23

Платье. Красный шёлк.

Управляющий вдруг понял, что не давало ему покоя. В голове его крутились какие-то ребусы, несостыковки, свербило что-то назойливое, и вот всё начало выстраиваться в стройную картину.

Красный шёлк. Он его уже видел. Только это было давно.

– Знакомое платье, – пробормотал управляющий, глядя вслед Прекрасной незнакомке.

Только это было давно.

Платье. Шёлк. Сейчас такого не достать. Как и настоящее виноградное вино, настоящий кофе и многое другое в дефицитном мире канала, шёлк являлся почти недоступной роскошью. По крайней мере, такие вещи, оставшиеся от великих старых времён, были наперечёт. Хотя дмитровские купчишки из тех лихих, что рисковали снаряжать караваны за Тёмные шлюзы, бывало привозили… артефакты. И вино, и кофе, и ткани, и кое-что ещё. Кое-что, связанное, например, с электричеством и даже… с оружием. Если фортуна позволяла проскочить туда и обратно за благоприятные дни.

Поговаривали, что где-то за зловещими Пустыми землями, чуть ли не у самой призрачной Москвы остались брошенными огромные склады, хранившие несметные сокровища. Артефакты канувшего мира. Склады вроде бы контролировало Пироговское речное братство. Но вопросы эти – и про братство, и про склады – оставались тёмными и опасными; к тому же подобных драгоценных дефицитов в последнее время на канал поступало всё меньше.

Управляющий потёр переносицу. У кого-то к удаче начинала чесаться правая рука, а у него вот место, где сходились его кустистые брови.

Знаменитого на весь канал профессора Щедрина управляющий, конечно, хорошо знал. Как и его покойную супругу, красавицу Настасью Филипповну. Добрые были люди, хоть немного и не от мира сего. А ещё, помимо высокой компетенции в делах хозяйственных, управляющий обладал профессионально цепким взглядом – качества, незаменимые при его работе.

– А что, вполне возможно, – задумчиво произнёс он.

Пока красавица Настасья Филипповна была жива, Щедрины, бывало, наведывались в «Лас-Вегас». Не часто, но такое случалось. Положение обязывало. Даже как-то со своей очаровательной малолетней дочуркой Евой. И вот это старомодное платье красного шёлка, как по нему вздыхала сестра управляющего, так и оставшаяся ходить в старых девах…

– Очень знакомое платье. – Управляющий теперь кивнул. Он давно был вхож в дом главы полиции. И был в курсе… некоторых тайн. В числе прочего знал, что от его недотёпы и недоросля сынка (порядком поднадоевшего управляющему своими выходками в «Лас-Вегасе») сбежала невеста. Помнится, как за бокальчиком настоящего виноградного вина они с Новиковым посмеивались над этим. Правда, потом девчонку вроде бы начали искать. Еву Щедрину.

Управляющий снова почесал переносицу.

Старик Щедрин никогда бы не согласился продать платье любимой супруги. Ни за какие деньги. И хоть в последнее время он жил почти затворником, не покидая Дубны, всё же вынужден был в прошлом году вывести свою повзрослевшую дочь в свет. Именно в такой же бал летнего солнцестояния. Правда, тогда она была в белом. Там-то, на балу, главе полиции и пришла в голову мысль о политическом браке…

Переносица чесалась, прямо-таки не давала покоя.

Платье красного шёлка… Подобные «настоящие» вещи, а не сшитые из местных материалов в мастерских Дмитрова или даже модной Дубны, в дефицитном мире канала были наперечёт. И если попытаться представить повзрослевшую Еву в платье Настасьи Филипповны…

И всё встало на свои места.

– Вот оно как, – сладко промурлыкал управляющий.

Возможно, всё это и не так важно. Ну, подумаешь, сбежала невеста… Ведь смеялись же они с Новиковым. Честно говоря, управляющий даже понимал девчонку: любая воспитанная барышня на месте Евы дала бы дёру от хама и недоросля. Надо же, у такого отца… Правильно говорят люди: природа на детях отдыхает. Однако оказать небольшую дружескую услугу главе полиции никогда не лишнее. А там пусть сами разбираются…

Через минуту управляющий был уже в казино. Где с вежливой улыбкой склонился над Трофимом, чтобы шепнуть ему на ухо пару слов.

24

Фёдор видел, как Ева появилась наверху парадной лестницы. Он радостно заулыбался.

– Ева, ты вернулась, – счастливо прошептал Фёдор. И даже успел сделать шаг в направлении к девушке, когда пространство бального зала стало куда-то уплывать. И на его плечи накатила знакомая вибрирующая волна, опять принесшая с собой ощущение, похожее на дежавю. Только на сей раз он услышал голос, который ни с чем невозможно было спутать. Глубокий, полнозвучный и нежный женский голос, но сейчас в нём прозвучала тревога:

– Будь осторожен, Тео.

Фёдор вздрогнул. Помотал головой. Привычные очертания пространства уже возвращались. Он оглянулся по сторонам.

– Сестра? – удивлённо произнёс он.

– Хочешь, зови меня так, – ухмыльнулась приклеившаяся к нему девица с грудным смехом.

И тогда в бальном зале начал гаснуть свет, и ведущий на сцене возвестил:

– Кая везд!

25

Реакция Трофима поразила управляющего. Он даже выказал не интерес к его словам – он подскочил как ошпаренный. Словно речь шла не о сбежавшей девчонке, а о государственном преступнике. Ох уж это желание выслужиться…

– С чего вы взяли? – ошарашенно вопросил Трофим.

Управляющий пояснил.

* * *

Трофим отказывался верить своим ушам. Весь полицейский департамент уже был в курсе и тихонько посмеивался на тем, как сегодня днём у шлюза № 3 опростоволосился Юрий Новиков. И вот теперь удача сама плывёт к нему в руки. Трофим слушал управляющего и чувствовал, как с каждым словом на него накатывают тёплые волны ликования.

* * *

– Так, без лишнего шума, – позвал Трофим дежуривших тут полицейских. – Берите парня в костюме Гида. На лицо повязана косынка. Девушка в красном платье. Прекрасная незнакомка. Сказку все помните? Оба могут быть опасны. И мне нужен резерв. Мне здесь нужны все!

Управляющий удивлённо вскинул брови. Он, конечно, не связал Гида и Незнакомку с работниками восхитительной Анны Петровны, однако служебное рвение Трофима…

– Любезный, – нахмурился управляющий, – вы мне не распугаете всех моих гостей?

– Отец, дальше работаем мы! – отрезал Трофим. В его масляном взгляде горело что-то недоброе, какое-то странное нетерпение. – Государственное дело.

– Сынок, – сухо возразил управляющий. – Тебе напомнить, насколько государственным делом является «Лас-Вегас»?

Трофим какое-то время повращал глазами, видимо, прикидывая, чьё влияние на Новикова больше, и произнёс ровным голосом:

– Полиция благодарна вам за содействие.

Управляющий кивнул. Он уже начал жалеть, что ввязался во всё это, – Щедрины-то ему, скорее, нравились. Переносица давно перестала чесаться. И этот неприятный победно-алчный блеск в глазах Трофима… Управляющий не мог отделаться от ощущения, что он только что собственными руками разворошил клубок змей.