Глава 16
Незваные гости
Ровно в полдень на «стрелку» съезжалась братва.
Продинамить никто не решился
Перетерли вопрос за четыре ларька
Но консенсус никак не сложился.
Профессор Лебединский
Бригада Уральского постепенно наращивала мускулы. Их вотчина район «Речного вокзала» стал для братвы тесноват. По утрам или после зала гангстеры садились в машины по три – четыре человека и разъезжались в разные концы «пробивать точки». У каждого звена была своя зона ответственности. Одни в Ховрино, другие в сторону центра по Ленинградке, третьи по Флотской и Солнечногоской.
Коммерсант Злодеев открылся в городе Химки. Дальше последовала цепная реакция. Метастазы, так сказать. Подмосковным бизнесменам импонировали трезвость, дисциплина и корректность в общении, которые Григорий культивировал в своем коллективе. Каторжанин всегда учил подопечных:
– Не дерите с коммерса последнего. Пусть лучше он расскажет своим партнерам, какие мы офиги-тельные и приведет их под нас.
И это работало. Химкинские коммерсы рассказывали друг другу о Гришиной манере работы и один за другим падали под Уральского. Однажды зимним вечером своему главшпану позвонил взволнованный Шпрот (в то время он еще обретался в бригаде):
– Бать, я в «Неве». Приехали «романовские», хотят тебя видеть.
– Что им надо? – переспросил каторжанин. «Романовские» были одной из двух химкинских группировок, названной так по фамилии своего лидера.
– Они хотят поговорить по поводу одного своего парня…
– Ну а мы-то здесь причем? Скажи, не было у нас этого парня, и мы его не знаем.
– Короче, Гриш, они тебя требуют.
– Сколько их? – Уральский отнюдь не был бесстрашным спартанцем с их знаменитым: «Не сколько, а где?».
– Человек десять зашли. Остальные снаружи.
– А наших?
– Здесь я, Перс, Родня и Данила.
– Звони остальным. Выезжаю, – закончил разговор Уральский.
Конечно, рецидивист мог перебиться на следующий день. Это было бы правильно и в рамках босяцкого этикета. Ведь официальную «стрелку» Уральскому никто не забивал. Но Григорий решил ехать немедленно.
Гриша не отличался особой храбростью. Встречались среди братвы парни и подуховитее. Иногда его тренированное тело реагировало на опасность автоматически. Но куда чаще рисковые поступки гангстера обуславливались тем расчетом, что отступление в данной конкретной ситуации принесло бы куда больше издержек, нежели некоторая отмороженная отчаянность. Уральский понимал, что если дать слабину сейчас, то завтра можно потерять все, что «прибито» его командой в Химках.
Он надел под куртку броник, прикрепил к предплечью «сажалово» и сунул за пояс ствол. Через пять-семь минут заряженный преступник заходил в родную «Неву».
Кое-что о «романовских» каторжанин знал. Эти гангстеры не чурались серьезно заниматься бизнесом. Но и по рэкету «прикрутили» половину Химок. За «крышу» им платили единственный функционирующий в то время в Химках «МДК-банк», сеть городских магазинов «Бокал» и т. д. Группировка имела жесткую вертикальную структуру и состояла в основном из спортсменов. На их счету было первое в России убийство депутата государственной Думы Андрея Айзердиса. Тогда министр МВД Анатолий Куликов на всю страну озвучил фамилии «романовских» киллеров. Сам Дмитрий Романов, бывший морпех, человек умный и жесткий, слыл в криминальных кругах крайне амбициозным и мстительным субъектом.
Григорий прошел в свой офис и по хозяйски уселся в кресло. Рядом с ним встали Перс и Родня. Химкинская шпана, а приехала одна молодежь, разместилась на диване и толпилась в дверях.
– Что хотели, парни? – строго спросил каторжанин.
Самый бойкий из химкинских бандитиков начал втирать Грише за кого-то типа, который сквозанул из их коллектива, прихватив «профсоюзные» деньги. Сиделец слушал в пол уха, потому что понимал – «романовские» приехали не за этим. Закончив гонять порожняк, бойкий приступил к главному.
– Гриш, ваш павильон на площади у станции?
– Наш – ухмыльнулся каторжанин.
– Понимаешь, тут такая ситуация. За эту площадь пострадало много людей. Многие сидят. Мы никого туда не пускаем. Но для тебя, из уважения, готовы сделать исключение. В пополаме с нами.
Бойкий паренек выпалил заученную тираду и выжидательно уставился на каторжанина. Тот не замедлил с ответом.
– Без базара. С порядочными парнягами поплавать в пополаме всегда за счастье.
Уральский широко улыбнулся и протянул руку. «Романовский» бандитик приподнялся с дивана, приготовившись ее пожать. Родня и Перс недоуменно переглянулись.
– Конечно, давайте, – продолжил каторжанин – все, что у нас в Химках – с вами в пополаме. А то, что у вас на «Речном» – с нами.
Ухмылка рецидивиста стала еще шире и добродушнее. Бойкий химчанин отдернул руку, как ошпаренный.
– Но за наши точки на «Речном» вообще разговора не было! – раздосадовано воскликнул он.
– И не будет, – физиономия Уральского стала злой и решительной – потому, что я хорошо воспитан. Езжайте и передайте тем, кто вас послал: территория есть у врачей участковых и милиционеров. А у братвы испокон веков один принцип: Кто первый встал, того и тапочки. Где угодно мой коммерсант откроется. Хоть на Марсе. Значит, буду и на Марсе с него получать.
Москва. «М-клуб». Середина 90-х. Автор и Виталий Пухов
Пробить Григория на «бздюм» у химкинских не получилось. Видимо, такой ответ каторжанина сценарием был не предусмотрен и «романовские молодые» (так именовалось это подразделение химкинской ОПГ) не имели полномочий и представления, как поступить в таком случае. Они в явном замешательстве ретировались. Новые пересечения с «романовскими» ожидали бригаду Уральского впереди.
В 1996 году упасть под «крышу» Злодеев вознамерился очередной химкинский коммерсант. «Романовские» буквально встали на дыбы и забили официальную «стрелку» в «Неве». Рамс предстоял сложный. На кону стояли серьезные (по меркам Уральского) активы. Коммерсант-перебежчик владел крупным магазином и рекламной фирмой. Поэтому на подмогу Грише прибыло усиление из «головного офиса». Два не кислых перца – шибко блатной Антон и Виталий Пухов, в недавнем прошлом серьезный спортсмен, чемпион Москвы и призер Союза по каратэ. Григорий со всех сторон окружил «Неву» плотным кольцом своих людей. Впрочем, они не понадобились. Скорее, это была демонстрация силы. Хотя «романовских» приехало человек десять – пятнадцать. По теме «массу тянул» молодой паренек по кличке Батон. Но куда ему было тягаться с «сокольническими» монстрами. По сути, рамс решил один человек – дерзкий блатарь Антон, парняга бешеной энергетики и необузданной агрессии. Поднаторевший на «стрелках» в «Фиалке», он буквально не давал открыть оппонентам рта.
– Я получаю с этой фирмы!!!! – шумел Батон
– Получают не с фирмы, получают с человека. А человек не раб, – аргументировал сокольнический блатарь.
В пылу дискуссии Батон проговорился, что по бумагам он тоже является владельцем фирмы.
– Так с тебя самого тогда получать можно – с издевкой хмыкнул каратист Пухов, разминая кисти могучих рук.
Начало девяностых. Великий сэнсэй Пухов отрабатывает на авторе запрещенные приемы
Приехавшие с Батоном взрослые мужчины ничем не могли ему помочь. Они вступали в рамс по очереди, но Антон каждому выдавал пулеметную очередь железных аргументов. Григорий в основном «сидел на умняке» и слушал. Злодей, на всякий пожарный, неотлучно находился возле коммерсанта. Бизнесмена у «романовских» отжали. Григорию запомнилось, что Батон уходил из «Невы», как из прожарки, вытирая пот. Долями с новой точки Уральский поделился с Антоном и Пуховым. Каторжанин вообще считал, что дружба, скрепленная общим «получаловым» крепче, чем просто дружба. И если с Антоном пути – дорожки каторжанина со временем разошлись, то с Пуховым и сейчас, спустя более двадцати лет после описываемых событий, Григорий по-прежнему в близких.
