Глава 38

Завтрак был довольно тягостной трапезой. Единственными звуками, раздававшимися за нашим столом, были хруст поедаемых тостов и звон ложек в чашках. Было похоже на то, что Арчи не спал. Круги под глазами стали темнее, а кожа казалась полупрозрачной, как тонкий пергамент. Нам, конечно, так или иначе надо было поговорить хотя бы о сугубо практических вещах вроде расписания наших поездов, но у Арчи был совершенно убитый вид. Может, он получил какую-нибудь плохую весть? Например, письмо или телеграмму от мисс Нил, в которых она разрывала отношения с ним. Тот факт, что ее имя трепали все газеты в связи с похождениями женатого человека, вряд ли мог понравиться ее родителям.

Наконец я не выдержала и накрыла руку Арчи своей. Он закусил губу и посмотрел на меня. В глазах его были печаль, сожаление, чувство вины.

– Прости меня, – с трудом проговорил он. – Я…

– Да брось, не за что извиняться, – отозвалась я с поддельной беспечностью.

– У меня такое чувство, что это моя вина. Если бы я не увлекся… ну, ты знаешь… – Он не мог заставить себя назвать имя, которое было связано с очень, очень многим: с предательством, с крахом нашего брака, с чувством вины перед близкими, с публичным осуждением. Однако в конце концов Арчи с исказившимся лицом произнес: – Нэнси.

– Тише, тише, не надо, – ответила я, и мы опять надолго замолчали.

Арчи, видимо, сам был озадачен тем, что вторгся в опасную сферу чувств и эмоций, которая всегда казалась ему подозрительной, была заповедником для особ, принадлежавших к слабому полу. Глотнув чая, он прокашлялся и перешел к расписанию поездов и другим насущным вопросам. Надежная конкретность фактов успокоила его потревоженную совесть и восстановила обычное душевное равновесие.

– Не знаю, успеют ли Мэдж и Джимми прибыть к завтраку, – сказал он, взглянув на свои часы. – Они выехали вчера очень поздно. Они считают, что тебе лучше не возвращаться в Стайлз, а пожить какое-то время у них в Эбни-холле. Просто поразительно, с какой жадностью пресса ухватилась за это дело. «Дейли мейл» предлагает пятьсот фунтов за эксклюзивное интервью. Говорят, что готовы прислать за тобой специальный поезд! Стервятники, да и только, и полиция не лучше. Что касается этого чертова Кенварда, то надо бы подать на него в суд, чтобы они живого места на нем не оставили. Но прости, дорогая, я не хотел волновать тебя, давай оставим эту тему. Однако должен предупредить, что возле отеля тебя караулит толпа журналистов, которые хотят расспросить тебя, сфотографировать или вытянуть из тебя еще что-нибудь. В связи с этим Джимми пришла в голову отличная идея. Он нашел добровольцев, готовых послужить в качестве приманки. Две пары выйдут из отеля и усядутся в автомобили. Джимми рассчитывает, что репортеры накинутся на них, а мы тем временем выскочим через боковую дверь и улизнем. Как тебе этот план? Кроме того, мы договорились с начальником станции и он обещал выделить нам отдельное купе.

Арчи увлекся изложением этих планов, глаза его оживились. Он был рад поговорить о решенных проблемах, а не о проблеме с женой.

– Джимми думает также, что нам надо внушить прессе, будто мы едем в Лондон, – намекнуть это кому-нибудь. В Лидсе мы пересядем в другой поезд и собьем ищеек со следа.

Он произнес это с торжеством, как маленький мальчик, решивший задачу, представлявшуюся ему исключительно трудной.

– Очень хорошо, – похвалила я его. – Похоже, вы предусмотрели все. Спасибо.

– Так, может, пойдем встретим их – Мэдж и Джимми?

– О да, мне не терпится их увидеть. – (Арчи посмотрел на меня с одобрением, довольный тем, что дела у меня вроде бы идут на поправку.) – Они такие милые создания, – прибавила я.

Арчи встревоженно пригладил волосы рукой.

– Ты уверена, что знаешь Мэдж? Москитика?

– Ну что за глупый вопрос? Это же моя любимая собака. – Тут я подумала, что в прозвище Мэдж действительно есть что-то щенячье. – И Джимми я люблю почти так же.

Арчи растерянно отвел взгляд и поморщился, как от боли. Сколько же еще мне надо будет разыгрывать этот жестокий фарс? И как мне вести себя с Мэдж? Она наверняка раскусит меня. В этот момент моя сестра и ее муж появились в дверях. Увидев меня, Мэдж решительно направилась ко мне, но Арчи вскочил с места и, перехватив ее, стал беседовать с ней и Джимми. Он, несомненно, считал, что я еще не готова встретиться с ними. Они шептались, бросая время от времени на меня встревоженные взгляды. Мэдж в какой-то момент покачала головой и, насколько я расслышала, произнесла что-то вроде «Но я не могу не подойти к ней». Арчи же был непреклонен и так энергично настаивал на чем-то, что даже раскраснелся. Мэдж внимательно посмотрела на меня, и я, чтобы не встречаться с ней взглядом, стала изучать пальму в дальнем углу. «Ну, если ты так уверен», – протянула Мэдж и, взяв мужа под руку, вышла вместе с ним из зала.

– Ты узнала их? – спросил Арчи, вернувшись за наш стол.

Я помотала головой и уставилась на чашку с остывшим чаем.

– Ничего страшного, просто для этого нужно какое-то время. Довольно скоро ты снова станешь такой же, как прежде.

Он говорил бесстрастно, механически, будто читал вслух текст какой-то заигранной пьесы. Я вовсе не хотела становиться «такой же, как прежде», какой бы я прежде ни была. Какая-то часть моей личности была, несомненно, навсегда утеряна, но другая часть раскрепостилась.

– Пожалуй, нам пора, а то опоздаем на поезд. Помочь тебе собрать вещи? – спросил Арчи.

– Нет, все готово, – ответила я безучастно.

– Хорошо. Я попрошу коридорного отнести чемоданы вниз.

Пока Арчи отсутствовал, я окинула взглядом отель, который был моим домом последнюю неделю. Когда я приехала сюда впервые, он показался мне золоченой клеткой, в которой меня заперли против моей воли. Теперь же, когда меня отпустили на свободу, во мне проснулись добрые чувства к этому приятному, довольно старомодному заведению. Здесь я сбросила свою личность и натянула другую, здесь я танцевала под «Бананы», чего стыдилась до сих пор, и здесь же я планировала убийство.

Арчи вернулся.

– Я обо всем договорился, – сказал он. – Давай я возьму тебя под руку, дорогая. Мы выйдем через боковую дверь, как я уже говорил, чтобы избежать ненужных осложнений.

Я не могла как ни в чем не бывало проститься с людьми, с которыми познакомилась здесь. Наверное, они относились ко мне с некоторым подозрением и, несомненно, чувствовали себя одураченными. Бедная миссис Робсон была так добра, а я опять обманула ее, пообещав пойти с ней на танцы. Арчи провел меня по одному коридору, затем по другому, где нас ждали Мэдж и Джимми. Арчи открыл дверь, и холодный утренний воздух наполнил мои легкие и ожег лицо, как в ту ночь в Ньюландс-Корнер, когда я вышла из машины, чтобы встретиться с Кёрсом. Я поплотнее натянула на голову мою шляпу колоколом, и в этот момент к нам подскочил маленький тип в дешевом костюме; в лице его было что-то подлое. Бросив нам, что он из «Дейли мейл», тип начал щелкать затвором фотоаппарата. Арчи пытался уговорить его оставить это занятие, но это было бесполезно. Лицо Арчи напряглось, он стал гневно сжимать кулаки. Однако меньше всего сейчас надо было ввязываться в драку.

– Арчи, пожалуйста, не обращай на него внимания, – процедила я сквозь зубы и потащила его к такси. – Нам нужно на поезд.

– Вокзал, пожалуйста, вход в багажное отделение, – распорядился Арчи довольно напыщенным тоном, обращаясь к водителю. – Для нас зарезервировано отдельное купе на имя мистера Паркера, начальника станции.

К тому моменту, когда мы прибыли на вокзал, наш секретный план уже был раскрыт. На платформе толпились репортеры и фотографы, кричавшие и толкавшиеся в стремлении занять выгодную позицию. Мне это напомнило картину, которую я когда-то видела. На ней был изображен ад, где корчились чудища и люди, имевшие самый неприглядный вид.

Я шла по платформе, закрыв глаза и крепко держась за руку Мэдж. Внезапно сзади возникла какая-то возня, кто-то толкнул меня в спину. Мальчишеский голос крикнул: «Смотрите, это она, миссис Кристи!» Люди стали вертеть головой, но не могли понять, на кого указывает мальчик. В людской массе произошло волнение, кто-то налетел сбоку, я выпустила руку Мэдж, и толпа понесла меня по платформе. Я снова попала на станцию метро, где Кёрс подталкивал меня в объятия смерти. Я вскрикнула, и мой собственный голос испугал меня еще больше. Пар от паровоза ожег мне лицо, я вновь закрыла глаза и погрузилась в темноту. Силы покинули меня, я стала падать. Наверное, это было мое наказание, таким образом я должна была проститься с жизнью. В этот момент чьи-то руки подхватили меня и подняли на подножку вагона.