4. Бабочка в паутине
Глава 1
Пелена густеет.
Несколько мгновений тьмы…
И вдруг – небо, усыпанное звёздами. Прохлада с сотнями запахов. Мерное журчание «цикад»…
Оказывается, уже ночь.
Бинк достал из кармана навигатор, глянул на экран:
– Опять работает! До Гавани – километров двадцать!
Мы торопливо напялили ночные «окуляры». Всем хватило. Одни даже оказались лишними. Мы опять – вчетвером. Ринна так и не осмелилась идти через Портал. Ну и хорошо. Пара денечков в Городе – ей на пользу…
Ровным, уверенным шагом двинулись вниз по склону. Видно – не как днём, но вполне терпимо.
Я обернулся. Там, позади, круто вздымался горный хребет. Хорошо, что уже не надо через него перебираться. Впереди – холмистая равнина.
Где-то за лесом – ждёт море. И крохотный прибрежный городок. Химкомбинат, металлургический завод и небольшой космодром – вот и все здешние достопримечательности. С ближайших рудников везут сырьё. Готовую продукцию, в основном редкоземельные элементы, доставляют на космодром. И чуть ли не каждый день «грузовики» с полными трюмами стартуют к ближайшим звёздным системам – Ретану-4 и Ретану-3.
Пробраться на борт – не так уж и сложно. На внутренних рейсах – контроль не очень строгий. Главное, договориться с командой.
А уж договариваться мы умеем!
Впереди замаячили огни. Повеяло «индустриальными» ароматами.
Мы ускорили шаги. Навигатор не соврал.
От окраины Северной Гавани до космодрома – рукой подать. Минут за двадцать – обошли высокий забор металлургического завода, пересекли пустыри и тускло освещённые улицы.
Дома здесь – удивительно схожи с отечественными панельными «творениями». В сумраке – полная иллюзия, что забрёл в провинциальный российский городок. Мы с Васькой даже испытали лёгкий приступ ностальгии.
– Это удивительно, – вздохнул Лубенчиков, – Пролетели полгалактики, а всё вокруг такое родное…
– Да, – кивнул я, – Тут какая-то загадка. Фантастическое сходство разумных существ…
– И не говори… У меня абсолютное чувство, что сейчас, вон из-за того дома, появится милицейский патруль…
– Нет, уж лучше не надо! – испугался я.
– Да брось ты, – улыбнулся Васька, – Нас и Зона не остановила. А уж менты!..
К счастью, ни одного патруля нам так и не встретилось.
Куполообразное здание космодрома – совсем небольшое. Зато кораблей на взлётном поле хватало. И ещё одна, приятная подробность – никаких намёков на генераторы «карантинного барьера». Вокруг – тянулось лишь проволочное ограждение.
– Наверное, под током, – радостно догадался Бинк. Но проверять не стал.
Мы свернули к дому рядом с космодромом. Была глубокая ночь, а из этого причудливого строения слышалась музыка. И ярко горела вывеска над входом: «БОЛЬШАЯ РУДА».
– Они что, металлом торгуют? – удивился Васька.
Мы вошли. Внутри – многолюдно. Вопреки вывеске, здесь торговали напитками и кое-чем съестным.
– Слушайте, а нам везёт! – тихо заметил Бинк, – Не знаю, по какому случаю гулянка. Но такое впечатление, что все экипажи в сборе!
Мы опустились за чуть ли не единственный свободный столик. Лубенчиков торопливо схватил меню. Глянул на картинки и выпалил:
– Ого! Это вам не консервами давиться!
– Мы сюда не жрать пришли, – напомнил Бинк.
– Одно другому не мешает.
Тут я был согласен. Пешеходные прогулки удивительно способствуют аппетиту. Я покосился на Илгу. Она молчала. Но даже стройные девушки иногда питаются. И делают это с большим удовольствием. Уж я-то знаю!
– Ладно, – кивнул хоббит. Ещё раз внимательно оглянулся по сторонам:
– Главное, не терять бдительности! И не заказывать биточки из рубленого мяса! – в волосатике чувствовался опытный космоходец.
Пока мы разглядывали меню, он наклонился к соседу за ближайшим столиком:
– Что празднуем, коллега? День Грызуна? Или форварду сборной Тиррахиса наконец-то поставили новый протез?
Мужик в заношенной пилотской форме улыбнулся.
– Вроде того…
– Я смотрю, здесь половина Космофлота собралась!
– Ага. Лучшая половина. Выпьешь с нами?
– С удовольствием, – Бинк ближе подвинул стул, – За что пьём?
– За чистые трассы!
Ему налили полный стакан. Хоббит поднял его и уточнил:
– И крепкого анабиоза всем врагам!
– Крепкого! – кивнули за столом.
Они выпили, закусили. Бинк поговорил о ценах на редкоземельные элементы. И аккуратно перевёл разговор в нужное русло:
– Не знаете, кто-нибудь берёт пассажиров? Мы очень торопимся…
– Торопитесь? – краснолицый детина внимательно глянул сквозь лукавый прищур.
– Ваше здоровье! – поднял я бокал. Нам уже принесли заказ – жаркое и две бутылки чего малоградусного.
– Да, мы спешим… – кивнул Бинк, – И готовы оплатить срочность!
Космоходцы дружно заржали. Так, что несколько стаканов опрокинулось.
– Они спешат… – повторил краснолицый, утирая слёзы, – Ребята, откуда вы взялись? Из лесу вышли?
– Вроде того, – нахмурился Бинк.
– Вы что, и правда, не знаете? – удивился мужик в пилотской форме.
– А что мы должны знать? – буркнул Васька.
Краснолицый покачал головой:
– Они думают мы просто так здесь паримся! В этой дыре!
– Ну… Может вам нравится здешний воздух.
– Точно, – кивнул толстяк в жилетке на голое тело, – Воздух! А ещё – 3-я мекланская экскадра на орбите!
– Ух-ты! – округлил глаза Васька, – Серьёзно, что ли?
– Нет, шутка, – криво ухмыльнулся толстяк.
– И давно? – севшим голосом поинтересовался хоббит.
– Да уже с утра! Зависли, как мухи над дерьмом. Всех впускают и никого не выпускают!
– То есть планета блокирована?
– А я о чём толкую? Пара линкоров и туча рейдеров. Понавесили, гады, на орбите «капканов». Тут воробей не пролетит. Не то, что корабль.
– Но ведь это… это – нарушение суверенитета! – встрепенулась Илга.
Космоходцы заулыбались.
– А что правительство Ретана?
– Правительство… – презрительно скривился толстяк, – Да молчит оно в тряпочку! Небось ещё и радуется, что может угодить мекланским друзьям! Хоть как-то поучаствовать в антитеррористической операции…
Мы с Бинком переглянулись.
Замечательный повод – борьба с терроризмом. Можно хоть целую планету стереть в порошок.
Да, Фотон не соврал. Очень серьёзные люди…
– А изрядный мы устроили переполох, – шепнул Васька, – Даже гордость охватывает! Целая эскадра!..
Бинк потянулся к бутылке и сделал огромный глоток. По-моему, он не разделял васькиной гордости.
Прозрачная жидкость булькнула, исчезая внутри хоббита.
Он крякнул и вилкой подцепил с тарелки толстяка какой-то овощ.
Вдумчиво захрустел.
Космоходцы смотрели на Бинка с сочувствием. А он окинул их тусклым взглядом и пробормотал без особой надежды:
– Эй, вы, герои? Неужели… ик!.. не найдётся… ик!.. смелой команды и быстрого корабля?
– Что, очень надо? – вздохнул краснолицый.
– Очень! – за Бинка ответил я.
– Сейчас вам никто не поможет. Разве, что, если к утру эти гады разблокируют планету…
– Фигушки, – усмехнулся Бинк и опять потянулся к бутылке, – Никуда они не денутся…
Хоббит ударил кулаком по столу и заорал на весь зал:
– Да здравствуют крутые мекланские парни! А вы – в штаны наложили!
Из-за других столиков изумлённо уставились в нашу сторону.
– Чего таращитесь, слабаки? Пейте своё пойло! Это единственное, на что вы годны!
– Успокойся, дружище, – хлопнул его по плечу толстяк, – Трусов здесь нет. Но и самоубийц – тоже. Ты видно забыл, на чём мы летаем… Грузовые «корыта» маневрировать не умеют.
– Стоп! – вдруг вмешался мужик в пилотской форме, – Есть тут один кораблик! Довольно юркий, хоть и неказистый. И шкипер – не дурак.
– Это ты про Митча? – прищурился краснолицый.
– А что? Говорят, он такие комбинации проворачивал… Может и рискнёт.
– Сомневаюсь. Он – конечно, ловкий малый. Но на идиота не похож.
– Сами вы… – резко начал Бинк. Я крепко его встряхнул. И быстро уточнил:
– Где этого шкипера найти?
– Кажется, сейчас в номерах… В «люксе».
– Да, – кивнул толстяк, – В 35-м или в 36-м… Только имейте в виду, он – тот ещё тип. Со странностями. Говорят, угрохать «клиента» – для него, что чихнуть!
– Нифига, – успокоил Васька, – Мы – тоже с прибабахом!
Торопливо закончили ужин и лестницей поднялись на третий этаж.
Длинный коридор. Направо и налево – двери. Из обыкновенного лакированного дерева. Кое-где лак потрескался… Вглядываемся в цифры на табличках… Где-то там, за одной из них – последняя наша надежда…
– Здесь! – рявкнул Бинк. И попытался открыть дверь ногой. Мы с Васькой едва успели его удержать.
Кое-как пригладили на хоббите взлохмаченную шевелюру. Сами отряхнулись и заправились. Надо ж иметь благообразный вид…
– Годится! – шёпотом одобрила Илга. И вежливо постучала в дверь с чуть перекошенной цифрой «35».
– Войдите! – отозвался женский голос, – Принесли две бутылки игристого?
– Ага, – кивнул Васька, – Только они сыграли по дороге…
В большой комнате – обстановка с претензией на грубоватую роскошь. Цветастые ковры на полу. На стене – здоровенная шкура какого-то саблезубого монстра. Причудливые люстры свисают с потолка.
– Симпатично, – сказал Лубенчиков и без церемоний плюхнулся в кресло.
Из ванной выглянула изящная женская головка. Глаза у неё округлились. И через мгновенье девушка возникла целиком – в коротком полупрозрачном халатике… наброшенном на голое тело.
Блин… Что-то многовато сегодня сильных впечатлений.
– Вы кто такие?
– Мы? – задумчиво переспросил Васька.
– Сейчас узнаешь, детка… – пробурчал Бинк и попытался шагнуть вперёд. К счастью, я поймал его за воротник.
– Нам нужен Митч, – за всех ответила Илга.
– Он не говорил, что кого-то ждёт.
– А мы сами пришли, – пожал я плечами, – Хотим сделать ему одно предложение…
– От которого невозможно отказаться! – внушительно кивнул Васька. И онемел. Потому, что в дальних дверях возникла ещё одна девица:
– Митч сейчас занят! Приходите позже…
Из всей одежды на девице – только коротенькая сиреневая футболочка.
– Верю, что занят… – пробормотал я.
А Илга недовольно поморщилась:
– И когда он освободится?
– Ну… Трудно сказать… – девица зыркнула в сторону входа.
Интересно, чего она там увидела?
Но обернуться я уже не успел.
– Замри! У меня – «огонёк»! Поджаритесь, как цыплята! – низкий, дребезжаще-гнусавый голос.
– «Огонёк» – это он не про журнал? – с сомнением шепнул Васька.
– Лучше не проверять – выдавил я.
Тяжёлые шаги за спиной:
– Очень невежливо являться без приглашения…
– Спокойнее, – невозмутимо ответила Илга, – Мы пришли по делу.
– Ага, – гнусавый смешок, – Ща поговорим… Но сперва – оружие на пол! Медленно! Очень медленно!
Мы выложили «глушаки» и бластер.
– А теперь полюбуемся вашими физиономиями… Ну-ка, повернитесь, отморозки!
– Сам ты – подснежник! – буркнул Васька.
– Я сказал, медленно!
– А куда нам торопиться?..
Долговязый тип застыл у дверей с бластером наизготовку. Серьёзный кадр. Весь затянут в чёрную кожу. На глазах – тёмные очки.
Бр-р-р…
В комнате – холодно?.. Нет – жарко…
Лицо Митча как-то странно меняется.
А к моему горлу подступает комок…
Действительно, и чего мы, идиоты, явились без приглашения? Вот так, ни за что – обидели человека… А у него – нервы. И палец на спусковом крючке…
– Ну, долго будем играть в гляделки? – спрашивает Илга.
– Нет, – хрипло выговаривает «подснежник». И вдруг опускает бластер. Снимает очки.
Тут на нас нападает столбняк.
А «Митч» расстёгивает воротник, сдергивает с шеи какую-то круглую фиговину. И говорит, уже совсем другим, до боли знакомым голосом:
– Ну, здравствуйте… балбесы…
Васька почти беззвучно шевелит губами:
– Это ты?
– Вроде, я… Если с утра ничего не изменилось.
Сдавленный вопль почти синхронно вырывается из наших глоток. Мы оба кидаемся обниматься.
– Не так быстро! Сначала скажите, за сколько Рузян загнал Силиону «жигуль-копейку»?
– За тысячу баксов!!! – орёт Лубенчиков.
Тут мы хватаем «шкипера» и трясём, как перезрелую грушу.
Илга что-то испуганно бормочет. Бинк и девицы удивлённо на нас таращатся.
Конечно, разве могут они понять?!
