В 1960 г. Эрик Берн предлагает концепцию трансактного анализа. В своей книге «Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы» он рассуждает об инстинктивном присвоении ролей людьми, автоматически делящимися на три категории: родители, взрослые, дети, – то есть высшие, равные, низшие. Говоря с кем-то, человек «изображает» либо ребенка, либо взрослого, либо родителя.

Входя в отношения родитель/ребенок, человек попадает в систему, делящуюся на подроли: родитель-кормилец (мать) и родитель-учитель (отец). В «детской» категории есть ребенок-бунтарь, есть покорный, есть свободный. Так появляются, например, деятели искусства, жалующиеся на свою беспомощность в повседневной жизни.

Поступки родителей и поступки детей – это психологическая игра, имеющая цель усилить доминирование или выйти из-под него. В этой игре ролей три: преследователь, жертва, спаситель. Большинство конфликтов между людьми сводятся к присвоению ролей и к властным играм. Фразами вроде «тебе бы надо», «знай, что», «ты должен был» говорящий заявляет о своем доминировании, то есть о своей родительской роли. Фразами же «простите», «мне очень жаль» говорящий позиционирует себя как ребенка. Простое использование уменьшительных форм вроде «мой маленький» или «дорогой» уменьшает адресата или низводит его на детский уровень. Единственный способ установить отношения, не влекущие психологической борьбы, – это общаться на взрослом уровне, называя собеседника по имени, не вешая на него вины, не превращая в недоумка, не играя в безответственное дитя и поучающего взрослого. Вот только это воспринимается как что-то противоестественное, ибо родители часто не показывали нам нужного примера.