Хадди нарочно отослал офицера вперед – не терпелось ему поговорить с Игорем, вызнать как можно больше о чудесных боевых машинах, неизвестно откуда взявшихся у персов. Но что ему мог сказать Игорь? Он и сам толком не знал об этом. Правда, полгода назад он наткнулся на интересный сайт в Интернете, детально повествующий о боевой технике древних. Игорь заинтересовался тогда, вдоволь полазил по этому сайту и даже списал себе на винчестер несколько файлов с текстами и картинками. Вот бы притащить сюда, на башню Ашшура, тех мужичков, что писали эти тексты – они бы сказали много дельного.

Игорь представлял достаточно отчетливо, что сказали бы эти специалисты. "Не понимаем, чего вы испугались, – сказали бы они. – Любому известно, что самые совершенные баллисты, созданные римлянами, могли метать свои каменные ядра не больше чем на четыреста метров. И то при том условии, что ядра эти весили около сорока килограммов. Те монстры-онагры, что выстроились сейчас перед вашими стенами, стреляют глыбами, вероятно, килограммов по двести. А последствия такого гигантизма могут быть следующие: небольшая дальность стрельбы, низкая прицельность и большое время, необходимое для перезарядки орудия. Кроме того, в качестве снарядов здесь могут быть использованы только специально изготовленные каменные ядра – они имеют огромный вес и сомнительно, что персы могли привезти их с собой в большом количестве. По прошествии некоторого времени баллистам просто нечем будет стрелять. Таким образом, можно констатировать, что если данными орудиями и может быть нанесен вред крепостным стенам, то он не будет ни фатальным, ни даже значительным. Вероятнее всего, эти баллисты – просто оружие устрашения".

Приблизительно такую точку зрения и изложил Игорь Иштархаддону. Добавил к этому, что катапульты могут метать горшки с горящей нефтью – "Мидийским маслом", но и это вряд ли имеет большую опасность, так как по внутреннему периметру стен нет ничего деревянного и гореть там нечему.

– Хотелось бы мне верить в то, что ты сказал, – Хадди с сомнением покачал головой. – Но то, что ты говоришь, имеет отношение только к людям. Вы, люди Дикой страны, привыкли рассчитывать только на людей и мерить все по их меркам. У нас по-другому. Если захотят боги, огромные камни будут летать в пять раз дальше, чем положено по законам науки, и урон будут наносить в десять раз больше.

Настал черед Игоря хмыкать иронически. Боги, боги… Посмотрим, на что они способны, эти боги…

Через полчаса все боевые подразделения кисира уже заняли свое место. Как понял Игорь, конников здесь не было вовсе, а пешие воины делились на две основные разновидности, в зависимости от вооружения и защитного оснащения. Приблизительно половину войска составляли лучники. Плохо защищенные, в волоконных легких доспехах, босые и в большинстве своем без шлемов, лучники были вооружены устрашающего вида огромными луками. Игорь тоже обзавелся таким луком и колчаном со стрелами – взял их с телеги. Кто его знает, подобало ли ему, Благородному, брать в руки оружие простого мушкена, но никто не возразил. Один лишь Хадди поднял брови, чуть удивленно качнул головой, и все же промолчал.

Игорь внимательно рассматривал свое оружие. Лук принадлежал к тем, которые принято называть композиционными. Он имел деревянную сердцевину, к сердцевине был приклеены два слоя – внешний из высушенных сухожилий и внутренний, сделанный из рога. Игорь взялся за тетиву – натягивалась она, против его ожидания, достаточно легко; дуга лука сильно изгибалась при натяжении. Такой лук посылал стрелу далеко и точно, и был рассчитан на большую скорострельность.

– Эй, эй, – остановил его Хадди. – Не пробуй лук здесь, Шулманашар. Убьешь кого-нибудь. Поднимемся на башню – и стреляй сколько влезет. Возьми еще два колчана. Стрелы кончатся быстро.

Игорь из жадности взял аж три запасных колчана. И быстро пожалел об этом. Каждый из них весил немало – когда Игорь, обливаясь потом и беззвучно матерясь, достиг верхней площадки башни, у него было ощущение, что он затащил на тридцатиметровую высоту не колчаны со стрелами, а мешок с картошкой.

Отсюда, с высоты, он хорошо видел, что творилось на крепостных стенах. Стены, настолько широкие, что по верхней их плоскости могла бы проехать конная повозка, были усеяны лучниками. Они выглядывали в треугольные прорези толстой кирпичной ограды, они приводили свое оружие в готовность, но пока некуда им было стрелять. Войска персов, находящиеся за рвом, были недосягаемы для стрел.

Вторую разновидность пеших воинов можно было назвать, в отличие от легкозащищенных лучников, "тяжелой пехотой". Часть их также поднялась на стены, оставив внизу свои огромные щиты – окованные металлическими пластинами, прямоугольные, с навесом для прикрытия головы сверху. Тяжелые пехотинцы готовились метать во врага дротики, доставали пращи с камнями, но, насколько понимал Игорь, на стенах города для них было мало работы. Основная роль их сводилась к таранному пешему удару – а он мог иметь место только тогда, когда ворота будут открыты и бой завяжется на открытом месте.

На верхней площадке башни находилось на удивление немного людей – Иштархаддон, Игорь, пять младших офицеров и с десяток лучников. Зато здесь постоянно появлялись пешие невооруженные гонцы-курьеры. Они приносили новости и уносили приказы.

– Странная вещь – боевые машины появились только на нашем участке, – негромко сообщил Хадди. – Ни на одном другом участке их нет, а военачальники дальних отсюда участков, с которых машины не видны, даже не верят мне. Они думают, что я сошел с ума, сообщая им о боевых машинах персов. А некоторые… – Хадди делал многозначительную паузу, – те, кто из самых яростных приверженцев бога Ашшура – утверждают, что это признаки начинающегося мятежа двух опальных кланов, служащих Иштар, против остальных семей Благородных…

Игорь промолчал. Догадывался он, что все это означало, но вот сказать не мог. Завязали ему рот.

– Сейчас персы пойдут на приступ, – сказал Хадди. – Я не знаю, зачем они привезли сюда эти машины, но ты прав – вряд ли от них будет толк – слишком толсты и высоки стены города. Конечно, несколько удачных попаданий случится, погибнет около двух десятков воинов, и будет разрушен кусок верхней ограды стены. Все это – сущие пустяки. Потом персы перейдут мост, будут штурмовать эти стены по лестницам, а мы, смеясь, будем отбрасывать оные лестницы прочь и поливать врагов сверху горячей и горящей горной смолой. Жалкие персы будут пробовать пробить ворота толстыми бревнами-таранами, и мы убьем сверху всех, кто будет находиться внизу около таранов, а потом откроем врата, выйдем из них и смело обратим врага в бегство. Не будет числа отрубленным персидским головам…

Игорь вполуха слушал ассирийского военачальника и внимательно наблюдал за баллистами, установленными у самого края рва. Никто из персов не спешил пересечь мост – напротив, большая часть огромной конной армии подалась назад, освободив пространство для беспрепятственного передвижения людей, обслуживающих боевые машины. Полкилометра отделяло Игоря от баллист, и он прекрасно видел, как огромные деревянные рычаги, закрепленные в тоносах – толстых волосяных канатах – отводятся назад при помощи рычагов. Когда метательный рычаг занимал горизонтальное положение, в его верхний конец, имевший форму гигантской ложки, укладывали каменное ядро – настолько тяжелое, что сомнительно было, сможет ли закрученный волосяной канат послать его на несколько сотен метров.

Все это было очень знакомо. Маленькие прямоугольнички баллист, превращенные расстоянием в деревянные боевые модельки, очень напоминали Игорю стратегическую компьютерную игру. Когда-то он баловался этим – "Эпоха Империй", версия черт знает какая, восьмая или девятая, с созданием виртуального персонажа – героя-полководца, с полной трехмерностью, с подключеним шлема и перчаток, создающих эффект присутствия в битве… Конечно, это и близко не походило на "Дип-программу", придуманную некогда холодным воображением фантаста Сергея Лукьяненко (Игорь когда-то читал его книги). Не было здесь настоящей отключки и полного погружения в виртуал. Но когда Игорь, правильно расставив войска, пускал их в бой, и сам бросался в гущу сражения, рубя направо и налево длинным острым мечом и прикрываясь щитом от стрел, порою, на краткие минуты, забывал он о существовании всего остального мира. Мира реальности.

Мир, находящийся внутри островов-слепунов, был реален не менее мира, в котором жил Игорь. Может быть, даже более реален – в своей примитивной, узаконенной веками жестокой упорядоченности. Но теперь, глядя на многокилометровую панораму с огромной высоты башни, Игорь вдруг ощутил себя сверхчеловеком, могущим повелевать крошечными фигурками всадников, пехоты и боевых машин, расставленных на желто-зеленом поле.

Руки его, подзабывшие за последние полтора года движения внутри сенсорных перчаток, управляющих компьютерной игрой, непроизвольно шевельнулись, перенаправляя прицелы баллист прочь от стен Ашшура. И баллисты…

Баллисты не отреагировали никак. Конечно же, ничего не произошло. Глупостью было все это – аналогии с компьютерной игрой. Игры остались дома.

Баллисты-онагры ударили не все одновременно. Игорь даже не успел заметить, какая из них выстрелила первой – он увидел каменное ядро уже в воздухе, в виде серой, размазанной скоростью дуги. Конец траектории пришелся точно в ограду стены, в участок, располагающийся недалеко от ворот – глухой удар, кирпичи, летящие в разные стороны как осколки бомбы, кровь, раненые, убитые… Второй онагр уже выстрелил; второе ядро врезалось чуть правее первого и снесло участок ограждения длиной в три метра. Игорь удрученно покачал головой – предчувствовал он, что будет дальше. И точно: третье, четвертое, пятое… десятое ядро. С невероятной, необъяснимой точностью все они ложились в одну и ту же точку. В верхней части стены появилась щербина пятиметровой ширины. Ядра продолжали лупить в нее, стена сотрясалась от ударов до самого основания, и разрушалась метр за метром…

При такой точности стрельбы, превышающей артиллерийскую, пролом должен был дойти до основания стены минут через пятнадцать. Конечно, при условии, что баллисты будут метать свои ядра без передышки. Игорь знал, что для перезарядки гигантской боевой машины необходимо около часа, а через десять-пятнадцать выстрелов требуется менять канат-тонос. Пятьдесят баллист… Со счету Игорь, конечно, сбился. Но ему и так уже было ясно, что за пять минут было сделано более пятидесяти ударов. И это значило только одно – то, что эти метательные машины требуют для перезарядки и точной наводки меньше пяти минут и тем самым нагло нарушают законы физики.

Не могло быть такого, и все тут! Вернее, могло, но только при одном условии – что вмешался кто-то, имеющий право нарушить законы природы. Стало быть… Вмешательство богов?

"Пусть даже так, – сказал себе Игорь. – Пусть та белибердень, что ты видишь сейчас, – это результат развлечения местных богов. Тебе-то какое до этого дело? Ты слишком засиделся здесь, внутри слепуна. Пора домой. Похоже, что именно здесь и именно сейчас начинается серьезная заварушка. И ты, само собой, как и положено по закону подлости, оказался на самом острие атаки. Возможно даже, что этому Ашшуру пришел конец. Что он может сделать против такой артиллерии, да еще и освященной волей богов? Ашшур будет разрушен, остров будет закрыт на сто лет… Пора смываться. Только как это сделать? Как добраться до берега океана? Проклятье! Попал как кур в ощип"…

Иштархаддон, судя по всему, впал в полную прострацию. Он судорожно вцепился в кирпичи ограды, рассматривая сверху, как машины разносят крепость Ашшура, простоявшую без малейших повреждений тысячи лет. Офицеры-авелу теребили его в ожидании приказаний – сначала вежливо и подобострастно, затем все более нетерпеливо. Великий полководец отмахивался от них – ему нечего было им сказать. Стандартные сюжеты сражения, к коим он привык, перестал быть действенными, а ничего нового в голову ему не приходило.

Через десять минут ситуация изменилась – теперь уже только часть онагров били в пролом стены, довершая и расширяя его, огонь же остальных рассредоточился. Каменные ядра ложились точно на верхний торец стены, методично уничтожая метр за метром вдоль всего периметра… Они выкашивали воинов-ассирийцев, превращая их кровавое месиво из разорванных тел. Теперь это были уже не монолитные камни – ядра начали взрываться, соприкасаясь со стеной – они разлетались на сотни острых осколков и убивали все живое в радиусе десятков шагов. Беззащитные люди с криками метались по стене, натыкаясь на вездесущую смерть. Что они могли сделать – безмозгло послушные боевые юниты? Что они могли сделать, если их военачальник тупо и бессмысленно терял время?

"Хадди, Хадди, Хадди… – беззвучно бормотал Игорь. – Что ж ты делаешь, осел этакий? Ты ждешь, когда убьют всех твоих лучников? Ситуация проста, и ты можешь еще взять ее в свои руки. В твоих руках есть неплохой козырь, но ты не знаешь, как его использовать. Почему ты лишил меня языка, мой заносчивый брат? Я подсказал бы тебе…"

– Надо разрушить мост! – громко выкрикнул Иштархаддон, неожиданно выйдя из оцепенения. – Я понял! Сейчас я прикажу лучникам стрелять горящими стрелами в мост! Мост сгорит и проклятые персы не смогут быстро атаковать Ашшур через пролом в стене. Они будут переправляться через воду рва на лошадях и бурдюках, заполненных воздухом, и станут доступны нашим стрелам! Вся их армия погибнет! Великая Иштар спасет наш город!

В глазах Иштархаддона появился маниакальный торжественный блеск – он нашел решение и не сомневался в его истинности. Скорее всего, он приписывал это решение богине Иштар.

Если это так, то богиня Иштар была тупой дурой – игроком начального уровня, ни черта не соображающим в стратегии реального времени.

– Эй, слуга! – отдал приказание Иштархаддон, ткнув пальцем в одного из курьеров. – Пусть лучники стреляют в мост горящими стрелами и немедленно подожгут его.

Мушкен кивнул головой и бросился к отверстию в полу, намереваясь как можно быстрее передать приказ великого полководца. Но на своем пути он запнулся о выставленную ногу Игоря-Шулманашара, перекувыркнулся и затих, ударившись головой о камень.

Реб-решши Иштархаддон из рода Слышащих Иштар схватился за меч. Наверное, он понял, что лже-Шулманашар – истинный источник его сегодняшних бед, выходящих за всякие рамки.

Игорь поднял обе руки и пошел к Иштархаддону.

– Э-эт, э-эт, э-эт, – повторял он, изображая человека с полуотрезанным языком, произносящего слово "нет". При этом отчаянно мотал головой, подтверждая этим жестом свои полупроизнесенные слова.

– Что ты имееешь в виду, Шулманашар? – Хадди со щелчком вернул меч обратно в ножны. – Нельзя сжигать мост?

– А-а, А-а! – Игорь радостно закивал головой. А потом, воспользовавшись неожиданностью, схватил Хадди за воротник, привлек его к себе, прижался губами к его уху.

– Я знаю что делать! – прошептал он едва слышно, почему-то на русском, столь родном языке. – Это надо делать немедленно, иначе будет поздно. Мы спасем Ашшур! Мы оттрахаем глупого персидского божка Ангхро-Манью… Нам надо остаться вдвоем, и я объясню тебе. Быстрее!

Иштархаддон оттолкнул Игоря с такой силой, что тот с трудом удержался на ногах. Иштархаддон придал своему лицу свирепое выражение. И завопил:

– Всем уйти! Немедленно! Всем покинуть башню! Мы с братом произнесем молитвы, а потом спустимся отсюда! Такова воля великих богов!

Воины резво кинулись к выходу, прихватив с собой оглушенного Игорем гонца. Через полминуты площадка была пуста.

– Ты снова удивляешь меня, брат, – сказал Хадди. – Ну, говори, что ты там придумал? Может быть, ваши боги мудрее наших, когда речь идет о боевых машинах?

– Еще насколько мудрее! – усмехнулся Игорь.

Иштархаддон летел вниз по лестнице, перепрыгивая при каждом своем шаге через несколько ступеней. Игорь, само собой, не успевал за ним – ноги его, утомленные непрерывным бегом сегодняшнего дня, взывали о пощаде. А поспешить стоило – едва Игорь изложил Иштархаддону свой план действий, баллисты начали бить по башне. Наверное, коварный бог персов Ангхро-Манью услышал речь Игоря и немедля отдал приказ убить его и Хадди – двух братцев, из двух миров, способных нарушить тщательно подготовленный им сценарий. Огромные деревянные онагры легко изменили цель, каменные махины-ядра взмыли в воздух, непринужденно справились с земной гравитацией, преодолели в считанные секунды сотни метров пространства и обрушились на башню.

Голова Игоря раскалывалась от грохота; стены башни раскалывались от десятков ударов гигантских камней. Смерть шла за ними по пятам. Смерть спускалась сверху вниз, разрушая башню сверху донизу. Верхняя площадка, конечно, была уже разрушена. Красная кирпичная пыль застилала воздух, камни рушились сверху и прыгали по лестнице, чудом не задевая Игоря и Хадди… Игорь задыхался, длинные ноги его совершали невероятные прыжки, чудом увертываясь от обломков кирпичей, коими было заполнено все внутреннее пространство огромной квадратной башни. А уста Игоря Маслова (или, может быть, все же ассирийца Шулманашара?) изрыгали проклятия. Громкие проклятия в адрес отвратительно багрового бога персов.

Всякое везение когда-нибудь кончается. Везение Иштархаддона кончилось быстрее.

Ядро ударило в стену башни напротив головы пробегавшего мимо Хадди. Оно не пробило стену насквозь, но вышибло из стены большой обломок кирпича. Кирпич въехал в висок Иштархаддона и сшиб его с ног.

– Хадди! – взвыл Игорь. – Он достиг поверженного ассирийца в несколько прыжков. Он бросился на колени, он схватил окровавленную голову своего названного брата и прижал ее к своей груди. – Хадди! – крикнул Игорь. – Ты чего, Хадди! Хорош дурака валять, Хадди! Пойдем! Твоя армия ждет тебя…

Тишина ударила по ушам сильнее, чем грохот бомбардировки. Игорь поднял голову, растерянно обвел глазами пространство вокруг себя. Тишина… Обстрел башни закончился.

Снаряды закончились? Да нет, конечно. Знал Игорь, что это означает. Он схватил запястье Хадди, прижал к нему пальцы. Пульса не было…

– Так, значит? – спросил он тихо, задыхаясь от ярости? – Значит, убили брата моего Хадди – и на этом все? Меня в расчет не берете?

Молчание. А что ты хотел услышать, слабый чужеземец?

– Ладно… Увидим… – пробормотал Игорь и начал стаскивать с мертво-непослушного тела Иштархаддона толстые кожаные латы с металлическими пластинами. – Игроки, бля… Катапульты они изобрели… На следующий уровень перешли. Со мной вы еще не сталкивались, уродцы…

Время уходило, неумолимо отсчитывало секунды, переводя их из неопределенного настоящего в потерянное и проигранное прошлое. Но Игорь еще надеялся.

Надеялся успеть.