24

Но она не позволила оцепенению завладеть собой.

– Набор последовательных действий, – проговорила она вяло. С подобной монотонностью и всё ещё застывшими глазами, наверное, говорят медиумы, возвращающиеся из спиритического сна. Она знавала некоторых из них и презирала, считая чем-то вроде слуховых трубок. Однако в её глазах мелькнула осмысленность…

Набор последовательных действий в состоянии вывести из любого психологического коллапса. Для некоторых ситуаций существует что-то типа готовых рецептов, некоторые, напротив, требуют кардинального переключения, и тогда ты можешь справиться (например, трагические вести, Раз-Два-Сникерс хорошо знала, что это), но в любом случае…

– Действуй! – велела она себе жёстко.

И с удивлением обнаружила, что её тело, руки знали, что делать, лучше её самой. Патрон с серебряной пулей уже покоился в зарядном механизме, согнутый указательный палец только что передёрнул затвор. Клацающий звук окончательно привёл её в норму. Она быстро взглянула и убедилась, что прошло, к счастью, не больше секунды. Туман совсем не приблизился, Хардов по-прежнему стоял внизу под этой издевательской вывеской, только теперь закрыв собою девчонку, прижав её спиной к стене и взяв оружие наизготовку. Хардов всегда умел действовать молниеносно. Вой по-прежнему звучал на той же ноте, и когда она о нём подумала, тут же почувствовала, как ледяные иголочки пробежали по коже. Наверное, к этому вою невозможно привыкнуть. Но ему можно противостоять. Раз-Два-Сникерс вдруг, вероятно, и не ко времени улыбнулась, вспомнив Тихона. Тогда Лия оказалась права: Тихон стал её учителем. И так он говорил им, ещё почти детям, о многом, к чему невозможно привыкнуть, не разрушив себя, но с чем им предстоит справляться. «Но вот что главное: никогда не позволяйте себе становиться жертвой. Не уступайте, боритесь до конца. И как станет совсем невмоготу, превратитесь из жертвы в охотника». Раз-Два-Сникерс выдохнула. Быстро посмотрела на смутные силуэты, двигающиеся в тумане. Их было много, слишком много.

«Возможно, вы всё равно погибнете. Но сделаете это с улыбкой на губах. И возможно, сама эта готовность способна принести спасение». Она уже тратила вторую секунду драгоценнейшего времени в ситуации, требующей немедленного реагирования. Но ей хватило этой секунды, чтобы стать охотником. И теперь она видела намного больше, чем открылось бы напуганному человеку.

Оборотни не спешили показать себя, видимо, памятуя, на что способно серебро человека, за которым они пришли. Судя по движению в тумане, одна их часть направилась в обход площади по задним дворам, чтобы пробраться к Хардову с тыла, от склона. Другая, напротив, двинулась в противоположную сторону, через кладбище вокруг церкви. Раз-Два-Сникерс видела лишь смутные, быстро скользящие силуэты. Происходящее напоминало охоту волчьей стаи, они берут добычу в капкан. С одним лишь «но» – эта стая никогда так себя не вела.

– Что они делают? – пробормотала Раз-Два-Сникерс. – Почему бьются на группы?

Туман теперь подобрался вплотную к площади. Совсем небольшой пятачок оставался пока чистым. Но Хардов ещё успевал пересечь площадь и укрыться в церкви. Значит, им придётся нападать сейчас. Волей-неволей придётся показаться, выйти из укрытия тумана. Так и случилось. Первой обнаружила себя та, что теперь вела их за собой. Миг – и она решилась, её стало видно у северной оконечности кладбища.

«О, старая знакомая», – мысленно усмехнулась Раз-Два-Сникерс. Она не ошиблась насчёт новой Королевы. Рослая светловолосая женщина, чуть покачиваясь, словно была слегка пьяна, стояла у дальних надгробий, скрытая церковью от глаз Хардова. Доминирующая самка, не просто вкушающая первые минуты своей абсолютной власти, но одаривающая подданных самим бытием, она оглянулась в туман, вскинула подбородок и снова призывно завыла. Затем медленно повернула голову и посмотрела на колокольню. Подняла руку, скрюченным пальцем указала прямо на звонницу.

– Ты знаешь про меня, да, солнышко? – произнесла Раз-Два-Сникерс. – Я тоже рада тебя видеть. Но как вам удалось так быстро очухаться? Слишком быстро, для Хардова это станет неожиданностью.

«Уже стало», – поправила она себя. Подумала, что ещё когда только читала следы Хардова и девчонки, решила, что фактор оборотней больше не принимался им в расчёт. По всему, что было об оборотнях известно, он явно успевал добраться до шлюза № 6 намного раньше, чем они снова станут опасны. Полагая основной угрозой возвращающийся в город туман. Он ошибся. Они оба ошиблись.

Раз-Два-Сникерс нахмурилась.

«Почему они так себя ведут?»

Королева покачнулась, опустилась на руки. Волосы коснулись земли. У неё были широкие плечи, едва прикрытые какими-то лохмотьями, и сейчас на обнажённой спине заиграли рельефные мускулы. Она ещё не вполне освоилась со своей новой ролью, и этот тошнотворный облик человека-зверя был ей привычней. Безусловно, она руководила нападением стаи, но было во всём этом что-то… неправильное. Раз-Два-Сникерс взяла её в прицел. С этого расстояния она, пожалуй, могла пристрелить её. А могла и промахнуться. Раз-Два-Сникерс отвела ствол. Серебряные пули – слишком большая ценность, чтобы их разбазаривать. Она поставила ствол на предохранитель.

Хардов с оружием наизготовку, реагируя на малейшее движение в тумане, начал отводить девчонку к церкви. Короткая перебежка, и первой их остановкой стала груда какого-то металлического хлама, но дальше вплоть до церковных ворот было открытое пространство. Королева тут же, словно принюхиваясь, вскинула голову. Лицо на мгновение показалось вытянутой мордой.

В несколько мощных прыжков, отталкиваясь всеми четырьмя конечностями, она устремилась к площади. Всё же она предпочитала держаться кромки тумана и остановилась только под прикрытием кладбищенской ограды. Хардов видел её манёвр, но ему придётся пересекать площадь по диагонали. Она притаилась. Как только Хардов доберётся до середины площади, расстояние между ними станет минимальным. Она всё ещё была человеком; видимо, метаморфоза произойдёт в последний момент, перед прыжком.

С высоты Раз-Два-Сникерс видела все точки напряжения и мрачнела всё больше. Неожиданно произнесла вслух:

– Что же они делают? – словно слова, подогнанные друг к другу, могут отыскать ответ. – Почему так себя ведут?

Что за обходные манёвры? Ведь для них это бессмысленно. Обычно стая прячет Королеву и уничтожает жертву тем же способом, каким удав действует на кролика. Зачем им разбиваться на группы? Достаточно обезвредить доминирующую самку, и они снова превратятся в сонных мух.

Раз-Два-Сникерс, сняв с предохранителя, привела оружие в боевое положение. Для Хардова притаившаяся Королева находилась в очень неудобной позиции. Зато сверху представлялась отличной мишенью.

«Береги патроны, Хардов, – холодно подумала Раз-Два-Сникерс. – И тащите сюда свои задницы».

Королева уже была в перекрестье прицела. Палец плавно коснулся стали спускового крючка. Королева медлила, переминаясь на руках или лапах, сквозь человеческую кожу проступала светлая шерсть.

«Чего ты ждёшь? – подумала Раз-Два-Сникерс. – Солнышко, ты же знаешь про меня, так чего ждёшь?» Но она также почему-то медлила. Затем сделала глубокий вдох: «Ладно, она моя!».

Остановила дыхание. Указательный палец начал медленно давить на спусковой крючок, отжал его почти уже до половины. Сейчас прозвучит выстрел. И в крайний миг тёмной гнетущей волной накатило острое чувство неправильности происходящего. «Почему они так себя ведут?»

Взгляд скользнул в сторону на то, что уже открылось её периферийному зрению. Там за спиной Хардова оборотни сомкнули кольцо; наверное, Хардов об этом знал, но сейчас всё его внимание приковала Королева, готовая к броску. Да и взгляд Раз-Два-Сникерс задержался там всего на долю секунды. Но она увидела. И у неё всё похолодело внутри. Она поняла, почему. Поняла, что они делают. И в последний момент успела убрать палец со спускового крючка.

* * *

– Ева, – не оборачиваясь, позвал Хардов. – Сейчас мы начнём медленно отходить. – Он говорил внятно, чеканя каждое слово. – И как только я выстрелю, сразу беги в церковь.

Рослая светловолосая женщина притаилась за кладбищенской оградой. Хардов понял, когда она нападёт. Ровно на середине площади, там они окажутся ближе всего друг к другу. Хардов сделал первый шаг, ещё один, она не шелохнулась.

«Ну что, ты оказалась наследницей?» Хардов незаметно изменил линию движения. Это удлинит его путь до церкви, но ей придётся огибать выступ ограды. Видимо, она оказалась гораздо сильнее своей предшественницы. То, с какой скоростью рослая светловолосая собрала новый контур, ошеломляло, выходило за рамки всех представлений об оборотнях. Стоило признать, что здесь Хардов ошибся. Но он оставил это в прошлом. Возможно, сюрпризы ещё не окончены.

«Один раз ты уже пыталась обмануть меня», – вдруг подумал Хардов. Обычно этих тварей полагали хитрыми и мстительными. Насчёт хитрости не поспоришь. Со вторым дела обстояли сложнее. Бесспорно, они пришли сюда за ним. Но подгоняемые не одной только местью. Он убил их Королеву. И теперь в нём была её сила. Они должны вернуть силу себе. Так они считали. По их представлениям или закону Хардова могла убить только новая Королева-оборотень. А до того момента он чуть ли не часть контура. Враг, однако вызывающий нечто среднее между ненавистью и благоговением.

Хардов сделал ещё шаг, и ещё один. Быстро посмотрел на двери церкви – возможно, если сделать рывок… Но наконец она тоже двинулась. Сквозь прутья ограды, увитые плющом, мелькнули светлые волосы, голову держала у самой земли. Что означало лишь одно: метаморфоза началась…

* * *

До конца своих дней, сколько бы ей теперь ни осталось, Раз-Два-Сникерс будет помнить то, что она увидела. То, что она поняла про оборотней. На что они способны ради своего контура и на что способны редкие из людей. Это случилось за миг до прыжка, до атаки на Хардова. Раз-Два-Сникерс только убрала палец со спускового крючка. И словно почувствовав это, вдруг, всё также оставаясь на четвереньках, Королева посмотрела на звонницу, посмотрела прямо на неё, и Раз-Два-Сникерс показалось, что она ухмыльнулась.

«Мерзкая тварь!»

А потом, свирепо взревев, но так и не закончив трансформирующей метаморфозы, она бросилась на Хардова.

«Серебряные пули, вот в чём дело, – успела подумать Раз-Два-Сникерс. – Вот и стала каждая из них бесценной».

* * *

Хардов выстрелил, когда Королева-оборотень была уже в воздухе. Бросок, хоть и отталкиваясь по-звериному всеми четырьмя конечностями, всё же совершила рослая светловолосая женщина, лишь на мгновение в полёте показавшаяся громадным, светлой масти чудовищем. Мощный удар пули не опрокинул её, только ослабил импульс прыжка, слегка изменив траекторию. На землю она упала скулящая, перевернувшись кубарем, попыталась подняться на лапы, уже издыхающая, но рухнула, так и не причинив вреда. В глотке теперь рождались булькающие звуки, последние звериные черты покинули её, и вой тут же стих. Остались лишь разрозненные, тревожно и жалобно перекликающиеся в тумане голоса, словно они чувствовали боль, агонию своей Королевы.

«Что это было? – быстро подумал Хардов. – Слишком сильная. Слишком просто. И почему нападала человеком?» И вдруг неожиданно остро ощутил, что это ещё не всё. Что вопреки всем его представлениям происходит что-то совсем другое. Сюрпризы действительно ещё не закончились. Словно неприятное дуновение похолодило его затылок. Всплыла мысль, что Ева не бежит к церкви, она опять ослушалась. И там, у него за спиной… Движение, грозная приближающаяся волна. И Хардов отчётливо понял, что его провели, даже не осознав, в чём именно, понял, что сейчас, в этот самый миг он не поспевает за событиями. Потому что этот нарастающий рокот – далеко не предсмертные хрипы поверженной Королевы. Да и не Королева она вовсе. Потому что вой стих совсем ненадолго, ровно настолько, чтобы одурачить его…

Всё стало происходить одновременно. Ева закричала. Хардов обернулся, чтобы встретить лицом сгусток тьмы, погибель, подкравшуюся за спиной. Громадная тварь уже пробежала половину площади. Она была близко, недопустимо близко и сейчас, взревев, прыгнула. И она была…

Но Хардов прореагировал мгновенно. Он ещё вовсе не разучился останавливать время, своё собственное внутреннее время, и холодно рассчитал, что его шансы успеть ещё достаточно высоки. Он видел, как словно в тягучем, медленно струящемся времени вскидывает оружие, как в воздухе приближается напавшая тварь, как плавно колышутся омерзительно знакомые волосы. Он был готов стрелять, даже полностью не осознав, что за чудовищное несоответствие успел уловить. Тварь напала точно так же – человек, по-животному отталкивающийся всеми четырьмя конечностями. И на рослую светловолосую она была похожа как две капли воды. Такая же. Неотличима, как сестра-близнец. Даже в движениях скопирована та же непристойная грубая грация.

«Вот что ты приготовила, – мелькнула ненужная мысль. – Одарила их всех своим образом».

Но сознание тут же изгнало все мысли, став пустым. Хардов был готов к ведению огня. Но ещё прежде прозвучал выстрел.