Гостиный двор (Невский пр., 35 / Садовая ул., 17 / ул. Ломоносова, 6 / Перинная линия, 2)
Большой четырехугольник нынешнего Гостиного двора занимает целый квартал и выходит сразу на четыре улицы – Невский проспект, Садовую улицу, улицу Ломоносова и проезд Перинная линия. Причем это не первый Гостиный двор на этом месте. У него был деревянный предшественник, более скромных размеров. Он граничил на юге с Морским рынком, сгоревшим в 1780 г. и занимавшим часть территории нынешнего Гостиного двора.
Раньше здесь были болота, перемежавшиеся с чахлыми березовыми рощами. М. И. Пыляев в своей книге «Старый Петербург» писал: «Торговые части Петербурга, где теперь стоят Гостиный и Апраксин дворы, в половине XVII столетия были наполнены топями и болотами, так что в дурную погоду не было возможности ни пройти, ни проехать».
Старый Гостиный двор
Первое деревянное здание Гостиного двора здесь построили в 1730-х гг., после обращения в 1735 г. купцов в Сенат с просьбой отвести им место для торговли. По предложению архитектора П. М. Еропкина для строительства временных торговых лавок купцам отвели участок у Невского проспекта и Садовой улицы. На плане города за 1738 г. на этом месте Гостиный двор уже показан – это одноэтажное строение с открытой галереей вдоль фасадов, на которую выходили лавки купцов. В плане он имел форму неправильного четырехугольника, а внутри находился обширный двор, заезжали в который через специально устроенные ворота и рассматривался в качестве временного, пока не будет утвержден проект каменного Гостиного двора.
Компоновка и архитектура Гостиного двора характерны для торговых комплексов того времени. Во-первых, все они строились на площадях (преимущественно) и главных улицах города. Во-вторых, они представляли собой крытые галереи с выходящими на них лавками. До XVIII в. галереи строились вокруг площади, а с начала XVIII в. – в виде каре с внутренним двором, во дворе располагались склады.
Тогдашние купцы пользовались дурной славой за свое плутовство, обманы, обвесы и обмеры покупателей. Некий Матинский даже написал комическую оперу «Санктпетербургский Гостиный двор», героями которой стали наживший мошенничеством состояние купец Ферапонт Сквалыгин и его друг-взяточник подьячий по фамилии Крючкодей. Оперу впервые поставили в 1783 г. в театре на Царицыном лугу, и она пользовалась огромным успехом. А Н. Ф. Щербина написал следующую сатирическую эпитафию русскому купцу:
С увесистой супружницой своей
Он в бане парился и объедался сыто…
О, сколько им обмануто людей
И сколько чаю перепито!
После того как серия опустошительных пожаров 1736–1737 гг. уничтожила Гостиный двор и Морской рынок на углу Невского проспекта и Мойки, петербургские купцы собрались строить новый Гостиный двор на окраине города. Первоначально для него присмотрели участок на углу Невского проспекта и реки Фонтанки. Однако в 1740-х гг. неподалеку возвели 3-й Летний дворец, а на выбранном участке началось строительство Аничкова дворца.
В результате часть лавок перебралась на территорию Гостиного двора на углу Невского проспекта и Садовой улицы. Приобретший с годами довольно неприглядный вид и опасный в пожарном отношении деревянный Гостиный двор купцы в 1748 г. решили перестроить в камне. За разрешением обратились к Елизавете Петровне. В июле 1748 г. императрица подписала указ о строительстве каменного Гостиного двора «в один аппартамент, на погребах, с наружными и внутренними галереями».
Но дорога от намерений до их практического воплощения оказалась длинной. Первый проект заказали А. Ринальди, который предложил построить большое, богато отделанное двухэтажное здание. Его корпуса должны охватывать по периметру целый квартал, а внутри формировался обширный двор, но возник вопрос – кто будет оплачивать строительство. Купцы, естественно, настаивали, что платить должно правительство. В бесплодных спорах прошло несколько лет, а проект Ринальди так и не осуществили. В конце концов в мае 1752 г. приняли решение строить новый Гостиный двор за счет казны.
Проекты В. В. Растрелли и Ж. Б. Вален-Деламота и строительство нового Гостиного двора
Проект нового здания Гостиного двора в 1752 г. заказали архитектору В. В. Растрелли, в 1757 г. его подготовили, и в начале 1758 г. получено одобрение Елизаветы Петровны. Он не сильно отличался от проекта А. Ринальди. Новый вариант характеризовался барочной пышностью отделки и был похож на дворец.
Корпус вдоль Невского проспекта предусматривалось сделать двухъярусным, с небольшой башней с часами по центру. Башню венчала фигура Меркурия, бога торговли, остальные корпуса по проекту должны были быть одноэтажными. Арки открытых галерей отделялись друг от друга сдвоенными колоннами. Причем у двухъярусного корпуса колонны нижней галереи планировались в коринфском ордере, а колонны верхней галереи – в ионическом ордере. Окна выходящих на галереи лавок обрамляли лепные наличники. Лепные рельефы покрывали и межоконные пространства. По парапету крыши предполагалось расставить каменные вазы и скульптуры. Но к этому времени казна после Семилетней войны опустела, и денег на строительство в ней не было. В мае 1758 г. Елизавета Петровна издала указ о возведении по проекту архитектора В. В. Растрелли нового Гостиного двора с отнесением затрат на купцов. В качестве компенсации купцам предоставлялось право получить здание каменного Гостиного двора в «вечное и потомственное владение, с платежом в казну дохода с каждой сквозной лавки по пяти рублей в год».
Проектный рисунок центральной части фасада каменного Гостиного двора. Арх. В. В. Растрелли
Старые деревянные лавки велено снести, а заболоченное русло Глухой протоки засыпать, но купцы не торопились выполнять императорский указ, утверждая, что «праздных мест не имеется, куда можно перенести торговлю». В результате В. В. Растрелли вынужден был доносить Елизавете Петровне: «Хотя купечество о построении каменного Гостиного Двора старание имело… но нынче те купцы о том… старания никакого не имеют, согласия никакого не имеется, по-видимому, тот Гостиный Двор ими вскоре начат не будет».
Дело сдвинулось только после того, как купцам пригрозили снести лавки без права возобновления торговли. Распоряжением Сената саботажников велено брать под арест и не выпускать до тех пор, пока они не подписывали бумаги о своем согласии на строительство. Но теперь они стали всячески затягивать выделение денег на строительство, посчитав проект слишком дорогим. Присущая В. В. Растрелли пышность отделки здания сильно удорожала строительство и оказалась совершенно не нужна заказчикам. Поэтому петербургское купечество сначала всячески затягивало, а затем и вовсе отказалось финансировать эту стройку, хотя уже начались работы по закладке фундамента.
Купцы обратились к графу И. И. Шувалову, пользовавшемуся у императрицы расположением, утверждая, что для Гостиного двора достаточно и одноэтажного здания, не столь богато отделанного. И, надо признать, в их доводах есть логика. Действительно, зачем торговому заведению, если того не желает сам торговец, дворцовая пышность. Кроме того, купцы утверждали, что лавки на втором этаже, мол, будут убыточны: «Лавки за высотою их к тому могут быть бесполезны, состоять будут впусте, а в строении капитала от купечества употребится немалая сумма».
Вид Гостиного двора на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. Акватинта. 1790 г.
Новый проект заказали молодому архитектору Ж. Б. Валлен-Деламоту. Представленный им вариант предусматривал сооружение каре из двухэтажных корпусов. Оформление их фасадов уже не пышное барочное, а гораздо более скромное, в пришедшем ему на смену стиле классицизма. Соответственно, значительно снизилась стоимость строительства. В своем проекте Деламот сохранил планировку здания и количество арок, предусматривавшиеся проектом предшественника.
В мае 1761 г. Елизавета Петровна, уставшая от бесконечных споров с купцами, издала указ, которым предписывалось: «Гостиный Двор строить о двух этажах и таким манером, как на сочинённом архитектором Деламотом плане назначено». Получается, что купцы все же добились составления более простого и дешевого проекта. Впрочем, им тоже деваться было некуда – деревянный Гостиный двор к моменту подписания указа сгорел. В июле 1761 г. начатые еще В. В. Растрелли строительные работы продолжили.
Первым в 1767 г. закончили возведение вдоль Невского проспекта корпуса, построенного на заложенных фундаментах так и не осуществленного проекта В. В. Растрелли. Он встал с отступом от «красной линии». Сделали это намеренно, чтобы обеспечить удобный подъезд повозок и экипажей к торговым лавкам, не занимая место на проезжей части проспекта. Вскоре после этого Деламота отстранили от работ, а в 1775 г. он и вовсе покинул Россию. Дальнейшее строительство велось уже без него, но по его проекту.
В 1780 г. произошел пожар, уничтоживший остатки еще не снесенных деревянных лавок старого Гостиного двора и Морской рынок, что позволило несколько ускорить работы и расширить Гостиный двор в сторону сгоревшего Морского рынка. К 1784 г. каменный торговый комплекс окончательно построили, а к 1785 г. завершили его отделку со стороны Невского проспекта. Единственным украшением здания явились парные колонны у закругленных углов здания, пилястры и редкие маски по фризу.
Из произошедшего пожара сделали выводы. Чтобы пожары не смогли причинить большого вреда городской торговле, купцам предписали в дальнейшем строить лавки не кучно, а в разных местах города. Двери в лавках Гостиного двора распорядились делать металлические и запретили использовать для отопления печи, а во дворе вырыли пожарный пруд. Запретили даже жечь свечи, почему торговля велась только в светлое время суток.
Устав от спартанских условий существования, купцы в январе 1824 г. обратились к петербургскому генерал-губернатору М. А. Милорадовичу с просьбой «об исходотайствовании всемилостивейшего дозволения на устройство лавок Гостиного двора удобными к отоплению и освещению… особенно во время длинных и жестоких наших зим».
М. А. Милорадович отнесся к купеческому обращению с пониманием и объявил конкурс на лучшее решение проблемы. Дело затянулось, пока в 1835 г. не опробовали в Зимнем дворце систему огневоздушного печного отопления конструкции генерала Н. А. Амосова. Она являлась усовершенствованием системы отопления, предложенной еще в конце XVIII в. архитектором Н. А. Львовым. В 1837 г. в здании Гостиного двора устроили так называемые «амосовские» печи, от которых горячий воздух по специальным каналам поступал в лавки.
Для освещения разрешили использовать масляные фонари, но уже в 1842 г. поднят вопрос о проведении в лавки газового освещения. В том же году на это было дано разрешение, но его реализация по вине купцов затянулась на несколько лет. Тем не менее, Гостиный двор стал одним из первых зданий Петербурга, в котором появилось газовое освещение.
Одновременно с объявлением конкурса на лучший вариант отопления лавок генерал-губернатор предложил купцам перестроить здание Гостиного двора. По его инициативе объявили конкурс, в котором участвовали архитекторы В. П. Стасов, К. И. Росси, А. И. Мельников и др. Советом Академии художеств лучшим признан проект А. И. Мельникова. Но снова все уперлось в деньги. Купцы платить не хотели, и перестройка здания так и не состоялась.
Фасад Гостиного двора со стороны Невского проспекта. Фото К. К. Буллы, 1900-е гг.
Очередной план перестройки предложил в 1843 г. статский советник А. П. Башуцкий. По его замыслу фасад старого корпуса вдоль Невского проспекта («Суконной линии») следовало сломать и построить ближе к проспекту новый корпус с окнами витринного типа. Затем старый корпус и новый корпус предлагалось перекрыть с использованием чугунных конструкций общей крышей. Благодаря этому получилась бы торговая галерея модного типа «пассаж». Соответствующий проект подготовили архитекторы Н. Е. Ефимов и Р. А. Желязевич.
Переговоры с купцами велись целый год. Сославшись на возможную тесноту и затрудненность подвоза товаров, купцы от проекта отказались. Но основная причина, видимо, крылась в том, что созданное Башуцким товарищество на паях стало претендовать на владение еще не построенным новым корпусом, а купеческое товарищество, коллективно владевшее зданием Гостиного двора, это, естественно, не устраивало.
В 1853 г. перед Гостиным двором со стороны Невского проспекта некий отставной подпоручик И. А. Нелидов чуть было не построил по образцу возведенного напротив «Пассажа» еще одно здание с магазинами. Он вообще не разговаривал с купцами и даже получил разрешение Городской думы. Но дальше ему требовалось получить одобрение императора, а Николай I, рассмотрев прошение подпоручика, адресовал его к купцам Гостиного двора.
Гостинодворский купеческий комитет, разумеется, этому проекту активно воспротивился. Купцы не желали получить у себя под боком лишних конкурентов. Они подали жалобу военному генерал-губернатору П. Н. Игнатьеву, в которой сослались на указ императрицы Елизаветы Петровны от 1758 г., согласно которому было доказано, что «земля против Суконной линии… есть непременная принадлежность выстроенных по этой линии лавок, определенная для свободного проезда к ним, а потому в отношении чистоты и мощения и освещения в продолжение 90 лет содержится на средства владельцев лавок».
В конце XIX в. архитектор А. Н. Бенуа предложил изменить фасад корпуса Гостиного двора, выходящий на Невский проспект. И снова потянулись выматывающие переговоры с купцами. Первоначально участвовавший в них Александр III в конце концов заявил: «Мне все равно, как они хотят, пусть так и делают».
В августе 1885 г. проект изменений утвердили, вскоре фасад украсили лепнина и скульптура, а в центре появился купол. Вход выделили портиком с четырьмя каннелированными дорическими колоннами и лучковым фронтоном. По углам на крыше установили каменные вазы и фигуры, держащие щит с гербом Санкт-Петербурга. В городе эти изменения тут же окрестили «бенуёвскими проделками».
Характерной особенностью торговых корпусов Гостиного двора являлось то, что с наружной стороны они имеют два этажа, а с внутренней – три. Во дворе со временем появились многочисленные каменные склады. Параллельно каре торговых корпусов внутри двора уже в 1820-е гг. образовалось второе кольцо из корпусов складских. В них располагались конторы и также продавали товары, но уже оптом. Общий периметр торгового комплекса превысил 1 км, а длина корпуса, выходящего на Невский проспект, составила 230 м.
