23

Ребекка появилась в участке через пятнадцать минут после того, как ей позвонили. В школу она в тот день не пошла. Они предложили прийти к ней домой, но она сказала, что уже вышла прогуляться. Но тут есть одна маленькая проблемка, сказал Аднан, когда зашел к Чарли и Андерсу сообщить о ее приходе.

– Что за проблемка? – спросила Чарли.

– Она привела с собой сестренку.

– Почему?

– Я не спросил, но подозреваю, что их мама куда-то ушла.

– Так она не в садике?

– Очевидно, нет, – сказал Аднан.

– Какого она возраста?

– Года три.

– Придется тебе посидеть с ней, – сказала Чарли.

– Но я как раз собирался встретиться с «Missing People».

– Это сделает кто-нибудь другой.

Аднан развернулся, что-то ворча себе под нос. Следом за ним они вышли в холл, где на диване сидела Ребекка с сестренкой на коленях.

– Я не знала, куда мне ее девать, – сказала Ребекка, когда Чарли подошла к ней и представилась. – В садике день планирования, мама на работе, а у меня все равно не было сил идти в школу, так что…

– Не хочешь пойти со мной и посмотреть на полицейскую машину, пока твоя сестра разговаривает? – сказал девочке Аднан.

– Пойди, Нооми, – сказала Ребекка. – Посмотри на полицейскую машинку, а я скоро приду.

Сестра неохотно выпустила ее руку.

Ребекка Гам уселась по другую сторону стола. Она была без косметики, отчего выглядела еще моложе своих семнадцати.

– Хорошо, что ты смогла так быстро прийти, – сказала Чарли.

– Ясное дело, я сразу пришла. Для меня нет ничего важнее, чем помочь найти Аннабель. Но я не знаю, что сказать. Я уже все рассказала о событиях той ночи.

– Я просто хотела познакомиться с тобой лично, – сказала Чарли. – Я и мой коллега, – она кивнула на Андерса. – Мы приехали из Стокгольма.

– Знаю. В смысле, это слышно по произношению.

Чарли улыбнулась и рассказала, чем они занимаются. Ребекка внимательно слушала.

– Как давно ты дружишь с Аннабель?

– Всю жизнь, еще с детского сада.

– Значит, можно сказать, что ты ее хорошо знаешь?

– Само собой. Никто не знает Беллу лучше меня.

– Какое у нее было настроение в тот вечер?

– Она напилась до чертиков.

– А до того?

– Я сама уже была навеселе, когда она пришла ко мне домой, но мне показалось, что она… немного не в себе.

– Она сказала почему?

– Нет. А может быть, сказала. У меня по поводу того вечера провалы в памяти.

– Вы пили только водку? – спросила Чарли. – Или еще что-то принимали?

– Только водку, – ответила Ребекка. Она посмотрела в глаза Чарли, не отводя глаз. Чарли подумала, что девочка, возможно, где-то читала, что так делают люди, когда говорят правду.

– Ты знаешь, во сколько Аннабель ушла с вечеринки?

– Точно не знаю. Но я видела, как она уходила. Я как раз собиралась закурить, подошла к окну и видела, как она вышла на дорогу. Я крикнула ей вслед, но она не ответила. Тогда я спустилась, но когда я вышла из здания, она уже исчезла. Я не увидела ее на дороге, хотя и побежала за ней.

– Почему ты побежала за ней?

– Почему? Потому что она была пьяная в драбадан. Ее так шатало, что она едва могла идти, и я подумала, что она заснет где-нибудь в канаве, никогда не доберется до дому и… зря я вернулась. Если бы только я догнала ее и проводила до дома, то…

– Нельзя так думать, – сказал Андерс.

– Очень даже можно, – ответила Ребекка. – Именно так я все время и думаю.

– В каком направлении она пошла?

– Ее заносило то в одну, то в другую сторону. Даже не знаю.

– Я слышала, что вы в тот вечер поссорились, – сказала Чарли. – Ты не могла бы рассказать об этом?

Ребекка подняла глаза к небу. Об этой истории с Вильямом она уже рассказывала Улофу и Аднану.

– Расскажи мне, – сказала Чарли.

– Я подобрала его, – сказала Ребекка. – Вильяма Старка. Подобрала его, потому что Белла его бросила. Иначе я никогда бы им не заинтересовалась.

Ребекка говорила о Вильяме как о неодушевленном предмете, лишенном собственной воли. Чарли задумалась, не так ли поступала и Аннабель: может быть, это обычный способ у подружек обсуждать парней, с которыми они встречались.

– Он тебе нравится? – спросила она. – Тебе нравится Вильям Старк?

– Какое это имеет отношение к делу?

– Мне просто интересно, нравится ли он тебе.

– Да, нравится, но мы не планируем свадьбу и все такое.

– Тебе он нравился еще тогда, когда он встречался с Аннабель?

– Что ты имеешь в виду? Не хочешь ли ты сказать, что я…

– Ничего я не имею в виду, – ответила Чарли. – Просто спрашиваю.

Она отметила, что лицо у Ребекки покраснело, и теперь, выведя ее из себя, оставалось только продолжать.

– Ты ревновала Вильяма к Аннабель?

Ребекка отрицательно покачала головой. С какой стати бы она ревновала? Но если бы даже это было так, она никогда в жизни не подняла бы руку на Аннабель.

– К тому же, – продолжала она, – разве людей убивают из-за такой мелочи, как ревность?

– Очень даже убивают, – ответила Чарли. – Это один из самых распространенных мотивов.

– Никогда бы не сделала Белле ничего плохого из-за парня, – сказала Ребекка. – Я вообще никогда бы не сделала ей ничего плохого. Вы что, не понимаете, что я люблю ее, что она моя лучшая подруга?

Положив на стол руку, она показала им татуировку на запястье – сердечко с надписью «Бекка и Белла forever».

– Все не так, как вы думаете, – продолжала она, заметив, что Андерс разглядывает красные царапины, пересекающие татуировку. – Это все фанерная фабрика. У всех, кто там работает, такое творится с руками. Ну, может быть, у меня особенно плохо, потому что я все время расчесываю.

– Я думала, ты ходишь в школу, – сказала Чарли.

– Так и есть. Но иногда подрабатываю по выходным, – сказала Ребекка, оглаживая пальцем свое сердечко. – У Беллы такое же. Это мы сделали прошлым летом. И это тоже.

Она показала другое запястье. Там было татуировано темно-синее двоеточие.

– Беллина идея. Это должно означать, что наша история не кончается здесь, что у нее будет продолжение.

Ребекка достала из сумочки бумажный носовой платок и звучно высморкалась. Казалось, она изо всех сил пытается сосредоточиться на чем-то другом, хотя слезы вовсю закапали на стол.

Чарли почувствовала, что ей самой хочется плакать. В упрямой надежде Ребекки было что-то такое… Трудно оказалось сдержать чувства. «Пусть у этой истории будет продолжение, – подумала она. – Пусть она на этом не закончится».

– Почему расстались Аннабель и Вильям? – спросил Андерс.

– Что-то не сложилось. Аннабель на самом деле не из тех, кто может быть чьей-то постоянной девушкой. Да и я тоже.

– Так она решила с ним расстаться?

– Вильям говорит, что они приняли это решение вместе, но мне кажется, инициатива исходила от Аннабель.

– Она была расстроена? – спросила Чарли.

– Не особенно, во всяком случае, мне она об этом не говорила.

Чарли посмотрела на пальцы Ребекки, лежащие на столе. «Грызет ногти», – констатировала она, когда рука Ребекки потянулась к цепочке вокруг шеи, на которой висел маленький золотой крестик.

– Ты верующая? – спросила Чарли, кивнув на крестик.

– Да не особо. Это я получила, когда прошла конфирмацию.

– Аннабель верующая.

Ребекка улыбнулась.

– Это у нее сейчас период такой.

Чарли попросила уточнить, что она имеет в виду.

– Я имею в виду – когда ее что-нибудь зацепит, она отдается всей душой. Она говорит, что ей хочется понять суть разных течений, чтобы решить, подходит ей это или нет. В следующий раз она, возможно, запишется в клуб естествоиспытателей или что-нибудь еще.

Ребекка откашлялась и проговорила чуть тише:

– Если этот следующий раз настанет.

– Ты хочешь сказать, что на нее легко повлиять?

– Нет, – ответила Ребекка. – Она совсем не такая. Аннабель… она очень умная. Она не позволит другому собой управлять. Но она очень любознательная. Пожалуй, самая любознательная из всех, кого я знаю.

Ребекка несколько раз сглотнула и стала смотреть в окно. Ее колени под столом затряслись.

– Я хотела пойти покурить, – проговорила Чарли, не обращая внимания на скептическое выражение лица Андерса. – Составишь мне компанию?

Ребекка кивнула и поднялась.

Они вышли на задний двор. Двое детишек – слишком маленьких, чтобы оставаться на улице без присмотра, – сидели и копались в песочнице чуть в стороне.

Чарли протянула Ребекке сигарету, достала себе.

– Не могу спать по ночам, – сказала Ребекка, сделав глубокую затяжку. – Днем я хожу со всеми искать, а ночью все равно не могу заснуть. А если задремлю, то мне снится она.

Ребекка потерла лицо тыльной стороной ладони.

– И что тебе снится?

– Всякие странности. Мне снится, что мы опять маленькие и ходим в садик, что мы прячемся в корабле, который стоял у нас на игровой площадке. Мы так делали с Беллой, когда на обед давали мерзкую еду или когда мы что-нибудь натворили. Внизу было совсем небольшое отверстие, через которое воспитательницы не могли протиснуться. Они пытались нас подкупить, угрожали, ругались, требовали, чтобы мы вышли, но мы не слушали. Ее уже нет, этой дырки. Когда я как-то забирала свою сестренку, то заметила, что эту дырку забили досками.

Некоторое время они молчали.

– Чертовски жарко, – сказала Ребекка. – Будь сегодня обычный день, мы с Аннабель отправились бы на Малый Родос. Это пляж, – уточнила она. – Не настоящий Родос.

Чарли улыбнулась.

– Будь сегодня обычный день, вы, наверное, пошли бы в школу?

– Да, конечно.

Ребекка бросила окурок на землю, но потом передумала, затушила огонек и подняла окурок.

– Никогда не знаешь, что они могут запихнуть в рот, – сказала она, кивнув на детишек в песочнице.

– Тут есть банка для окурков, – сказала Чарли. – Еще по одной?

– Ты это по-настоящему? – спросила Ребекка, глядя на нее серьезным взглядом. – Я хотела сказать… доброта – это какая-то стратегия, чтобы меня разговорить?

– Но ведь тебе самой хочется выговориться?

Ребекка кивнула и взяла еще одну сигарету из пачки, которую протянула ей Чарли.

– Ты сказала, что она была немного не в себе, – произнесла Чарли. – Как ты думаешь, в чем могло быть дело? Что обычно выводило Аннабель из себя?

– Ссоры с мамой. – Ребекка подалась вперед, чтобы Чарли зажгла ее сигарету. – Они часто ссорятся. Белла говорит, что у нее от Норы удушье.

– Как ты думаешь, что она имела в виду?

– По-моему, это очевидно. Что ее душит мамашина болезненная потребность все контролировать.

– Как ты воспринимаешь Нору?

– Как я ее воспринимаю?

– Да.

– Мне кажется, у нее что-то не в порядке с головой. У этого человека какой-то серьезный дефект.

– Как она обращается с тобой? – спросила Чарли. – Как Нора ведет себя с тобой?

– Думаю, она меня недолюбливает. Считает, что я впутываю ее девочку во всякие плохие дела.

– А ты ее вправду впутываешь?

– В таком случае, мы делаем это взаимно.

Ребекка затянулась.

– Одно могу сказать про Аннабель: никто не сможет втянуть ее в то, чем ей не хочется заниматься. Аннабель крута.

– У нее есть враги?

– Ну, может быть, не совсем враги, но, конечно же, всегда найдутся те, кого она раздражает. Думаю, потому что она умная и не боится высказывать свое мнение. За такое здесь могут люто возненавидеть.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретно?

– Нет, я говорю вообще. Но она часто переругивалась со Сванте Линдером. Хотя мне кажется, что скорее она его ненавидела, чем наоборот.

– В тот вечер они тоже поругались?

– Мне кажется, не больше, чем обычно. Но ведь я не все время была рядом с ней, я ведь была наверху… с Вильямом.

Позади них открылась дверь. Это был Аднан с сестрой Ребекки. Девочка была в соплях, с красными глазами.

– Она хочет домой, – сказала Аднан.

Ребекка привычно подняла девочку и посадила на бедро. Малышка уткнулась лицом в шею старшей сестры. Погладив ее по спине, Ребекка пообещала, что сейчас они пойдут домой печь блинчики с вареньем и сливками.

«Как мама, – подумала Чарли. – Как мать, утешающая своего ребенка».

Аднан зашел обратно в здание.

– Если еще что-нибудь понадобится, так просто позвони, – сказала Ребекка.

– Ребекка, – проговорила Чарли, обращаясь к ее спине, когда та уже двинулась прочь, – как ты думаешь, что случилось с Аннабель?

– Что я думаю? – Ребекка остановилась, обернулась и взглянула на нее. – Я надеюсь, что она сбежала. Будь у меня такая мамаша, я бы давно так сделала. Я все время звоню ей и шлю эсэмэски в надежде, что она ответит, сообщит мне, что она просто сбежала, что она жива и с ней все в порядке.

– Но ведь прошла уже почти целая неделя, – сказала Чарли.

– Я прекрасно знаю, сколько прошло времени. Просто говорю, что надеюсь. Теперь мне надо отвести ее домой, – Ребекка кивнула на сестру. – Если еще что-нибудь вспомню – позвоню.

Ребекка посадила сестренку на плечи. Сестренка радостно засмеялась. Чарли смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом, и лишь потом вернулась в здание.

– Что новенького?

Микке внезапно оказался за спиной у Чарли. От неожиданности она вскрикнула, а он рассмеялся по поводу ее испуга. Не ожидал, что ее так легко напугать.

– Просто я не слышала, как ты подошел, – сказала Чарли. – Мне нужно побеседовать наедине с Норой Роос.

– Так ты все же думаешь, что Нора…

– Ничего я не думаю, но нам важно побольше узнать о том, что происходит в этой семье, почему Нора так контролирует дочь, почему… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. И организуй мне встречу с Вильямом Старком. С ним я тоже должна поговорить.

– Прямо сейчас?

– Через час. Сперва мне нужно сделать одно дело.

– А обед? – спросил Микке. – Мы решили заказать еду из мотеля.

– Перехвачу чего-нибудь по дороге.

– Кстати, я переговорил с Ханнесом – пастором – по поводу того, что так возмутило Аннабель на встрече библейского кружка. Спросил про ту цитату, которую тетеньки не могли вспомнить.

– И что?

– Это была не цитата. Они говорили о доброте Бога – типа, если Бог добр, то почему он допускает, чтобы в мире творилось так много зла. И Аннабель, как всегда, задавала много вопросов. Ханнесу не показалось, чтобы она была возмущена. Просто у нее это как-то не сходилось.

«А у кого сходится?» – подумала Чарли.