Воронихинский проект нового собора

К началу XIX в. Казанская церковь Рождества Богородицы обветшала да и стала просто слишком маленькой для значительно возросшего населения города. Для придания ей более подобающего столице вида архитектор С. А. Волков предложил проект новой колокольни и пятиглавого завершения здания самого храма. Но это предложение осуществлено так и не было. Вариант нового собора в конце XVIII в. разработали также архитекторы Д. Кваренги и Н. А. Львов, но и их предложение осталось на бумаге.

В царствование императора Павла I приняли решение старый храм разобрать и построить на его месте новую церковь. При этом император пожелал, чтобы она была похожа на собор Святого Петра в Риме. Он увидел этот собор, будучи еще великим князем, во время своего путешествия в 1781 г. по Европе. Его величественная колоннада произвела на Павла Петровича столь большое впечатление, что он пятнадцать лет мечтал построить подобный храм в России.

Как тогда было принято при осуществлении крупных проектов, создали специальную комиссию, возглавляемую тогдашним президентом Академии художеств графом А. С. Строгановым. Составление проекта нового собора поручили на конкурсной основе сразу нескольким известным к тому времени архитекторам – П. Гонзаго, Т. де Томону, Дж. Тромбара и Ч. Камерону.

Первоначально Павел I выбрал проект Камерона, которым предусматривалось устройство колоннад с обеих сторон собора. Он даже направил тогдашнему губернатору города графу П. Л. фон дер Палену соответствующее распоряжение: «Я поручил архитектору Камерону составить проект Казанской церкви в Петербурге. Уведомляю Вас о сем для того, чтобы вы оказали ему содействие, сделав распоряжение. Благосклонный к Вам Павел».

Но вскоре, под влиянием графа А. С. Строганова, он от него отказался. В результате все представленные проекты по разным причинам отклонили. После этого граф, считая, что главный собор столицы должен строить русский зодчий, поручил составить проект своему бывшему крепостному архитектору А. Н. Воронихину. Говорят, что Строганов во время обеда сказал императору: «Нам не нужны чужеземные таланты, у нас есть все свое!». Царь, якобы, на это ответил: «Да? Тогда налейте мне мадеры».

Но именно проект Воронихина, в конце концов, утвердил Павел I в ноябре 1800 г. При этом Строганов настаивал также и на том, что российскими должны быть и материалы для строительства собора, и надо признать, что почти все использованные в дальнейшем материалы действительно российские.

Родился А. Н. Воронихин в селе Новое Усолье, в семье крепостных графа А. С. Строгановых. Первые уроки живописи получил у уральского иконописца Г. Юшкова. На работы юного Воронихина обратил внимание граф и в 1777 г. отправил юношу для обучения в Москву. Кто именно с ним там занимался, точно неизвестно, но предполагают, что это известные архитекторы В. И. Баженов и М. Ф. Казаков.

Нереализованное проектное решение Казанского собора, представленное Д. Кваренги

После двух лет обучения Воронихин приехал в Петербург, в распоряжение А. С. Строганова. Трудно сказать, чем юноша пленил графа, но тот отнесся к нему практически как к члену семьи. Воронихину выделили отдельную комнату во дворце на углу Невского проспекта и Мойки и мастерскую для работы. Во время занятий в мастерской у Воронихина часами просиживал Павел, сын графа. Воронихин в 1785 г. получил вольную и вместе с Павлом отправился в путешествие по России и за границу. Они побывали в Киеве, на побережье Черного моря, во Франции, Германии и Швейцарии. Домой они вернулись только в 1790 г. Именно после этой поездки А. Н. Воронихин сделал окончательный выбор своей будущей профессии – архитектура.

Кстати, именно такое благоволение к молодому человеку со стороны Строганова послужило причиной появления слухов о том, что Воронихин приходится ему внебрачным сыном от Марфы Чероевой (матери архитектора). Впрочем, сам Воронихин этого никогда не утверждал, а его нынешние потомки данный слух категорически отрицают.

Свою деятельность в качестве архитектора А. Н. Воронихин начал в 1791 г. с устройства интерьеров только что сгоревшего дворца графа А. С. Строганова. Затем, в 1795–1796 гг. занимался строительством дачи графа на Черной речке, а в 1798 г. – дома в его усадьбе Городня. Но звездным часом молодого архитектора стал, безусловно, проект Казанского собора, за который он получил звание академика архитектуры.

На следующий год после утверждения проекта императором Павлом I архитектор женился на М. Лонг, служившей у графа гувернанткой. Женитьба на иностранке иной веры далась непросто, поскольку Мэри не захотела перейти в православие. От Воронихина потребовали дать обязательство не вступать в чужую веру. Ну а М. Лонг заставили подписать обязательство «…по сочетании брака во всю свою жизнь оного своего мужа ни прельщением, ни ласками и никакими виды в свой реформаторский закон не соблазнять».

Воронихин скончался в феврале 1822 г. и похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры, Мэри (Мария Федоровна) пережила своего мужа на 8 лет.

Предпочтение проекта тогда еще мало известного Воронихина проектам знаменитых мэтров вызвало, естественно, волну слухов. В чем только не обвиняли молодого архитектора. Говорили, что его проект – слегка переделанный проект парижского Дома инвалидов, выполненный В. И. Баженовым. Другие говорили, что это неосуществленный баженовский проект одного из крыльев Кремлевского дворца в Москве. Третьи утверждали, что проект Казанского собор является копией собора святого Петра в Риме.

Некоторое архитектурное сходство Казанского собора и собора Святого Петра действительно существует. Но оно ограничивается только наличием величественной полукруглой колоннады. Усиливает это впечатление цвет пудостского камня, которым облицован Казанский собор, близкий к цвету травертина, из которого построен собор Святого Петра. На этом сходство, пожалуй, и кончается. Ведь в соборе Святого Петра две колоннады, расходясь от центрального здания, образуют почти замкнутую круглую площадь. А согласно проекту Воронихина предусматривалось устроить две колоннады, образующие как бы букву «Х», в центре которой располагается здание храма.

Следует также отметить, что колоннады собора Святого Петра в Риме были пристроены архитектором Бернини к зданию собственно собора спустя 100 лет и несут чисто декоративную функцию. Колоннады Воронихина органично встроены в собор и соединяют его с ансамблем Невского проспекта. Они не просто декоративный элемент, а маскируют вынужденную асимметрию храма, вход в который находится не со стороны проспекта, а со стороны Казанской улицы. Со стороны Невского проспекта виден только барабан с куполом, которые расположены по центру колоннады. А сам воронихинский купол выглядит гораздо более легким, нежели римский.

Однако некоторое поверхностное сходство обманывало многих. Вот, в частности, как описывала свои впечатления от Казанского собора Ж. де Сталь (приводится по книге архимандрита Августина «Православный Петербург в записках иностранцев»): «Вскоре после завершения строительства Казанского собора его посетила Жермена де Сталь. Французская писательница, ранее побывавшая в Риме, могла сравнить храм святого апостола Петра с Казанским собором. „Я отправилась в Казанский собор, построенный Павлом I по образцу собора святого Петра в Риме, – сообщает французская писательница. – Внутренность церкви, украшенная большим количеством икон из гранита, очень красива; само здание напоминает <собор> святого Петра и отличается от него тем больше, чем больше хотели сделать его похожим“. Причину неудачи в осуществлении замысла де Сталь видит в том, что „за два года не сделать того, на что понадобился целый век первым художникам мира. Русские хотели быстротой преодолеть время и пространство, но время сохраняет только то, что оно создало, а искусство, первым источником которого является вдохновение, не может обойтись без мышления“».

Вид на Казанский собор от Екатерининского канала. Худ. Ф. Я. Алексеев, 1810-е гг.

Впрочем, звучали и более резкие, даже оскорбительные высказывания в адрес Воронихина и его творения – Казанского собора. Так, например, Ф. Ви-гель, член литературного кружка «Арзамас», в своих мемуарах написал следующие строки: «Воронихин был холоп графа Строганова, президента академии художеств и мецената. А как в старину баре, даже и знатные, отдавали мальчиков в ученье, не справляясь с их склонностями, то, вероятно, и Воронихин, природой назначенный к сапожному ремеслу, попал в зодчие. И он по рекомендации своего господина построил Казанский собор, этот копиист в архитектуре, который ничего не мог сделать, как самым скверным почерком переписать нам Микель-Анджело».

Ну что ж, время все расставило по местам и показало, что оценка мадам де Сталь оказалась, скажем, неточна.

При составлении проекта архитектору предстояло решить весьма сложную архитектурно-планировочную задачу. Расположение и внутреннее устройство собора должны были удовлетворять жестким церковным требованиям. В православных церквях главный алтарь обязательно находится в их восточной части. Вход, соответственно, должен быть на западе. В этом случае на главную улицу города, на Невский проспект оказывался обращенным боковой фасад проектируемого собора, а главный, парадный вход в собор оказывался сбоку, со стороны Большой Мещанской улицы. Таким образом, боковой фасад должен был иметь торжественно-парадный вид, но при этом не должен был теряться и главный вход в собор.

Эта непростая проблема успешно решена именно в проекте А. Н. Воронихина. В сторону Невского проспекта обращена величественная полукруглая четырехрядная колоннада. Она охватывала открытую в сторону проспекта площадь, а в центре крылья колоннады сходились у северной стены здания собора. С этой стороны, посередине колоннады находился вход в его северный боковой неф. Наличие такой же колоннады архитектор запланировал и с другой, южной стороны собора. Таким образом, главный вход, обрамленный расходящимися крыльями северной и южной колоннад, также получал выразительный архитектурный облик. Как завершенный ансамбль собор, благодаря колоннаде, выглядел и со стороны Невского проспекта.