Вместо заключения

от доктора Курпатова

Портят ли людей деньги? По моим наблюдениям, этого не происходит, а если и случается, то при наличии, так сказать, наследственной отягощенности. Если человек сам по себе не слишком хорош, деньги не сделают его лучше – это очевидно, но заметнее он, разумеется, станет, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Скорее, людей портят чужие деньги… В одних случаях это иждивенчество – в самом широком смысле этого слова, включая даже те случаи, когда люди свои деньги «получают», а не «зарабатывают» (в этом случае это тоже чужие деньги, потому что кто-то эти деньги для них заработал). В других случаях – зависть, не зависть – не знаю, как лучше назвать, в общем, некое особенное отношение к тем, кто более успешен, а как следствие – более состоятелен. В общем, дураков среди неудачников предостаточно.

Вот и об этом мне бы хотелось рассказать в заключение нашей с Шекией книги.

Бизнесменов, которые бы хотели, чтобы о них написал журнал «F…s» (не будем называть полностью, вытворим из всего этого секрет полишинеля), – океан и целое море в придачу. Это как своего рода – знак качества в мире бизнес-сообщества. Каково же было мое удивление, когда этот многоуважаемый журнал позвонил мне – доктору Курпатову – и попросил об интервью.

Я немало удивился – у меня? «F…s»? зачем? Сначала я решил, что от меня просто ждут какой-нибудь психологический комментарий, как любят журналисты: «А какие есть особенные проблемы у богатых людей?» На что всегда хочется ответить: «Такие, что кому-то не терпится узнать, какие у них проблемы».

Но нет, говорить со мной хотели как с героем, а не как с «экспертом».

– А что может быть интересно «F…s» в связи с доктором Курпатовым? – недоумевал я.

– Но у вас же есть своя клиника… – прощебетала в трубку журналистка.

– Но это не бизнес, – ответил я.

– Ну вот об этом и расскажете, – уклончиво предложила дама и добавила: – Пригласите только своих инвесторов.

Что делать? Назначили встречу, встретились… и началось веселье.

Для начала эта дамочка набросилась на учредителя моей клиники Владимира Петровича Березовского, который бесплатно предоставил помещение для моих врачей, вложил деньги в ремонт и оборудование – столы, стулья, компьютеры. Вообще говоря, все это Владимир Петрович сделал, как говорят в таких случаях – «из любви к искусству»: из благодарности, из интереса, из понимания важности проблемы и просто из хорошего, человеческого отношения к нам. За что мы – всем коллективом клиники – очень Владимиру Петровичу и его близким благодарны.

То, что предприятие не будет сверхдоходным, было понятно и тогда, и сейчас это очевидно – несколько врачей ведут психотерапевтический прием: нагрузка на специалиста не может быть большой, иначе качество пострадает, а брать за консультации большие деньги нельзя, потому что иначе клиентов совсем не будет, поскольку не привычны у нас люди к тому, что за психотерапию надо платить. В общем, не бизнес, а благотворительность в широком смысле слова. Концы с концами сводятся-сходятся, и хорошо. Главное, все довольны – и врачи, и пациенты, и учредители, и я тоже очень доволен.

В общем, началась атака журналистки:

– Владимир Петрович, сколько вы вложили денег в проект «доктор Курпатов»?

А Владимир Петрович и не понимает, чего от него хотят.

– Мы познакомились с Андреем Владимировичем два года назад, – рассказывает Владимир Петрович. – Он нас тогда очень выручил, мы очень ему благодарны. И тогда же возникла эта идея – создать для его врачей комфортные условия работы, сделать клинику, в которую приятно приходить, чтобы в ней было уютно…

– Сколько вы вложили денег? – прерывает его рассказ журналистка.

– Ну сколько мы вложили денег?.. – повторяет Владимир Петрович, пытаясь припомнить, сколько потратили на гипрок, краску и мебель. – Ну тысяч тридцать, наверное.

Тень ужаса пробегает по лицу журналистки – всего-то тридцать тысяч?!

– Но доходы-то, доходы! – восклицает она.

– Ну вот мы год как открылись, – задумчиво рассуждает Владимир Петрович. – И где-то должны будем, наверное, скоро вернуть вложенное. А там посмотрим…

Заметен тремор нижней губы представительницы журнала «F…s», сенсационный материал на глазах накрывается медным тазом – миллионы миллионов доктора Курпатова не найдены! Какие-то жалкие тридцать тысяч. Катастрофа!

– Хорошо, – пытается унять внутреннюю дрожь журналистка. – А сколько вы вложили в издание книг?

– Книг? – не понимает Владимир Петрович и даже теряется. – Так это же Андрей Владимирович… Его книги любят. Люди покупают. Издатель издает…

– А телепрограмма?! – чуть не вскрикивает наша собеседница. – Я просто пытаюсь понять, сколько всего денег было вложено в проект «доктор Курпатов»!

Мы с Владимиром Петровичем молчим. Он действительно озадачен, а я уже и не озадачен даже, я скорее поражен объему человеческой глупости.

– Вы смешная… – говорю я после паузы.

– Я не смешная! – взвизгивает горе-журналистка. Я предпочитаю оставить это без комментариев. Я просто рассказываю о том, что не было и нет никакого проекта «доктор Курпатов». Потому что понятие «проект» предполагает наличие некоего продюсера и некоего продукта. А у нас имеется просто доктор Курпатов, который делал сначала то, потом другое, потом третье. У него появлялись друзья и единомышленники, соратники и сотрудники. А вместе хорошие люди – это сила. Поэтому есть клиника, есть книги, есть телевизионная программа и даже программа развития психотерапии в стране. В общем, много чего есть, потому что понятно зачем и как.

В общем, если ты умеешь делать что-то хорошо, то у тебя неизбежно появляются новые возможности, а за новыми возможностями открываются следующие.

При этом книги доктор сначала печатал на свои деньги, потому что издатели не верили, что их будут читать. Передачи снимал тоже отчасти за свои, потому что телевизионщики не верили, что его программы будут смотреть. И клиника – это тоже не бизнес в привычном понимании этого слова, а хорошая работа с самоокупаемостью. Работа, за которую ни мне, ни моим коллегам не стыдно. Мне вообще – не то что не стыдно, у меня чувство гордости за все, что было сделано за эти годы, за людей, которые, как показывает мой опыт, могут быть настоящими друзьями, талантливыми коллегами и самоотверженными тружениками.

– Вы проект, вы бренд! – твердила журналистка.

– Я человек, – отвечал я.

Так и прошла эта беседа. Журналистка, разумеется, была недовольна категорически. Денег, вложенных в проект «доктор Курпатов», ни серых, ни белых, ни серо-буро-малиновых, она так и не нашла, хотя очень старалась. Дальше она перелопатила все, что было можно и нельзя, звонила всем, кого только могла заподозрить в связях с доктором, выясняла и перевыясняла. Разумеется, никаких «вложенных» денег, никакого «сверхъестественного блата» (потом ей даже пришлось его додумывать) – ничего. Все, «как назло», не сговариваясь, рассказывали ей о том, какой доктор замечательный.

Самое забавное, что потом каждый, кому она звонила, мне перезванивал и радостно поздравлял с тем, что я-де оказался «в списке журнала „F…s“». После чего эти невольные участники событий делились со мной тем, что они обо мне рассказали журналу, «потому что страна должна знать своих героев».

Я выслушивал, благодарил, но, разумеется, никакого оптимизма по поводу предстоящей публикации в «солидном и авторитетном журнале» не испытывал. Почему? Потому что еще во время беседы узнал, что сама эта журналистка из психологов, радеет за гештальтпсихологию и испытывает к доктору Курпатову что-то вроде профессиональной ненависти и классовой борьбы. Эдакая Фанни Каплан с диктофоном наперевес. Я это называю: «профессиональная вредность в прямом смысле этого слова».

Ее американский коллега, о котором я уже рассказывал в этой книге, куда более солидный и авторитетный специалист (без всяких кавычек), хотя и понимал, что перед ним бихевиорист, а не гештальтист, обошелся со мной совсем иначе. Впрочем, это и понятно – профессиональная, психологическая и просто человеческая культура. А тут… Ну что скажешь? Смешная… Короче говоря, в случае с этим интервью я еще раз убедился в том, насколько важно все то, что я делаю, повышая в меру сил уровень этой самой психологической культуры.

Поскольку никакого компромата, к великому сожалению журналистки, на доктора Курпатова найдено не было, статья получилась, по меткому выражению моего шеф-редактора Юлии Бредун, «бездарная, даже хуже того – просто никакая». «Смысл такой, – резюмировала Юля, – мы считаем, что он плохой, но почему плохой, мы вам не скажем. Так что знайте!» Доктор Курпатов был назван «торговцем счастьем» (это название статьи), а для пущей пущности журналистка нарекла меня грядущей сектой, поставив в один ряд с теми, с кем я в общем-то всю мою сознательную жизнь борюсь – с экстрасенсами чумаками, свияжами, левшиновыми и т. д.

Но что меня поразило больше всего – грубейшие ошибки в фактологии. Такого количества очевидных непрофессиональных ляпов на одну статью я не встречал даже в «Московском комсомольце» и газете «Жизнь». Журналистка переврала все факты – от названия учреждений, в которых я учился и работал, до просто смехотворных деталей по суммам, количеству отснятых программ и так далее (при том, что точная информация у нее была – это мне известно доподлинно). Я уже не говорю про акценты, ни один из которых не был поставлен правильно. И еще меня сделали миллионером. Лучше бы, чем писать, прямо бы чеком выслали, честное слово!

А теперь подведем под этой историей черту и провозгласим мораль. Почему доктор об этом пишет? У него как минимум три цели.

Во-первых, я считаю, что мы всеми силами должны противостоять злобности, пусть даже мелкой и жалкой, халтуре, «желтизне» и непрофессионализму. Возможно, авторитетный журнал задумается над тем, с какими журналистами он сотрудничает, и сделает соответствующие выводы. Мы не должны быть пассивными, вялыми, запуганными, мы не должны бояться говорить правду и отстаивать свое право на то, чтобы быть услышанными и понятыми правильно, а также священное право любого человека на его доброе и честное имя, если таковое имеется. Я считаю это очень важным.

Во-вторых, этот инцидент дает нам очень точное, хотя и нелестное, представление о том, в каком состоянии, к великому сожалению, находится наша экономика и культура в целом. Если самый авторитетный экономический журнал в стране производит нечто подобное, то можно себе представить, что у нас вообще творится на экономическом фронте. А раз так, мы должны, просто обязаны бороться за улучшение состояния нашей экономики. Все вместе, потому что от этого зависит качество нашей с вами жизни. Богатая страна может позволить себе ненавидеть деньги и даже тех, кто их зарабатывает (как поступают антиглобалисты в развитых странах Запада), но мы не имеем на это права. Потому что если мы не добьемся ощутимого прогресса в экономике своей страны, наши старики и дети, инвалиды и бюджетники, военные и даже работающие люди никогда не будут жить достойно. А это стыдно. Просто стыдно.

И наконец, в-третьих, маленькая хитрость по части того, как зарабатывать деньги. Что бы ни написал про доктора Курпатова журнал «F…s», как бы ни были расставлены в этом материале акценты, как бы ни был он преподнесен и как бы ни были перевраны в нем факты, теперь ничто не мешает моему издателю писать на плакатах и книгах доктора Курпатова, что он – этот самый доктор Курпатов – «самый успешный психотерапевт по версии журнала „Forbes“»… И книжки доктора Курпатова от этого будут продаваться только лучше. Таковы уж законы экономики. Поэтому спасибо, Фанни! Хотя бороться с профессиональной вредностью – не помешало бы. Жить станет и легче, и лучше.

Удачи!

Искренне Ваш,

Андрей Курпатов