Глава 1

Объем производства

Понятие национального объема производства — центральное в макроэкономике. Общее количество продуктов (товаров), произведенное страной, представляет собой естественное бюджетное ограничение. Страна может потребить больше продуктов, чем производит, только тогда, когда закупает разницу за рубежом. Именно большой объем производства (а не большое количество денег) обеспечивает нации процветание. Национальное правительство может печатать и выпускать в обращение сколько угодно денег, превращая своих сограждан в миллионеров. Но в итоге им не будет никакой пользы, если пропорционально не возрастет объем производства. А если он сократится, то граждане обнаружат, что их материальное положение ухудшилось, несмотря на обилие денег в карманах.

Показатели национального объема производства

Наиболее широко распространен такой показатель национального объема производства, как валовый внутренний продукт (ВВП). Чтобы понять, что такое ВВП, следует сначала выяснить, как он измеряется. Основная проблема измерения ВВП — как избежать двойного счета. Казалось бы, очевидно, что общий объем производства просто равен сумме стоимости всех товаров, произведенных в национальной экономике, включая каждый килограмм стали, каждый трактор, каждый бушель зерна, каждую буханку хлеба, каждое блюдо, поданное в ресторане, каждый лист бумаги, каждый комплект чертежей, каждое построенное сооружение и так далее. Однако такой метод подсчета не совсем верен, поскольку включение в общую сумму каждого товара приводит к бесконечному повторному счету на разных этапах производства.

Приведем простой пример. Представьте себе, что лесопильная компания А рубит деревья в принадлежащем ей лесу и продает древесину компании Б за 1000 долл. Компания Б занимается производством мебели; она пилит древесину на доски и полирует их, изготавливает стулья и столы, а затем продает их за 2500 долл. компании В, владеющей сетью розничных магазинов. Наконец, компания В продает столы и стулья конечным потребителям за 3000 долл. Если при подсчете общего объема производства сложить стоимость продуктов на всех этапах (1000 + 2500 + 3000), то результат (6500 долл.) окажется сильно завышенным, поскольку стоимость древесины будет в нем учтена три раза (во всех трех операциях продажи), а стоимость ее обработки — два раза (в двух последних операциях).

Хороший способ избежать двойного счета — учитывать только добавленную стоимость, то есть стоимость вновь созданного продукта, на каждой стадии производства. Если портной покупает полуфабрикат юбки за 50 долл., пришивает несколько пуговиц стоимостью 1 долл. и затем продает готовую вещь за 60 долл., мы не будем утверждать, что он создал продукт стоимостью 60 долл. Скорее можно сказать, что он добавил к полуфабрикату юбки стоимость на сумму 9 долл. и тем самым создал дополнительный продукт на ту же сумму. Точнее говоря, добавленная стоимость (или вновь созданный продукт) равняется продажной цене продукта за вычетом всех затрат, не связанных с оплатой труда, понесенных в процессе создания продукта.

Этот метод вычислений можно с легкостью применить к вышеописанному примеру с компаниями А–Б–В. Поскольку компания А продает необработанную древесину, затраты на заготовку которой составили 1000 долл., и не несет никаких других материальных затрат, то добавляет к общему объему производства в экономике те же 1000 долл. Компания Б добавила к нему еще 1500 долл., поскольку ее материальные затраты составили 1000 долл. (закупка древесины у компании А), а объем продаж (компании В) — 2500 долл. Наконец, компания В добавила к общему объему производства еще 500 долл., поскольку ее материальные затраты составили 2500 долл. (закупка мебели у компании Б), а объем продаж конечным потребителям — 3000 долл. Если суммировать стоимость, добавленную на каждом этапе (1000 + 1500 + 500), то нетрудно убедиться, что общий объем производства составляет 3000 долл.

Еще один и куда более простой способ избежать двойного счета при вычислении общего объема производства — сосредоточиться на подсчете только конечных продаж, включающих всю добавленную стоимость, созданную на предыдущих этапах производства. Поскольку потребители заплатили розничной компании В 3000 долл. за готовые столы и стулья, мы можем сделать вывод, что таков общий объем производства. Заметим, что подсчет общего объема производства по методу суммирования добавленной стоимости дал точно такой же результат (рис. 1.1).

Хотя оба метода вполне корректны, второй, известный под названием расходного или производственного, стал общепринятым методом расчета ВВП в большинстве стран. В его основе лежит следующая логика: если суммировать все затраты на конечные продукты, то результат будет равняться общей стоимости национального объема производства, поскольку каждая единица произведенного продукта так или иначе будет реализована. В результате стандартное определение ВВП звучит так: рыночная стоимость всех конечных товаров, произведенных в стране в течение данного года.

Государственные чиновники обычно распределяют затраты на конечные товары по пяти категориям: потребительские расходы домохозяйств (П), инвестиции в производственные активы (Ин), государственные закупки товаров (Г), экспорт (Э) и импорт (И). Точные определения приведены в .

Почти все расходы домохозяйств относятся к категории потребительских, однако далеко не все расходы коммерческих компаний входят в понятие инвестиций в производственные активы. Иначе мы получили бы двойной счет в больших масштабах, поскольку многое из того, что закупают фирмы (например, сырье и материалы), поступает в обработку и в конечном счете продается потребителям. В результате только инвестиции в производственные активы включают затраты на производство, которые не будут реализованы в ближайшее время (обычно на протяжении года). Например, для плотника новая электропила — не что иное, как инвестиция в производственный актив, в отличие от пиломатериалов, купленных для производства столов и стульев.

Еще одна возможная причина двойного счета при использовании затратного метода связана с импортом. Если американские потребители покупают телевизоры, произведенные в Азии, то мы должны проявить осторожность и не учитывать потребительские расходы в ВВП США, поскольку продукты, купленные за рубежом, входят в объем производства зарубежных стран, а не США. Поэтому импортированные продукты вычитаются из общей суммы затрат и, соответственно, из ВВП.

В результате объединения всех компонентов мы получаем одно из самых важных уравнений в макроэкономике.

Национальный объем производства (ВВП) = П + Ин + Г + Э − И

Ясно, что национальный объем производства равен сумме расходов на конечные продукты за вычетом импорта. Как мы уже видели, национальный объем производства равен также сумме добавленной стоимости на разных этапах производства (то есть приросту стоимости на каждом этапе производства) национальной экономики.

Третий способ расчета национального объема производства — сосредоточиться на показателях дохода (напомним, что на практике чаще всего для расчета ВВП используется затратный метод). Доходы — это выплаты, приходящиеся на долю каждого фактора производства, труда и капитала, за их вклад — обычно в форме заработной платы, процентов, дивидендов, ренты и роялти. Поскольку доход — всего лишь выплата за участие в создании национального объема производства, то логично предположить, что в итоге сумма доходов равна стоимости объема производства. Все выплаты в процессе производства так или иначе оказываются в чьем-то кармане — может быть, в вашем, а может, в моем.

Обмен произведенным продуктом между странами

Иногда одна страна считает целесообразным обмен произведенными продуктами с другой страной. Например, США захотят обменять коммерческий самолет (скажем, «Боинг 747») на японские автомашины (скажем, «Хюндай» или «Тойоты»). Если стоимость «Боинга» на момент сделки в точности равняется стоимости партии японских автомашин, тогда торговые счета обеих стран будут сбалансированы. То есть сумма экспорта в США и Японии будет в точности равна стоимости импорта.

Вызывает большой интерес вопрос, почему какая-либо страна может стремиться обеспечить себе профицит торгового баланса, продав за рубеж больше внутреннего продукта (в форме экспорта), чем закупая за рубежом (в форме импорта). Но каковы причины того, что страна стремится обеспечить превышение экспорта над импортом? Коротко говоря, ответ таков: страны с положительным сальдо торгового баланса ожидают, что в будущем импортируют дополнительный объем продукта из стран — торговых партнеров. Операция с отсрочкой по времени гарантируется получением и предоставлением международных займов. Когда страна экспортирует больше, чем импортирует, она неизбежно предоставляет зарубежным странам заем на соответствующую сумму, что позволяет иностранцам выкупать дополнительный объем ее производства. И наоборот, если страна импортирует больше, чем экспортирует, ей приходится получать заем за рубежом, чтобы покрыть разницу. Однако, получая заем, она обязуется вернуть его — обычно с процентами — в будущем. Например, если США собираются импортировать автомобили из Японии, не экспортируя туда ничего, то расплатиться за автомобили они могут, только получив заем у той же Японии. Заем в данном случае может принимать разнообразные формы. Американцы могут непосредственно получать кредит в японских банках или предоставить японцам акции, облигации или иные ценные бумаги, представляющие собой требование на получение американских продуктов, которые еще только будут когда-нибудь выпущены. В итоге, когда японцы решат продать принадлежащие им американские акции и облигации, чтобы направить выручку на покупку американских самолетов, кинофильмов и программного обеспечения, торговый баланс между двумя странами опять изменится на противоположный.

Теперь от Соединенных Штатов потребуется обеспечить положительное сальдо торгового баланса, отправив часть своего объема производства в Японию и тем самым заставив американцев потреблять меньше, чем они производят. Тогда уже у Японии образуется дефицит торгового баланса, поскольку потребление японцев на какое-то время превысит их объем производства (причем разница будет покрываться за счет импорта из США).

Все международные операции такого рода отражаются в отчете о состоянии платежного баланса страны (ПБС) (табл. 1.1).

Комментарий. В данном примере страна Х закупает больше конечных продуктов, чем производит. Мы знаем это, поскольку П + Ин + Г (внутренние затраты) больше, чем общая сумма ВВП (1500 долл. против 1450 долл.). Чтобы такое стало возможно, страна Х должна импортировать больше продуктов, чем она экспортирует, что и имеет место в данном случае. Как показано в левой стороне таблицы, импорт (товаров) превышает экспорт (товаров) на 50 долл., что в точности равняется сумме превышения внутренних затрат над внутренним объемом производства. Очевидно, что на разницу между внутренними затратами и внутренним объемом производства были импортированы товары из-за рубежа. В правой стороне таблицы приведен платежный баланс, где более подробно расшифровываются операции страны Х с остальными странами мира. Счет текущих операций сведен с дефицитом, что означает: страна Х закупает больше продуктов из-за рубежа, чем продает туда (хотя сальдо счета текущих операций в платежном балансе не равно в точности разнице между экспортом и импортом, как следует из счетов ВВП, но довольно близко к этому значению). Профицит счета финансовых операций свидетельствует о чистом притоке капиталов из-за рубежа. Как следует из анализа счета, он включает несколько составляющих, в том числе прямые иностранные инвестиции, портфельные инвестиции и др. Более детальное рассмотрение счетов ВВП и платежного баланса приведено в  и .

Текущие операции, например экспорт и импорт товаров, отражаются на счете текущих операций. Финансовые операции, в частности продажа акций и облигаций иностранцам, отражаются на счете финансовых операций (ранее называвшемся счетом движения капитала). Дефицит счета текущих операций неизменно сопровождается притоком капитала в страну (в результате заимствований), отражаемым на счете финансовых операций, в то время как профицит счета текущих операций сопровождается оттоком капитала (в результате предоставления займов) на счете финансовых операций. В результате счет текущих операций и счет финансовых операций прямо противоположны по своей динамике: дефицит на одном из них неизбежно сопровождается профицитом на другом, причем на такую же сумму (дополнительные рекомендации по чтению отчета о состоянии платежного баланса страны см. в ).

Дефицит счета текущих операций не обязательно следует интерпретировать как отрицательный факт, поскольку он может свидетельствовать как о положительных, так и об отрицательных явлениях в экономике страны в зависимости от контекста. В некоторых случаях дефицит счета текущих операций означает, что страна живет не по средствам, наращивая свое потребление сверх разумных пределов. Но в некоторых случаях дефицит возникает в результате заимствований за рубежом с целью наращивания внутренних инвестиций (а значит, наращивания объема производства в будущем). Таким образом, перед странами с дефицитом стоит главным образом вопрос, насколько эффективно они используют дополнительный объем производства. В то же время страны с профицитом должны ответить на вопрос, можно ли в будущем ожидать хорошей отдачи от объема производства, отдаваемого за рубеж в настоящее время.

Хотя основы отражения операций в платежном балансе вам, скорее всего, незнакомы, но это не так сложно, как может показаться на первый взгляд. По сути дела, фундаментальные правила покажутся куда более простыми, если проиллюстрировать их на примере вашего личного бюджета. Если вы работаете по найму, то получаете заработную плату или оклад за свой трудовой вклад в выпуск продукта. Если вы владеете капиталом (акции, облигации, банковские счета), то получаете дивиденды или проценты за его участие в процессе производства. Если вы хотите потреблять больше, чем производите (то есть покупать больше, чем позволяет общая сумма ваших доходов), тогда вам придется брать взаймы (или по крайней мере тратить ваши сбережения), для того чтобы финансировать разницу в доходах и расходах. Избыточные расходы можно направить на увеличение текущего потребления (например, отправиться в двухнедельную поездку по Европе) или на инвестиции в собственное развитие (например, получение второго образования или предпринимательский проект), обещающие увеличить ваши доходы в будущем. К тому же, чтобы вы могли взять взаймы, кто-то должен согласиться одолжить вам деньги, что, в свою очередь, означает: кто-то должен производить больше, чем потребляет (и сберегать разницу, чтобы одолжить ее вам). Когда-нибудь вам придется отдать заем, и, скорее всего, с процентами, для чего в какой-то период вам придется потреблять меньше, чем производить (то есть меньше, чем позволяет ваш совокупный доход). Ведь вам придется отдавать часть дохода кредитору в форме процентов и основной части долга.

Для страны ситуация примерно такая же. Если страна поддерживает дефицит счета текущих операций (например, в результате превышения импорта над экспортом), это означает, что она потребляет продуктов больше, чем производит, покрывая разницу за счет зарубежных займов. Разница отражается на счете финансовых операций платежного баланса, создавая профицит в результате притока капитала. Ключевой момент: для страны, как и для физического лица, долговременное ограничение на объем потребления и инвестиций — реальный объем производства. Страна, как и отдельно взятый гражданин, может потреблять больше продуктов, чем производит (покрывая разницу за счет заимствований), в течение непродолжительного времени, но не в долгосрочной перспективе. Национальный объем производства — то есть ВВП страны — представляет собой ее бюджетное ограничение. Именно поэтому понятие национального объема производства составляет самую суть макроэкономики (взаимосвязь между объемом производства и торговлей подробно рассматривается в подглавке «Краткий очерк теории сравнительных преимуществ»).

Краткий очерк теории сравнительных преимуществ

Один из самых важных в экономической теории — принцип сравнительного преимущества, впервые сформулированный британским политэкономом Давидом Рикардо в 1817 г. Стремясь убедить британских законодателей отказаться от политики протекционизма в торговле, Рикардо решил доказать колоссальную роль торговли как стимула роста мирового объема производства, а следовательно, потребления и уровня жизни. На примере простой модели с участием лишь двух стран и двух видов товаров он показал, что каждая из стран, даже если одна из них имеет абсолютное преимущество в производительности труда по обоим товарам, выиграет от специализации на товаре, обеспечивающем большую производительность. Все остальные товары она может получить в обмен на него.

Рикардо сделал ныне знаменитое предположение, что Португалия имеет высокую производительность труда в производстве как вина, так и сукна. В частности, он предположил, что в течение года Португалия способна произвести определенное количество вина (скажем, 8000 галлонов), наняв всего лишь 80 работников. Для производства такого же количества вина в Англии придется нанять 120 работников. Аналогично Португалия может произвести определенное количество сукна (например, 9000 ярдов) с участием лишь 90 работников — по сравнению со 100 работниками, привлекаемыми для производства такого же количества сукна в Англии. Иными словами, производительность труда виноделов в Португалии составляет 100 галлонов вина, а ткачей — 100 ярдов сукна на одного работника в год. В Англии эти показатели составляют 66,67 галлона вина и 90 ярдов сукна на одного работника в год. Если Португалия обладает преимуществом в производительности труда по обоим товарам, то с чего бы ей соглашаться на закупку вина или сукна в Англии?

Рикардо дал удивительный ответ: обе страны выиграют от взаимной торговли, если каждая из них будет специализироваться на товаре, в производстве которого имеет сравнительно более высокую производительность труда. В примере Рикардо, хотя у Португалии преимущество в производительности труда по обоим товарам, но по вину оно больше. В результате Португалия имеет сравнительное преимущество по вину, а Англия — сравнительное преимущество по сукну. Рикардо сделал вывод: если каждая страна сосредоточилась бы на производстве только того продукта, по которому имеет сравнительное преимущество, — то есть Португалия производила бы только вино, а Англия только сукно, — а затем организовали бы торговлю друг с другом, то каждая страна могла бы потреблять больше вина и сукна, чем если бы производила оба товара самостоятельно.

Чтобы представить себе ситуацию более наглядно, предположим, что каждая страна располагает 1200 работниками, причем 700 из них занимаются изготовлением вина, а 500 — сукна. Значит, Португалия производит 70 000 галлонов вина и 50 000 ярдов сукна ежегодно, в то время как Англия производит 46 667 галлонов вина и 45 000 ярдов сукна. Однако если бы каждая страна заняла бы всех 1200 работников в производстве того товара, по которому имеет сравнительное преимущество в производительности, то Португалия произвела бы 120 000 галлонов вина, а Англия — 108 000 ярдов сукна. Далее, если бы они обменяли, скажем, 48 000 галлонов вина на 55 000 ярдов сукна, то Португалия получила бы в свое распоряжение 72 000 галлонов вина и 55 000 ярдов сукна, а Англия — 48 000 галлонов вина и 53 000 ярдов сукна. Иными словами, обе страны получают в свое распоряжение большее количество обоих видов товаров в результате разделения труда и взаимной торговли (табл. 1.2).

По сути дела, чтобы произвести такое количество товаров самостоятельно, Португалии потребовалось бы 1270, а Англии — 1309 работников — как если бы обе страны получили произведенный дополнительными работниками продукт бесплатно.

После Рикардо экономисты показали: принцип можно распространить на любое количество стран и любое количество товаров. Хотя теоретически возможно выделить условия сведения к нулю взаимного выигрыша от торговли, большинство экономистов склонны верить, что такие условия — представляющие собой возможные исключения из режима свободной торговли — относительно редко встречаются на практике. Действительно, лауреат Нобелевской премии экономист Пол Самуэльсон как-то заметил, что «это предельно упрощенная теория, но при всей упрощенности она дает наиболее верную картину. Политическая экономия сформулировала не так уж много столь же верных истин. Нация, пренебрегающая сравнительными преимуществами, заплатит высокую цену замедлением экономического роста и снижением жизненных стандартов».

Примечательно, что большинство из нас, включая тех, кто никогда не изучал теорию сравнительных преимуществ, в повседневной жизни обычно действуют в соответствии с ее принципами. По большей части мы стараемся заниматься тем, в чем мы относительно хороши, и обменивать результаты своего труда на нужные вещи. Например, возьмем инвестиционного банкира. Даже если он лучше красит дома, чем любой профессиональный маляр в городе, все равно ему наверняка хватит ума (с экономической точки зрения) сосредоточиться на инвестиционном банкинге и заплатить профессионалам за покраску своего дома, вместо того чтобы красить его самостоятельно. Он поступает так потому, что его сравнительное преимущество касается инвестиционного банкинга, а не малярного дела. Трата на покраску дома времени, предназначенного для высокооплачиваемой профессиональной деятельности в сфере инвестиционного банкинга, обойдется банкиру довольно дорого, если учесть потерю заработка и соответственно продуктов, купленных на полученные деньги. Иными словами, чтобы максимизировать объем производства, имеет смысл специализироваться на том виде деятельности, в котором у нас есть сравнительное преимущество, а все остальное приобретать.

Что вызывает колебания в объеме производства?

Многие экономисты вообще считают вопрос, почему объем производства то возрастает, то падает, самым важным в макроэкономике. Хотя ответы поражают разнообразием, все же есть несколько тезисов, общих для большинства экономистов.

Источники роста

Выясняя, что же заставляет объем производства возрастать и падать с течением времени, экономисты часто указывают на три основных источника экономического роста: прирост трудовых ресурсов, прирост капитала и рост эффективности использования обоих факторов. Количество трудовых ресурсов растет, если работники будут трудиться дольше или если их численность возрастет за счет появления на рынке труда новых работников (как в США в 1970-х гг., когда ранее не работавшие женщины вдруг начали массово наниматься). Сумма капитала растет, когда бизнес повышает продуктивность труда путем ввода в строй новых заводов или оборудования (за счет инвестиций). Эффективность использования ресурсов растет, когда производителям удается получать больше продуктов при вложении прежнего количества труда и капитала, например за счет организационных инноваций.

Поясняя, что такое три источника роста, расскажем об обычной швейной фабрике с десятью работниками и десятью швейными машинками. Если каждый работник от начала до конца шьет рубашку и успевает сшить десять рубашек в день, то общий объем производства фабрики составит 100 рубашек в день. Теперь представим, что владелец фабрики удвоил количество как работников, так и швейных машинок. Объем производства неизбежно возрастет — можно предположить, что до 200 рубашек в день. Таким образом, одна из стратегий наращивания объема производства — привлекать дополнительное количество труда и капитала или и того и другого в определенной пропорции. Однако куда более выигрышна стратегия повышения эффективности использования ресурсов. Например, собственник фабрики может повысить эффективность использования ресурсов, реорганизовав размещение швейных машин и попытавшись создать нечто вроде сборочной линии рубашек. Тогда каждый работник, вместо того чтобы шить рубашку от начала до конца, будет выполнять лишь несколько операций: например, кто-то будет шить воротнички, кто-то — рукава и т. п. Работники в конце сборочной линии будут сшивать вместе различные детали. Если такой подход окажется более эффективным, то фабрика с теми же десятью работниками и десятью швейными машинками сможет выпускать 200 рубашек в день или даже больше, не привлекая дополнительный труд и капитал. Экономисты часто называют достигнутое таким образом повышение эффективности общей продуктивностью факторов (ОПФ) (более подробно продуктивность рассмотрена в подглавке «Продуктивность»).

Хотя в приведенном примере говорилось только об одной фабрике, те же экономические принципы можно применить ко всей экономике. Национальная экономика может увеличить свой ВВП путем наращивания общего количества отработанных человеко-часов (труд); увеличения общего количества оборудования и сооружений (капитал); или путем повышения эффективности использования труда и капитала.

Экономисты, представляющие так называемую экономику предложения, сосредотачивают внимание на том, как использовать все три вышеперечисленных источника роста с целью наращивания общего потенциального объема производства, формирующего в экономике предложение. В США очень распространена точка зрения, что лучший способ — снижение налоговых ставок. Представители экономики предложения доказывают, что более низкие налоговые ставки позволяют предпринимателям частного сектора оставлять себе большую часть заработанной прибыли. Облегчение налогового бремени стимулирует граждан работать дольше (что увеличивает объем трудовых ресурсов), сберегать и инвестировать основную часть своего дохода (что увеличивает объем капитала), а также уделять больше внимания инновациям в самых разных сферах (что повышает суммарную эффективность, или ОПФ). Поэтому сторонники экономики предложения в США считают снижение налоговых ставок лучшим способом добиться роста ВВП в долгосрочной перспективе.

Другие экономисты, в том числе работающие за пределами США, зачастую придерживаются диаметрально противоположной точки зрения: осуществляемые государством инвестиции (например, в общественную инфраструктуру, образование, исследования и разработки) — лучший способ нарастить капитал в сфере производства, оснастить передовыми технологиями работников и способствовать внедрению инноваций. Следовательно, таков лучший способ обеспечить устойчивый экономический рост в долгосрочной перспективе. Хотя экономисты тоже обращают внимание на формирование совокупного предложения, но у них принципиально иная точка зрения на оптимальную государственную политику наращивания потенциального объема производства (предложения).

Продуктивность

Хотя совокупная продуктивность факторов производства — очень важная экономическая концепция, обычно, говоря о «продуктивности», экономисты и аналитики все же имеют в виду нечто другое. Обычно так обозначают продуктивность или производительность труда, рассчитываемую как отношение объема производства к количеству отработанных человеко-часов (в некоторых случаях — к численности работников). Если вы прочитали в газете, что часовая производительность возросла в прошлом году на 3%, значит, реальный ВВП (выпуск продукции), поделенный на количество отработанных в национальной экономике человеко-часов, на конец прошлого года оказался на 3% больше, чем на конец предыдущего года. В общем и целом страны с более высокой продуктивностью труда имеют более высокий уровень заработной платы и более высокие жизненные стандарты, чем страны с более низким показателем.

Существует множество причин, почему продуктивность труда в одной стране выше или ниже, чем в другой, и почему она растет в тот или иной период. В частности, более высокий уровень механизации и автоматизации труда, как правило, приводит к более высокой производительности труда. Как заметил один из экономистов, «в среднем железнодорожный рабочий может переместить с места на место больше груза, чем велосипедист». Более образованные рабочие также в среднем более производительны, чем их менее образованные коллеги; можно утверждать, что рабочие со средним профессиональным образованием производят больше продуктов в единицу времени (и получают более высокую зарплату), чем рабочие, всего лишь окончившие школу.

Аналитики-экономисты часто уделяют пристальное внимание взаимосвязи между производительностью труда и заработной платой. Если уровень заработной платы в стране растет быстрее, чем производительность труда, то экономисты говорят, что издержки на оплату труда на единицу продукции (то есть стоимость труда, необходимого для производства единицы продукции) растут. Когда, наоборот, производительность труда растет быстрее, чем заработная плата, то издержки на оплату труда на единицу продукции падают. О странах, чьи издержки на оплату труда на единицу продукции (переведенные в единую валюту) растут быстрее, чем издержки их торговых партнеров, зачастую говорят, что они «теряют конкурентоспособность» на глобальном рынке.

Причины экономических спадов (рецессий и депрессий)

Специалисты по макроэкономике ставят еще один очень важный вопрос: по каким причинам темпы роста объема производства периодически замедляются, а то и наблюдается его абсолютное сокращение. Понятно, что любые факторы, негативно влияющие на трудовые ресурсы, капитал или совокупную производительность факторов производства, потенциально способны привести к падению объема производства или по крайней мере снижению темпов его роста. Например, сильное землетрясение может сократить объем производства, уничтожив его основные средства. Точно так же смертоносная эпидемия негативно влияет на объем производства, сокращая численность трудоспособного населения. Даже такие, казалось бы, неэкономические факторы, как религиозная вражда, способны сократить объем производства, провоцируя конфликты между принадлежащими к разным конфессиям сотрудниками и тем самым снижая производительность труда коллектива в целом, а следовательно, и совокупную производительность факторов производства.

Однако в некоторых случаях объем производства резко снижается даже в отсутствие землетрясений или эпидемий. Например, в 1929–1933 гг. национальный объем производства США сократился более чем на 30%. Экономисты и политики, похоже, были столь же озадачены, сколь и напуганы. Президент Герберт Гувер в приветственной речи на собрании Ассоциации банкиров США от 2 октября 1930 г. отмечал, что, хотя экономика вошла в полосу рецессии, «базовые активы нации… остались невредимыми… Колоссальный парк оборудования и не имеющая себе равных организация производства и распределения во многих аспектах стали даже более совершенными, чем два года назад». В начале 1933 г. президент Франклин Рузвельт в инаугурационной речи 4 марта 1933 г. подчеркнул: «Беды пришли к нам не от материального недостатка. Нас не покарало нашествие саранчи… Изобилие у самого нашего порога, но мы не можем воспользоваться его щедрыми дарами в силу их недоступности». Но если все необходимые ресурсы (труд и капитал) имелись в достатке, то почему же объем производства так резко упал всего лишь за несколько кратких лет?

Английский экономист Джон Мейнард Кейнс заявил, что у него есть ответ: «Если бы наша бедность была результатом землетрясения, голода или войны — если бы нам недоставало материальных ресурсов или средств, чтобы их произвести, — писал он в 1933 г., — то ради преуспеяния мы не могли бы рассчитывать ни на что другое, кроме тяжелого труда, воздержания и предприимчивости. Но, по сути, наши затруднения имеют совершенно другую природу. Их причина лежит в перебоях в функционировании нематериальных механизмов нашего мозга. Помочь в их разрешении может лишь способность трезво рассуждать, и ничего больше». Его ключевая идея описана как «нематериальные механизмы нашего мозга». Он имел в виду следующее: причины проблемы связаны с ожиданиями и психологией. По какой-то причине люди вбили себе в голову, что в экономике имеются серьезные проблемы, и пророчество быстро стало самоисполняющимся. Семьи принимали решение, что лучше отложить деньги на будущее. Почувствовав, что спрос будет и дальше сокращаться, коммерческие компании решили сократить объем производства и инвестиции, что привело к массовым увольнениям, падению доходов наемных работников и, в свою очередь, усугубило сокращение потребительского спроса.

Таким образом, под влиянием одних только ожиданий — это их Кейнс впоследствии называл «звериным чутьем» — экономика сорвалась в крутое пике. Хотя потенциальный объем производства по-прежнему оставался значительным (ведь производственные мощности никуда не делись, и рабочие оставались в пределах досягаемости, достаточно их вызвать), но реальный объем производства резко сократился в результате такого же резкого сокращения потребительского спроса.

Теоретически такое обрушение объема производства не могло бы случиться, если бы цены на продукты были абсолютно гибкими и мгновенно приспосабливались бы к новой точке равновесия спроса и предложения. Например, если бы можно было в ответ на сократившийся спрос на труд достаточно быстро (и достаточно сильно) снизить зарплату, то все безработные могли бы моментально найти новые рабочие места, хотя и с более низкой заработной платой, чем на предыдущем месте. Суть в том, что даже при внезапных изменениях ресурсы никогда не пропадут бесполезно и не останутся незанятыми, если механизм ценообразования работает как часы.

Однако на практике рынки часто дают сбой. По причинам, до конца пока не исследованным, цены оказываются негибкими. Значит, что они далеко не всегда адаптируются к новым обстоятельствам так быстро и в такой мере, как долж­ны бы. В результате шок, в том числе и внезапная перемена ожиданий, действительно способен ввергнуть экономику в затяжную рецессию: реальные доходы снижаются, а ресурсы — как трудовые, так и материальные — остаются невостребованными.

Начиная со времен Кейнса, экономисты начали понимать, что очень важно не только предложение, но и экономический рост. Спрос также имеет большое значение, особенно с учетом того, что время от времени он может не оправдывать ожиданий. По сути дела, на следующие 40 лет символом веры для ведущих экономистов и правительственных чиновников станет идея, что правительство обязано «управлять спросом» при помощи налоговой и монетарной политики, чтобы сократить продолжительность и уменьшить глубину рецессии, а следовательно, стабилизировать экономический цикл (рис. 1.2).

Экономисты обычно проводят различие между длинными (столетними) волнами в экономике и краткосрочными (циклическими) колебаниями. Наступающие время от времени рецессии обычно считаются циклическим явлением. Хотя общепринятого определения рецессии не существует, обычно для практических целей считается, что можно говорить о рецессии, если два квартала подряд ВВП демонстрирует отрицательный прирост.

Источник: Динамика ВВП: Бюро экономического анализа, табл. 1.1.1 «Прирост реального ВВП по сравнению с предыдущим периодом, %», составлено 30 мая 2013 г.; уровень безработицы в 1930–1944 гг.: Historical Statistics of the United States, Millennial Edition Online, под ред. Susan B. Carter и др. (New York: Cambridge University Press, 2006), табл. Ba470–477, «Трудовые ресурсы, занятость и безработица: 1890–1990»; уровень безработицы за 1945–2010 гг.: Бюро трудовой статистики США, данные текущих обзоров населения, «Статус занятости гражданского населения, проживающего в собственных или арендованных помещениях, с 1942 г. по нынешнее время», по состоянию на июнь 2013 г.

Мы рассмотрим эти вопросы подробнее в главе 3. А пока достаточно напомнить, что реальный объем производства может упасть ниже его потенциального значения под влиянием падения спроса. Труд, капитал и совокупная производительность факторов производства очень важны, но не менее важны и ожидания.

Что важнее: богатство или объем производства?

Если посмотреть на то, сколько внимания мы уделяем изучению объема производства, даже у весьма лояльных читателей наверняка зародятся некоторые сомнения. Например, кое-кто мог бы поинтересоваться: неужели богатство не более важно для оценки уровня благосостояния нации, чем объем производства? Хороший вопрос! Если отвечать односложно, то — нет.

Безусловно, люди чувствуют себя богатыми, когда владеют большим количеством финансовых активов, например акций или облигаций. Но причина того, что владение ими дает ощущение богатства, заключается в том, что активы опосредованно обеспечивают владельцам право собственности на будущий объем производства. Например, если вы владеете акциями компании, то они дают право на получение части ее будущей прибыли, а она, в свою очередь, зависит от объема произведенной и проданной продукции. Можно посмотреть и с другой точки зрения: люди, владеющие большим объемом финансовых активов, чувствуют себя богатыми, поскольку уверены, что в любой момент смогут продать их, выручив взамен деньги, и купить все что душе угодно. И тогда богатство представляет собой не что иное, как право на будущий объем производства. Очевидно, если объем производства резко сокращается и выбор сводится лишь к нескольким видам товаров (например, вследствие глобальной эпидемии), то и большинство финансовых активов — включая акции и облигации — быстро потеряют большую часть своей стоимости, а некоторые, возможно, полностью обесценятся. Действительно, именно поэтому финансовые активы обычно теряют свою стоимость в период депрессии, когда объем производства сокращается.

По сути, большинство финансовых активов представляют собой право собственности на реальные производственные активы (например, здания, сооружения и оборудование). Они, как ожидается, будут генерировать выпуск продукции. Но, конечно, когда-то производственные активы произвели и сами себя. Одно из наиболее важных решений, которые, пусть даже неявно, приходится принимать обществу, — что делать с произведенными продуктами. Возможный ответ — полностью потреблять их в том же году, в котором они произведены. Но тогда мы концентрируемся исключительно на текущих проблемах, что может воспрепятствовать будущему развитию. Стратегия сбережения части продукта для завтрашних нужд более разумна, чем потреблять все немедленно. По сути, в будущем мы могли бы существенно нарастить объем производства, если бы сегодня могли сэкономить часть произведенных ресурсов для создания производственных активов (например, те же швейные машинки, необходимые для пошива одежды), а не просто для производства предметов потребления (например, самой одежды).

Сегодняшний объем производства, направляемый на то, чтобы увеличить объем производства завтра, называется инвестициями. По большому счету существует только два источника финансирования инвестиций — внутренние сбережения (на них влияет сокращение текущего потребления) и иностранные займы (а на них — сокращение завтрашнего потребления). В настоящее время в США наблюдается сокращение как текущего, так и будущего потребления (рис. 1.3).

Источник информации: Бюро экономического анализа, Министерство торговли США.

Примечание: В 2012 г. в США внутренние расходы (по направлениям использования объема производства) превышали внутренний объем производства примерно на 3%. Аналогично совокупные внутренние инвестиции превышали совокупные внутренние сбережения также примерно на 3% (19% инвестиций минус 16% сбережений). В обоих случаях разницу покрыли за счет «заимствования» 3% ВВП за пределами страны, что и нашло свое выражение в дефиците счета текущих операций.

В рыночной экономике процесс принятия решений о сбережениях и инвестициях носит в высшей степени децентрализованный характер. В зависимости от ожидаемой доходности и стоимости привлеченного капитала, а также от собственных предпочтений домохозяйства решают, какую часть дохода сберегать, фирмы — сколько инвестировать, а зарубежные партнеры — какую сумму одалживать. В некоторых случаях правительство может попытаться повлиять на результат — например, предложив налоговые льготы на инвестируемые средства или другие стимулы, поощряющие дополнительные предпринимательские расходы на здания, сооружения и оборудование. Однако по большей части ключевые решения принимаются в процессе повседневной работы на рынке — домохозяйствами, компаниями и зарубежными инвесторами.

В итоге объем производства, выделенный рынком на инвестиции (в противоположность потреблению), увеличивает вложенный в основные производственные фонды капитал. Нет сомнений, что капитал жизненно важен для капиталистической экономики. Отсюда и ее название. Но не менее важно помнить, что капитал — часть объема производства. Он становится средством достижения цели производить больше продуктов и распоряжаться ими в будущем. Действительно, обычно нация считается бедной или богатой в зависимости от объема производства на душу населения (ВВП на душу населения); США в рейтинге находится где-то около самой вершины (в 2012 г. ВВП на душу населения составлял 49 922 долл.), а замыкают его Демократическая Республика Конго (237 долл.) и Бурунди (282 долл.) (более подробно взаимосвязь между сбережениями, инвестициями и объемом производства рассмотрена в подглавке «Пенсионная дилемма и ключевая роль объема производства»).

Пенсионная дилемма и ключевая роль объема производства

Не секрет, что практикуемая многими государствами солидарная пенсионная система в ближайшие годы столкнется с рядом серьезных проблем. По мере того как представители поколения беби-бумеров выходят на пенсию, каждому активному работнику, выплачивающему взносы в пенсионный фонд, приходится содержать все возрастающее число пенсионеров.

Хотя по поводу пенсионной реформы во многих странах идут крайне ожесточенные споры, носящие преимущественно технический характер, но суть проблемы достаточно проста и связана как раз с объемом производства. Ежегодного объема производства едва хватает на все нужды, и требуется каким-то образом распределить его между активными работниками (которые его и производят) и растущим числом пенсионеров (которые по большей части потребляют). По сути, задача пенсионной системы — распределять национальный объем производства между активным населением и пенсионерами. Полезно держать эту простую мысль в уме, приступая к изучению основных экономических проблем, а также плюсов и минусов, содержащихся в предлагаемых вариантах реформ.

Одна из предложенных реформ предусматривает создание новых индивидуальных пенсионных счетов под контролем правительства (IRA — individual retirement accounts). В то время как солидарная система предлагает пенсионерам неявное право на труд занятого населения (поскольку выплаты финансируются преимущественно за счет отчислений от его заработной платы), система индивидуальных пенсионных счетов предоставляет пенсионерам неявное право на капитал (воплощенный в акциях и облигациях, сберегаемых на пенсионных счетах). Иными словами, подходы, заложенные в солидарной системе и системе индивидуальных пенсионных счетов, предполагают два разных способа разделить общий пирог.

К сожалению, некоторые сторонники системы индивидуальных пенсионных счетов считают, что солидарная система — нечто вроде «бесплатного завтрака» для пенсионеров. Если бы в продолжение трудовой деятельности они имели право использовать отчисления на приобретение акций и облигации, вместо того чтобы выплачивать за их счет пенсии нынешним пенсионерам, то они могли бы сделать неплохие сбережения и с комфортом выйти на пенсию, не становясь ни для кого обузой. Нынешние пенсии могли бы выплачиваться за счет заемных средств до тех пор, пока не завершится переход от одной системы к другой.

Неудивительно, что аргумент о «бесплатном завтраке» базируется на нескольких ошибочных суждениях. Кардинальная ошибка — трактовать портфель акций и облигаций как запас реальных продуктов производства, которые пенсионеры могли бы непосредственно потреблять. Хотя все мы привыкли к мысли, что можем в любой момент мгновенно продать наши акции и облигации за наличные деньги и потратить их на приобретение товаров, но, если все решат проделать это одновременно, ничего не получится. Если большое количество граждан старшего возраста одновременно распродаст свои финансовые активы, чтобы купить необходимые товары, то вскоре они обнаружат, что выручили гораздо меньшую сумму, чем ожидали. Просто выдать пожилым людям больше красивых бумажек — акций и облигаций — совсем не означает гарантировать им больший объем продуктов для потребления в будущем.

С этой ошибкой неразрывно связана и еще одна, хотя и намного менее очевидная: интерпретация любого взноса на индивидуальный пенсионный счет как увеличение национального богатства. Проблема опять-таки в том, что акции и облигации — всего лишь клочки бумаги. Они дают юридическое право собственности на производственные активы, но не представляют собой производственные активы. Если бы каждая компания в США решила бы раздробить выпущенные акции, увеличив их количество в два раза в инвестиционных портфелях американских инвесторов, вряд ли это привело бы к удвоению сбережений в национальной экономике. Как мы уже убедились, единственный способ увеличить национальные сбережения в отдельный момент — сократить национальное потребление и тем самым перераспределить часть общего объема производства на инвестиции в производственные активы, чтобы нарастить показатель в будущем. Станут ли зачисления на индивидуальные пенсионные счета вкладом в национальные сбережения, зависит лишь от того, за счет чего они финансируются. Если, например, частные лица или правительство финансируют взносы за счет заимствований, то общая сумма сбережений в экономике расти не будет. Чтобы этого добиться при помощи пенсионной системы, нынешнее активное население должно ежегодно откладывать большую часть дохода или нынешние пенсионеры должны согласиться на более низкую пенсию. К несчастью, в экономике не бывает «бесплатных завтраков».

Таким образом, с точки зрения макроэкономики ключевой вопрос не в том, будут ли граждане старшего возраста иметь в дальнейшем индивидуальные пенсионные счета или станут получать пенсию за счет традиционной системы социального страхования. Скорее, ключевой вопрос звучит так: согласны ли они (или другие) сейчас сократить свое потребление, чтобы лучше подготовиться к грядущему выходу на пенсию. Если же увеличить долю сбережений в настоящее время не удастся, то распределение объема производства между активными населением и пенсионерами в будущем будет не менее обременительным, причем независимо от того, будут ли введены полностью финансируемые индивидуальные пенсионные счета или будет действовать традиционная солидарная система, основанная на отчислениях от заработной платы занятого населения.

Если это кажется вам странным или даже смущает — не тревожьтесь. Надвигающийся кризис пенсионной системы — одна из наиболее серьезных проблем, и с ней сталкиваются политики всего мира. Тем не менее причины ее возникновения не так сложны, как принято думать. Объем производства, производимый в стране, представляет собой естественное бюджетное ограничение, независимо от того, какое количество акций, облигаций или пенсионных карт обращается в экономике. Если объем производства в стране не растет, то она не сможет выделить больше средств на пенсии, не урезая доходы активного населения. Стоит помнить о главном: в итоге благосостояние общества зависит не от богатства (и уж тем более не от финансового), а от объема производства.

Отправить