Интерлюдия 2

Посвященный

Москва

Они прибыли сюда на двух машинах. Посвященный и его команда из восьми Измененных. Невелика армия, конечно, но времени собирать бо́льшую просто нет. Периодические подключения к эгрегору Сеятелей говорили Посвященному, что противник времени даром не терял и развил бурную деятельность. И второй опасный беженец из коллапсировавшего пространственно-временного кармана тоже действовал. Было, правда, что-то еще, но это ощущалось Посвященным довольно-таки смутно. Словно оно не касалось напрямую Источников, а потому эгрегор не то чтобы совсем это игнорировал, но просто отметил, не придавая особого значения. Что же это может быть? Вырвавшийся вирус? Нет, начнись в Сибири эпидемия, Посвященный непременно почувствовал бы подобное событие, так как Сеятели не оставили бы его без внимания. Тогда что?

У Посвященного редко болела голова. Если в буквальном смысле. А тут она болела сразу у обоих – и в переносном тоже. Страшная угроза постепенно перемещалась от Иркутска на запад. Куда? Первым городом, пришедшим на ум Посвященному, был Красноярск. Потому что там находилось отделение АПБР. Коль скоро безумный Сеятель начал войну, то логично будет, если первый удар он направит на главного противника – человеческую спецслужбу, которая единственная располагает средствами для более или менее успешного сопротивления. Стало быть, по его логике, она должна быть уничтожена как можно скорее.

Но первый вариант – не обязательно самый верный. Знает ли безумный Сеятель об измененной программе остального эгрегора? А если знает, что собирается по этому поводу делать? Внезапно накатившая волна дурного предчувствия заставила Посвященного поежиться. Вновь вспомнился оставленный без прикрытия Источник. Грозит ли ему что-нибудь? Не факт. Кроме того, Источник – не беспомощный котенок, и тем, кто рискнет к нему сунуться, придется в этом убедиться на собственной шкуре. Да и какую-никакую охрану Посвященный оставил, однако на душе все равно было неспокойно. Но возвращаться нельзя. Гипотетическая угроза против вполне явной и реальной не котировалась совсем. Враг сейчас там, в Сибири, и некому его остановить, кроме Посвященного…

Волна тьмы нахлынула, словно цунами, и мгновенно захлестнула его сознание, отключив от реальности. Хорошо, что не он сидел за рулем, иначе непременно потерял бы управление. Подобные резкие переходы случались крайне редко. Обычно Посвященный сам, погружаясь в сон, подключался к информационному полю эгрегора. У него было ощущение, что его до сих пор держат на некоторой дистанции, и даже то, что есть, – только потому, что питерский Источник пока единственный активный из всех, если не считать безумного Сеятеля. А подобные внезапные подключения с той стороны означали, что произошло какое-то важное событие, на которое Посвященный мог и должен был повлиять.

Сигнал пульсировал где-то в районе Иркутска, но не болевой точкой, а скорее, каким-то слегка беспокоящим жжением. Очень знакомым жжением. Посвященному уже приходилось испытывать подобное и вообще и вступать в контакт с обладателем именно этого ментального ритма. Ассоциативная память сработала безошибочно, и дыхание у Посвященного перехватило. Он боялся поверить в то, что ощущает, хотя ему очень хотелось.

Порой ему казалось, что эгрегор сам не знает, как реагировать на сувайворов. Они были вещью в себе, аномалиями среди аномалий, ответом человечества на появление Сеятелей. Хотя для полноценного ответа их все же было слишком мало. Но малое количество компенсировалось тем, что никто не знал пределов их возможностей. Изначально сувайворов было трое: Катаев – прежнее «Я» Посвященного, Стрельцов и профессор Воскобойников. Стрельцов пожертвовал собой ради перепрограммирования питерского Источника, судьба Воскобойникова до сих пор неизвестна. Пропал – и с концами. Даже эгрегор ничего не мог о нем сообщить. Предположительно – погиб при коллапсе Лесногорской аномалии. И этот четвертый… Все получилось ненамеренно, когда Катаеву пришлось спасать жизнь сталкера по прозвищу Художник переливанием своей крови. Таланты этого Художника дремали слишком долго – до того момента, как они понадобились в Лесногорске. Но он должен был погибнуть там, когда схлопнулась аномалия. Похоже, такова уж судьба сувайворов – жертвовать собой ради спасения многих. Мог ли Художник выжить? Жгучий ментальный сигнал говорил именно об этом. Но тогда… тогда Посвященный не один, и его собрат по крови где-то там, недалеко от места событий. А это означало, что шансы существенно возросли.

И Посвященного накрыла другая волна – воодушевления.

Глава 14

Рита

Тулун и окрестности

В Тулун они въезжали еще до рассвета. Танк уже успел свериться по навигатору, где находится ближайшее местное отделение полиции, и проложил к нему маршрут. Ехать было удобно – пусто, темно, особенно когда они свернули с федеральной трассы. Для привыкшей к никогда не спящим мегаполисам Риты это выглядело странно и жутковато. Впрочем, от Танка, настоящего имени которого она до сих пор так и не знала, исходила удивительная аура надежности и безопасности.

Правда, к Рите оперативник АПБР по-прежнему относился с настороженностью и, несмотря на ее протесты, уговоры и даже мольбы, все же вколол ей еще одну дозу становой сыворотки. Даже аргумент, что в случае чего помощь пьющей жизнь ему будет совсем не лишней, его не впечатлил. На это он хладнокровно заметил, что предпочтет в случае чего не опасаться, что оставленная без внимания «лояльная» высосет из него всю жизненную силу. И Рита замолчала – нечем ей было убеждать апэбээровца. С чего бы ему ей доверять? С того, что дорога прошла без эксцессов? Так какие там эксцессы, когда она под станом? Кстати, Риту слегка начало беспокоить – не окажут ли становые инъекции плохого влияния на развитие ребенка? Спутника своего она об этом спрашивать не стала: откуда ему знать, в конце концов?

Дежурный в отделении встретил их неласково. Дескать, шляются тут всякие по ночам и спа… то есть работать мешают. Но удостоверение АПБР произвело на него поистине магический эффект – подтянулся, только что во фрунт не встал и под козырек не взял за отсутствием оного. Рита едва не фыркнула, представив этого усатого толстяка, стоящего навытяжку и рявкающего: «Так точно, вашвысокбродь!»; «Не могу знать, вашвысокбродь!»; «Рад стараться, вашвысокбродь!». Настолько разительной оказалась перемена.

Только тут у Риты с образом Танка состыковалось словосочетание «капитан Тропинин», но про себя она решила называть его по-прежнему – и короче, и больше к его типажу подходит.

Естественно, того, кто работал с компьютерной программой составления фоторобота, в такой час на месте не оказалось. Поскольку усатому внушили, что дело архиважное и архисрочное, означенному сотруднику стали звонить на сотовый. Тот не отвечал. Вернее, приятный женский голос сообщил, что «абонент выключил телефон или находится вне зоны действия сети». Мог и впрямь выключить на ночь-то. Бедолага дежурный, который встречал их с сонным лицом, теперь выглядел, как Кристофер Ллойд из «Назад в будущее» с поправкой на комплекцию – волосы дыбом, безумный взгляд. Он спешно отправил дежурного водителя домой к специалисту по фотороботам, видимо, про себя на все корки костеря вредного апэбээровца и его молчаливую спутницу, которые своим появлением основательно испортили его спокойное дежурство.

Рита, которую поначалу забавляла суета усатого, постепенно начинала нервничать. И тем сильнее, чем больше затягивалось ожидание. И дело было не только в том, что, пока они тут торчат, этот урод Дмитрий и его зачумленная спутница могут натворить немалых бед. Где-то внутри сидел червь смутной тревоги, который постепенно отжирался до размеров змеи. Здоровенной такой ядовитой гадюки. Или кобры. Рита просто спинным мозгом чувствовала приближающуюся к ним крупную гадость. Что за гадость и откуда – без понятия, но беспокойство росло, постепенно превращаясь в страх, чему в немалой степени способствовало ощущение собственной беспомощности. А ведь она уже успела от него отвыкнуть, хотя с момента изменения не прошло еще и недели ее субъективного времени, а по ощущениям – так целая вечность.

Та, прежняя Маргарита Зорина, стюардесса S7, пределом мечтаний которой было всласть поваляться на тайских пляжах, осталась далеко в прошлом, можно сказать, перестала существовать. И эта, новая Рита жертвой быть категорически не желала. Только что она могла сейчас сделать?

– Не нравится мне это.

– Что? – заговоривший Танк уже сам по себе был внезапен, как снег на голову, а то, что слова его полностью отвечали мыслям Риты, тем более выбило ее из колеи.

– Затяжка эта. И мост.

– Какой мост?

– Через Ию. Река такая, протекает через Тулун.

– Не помню никакого моста.

– Это потому, что мы через него не переезжали, – терпеливо, как слабоумной, объяснил Танк.

– И?..

Оперативник вздохнул, а глаза его отразили всю глубину страданий человека, вынужденного объяснять очевидные вещи.

– Если что, драпать лучше всего на северо-запад, в сторону Красноярска. И мост при этом нам никак не миновать – он тут один. Перекрыть его ничего не стоит.

– От кого драпать?

Спина Риты постепенно покрывалась гусиной кожей: не ошибается, выходит, ее спинной мозг – есть опасность. Даже апэбээровец, сам ни разу не экстрасенс, ее чует. А чутью его, пожалуй, стоит доверять – мужик опытный, наверняка во многих передрягах побывал.

– Если б я знал, от кого… – Он понизил голос. – Там, на вывале, кто-то же натравил на нас волков. Этот кто-то хотел грохнуть всех. Но мы с тобой спаслись. И я почему-то думаю, что наш враг уже в курсе. Я бы на его месте догнал нас и закончил начатое. За нами наверняка погоня. Нам бы сейчас педаль в пол и пилить дальше, а мы тут застряли. Да и я еще лажанулся – надо было сначала мост пересечь.

– И что делать? – Рита сцепила руки, чтобы несколько унять их дрожь.

– Если через пять минут этот долбаный специалист не появится, надо валить. Иначе…

– О, вот и ты! – прервал его радостный возглас усатого. Он обращался к кому-то в дверях. – Наконец-то, Петрович! Прости, что так рано выдернул…

– Какого хрена, Василич?! – возмутился худой и желчный специалист по фотороботам. – Что за пожар?!

– Всем пожарам пожар, – веско заявил Танк, предъявляя вновь прибывшему удостоверение. – Мы зверски спешим, так что давайте не будем терять время. Его уже упущено навалом.

* * *

Магия удостоверения подействовала и на Петровича. Пререкаться он больше не стал, а только мрачно хмыкнул и пошел к своему компьютеру. Зато работником оказался хорошим, с программой управлялся ловко, и довольно быстро по описанию Риты на экране стало появляться лицо Кейт. Ну не один в один, конечно, но весьма похожее. Рита с каждой минутой нервничала все больше. Танк, наверное, тоже, но ему лучше удавалось это скрывать. На Риту же периодически косились и усатый Василич, и худой Петрович, но вопросов, к счастью, не задавали.

– Достаточно! – наконец резко бросил Танк. – Отправьте на печать.

– Но я еще… – начала было возражать Рита.

– Некогда! – оборвал ее оперативник. – Узнать уже можно. Значит, так, – повернулся он к тулунским полицейским. – Разошлите ориентировку по отделениям. Не только вашим, но и во все города от Тулуна до Красноярска. Кто увидит – в контакт не вступать, взять не пытаться, стрелять на поражение.

Усатый аж поперхнулся:

– Ну, это уж слишком!

– Слишком? Это особо опасная террористка из Новых. С ней может быть еще один человек. Высокий, сутулый, чуть подволакивает правую ногу, глаза темные, почти черные, глубоко запавшие, на лице шрам. Заметный такой шрам через левую щеку от уха до верхней губы. С ним следует поступить так же.

– Простите, но мы вынуждены будем позвонить в АПБР, – с неожиданной твердостью заявил усатый, – в Красноярск за подтверждением ваших полномочий. Сами понимаете, такой приказ… А удостоверение, его и сделать недолго, знаете ли.

На мгновение Рите показалось, что сейчас Танк врежет усатому. И тем самым все окончательно испортит. Сотрудничества с полицией им тогда будет не видать как своих ушей. Но оперативник только зубами скрипнул.

– Черт с вами! – бросил он. – Звоните, проверяйте. Только, если жизнь дорога́, не приближайтесь к ней! – Танк сфотографировал экран с готовым фотороботом на свой смарт и повернулся к Рите: – Идем, нам пора.

«Лояльная» увидела, как напряглись полицейские. Интенсивная работа их мозгов была очень хорошо заметна по взглядам. «Та-ак, эти двое пытались заставить нас убить неизвестно кого, а теперь, когда мы решили проверить их полномочия, сразу спешат свалить. Что-то тут нечисто! Удостоверение АПБР у этого «капитана», похоже, липовое, а девчонка вообще какая-то мутная – молчит все время». Такая вот бытовая телепатия от «лояльной» с заблокированным даром: в покере Петрович с Василичем точно не добились бы успеха. Рита даже почти хотела, чтобы эти двое сделали глупость и попытались их задержать, – она была бы не прочь полюбоваться, как Танк скрутит обоих в бараний рог.

И кто знает, чем бы все закончилось и к какому бы решению пришли полицейские, окажись все предоставлены сами себе, но в ситуацию вмешались извне. Рита почувствовала это за считаные секунды до того, как оно произошло. Внутри все словно скрутилось в тугой узел, и его сжала мертвой хваткой сильная ледяная рука. «Лояльная» побледнела и бросила отчаянный взгляд на Танка, который, судя по его глазам, тоже что-то почуял.

С улицы послышался шум моторов двух подъезжающих машин. Вернее, сначала одной, потом второй. Затем что-то хлопнуло, треснули два выстрела, кто-то вскрикнул, и в крике этом смешались удивление, страх и боль, а следом грохнул взрыв.

– Началось! – процедил апэбээровец, выхватил обычный и транквилизаторный пистолеты и метнулся к двери.

Рита, справившись с коротким ступором, бросилась за ним. Но стоило оперативнику сунуться в вестибюль, как оттуда пахнуло волной жара. Языки пламени жадно лизнули стену, от чего сразу занялись обои. Выразив свое отношение к происходящему коротким емким словом, Танк отпрянул и мотнул головой в сторону окна в конце коридора, но оно взорвалось сверкающими в рассветном солнце брызгами осколков. Тогда оперативник заскочил обратно в комнату, где они только что были, и замер – ему в грудь уставилось черное око ствола пистолета в чуть подрагивающей руке усатого. Вбежавшая следом Рита, увидев оружие, вскрикнула и тем самым на секунду отвлекла дежурного. Танку этого хватило – прыгнув вперед, он перехватил вооруженную руку полицейского и дернул ее вверх. Грохнул выстрел, пуля ушла в потолок. Секундой позже толстяк мявкнул от боли, словно большой обиженный кот, – колено апэбээровца врезалось ему в живот. Еще секунда – и его рука завернута за спину, хрустнул сустав, и пистолет выпал из враз ослабевших пальцев. Отшвырнув воющего от боли дежурного в сторону и пинком отправив пистолет в дальний конец комнаты, Танк подскочил к окну и распахнул его.

Оперативник уже поставил ногу на подоконник, и Рита бросилась за ним, но в этот момент ее схватили за руку костлявые, словно у Кощея, пальцы Петровича.

– Отпусти, кретин, нас всех убьют! – прошипела девушка, шаря по сторонам глазами в поисках тяжелого предмета, которым можно было бы отоварить специалиста по фотороботам.

Но не пришлось. Кто-то показался в дверях, и в следующее мгновение у Петровича лопнули глаза, а изо рта и носа хлынула кровь.

«Пневматик!» – с отчаянием поняла «лояльная», проклиная стан в своей крови, который заблокировал ее собственную Силу.

Но тут хлопнул выстрел, и между глаз Нового образовалось темное пятнышко пулевого отверстия. Он рухнул как подкошенный, и освободившаяся от чужой хватки Рита вскочила на подоконник. Им дико повезло, что помещение находилось на первом этаже, а Новые не успели окружить здание. Танк был уже внизу, подхватил спрыгнувшую «лояльную», и они побежали к дальнему концу здания, где располагалась стоянка. Сейчас сгодится любая машина – до своей уже не добраться, так как они оставили ее перед входом, а там сейчас Новые.

Сзади снова дохнуло жаром, и за спинами бегущих чадящим пламенем неохотно вспыхнули влажные после недавнего дождя кусты. Танк и Рита виляли, как зайцы, хотя смысла в этом было немного: Измененные, обладающие собственными боевыми способностями, не пользовались огнестрельным оружием, а пироманту чихать на траекторию движения цели – он жарит по площадям. Будь за зданием пустая, открытая площадка, беглецам пришлось бы туго, но тут пока спасала буйная растительность, да и зажженные пиромантом костры скрыли их от взгляда преследователя.

Хоть какая-то фора, правда, минимальная – пиромант ведь наверняка не один. Кто знает, сколько Новых находится по ту сторону здания и отправили ли нападающие хоть кого-то на стоянку. По идее, должны были, но с улицы ее не очень-то увидишь. Это Танк, индеец Зоркий Глаз, как-то ухитрился углядеть.

Была надежда, была, и Рита мчалась следом за своим спутником, проявлявшим удивительную для его комплекции ловкость и проворство, и могла думать только об одном – как бы не споткнуться и не упасть.

Повезло – не упала. А потом повезло обоим: стоянка оказалась безлюдна. Только три полицейских «Форда» выделялись на фоне асфальтовой пустыни своими обтекаемыми корпусами. Танк подскочил к тому автомобилю, что стоял ближе всех к выезду. Рита сжала зубы, представив, как он сейчас начнет возиться с замком на водительской двери, но апэбээровец только хмыкнул, сунул руку в карман, извлек оттуда что-то, очевидно, заранее приготовленное, и приложил к замку. Раздался щелчок, и он открылся. Рита мимоходом восхитилась полезностью спецслужбовской примочки, но тут распахнулась пассажирская дверца, недвусмысленно приглашая ее внутрь. И «лояльная» не заставила себя упрашивать.

Оказавшись внутри, она увидела, как Танк приставил тот же предмет, которым открыл машину, к замку зажигания, и мотор заурчал. Оперативник поставил ногу на педаль газа, но нажать не успел – замер, словно подвергся мгновенной заморозке. Рита увидела впереди, метрах в десяти, высокую мужскую фигуру, испуганно глянула на спутника и наткнулась на абсолютно ничего не выражающий взгляд его пустых глаз.

«Псионик!»

Пугаться времени уже не было – спасаться надо. Рита выхватила из кармана спутника транквилизаторный пистолет и вывалилась наружу из пассажирской дверцы. Стреляла она уже практически из положения лежа. Но попала. Пистолет был специсполнения и становые дротики выпускал с завидной скорострельностью. Как минимум два из четырех попали в Измененного. Он зашатался и рухнул на асфальт, а Танк мгновенно «разморозился». Он затащил «лояльную» в машину и утопил педаль газа.

Слава американскому автопрому, «Форд» набрал скорость быстро, слегка подпрыгнул, переезжая тело псионика, и вылетел со стоянки. Когда они выезжали на улицу, вслед им из дверей полицейского отделения полыхнул факел пироманта, сделавший бы честь мощному огнемету, и какой-то тяжелый предмет разбил заднее стекло – это явно кинетик постарался. Но остановить беглецов было уже нельзя – они как наскипидаренные понеслись на северо-запад, к единственному мосту через Ию.