Аничков дворец, кабинет Его Величества (Невский пр., 39)

В первые годы строительства города его граница проходила по реке Мойке. Район Фонтанки в том месте, где ее пересекала Невская першпективная дорога, являлся загородным. В 1715 г. за Фонтанкой, в старой финской деревне, расквартировали батальон морской пехоты под командованием капитана М. Аничкова, занимавшийся в основном строительством. Первым делом здесь было построено солдатское жилье, и возникла слобода, получившая название Аничковой. Именно батальону Аничкова поручили построить через Фонтанку мост, который тоже стал именоваться Аничковым мостом. Мост простой балочной конструкции из дерева получился довольно длинным, поскольку берега Фонтанки тогда были болотистыми.

В 1730-е гг. город уже разросся, далеко перешагнув границу по реке Мойке, но вдоль Фонтанки все еще располагались загородные дворы с садами и огородами. Рядом с Аничковым мостом устроили полковой двор гвардейского Преображенского полка. При Елизавете Петровне, в 1740-е гг., городскую границу проводили уже по Фонтанке. Мост через нее к этому времени (в 1726 г.) уже перестроили и сделали подъемным. Рядом устроили кордегардию и караульный дом для проверки паспортов приезжающих. А за Фонтанкой, ближе к старой Новгородской дороге (ныне – Лиговский пр.), возник целый ряд слобод.

На левом берегу Фонтанки в то время стояли многочисленные пригородные дачи аннинских и елизаветинских вельмож. Причем они были огорожены высокими заборами, поскольку в округе кишели разбойники. М. И. Пыляев в своей книге «Старый Петербург» (СПб., 1889) писал об этом следующее: «…современник императрицы Анны и Елисаветы, майор Данилов, разсказывает, что в его время был казнен на площади разбойник князь Лихутьев: „Голова его взогнута была на кол“. Разбои и грабежи тогда сильно распространились в самом Петербурге. Так, в лежащих кругом Фонтанки лесах укрывались разбойники, нападая на прохожих и проезжих. Фонтанка в то время не входила в черту города. Дом графа Шереметьева был уже загородным, как и другой дом, графа Апраксина, где жил Апраксин, когда был сослан с запрещением въезда в столицу; сюда к нему съезжались все его друзья, чтобы веселиться и пировать с ним. Полиция обязала владельцев дач по Фонтанке вырубить леса, „дабы ворам пристанища не было“, то же самое распоряжение о вырубке лесов последовало и по Нарвской дороге, на тридцать сажен в каждую сторону, „дабы впредь было невозможно разбойникам внезапно чинить нападения“. Были грабежи и на „Невской перспективе“, так что приказано было возстановить пикеты из солдат для прекращения сих „зол“».

Вот здесь-то, на месте полкового двора гвардейского Преображенского полка, в 1742 г. по приказу Елизаветы Петровны и приступили к строительству дворца, позднее получившего название Аничкова. Рядом с полковым двором были болото, березовая роща и стояли деревянные домики. Ближе к берегу Фонтанки находился двор лесоторговца Д. Л. Лукьянова. Ранее этот участок принадлежал первому генерал-полицмейстеру Петербурга А. М. Девиеру, а лесоторговец приобрел его у казны после того, как Девиера в 1727 г. отправили в ссылку и участок конфисковали. Участок, на котором позднее построили Александринский театр, принадлежал майору М. Аничкову (вскоре дослужившемуся до чина полковника). На этом участке у майора была построена усадьба. Впрочем, обо всем по порядку.

Переворот 1741 г.

Аничков дворец возвели по приказу императрицы Елизаветы Петровны в память событий в ночь на 25 ноября 1741 г.

Этой ночью дочь Петра I Великого и Екатерины I стала императрицей. Ставшие на ее сторону гвардейцы, возглавляемые фельдмаршалом Б. Х. Минихом, арестовали Анну Леопольдовну, регентшу при малолетнем Иоанне VI Антоновиче, и самого малолетнего императора (сына Анны Леопольдовны и герцога Брауншвейг-Люнебургского Антона Ульриха).

Из своего дворца на Царицыном лугу (Марсовом поле) Елизавета Петровна направилась в расположение гвардейского Преображенского полка. Ей требовалась поддержка гвардии. Полковой двор в то время находился около Аничкова моста через Фонтанку. Надев мундир Преображенского полка, цесаревна обратилась к солдатам гренадерской роты с призывом вспомнить, что она – дочь Петра I и поэтому является законной наследницей престола. О том, что по завещанию Екатерины I престол после смерти Петра II должен наследовать сын Анны Петровны (второй дочери Петра I и Екатерины I) – Карл Петр Ульрих (будущий император Петр III), не было сказано, разумеется, ни слова. Зачем отягощать солдатские умы лишним.

Помимо Иоанна Антоновича и Анны Леопольдовны арестовали также герцога Э. И. Бирона, вице-канцлера графа А. И. Остермана и кабинет-министра графа М. Г. Головкина. Их всех приговорили к ссылке. Анну Леопольдовну и Иоанна Антоновича отправили в Соловецкий монастырь, но они добрались только до Холмогор, где Анна Леопольдовна умерла, а Иоанна Антоновича в 1756 г. тайно перевезли в Шлиссельбургскую крепость, где свергнутого Елизаветой Петровной императора убила в 1764 г. охрана при попытке его освобождения поручиком В. Я. Мировичем.

Присяга Преображенского полка Елизавете. Худ. Ф. Москвитин

Затем все первые годы царствования отыскивались заговоры, а на преданных императрице людей, кто поддержал переворот и способствовал захвату трона, сыпались милости. Гренадерская рота Преображенского полка получила название лейб-компании. Те лейб-компанейцы, что дворянами не были, получили потомственное дворянство и наградные поместья. Офицеры получили генеральские чины, сержанты стали полковниками, а капралы – капитанами. Сопровождавший будущую императрицу к казармам Преображенского полка А. Г. Разумовский пожалован званием обер-егермейстера (высокий придворный чин), несколькими имениями и назначен поручиком лейб-компании в чине генерал-лейтенанта. В 1744 г. он стал графом Священной Римской империи и морганатическим супругом Елизаветы Петровны. Именно тогда императрица, вероятно, и решила пожаловать своему фавориту строившийся для нее дворец у Аничкова моста на Фонтанке.

Чтобы обеспечить выход дворца к Фонтанке, участок с двором лесоторговца Д. Л. Лукьянова был приобретен в казну. На его месте затем возвели здания Кабинета Его Величества. После этого императрица приказала гоф-интентанту Шаргородскому и архитектору Земцову начать подготовительные работы и изготовить проектные чертежи.