Глава 2
Кораблю требовался пусть небольшой, но ремонт. И ближайшей подходящей для этого планетой была именно та, что выбрал волосатик.
Только пришлось изменить курс. Илга уговорила.
Бинк спорить не стал. В конце-концов, мы должны выполнять обещание.
Решено было идти на Хахир-3. Дополнительные четырнадцать световых лет особого значения не имели.
– Это нейтральная зона, – пояснил Бинк, – Спокойно передохнём денёк-другой…
– Только один день, – уточнила Илга.
– Хорошо, – отмахнулся он.
На планете имелось два космопорта. Один – в центре материка. Другой – у океана, на краю гладкого каменистого плато. Диспетчеры направили «Цветок Зари» именно туда.
Мы успели полюбоваться пейзажем.
Зелёная кромка – вдоль берега океана. Дальше, на полконтинента, желтоватая, с красными прожилками равнина.
С поверхности, всё оказалось не таким живописным.
Открыли люк и внутрь шлюза ворвался горячий воздух. Опустилась лесенка и мы выбрались наружу.
– Уф-ф, – вздохнул Васька, – Жарища…
– Здесь прохладнее не бывает, – заметил Бинк, – Разве что, если начнётся хорошая буря…
– Нет уж, спасибо. Как-нибудь, потерпим…
Ветерок гнал пыль над ровными шестиугольниками посадочного покрытия.
От нас до самого края космодрома стояло ещё несколько десятков кораблей. Часть – весьма причудливых форм. Но все – относительно небольшие. «Малый и средний тоннаж» – пояснил Бинк.
Четыре здоровенных дискообразных «грузовика» маячили в дальнем конце.
– За иксолитом пришли, – сказал Бинк, – Здесь его полно.
– О! А это, кажется, за нами! – вставил я.
До приземистого здания – рукой подать. И всё же, к нам двигался транспорт – небольшая антигравная платформа.
– А может пешком пройдёмся?
– Нельзя, – качнул головой хоббит, – Так уж заведено. Чтоб кто-попало не разгуливал по космодрому.
– Мы – не кто попало! – обиделся Васька, – С нами, между прочим – царственная особа…
Я и Бинк – зашипели на него. Илга укоризненно вздохнула.
– Ладно, молчу, – согласился Васька.
– Добро пожаловать на Хахир-3! – поприветствовала нас антигравная тележка.
Ещё на орбите, мы договорились сохранять инкогнито принцессы. Лубенчиков возражал. Это противоречило его поэтической натуре. Ему хотелось торжественных встреч, столов, ломящихся от изысканных яств. Ну, и, разумеется, порхающих вокруг юных девиц в прозрачных одеяниях. Как же без девиц?
Бинк скривился и нарисовал ему чуть менее радужную перспективу – просидеть целые сутки в корабельном изоляторе.
Мысль об изоляторе большинству понравилась. Лубенчикову пришлось сдаться.
Сейчас он тоскливо озирался по сторонам. Пейзаж вокруг был аскетичен сверх меры.
Платформа остановилась.
Мы вошли в здание космопорта. В ту его секцию, что предназначалась для людей – здесь было ощутимо прохладнее.
Встречал нас чиновник-хахир.
– Мир и благополучие! – он слегка кивнул, – Ваши документы?
Пока Бинк улаживал все необходимые формальности, мы с Васькой исподтишка таращились на чиновника.
Не могли удержаться.
Ведь гарргавы были вылитыми собаками, а Бинк, несмотря на неандертальские замашки, всё – таки оставался гуманоидом.
Хахир – первый настоящий «чужак»!
И кажется, теплокровный – весь покрыт короткой, но густой желтоватой шерстью.
Его лицо… «Лицом», это можно назвать лишь с натяжкой… Два карих глаза. Довольно высокий лоб. Нижняя часть физиономии – сильно выступающая вперёд. Носа нет. Зато есть две широко разнесённые ноздри. Толстые губы. А зубы – ровные и белые. Как человеческие, только крупнее…
Хахир вставил в прорезь компа нашу идентификацию. Длинные пальцы проворно забегали по клавишам. Я быстро глянул через стойку. И обнаружил, что чиновник вовсе не сидит в кресле. Ниже пояса – хахир был парнокопытным.
– Какие-то вопросы? – совсем не по-человечески изогнул шею кентаврообразный.
– Нет-нет! – вздрогнул я. И подумал, что для хахира наш способ передвижения выглядит куда удивительнее. Всё время балансировать на двух конечностях – это так странно. И трудно. Лубенчиков, вон, с детства учился ходить вертикально, и то иногда сбивается на четвереньки…
Формальности заняли мало времени. Порядки здесь оказались довольно либеральные. Собственно говоря, главный контроль был ещё на орбите, когда боевая станция считывала опознавательный код «Цветка Зари».
– Добро пожаловать на Хахир-3! – вполне узнаваемо изобразил улыбку чиновник.
Мы прошли через турникет. Из небольшого зала вниз вели пандусы и ступени.
Теперь мы имели возможность перемещаться без ограничений. Конечно, не дальше космопорта. Чтобы путешествовать по планете – необходим трёхдневный карантин и усиленное медицинское сканирование.
Только мы не собирались задерживаться.
Главное – починить корабль. Бинк торопился к ремонтникам, но прежде, опять нас проинструктировал:
– Прямиком к ювелиру и назад! Нечего болтаться по космопорту!
– Ну да! Первый раз на планете – и ни хрена не увидеть! – возмутился Васька.
– Здесь не место для экскурсий. В такой дыре – всегда полно скользких типов! И «лопухов», вроде вас – за версту чуют!
– Да всё понятно, – отмахнулись мы с Лубенчиковым. Он что, вообще нас за идиотов держит?
Бинк уже отошёл. Но вдруг вспомнил и показал нам волосатый кулак:
– Не вздумайте шляться по вирт-борделям!
Мы проводили хоббита взглядом. И Васька задумчиво шепнул:
– А это интересная мысль…
Я покосился на Илгу.
Как честные и обязательные люди мы строго следовали руководящим указаниям.
Найти ювелира оказалось не трудно. Хотя космопорт представлял из себя целый подземный город – везде имелись указатели. Компьютерные терминалы – на каждом углу. По широким улицам курсировали антигравные тележки.
Мы остановили одну. Денег было чуть-чуть, но разок воспользоваться такси – вполне по карману.
Через пять минут мы уже вошли в оффис ювелира – старого знакомого Бинка. Ещё через десять – несколько илгиных бириллиантов поменяли владельца. А к счёту на нашей карточке добавилась изрядная сумма в галактических кредитах.
– Всегда рад помочь! – на прощанье улыбнулся седой хоббит.
Мы вышли довольные.
За бриллианты заплатили даже больше, чем надеялся Бинк. Такую удачу надо было отметить. Вдобавок, раньше мы кой-кому обещали мороженое.
По улицам сновали гуманоиды, постукивали копытами кентавроообразные. У всех – свои дела. Наши перемещения тоже не были бесцельными.
– О! – воскликнул Лубенчиков, указывая через дорогу.
«ЯГОДНАЯ ЛУЖАЙКА» – гласила вывеска, переливавшаяся всеми цветами радуги.
– Бинк говорил, не задерживаться, – напомнила Илга.
– Он, последнее время, вообще много говорит, – хмыкнул Васька.
Принцесса укоризненно поморщилась. Как разумная девушка, она привыкла следовать советам старших.
Но сейчас, мы-то и были старшими! И мы не никому дадим её в обиду.
– Илгочка, мы быстро! – успокоил я, – Съедим по-мороженому и на корабль!
Вообще-то, вышла маленькая неточность. «ЯГОДНАЯ ЛУЖАЙКА» – вопреки названию, была не детским кафе, а чем-то вроде портовой пивной.
Но не возвращаться же с порога!
И мы двинулись прямиком к барной стойке.
– Три мороженых! – заказал я.
У бармена-хахира от удивления уши вытянулись торчком.
Я нетерпеливо забарабанил пальцами. А посетители начали оглядываться в нашу сторону. Публика здесь интеллектуальная – какие-то обросшие щетиной квадратные физиономии. И люди, и хоббиты представляли удивительно гармоничное сообщество.
– Три «Золотистых кометы»! – находчиво выпалил Васька, глянув в меню.
Хахир кивнул и стал наливать – три кружки прозрачно-пенистой жидкости.
– Может уйдём? – спросил я Лубенчикова по-русски. Некоторые типы слишком уж с интересом поглядывали в сторону Илги.
– Ты что! – возмутился Васька, – «Золотистой кометы» мы ещё не пробовали!
Принцессу он успокоил:
– Мороженого ещё успеем купить!
Отхлебнули из кружек. Острый незнакомый вкус. Не «Гинесс», но вполне терпимо.
– Вы откуда, ребята? – донеслось из-за спины. Я обернулся. Тощий, махонький хоббит со здоровенной полной кружкой.
Мы с Васькой переглянулись. В портовых кабаках иногда можно узнать то, чего нет в официальных каталогах.
– Слыхал про Землю?
– Се… мля?
– Другое название – Earth, – напряг я познания в английском.
Волосатик качнул головой:
– Извините, не доводилось. Это в имперском секторе?
– Почти, – уклончиво ответил Лубенчиков, – Про Туманность Андромеды знаешь? Мы её ещё лет сорок назад освоили! У нас – великая могущественая цивилизация…
Хоббит удивлённо приподнял густые брови. И Васька торопливо добавил:
– Только очень-очень скромная. И мирная…
Я нахмурился. Кто его за язык тянет?
Внимательно глянул на тощего волосатика. Решил рискнуть. В конце-концов, наша «тарелка» не такая уж уникальная. И врядли шпионы Соединённых Планет сидят в каждом портовом кабаке.
– Мы ищем своего друга… У него – звездолёт класса «эн». Может видел – такой симпатичный… дискообразный?
– Класса «эн»? – улыбнулся хоббит, – Эти крутые штучки в нашу глухомань редко заходят… Я вот не встречал. Попробуйте спросить у ребят.
Общаться с «ребятами» желания не было. Но Васька мои сомнения проигнорировал. Он схватил кружку и тут же подсел к какой-то совсем устрашающего вида кампании.
Хахир с разорванным ухом и два типа, обвешанных золотыми цепями, мрачно насупились. А спустя минуту, Лубенчиков и компания уже дружно ржали. Кажется, Васька впервые встретил братьев по разуму.
Я отвернулся.
– Чего это они? – удивилась Илга.
– Ничего. Наверное, обсуждают цены на краденые звездолёты…
Я сделал глоток «кометы». И вздрогнул. Ощутил рядом чью-то тяжёлую поступь.
– Здорово, заморыш!
Чтобы рассмотреть вежливого собеседника, пришлось поднять глаза. Громила в грязноватой майке был на целую голову выше меня. И раз в полтора – шире.
Я дипломатично кивнул:
– Здравствуй… Обожаю знакомиться с такими уродами, – последнюю фразу произнёс по-русски. На всякий случай. А вдруг земляк?
– О чём лопочешь? – скривился наглец, – Говори нормально! Я ваших дикарских наречий не знаю… И, кстати, что такая потрясная деваха ловит с таким чмыром?
Это он сказал, широко улыбнувшись Илге. Типа, комплимент.
Я облизал губы. Да. Ради этого не стоило тащиться столько световых лет. Вполне можно было обойтись соседним кварталом…
А громила протянул лапу и взял Илгу за плечо:
– Пообщаемся, детка? Со мной – будет весело. Не так, как с этим…
Принцесса внимательно глянула на него. Как-то очень безмятежно. И мордоворот оцепенел, уставившись в её сверкающие зрачки.
Я залпом допил «Комету», обошёл с тыла и врезал гада кружкой по голове.
Смелые надежды не оправдались.
Он не только устоял на ногах. Ещё и резко обернулся. Я выронил уцелевшую кружку и заехал кулаком в квадратную челюсть. Мордоворот зловеще оскалился. Схватил за меня шиворот и приподнял над полом.
Что-то хрустнуло у него на макушке. Кажется, не сама макушка, а тяжёлый табурет в руках Лубенчикова. Громила зашатался. И второго удара не потребовалось.
Васька склонился над поверженным телом:
– Я ведь предупреждал, урод. Мы – мирная цивилизация!
А в пивной вдруг стало шумно.
Разумные существа захлопали, засвистели и забили копытами, аплодируя. Не очень разумные – стали выбираться из-за столов, засучивая рукава – у кого они были.
Ожидать продолжения мы не стали. Пулей выскочили из «ЯГОДНОЙ ЛУЖАЙКИ» и прыгнули в первое же такси.
– Удивительно… – сказал Васька, когда пивная осталась далеко позади.
– Чего-чего? – нахмурился я.
– Удивительно, что и в таком богом забытом месте, можно жить яркой, насыщенной жизнью…
Илга вскинула брови. Я сурово глянул на Лубенчикова:
– Слушай, Васёк, а ты хоть успел их расспросить?
– Угу… Нуль информации. Про Землю они не слышали. Димыча с «тарелкой» – не встречали.
Я задумался, уставившись в потолок космопорта, декорированный под голубое небо.
– Васёк, помнишь закон сохранения импульса?
– Ну… – поёжился Лубенчиков, – Шарики сталкиваются и катятся в разные стороны…
– Не шарики. Думаю, когда мы запустили гипердвижок, на «тарелку» с Димычем подействовала та же сила. Только обратная по знаку…
– Объясни.
– Это, конечно, гипотеза… Я прикидывал по стереокарте. Если соединить прямой наши начальные координаты и кординаты Тверди, Илгиной планеты. А потом продолжить линию в обратном направлении…
– И что будет?
– Линия пройдёт рядом с Хахиром-3.
– Значит… – глаза у Васьки блеснули, – «Тарелку» могло зашвырнуть сюда!
– Могло, но…
– Чепуха! Подумаешь, в той забегаловке про Димыча не слыхали. Это ни о чём не говорит!
Я недоумённо насупился. И Васька объяснил для особо тупых:
– Это ведь не единственный кабак на планете!
Мысль была удивительно здравая. Но вот, с её реализацией…
– Я возвращаюсь на корабль! – твёрдо сказала Илга.
– Зачем спешить? Кое-что ещё надо исследовать…
– Без меня, – усмехнулась принцесса.
– Так нельзя, – качнул я головой, – Мы должны быть рядом… Чтоб никто тебя не обидел.
– Да! – поддержал Васька, – С нами – не пропадёшь!
– Это я уже поняла… – язвительно усмехнулась Илга.
Увы. Все наши доводы были впустую.
С девушками спорить бесполезно. Это – как спорить с автоответчиком.
Я грустным взглядом проводил удалявшуюся тележку. Илга помахала рукой. Я махнул в ответ.
Всё таки, женские мозги устроены по-другому. Она небось, думает, что мы собираемся напиваться по злачным местам. А поиски потерянного друга и проверка важной научной гипотезы – лишь повод.
Какая бездна непонимания!
Мы остановились у справочного компа.
– Та-ак, – сказал Васька через минуту, – Думаю, можно начать с «ПРОХЛАДНОЙ ЛАГУНЫ»!
Всё складывалось удачно. Общение с туземцами было дружеским и взаимовыгодным.
В «ЛАГУНЕ» мы познакомились с отставным капитаном Имперского космофлота. Капитан был крепко навеселе, но сохранял гвардейскую выправку. На прощанье, он подарил Ваське звёздочку с кителя, а Васька ему – завалявшуюся в кармане 5-рублёвую монету. В знак дружбы между Империей и Землёй.
В «ОТДЫХЕ КОСМОХОДЦА» мы выпили с экипажем бербатийского сухогруза. А когда у них кончились деньги – заплатили недостающую сумму. На радостях, бербатийцы тут же предложили нам свои объёмистые трюмы. Для доставки контрабанды.
– В иксолите можно хоть чёрта перевезти – ни один сканнер не возьмёт!
Васька заинтересовался, но я поблагодарил:
– Как-нибудь в другой раз…
Они были очень удивлены отказом.
На одном месте мы не засиживались. Мы побывали в «ГАЛАКТИЧЕСКОМ ЯДРЕ», «ЗВЕЗДНОЙ ТЕНИ», «РУЧЕЙКЕ»…
Мы пили с людьми, волосатиками и хахирами. А один раз – даже с путеществующим в передвижном аквариуме осьминогом-уиту. Кстати, нормальный оказался мужик…
И хотя особо крепкими напитками мы не злоупотребляли, количество выпитого начинало брать своё.
– Хватит! – сказал я в «ОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ». Впечатлений мы уже получили на год вперёд. И на две докторские по ксенобиологии.
Только главного – так и не добились. Никто здесь не знал про Димыча. Никто не слыхал о Земле.
– Отр-р… отрица-тельный результат – тоже… – буркнул Васька. И глянул на экран записной книжки:
– Есть ещё – «СВЕРХНОВАЯ»!
Из «СВЕРХНОВОЙ» мы выбрались, придерживаясь за стены. Но логики не утратили. Доковыляли до ближайшего торгового автомата и купили несколько упаковок отрезвляющих таблеток.
Согласно инструкции, для гуманоидов было положено «1–2 таблетки». Мы проглотили по шесть. Не повредит.
Запили газировкой. И опустились на скамеечку в крохотном сквере, ожидая пока сработает чудо-лекарство. Возвращаться в нынешнем виде на корабль явно не стоило.
Ни Бинк, ни Илга – не поймут и не оценят…
Так всегда бывает. Даже самые великие учёные с этим сталкивались. Пастер прививал себе бешенство. Менделеев годами выбирал оптимальный процент алкоголя. Без всякой надежды на понимание окружающих.
А мы… Мы, не щадя молодых организмов, изучали жизнь инопланетян в их естественной среде. И кто скажет нам «спасибо»?
Никто. Разве что, благодарные потомки…
