившимися к середине бедер широкими полотняными штанами.
Большой парень утробно захрипел, безуспешно пытаясь потянуть в себя воздух. Он слабо понимал, что происходит – удивительно, как он от боли сознание не потерял, или вовсе не умер от болевого шока. Мне кажется, у него с костями таза после удара не все в порядке, не говоря уже обо всех мягких тканях, которые были на пути моей ноги.
Шагнув к громиле ближе, я рывком вытащил мачете из ножен, и со свистом опустил клинок ему сзади на торчавшие, натянувшие кожу позвонки. Полностью голову не отрубил, мачете так и осталось в мясистой шее, из которой толчками на пол хлынула кровь.
У меня при виде этого зрелища к горлу подкатил комок, и я едва не выкинул из себя недавний ужин. Сдержался неимоверным усилием, с трудом сглотнув слюну с едким привкусом желчи. Я не мясник, и рубить человеку голову удовольствие малоприятное, но это для меня сейчас единственный вариант быть максимально убедительным перед бандитами, показав всю серьезность своих намерений. Вернее, дать им понять, что я намного более отморожен, чем они даже предположить могут.
Прониклись – и Вася, который по-прежнему держал на руках Анжелу, и единственный оставшийся в живых невзрачный курьер из свиты дилера. Он так и стоял, подпирая стену рядом с тканевой ширмой. Был еще один бандит, обгашенный в умат, но небольшой кальян с элизиумом только-только выпал из его рук, так что из путешествия в рай он точно скоро не вернется.
В наступившей тишине было четко слышно, как за плотной ширмой как ни в чем не бывало ругается режиссерская команда. В этот момент глухо стукнуло – упали на пол ноги татуированного, который умер в кресле. Я как раз собрался было достать свой глок из кобуры, но поменял решение. Что такое пистолет в руке, пусть даже черный и злой? Да в темноте его не заметит никто, как не заметили до этого у меня бесшумный пистолет Войцеха. А вот беспощадный старичок АК, в художественной обмотке изолентой и с прикрученным к цевью длинным полицейский фонарем, виден сразу и всем.
Подобрав автомат, я сделал недвусмысленно угрожающее движение стволом, привлекая внимание подпиравшего стену парня. Дураком он явно не был, и сейчас стоял спокойно, опасаясь лишний раз моргать.
- I need your car. Now, - максимально убедительно произнес я.
Осторожно и без лишних движений парень кивнул и послушно отвалился от стены, всем своим видом и жестами показывая, что готов проводить меня к машине. Его поведение меня настолько удивило, что я даже не обратил внимания на просящуюся на язык фразу «Мне нужна твоя одежда и твой мотоцикл».
Курьер не накуренный, не вдетый, ведет себя спокойно и адекватно оценивает ситуацию. Кто так может себя вести в банде, охраняющей наркодилера квартала? Правильно, только секретный сотрудник. Даже нет, не совсем так; сексот может быть и предателем, активно сосущим из двух сосок в свое удовольствие, а этот слишком уж адекватен, наверняка внедренный агент.
Словно подтверждая мою догадку, я вдруг понял, что за все время наблюдения подпирающий стену курьер ни разу пристально не глянул на Шиманскую. Не глянул несмотря на то, что бесчувственная женщина-полицейский по вероятности появления на руках уличной шестерки здесь, в Южных, это как появившийся во время гала-концерта велоцираптор в ложе венской оперы.
Да, провожатый-полицейский агент — это плохо. Но переделывать все уже поздно – остальные мертвы. Я глянул было на Анжелу, раздумывая насчет одежды, но сразу оставил мысль найти ей сейчас здесь что-нибудь, потому что меня подгонял внутренний таймер. Ничего подходящего на бандитах нет, а заниматься поисками…
В этот момент, словно подавая сигнал свыше, в сторону отлетела ткань ширмы и в комнате появилась крупная визгливая женщина в распахнутом плаще. Чернокожая, очень пышных форм, втянутых в облегающий леопардовый комбинезон. Но даже несмотря на это ее крутые обводы очень уж выдавались. Невольно привлекая взгляд настолько, что я даже не сразу заметил, что у чернокожей мамки в кулаке сжаты волосы голой девушки. Тоже темнокожей, но полностью голой – одна из актрис, видимо. Она негромко скулила и пыталась перебирать руками и ногами, чтобы ползти быстрее и избавиться от горящей боли натянутых волос.
Маман визгливо начала жаловаться на халтурную работу, требуя от своего сладкого Сандро разобраться с оборзевшей сучкой и привести процесс в норму. Я сразу понял, что пробовать ее перебить бесполезно, и этот противный визг может остановить только пуля. Но знойная женщина вдруг замолчала на полуслове, увидев своего наполовину обезглавленного сладкого.
Она хотела было закричать, но я уже оказался рядом и смачно двинул ей в челюсть прикладом. Ошеломленная мамка отпустила актрису и отступила на несколько шагов, потерявшись в пространстве. Но, вопреки моим ожиданиям не упала – выдержав удар, который десять из девяти среднестатистических мужчин в нокаут бы гарантированно отправил. Находилась леопардовая маман все же в прострации, так что я сорвал с нее плащ и скатав его, бросил в Васю, так что комок ткани приземлился прямо на живот Анжелы.
Заметалась было мысль о том, что надо решить проблему с подругой Сандро - очухается ведь сейчас и наведет шороха, но увидел решение во взгляде стоявшей на четвереньках на полу девушки. В памяти возникла картинка, как в момент, когда леопардовая дама тащила ее на расправу, актриса вела себя безвольно, понимая неотвратимость наказания.
Сейчас же голая девчонка подобралась, как хищница. Она заметила трупы в комнате, почувствовала запах крови и увидела растерянность на лице леопардовой мамки. Несмотря на то, что та в обхвате раза в три больше этой сжавшейся на полу девчонки, у которой ребра выпирают, на победу мамки я бы не поставил. Потому что несколько испуганно сжавшихся актрис за ее спиной начали приподниматься, поднимать головы и осматривать бесформенной куль в луже крови посреди комнаты, в который превратился еще недавно местный царь и бог.
Скрючившаяся на полу девчонка подняла взгляд на меня. Она уже была готова драться, не жалея себя и других, а в такие моменты чувства обостряются как никогда. И воспротивившаяся воле мамки дерзкая актриса почувствовала, что здесь и сейчас я главный, глядя на меня с немым вопросом.
Чистокровная африканка - видно, что недавно с континента привезли. Нетронутое хирургией лицо с чуть приплюснутым носом, черная как уголь кожа. Потому и строптивая такая – ехала по путевке танцевать или работать в первый мир, а оказалась в подполе протектората. В ответ на просящий взгляд я разрешающе кивнул и подмигнул даже. Когда уже отворачивался, верхняя губа девушки приподнялась в хищном оскале, обнажая крупные белоснежные зубы.
Замаскированный под гангстера тайный агент полиции по моему жесту без задержек направился на улицу, следом прошел я, а последним из комнаты вышел Вася с Анжелой на руках. Когда он прошел через дверной проем, из незакрытой двери раздались вопли, словно завыла стая гиен. Мамка просто так не сдастся - свою леопардовую шкуру здесь в трущобах она наверняка с кровью выцарапывала у жизни. Но я бы все же поставил на девчонок-актрис: они молодые, злые и их больше.
Курьер, явно чувствуя опасность для жизни, быстро привел нас на стоянку машин. Здесь крутилось несколько шестерок, но по причине собственной незначительности огнестрельного оружия ни у кого не было. Все дисциплинированно легли носами в землю под дулом АК и внимания к себе постарались не привлекать.
- This! – показал я курьеру на грубо выкрашенный желтой краской седан с намалеванным зеленым черепом на капоте. Кроме потеков на кузове – красили прямо кисточкой, в остальном машина сверкала дороговизной богатства – хромированные колесные диски, спортивная резина, яркая бахрома салона.
Машина с ярким символом банды – для того, чтобы кататься здесь, в пределах квартала. Выезжать на такой в «большой» нижний город без согласований с хозяевами других районов может быть опасно. Но мне оно и к лучшему сейчас.
Агент-курьер после моего выбора хотел было возразить, но увидел направленный на него АК и открыл переднюю дверь. Ключи были в замке – никто на территории банды не рискнет угонять машину банды. Ну, кроме совсем отбитых товарищей. Или, конечно же, просто попавших в трудную жизненную ситуацию вполне обычных и нормальных людей, таких как я.
Подгоняя полицейского агента, для убедительности болезненно ткнув ему стволом под ребра, заставил его завести машину и выехать со двора. По моей указке ехал он спокойно, на малой скорости, выбирая темные переулки и освещенные улицы пересекая только поперек. На заднем сиденье в это время Вася одевал бесчувственную Анжелу в снятый с мамки плащ.
Был бы я на месте Ндабанинга, уже раз десять мог бы убить и водителя, и пассажира. Но показательно-грязная расправа над громилой Сандро подействовала так, как и предполагал. Направленных агрессивных эмоций от Васи я не чувствовал, и надеялся, что он в ближайшие минуты еще будет в тонусе, чтобы помочь мне таскать Анжелу. Нелегкая ведь девушка. Зато в сознании она словно парит в пространстве – возникла перед внутренним взором картинка воспоминаний, как обнаженная Шиманская прыгала на кровати, оседлав любовника. В бессознательном состоянии же для меня она будет практически неподъемной. Поэтому Васю надо беречь, и иногда подбадривать.
С этой целью – подбодрить, пока мы не торопясь углублялись в блочные кварталы Южных, я начал говорить. Рассказал обоим – и Васе, и агенту, что мне просто нужна была помощь, я никого не хотел убивать и вообще за мир во всем мире. Курьеру-агенту еще доверительно сообщил, что видел его личное дело в картотеке Уэлча, поэтому нежелательно, чтобы в ближайшие сутки начальство узнало о произошедшем в трущобах.
После моих слов агент очень активно замотал головой, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем речь. Утвердившись в подозрениях, я только сообщил, что сказал ему все что хотел, и очень надеюсь на его благоразумие. Но на благоразумие надейся, а сам не плошай – доверительно сообщил ему, сказав еще и о том, что малейшее подозрение в нелояльности и он тут же умрет. Болезненно упирающийся ему в ребра ствол АК при этом работал как убедительный аргумент.
Говорил я все это время сознательно по-английски, чтобы в случае чего пустить преследователей по ложному следу. Как у меня сейчас маску зовут – Василий Спиридонов? Если это реально существующий житель Высокого Града, то он наверняка уже разбужен прибывшими к нему домой полицейскими. Так что, если в корректируемой по мере поступления данных ориентировке на белого подростка пятнадцати лет будет упомянут английский как язык основного общения, это хоть ненамного, но сможет сбить преследователей с поиска.
Несколько минут напряженной поездки, и мы подъехали к повороту на Седьмую Красную – одну из улиц красных фонарей, где под приглядом сутенеров постоянно кучковались ночные феи всех полов и ориентаций. Седьмая не была самой популярной улицей с удовольствиями, находясь на достаточном удалении от Ямы – сердца ночной жизни нижнего города, но клиенты здесь были. Тем более сегодня, в ночь с субботы на воскресенье.
Заставив притормозить перед поворотом на Седьмую, я несильно ткнул агенту стволом под ребра и начал инструктаж.
- Бро, мы сейчас поворачиваем на Седьмую, проезжаем триста метров и подъезжаем к перекрестку с Бальмонта. На перекрестке ты останавливаешься поперек дороги, так чтобы машина носом глядела налево. После закрываешь глаза и прячешься на три секунды под руль. Потом по моей команде едешь по Бальмонта и высаживаешь нас там, где скажу стоп. И уже потом, не вылезая из машины, максимально быстро удаляешься. Если сделаешь все правильно, останешься жить. Понял?
- Понял, - ответил агент.
Мой простой план ему явно не понравился, но спорить он не решился.
- Поехали, раз понял, - кивнул я и вновь для убедительности ткнул его стволом АК под ребра. В этот раз сделал это достаточно резко, железом прямо в кость – что очень и очень неприятно. Особенно неприятно, когда это делает тот, кто только что без раздумий убил несколько человек и готов в любой момент прикончить тебя.
Автомат при этом я держал на коленях, так чтобы он не был особо виден с улицы. Необходимая предосторожность – потому что, когда мы вырулили на тускло освещенную Седьмую, на нас скрестилось сразу множество взглядов. Мы ехали медленно, но проститутки обоего пола нагло к машине вопреки обычному поведению не приближались – потому что автомобиль в крикливой раскраске банды, а к таким ребятам относятся с настороженностью.
Несмотря на то, что улица неофициально называлась красной, ни одного красного фонаря здесь не наблюдалось. Все же качество товара не поражает, даже с учетом колорита нижнего города. Именно по этой улице на раскрашенном микроавтобусе нас когда-то вез извозчик араб вместе со Степой, Мустафой и двумя инфантилами. Вез в памятную ночь, ставшую для меня ознакомительным туром в недружелюбный новый мир, сразу встретивший меня хлесткой оплеухой в виде предательства и смерти. И памятью Олега я очень хорошо помнил этот район, поэтому мы сейчас сюда и приехали.
Пока машина медленно ползла по центру улицы, пропуская разделительную полосу между колес, я рассматривал колоритную публику, выглядывая и запоминая аляповатые цвета одежд сутенеров. Здесь их сейчас много – ходят, расслабляются; основной вечерний поток клиентов уже схлынул, растекшись по клоаке клубов, большинство из которых концентрировалось на Бальмонта. До утра же времени еще много. Поэтому здесь пока относительное спокойствие - до того момента, как навеселившаяся под утро братия выплеснется массово из дверей закрывающихся заведений, и залитым алкоголем и веществами взором пойдет искать плотских утех второй волной.
Миновав несколько сот метров, агент под мои негромкие подсказки выбрал широкий радиус для поворота, и встал поперек Седьмой, повернув нос машины в сторону Бальмонта, по всей длине которой горели тусклые вывески клубов.
- Руки на руле, голову вниз! – скомандовал я водителю. Если бы он промедлил хоть секунду, я был готов стрелять. Но у тайного полицейского агента работа такая, опасная, так что чуйка присутствует - руки водителя быстро оказались на руле, а голова под ним.
Вскинув АК к плечу, касаясь магазином спины согнувшегося курьера, я прямо из салона начал быстро стрелять одиночными. Даже несмотря на полумрак улицы, разбавленный живым огнем в бочках и тусклыми фонарями, кислотно-яркая и блестящая одежда сутенеров была видна мне хорошо.
Звуком стрельбы в Южных никого не удивишь, поэтому то, что отстреливают именно их, торговцы телами поняли не сразу. Первое осознание пришло лишь в тот момент, когда полностью осыпались боковые стекла машины и падал уже четвертый человек в аляповатом наряде. Почти сразу смешались в кучу шлюхи обоих полов и их пастухи, улицу заполнили крики раненых, а у меня глаза защипало – салон наполнился густым дымом с едким запахом пороха.
- Go! – крикнул я, ткнув водителю стволом в шею. Пламегаситель после выстрелов горячий, так что реакция не заставила себя ждать – курьер мгновенно вскинулся из-за руля и нажал на газ. Глаза у него бешеные - понимает, что произошло. Не будь он агентом, может я выбрал бы другой способ отвлечь погоню, но его принадлежность к полиции напрочь поменяла все мои планы.
И сейчас очень опасный момент, на тоненького, поэтому надо все сделать четко.
- Left! – закричал я перед знакомой вывеской, когда мы пролетели метров сто по Бальмонта.
После резкого торможения по моей указке повернули в узкий переулок. Впереди на островке чистоты виднелась фильтрационная клетка – здесь находился вынесенный VIP-вход в клуб «Гармония». Народу здесь всегда было много только в начале ночи – два главных входа не справлялись, и многие предпочитали доплатить, а не толкаться.
Когда заканчивался первый поток клиентов, это вход вовсе закрывался, и здесь находился только один дежурный охранник. Ну да, вон сидит бугай за решеткой, коротая время с бутылкой наркопива. Несколько стаек отребья в лохмотьях не в счет: это уже не разумные люди, а организмы – весь смысл существования и перемещения в пространстве для которых заключается лишь в поиске дозы.
Как только водитель выровнял машину после поворота, получил удар в ухо. Перехватив руль, я извернулся и левой ногой нажал на педаль газа, выворачивая машину прямо на клетку. Снеся одну из тонких решеток, мы подъехали прямо ко входу.
- Vasya, go out! – скомандовал я Ндабанингу.
Юный гангста по комплекции ненамного больше меня. Но силен - жилистый, выносливый. Вытаскивая Анжелу, помогающий мне гангстер-предатель уличного братства выпучил глаза от натуги. Но вышел весьма аккуратно, даже головой Анжелу о стойку не ударив, как я наверняка бы сделал в такой спешке.
Увидев краем глаза и оценив действия Васи, я выскочил из машины. Хлопнув дверью, закричал о том, как отношусь к таким дебилам, как мой неумелый водитель. И бочком-бочком, не переставая ругаться, подходя к поднявшемуся ошеломленному бугаю-охраннику. Белый, но гораздо крупнее чем чернокожий большой парень, которого я убил совсем недавно. Бугай не заволновался даже несмотря на АК у меня в руках, и все еще держал в руке бутылку с наркопивом.
Часть лица татуирована, в том числе перехлестом агрессивной вязи и двумя слезами под глазами. Татуировка на лице в Южных говорящий признак – байкеры однопроцентники по сравнению с такими ребятами как школьные хулиганы перед грабителями рецидивистами. А уж наколотая слеза, тем более не одна, вообще говорящий знак качества – поэтому я легко и без душевных терзаний поменял первоначальное намерение просто вырубить охранника. Тем более нет у меня уверенности, что эту гору я смогу без приключений осадить.
- Подержишь, брат? – спросил я у бугая, левой рукой протягивая ему АК, который держал за цевье стволом вверх перпендикулярно земле. Я уже был совсем рядом, и резко протянул автомат бугаю, так что приклад-весло шлепнул ему по обтянутому майкой пузу. И ускорившись, я быстро прянул вперед. Как раз в тот момент, когда пламегаситель оказался точно под мясистым подбородком, я хлопнул пальцем по спусковому крючку.
Раздался выстрел, и из затылка бугая метра на полтора ввысь вырвался фонтан крови и осколков костей. Отскочив в сторону, чтобы не попасть под ошметки брызг, я дождался пока бугай начнет заваливаться ничком и бросил прямо под него АК. Со звонким шлепком массивное тело упало, широко раскинув руки и погребая под собой автомат. Бутылка наркопива, по-прежнему зажатая в кулаке, на удивление не разбилась и кислотного оттенка жидкость текла на грязный асфальт.
«Сгорел на работе, аминь» - осталась над телом моя краткая эпитафия. Сам я уже снова оказался рядом с машиной. Грубо схватив агента за голову, вдавил ему большой палец под челюсть рядом с ухом. Очнулся тот сразу же, пронзительно вскрикнув – болезненно это очень, знаю.
- Уезжай! Быстро, - уперся в лицо тайного агента ствол Глока. – Давай, давай, двигай! – прокричал я и поднял пистолет, делая вид что сейчас буду стрелять.
Водитель-курьер смутно осознавал окружающую действительность, но то, что отсюда надо уезжать, понимал. Взревел мотор, завизжали покрышки по прутьям сбитой решетки, и машина понемногу поползла вперед, выезжая из мешанины остатков сбитой клетки.
Держа на прицеле водителя – чтобы не остановился раньше времени, я кивком показал Васе на дверь клуба. Тот послушно побежал внутрь, а я глянул выскочившей на чистый асфальт машине, и поспешил следом. Краткий момент ожидания, пока пропускал Ндабанинга с Анжелой вперед, и отчетливо кожей почувствовал приближающихся преследователей. Не полицейских – а крышу сутенеров, которые вот-вот покажутся из-за угла, в поисках размалеванного желтым автомобиля с зеленым черепом на капоте.
Удачи друг, надеюсь у тебя получится убежать – мысленно обратился я к агенту за рулем, закрывая за собой дверь клуба. Убирая Глок в кобуру, уже здесь, в пустом предбаннике коридора окунулся в емкие и плотные, пробирающие до кончиков волос ритмы танцевальной музыки.
Доносились они из обширного танцпола, объединяющего сразу несколько подвалов и никогда не использовавшихся по назначению подземных паркингов. По мере того, как полутемный коридор вел нас вниз, ритмичное уханье становилось все громче. Когда я приоткрыл дверь выхода на площадку, вся сила звука обрушилась на меня. Басы гремели настолько громко, что практически вышибали из головы все мысли и чаяния.
Осмотревшись, я убедился, что никого из охраны или администрации здесь нет. Еще легче все становится – обычно тут как минимум один охранник или дежурный, но сейчас отошли куда-то по нужде. Или вовсе ушли возникающие у посетителей проблемы гасить, тоже вариант. Нам же лучше – удовлетворенно хмыкнул я, поманив Васю за собой в танцевальный рай.
Вокруг царила тьма, разбавленная вспышками цветомузыки, которые словно вспышки молний в грозу превращали движение в вереницу отдельных кадров. Люди на танцполах как будто и не танцевали - свет выхватывал их лишь на краткие мгновенья в замершем движении. Посетителей было много – ночь с субботы на воскресенье как никак. Людей много, но не плотная толпа, так что мы с Васей двинулись вперед почти беспрепятственно.
Стараясь передвигаться вдоль стен, подальше от освещенных стаканов со стриптизершами и островков диджейских пультов, я заставил Васю опустить Анжелу вертикально, сам же подхватил ее с другой стороны.
Два юных гангстера – я ведь тоже в куртке городского охотника, тащившие на себе обдолбанную подругу, внимания вообще не привлекали. Хватало других персонажей. Как, к примеру, вот эта особь в кожаных сапогах, стрингах поверх колготок и латексной шляпе-балаклаве с кошачьими ушками. Захваченная ритмом танца эффектная дама стояла чуть наклонившись, опираясь на левую ногу. Она, и еще голова у нее сохраняли неподвижность, а все остальное тело непрекращающееся двигалось: руками она словно держала невидимый отбойный молоток, разбивая им земную твердь в такт ухающим басам, правой ногой помогая себе при этом, словно работая штыковой лопатой.
В окружающих нас стоп-кадрах никто не заметил, как обгашенная дама лишилась маски и сапог. Да она и сама не заметила – в глазах бездонная пропасть, до утра ее в этом мире не будет точно. Пока Ндабанинга надевал на Анжелу высокие сапоги – очень удачно высокие, потому что скрывали голубые лампасы полицейских штанов, я срезал с латексной шапки верх. Кошачьи ушки отрезать было жалко, но они ненужное внимание привлекают, глаз цепляется.
Через минуту мы уже пробирались через толпу, подхватив под руки по-прежнему бесчувственную Анжелу в кожаной, закрывающей глаза маске (балаклаву надел задом наперед), высоких сапогах и плаще – вид, который на дневной улице привлечет внимание всего города, а вот на ночной дискотеке Южных кажется само собой разумеющимся нарядом.
Клуб «Гармония» объединял в себе сеть подвалов и паркингов, по которым мы сейчас и шли, перемещаясь под землей подальше от черного входа. Зал за залом быстрый темп драм-н-бэйса в подсветке темных тонов сменялся на яркий зов прогрессив-хауса, светлые тона синтезированного пластикового техно перетекали в кислотный, перерезанный зелеными линиями лазеров дип-хаус, в свою очередь плавно переходящий в фиолетово-лиловую психоделику уносящего прочь транса. Мелькали перед глазами высвечиваемые светомузыкой потные лица, невидящие взоры, голые тела и самые разнообразные кичливые наряды.
Пока шли, Ндабанинга по моей команде еще лишился своей куртки, приобретя взамен красный кожаный пиджак. Зеленый череп банды из трущоб слишком приметен, а аляповато блестящий красный пиджак молодому гангстеру самое то сейчас.
Когда мы оказались неподалеку от одного из основных входов, я затащил Васю в грязный сортир. В женский – в мужском обычно слишком много народа. Две гостьи при виде нас закудахтали, попытавшись возмущаться, но столкнувшись с моим полубезумным взглядом, передумали. Одна похожая на проститутку совсем юная дева с синими волосами внимания на нас даже не обратила, продолжая заниматься своими дела.
По моему жесту посадили Анжелу в широкую раковину – самое более-менее чистое место здесь. Я придержал ее, чтобы не завалилась на бок, и жестом поманил Васю ближе.
- Мы сейчас выходим на улицу, и идем в сторону Кржижановского, по дворам, - говоря прямо в ухо, начал я инструктироваться Ндабанинга. - В третьей арке будет бордель, Гранд-Бальмонт. Заходишь туда, снимаешь люкс, говоришь, что несешь даму для господина, который прибудет позже. Держи деньги, - достал я из кармана куртки горсть монет.
Даже на беглый взгляд переданного металла было достаточно для того, чтобы снять три люкса в борделе, только претендующем на люксовость. Но, несмотря на свое нахождение в самой клоаке нижнего города, пользующегося некоторой популярностью – именно сюда стремились те, кто хотел гарантированно сохранить инкогнито.
- Ты понял? – я чуть отстранился и посмотрел в глаза Ндабанингу.
- Понял, бро, понял, - активно закивал Вася, демонстрируя полную лояльность.
- Сдачу оставь себе. В джакузи есть окно, через него можешь выйти из борделя. Положи только даму аккуратно на кровать. Если хочешь еще тысячу кредитов, подожди рядом, через час за ней придут мои люди. Понял?
- Понял, бро, понял, - не соригинальничал с ответом Вася. – Подожду, брат, подожду, - добавил он чуть погодя, с опозданием осознав, о чем вообще шла речь.
- Все, выходи первый. Охране если что скажешь, что цыпу на радугу несешь. Можешь монету дать, чтобы не приставали.
- Понял, бро, все сделаю, - опережая, вновь закивал головой так неожиданно и для меня, и для себя оказавшийся в роли случайного попутчика молодой гангстер.
- Вперед. Я пойду за тобой, буду наблюдать, пока не зайдешь в Гранд-Бальмонт.
- Понял, бро, все будет супер! – закивал Вася, забирая Анжелу с раковины.
Подождав мгновенье дальнейших указаний, он с высоко поднятым подбородком - входя в роль, закинул на плечо Анжелу. Понес ее прочь уже глядя соколом, двигаясь с гордостью - как первобытный человек заходил с трофейной женщиной к себе в пещеру.
На выходе из туалета Вася вспугнул заходящую стайку визгливых девиц, которые возмущенно загалдели ему вслед, а после уже включили пронзительный звук при виде меня. Недолго думая, я подхватил под руку как раз закончившую свои дела проститутку с ядовито-синими волосами, и вместе с ней вышел в коридор.
На улице у главного входа собралась толпа человек в сто, рассредоточившись по тротуарам и проезжей части. Здесь всегда так – именно поэтому я заходил через черный ход, и именно поэтому мы сейчас выходим здесь.
Ндабанинга покинул клуб без проблем – ясно по виду, нашел паренек свое счастье и домой несет, аж пригибается под тяжестью. Следом вышел я с проституткой, которой было вообще все поровну – она двигалась как робот, без тени сознательной мысли. Мда, живая кома – такой себе наркотик, не понимаю вообще смысл его потреблять.
Следить за Васей не стал – сейчас каждая секунда на счету. Начинается лотерея – успею я до площади трех дураков, пока идущие следом ищейки смогут отследить наш путь по Гармонии, или нет. Ндабанинга, ошеломленный расправой со своей стаей, Сандро и охранником, люкс точно снимет – или я совсем не разбираюсь в людях. А дальше уже вопрос - повезет не повезет, успею не успею.
Оставив убитую веществами проститутку за углом в тесном проулке, сунул ей в тугие трусы серебряную монетку. Осмотревшись и сориентировавшись, я побежал по темным улочкам, параллельно проспекту Кржижановского. Преодолеть мне предстояло километра два, вроде бы немного. Но, во-первых, это надо было сделать быстро, а во-вторых, постаравшись передвигаться незаметно.
До площади трех дураков добрался через десять минут. Как раз к моему появлению затянувшие небо облака исчезли и свет почти полной, убывающей луны залил призрачным серебряным сиянием пространство когда-то красивого сквера с монументом в центре. Затаившись на углу здания, первый этаж которого был превращен в бомжатник, я внимательно обозревал площадь.
Как Фридман даст знать о себе?
Несколько минут присматривался к окрестностям, не замечая даже намека. В этот момент с другой стороны сквера показался приметный внедорожник на высоких офф-роад колесах. Я только чертыхнулся мысленно – этих тут еще не хватало! На капоте темной массивной машины был белым намалеван рубленый одноглавый орел, под раскинутыми крыльями которого готической вязью шла надпись «Wolność».
Местные польские праворадикалы, любовно пестуемые республиканской партией, и при нужде используемые. Напрочь отмороженные, исповедующие идеологию почвы и крови боевики, которых опасались в Южных почти все. Очень опасные ребята, надо от них держаться подальше.
Внедорожник боевиков Свободы, сминая мусор и остатки кустов на газоне ехал так, словно дорожки и вообще никаких правил для него не существовало. Катил медленно и не торопясь, периодически притормаживая.
Неожиданно я обратил внимание на крупную, намалеванную совсем недавно от руки во всю дверь звезду Давида. Рисовали густой струей из баллончика, вон аж потеки белой краски заметны. А снизу подпись, кстати, сейчас практически незаметная, потому что выполнена красной краской. На фоне синего цвета кузова надпись практически не видна, лишь алыми пятнами заметно кое-где касаясь звезды Давида.
«Żydzie, wynoście się stąd!» - гласила надпись. Мда, если сам Моисей Яковлевич сюда сейчас приехал, ему эта повозка будет как плевок в душу…
Так, стоп.
Нет. Да нет же. Я, конечно, понимаю, что у адвокатского бюро Лазерсен и Лазерсен, как говорил Фридман, все под контролем, но это…
Намек, конечно, более чем прозрачен. А если я не прав, и когда подойду сейчас к машине, как буду выглядеть? Ребят, привет, а Фридман Моисей не с вами?
Пока маялся в сомнениях, из едва приоткрытых, в ноль затонированных стекол – включая и лобовое, раздались говорящие напевы. Настолько говорящие, что даже незнакомый с популярной иудейской культурой человек по наитию почувствует этническую принадлежность задорной мелодии Хава Нагилы.
Восхищенно выругавшись под нос, я подождал пока машина боевиков окажется неподалеку и вышел из тени, направившись ей наперерез. Меня заметили – внедорожник вильнул, подъезжая ближе, и почти сразу гостеприимно открылась задняя дверь.
