ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Френтис
Союзник сжал свободной рукой запястье Френтиса, скривился, побагровел от натуги — наверное, пытался призвать Дар. Френтис оттолкнул его руку, надавил, заставил Союзника упасть на колени.
— Они навсегда привязаны ко мне, — прорычал Союзник, дико замахал рукой, указывая на застывшие фигуры вокруг. — Пока я живу в этом мире, они все — мои. Лишь смерть этого тела освободит их.
Не обращая внимания на слова союзника, Френтис посмотрел на северный край арены.
Уже пора.
— Так вот почему Ревек так долго цеплялся за свою оболочку. — Союзник скрипуче хохотнул. — Если бы он взял другую, снова подвергся бы моему прикосновению. Он дал тебе свою кровь, чтобы освободить тебя, так же как освободился сам.
С лютой ненавистью глядя на Френтиса, Союзник прошипел:
— Мальчик, тебе не следовало открывать свой маленький секрет. Ты добился лишь смерти всех тех, кто был связан моей волей. Хотя это и может занять многие годы, но что для меня время? Я провел за Порогом многие столетия…
Френтис ударил его в ухо. Оглушенный Союзник зашатался, ошарашенно посмотрел на брата.
— Для бога ты чересчур труслив, — заметил тот.
— Любимый, — выговорила она.
Она стояла у тела чудовища, вся в крови с головы до пят, но невредимая, раны на груди закрылись и исчезли без следа. Ее лицо было чужим, но взгляд — тем же самым: полным бескорыстной, безграничной любви.
— Ты привел целителя?
Он посмотрел на северный край арены. Там показалась лоначка, за ней появились политаи и Плетельщик. Ваэлин приказал Кираль ждать до тех пор, пока песнь не скажет, что входить безопасно. Плетельщик шел во главе политаев и неотрывно смотрел на Союзника.
— Вижу, ты привел, как и обещал, — сказала женщина. — Но теперь это уже не важно. Твой брат отыскал лучший сосуд.
Она подняла с песка короткий меч и уверенно пошла к Лирне.
— Не надо! — крикнул он и преградил дорогу.
Она остановилась и тяжело вздохнула.
— Она забрала тебя у меня, — терпеливо и устало, словно ребенку, пояснила императрица. — А за это следует наказывать.
— Да, следует, — согласился он и вынул свой меч.
— Разве ты не видишь? — внезапно разгневавшись, крикнула она. — Его воля сломлена! Я выпью его, заберу его Дары. Мир станет нашим!
— И что ты с ним сделаешь? Я сегодня пробивался сквозь город, полный ужасов, и все они — твое творение. И с чего тебе пришло в голову, что я позволю сотворить такое со всем миром?
— С того, что ты любишь меня!
Ее глаза были прекрасны — огромные, темные. Бездонные озера на бледной маске лица, лишенные злобы и жестокости, но совершенно безумные.
— Ты больна, — проговорил он. — Я привел для тебя целителя…
Она отчаянно вскрикнула, метнулась, целясь в спину королеве, проскочила мимо него — Френтис отбил меч, протянул руку, чтобы схватить ее запястье, обезоружить. Но императрица мгновенно вывернулась, резанула его по плечу.
— Больна? — прошипела императрица. — Но мы живем в больном мире. Ты скорбишь о погибших сегодня? А скорбел ли ты хоть когда-нибудь обо мне? Я убивала сотни лет, чтобы выстроить эту империю на жадности и грязи. Теперь я имею право разрушить ее.
По спине у него струился горячий ручеек, рука немела.
— Пожалуйста, позволь ему! — взмолился Френтис. — Если он способен исцелять тела, может быть, он исцелит и душу!
Императрица замерла, растерянно посмотрела на него.
— В ту ночь, когда я убивала отца, он не устрашился. Он смеялся надо мной, был полон презрения. Он сказал, что должен был выпить мою кровь в ту ночь, когда убил мою шлюху-мать. Твой целитель сможет излечить такое?
— Я не знаю, — сказал Френтис и протянул к ней немеющую, дрожащую руку. — Но мы можем…
В ее грудь вонзилась стрела, затем еще две. Императрица зашаталась, затем спокойно и понимающе посмотрела на оперение торчащих из нее стрел.
Лоначка шагнула к Френтису, натянула лук и послала стрелу в шею императрице. Та обмякла и упала на песок. Девушка сильно пнула тело, внимательно осмотрела его — а вдруг еще жива? Затем лоначка посмотрела на Френтиса, нахмурилась и произнесла:
— Песнь была права.
Он услышал за собой тихий стон и обернулся. Плетельщик осторожно приподнял, усадил лежавшего на песке Союзника. Вокруг стояли политаи, нацелившие на него копья.
— В тебе большая болезнь, — сказал Плетельщик. — Позволь мне помочь тебе.
Когда Плетельщик прижал к себе Союзника, тот очнулся, затрепетал, а затем запрокинул голову и истошно завыл.
