С чего начиналось разрушение суверенного образования России

Только в свете описанных общих процессов можно понять смысл происходящей в России перестройки образования, которая в реальности представляет собой процесс ломки, сопровождающейся мерами по коренной «мутации менталитета». Однако вряд ли эта «реформа» продвигалась бы так быстро, если бы её протагонисты не опирались на соответствующий опыт и не создали к тому времени целую сеть связанных между собой инновационных центров, из которых и вышли главные перестройщики системы.

Россия уже переживала период тотального разрушения культуры и образования, осуществлявшегося в 20-х годах XX века. Уже в 1918 г. Госкомиссия по просвещению, возглавляемая А.В. Луначарским и П.Н. Лепешинским, разработала документ о принципах построения новой школы, подписанный Я.М. Свердловым. В качестве главных принципов выдвигались следующие: во-первых, это трудовая школа (основой школьной жизни должен был служить производительный общественно-необходимый труд); во-вторых, это борьба с «авторитарной» педагогикой («учиться надо свободно, без давления»). В соответствии с этим запрещались наказания нарушителей дисциплины, не допускались задания и уроки на дом, были отменены оценки и экзамены (включая вступительные), диктанты (как принудиловка), в результате чего в течение короткого времени в стране стала резко падать грамотность.

Основным содержанием политики Наркомпроса стало широкомасштабное экспериментаторство, вылившееся в разрушительные дела, прикрывавшиеся красивой целью создания «трудовой школы» и оправдывавшиеся методической установкой министерства: «общеобразовательная работа заключается не в обучении, а в решении проблем, выдвигаемых жизнью». Сразу отметим, что один к одному теми же установками стали руководствоваться современные «инноваторы».

В качестве ведущей идейной основы экспериментаторства выступала педология. Эта система взглядов представляла собой течение в психологии и педагогике, возникшее на рубеже XIX–XX вв. и обусловленное распространением эволюционных идей, разработкой прикладных отраслей психологии и экспериментальной педагогики. Первая педологическая лаборатория была основана пионером американской психологической науки Грэнвиллом С. Холлом, чьё дело продолжали Дж. М. Болдуин, Э. Мейман и др. Холл способствовал и утверждению международного признания психоанализа 3. Фрейда. Тогда же педология стала утверждаться и в России (В. Кащенко и В. Бехтерев), достигнув расцвета уже в 1920-х годах. Первый съезд педологов в России прошёл в 1928 г., положив начало претензиям на утверждение педологии как науки, чему должен был способствовать и основанный тогда же журнал «Педология».

Выступая в качестве самостоятельной науки, педология в действительности представляла собой одну из разновидностей психоанализа 3. Фрейда. В распространении его в Советской России активную роль играл Л. Троцкий, считавший, что совмещение революционных подходов Маркса и Фрейда к человеку и обществу способно породить по-настоящему нового человека и новое общество. Речь шла о тотальной переделке человека и формировании «сверхчеловека». Его распространением занималось Русское психоаналитическое общество (РПСАО), созданное в 1922 г., среди основателей и секретарей которого были С.Н. Шпильрейн, М.В. Вульф, А.Р. Лурия, Р.А. Авербух, Л.С. Выготский, Б.Д. Фридман и др. А.Р. Лурия и Л.С. Выготский, сыгравший главную роль в утверждении педологии и психологии в Советской России, писали тогда: «У нас в России фрейдизм пользуется исключительным вниманием не только в научных кругах, но и у широкого читателя. В настоящее время почти все работы Фрейда переведены на русский язык и вышли в свет. На наших глазах в России начинает складываться новое оригинальное течение в психоанализе, которое пытается осуществить синтез фрейдизма и марксизма при помощи учения об условных рефлексах».

Действительно, в стране создаётся целая сеть учреждений и институтов, занимавшихся психоанализом: Институт ребёнка с двумя подотделами: соматическим и психологическим и Опытным детским садом; Медико-педагогическая клиника (затем станция), Клинический психотерапевтический институт (во главе с А.Б. Залкиндом); Психоневрологическая академия, куда входил Детский обследовательский институт (в нём проводились психоаналитические исследования детей); Государственный психоаналитический институт, в котором находилась резиденция Русского Психоаналитического общества (РПСАО). Создаются институты, факультеты, курсы психологии, психотехники и педологии.

Именно последователи 3. Фрейда и создавали педологию. Она основывалась на четырёх принципах: на комплексном подходе к ребёнку, исходящему из синтеза разных взглядов (биологического, анатомопсихологического, психологического и социологического); на генетическом принципе; на пересмотре методологии исследования детства, исходящем из необходимости учитывать социальный контекст; на переходе от познания ребёнка к его изменению путём налаживания и внедрения психологических методов в школы и педолого-педагогического консультирования родителей. При этом сам предмет педологии, претендовавшей на науку, несмотря на многочисленные дискуссии так и не был определён.

О том, как понимали тогдашние лидеры значение педологии, говорят их речи на первом Педологическом съезде 1928 г. Так, Луначарский заявил: «Педология, изучив, что такое ребёнок, по каким законам он развивается, тем самым осветит перед нами самый важный процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идёт по хозяйственной линии». Ему вторил Н. Бухарин: «Нам сейчас свои силы нужно устремлять… на то, чтобы в кратчайший срок произвести определённое количество живых рабочих, квалифицированных, специально вышколенных машин, которые можно было бы сейчас завести и пустить в общий оборот». И опять-таки, как это созвучно современной установке на формирование людей «одной кнопки».

Лидерами педологического движения были А.Б. Залкинд и Л.С. Выготский. А. Залкинд стал главным педологом страны, заявившим претензию на роль идеолога всей совокупности наук о человеке. Он возглавлял Межведомственную плановую педологическую комиссию при Наркомпросе, Президиум общества психоневрологов-материалистов, Институт психологии, педологии и психотехники и был главным редактором журнала «Педология». Суть его программы, изложенной им на 2-м Психоневрологическом съезде в 1924 г., один из обозревателей определил так: «Социогенетическая биология в соединении с учением о рефлексах, при осторожном использовании ценнейшего ряда фрейдистских понятий и отдельных его экспериментальных методов, сильно обогатят био-марксистскую теорию и практику».

Что касается Л. Выготского, любимого учителя современных инноваторов, то он работал в Московском институте экспериментальной психологии, где сформировал так называемую культурно – историческую школу, к которой принадлежали А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, Д.Б. Эльконин и др. Её главная идея заключалась в том, что внутренние психологические процессы объясняются не тем, что происходит внутри человека (с его мозгом и с его душой), а его отношениями с окружающей средой, поэтому сам процесс обучения должен представлять собой направление и регулирование учителями деятельности учеников через коллективную деятельность.

Выготский высоко ценил Л. Троцкого, тезисы которого о создании «сверхчеловека» он цитировал в своих трудах, выявляя явно трансгуманистический подход. Он писал: «Только поднятие всего человечества на высшую ступень в общественной жизни, только освобождение всего человечества является путём к возникновению нового типа человека. Однако, это изменение человеческого поведения, изменение человеческой личности, неизбежно должно привести к дальнейшей эволюции человека и к переделке биологического типа человека. Человек, борясь со старостью и болезнями, овладевая процессами, определяющими его собственную природу, несомненно поднимет на высшую ступень и переустроит самую биологическую организацию человеческого существа».

Исходя из того, что решающим фактором обучения и воспитания является влияние среды и наследственности, педологи стали широко применять метод отбора путём психологической диагностики и тестирования интеллекта (выявление «коэффициента умственного развития»), на основе которого ребёнку без вариантов жёстко определялась его будущая судьба. В итоге педология превратилась в евгенику и внедряла кастовую систему, при которой неравенство проявлялось и во внешнем виде учеников, и в культуре их поведения, и в общении с учителями. Это стало особенно заметно после отмены бесплатных обедов и завтраков, когда школьные буфеты и столовые стали доступны только детям обеспеченных родителей. Путём опросов и сбора разных справок педологи вторгались во внутреннюю жизнь семей, тщательно собирали информацию в целях выявления трудновоспитуемых детей, которых отправляли в специальные школы. Такими оказывались преимущественно дети рабочих.

Что касается детей государственных и партийных служащих, то тут уникальную роль играл Детский дом-лаборатория «Международная солидарность», в котором осуществляли исследования по детскому психоанализу бессознательного, занимались внедрением новых методов обучения и воспитания и даже применили первый в мире опыт сексуального просвещения, направленный на достижение «свободного полового развития детей».

Несмотря на активность педологов, их идеология не смогла закрепиться на российской почве. Партийное руководство выявило в итоге крайне опасный характер их деятельности, охарактеризованной как издевательская и вредная, основанная на поиске негативных фактов и применении «инквизиторских методов». Как указал А.А. Жданов, описывая квазинаучные тесты педологов, «волчьим билетом дело педолога и заканчивается; учащиеся спецшкол – это будущие уголовники и клиентура органов НКВД» (в тех школах, где педологов не было, не было и трудновоспитуемых детей, а там, где они уже работали, количество трудновоспитуемых росло).

Психологический масштабный эксперимент, действовавший под маркой педологии, закончился в результате принятия Постановления ЦК ВКП(б) 4 июля 1936 г. «О педологических извращениях в системе Наркомпроса», в котором подчёркивалось, что «такая теория могла появиться лишь в результате некритического перенесения в советскую педагогику взглядов и принципов антинаучной буржуазной педологии, ставящей своей задачей в целях сохранения господства эксплуататорских классов доказать особую одаренность и особые права на существование эксплуататорских классов и “высших рас” и, с другой стороны, – физическую и духовную обреченность трудящихся классов и “низших рас”».

Педология была ликвидирована и на уровне теории, и на уровне практики, все педологические учреждения и факультеты были закрыты, как и сама специальность. В конце 1920-х годов руководство страны осознало, что дела в образовании зашли в тупик, всё руководство Наркомпроса во главе с А.В. Луначарским было смещено, и началась реставрация русской школы. Осуществлялась она решительно и быстро, что и позволило в итоге восстановить традиционное образование.

В конце 1950-х – начале 1960-х годов в условиях «оттепели» экспериментаторы проснулись, и начинается новая образовательная «реформа», совпавшая с реанимацией психологической науки. Одной из главных лабораторий, откуда вышли будущие реформаторы образования, служил созданный в 1966 г. психологический факультет МГУ, где разрабатывались основы новых научных направлений в психологии и педагогике, заимствованные из самиздатовских публикаций, рассказывающих о достижениях западной мысли. В 1980-е годы формируются экспериментаторские центры.

Другой лабораторией, созданной в середине 1950-х годов и ставшей популярной в позднесоветский период, был Московский методологический кружок (ММК), или школа методологов философа Г.П. Щедровицкого, который в 1960 г. стал научным сотрудником лаборатории психологии и психофизиологии НИИ дошкольного воспитания АПН РСФСР. Его можно рассматривать как одного из первых трансгуманистов в России, поскольку он пытался отделить мышление от человеческого сознания и изобрести «машину мышления» как самостоятельную искусственную реальность. В частности, он утверждал: «По сути, не человек мыслит, а мышление мыслит через человека. Человек есть случайный материал, носитель мышления. Трактовка мышления как эманации человека и человеческого сознания есть… величайшее заблуждение европейской истории. И это то, что сегодня делает нас идиотами».

Г. Щедровицкий разработал программу системомыследеятельной методологии (СМД-методологии), которая была направлена на «формовку» нового человека. Методологический семинар, который был главной формы работы, представлял собой непрерывный теоретический дискурс философов, социологов, психологов, педагогов, искусствоведов, инженеров и пр. Характерной чертой их было то, что они не считались с реальностью, а конструировали свою собственную модель, исходя из того, что любые социальные задачи можно решить силами небольшой группы людей с помощью некого организационного усилия, новых законов, программ, правил игры, правильно организованного менеджмента и правильно применённых технологий. При этом Щедровицкий строил свою школу как эзотерическую, поскольку их принципы могли быть объяснены только тем, кто полностью соглашался с их идеями.

Со временем семинары были заменены новой социо-культурной практикой – организационно-деятельными играми (ОДИ). Однако методологи занимались не просто теорией – Г. Щедровицкий ставил перед собой совершенно определённые практические цели. Вот что пишет по этому поводу один из участников ММК В. Лебедев, приводя слова своего учителя в ходе откровенного разговора:

«В схеме его главный стратегический стимул всей его жизни выглядел так. Мы через свои семинары (это было ещё за пять лет до первой игры) готовим кадры. Ну, это и термином таким назвать нельзя. Не кадры… но члены масонского ордена, со своим ритуалом, уставом и секретной сверхзадачей. Идея была как раз в том, чтобы разобрать устройство социума на узлы и детали, посмотреть, как оно устроено, найти там блок управления, пути подхода к нему, проникнуть, взяться за рычаги и править в нужную сторону. Сильной стороной СМД-методологии, которую уже давно развивал Щедровицкий, была схематизация. То есть, представление любого социального устройства или процесса в виде схем, блоков, фигурок и функциональных связей между ними с помощью стрелок. Всё становилось очень наглядным и понятным. Где, какой блок, кто с кем и как связан, куда нужно войти, чтобы сделать то-то и то-то. По крайней мере, сделать на бумаге. Кого только не было среди этих пляшущих человечков: само собой, методологи, затем философы, историки, проектанты, рефлексуны, руководители, исполнители… В общем, все, кто понадобится. Члены новой Восточной ложи должны были проникать во все властные структуры. Вступать в партию. Становиться незаменимыми полезными секретарями при “губернаторе”, советниками, заместителями, идти в выборные органы. Но никогда не забывать, кто они и какова их высокая миссия. Всё это – задолго до акунинского Азазеля».

В. Лебедев также приводит воспоминания другого члена кружка А. Раппопорта: «ГП (Щедровицкий – О.Ч.) поощрял вступление членов кружка в КПСС, полагая, что в советском обществе иными путями вообще нельзя достичь никакого влияния, а защиту кандидатской всегда в шутку называл обретением дворянских привилегий.

Вообще, как я теперь это понимаю, ГП ждал каких-то реформ, так как ясно видел, что дела в СССР идут в тупик. Но он не предполагал, что выход из кризиса будет найден в возвращении к рыночным структурам. Скорее всего, он предполагал, что победит особый тип социалистической технократии, так как во всем мире, в том числе и на Западе, роль социального планирования и управления (а вместе с ними и бюрократии) постоянно росла. При этом, под техникой он имел в виду скорее всего не машины из железа, а какие-то иные машины вроде “машин мышления” или “машин проектирования”. Большинство оппонентов ГП видели в нем как раз мыслителя тоталитарного толка, технократия которого будет технократией для избранных, а для остальных обернется самым свирепым рабством».

Как уверен В. Лебедев, ОДИ Г. Щедровицкий «задумал как раз под дальнейшее развитие и реализацию “интеллектуального переворота” в СССР. Пропустить через игры сотни тысяч людей и создать массовый класс своих сторонников. Это будут директора предприятий, начальники цехов, райкомы-горкомы-обкомы, судьи, преподаватели высшей школы, министерские чиновники всех рангов… Кажется, не было категории населения, которых не охватило бы “игровое движение” самого конца 1970-х – и всех 1980-х годов. Хотя нет, были такие категории – это армия. А также КГБ и МВД. Там, насколько мне известно, ОДИ не проводили. А какой же захват власти без силовиков? Но, возможно, эти системы считались Георгием Петровичем чем-то вроде исполнительных органов. Будет приказ из политических верхов, – те выполнят – и всё». Добавим от нас – так оно и получилось.

Таким образом, из кружка единомышленников ММК превратился в массовое движение ОДИ, о котором никогда не говорилось в прессе, хотя оно было совершенно официальным, так как игры заказывались руководством области или министерства.

Формируя людей-реформаторов в среде производственников и управленцев, оно подготовило массовую поддержку горбачёвской перестройки, а потом и обвального перехода к рынку. Эти люди затем пошли во власть и в бизнес-структуры и там практиковали методы школы. В 1989 г. ММК стал Межрегиональной методологической ассоциацией (ММС), которая в свою очередь обрела статус Международной методологической ассоциации (ММАСС), президентом которой сегодня является любимый ученик Г. Щедровицкого С.В. Попов – один из авторов нашумевшего форсайт-проекта «Детство 2030» (см. ниже).

С объявлением перестройки началось широкое распространение новых педагогических и психологических методов (включая методику Щедровицкого – «Игры с детьми в форме ОДИ»), и в рамках новаторского движения стали создаваться частные инновационные школы «Эврика-развитие». Всё это со временем сложилось в широкую сеть, которая не имела структурированного центра, но действовала согласованно.

Центральным интеллектуальным клубом реформаторов стал Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа», созданный в 1988 г. тогдашним главой Гособразования Г. Ягодиным, во главе которого был поставлен сотрудник Академии педагогических наук Э.Д. Днепров (1936–2015). Он превратил «Школу» в главную движущую силу перестройки образования, призванную обеспечить «революцию в умах». Во ВНИКе работали «инновационно» мыслящие психологи, педагоги и управленцы (А. Тубельский, Ш. Амонашвили, Б Бим-Бад и др.), которые разработали принципиально новую образовательную политику, основанную на идеях вариативности и свободного выбора на всех уровнях образовательной системы.

При их участии в декабре 1988 г. на Всесоюзном съезде работников образования уже были одобрены основные принципы, направленные на размывание единой системы образования, обеспечивавшей высокий уровень грамотности и нравственности: демократизация, плюрализм и многоукладность образования, вариативность и альтернативность, народность и национальный характер образования, открытость и регионализация, дифференциация, непрерывность образования. Но всё это было подготовительным этапом.

По-настоящему разработанную «Школой» концепцию начали реализовывать с 1990 г., когда Верховный Совет РФ назначил Днепрова министром образования РСФСР (затем РФ), а вместо сопротивлявшейся реформированию школы Академии педагогических наук СССР в 1991 г. была создана Российская академия образования (РАО). Показательно, что в те же годы была создана Российская психоаналитическая ассоциация, начинает издаваться журнал «Российский психоаналитический вестник», а в Санкт-Петербурге открыт Институт психоанализа. А заместителем (затем первым заместителем) министра образования с 1992 г. стал главный психолог Гособразования СССР (в 1988–1992 гг.), член-корреспондент РАО А.Г. Асмолов, который в 1999 г. станет главным редактором возрождённого журнала «Педология. Новый век» (об Асмолове см. ниже).

С приходом Э. Днепрова и начинается настоящий запуск «реформ».