О магах и фокусниках
Обман как развлечение – монеты из ничего – ошибки экспертов – кто не пишет, о том не помнят – о подделках и прическах – почему все наполовину неправда
Задача мага – искусно манипулируя, подвести нас к тому, чтобы мы не просто поверили в обман, а приняли ложь за истину. Если нужно поверить кому-то, всегда остается доля сомнения, но когда видишь что-то собственными глазами или слышишь собственными ушами, то сомнения могут подорвать веру в себя, а мы не хотим этого допустить.
Иллюзионист и фокусник – близко родственные профессии. Они представляют темную и светлую стороны власти над восприятием и действительностью. Когда одно перетекает в другое, едва уловимо. Когда обман – услуга, а когда – преступление?
В том и заключается принцип разделения труда, что специалисты делают выводы, на самостоятельное выведение которых у неспециалистов ушли бы годы. Мы, дилетанты, вынуждены просто верить в них, невзирая на то, насколько добросовестно они устанавливаются.
Пенн Джиллетт, непрерывно болтающий участник дуэта Пенн и Теллер и один из известнейших иллюзионистов современности, прямо говорит об этой проблеме. На его взгляд, нравственная грань проходит там, где жертва сама дала согласие быть обманутой. Например, того, кто пришел на шоу иллюзионистов, можно обманывать, потому что он об этом знает. Даже если (и в этом заключается каверзная сторона вопроса) частью обмана является то, что обманутый будет даже не в курсе, что с ним происходит. Если такое согласие не было дано, то обман нарушает правила общественного договора, и мы имеем дело с мошенничеством, ложью, пропагандой, запудриванием мозгов.
Многолетний партнер Пенна, который через суд отказался от собственного имени и оставил лишь фамилию Теллер, во время выступлений дуэта молчит. Он производит впечатление наивного человека и, таким образом, контрастирует с красноречивым и немного опасным Пенном, благодаря чему и возникает комическая искра. То, что Теллер отнюдь не молчалив и не наивен, можно было заметить на конференции «Магия сознания». Организаторами мероприятия выступили ученые, занимающиеся вопросами нейрологии, – Стивен Макник и Сюзана Мартинез-Конде. Они также совместно устраивают конкурс «Иллюзии года». В 2007 году на конференции в Лас-Вегасе собралось огромное количество исследователей в области восприятия и сценической магии, среди которых были и известнейшие люди. Во время своего выступления (его можно найти на Youtube, набрав «Teller speaks») Теллер сначала показал фокусы с монетами. Он раз за разом из ниоткуда доставал монеты, и они бряцали о дно железного ведра, в которое он их бросал. Не важно, насколько внимательно вы наблюдаете за происходящим, но либо это – магия, либо – смонтированное видео.
Впечатление публики, что при этом нарушаются все законы природы, базировалось на предположении, которое человек делает совершенно инстинктивно. Он даже сам того не осознает, и потому его легко использовать, когда собираешься кого-то обмануть или смошенничать. Предположение гласит: все, что случается неоднократно и с одинаковым результатом, происходит по одним и тем же правилам. Это крепко сидит в наших головах и проявляет себя, когда мозгу необходимо найти образцы. Чтобы это продемонстрировать, Теллер достал дюжину монет сначала из воздуха, потом из волос, потом из очков зрителей и отправил их в ведро. Всякий раз, когда мы с ликованием полагаем, что раскусили фокусника, он меняет метод.
Есть лишь одно-единственное объяснение, как возможно достать монету из ничего, – она там уже была. Как только наше восприятие делает этот правильный вывод, Теллер показывает нам свою пустую ладонь, а в следующий миг в ней снова появляется монета. Наше восприятие не в состоянии быстро перестроиться. И вместо того чтобы предположить, что, видимо, поменялся принцип, по которому работает фокус, мы отвергаем правильное объяснение и начинаем искать новое, подходящее для всего на тот момент увиденного.
Однако его нет. А после номера остается захватывающее дыхание чувство, что вы только что стали свидетелем настоящей магии, нарушения границ реальности.
Вместо этого, конечно же, наше нетренированное восприятие в очередной раз наткнулось на собственные узкие границы. Эволюция вынудила приматов искать образцы, шаблоны и правила, пока они небольшими группками передвигались по саванне. В обыденной жизни маленькой группы достаточно обходиться простыми правилами. Две другие обезьяны ели одну и ту же еду и заболели? Яд! Один больной выпивает чашку чая и выздоравливает? Действующее лекарство! Какой-то тип достает из волос железную круглую пластинку? Магия!
В современном обществе есть законы статистики, которой вооружила нас эволюция, а не только головой. Чувственное восприятие причины и следствия настолько ненадежно, что мало-мальски умелый маг может привести нас в почти религиозное изумление.
И снова эксперт кажется выходом из ситуации. Хороший специалист знает больше дилетанта, он воспринимает информацию иначе. Его интуиция за много лет стала более точной. Разумеется, специалист, то есть ученый, не безупречен, не безоговорочно прав. Да, они тоже ошибаются, как показывает следующий эпизод: Пенн и Теллер на протяжении нескольких лет вели на американском телевидении передачу «Обмани нас!», в которой приглашенные фокусники демонстрировали перед аудиторией и ведущими свои трюки. Задача состояла в том, чтобы ведущие не сообразили, как работает фокус. Наглядным примером того, что даже эксперт может просмотреть и не уловить, послужила незамысловатая идея приглашенного чародея Криса Роуза. Он пригласил Теллера и соведущую Элисон Ханниган на сцену и попросил повторять за ним все, что он делал. Как и Роуз, оба макали печенье в стакан с молоком, жевали его и проглатывали и продолжали так делать, пока молока в стакане больше не осталось. Все это время Теллер внимательно следил за стоящим рядом Роузом и ждал развязки.
После паузы тот выплюнул часть молока обратно в стакан. «Вы проиграли», заявил он, смущенно улыбаясь, извинился за дешевый трюк и вытер себе рот салфеткой. Публика разразилась громким смехом. Затем Роуз поднял руку, попросил минуту внимания и достал изо рта неразжеванное печенье.
Потрясающий эффект, но для нас гораздо важнее, что Пенн и Теллер, пристально следившие за каждым движением мужчины, сами десятилетиями показывавшие подобные фокусы, не смогли сказать, как это Роузу удалось сделать. После короткого обсуждения они предложили следующее объяснение: все время печенье было у него во рту, он лишь делал вид, что жует. Но если просмотреть выступление Роуза еще раз, то можно удивиться, как умудрились просмотреть, что, вытирая рот, мужчина из салфетки кладет себе в рот новое печенье. Даже самопровозглашенные великие специалисты магических наук этого не заметили.
Однако на самом деле ничего удивительного, так как и специалисты, и ученые мало чем отличаются от профанов. Они лишь немного эффективнее в некоторых вещах. Однако это меньшая из проблем. Другая вытекает из того факта, что специалисты, по крайней мере, частично должны подчиняться законам, с которыми мы познакомились, когда говорили о дилемме заключенного, слепых пятнах и других слабых сторонах человеческого восприятия. Ученые сегодня находятся под колоссальным давлением, чтобы регулярно поставлять новые знания. Формула «публикуйся или исчезни» отражает всю трагичность положения. Тот, кто не публикуется регулярно, рано или поздно выпадает из системы, которая годами обращалась с ним скорее плохо, чем хорошо. Когда рушится научная карьера, это не только удар ниже пояса, но угроза существованию.
Такое давление имеет свои неприглядные последствия. Иногда бывают случаи систематического мошенничества, как, например, с немецким физиком Яном Хендриком Шёном, который в своих многочисленных статьях публиковал сфальсифицированные данные. Десятки его работ были отозваны журналами, в которых вышли. Констанцский университет даже пошел на беспрецедентные меры и лишил Шёна докторской степени, хотя его диссертация дискредитирована не была. Если кто-то усмотрел в действиях университета признаки принципа око за око, тот недалек от истины. Нарушение условий кооперации в мире научного разделения труда немыслимо.
Однако гораздо чаще давление в научной среде приводит к тому, что ученые сознательно или нет выставляют результаты своих изысканий напоказ, даже не «причесав» их.
Вспомните пример со ставками на футбол.
Если вы хотите разработать новый препарат от насморка, то можете испытать на пациентах широкий спектр растительных экстрактов. Это называют апостериорным анализом, когда используют все, что есть в распоряжении, и смотрят, что сработает. Научным критерием действия препарата, как всегда, является статистическая значимость. То есть вы должны показать, что с вашим препаратом больные выздоравливают быстрее, чем с плацебо. Также вы должны показать, что вероятность того, что имела место чистая случайность, не выше 5 %.
Если в общей сложности вы проведете 100 тестов, примерно 5 будут иметь случайный результат. Это 5 статей, которые вы могли бы написать. Выражаясь яснее, это не доказывает несостоятельность научного метода, но было бы не только грубой методической ошибкой, но и мошенничеством. Кого поймают за этим делом, того ожидают серьезные последствия.
Как же на самом деле проводятся испытания медицинского препарата? Сначала его тестируют на максимально возможном количестве кандидатов. Некоторые тесты прерываются преждевременно, потому что не намечается улучшений. Другие поначалу кажутся перспективными, поэтому экземпляры тестируют некоторое время, пока и их не забракуют. Каждый последующий тест должен проводиться в более жестких условиях.
Даже если все сделано правильно, не так-то просто отсортировать именно действующее средство. Нам уже знакома эта ловушка: если ученый досконально прорабатывает ошибки и вносит коррективы, часть результатов будет выброшена, хотя они и верны и их можно было бы опубликовать. Если он недостаточно аккуратен, он опубликует случайные результаты, которые впоследствии никто не сможет воспроизвести.
И вот перед нами снова встает дилемма, какую ошибку лучше совершить. Либо написать о несуществующем лекарстве, либо из предосторожности выбросить препарат, который действительно мог бы помочь. В первом случае мы получаем статью (при условии, что никто не заметит недостатки), во втором ничего.
Как вы думаете, что выберут многие научные сотрудники при высоком экономическом давлении, оказываемом на них? В идеальном мире такого рода ошибки были бы выявлены другой командой исследователей, которые проверяли бы, действительно ли препарат против насморка эффективен. И если вас поймают на жульничестве, то вы лишитесь уважения. Разумная система контроля и корректировки. Но, как сказано, в идеале.
На практике все иначе. Проводится очень много исследований, причем в специфических областях. Те из них, которые не вызвали особого интереса, зачастую долгое время никем не повторяются. Провести исследование другой научной группы по большей части более трудоемко, чем сделать собственное. Кроме того, результат, который лишь подтверждает другой, не привлечет к себе внимание читателей. Даже если опубликовать опровержение результатов своих коллег, то возникнет следующее препятствие. Чтобы статистические методы работали, нужно все сделать чисто. Все ошибки, будь то, например, плохо настроенный измерительный прибор, описки или недолжным образом подготовленный испытуемый, могут привести к тому, что доказательство значимости результатов пойдет прахом.
На деле же ученые А. и Б. пишут, что экстракт базилика является эффективным средством от насморка. Редактор научного журнала радуется, что появится новая статья, и публикует ее. В этом нет ничего плохого, и это тот результат, который газеты любят подхватывать. Заголовки газет пестрят: «Лекарство с грядки», «Врачи общей практики рекомендуют внутривенную инъекцию песто», а на обложках популярных журналов полно фотографий макарон, спонсором которых является Барилла.
Ученые В. и Г. разбираются в насморке и перепроверяют результаты А. и Б., и они не подтверждаются. Испытуемые только зеленеют (хотя, может, это из-за насморка), а в остальном зеленая субстанция неэффективна. Тут проблема приобретает еще большие масштабы. Достаточное ли количество больных было привлечено В. и Г. к исследованию? Не были ли они устойчивыми к действию базилика? В результатах данного исследования сомневаются гораздо больше и, как правило, отказываются их публиковать.
Описанный эффект в специальной литературе называется «кризис репликации» и внушает большую озабоченность на протяжении вот уже нескольких лет. Врач Джон Иоаннидис Стэндфордского университета проделал большую работу, чтобы доказать наличие этой проблемы, и пришел к тревожным выводам. Его наиболее часто цитируемая статья называется «Почему большинство опубликованных научных исследований – ложь» (16).
Не будем вдаваться в детали, но ясно, что ученые столкнулись с проблемой недоверия к результатам их работы, и это – трагедия. Ведь именно готовность снова и снова подвергать сомнению свои собственные действия и отвергать предрассудки ставит науку на порядок выше всех прочих методов познания мира.
В конце нашего путешествия по законам восприятия мы должны констатировать, что давление, оказываемое на нашу систему восприятия как личным опытом, так и научными обоснованиями, не обязательно приводит к истине.
Я бы сказал, пришло время решать эти проблемы.
Готовность снова и снова подвергать сомнению свои собственные действия и отвергать предрассудки ставит науку на порядок выше всех прочих методов познания мира.
