Глава 17

Воркута

 

Не печалься, бродяга, все еще впереди

Подвернется сберкасса на не легком пути.

 

Павел Филатов

К сожалению, Григорию много времени приходилось тратить на то, чтобы навести порядок в собственном коллективе, вместо того, чтобы осуществлять «внешнюю экспансию». Выход был один – безжалостно гнать «поганых овец», пока не запаршивело все стадо. Слона и Блина, допустим, выгнали за хроническую бздиловатость. Слон потом в сумо карьеру сделал. Гогу – за хитромудрость. Сразу же избавлялись от тех, кто употреблял наркотики.

Не всегда спровадить из бригады алкоголиков и раздолбаев удавалось во время. Каторжанину мешала собственная сентиментальность. Тех же Шпрота, Верзилу или Гарика Окулиста нужно было гнать взашей еще в самые первые годы.

Гриша Уральский не очень представлял себе, как именно будут зарабатываться деньги. Он был мастером составления схем и их последовательного воплощения. Иногда эти схемы работали, иногда нет. Так Гриша считал, что бригада должна базироваться на трех китах: спортзал, кабак, общение с Ворами. Если три эти условия окажутся в наличии, то остальное – люди и деньги, появятся сами собой. Босяцкий этикет подразумевал категорическое отрицание заработка с проституток и наркотиков. От себя Гриша добавил полный запрет их (наркотиков) употребления, а посещение спортзала сделал обязательным. Прогульщиков «хлопал долями» и заставлял отжиматься. Такая постанова юное хулиганье раздражала, но приходилось терпеть. «Поймите – увещевал лодырей Уральский: я знаю такие бригады, где ниже мастеров спорта просто никого нет. Что вы будете делать, если пересечемся с ними?»

Спортзал, который арендовала бригада, располагался в здании Речного Пароходства, что выглядело весьма символично. Гриша решил нанять для братвы двух тренеров – по боксу и по карате. Все «сачки» и дармоеды записались на карате. Им нравилось валяться на матах и слушать истории о легендарных японских сэнсэях. Боксу вызвался учить Саша Ефимов, тот самый Таразини, который пробил Уральскому «кишку» во время задержания Неугомонный адвокатер решил, что с блатными ему будет веселее, чем с ментами. На его тренировках парни реально пахали, и вскоре те, кто хотел, поставили зубодробительные удары. Вторник и четверг Уральский сделал обязательными для занятий по рукопашке и спаррингов.

Вместе с окрестной шпаной в коллектив подтянулся высокий, костлявый парень аскетической наружности, темноволосый, с длинным хрящеватым носом. Его привел местный блатарь Сэм. Новичок ничем не выделялся, был скромен и молчалив. Гриша неосторожно решил с ним поспарринговать, не обратив внимания на характерную шарнирность движений и тяжелый подбородок кандидата в бригаду. Через полминуты гангстер пожалел об этом. Парняга, казалось, был сделан из железа. Даже если удавалось ударить его куда-нибудь в плечо, то Уральский отбивал себе кулак. Ноги этого дровосека летали настолько молниеносно, что достаточно подготовленный каторжанин почувствовал себя мягкой игрушкой. На счастье Уральского боец оказался не кровожадным, с понятием и дал лидеру сохранить лицо. В прямом и переносном смысле. Гриша под благовидным предлогом прервал поединок и свинтил без несчастья.

Парень оказался родом из Воркуты. Служил в армии. И на Севере, и в Москве серьезно занимался карате в школе Тадеуша Касьянова. Его так и прозвали – Саша Воркута. Он был фантастически одарен в спортивном плане. Скорость, реакция, пластика, резкость, ударная мощь, смелость. Когда в бригаде появился чемпион Европы среди юношей в супертяжелой весовой категории по боксу Леонид Ачкасов, Гриша спросил у Глыбы, который спарринговал с обоими: «Гаврила, как думаешь, кто кого уберет – Леня или Воркута?»

К бою готовы. 2010 год.

Автор с чемпионом Европы по боксу Леонидом Ачкасовым

Гаврила смастырил умняк: «Леня-спортсмен, Воркута-убийца. Если реальный бой, то без вариантов».

Из зала на Библиотеке Уральский подтянул на Речной Толика, мастера по китайскому ближнему бою – вин-чуну. Совершенный ботаник в обычной жизни, но жесткий и неуступчивый боец на татами, рослый и крепко сбитый. Рецидивиста Толик в спаррингах щадил, хотя все равно «всю грудь истоптал» тычками вин-чуна. Для непосвященных этот вид единоборств казался корявым и не эффектным. Никаких воплей, прыжков. Удары короткие. Но не в пример айкидо и тэйквандо, вин-чун представлял из себя реально прикладной и весьма эффективный вид единоборств. Однажды Гриша заглянул в борцовский зал из качалки. Толик работал по груше, а Злодей пытался поправить его удары и движения на каратистский лад. Дело дошло до спарринга. Через полчаса в раздевалке изрядно помятый в бою честняга Злодей признался Уральскому: «Давненько я так не огребал. А со стороны такая херня».

Встреча Толика и Воркуты была неизбежна. Как всегда бывает в таких случаях, договорились работать «на полуспущенных». В корпус – в полную силу, в голову – обозначать. Но кто-то ударил чуточку сильнее, и понеслась жесткая "заруба". Винчу ист теснил бригадного парня, обрушив на него град коротких, сильных ударов. Воркута остановил его, в прыжке пробив «мая» в живот. Опытный боец всегда чувствует, когда противник «проседает». Так вот Толик «просел». Он попытался «включить» ноги, но бил все время с задней ноги. Воркута эти удары видел и успевал блокировать или уходить. А потом подловил мастера вин-чуна на противоходе и пробил полу крюк, полу апперкот с левой в печень. И Толик присел «отдохнуть» окончательно. Бой остановили.

Долгие годы Сашок неизменно «приговаривал» всех единоборцев, приходивших в бригаду, пока ближе к пятидесяти возраст не стал брать свое.

Бандиты годами играли в футбол. Играли достаточно жестко. Самую тяжелую травму Уральский получил, когда промахнулся по мячу и со всей дури въехал Воркуте по ноге. У него померкло в глазах, Гриша рухнул, как подкошенный. Впечатление было такое, что он ударил не по человеческому телу, а по железному лому. С годами Уральский пришел к выводу, что о характере человека можно сделать вывод по тому, как он играет в футбол. В каком-то смысле игра Саши Воркуты была уникальна. Первое время Гриша, мнивший себя великим футбольным стратегом, терпеливо пытался объяснить каратисту его место и задачу на поле. Воркута с Уральским не спорил. Но с началом игры забрало у него падало, и Сашок начинал, как ребенок, гоняться за мячом. Учитывая отменную дыхалку, выходило это у него неплохо. По воротам Воркута лупил с бешеной силой, но не точно. Используя абсолютное бесстрашие бойца, бандиты частенько ставили его вратарем. И все бы ничего, руки длинные, ноги длинные, но Воркута в пылу игры регулярно убегал в поле, и противник забивал в пустые ворота.

Боги коварны. Где-то они насыпят доверху, а где-то не довесят. Будучи уникальным бойцом, Воркута был органически не способен к системной работе с коммерсантами. И вообще в его голове, как будто, бал отключен отдел, который отвечает за пунктуальность, рассудительность, ответственность. Одно слово – ураган!

При феноменальном здоровье у Воркуты начисто отсутствовал фарт. В начале девяностых братва замутила серьезную «работенку». По наводке пошли «выносить» хату богатого еврея. Он оказался здоровенным парнем, и Воркута даже не смог вырубить терпилу с первого удара. Повалили его на кровать, но крепкий еврей продолжал орать и отбиваться. Перестал он трепыхаться только тогда, когда Григорий поднес нож к его горлу и прошипел: «Не дергайся. Запорю». Хозяина кое-как связали.

Один из грабителей с погонял ом Гарик Окулист вел себя неадекватно, метался по квартире, вещи с шумом бросал на пол. Старый крадун Уральский по тюремному опыту знал, что это чревато. Бывало, «слесаря» палились из-за того, что соседи, встревоженные шумом, вызывали милицию.

Сделал пару замечаний, а потом не выдержал, дал паникеру затрещину и выгнал из квартиры: «В обоз!!!» Обчистив квартиру, бандиты прихватили двое ключей от машин, а паникер Окулист стащил батон колбасы из холодильника. Уехали на джипе терпилы, который стоял у подъезда.

В «Неве» довольный Уральский сел за стол, хлопнул минералки и приготовился делить деньги.

Он знал, что на кармане у Окулиста лежит пачка долларов из заветной тумбочки еврея. Джип набит барахлом. Эта «работа» должна была вывести бригаду Уральского на более высокий материальный уровень. Вокруг расселись остальные бандиты.

– А где Воркута?

– Где Окулист?

Через десять минут выяснилось, что два балбеса, припарковав джип у «Невы», рванули забирать вторую тачку. Дурное предчувствие сжало сердце матерого крадуна: «Никогда не искушай без нужды, иначе Фортуна повернется к тебе задом».

Еврей сумел развязаться и вызвать «конвой сорок сабель». На автостоянке незадачливых бандитов встретили, не ожидавшие от них такого подарка, мусора: «Сами приехали, голубчики!». Тем более Воркута и Окулист не растарились и услужливо привезли с собой доллары и золото.

Уральский знал, что Окулист сам до такой авантюры не додумался бы. Сто пудов Воркута замутил! Виной всему его анархическая, неуправляемая натура. В довершении всех бед, выяснилось, что и ключи от джипа Воркута и Гарик увезли с собой. Вскрыть машину и разобрать ее хотя бы на запчасти гангстеры не сумели. Разбили стекла и достали пару чемоданов с какими-то лужпайками.

На суде Воркута вел себя разумно и достойно. Получил четыре года и попал на «красную» зону в Саратов. Хапнул горя, но не сломался, прокантовав-шись три года в изоляторах и на карантине. За полгода до звонка Воркуту удалось выкупить.

Как-то Воркута с Родней и водителем Уральского Пашей Плафоном поехали в Химки разыскивать должника. В этом подмосковном городе на Ленинградском шоссе в те годы было две бригады – уже упомянутые «романовские» и «крутовские». Подшефные армяне пожаловались, что поставили в магазин паленую водяру, и с ними никак не рассчитаются за последнюю партию товара. Гангстеры заглянули в кафе, где предполагали найти фуфломета. Заведение было закрыто на санитарный час. Родня с Плафоном вышли на улицу, а Воркута заглянул в подсобку. Там на кухне харчевались повара и прочая челядь, ели картошку с грибами.

– Хозяина нет среди вас? – спросил бандит.

– А кто спрашивает? – ответил один из круга жующих.

– Да я спрашиваю – занервничал Воркута.

– А ты кто есть? Ну-ка закрыл дверь по-быстрому!!

Воркута, который только недавно освободился, такой наглости не стерпел и запустил в ложкомойников сковородой. Один из них, мясистый малый килограммов за сто весом, прыгнул в стойку. За Воркутой не заржавело, и он нанес противнику разящий прямой в торец. Вдогонку с локтя в челюсть. И добил падающего двумя ударами ногой. Все! Минута! Перепуганная обслуга высыпала наружу.

– Караул!!!

– Убивают!!!

Поднялся несусветный переполох. Родня с Пашей Плафоном забежали обратно и вывели Воркуту на улицу, не дав ему сорвать с поверженного цепь и часы. Потерпевшим оказался бандит Федя из «крутовской» ОПГ.

«Крутовские», естественно, просто так оставить избиение своего товарища не могли. По информации, которой располагали Гришины люди, это было бродяжное формирование. Однако они легко проливали кровь при решении конфликтных ситуаций. Бывало, и друг друга валили. Недавно в эту бригаду влились остатки развалившейся команды Миши Клюквы и Беды с Сокола, подтянулись звенья из Клина и Солнечногорска.

Сам Николай Крутов, был классическим лидером девяностых – бывший регбист, хорошо развитый физически, дважды судимый, дерзкий и решительный в поступках. В своем коллективе он стремился жестко пресекать наркоманские движения, но полностью искоренить эту заразу не мог. Некоторые в бригаде травились. По неизвестным автору причинам, Николай не стремился к близкому общению с Ворами, что не характерно для «хозяйских» представителей криминалитета. Не будучи от природы особо тонким дипломатом, Крутов предпочитал решать вопросы битой, пулей и всеми другими подручными средствами. В отличие от многих других лидеров, лишь отдававших распоряжения и не решающихся ничего сделать собственноручно, Крут сам был способен на любой поступок, поднимавший его и без того высокий авторитет среди своих бригадников. Известен случай, когда он лично казнил выстрелом в затылок лобненского боксера с погонялом «Таджик», за то, что тот со своими товарищами осмелились поднять руку на одного из его бойцов-пехотинцев. После чего лично утрамбовал в бочку тело и скинул в канал.

Злодеи избитого Федю знали. Поэтому химчане позвонили именно бандиту Лимонию из их звена. Злодеям Григорий и поручил всю организацию переговоров. «Крутовские» забили бригаде Уральского «стрелку» у «ежей» на Ленинградке. Гангстеры приехали «заряженные», на нескольких машинах. Представитель конкурирующей фирмы предложил отъехать от «ежей» подальше и привез Гришину банду на территорию какой-то базы. Сейчас на этом месте торговый комплекс «Мега». Строго говоря, ехать туда было нельзя ни в коем случае. Могли перестрелять всех, как куропаток. Но рискнули. «Уральские» тоже приготовили сюрприз. Один из них, Гарик Окулист, был замаскирован под старика и заехал на базу на «Москвиче» вслед за кавалькадой джипов и BMW. Внимания на него не обратили, а он был серьезно «заряжен». Но бойни не случилось. Сколько бы им убивать пришлось возле родного города? Есть старая бандитская заповедь – «волк возле своего логова телят не таскает».

К людям Уральского приблизилось четыре человека. Среди них сам Николай Крутов – полноватый, не похожий на бандита, мужчина добродушного вида. Зато остальные и в первую очередь друг пострадавшего Слава Барабан, были настроены достаточно агрессивно. Вооруженны.

– Будем стреляться или разговаривать? – спросил вышедший из джипа Злодей.

– Что за херня? Что за беспредел? Изувечили нашего человека! – разом загалдели «крутовские».

– Где вы увидели беспредел? – отвечал Злодей, в силу характера и возраста всегда сохранявший невозмутимость – Получил ваш человек за свой язык. Один на один.

– Кто его долбил? Отдайте нам его! – продолжали рычать химкинские бандиты.

– Где Воркута? Он изувечил моего товарища. Я хочу посмотреть ему в глаза! – несколько театрально восклицал Слава, вертя в руках доисторический наган.

– Придет время, ты его увидишь, – усмехнулся Злодей. («И мало тебе тогда точно не покажется» – добавил про себя старый каратун).

По счастью сам Крутов оказался человеком здравомыслящим, с арестантской закалкой. Во многом благодаря его достойной, взвешенной позиции вооруженного конфликта удалось избежать. Постепенно из всех щелей повылезали остальные химкинские бандиты. Злодею показалось, что не меньше сорока человек. Атасники доложили, что вокруг базы начинается мусорское движение. Крут и Злодей договорились перебиться и выяснить отношения в меньшем составе. Цивилизованно.

Через несколько дней встретились в пиццерии на Войковской. «Уральских» представляли сам Григорий, Родня и Злодей. Кипешной Барабан опять требовал встречи с Воркутой, не представляя, чем это может для него закончиться.

– Поймите, бродяги, мы против вас ничего не имеем. Этот инцидент ни в коем случае против вас не направлен. Воркута только откинулся, он еще в лагере мыслями. Для него не приемлемо, чтобы один из нас с ложкомойниками хавал. Он увидел, что они там все из одной кастрюли жрут, и решил, что ему обслуга какая-то дерзит, – проникновенно убеждал оппонентов Злодей.

– Парни, положа руку на сердце, если бы ваш человек был нормально подготовлен – это была бы просто драка. Но Воркута уделал Федю в одну калитку, и вам обидно. Примите наши извинения. Мы этого не хотели. Он же не знал, что перед ним крутовский пацан, – добавил Григорий.

– По выражению лиц своих визави Уральский видел, что вопрос практически закрыт. Только Федин друг Славик (как впоследствии выяснилось – винтовой продолжал кипятиться:

– Изувечили парнягу. Мы потратили на операции трешку грина. Нет желания возместить?

«Уральские» переглянулись. Слава по неопытности рулил явно не в ту сторону.

– А давайте мы ему еще ухо отрежем и дадим пять тысячи долларов, а не три, – брякнул Родня.

На этом разговор закончился.

Через несколько дней Злодей и Лимоний в компании Коли Крута навестили Федю в больнице. Там бродяги воочию убедились в эффективности работы Воркуты. Грех так говорить, но жестокосердному Злодею бедолага Федя напомнил персонаж из какой-нибудь кинокомедии: весь перебинтованный, в трубках и под капельницей. У него оказались сломаны нос, челюсть, три ребра и удалена селезенка. Не хватало только ноги в гипсе, висящей на аппарате Илизарова. И это все за полторы минуты!!!

Парни сказали Феде слова сочувствия и пожелали скорейшего выздоровления. Много лет спустя Григорий узнал, что Федя был классическим полу-покером девяностых. Владельцем комиссионного магазина, который захотел стать бандитом. Таких желающих «записаться в братву» в те годы хватало. Видимо, поэтому Крут и не посчитал нужным устраивать из-за него серьезные разборки.

В январе 2001 года автоматная очередь оборвала жизнь достойного авторитета Николая Крутова. Его убили в трехстах метрах от городского УВД. Трагическое событие показали по многим телевизионным программам: раскинув руки, лежал на спине и смотрел остекленевшими глазами в холодное январское небо тот, кто еще вчера был грозою подмосковных Химок.

Двумя годами раньше, тоже в январе, но 1999 года из помпухи застрелили кипешного Барабана. Оставшиеся в живых были беспощадно разгромлены подмосковным РУБОПом. Крутовская ОПГ утратила свое влияние и распалась на несколько мелких группировок. Некоторые из них по-прежнему носят имя своего покойного лидера.

Гриша рассчитывал, что после отбытого срока Воркута повзрослел и поумнел. Ничуть не бывало. Как был раздолбаем, так и остался! И фарта босяцкого не прибавилось. В какие только переделки не попадал Санек. Перелез через забор на склад – напоролся на штырь. Пошел грабить базу – еле отбился от сторожевых собак. Однажды, уходя от погони, немастевый штопорила в ноябре месяце переплыл Оку и несколько часов просидел в болоте. Хоть бы насморк подхватил!

Некоторые работы Воркута делал с кавказцами. Те постоянно его разводили и обманывали за долю. Грише общение Сашки с горцами категорически не нравилась. Другого он давно бы пнул за эту дружбу, но Сашку уважал за совершенное бескорыстие и ценил за качества бойца.

Как-то в массовой бойне до поноса замесили дагов. В одну калитку. Среди сотни славян оказался один пострадавший. Конечно же, Воркута. Ему в бок угодила случайная, шальная пуля.

Работать с коммерсами Сашка так и не научился. Остался отчаянным налетчиком, добрым, верным товарищем, всегда готовым прийти на помощь по первому зову.

С годами Уральский научился воспринимать людей, такими, как они есть и отказался от мысли переделать их под себя. Поэтому с Воркутой он прекрасно ладил и всегда искал возможности помочь невезучему бандиту.

Саше Воркуте недавно исполнилось пятьдесят. Он не пьет и не курит. Продолжает тренироваться. Бегает по полям Подмосковья в любое ненастье в своих старых «убитых» кроссовках, хотя в зале стоят беговые тренажеры. Выглядит не старше сорока. Нарожал кучу детей от разных жен.

Сашка ироничен, он смеется над собой, над своей непутевой жизнью и верит в Русских Богов. В карманах его, как всегда, гуляет северный ветер. Удачи тебе, бродяга! Должен и по твоей улице проехать инкассатор.