Глава 5
Жизнь на корабле проходила без приключений. Если не считать того, что Васька перепутал дезинтегратор со стиральной машиной и распылил на атомы свои штаны. Заодно распылил и мои. Дошло уже до курток, но тут, к счастью, вмешался Бинк.
Лубенчиков был слегка удивлён. Но не обескуражен:
– А нельзя их, как-нибудь, опять восстановить?
– Проще тебя дезинтегрировать. Тогда и штаны не нужны!
– Да, – вздохнул Васька, – Многое тут у вас недоработано…
Хорошо, что Илга не доверила ему свою футболку!
В общем, после бурных событий на Хахире-3, мы наслаждались безмятежностью и покоем.
Заодно, избавились от угрызений совести…
Деньги – это всего лишь деньги. Их стало меньше. Ну и что? Главное – иметь в жизни цель. А у нас она была!
Это так здорово – знать, что даже не вставая с любимого дивана в кают-компании ты продолжаешь выполнять особо важную миссию. От которой зависит судьба целой Галактики!
Да, есть риск. Но и самые «крутые» приключения не так уж опасны.
Если, конечно, вовремя слинять!
Хорошенько отоспавшись, Лубенчиков быстро восстановил жизненный тонус. Правда, это имело и некоторые побочные эффекты.
Как-то с утра, Васька предложил Илге вместе посещать душ:
– Это ж так удобно – когда есть кому потереть спинку!
Илга сделал вид, что не слышит.
Я скорчил свирепую гримасу.
Васька недоумённо пожал плечами:
– А я что? Я – ничего. Просто вместе – веселее!
Стараясь быть вежливым, я сделал ему встречное предложение – посещать душ вместе с Бинком.
– С ним? – задумчиво вздохнул Лубенчиков, – Это – вряд ли… У него – плохой характер.
– А у тебя – хороший?
– Лёха, я ведь не против – давай мыться втроём!
Илга торопливо покинула комнату. Взамен неё, в дверях возник Бинк:
– У кого это, интересно, плохой характер? И кто тут собрался мыться втроём?
– Вы с Лёхой не желаете? – обрадовался Васька, – Тогда я вас вычёркиваю!
В последующие дни Лубенчиков вёл себя скромнее. Разве что, однажды за завтраком начал описывать преимущества дружной шведской семьи.
– Вы знаете в чём секрет успеха «Аббы»?
– Не знаем! – торопливо выпалил я, – И главное, не хотим знать!
– Дурак – ты, Лёха, – обиделся он, – Секрет – в гармонии! Нам для полной гармонии не хватает ещё двух женщин.
В другой раз Васька вспомнил о каннибалах Новой Гвинеи, которые живут припеваючи.
– Если б вы знали, какие там удивительные люди! – восхищался он, – Абсолютно без предрассудков! Все европейцы отмечали. Кое-кого, правда, потом съели. Но эти – сами виноваты. В большой и чистой любви – не место условностям…
Подробнее рассказывать о Гвинее – он не рискнул. Вероятно, по нашим с Бинком «ласковым» взглядам догадался, что нам это не интересно.
Илга держала себя с достоинством. Лишь иногда советовала Ваське хорошее расслабляющее средство – провести ближайшие дни в анабиозе. И ему легче, и нам спокойнее.
Конечно, она – умная девушка. И с чувством юмора. Когда Васька предложил сыграть в хахирские шахматы на раздевание, она не отказалась. Только честно предупредила:
– Это игра требующая большого интеллекта.
– Как раз для меня, – ухмыльнулся Васька.
В результате, он остался в одних трусах. Хмуро спросил:
– Ну, что… Продолжим?
– Не-а… С тобой скучно…
– Подумаешь, игра для парнокопытных!
Так или иначе, особых конфликтов в нашем коллективе не возникало. За три дня мы совершили четыре гипер-прыжка и одолели больше сорока световых лет.
Всё это время мы ели, спали и развлекались, как могли. Это только киношные герои без роздыху машут плазменными клинками и говорят чеканными фразами. Обычным людям, вроде нас, такое не по силам.
Даже к самой высокой цели приходится идти размеренным шагом.
И всё же, мелкие бытовые подробности не могли затуманить главного.
Когда мы прибыли на Чэйдос и спустились по трапу на поверхность, Илга закрыла глаза.
Ветер шевелил её волосы. Мы трое молча стояли, ожидая.
Далеко за периметром космодрома белели вершины заснеженных гор. Метрах в ста, у открытого трюма звёздолёта, переговаривались грузчики. От купола космопорта беззвучно скользила красная служебная тележка.
Но все нахлынувшие после полётного однообразия звуки и краски были ничто перед нашим ожиданием…
Спустя минуту, принцесса открыла глаза:
– Мы опоздали. Айна здесь была. Но она покинула планету…
Чуть посовещавшись, решили заняться ремонтом корабля. Откладывать это и дальше было ненужным риском. Капитан Бинк, вообще, проявлял теперь крайнюю осмотрительность:
– Вы трое – сидите здесь! И носа не высовываете дальше трапа! А я иду организовывать ремонт!
К счастью, не все илгины бриллианты превратились на Хахире-3 в кредитки. Поэтому, ресурсы у нас ещё имелись.
Спорить с Бинком никто не стал. Даже Васька успел проникнуться серьёзностью наших целей.
Хоббит уехал на тележке.
Можно было вернуться в кают-компанию, но даже самую хорошую обстановку надо иногда менять. Мы сели прямо на трап. Вдыхали незнакомые ароматы, долетавшие с ветром, и неторопливо беседовали.
– Странно, – сказал я, – В космопорте – режим карантина. Но в воздухе – стен нету. Ветер гуляет, где хочет… Вон и живность какая-то летает…
– Разве вы не знаете? – удивилась Илга, – Смотрите!
Парившее в высоте существо круто стало пикировать. Кажется, гналось за более мелким летуном. Мы успели разглядеть два силуэта, отдалённо напоминавшие птеродактилей. В следующий миг – сверкнуло. И на посадочное покрытие шмякнулись обугленные тушки.
Лубенчиков повёл носом:
– Цыплята на гриле… Пережаренные…
– Над всем космодромом защитное поле, – объяснила Илга, – Для кораблей – оно безопасно. Но ни одно живое существо через него не проскочит… Даже вирусы.
– Это на каждой планете так?
– Везде, где есть органическая жизнь и соблюдается карантин.
– Круто. Теперь ясно, почему нет комаров…
– Разве ваши космодромы устроены иначе?
Васька неопределённо хмыкнул. А я уточнил:
– У нас всё проще… Наверное, мы кажемся тебе совсем дикими… Особенно, он…
– Кто? – возмутился Лубенчиков.
– Хахир в пальто… Только внутри мы добрые, Илга. Честное слово, – я улыбнулся, – Вероятно, от уровня техники это не зависит.
– Правильно! – горячо согласился Васька, – Много техники бывает даже вредно. Особенно, эта дурацкая виртуальщина! Я, например, всегда предпочитал живое общение…
Пока его опять не увело, куда не следует, я попросил:
– Васёк, притащи чего-нибудь выпить.
– Безалкогольное, – быстро добавила Илга.
– А чего я? – нахмурился Лубенчиков.
– Потому, что Её Высочество тебе доверяет. Да, Илга?
– Полностью.
– Ну… ладно.
Он скрылся внутри корабля. Мы с Илгой остались наедине – если не считать бригады грузчиков у соседнего звездолёта.
– Илга… Можно задать вопрос… Обещаешь, что не обидишься?
– Давай, – легко кивнула она.
– Ты – такая… такая замечательная девушка… И у планета у тебя – чудесная… Зачем тебе эти мужские игры, а?
– То есть? – прищурилась она.
– Ты, конечно, смелая и умная… Но всё слишком всерьёз. Это не у Бинка ножик забрать.
Она усмехнулась:
– Да, я из плоти и крови. И мне тоже бывает страшно… Я ведь не дурочка.
– Илга, ты не так меня поняла…
– Я хорошо поняла, Лёха. Ты не ошибаешься – всё всерьёз. И значит, никто, лучше меня… лучше нас, не справится с нашим делом.
Мы молча смотрели на затянутые белой дымкой горы. Становилось прохладно. Кажется, собирался дождь. Я поёжился, застёгивая куртку:
– У вас на Тверди – хорошо. Если бы не эти нуль-порталы – вас бы, наверное, ни за что не достали?
– Мало, кто в Галактике знает о существовании Тверди. А нуль-порталы… У них ограничения по массе и размерам объекта. Дивизия шагающих танков через них не пройдёт. И эскадрилья штурмовиков – тоже.
– Значит, вам бояться нечего? Можно спать спокойно.
– Да. Если забыть обо всём. И тогда, однажды, это случится… Зло придёт и в твой дом. Так уж устроена Вселенная – слишком многое в ней связано.
Она сказала «дом», а я подумал о Земле. Про нашу скромную планетку в Галактике тоже не слыхали. Но надолго ли хватит такого везения?
Я осторожно коснулся илгиной руки. И она её не отдернула. Иногда так важно чувствовать тепло чьей-то ладони.
Сзади – шаги. Я оглянулся.
Физиономия Васьки – удивительно задумчивая. Может он слыхал часть нашего разговора?
– Как заказывали – безалкогольное, – объявил он, вручая бутылки. И присел рядом. Такой же сосредоточенный, не похожий на себя.
Я шепнул:
– Да не переживай, Василий. Для нашей Галактики – ещё не всё потеряно…
Он удивлённо на меня зыркнул:
– А причём здесь Галактика? Бинк, сволочь, переложил всё спиртное в отдельный холодильник. С кодовым замком! Попробуй теперь найди комбинацию!
Стоянка на Чэйдосе была куда продолжительнее. Зато – с пользой для корабля.
Спустя два часа вернулся капитан Бинк во главе бригады ремонтников. А к вечеру на всех трещинах красовались аккуратные нашлёпки, лишь слегка отличавшиеся цветом от покрытия корпуса. Кроме того, пришлось отрихтовать рефлектор в одном из фотонных движков и заменить пять метров оптоволоконного кабеля.
Хоббит остался доволен результатом.
В 20.30 по корабельному времени мы легли спать. А в 7.30 – стартовали. Как следует выспавшись, Илга выдала новое, уточнённое направление.
Спустя шесть суток, «Цветок Зари» вынырнул из «гипера» вблизи Ретана-5.
Не скажу, что в этот раз ожидание было безоблачным. Шесть суток мы играли в хахирские шахматы, смотрели стереофильмы и развлекались «стрелялками» в виртуальности. Но где-то на дне сознания росло и копилось напряжение. Вслух мы об этом старались не говорить. Хотя, знали, что наша гонка не может быть бесконечной.
Это особое чувство. Ждать будущего одновременно и с опаской, и надеждой…
Пусть риск, пусть открытое столкновение. Лишь бы, продвинуться к цели. Лишь бы, опять всё не вышло впустую.
Ретан-5 оказался девственной, слабо заселенной планетой.
– Её осваивать начали только триста лет назад, – объяснил Бинк.
Но мы и сами заглядывали в Каталог Миров и кое-что узнали. Например, что население планеты – двести миллионов. В основном, люди. Обычные и хоббиты. Раньше, Ретан был частью Империи.
– Слушай, я так и не понял, официально они чьи союзники? – спросил Васька.
– Ничьи. Иксолит и другие минералы по дешёвке покупают в Империи. Но при каждом удобном случае напоминают, что у них – суверенитет. Независимость, – усмехнулся Бинк и сплюнул на посадочное покрытие.
За периметром космодрома зеленели холмы, густо покрытые лесом. В голубом небе сияла жёлтая, очень похожая на Солнце звезда. Мы знали, что средняя температура на Ретане-5 – около двадцати стандартных градусов. Продолжительность суток – двадцать два часа.
А главное, сейчас мы точно знали: где-то здесь, под этим небом и солнцем – Айна Тин-Олме.
Ещё на орбите, когда планета была огромным, голубоватым шаром на экранах и в иллюминаторах, Бинк пояснил:
– Думаю, маршрут Наследницы – не случаен. Она быстро перемещается. Но у этого движения есть цель.
– Вернуться на Киагру?
Хоббит отрицательно махнул ладонью:
– Слишком опасно. Сначала это возвращение надо подготовить. Чтобы опять не угодить в лапы Регентов. А пока ситуация не созрела – лучше отсидеться в убежище.
Васька критично наморщил лоб:
– Что-то не заметно…
– Ты о чём?
– Говорю – незаметно, чтоб Айна хотела отсидеться… Вон, сколько времени летим – и всё никак не догоним. Может она просто бежит без оглядки?
– Во-первых, уже догнали, – Бинк посмотрел на Илгу и та кивнула:
– Наследница достигла Ретана-5 ещё сутки назад.
– …А во-вторых, бежать без оглядки можно первые пятнадцать минут. Но не столько дней и световых лет. Тут уж без серьёзного плана не обошлось.
– Да, дружище, – хмыкнул Лубенчиков, – Сразу видно, что опыт у тебя небольшой. Торговал я как-то в Грузии подержанными пылесосами. Ну… конечно, пытался выдавать их за новые… Так, поверите? Дыхание я перевёл только в Ростове!
Бинк качнул головой:
– Не знаю, где находится Ростов, но следов погони мы пока не обнаружили. И времени всё обдумать у Айны… или у тех, кто ей помогает было достаточно. Наследнице необходимо убежище. Ни Хахир, ни Чэйдос – для этого не годятся. А Ретан-5 – другое дело. Здесь есть сторонники Империи. И есть где спрятаться…
В дальнем углу космодрома заходил на посадку массивный цилиндрический «грузовик». Нас обдало тёплой воздушной волной. Пыль закружилась и осела. Васька чихнул. А Бинк внимательно глянул на Илгу:
– Высочество… Последний раз спрашиваю, может не стоит нам ввязываться? Если Айна сумела бежать и добраться сюда, значит она – не одна. И скорее всего, рядом с ней – профессионалы. Вряд ли от нас будет много толку…
Тишина в ответ.
Принцесса стояла рядом, но будто не замечала нас. Куда она смотрит? Я обернулся и понял, что она провожает взглядом невесомую пушинку на ветру.
Когда Илга заговорила, голос был удивительно спокойным:
– Ты – логичный человек, Бинк. Вы все – умные и рассудительные… Но иногда, надо доверять чувствам. И лететь, как бабочка с цветка на цветок…
– Ясно, – криво усмехнулся хоббит.
Вдвоём с Бинком мы решили отправиться на разведку. Ваську, несмотря на его протесты, не взяли. Как особо неустойчивый элемент. А принцессу оставили, как самого ценного члена экипажа.
Контроль на Ретане был куда строже, чем на Хахире. Это бросалось в глаза. Чиновник вставил наши идентификации в приёмную щель сканера и долго придирчиво изучал данные на экране.
Я даже слегка занервничал. Но потом глянул на уверенную физиономию Бинка и расслабился. Капитан «Цветка Зари» в наших документах не сомневался. Да и как иначе? Сам ведь делал.
– Лё-Ха, – прочитал пограничник с экрана и уставился на меня строгим взглядом, – С какой целью прибыли на Ретан-5?
– Бизнес. Изучение возможности инвестиций, – ответил я заготовленной фразой.
Чиновник опять посмотрел на экран. Я догадывался, в чём причина такого внимания. Согласно документу, я был гражданином Уиту-Шера. Но вот с внешностью… как бы это мягче сформулировать… В общем, если я и напоминал осьминога – то весьма приблизительно.
А что поделаешь? У хоббита других бланков не было. Пришлось обходиться тем, что есть. «Не боись, – успокоил Бинк, – Сделаем качественно! Оборудование – лицензионное! И неважно сколько у тебя ног – главное, чтоб документ был в порядке.»
Чиновнику наконец надоело таращиться в экран. Он задал Бинку ещё пару стандартных вопросов. И изобразил улыбку:
– Добро пожаловать на Ретан-5!
Мы прошли внутрь космопорта. Я перевёл дух. Бинк дружески хлопнул меня по плечу:
– Расслабься, Лёха.
– Слушай, а корабль они шмонать будут?
– Да, это б они с удовольствием… Но не имеют права. Согласно Галактической Конвенции, площадка космодрома – экс-территориальная зона. Шмонают только груз, предназначенный для планеты. Уж если они дали разрешение на посадку – остальное мелочь.
– А вообще, здесь строго…
– Обыкновенно, – ухмыльнулся Бинк, – Просто они деньги любят. Искренне и беззаветно…
Первым делом мы отправились в «ТИХИЙ ПРИЮТ». К счастью, Васьки с нами не было. Поэтому мероприятие не рисковало затянуться и вообще, не сулило неожиданностей.
Но едва мы вошли, кто-то закричал:
– Ага! Гроза бербатийской таможни!
Я вздрогнул. Но Бинк радостно расплылся и двинулся к столу, у которого восседала шумная кампания: трое обычных людей, четыре хоббита и один хахир.
Я за капитаном не последовал, остался у бара.
Так мы и планировали. Он беседует, а я внимательно смотрю по сторонам. Мы ведь пришли не ради «Золотистой кометы»…
Интересно, помнит ли об этом Бинк? Кажется, он слишком расслабился. За его столом – непрерывный хохот, шум и гам. По-моему он пьёт уже вторую кружку. И вместо того, чтобы задавать полезные вопросы, рассказывает неприличные анекдоты.
Кстати, один вопрос я могу уточнить и сам.
Обернулся к бармену:
– Не подскажите, часто у вас садятся звездолёты класса «эн»?
Бармен едва заметно напрягся. Странно… Разве я что-то не то спросил?
– Бывает… Садятся, – отвёл глаза и торопливо занялся посудомоечным агрегатом. Явно не желая продолжать тему.
Ладно, фиг с ним.
Я опять глянул в сторону бинковой компании. И ощутил на себе внимательный ответный взгляд. Низкорослый, круглолицый крепыш, дружески обнимающий Бинка за плечо. Не хоббит. Обыкновеный «голокожий» средних лет.
Он что-то сказал Бинку и оба приглашающе помахали мне рукой. Отказываться было невежливо.
– Я – капитан Фарх, – представился крепыш, протягивая ладонь.
– Я – Лёха.
– Знаю, – дружески прищурился Фарх, – Ну, что юнга… Выпьем за твой первый рейс!
В кружке оказалась не «комета». А нечто по вкусу невообразимое. И чёртовски крепкое.
– Это что такое? – удивился я, едва пригубив.
– «Смазка для гипердвижка», – подмигнул Фарх.
– А разве их смазывают?
– А ты выпей до дна! Сразу всё поймёшь!
– До дна! До дна! – весело зааплодировала орава прожжённых, и вероятно не только в переносном смысле, космоходцев, – За первый рейс – до дна!
Я обреченно глянул на Бинка. Хоббит ухмыльнулся и чуть кивнул.
Я поднял кружку: «Только ради тебя, Илга…» Глубоко вздохнул напоследок и медленно влил в себя отраву.
Всё равно, что глотать расплавленный металл…
Фарх торопливо подсунул мне «комету»:
– Запей, юнга!
Космоходцы свистели, хлопали в ладоши и стучали копытами. Это была последняя, более менее яркая картина запечатлевшаяся в мозгу. Потом всё поплыло и утратило резкость. Перед глазами запрыгали весёлые искорки. А тело как-то размягчилось и, хотя сидел я на надёжном, устойчивом табурете, так и норовило сползти под стол.
Единственный хороший результат – удивительная лёгкость в общении. Я радостно ржал вместе с всеми, дружески хлопал хахира по загривку и кажется назвал одного из хоббитов «Чебурашкой». В общем, никаких межрасовых проблем. Как будто я знал этих милых существ не один год и не одну сотню световых лет.
– Лёха, братан, – склонился к моему уху Фарх, – А за каким куцелопом вы притащились в эту дыру, а?
Сидевший поблизости Бинк будто ничего не расслышал. И так же увлеченно беседовал с другим волосатиком.
Я хмыкнул:
– А он… не говорит?
– Бинк темнит. Старым друзьям не доверяет.
– И я не с-с-скажу!
– Ну ты даёшь, – улыбнулся Фарх, – Мы ж с тобой настоящие космоходцы. А у космоходцев – нет между собой секретов… Меня, кстати, можешь звать Фотоном. Все друзья так меня кличут.
– Слушай, Фотон… – начал я. И неожиданно запнулся. Трудно общаться, когда в твоём животе – будто сверхновая… Которая вот-вот взорвётся.
Я резво вскочил с табурета. И едва не свалился. После адского коктейля – ноги как чужие!
Хорошо, Бинк среагировал. Подстраховал меня и объявил:
– Юнге пора освежиться.
– Что, «смазка» подействовала?
Космоходцы весело заржали. А я схватился за живот. Мне точно было не до смеха.
Мы с Бинком доковыляли до туалета. И, стремительно трезвея, на первой космической скорости я влетел в кабинку. Едва-едва успел спустить штаны и приземлиться на «посадочную площадку».
– Уф-ф… – выдохнул я минуты через две, – И чего они туда… намешали?
– Слабительное, – спокойно объяснил Бинк.
– Вот, изверги!
– Они – не причём.
– Ага, значит, это бармен! – сообразил я, – То-то он сразу мне показался!..
– Тише, Лёха… Слабительное добавил я.
На счастье Бинка он находился с той стороны дверцы.
– Ты, чё, гад?! Вааще озверел!!!
– Да не переживай ты… Это очень хорошее средство. Главное – сильное…
Я заскрежетал зубами:
– Урод волосатый!
– Спокойнее. Тебе ж на пользу. Избыток алкоголя надо выводить из организма.
– Я т-те выведу! Так выведу – мало не покажется!!!
Только исполнение угроз пришлось отложить. Ещё минут на десять.
Думаю, к тому времени, когда я смог оторваться от «толчка», содержание алкоголя в моём организме значительно уменьшилось.
Приятного мало. Зато в мыслях возникла удивительная ясность.
Нет, бить морду я ему не буду. Придумаю что-то более утончённое…
Свирепо зыркнув на хоббита, я направился мимо к умывальнику.
– Лёха, ты уж извини…
– Предупреждать надо! Я б вообще не стал пить ту гадость! Или заранее наглотался отрезвляющих таблеток!
– Во-первых, если заранее – они не очень действуют. А во-вторых, всё должно быть естественно. Зачем вызывать подозрения?
– А зачем тогда вообще садиться с ними за стол?
– А как же иначе? Друзья.
– То есть, вы всегда так развлекаетесь – подсыпаете друг-другу слабительное?
– Не придирайся. Лучше скажи спасибо.
– СПАСИБО, Бинк!
– Ещё чуть-чуть и ляпнул бы лишнего… Кстати, знаешь, что за кликуха у Фарха?
– Фотон…
– Да, это одна… А вторая – Простачок. С виду – душа-парень. Но ничего не упустит… Всё на раз схватывает. И на ус мотает.
– Ты ему не доверяешь?
– Тс-с-с…
Бинк замер, вслушиваясь. Потом качнул головой:
– Однажды я доверил ему жизнь. И не ошибся…
– Тогда, может расскажем ему?
– Ага. Ещё и объявление в газетах дадим? Чем меньше людей будет знать, тем спокойнее.
– Конспиратор хренов!
– Ладно… Идём, а то нас уже заждались. И ничего крепче «кометы» не пей!
– Я с тобой вообще больше пить не буду. Даже воду!
Бинк вздохнул:
– Кажется, я маловато дал слабительного…
– Чего?!
Я онемел от такой наглости. А Бинк усмехнулся:
– Мозги у тебя не прочистились. Прими-ка ещё и это!
– Ну ты…
– Спокойно. Отрезвляющие таблетки. Не веришь – глянь на упаковку.
Мы вернулись за стол. Настроение у меня было уже не такое безоблачное. Хорошо, что Фарх больше не лез с вопросами. Да и остальные приятели Бинка отнеслись с пониманием:
– Держи курс, юнга, не ты первый… Эй, Фарх, ну-ка поведай, как тебя вырвало прямо на ботинки адмирала!
– Так уж и на ботинки…
– Не скромничай! Всё таки, месяц гауптвахты…
– Нет! – вмешался другой космоходец, – Ему дали два месяца! На пару с Бинком! И не за адмирала!
– А за что?
– Как будто не помнишь?! Эй Осьминог, расскажи юнге. Как вы с Фотоном ночью провели девиц в казарму…
– Подумаешь, – отмахнулся Бинк, – С кем не случалось?
– …И оба были уже такие «хорошие», что вместе с девицами отрубились в койках. Утром команда «Подъём!», а вы с перепугу, так и выскочили на зарядку!
– Ну и что? Приятно пробежались…
– Да. А командира экадрильи чуть удар не хватил. Впереди – две голые девицы. А за ними – толпа кадетов…
– Зато мы хорошее время показали, – прищурился Фотон.
– Ага, – хихикнул упитанный волосатик со шрамом, – Быстрее чем на Кубке Космофлота!
Я с восхищением глянул на Бинка. Тот скромно потупил взгляд.
А Фотон подмигнул. И начал вспоминать, как однажды на линкоре они отключили искусственную гравитацию в женской душевой.
Слушая героические истории из жизни покорителей космоса, я окончательно расслабился. Хотя ничего, кроме минералки, больше не пил.
Всё таки, они – классные ребята, эти космоходцы! Нет, я не жалел, что оказался с ними за одним столом…
Полчаса спустя, мы с Бинком извинились и покинули «ТИХИЙ ПРИЮТ»
Ещё минут через пять – вернулись на космодром.
Илга и Васька ждали нас у трапа «Цветка Зари». Бинк пригласил всех внутрь и объявил итоги разведки:
– Беседовал с информированными людьми. На Ретане – тихо. В окрестностях тоже. Ни мекланцев, ни имперских военных кораблей.
– Про Айну – нет вестей?
– Угу. Иначе, здесь случился бы настоящий переполох. Пока что, мы знаем больше всех.
– Тогда… – встрепенулась Илга.
– Правильно, тянуть не будем. Отправляемся искать.
До заседания Имперского Сената и Совета – уже меньше двадцати дней.
