29

Центральная школа Гюльспонга представляла собой большое здание из оранжевого кирпича со странными пристройками и павильонами. Оно располагалось рядом с парковкой, позади гимназии с ее наклонной крышей. Чарли так и не довелось побывать в гимназической части. Она не успела даже закончить девятилетку, расположенную в самом большом здании. Взглянув на трехэтажное здание, она вспомнила годы, проведенные здесь. Школа. Чарли была странным ребенком – она любила школу. Все началось с доброй учительницы начальных классов, обладавшей мягким голосом, потом появился учитель, который поощрял ее интерес к чтению и давал ей решать примеры из тетрадей для более старших классов. Какая разница, что Бетти забывала приходить на родительские собрания и никогда не помогала ей с уроками, – у Чарли все равно все шло хорошо. «Одаренная», – так отзывалась о ней учительница в седьмом классе. И добавляла: «Никто не может тебя остановить, кроме тебя самой».

«Это неправда», – подумала Чарли. Существовали многие факторы, которые могли ее остановить, – и далеко не все из них находились под ее контролем. Она подумала о Бетти и Маттиасе, которые часто не давали ей спать по ночам. То Бетти бренчала на пианино, то Маттиас со своей гитарой. Сыграй мне что-нибудь, дорогая. Ты – первый человек в моей жизни, наделенный абсолютным слухом.

Запах древности, камня и книг ударил ей в нос, когда она открыла тяжелую дверь, ведущую в здание гимназии. Уроки уже закончились, в коридорах было пусто и тихо.

Директор школы приняла их в своем кабинете. Она рассказала, как потрясены все учащиеся. В маленьком поселке просто не привыкли к таким событиям. Если дети и терялись, то всегда потом находились, тем более – здесь все всех знают.

– Вы можете что-нибудь рассказать нам об Аннабель? – спросил Андерс.

– Я уже беседовала на эту тему с полицией, – сказала директор. – Аннабель – наша лучшая ученица. Правда, в последнее время она не раз опаздывала и даже прогуливала уроки, но в целом… в целом мне больше нечего добавить.

– Опоздания и прогулы появились только в последнее время? – спросила Чарли.

– Кажется, да, но я могу посмотреть в электронном журнале, если хотите.

– Нам нужен также список всех ее учителей, – добавила Чарли.

– Само собой, – ответила директор, усаживаясь за компьютер, и вздохнула по поводу того, как медленно работает школьная локальная сеть.

– Все имена учителей указаны в виде сокращений, – сказала она, – так что я вам их расшифрую.

Обернувшись, она вынула из принтера лист бумаги. Затем взяла ручку и стала писать. Чарли попросила ее также указать возраст учителей. Директор подняла глаза и сказала, что тогда ей придется поднять все договоры о приеме на работу, чтобы все было верно.

– Пожалуйста, сделайте это, – сказала Чарли. – А мы пока пойдем в библиотеку. Папа Аннабель просил нас сдать ее книги.

– Библиотека в конце коридора, – сказала директор. – Думаю, библиотекарь еще не ушел. Я зайду к вам и занесу список.

Пока они шли в сторону библиотеки, Андерсу пришло сообщение, и Чарли поймала себя на том, что совершенно забыла о болезни его сына.

– Это от Марии? – спросила она. – Малыш в порядке?

Андерс кивнул и сказал, что температура снизилась.

Никакого библиотекаря в библиотеке не наблюдалось. Чарли подошла к стойке и позвонила в маленький звоночек. Из какой-то двери появился мужчина со стопкой бумаг под мышкой.

– Чем могу помочь? – спросил он.

Чарли покосилась на его приталенную голубую рубашку. Он выглядел совсем не так, как она себе представляла. В ее понимании школьный библиотекарь – это женщина среднего возраста в яркой одежде с большими карманами, а уж если это мужчина, то обязательно тощий очкарик с узкими ладонями. Но этот библиотекарь оказался высоким мужчиной лет тридцати пяти. Рукопожатие у него было крепкое и уверенное, когда он представился им как Исак Орландер. Чарли и Андерс тоже представились и сказали, что Фредрик Роос просил их сдать книги. Достав книги из пакета, Чарли протянула их Исаку. Он взял одну из них, «Под стеклянным колпаком», и констатировал, что она из муниципальной библиотеки – и что все остальные, скорее всего, тоже оттуда, потому что Аннабель сдала свои книги в школьную библиотеку несколько дней назад. Он запомнил этот эпизод, потому что его поразило их количество.

– Мы можем переговорить с вами? – спросила Чарли, когда Исак протянул ей книгу.

– Конечно, – ответил он. – Мы можем присесть в кабинете. Там несколько стульев.

Он провел их в комнатку позади стойки. На его рабочем столе стояла фотография в рамочке – четверо светловолосых улыбающихся мальчиков.

«Стало быть, вот он какой, – подумала Чарли. – Вот передо мной муж Сюзанны». У нее сложилось впечатление, что он работает в какой-то конторе, а он, стало быть, школьный библиотекарь.

– Даже не знаю, чем я могу вам помочь, – проговорил Исак. – Но я от души надеюсь, что вы ее скоро найдете. Это… эта история взволновала весь поселок.

– Насколько хорошо вы знаете Аннабель? – спросила Чарли.

– Насколько хорошо? Она учится в этой школе, берет больше всех книг, но я не стал бы утверждать, что знаю ее. Мы немного разговаривали о книгах для кружка, который она создала.

– Вам известно, кто входил в этот кружок? – спросил Андерс.

– Ребекка, – ответил Исак. – Ребекка и еще несколько девочек из их класса, Вильям Старк, и еще к ним иногда присоединялся тот парень, который работает в мотеле… Юнас Ландель.

На стойке звякнул звоночек. Это была директор. Исак пригласил ее зайти к ним.

– Вот список с фамилиями и личными номерами, – сказала она. – Здесь не только учителя, но и все сотрудники школы. Да, и ты там тоже есть, Исак.

Она улыбнулась.

– И ты, и завхоз, и уборщицы – все. Те, кто обведен в кружок – это учителя, преподававшие в классе Аннабель, – пояснила она, протягивая бумагу Чарли. – И потом, этот ваш вопрос по поводу прогулов. Небольшое увеличение в последние пять недель, однако довольно часто случается, что дети к весне устают от учебы.

Чарли поблагодарила и поднялась.

– Мы позвоним, если нам понадобится снова встретиться с кем-нибудь из вас, – сказала она. – А если вы вспомните что-то еще, связанное с Аннабель – все что угодно, – немедленно звоните нам.

По пути до парковки Чарли прочла на ходу имена сотрудников. Учителей-мужчин у Аннабель оказалось трое. Из них двое были предпенсионного возраста, один – за сорок. Взгляд ее скользнул ниже по списку прочих сотрудников.

– Может быть, подождешь, пока мы сядем в машину? – сказал Андерс, когда она споткнулась.

Когда они уселись на сиденья, Чарли достала из сумочки ручку и пометила всех тех, с кем они должны переговорить в первую очередь.

– Учитель родного языка Калле представляет для нас наибольший интерес, – сказала она. – Он самый молодой из учителей-мужчин и преподает предмет, которым она очень интересуется.

Достав телефон, она позвонила Аднану и попросила его связаться с Калле, чтобы уточнить, что тот делал в ночь исчезновения Аннабель.

– А что ты думаешь по поводу библиотекаря? – спросил Андерс, выезжая на шоссе.

– Я знаю его жену, – сказала Чарли. – Это моя подруга детства.

– Понятно. А что ты думаешь о нем самом?

– Ничего я о нем не думаю, – ответила Чарли. – Просто подчеркиваю его имя.

На третьем допросе Ребекки сведения Юнаса подтвердились. Микке и Аднану девушка рассказала, что Аннабель с кем-то встречалась. Она молчала об этом, потому что пообещала Аннабель хранить тайну, и к тому же не хотела доводить до безумия Нору. Поначалу она думала, что Аннабель скоро вернется, потом испугалась, что ей не поверят, если она расскажет об этом задним числом. Имени того мужчины она тоже не знала. К тому же они уже расстались. В тот вечер Аннабель обещала рассказать ей, кто этот мужчина, но вышло по-другому. Единственное, что она знала о нем, – что он намного старше. Не могла она вспомнить и то ласковое прозвище, которым Аннабель его однажды назвала. Помнила только, что оно начиналось на «Р» и звучало очень по-английски. Аднан успел переговорить с Калле, учителем родного языка. У того было безупречное алиби, поскольку ту ночь он провел в больнице со своей мамой, у которой случился инсульт.

– А стихотворение? – спросила Чарли.

– Она не знает, кто написал его на стене, – ответил Микке. – Почерк ей не знаком, но он точно не принадлежит Аннабель. Почему ты так зацепилась за это стихотворение?

– Я не зацепилась, – ответила Чарли. – Но тот, кто мог такое написать… мне кажется, этот человек испытывает к Аннабель глубокие чувства.

– Почему? – спросил Аднан.

– Вы что, не прочли его? – спросила Чарли.

– Прочли.

Вздохнув, Чарли процитировала вторую строфу:

Улоф, Микке и Аднан молча уставились на нее, не проронив ни слова.

– Зачем ты выучила его наизусть? – спросил Аднан после паузы.

– Я просто легко запоминаю тексты. Во всяком случае, мне представляется важным выяснить, кто написал это стихотворение на стене.

– Мне казалось, мы в настоящий момент ищем зрелого любовника, – проговорил Микке. – И тогда мы вряд ли станем искать его среди той публики, которая тусуется в магазе?

– Это не обязательно кто-нибудь из парней, – возразила Чарли. – Может быть, это человек, с которым она встречалась там тайно.

– Мне что-то трудно успевать за ходом твоей мысли, – сказал Микке.

– В чем проблема? – спросила Чарли. – В чем, собственно, твоя проблема?

– А что? – притворно удивился Микке. – Я просто сказал, что мне трудно успевать.

«Не мои проблемы», – подумала Чарли.

– Как прошел разговор в школе? – спросил Улоф. – Удалось выяснить что-нибудь еще?

– В последнее время Аннабель много прогуливала, к тому же мы получили список всех учителей и других сотрудников школы, – Чарли выложила на стол список. – Я подчеркнула всех, с кем мы должны переговорить и у кого проверить алиби. Кстати, ты нашел кого-нибудь, кто способен позаботиться о черепахе? – повернулась она к Аднану.

Да, это сделано, скоро она попадет в надежные руки.