Глава 4

Ревность – чувство динамическое, побуждающее к действию. А Олег не мог не ревновать. Внешне Лиза – неприступная крепость, мужские взгляды отскакивали от нее, как от стенки горох, но что там у нее внутри? Не сказала же она, что Игонин продолжал ее преследовать. Может, он только того ждет, когда Лиза останется одна, без мужьего присмотра. Может, и она сама этого ждет. Если так, то нужно было дать им возможность. Тем более что подвернулся повод.

Как это и должно было когда-нибудь случиться, Лиза крупно поссорилась с мамой. Не по своей вине. Придирки, шпильки, скользкие намеки – все это она сносила с потрясающей выдержкой, но, в конце концов, терпение лопнуло. И Олег отправился домой к родителям, чтобы серьезно поговорить. Мама должна была понять, что с Лизой его не разлучить.

Разговор состоялся, мама сделала вид, что все поняла, даже позвонила Лизе. Извиняться перед ней не стала, но перемирие заключила. Не успела она положить трубку, как отцу позвонил дядя Марк. И зачем-то спросил про Олега. Отец ответил ему, что сын дома, тогда и шевельнулась мысль, что пора седлать коней.

Олег завел машину и постучал себя пальцем по голове. С чего он взял, что дядя Марк проводил разведку перед боем? Возможно, он уже взял высоту, пока рогоносец пропадал у родителей. Возможно, Лиза сама ему позвонила. Сейчас он приедет домой, а там тишь да гладь, и Лиза вся такая ровная и правильная. После душа.

Но ехал он все равно на пределе возможного. Особо не разгонялся, но и на желтый свет, как обычно, не останавливался. И ведь успел.

Дверь Олег открыл своим ключом и уже с порога услышал сдавленный стон. Скрипел диван, шелестели одежды, трещали швы. А в груди лопнул пузырь с ледяной водой, которая хлынула куда-то в низ живота, все там замораживая.

Лиза лежала на спине, ноги были сведены вместе, но руки – раскинуты. Дядя Марк барахтался на ней, рукой он закрывал ей рот, а коленкой пытался раздвинуть ноги. Олег не видел его лица, но наверняка оно было таким же багровым, как и шея.

– Не хочешь по-хорошему, да? – кряхтел Игонин, с трудом удерживая Лизу в насильственных объятиях.

– Не хочешь по-хорошему! – взревел Олег.

Одной рукой он схватил Игонина за шиворот, другой за ремень. Хрустнула рубашка, треснули брюки, а сам насильник превратился в метательный снаряд и с грохотом влетел в кресло, едва не перевернув его.

А Олег ощутил вдруг резкий упадок сил. Надорвался, исчерпал всего себя без остатка. Но Игонин и не думал брать реванш. Поднимаясь, он смотрел на Олега с безумием одичавшего маньяка, но вместе с тем в его глазах был вполне осознанный страх.

– Ты кто такой? – спросил он, тыча в Олега пальцем.

– А я сейчас скажу!

– Кто ты такой, чтобы спать с этой женщиной? – Игонин ткнул пальцем в Лизу, которая медленно поднималась с дивана, оправляя платье. – Она – все, а ты – никто!

– А ты кто? – Олег почувствовал, что силы возвращаются к нему, и до хруста сжал кулаки.

– Она все равно будет моей!

Голос у Игонина сорвался, он «дал петуха», только вот Олега это ничуть не развеселило. А Лизу – тем более.

– Убей его, – тихо сказала она.

Олег кивнул, шагнул к подлецу, но тот ударил первым. Два удара, и оба в голову. Олег увернулся от одного, пропустил мимо себя другой. Было время, когда он всерьез занимался боксом. И насильник должен был в этом убедиться.

С левой Олег ударил несильно, но точно в подбородок. И тут же рубанул правой – с размаха и не касаясь руки, которой Игонин пытался закрыться. И тут же короткий прямо в корпус. А когда подлец согнулся, подставляя под ногу свою наглую рожу, подпрыгнул и нанизал ее на коленку. Игонин упал, но тут же поднялся. Бросился к двери, но его повело в сторону, и он оказался в углу.

– Все, все, не надо! – воскликнул он, одну руку протягивая к Олегу, чтобы тот не смог его ударить, а другой размазывая кровь под носом.

Вытянутая рука Олега и взбесила. Правой он оттолкнул ее, а левой провел боковой в челюсть. Игонин упал, повернулся на бок и закрыл лицо руками.

– Ничтожество! – выкрикнула Лиза.

Олег не стал ждать, когда Игонин поднимется и уйдет. Схватил его за руки, вытащил в прихожую, открыл дверь. И спустил с лестницы.

– Еще раз увижу, убью! – заорал он, швырнув ему вслед пальто.

В это время открылась соседняя дверь, и за порог выглянула тетя Рина, экзальтированная особа с кремовой маской на лице и в халате гейши.

– Это я не вам! – поворачиваясь к ней, сказал Олег.

И тут же запустил в Игонина туфлей, которую подала ему Лиза. Сразу же в ход пошел и парный башмак.

Тетю Рину распирало от любопытства, она не удержалась, вышла на лестничную площадку, глянула на Игонина, который лихорадочно обувался. А Олег закрыл дверь и пристально посмотрел на Лизу.

– Ты же видел, я не хотела! – мотнула она головой.

– Да, но как он сюда попал?

– Мне позвонили с работы, я вернулась домой. Открываю дверь, и тут вдруг он… – Лиза протянула руки к Олегу, чтобы остановить его, даже глаза закрыла, призывая к спокойствию и его, и себя. – Так! Давай начнем с того, что я перед тобой не виновата. И дядю твоего к себе не заманивала.

– А он пришел.

– И сошел с ума… Я не думала, что он может быть таким. Хотя нет, думала, наверное, поэтому и отказалась работать с ним.

– Он звонил отцу, спрашивал, где я.

– Он следит за нами. Постоянно за нами следит, – кивнула Лиза. – Он больной… самый настоящий маньяк…

– Больше не сунется. – Олег улыбнулся, вспомнив, как спустил дядю Марка с лестницы.

– Не знаю, – усомнилась Лиза.

– Предлагаешь его убить?

– Я предлагаю? – вскинулась она.

– Ты так сказала.

– Это сгоряча. А тебе спасибо… За все спасибо… – Лиза нежно улыбнулась Олегу, подошла, обняла, прижалась к нему и дрогнувшим голосом спросила:

– Ты же меня не бросишь?

– За что?

– Со мной у тебя одни неприятности…

– Переживем!

Олег провел рукой по ее спине, нащупал молнию на ее платье, легонько надавил на замок. А когда Лиза покорно кивнула, соглашаясь раздеться, самодовольно улыбнулся. Лиза – это женщина, из-за которой сходят с ума. И которую все хотят. Но спать она будет только с ним. А остальные пусть облизываются, пока им языки не повырывали.

Интернет не просто вплелся в жизнь, он запустил свои щупальца под погоны, под фуражки. Даже полковник Шишов, которому за пятьдесят, признает его важность. Он не постеснялся прокрутить перед подчиненными ролик с ютуба, показал, как Никита бодается с «кошачьим» блогером и его худосочной подружкой.

– Значит, полиция не бездействует? – спросил Шишов, огладив рукой свои седины, в которые намертво впечатался след от фуражки.

– Это сарказм или просто юмор? – не удержался Никита.

В кабинете у начальника оперативно-разыскной части светло, тепло, комфортно, только вот он чувствовал себя неуютно. Плетнев сидит с каменным лицом, а Мотыгин откровенно скалится.

– Почему сарказм? Ритуальные убийства животных – вещь серьезная.

– Очень серьезная, – кивнул Никита и кисло глянул на Плетнева. Похоже, тот не стал докладывать начальству о его успехах в раскрытии преступлений против кошачьих личностей.

– Может, и не очень, но сверху звонят, интересуются, – усмехнулся полковник.

– Ну, тогда скажите, что восьмой кошки не будет, – буркнул Никита.

– Лейтенант Бусыгин хочет сказать, что он раскрыл дело и установил личность виновного, – сказал Плетнев.

– И почему я ничего не знаю?

– Подозреваемая во всем призналась, но тут же пошла в отказ. А железных улик у Бусыгина нет.

– Но личность установил? – Шишов с интересом смотрел на Никиту.

– Некто… – Плетнев щелкнул пальцами перед своим виском.

– Вероника Игонина, – напомнил Никита. – Пыталась вернуть своего бывшего, запугивала дохлыми кошками его жену. Типичная московская дура.

– А есть нетипичные? – добродушно улыбнулся полковник.

– И делятся они на виды и подвиды. В том числе почкованием.

– Игонина, Игонина… – в раздумье проговорил Вересов. – Тут у нас Игонин по сводке проходил. Обращался в травму за медицинской помощью. Что там конкретно, не помню, но можно глянуть.

Он открыл папку, заглядывать в нее не стал, а в ожидании посмотрел на Шишова. Тот кивнул, требуя продолжения. Вересов не заставил себя долго ждать.

– Та-ак… Игонин Марк Анатольевич, шестьдесят девятого года рождения… Был физически избит, обратился за помощью, перелом челюсти не подтвердился, заявление писать отказался.

– Как был избит? – заморгал Шишов.

– Физически, – подтвердил Вересов, давая понять, что ему и самому смешно.

– М-да…

– Физически избит и морально изнасилован, – вставил Птицын.

– Игонина Вероника Марковна, – вспомнив отчество, сказал Никита. – По возрасту может быть его дочерью.

– И где этот Игонин был избит? – спросил Плетнев.

– Где его избили физически и морально, документально не подтверждено… – иронично глянув на Никиту, сказал Вересов. – Но вчера же был вызов на Паркетную улицу, вроде как драка. Факт не подтвердился, меры не принимались…

– Улица Паркетная, дом восемнадцать? – встрепенулся Никита.

– Дом восемнадцать, – кивнул Вересов.

– В этом доме живет парень, по которому страдает Игонина, и его жена, которую она пыталась запугать мертвыми кошками…

– Страдает Игонина? – постучал пальцами по столу Шишов. – И отец ее пострадал?

– Выходит, что да.

– Кто он такой, чем занимается?

Вересов развел руками, но у Никиты было что сказать.

– Судя по машине, на которой ездит его дочь, человек он не бедный. И квартира у нее своя… Еще у отца есть страшные адвокаты, которые могут размазать меня по стенке.

– Мертвые кошки, живые адвокаты… – в раздумье проговорил полковник. – Все смешалось… А наша задача раскрывать и предотвращать… Надо бы разобраться, что там да как.

– Бусыгин у нас большой специалист по кошечкам, – хмыкнул Мотыгин.

– Специалист, – строго посмотрел на него Шишов, – если серийное убийство раскрыл…

– Ну, не совсем, – едва слышно подал голос Птицын.

– И не надо. Кошки пусть пока отдыхают, а ты, Бусыгин, давай по людям пройдись. Что там за драка, может, убийство назревает?.. Только не зацикливайся на этом, узнал, собрал, раскинул. Если пасьянс на казенный дом, будем посмотреть, а если ничего серьезного… Давай, Игорь Павлович, – кинул Шишов в сторону Плетнева, – подключай лейтенанта к серьезным делам, пора ему оперяться.

– Так оружия нет.

– Будет. И оружие завтра будет, и удостоверение.

Начальник части по-отечески улыбнулся, воодушевляя Никиту на ратные подвиги. Но тут же потерял к нему интерес и спросил:

– Что там у нас по делу Окуневского?

Никита по этому делу не работал, информацией не владел, поэтому его вежливо попросили за дверь. Обижаться он не стал. Во-первых, глупо, а во-вторых, у него все еще впереди.

Сначала позвонила мама. И пропесочила до самых почек. Как Олег посмел поднять руку на святая святых, на самого дядю Марка? Ну, зашел он к ним в гости, ну, попил чаю с Лизой. Если она любезничала с ним, что здесь такого? Она же не святая, от нее не убудет. О том, на какой чаек напрашивался Игонин, Олег уточнять не стал.

– Если вам с папой что-то не нравится, можете отказаться от сына, – резко бросил он.

– Ну нет, лучше мы откажемся от этой твоей!..

Скрипнув зубами, Олег отключил телефон. Позиция мамы удивления не вызывала, на этом фронте без перемен. Куда больше напрягало поведение Игонина. Этот подонок тянул свои грабли к Лизе без всякого стеснения. Получил по морде, нет, чтобы смолчать, он растрезвонил «на всю ивановскую». И у Лизы он гостил, и Олег не так его понял. Но жена-то его все правильно понимает, и Вероника неспроста приходила, спрашивала про отца. Все знают, что Игонин помешан на Лизе. Это ли не почва для домыслов? Дядя Марк просто само совершенство, ему невозможно отказать, значит, Лиза – шлюха, а Олег – рогоносец.

Лиза уже давно дома, и ему пора. Но только он собрался уходить, как появился знакомый полицейский лейтенант. Высокий, плотный, черты лица тяжелые, но четкие, правильные. Глаза словно светились изнутри, казалось, они жили своей жизнью. Парень изображал строгий официоз, а глаза насмешливо улыбались, чем очень раздражали Олега. Но может, они для того и улыбались, чтобы раздражать.

– Лейтенант Бусыгин.

– Это я уже понял.

Олег на мгновение задумался. А может, он понял все не так. Что, если стоящий перед ним лейтенант – липовый? Что, если это очередной поклонник Лизы? Не знает, как мосты к ней навести, вот и примазался к кошечкам.

Но Бусыгин как будто прочитал его мысли и тут же раскрыл свои «корочки»:

– Новенькие, только что получил.

Он не хвастался, а всего лишь устанавливал контакт. Олег, конечно же, изучал психологию, поэтому все понял. И еще нужно было вспомнить, о чем Лиза говорила с этим перцем.

– И что вы хотите от меня узнать?

– Да вот, вызов по вашу душу был. Драка в квартире.

Полицию вызвала тетя Рина, но к тому времени, как прибыл наряд, Игонина и след простыл, так что никаких репрессий не последовало. Полицейские уехали, а Олег остался ждать, когда потерпевший напишет заявление… И это, кажется, случилось. Неспроста же здесь Бусыгин.

– Не было ничего.

– Ничего? Челюсть человеку сломал, и ничего?

– Да нет! – мотнул головой Олег. Мама бы ему обязательно сказала, если бы Игонин оказался в больнице. С переломом челюсти только туда.

– Но драка была…

– Э-э… И что?

– Из-за чего?

– Ну, это наше личное дело.

– Ваше личное дело с кем? С женой?

Олег весь напрягся, хотел было резко ответить, но тут же призвал себя к сдержанности и спокойным тоном спросил:

– Что-то конкретно случилось? Есть заявление? На меня заведено уголовное дело?

– Игонин приставал к твоей жене? – уточнил Бусыгин, незаметно перейдя на «ты».

А с чего он взял, что так можно? Неужели знает о том, что произошло? Знает и даже презирает Олега за то, что не смог защитить свою жену. Но ведь он смог!

– Мне так показалось, – нервно кивнул он.

– Жена у тебя красивая.

Олег встрепенулся, но его успокоил взгляд Бусыгина, лишенный похотливой мечты. Парень всего лишь размышлял, анализировал, отделяя причину от следствия.

– Красивая, – кивнул он.

– Игонина это сводит с ума, его дочь это злит.

– При чем здесь его дочь?

– Игонин вам угрожал? Ну, после того, как все случилось… – Бусыгин приложил кулак к своему подбородку. – Угрожал физической расправой?

– Нет.

– Никакой реакции?

– А что?

– Я же говорю, нездоровые завихрения вокруг вас. Дохлые кошки, драки.

– Так это все-таки Вероника с кошками?!

– Может, ты хочешь отомстить Игонину? – Бусыгин пропустил вопрос мимо ушей и воткнул в Олега острый, как комариное жало, взгляд.

– Так не за что мстить. Ничего не было!

– Совсем ничего?

– Может, хватит меня доставать?

– Да мне и самому это не нужно, – пожал плечами лейтенант. – Просто если что-то случится, поздно уже будет предотвращать. Ты локти будешь кусать, а мне выговор влепят за то, что не принял меры…

– Какие меры?

– Вдруг ты Игонина убьешь?

– Я?!

– Или он – тебя.

– Да нет… Он родителям пожаловался.

– Чьим родителям?

– Ну, моим… Они с отцом еще со школы дружат.

– Значит, конфликт исчерпан?

– Ну, в общем, да.

Никита хотел что-то спросить, но передумал. Спросил что-то у самого себя, получил ответ и улыбнулся.

– Тогда все! – сказал он и, не прощаясь, ушел.

Закрыв за ним дверь, Олег озадаченно поскреб щеку. За себя он не переживал, со своими эмоциями он справится. Набил морду козлу, и хватит. Лютый игнор – это само собой. Так что Игонину нечего бояться.

Но Игонин мог отомстить. Что, если он сам собирается убивать? Возможно, и киллера уже нанял. И Олегу отомстит, и путь к телу Лизы заодно расчистит.

Олег вдруг поймал себя на том, что бесцельно ходит по торговому залу, блуждает в поисках ответа на свои вопросы. А ведь его уже сменили, самое время идти домой, к жене. Тем более что Лиза может нуждаться в его помощи. Вдруг Игонин снова пошел на приступ? Он же об стену стукнутый, ему теперь хоть кол на голове чеши.

Но только Олег вышел из магазина, как его окликнула средних лет моложавая блондинка. Яркая, стильная, с подкачанными губами. Черты лица грубоватые, не совсем пропорциональные, но все равно ее можно было назвать симпатичной. На женщине была норковая курточка, но даже сквозь плотную одежду можно было оценить ее бюст. Силикон как минимум четвертого размера.

– Скажите, пожалуйста, здесь где-то должен работать Олег Кондаков, – сказала она, кивком показывая на главный вход.

– Я на сегодня уже закончил.

– Так это ты – Олег! – улыбнулась она, стараясь не растягивать свои губы-плюшки. – А я – Юля… Юлия Максимовна… Мы с Марком Анатольевичем вместе работаем.

– Подавайте на меня в суд.

– Ну зачем же ты так?.. Марк Анатольевич ходок знатный…

– Чего вы от меня хотите?

– Да вот, хотела узнать…

Юлия Максимовна нахмурилась, заметив кого-то за спиной у Олега. Он оборачиваться не стал: все мысли влекли его домой, к Лизе.

– Я вам ничего не скажу! – отрезал он. – Извините! – И, повернувшись к женщине спиной, рванул к дому. Возможно, это та самая начальница, о которой говорил Игонин, но ему сейчас точно не до нее.

Да женщина и не останавливала его.

В квартире было тихо, но и Лиза к мужу не выходила. Олег нашел ее в спальне. Она лежала на кровати, поверх смятого покрывала. Халат распахнут, сорочка задрана, ноги раздвинуты, руки раскинуты, волосы растрепаны, тушь вокруг глаз размазана, на щеках следы слез. Олега она не слышала, не замечала.

Он понял, что переживал не напрасно. Все-таки добился Игонин своего, все-таки унизил ее, растоптал.

Лиза пришла в себя, вздрогнула, но голову к Олегу не повернула. Всхлипнула, закусив губы, отвернулась к стене и расплакалась.

Олег хотел подойти к ней, но почему-то сел на корточки, руками обхватил голову и простонал:

– Я убью эту мразь!

Лиза ничего не ответила, рукой зацепилась за край покрывала и натянула его на себя.

Олег поднялся, открыл шкаф, достал оттуда одеяло и бережно укрыл ее. Она, не выдержав, разрыдалась, спрятала голову, а он зло процедил сквозь зубы:

– Я его убью! А ты не реви… Ты ни в чем не виновата…

Неожиданно раздался звонок в дверь, и Олег подскочил как ужаленный. Вдруг это Игонин? Вдруг он решил повторить свой успех? На этот раз ему живым не уйти!

Но за дверью стоял Бусыгин. Олег смотрел на него бешеными глазами, и лейтенант не мог этого не заметить.

– Я что, не вовремя?

– Да пошел ты на хрен! – заорал на него Олег.

Это ведь Бусыгин задержал его в магазине. Если бы не этот проклятый лейтенант, он бы успел спасти Лизу. И маньяка бы задушил, не дав ему уйти.

Он послал Бусыгина, но этого ему показалось мало. Пар давил на все нервные клапаны разом, требовал выхода, и Олег бросился на Бусыгина с кулаками. И плевать на его погоны!

Но Бусыгин ушел от удара, на мгновение исчез, появился сбоку. Рука в это время уже была в захвате, а Олег продолжал движение. Мало того, Бусыгин ускорил его, заставил плашмя грохнуться на пол, а сам оказался на нем, больно заломив руку за спину.

– Парень, ты что, мухоморов объелся? – спросил Никита.

– Пусти!

– Куда пусти? Я сейчас наряд вызову, – пригрозил лейтенант.

В это время открылась дверь, и Олег услышал голос тети Рины:

– Я сейчас милицию вызову!

– Может, вас полиция устроит? – хмыкнул Бусыгин. Одной рукой он держал Олега, а другой вытащил из кармана удостоверение.

– Так вы из полиции?.. А то я смотрю, то один, то другой!

Олег до хруста сжал челюсти. Знал он, о ком разговор. Тетя Рина видела, как уходил Игонин, а потом появился он сам. И как Бусыгин пришел, тоже видела.

А если она видела Игонина, то Лиза могла смело подавать заявление об изнасиловании. Игонина, как пить дать, посадят. Но Лиза тогда будет опозорена. Та же тетя Рина будет тыкать в нее пальцем, за глаза называя шлюхой. А мама и вовсе на повидло изойдет.

– Кто один? – спросил Бусыгин.

– Да выходил тут один из квартиры. Дверью так хлопнул, будто что-то натворил!..

– Кто там у вас что натворил? – обратился к Олегу Никита.

– Не было ничего. Пусти!

– Смотри, еще раз дернешься, точно в участок отправлю.

Никита встал на ноги, отряхнулся, вслед за ним поднялся и Олег. Он так глянул на тетю Рину, что та поспешила исчезнуть за дверью.

– Давай, рассказывай.

Бусыгин чуть ли не силой втолкнул Олега в квартиру, и сам зашел следом. А из спальни вышла Лиза. Прическа в порядке, и глаза подкрашены, и губы. Халат сидел как должно, и сама держится ровно, без перекосов. Только вот на щеках заметны следы от слез.

– Что у вас там стряслось? – спросила она, глядя на Бусыгина с улыбкой гостеприимной хозяйки.

– Это что у вас тут?

– Ничего, – пожала плечами Лиза.

– А кто к вам приходил? – с подозрением посмотрел на нее лейтенант.

– Вы пришли.

– А до меня?

– Олег пришел, потом вы.

– Соседка еще кого-то видела.

– Соседке показалось… Обедать будете? – быстро перевела разговор Лиза.

– Буду, – кивнул Никита. И, когда Лиза скрылась на кухне, ткнул Олега пальцем в грудь: – Будет заявление, хорошо, а если нет, ваше право. Но смотри у меня!

– Что там у тебя смотреть? – буркнул Олег, отстраняясь.

– Я слежу за тобой! – пригрозил ему Никита и ушел, закрыв за собой дверь.

Олег поплелся на кухню.

– А где лейтенант? – спросила Лиза. В одной руке тарелка, в другой – поварешка.

– Он и не собирался… Он все понял…

– Что понял?

– Это он меня задержал… Из-за него я не успел… Он боится, что я Игонина убью, поэтому и приходил.

– Не надо его убивать! – дернулась Лиза и медленно опустилась на стул.

– После того, что он с тобой сделал?

– Я сама его убью, – опустив голову, сказала она.

– Ты?!

– Я смогу.

– Ну нет! – мотнул головой Олег.

– Тебя посадят! – Лиза умоляюще глянула на него.

– Все равно!..

Она снова опустила голову и, закрыв ладонями лицо, заплакала.

– Ты же меня дождешься?

Лиза мотнула головой, опуская руки.

– Не понял!

– Мы с тобой должны развестись, – тихо сказала она.

– С чего это?

– После того, что случилось, мы не можем быть вместе.

– Так, давай не будем усложнять… – поморщился Олег. – Решим с Игониным и будем жить дальше. Как будто ничего не было.

– Было.

– И есть, – кивнул он. – Пока он жив.

– Ты не можешь его убить!

– Еще как могу!

– Этот лейтенант, он с тебя не слезет…

– Я сам во всем признаюсь. Дадут лет семь-восемь. А ты будешь меня ждать.

– Ты же видишь, как на меня реагируют мужчины… Кто меня защитит, пока я буду тебя ждать?

Этот вопрос поставил Олега в тупик. Не будет Игонина, появится кто-то другой, не менее настойчивый. Он будет мотать срок из-за одного подонка, в это время Лизу будет насиловать другой.

– Давай попробуем все забыть, – робко предложила она.

– И пробовать не будем. Пока Игонин жив…

– Тогда нам лучше развестись. Потому что он и мертвый будет стоять между нами.

– Нет.

– Да… Если ты убьешь Игонина, будет только хуже. Ты потеряешь и себя, и меня.

– Я не могу тебя потерять.

– Тогда мы все должны забыть, как страшный сон. Это единственный выход.

– Но я не могу!

– И я не могу… Но другого выхода не вижу.

Лиза и сама осознавала всю безысходность ситуации. Она смотрела на Олега, а по щекам ее катились слезы. Выхода не было, но найти его нужно.