Сенсомоторика
Опасность душевой кабины – познание через несчастный случай – апперцептивная агнозия бросает письмо в ящик – восприятию нужна цель – слепые, которые видят, не зная об этом – убегая от волков
То, что восприятие и действие находятся не на противоположных краях нашего духовного опыта, а сотканы в единое полотно, стежки которого мы не замечаем, пока не зацепимся за них, ученые показали на примере знаменитого несчастного случая. В 1988 году у одной женщины из Канады сломался газовый титан в ванной, когда она принимала душ. Личность женщины хранится в строгой тайне. В многочисленных научных статьях ее имя всегда сокращали до Д. Ф. В титане этой дамы была дефектная горелка, угарный газ заполнил душевую кабину.
В горнодобывающей промышленности угарный газ представляет опасность в основном под землей. Он тяжелее воздуха и поэтому скапливается в углублениях и закрытых местах, типа шахты или душевой кабины. Там он вытесняет все другие газы. Угарный газ отравляюще действует на кровь, она насыщается им, и снабжение организма кислородом прекращается.
Наше тело, как состав без локомотива, катится по стандартным рельсам, и каждый поворот заранее известен.
Поскольку угарный газ бесцветен, не имеет вкуса и запаха, то заметить, что вдыхаешь его, а не кислород, можно только когда упадешь. А так как от его воздействия не только падают, но и теряют сознание, то человек неподвижно лежит и задыхается.
Поэтому в прежние времена шахтеры брали с собой в шахту канареек, клетки с которыми развешивали по стенам. Птицы значительно более восприимчивы к недостатку кислорода, чем люди, и могут служить системой безопасности. Если канарейка перестает петь или падает в обморок, значит, пора уходить из рудника. У Д. Ф. не было канарейки и никаких других чувствительных домашних животных. В результате отравления угарным газом она сначала потеряла сознание, и из-за длительного кислородного голодания ее мозг сильно пострадал.
Правда, женщину вовремя обнаружили. Как и в случае с Финеасом Гейджем, выжившей жертвой другого знаменитого несчастного случая (ему во время взрывных работ отлетевший стальной прут проткнул лоб, и он стал объектом различных исследований), отравление Д. Ф. тоже получило неожиданный поворот.
Вред, наносимый кислородным голоданием, часто поражает весь мозг, а не отдельные участки. Поэтому, несмотря на многочисленные исследования, не удалось однозначно сказать, какие ткани мозга Д. Ф. были повреждены и какие функции нарушены. Совершенно ясно одно: вследствие несчастного случая у нее развилось нарушение, которое специалисты называют апперцептивная агнозия. (Многие ученые страдают так называемым синдромом самозванца, ощущением, что заработали свое высокое положение путем обмана и жульничества, а не благодаря своим способностям. Такие выражения, как «апперцептивная агнозия» или «синдром самозванца» ослабляют это болезненное чувство.) Агнозия значит, что Д. Ф. с трудом распознает объекты и едва ли может описать их свойства. Понятие «апперцептивный» указывает на то, что у женщины есть нарушения собственно восприятия.
На практике это выражается следующим образом (3). Д. Ф. показывают металлическую щель почтового ящика и спрашивают, как опустить туда конверт. Женщина не может ответить на вопрос, при том, что способность говорить не пострадала. Когда ей показывают кубик, она не находит слов для описания его размеров, формы и положения в пространстве. Благодаря невезучим жертвам несчастных случаев, людям, перенесшим инсульт, и другим патологическим ситуациям мы многое узнали о функциях головного мозга. Случай с Д. Ф. хоть и трагический, но с научной точки зрения не особо примечательный.
Чудеса начинаются, когда ее просят что-то сделать. Например, когда она стоит перед щелью для писем, недолго думая ей в руки суют письмо. То, что происходит затем, – причина, почему Д. Ф. стала знаменитостью в научных кругах. Женщина без особых затруднений может развернуть письмо так, чтобы оно вошло в отверстие. Но, по ее уверениям, она не понимает, как повернут конверт. Когда ее просят подбросить кубик, о размерах и положении которого она только что ничего не могла рассказать, она берет его, правильно расставляя большой и указательный пальцы в правильных местах, и подбрасывает.
В мозгу Д. Ф. осознанное восприятие окружающего мира, о котором она может рассказать, и неосознанное, на основе которого она совершает действия, разъединились. Только функции одной из форм восприятия, а именно речевой и осознаваемой, полностью нарушены. Да, она не так быстро и точно бросает конверт в почтовый ящик и подбрасывает кубик по сравнению со здоровыми, но, как мы можем заключить, не из собственной прихоти.
Восприятие, которое мы упрощенно представляем себе как объект с органами чувств на входе и осознанное переживание с последующим действием на выходе, на самом деле сложное явление, при котором многие процессы протекают параллельно. Осознаваемое нами впечатление, возможно, и близко не является таким уж важным для действия, как нам того хочется. Может быть, мы действительно всего лишь зрители.
Каждый процесс восприятия отличается от другого, и их результаты в итоге не совпадают. Такие выводы сделали Мелвин Гудейл и Дэвид Милнер, которые первыми исследовали Д. Ф. в 90-х годах. Они подрывают наше представление о том, что мозг обращает в действие чувственные данные.
С помощью Гоми, который не годится на роль метафоры более сложного человеческого мозга, было бы невозможно получить такие знания. Поэтому нейронауки давно отправили его на покой. Правда, это не мешает ему витать призраком в так называемой житейской психологии. Мы еще вернемся к нему, когда будем говорить о том, что такое «Я», о котором все мы мечтаем.
Из картины болезни пациентки Гудейл и Милнер сделали вывод, что параллельные потоки чувственных данных служат разным практическим целям. В случае нарушений у Д. Ф. речь шла об осознаваемых переживаниях с одной стороны и о двигательной моторике – с другой. Именно последний участок пути, на котором за ощущениями следует действие, обладает поразительным свойством переводить чувственную информацию об окружающей среде на язык инструкций к действию. Поэтому Д. Ф. могла развернуть конверт правильной стороной. Но в то же время человек не осознает, что это его «Я» ответственно за весь процесс. Умственная работа, для демонстрации которой раньше был предназначен Гоми, на данном этапе себя не обнаруживает вообще.
Другим примером разобщения сознания, восприятия и действия является так называемое слепозрение. Причины данного нарушения до конца не выяснены. Однако известно, что оно возникает, когда повреждены те участки в затылочной доле мозга, которые первыми обрабатывают визуальную информацию, поступающую от глаз. Пациенты со слепозрением сообщают, что они совершенно слепы. Если им показать мяч, они скажут, что ничего не видят. Если их спросить, какого цвета мяч, они рассмеются, ведь спрашивать об этом слепого – абсурд. Если же их попросить угадать, в подавляющем большинстве случаев они назовут правильный цвет. Если им бросить яркий мяч, они поймают его.
На вопрос, как им это удается, они отвечают, что просто повезло и на самом деле они ничего не видели. Забавно, но после многочисленных повторений эксперимента им даже в голову не приходит с их ясновидением попытать счастья в рулетке или лотерее. Особо впечатляющие способности продемонстрировал в 2008 году пациент со слепозрением по имени Т. Н. Группа исследователей попросила его пройтись с тростью для слепых. Мужчина не знал, что ученые у него на пути расставили офисные приборы, между которыми он теперь мастерски маневрировал. Он протиснулся между стеной и маленьким мусорным ведром, осторожно обошел проектор, даже не коснувшись его тростью. Потом Т. Н. утверждал, что ничего не видел и действовал, как заблагорассудится. Эти примеры указывают на два важных обстоятельства для нашего поиска правдивого восприятия.
Во-первых, то, что мы считаем восприятием (то есть осознанное упорядочение данных о внешнем мире и индивидуальные переживания) – возможно, всего лишь неосознанный побочный эффект на пути к основной цели – грамотному действию. Основная цель на языке ученых называется «сенсомоторная трансформация», что означает преобразование чувственных данных в движение. Восприятие есть не то, что поставляет знания, а то, что имеет прикладной характер. При таком подходе речь идет не о том, чтобы отобразить истину, а о том, чтобы наилучшим образом соотнести свои переживания с реальностью.
Ведь если цель восприятия – действие, то эволюция, формируя его аппарат, должна была встроить соответствующий рычаг. Внутренние переживания в отличие от поступков напрямую не воздействуют ни на успех, ни на неудачи человека. Совпадают ли внутренние представления о реальности, базирующиеся на деятельности организма, с самой реальностью, эволюции безразлично до тех пор, пока все идет гладко. Так или иначе, Д. Ф. и Т. Н., а также масса других пациентов показывают, что осознанные переживания, судя по всему, не имеют отношения к тем скрытым процессам в мозгу, благодаря которым мы не спотыкаемся постоянно о мусорные ведра.
Представьте себе, вы, изможденный, стоите перед крутой горой и должны решить, взбираться ли вам по ней. Чем сильнее вы устали, тем круче будет казаться гора. Если же за вами гонится стая волков, вы и гору-то не заметите. «Гора? – спросите вы. – Какая гора?» Но в любом из этих случаев, если вас остановит человек в белом халате и попросит изобразить подъем по склону, ваши руки примут нужную, правильную позицию. Иными словами, осознанное восприятие напичкано галлюцинациями. Двигательный аппарат подвержен этому в значительно меньшей степени.
Если до сих пор мы видели путь от восприятия к действию в свете ярких вспышек лишь местами, то теперь мы поменяем направление движения: каковы последствия действия для восприятия?
Как оказывается, они имеют массу последствий.
