Конструкция и рациональность «шизоида»

Для «шизоидов» всё иначе: «другие люди» для них – это вещь в себе, глубоко загадочная (что, впрочем, не значит, что всегда интересная).

Никакой внутренней сущности «шизоид» в другом человеке, понятное дело, не усматривает. И даже выскажет недоумение, если вы будете настаивать на её наличии. Он в себе-то никакой-такой «сущности» не усматривает, почему она у других должна быть?

Возникает вопрос: каким же образом «шизоид» может выстраивать отношения с другими людьми, если он их «сущности» не видит?

Получается, нет ничего невозможного – эффективные модели коммуникации и без всякой «внутренней сущности» тоже можно, как оказывается, простроить.

Другое дело, что у «невротика» такие модели коммуникации получаются как бы сами собой – на живую нить, так сказать. А вот «шизоиду» нужно над созданием таких моделей интеллектуально попотеть.

Среди «шизоидов», действительно, встречаются люди, которые, несмотря на свою рассудочность и рациональность, прекрасно ладят с другими людьми (по крайней мере, со многими другими людьми). Но метода у «шизоидов», как вы уже поняли, не такая, как у «невротиков».

«Шизоиды» вовсе не стремятся сбиться с другими людьми в «стаю», у них нет внутренней (эмоциональной, прочувствованной) потребности «ощутить локоть друга». Они хотят понимать, «кто свой, а кто – чужой». Не чувствовать, не ощущать, а иметь разумное объяснение.

Их подход сугубо рациональный, расчётный.

Так в чём же заключается специфическая социальность «шизоида»?

Для «шизоида» другие люди – это функциональные единицы, как приборы или инструменты. Они все нужны для каких-то конкретных целей – гвоздь забить, температуру измерить, семью создать или умный разговор поддержать. Но это не эгоистический взгляд, а именно функциональный.

Поскольку «шизоиды» сами в себе сотканы из тончайших, но стальных нитей разума, они, естественным образом, предполагают, что другие люди тоже должны быть «разумны» («быть разумным» в данном случае – это думать как наш «шизоид» и, желательно, то же самое, что он сам думает).

Однако, жизнь не подтверждает этой гипотезы «шизоида», что его в буквальном смысле этого слова обескураживает. Ему непонятно, почему другие люди ведут себя «неразумно» (точнее – не так, как «шизоиду» кажется, они должны были бы себя вести).

Он с недоумением взирает на это «нелогичное» безобразие, а затем, помучавшись, «логично» приходит к выводу, что, верно, они – эти другие люди – с каким-то браком, и тут же включает свою любимую счётную машинку.

Если вы не можете понять человека, не можете «заглянуть ему в душу» (да у вас и не особо это получается, честно говоря), то попытайтесь создать «логическую модель», которая бы объясняла его – этого другого человека – поведение, предсказывала его.

Столкнувшись с иррациональностью окружающих, «шизоид» принимается создавать свод закономерностей: как для частного случая – для данного человека, так и в общем – то есть закономерности, действительные для всех людей.

Например, люди любят, когда им говорят, что они правы, следовательно, нужно им сказать, что они правы, а затем продолжить разговор, чтобы вывести их на нужную мысль. Логично? Вполне! В конце концов, в каком-то смысле все люди могут быть как-то правы, а важен результат.

Или другое правило: если человек недостаточно мотивирован, ему можно нарисовать красочное будущее, чтобы он его «увидел» и загорелся работой. А если «красочное будущее» не работает, то можно напугать «страшным будущим» или просто напугать.

Как следствие, у «шизоида» возникает большая и зачастую очень сложная конструкция из закономерностей (структура). Но эта структура не имеет единого центра. Да, ему может казаться, что он создаёт систему, но на самом деле это просто перечень правил, созданных им в разных ситуациях и для разных случаев.

Возникает вопрос: если всё так – система, на самом деле, не целостна, а внутренняя логика процесса нашим «шизоидом» не учитывается, – то как, каким образом подобный подход может работать, причём, эффективно?

Дело в цели, – причём, цели осознанной и прагматичной.

Если «шизоид» чётко видит цель (ради чего он делает то, что он делает), то она и выполняет роль своего рода точки сборки, того самого условного «центра».

В результате человек, обладающий «шизоидным» типом мышления, может демонстрировать весьма высокую эффективность мышления, включая успешность его поведенческих стратегий в отношении других людей.

Однако, если цель «шизоидом» не определена, то его интеллектуальная модель ситуации, скорее всего, окажется слишком абстрактной и/или противоречивой.

Часто в таких ситуациях он чувствует себя запутавшимся, не зная, какие свои умозаключения куда «положить», чтобы они не создавали столь тягостное для него ощущение беспорядка и хаоса.

Итак, конструкция из закономерностей и возникающий в ней порядок – вот тот путь, которым идет «шизоид», создавая в своей дефолт-системе модели «других людей», объясняя себе «логику» их отношений друг с другом.

Рефлексия и ценность «истероида»

«Истероиды» в мире других людей живут по принципу эхолокатора.

Они словно бы зондируют социальную реальность: совершают некое действие, а затем, подобно летучим мышам или дельфинам, ловят возникающий эмоциональный отклик.

Впрочем, эта ответная реакция не обязательно будет именно эмоциональной, но хотя бы чувственной она должна быть, иначе это пройдёт мимо «истероида».

Таков принцип:

• не искать в «другом человеке» сущности;

• не строить вокруг него лесов из закономерностей;

• а получать ответные реакции на свои интервенции и ориентироваться на собственное от них ощущение.

Чем более «истероид» заинтересован в другом человеке (предполагает, что этот человек может удовлетворить его потребность), тем интенсивнее он вовлекает его во взаимодействие, тем больше посылает своих «диагностических» стимулов.

Как правило, это какие-то действия, слова, намёки, поступки – нечто, на что другой человек должен как-то отреагировать. И, по большому счёту, не так важно, как именно он это сделает – озадачится, восхитится, проявит заинтересованность, обидится, удивится и т. д.

Главное для «истероида» – это получить палитру ответных сигналов, которые нарисуют для него образ этого «другого человека».

Эти сигналы образуют для него своего рода пространство смыслов, каждый из них для «истероида» что-то значит и интерпретируется им в соответствии с его собственными ожиданиями, задачами, потребностями.

То есть точка сборки этого образа «другого человека» для «истероида»

• не в его «сущности», которую усматривает в «другом человеке» «невротик»;

• не в задаче (цели), которую преследует рациональный «шизоид»;

• а в нём самом, в «истероиде» – в его, так сказать, внутренней цели.

Важно понять отличие в «целях». Цель для «шизоида» – это решение какой-то конкретной задачи: осуществить определёный проект, повлиять на ситуацию, добиться необходимого (желаемого) к себе отношения и т. д. То есть, эта цель, даже если она абстрактна, сугубо прагматическая. Цель для «истероида» – это нечто другое, в этом нет рационально-прагматического расчёта. «Истероиду» важно не то, что случится, а то, как он будет себя в этом ощущать. Для него это всегда поиск какого-то своего внутреннего состояния, переживания, чувства.

«ШИЗО-ИСТЕРОИД»…

Приведу в качестве примера историю из жизни блистательного физика, лауреата Нобелевской премии – Ричарда Фейнмана, которую он сам красочно живописал в своей автобиографической книге «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!».

Когда Фейнману присудили Нобелевскую премию, он впал в ужас и раздражение. Ричард считал, что он уже полностью израсходовал себя как учёный, и потому вручение ему премии – совершенно ни к чему.

Сугубо «шизоидная» логика, согласитесь…

Фейнман даже хотел от премии отказаться, но ему деликатно объяснили, что подобное решение вызовет ещё больше шума, чем если её принять. Великому физику показалось это логичным – раз уж попал в переплёт, лучше уменьшить его негативные последствия.

Всё та же «логика», как вы видите.

Однако, Фейнман, как и всякий гений, конечно, смешанный тип. Поэтому у «шизоидной» истории с награждением есть ещё и «истероидное» продолжение.

Воспитанный отцом в той логике, что ни перед одним формальным авторитетом нельзя падать ниц, Фейнман оказался перед неразрешимой дилеммой. По идее, он должен был кланяться королю Швеции после вручения диплома лауреата, а затем отходить от него, пятясь спиной.

То есть, Фейнману предстояло пойти против своих правил, и это вызывало в нём, как в «шизоиде», невероятное напряжение. Чтобы выйти из этой «неловкой ситуации», Фейнман придумал специальный танец с прыжками спиной назад, чтобы, как пишет он сам, «показать, насколько смешон их обычай».

Танец был отрепетирован…

Надеюсь, вы понимаете, что всё это пока очень шизоидная конструкция. Но дальше случилось непредвиденное – выяснилось, что обычай отменён и можно спокойно, если потребуется, поворачиваться к королю спиной.

«Шизоид» должен был бы обрадоваться. И как «шизоид» Фейнман, разумеется, возликовал. Но что теперь делать с танцем?!

Действительно, «истеороид» в Фейнмане придумал такую блистательную шутку, которая не могла не произвести эффект на публику, а теперь никто её не увидит! Драма.

Из-за «шизоидности» Фейнмана недвусмысленно высунула голову его «истероидность».

Вроде бы все решения принимались Фейнманом логически, «шизоидно», набором предустановленных в нём логических конструкций и рациональных правил: закончился как учёный – нельзя тебе премию получать, решил получать – не смей кланяться какому-то там королю и т. д.

Но сколько, с другой стороны, во всём этом было подспудных вопросов «истероидного» толка – как это будет выглядеть, как бы так всё перевернуть с ног на голову и поразить, высказаться своим «жестом» (танцем)?

Не знай мы, что Фейнман думал, принимая эти свои решения, мы бы точно решили, что это какой-то взбалмошный «истероид», желающий привлечь к себе побольше внимания. Но мы знаем. «Истероидность», если она в человеке есть, не задушишь, не убьёшь.

Так что если вы не знаете, попытайтесь представить, чем заканчивается эта история с танцем.

Разумеется, отрепетированный танец с прыжками задом был Фейнманом исполнен! Причём, для полноты эффекта, эта замысловатая кадриль сопровождалась лягушачьим кваканьем.

Впрочем, в качестве аудитории для этого представления была выбрана студенческая вечеринка, где лауреату вручили «Орден Лягушки». Ну и правильно: успех лягушачьего танца в исполнении нобелевского лауреата был здесь гарантирован!

Справедливости ради, отмечу также, что многие истории из той же книги выдают в Ричарде Фейнмане и первоклассного «невротика». Включая, кстати, и идею, здесь уже озвученную, о том, что всякий авторитет должен быть непременно заслужен (данная убеждённость связана с избыточностью иерархического инстинкта).

Так что вот он, наглядный «психотип» одарённости – троица в одном лице.

«Истероид» ищет этих реакций от внешней среды, чтобы сформировать индивидуальное качество мира:

• если «невротик» оценивает мир с позиции некой «социальной морали» (как должно, как правильно, как хорошо, как нужно и т. д.);

• а «шизоид» с рациональной, прагматичной точки зрения;

• то для «истероида» важно – каков этот мир для него лично.

Иными словами, «истероид» представляет собой своего рода барометр, но не абстрактной (как у «шизоида») или принятой в обществе (как у «невротика») ценности, а ценности индивидуальной, собственной.

В этом смысле «истероид» как бы ближе к реальности, но реальности своей собственной – той, в которой он живёт.

Можно сказать, что «истероид» по реперным точкам, возникающим в нём ответами на внешний отклик, создаёт почти зримый образ «другого человека»:

• это не целостность-нарратив, как у «невротика»;

• это не логическая структура, как у «шизоида»;

• это именно образ – нечто, что ощущается, чувствуется, визуализируется, переживается.

Этот образ «другого человека» в сознании «истероида» – нечто вроде самопонятной вещи. Если «шизоид» и «невротик» должны ещё построить себе образы «других людей», то «истероид» имеет его как бы сразу, готовым.

И это неудивительно, если учесть, что сигналы во внешнюю среду «истероид» изначально отправляет с определённой целью (движимый той или иной своей потребностью), да и ответную реакцию считывает сразу в связи с этой потребностью.

Понятно, что этот способ создания образа «другого человека» уже изначально тенденциозен: «истероиду» как бы заранее известно, какой должна быть реакция его визави, и что это значит, если реакция оказалась не той, какой ожидалась.

• «Шизоид» строит образ «другого человека», оценивая и сравнивая полученные в процессе сбора информации факты со своими представлениями, с целым набором продуманных им закономерностей.

• «Невротик» строит образ «другого человека», учитывая «других людей», с которыми данный субъект связан (его «стаю»), а также принятый на вооружение социально-детерминированный двоичный код – «хорошо/плохо», «правильно/неправильно».

• «Истероид» как бы сразу видит образ «другого человека» в себе и тут же чувствует к нему своё отношение. То есть в этом образе, возникающем в сознании «истероида», уже как бы имплицитно скрыты все необходимые инструкции – как относиться, как чувствовать.

«Истероид» сразу знает, как воспринимать этого «другого человека», что он лично для него значит, насколько он – этот «другой человек» – может быть ему полезен, насколько он хорош или, например, неталантлив и т. д.

Образ «другого человека», созданный «истероидом», не является ни результатом какой-то специальной работы с данными, ни следствием просчёта. Нет, это как бы мгновенный фотоснимок, сообщающий нам о фотографе зачастую даже больше, чем об объекте фотосъёмки.

«Истероид» словно бы сразу считывает значение «другого человека», «читает» его «с листа», просто реагируя на него. Это не значит, что он «видит человека насквозь» или «понимает его без слов». Нет, тут речь о другом: речь о том, что возникающий в «истероиде» образ ему самому сразу понятен.

Этот образ возникает в «истероиде» как результат реакции на среду, он не сделан, не сконструирован, не продуман, это просто ощущение – то или не то, нравится или не нравится, хочется или не хочется и т. д., и т. п.

И вот вопрос: а каким же образом столь «эгоцентричный» человек способен построить отношения с другими людьми? Как он может оказаться эффективным в социальном взаимодействии, если «на других ему наплевать» и «он только о себе думает»?

Правда состоит в том, что если бы какой-то из типов мышления не демонстрировал своей эффективности, то мы вряд ли бы его вообще обнаружили – его бы просто вынесло госпожой эволюцией вперёд ногами. Значит, какое-то секретное оружие и у «истероида» есть.

Что ж, представьте себе, что вы такой человек: вам чрезвычайно важно, как на вас реагируют. Вы ловите каждый взгляд, каждое слово, каждую интонацию, вы реагируете на всё это немедленно и, зачастую, крайне болезненно, потому что выглядеть вы в глазах других должны только идеально и больше никак!

Вам важно восхищать окружающих, изумлять, приводить в восторг и приковывать к себе их внимание – иначе вы сами как бы перестаёте существовать, теряете всякую ценность. Для вас смерти подобно равнодушие других людей, их холодность, незаинтересованность, пустота в глазах. Представили?..

Что ж, теперь два вопроса: будете ли вы рыть землю, чтобы получить желаемое внимание, и насколько вы будете благодарны тем, кто вам это внимание уделил?

Думаю, тут всё понятно: будем рыть и благодарны будем со страшной силой. Вот, собственно, в этом и секрет социальной успешности «истероидов».

• Во-первых, желание обратить на себя внимание, произвести впечатление на окружающих является мощным мотивирующим фактором для того, чтобы создавать поводы для таких ситуаций.

Поэтому среди «истероидов» так много артистов, художников, писателей, музыкантов и даже политиков. Каждая из этих профессий требует невероятного труда, когнитивных навыков и огромной самоотдачи. Каждая, кроме прочего, сопряжена с риском провала, что для «истероида», как вы понимаете, сильнейший мотиватор.

И вот результат: «истероиды» создают «ценности» – то, что другим людям нужно. И не так важен мотив: важно, что результат их работы оказывается востребован.

То, что «истероиды» производят с такой страстью и ужасом, нужно другим людям – для удовольствия, для восхищения, для интеллектуальной работы, для создания сообществ «по интересам» и производства соответствующих дискурсов (общих тем для обсуждения и консолидации).

Да, иногда эти «ценности» оказываются фейковыми, как какая-нибудь низкожанровая музыка, или даже чудовищными, как, например, идеология фашизма. Но в какой-то момент и такие вещи кем-то оказываются востребованными.

Речь, иными словами, сейчас не о том, хороши или плохи те или иные «ценности»: важно то, с каким упоением и самоотдачей их создают (или продюсируют через себя) именно «истероиды».

• Во-вторых, потребность в том, чтобы продолжать получать раз возникшее в других людях чувство восхищения, может превратить «истероида» в чрезвычайно, как бы сказал Аристотель, «социальное животное».

Представьте себя всё на том же месте, тем же человеком, который нуждается в постоянном восхищении…

Насколько велика будет ваша мотивация по завоеванию человеческих сердец?

Скорее всего, вы будете очень стараться понять, что для них важно, что им нравится, на что они откликаются и т. д.

Иными словами, даже будучи, так скажем, предельно «эгоцентричными», вы будете максимально заинтересованы в том, чтобы понять другого человека, угадать его желания и соответствовать его ожиданиям.

Конечно, подобная поведенческая модель не может в обществе не приветствоваться. И в результате люди, которые, в некотором смысле, всегда обёрнуты на самих себя, оказываются и социально-востребованными, и хорошо социально-адаптированными.

По крайней мере, в достаточной степени, чтобы какой-нибудь Абрахам Маслоу включил их в свой список «гениальности» и сказал, что у них, мол, невероятно выдающиеся способности в понимании других людей.

Формально Маслоу, конечно, прав, но правда в том, что природа этой социальности у представителей каждого из типов своя. И она далеко не всегда, в основе своей, так социально-центрична, как кажется некоторым приверженцам наивной гуманистической психологии.

С другой стороны, и обвинения в «эгоцентризме» здесь абсолютно неуместны. Это ведь лишь оценочное суждение, а правда в том, что человек, во-первых, не выбирает своей биологической природы, а, во-вторых, если судить по делам, а не по «тайным мотивам», то такой «эгоцентризм» весьма выгоден именно обществу, которое вряд ли могло бы существовать без «ценностей», создаваемых такими «эгоцентриками».

* * *

Итак, мы посмотрели, как представители разных мыслительных типов, а, точнее, как разные способы думать создают модели одной и той же реальности.

Выходит, что реальность у них одна – другие люди, но, взаимодействуя с ней, разные типы мышления по-разному строят модели этой реальности.

Удивительно, что, несмотря на разность подходов, все способы могут демонстрировать высокую эффективность: хоть модели и созданы непохожими способами, хоть и получились они разными, но и такой, и другой, и третий способ сборки соответствующих интеллектуальных объектов (образов «других людей») позволяет человеку так реконструировать реальность, что он достигает своих целей, то есть действует эффективно.

Конечно, дело не только в самих способах сборки – все мы в той или иной степени «невротики», «шизоиды» и «истероиды» (у каждого из нас есть соответствующие «радикалы»), а вот социально успешными становятся далеко не все, а «гениями» – и вовсе считанные единицы.

Всё потому, что к этим «способам сборки» интеллектуальных объектов должны прибавляться ещё и профессиональные навыки, а также мотивация (выраженность соответствующих потребностей, активность ретикулярной формации) и, как я уже говорил, способность сочетать разные подходы.

Нейрофизиологически процесс сборки сложных интеллектуальных объектов под названием «другие люди» обуславливается работой дефолт-системы мозга. Эта же система, как мы уже знаем, отвечает за построение в нашей голове всех сложных интеллектуальных объектов, моделирующих «невидимое».

Таким образом, все мы – не важно, «невротики», «истероиды» или «шизоиды», – тренируем свою дефолт-систему на людях (в рамках адаптации к социальной среде), а потом загружаем в этот «программный комплекс» другие «невидимые» вещи – научные знания, творческие задачи, бизнес-проекты и т. д.

Как мы видим, «социальность» одарённых людей (очень и очень отличающаяся, в зависимости от ведущего «радикала») с успехом конвертируется у них в мышление и о других «невидимых» вещах, чьи модели надо так же создать, используя расчётные мощности дефолт-системы мозга.

Но всё избыточное, чрезвычайное, необычное всегда находится в зоне риска, поэтому «гении» и балансируют зачастую на грани безумия, причём не всегда даже лёгкого.

Наверное, к счастью, что немногие из нас несут в себе критическую массу патологических генов, фатально искажающих базовые инстинкты. Впрочем, по этой же причине немногие из нас могут назвать себя, так сказать, «естественными гениями».

Вопрос в том – можно ли научиться использовать потенциал нашего мозга (эту его способность строить модели реальности разными способами) так, чтобы целенаправленно развивать свою одаренность, или даже, лучше сказать, создавать её?

Уверен, что да. Но для этого нам нужно будет перейти от психологии, которая носит лишь описательный характер, к методологии мышления – к пониманию тех самых интеллектуальных структур (моделей сборки интеллектуальных объектов), которые лежат в основе наших с вами карт реальности.

Впрочем, всё это не было бы так ценно, если бы было так просто.

Столбовая дорога к эффективности нашего мышления лежит, как мы уже поняли, через нашу социальность – через умение строить сложные модели других людей (тренируя таким образом свою дефолт-систему мозга), учитывать специфику их моделей реальности, видеть их особенности.

Вот почему все практические курсы по совершенствованию навыков мышления, которые я организую (в частности в рамках «Академии смысла»), в обязательном порядке предполагает работу в реальной, живой, оффлайновой, как теперь говорят, группе.

Фокус в том, что в нашем индивидуальном мире интеллектуальной функции (то есть, в пространстве нашего мышления, проще говоря) всегда всё «ясно и понятно». Если вы создали модель реальности, вы смотрите своим «внутренним взором» уже на неё, а не на реальность как таковую.

Модель подменяет собой реальность, но вы не можете этого заметить.

Только поведение других людей – их мысли, высказывания, поступки, решения, – способны столкнуть вас с реальностью, показать, что ваша модель неидеальна и не является реальностью, которую она моделирует.

Сталкиваясь с непониманием других людей, с их, как нам кажется, «иррациональностью» или просто «странностью», мы осознаём относительность собственных представлений.

Это и даёт нам возможность перестраивать свои модели реальности, делать их более сложными, а как следствие – более точными, более эффективными в решении жизненных задач.

Таким образом мы как раз и тренируем дефолт-систему своего мозга. Осознавая то, каким образом разные типы создают свои «внутренние стаи», мы таким образом сами учимся тому, чтобы собирать интеллектуальные объекты иначе, в другой логике, с дополнительными смыслами.

Каждый тип использует свой подход к сборке интеллектуальных объектов. И, несмотря на их внешнюю схожесть, они принципиально отличаются. При этом у каждого из подходов есть свои плюсы и минусы.

Наш скрытый ресурс состоит в том, чтобы уметь эффективно использовать преимущества каждого из них.

Конечно, нелегко принять, что ты – тот, кто ты есть, и только. А потому твоё мышление ограничено и многого ты вообще понять не можешь просто потому, что для этого нужен другой склад дефолт-системы мозга.

Да, мы не выбирали, кем нам родиться, но странно было бы не попытаться в этом не разобраться.

Мы должны осознать, что мы те, кто мы есть: кто-то по преимуществу «шизоид», кто-то – «невротик», кто-то – «истероид».

Само по себе это не хорошо и не плохо. Плохо, если мы не видим собственных ограничений и если не предпринимаем попытки компенсировать их через тренировку и обучение.

В каком-то смысле даже забавно, что нашим ограничением является наш собственный способ думать, наша индивидуальная структура-подход по созданию интеллектуальных объектов.

Но это так: мы собираем их всегда одинаково, в одной и той же логике, а потом удивляемся повторяющимся проблемам.

Теперь представьте, что вы смогли освоить разные способы сборки интеллектуальных объектов… Ваша карта (модель) реальности станет сложнее, и как результат – в ней обнаружатся те маршруты, которые вы прежде просто не могли заметить. Может быть, и хотели думать иначе, сложнее, но не знали как.

О том, как и почему наш мозг постоянно городит эти свои модели реальности, я уже подробно рассказал в книге «Чертоги разума». Но там был обозначен лишь общий принцип, лишь схема. Сейчас же настало время понять уникальность и специфичность нашего мышления, в зависимости от того, какие механизмы мы в нём задействуем.

В основе нашего индивидуального способа сборки интеллектуальных объектов (способов построения моделей реальности) лежат базовые биологические потребности и соответствующая нейрофизиология. И заменить ведущую (для каждого из нас) базовую потребность, кардинально перестроить мозговые структуры мы, при всём желании, не сможем.

Так что теперь мы переходим к самому, возможно, сложному. Мы попытаемся понять, каков механизм сборки интеллектуальных объектов представителями разных типов, чтобы воспользоваться этим инструментарием.

Наша психофизиология диктует не только формат нашей поведенческой активности – своеобразную замкнутость «шизоидов», демонстративность «истероидов», иерархические баталии «невротиков», – но и способы мышления.

Механизм сборки интеллектуальных объектов разными типами («радикалами») объяснит нам не только то, почему три типа людей мыслят мир по-разному, но и то, каким образом можно усовершенствовать свой, присущий лично вам, способ думать.

Поэтому сейчас речь пойдёт не столько о разных психотипах, сколько о разных способах работы с информацией, со знаниями о тех разных способах сборки моделей реальности, которые приводят к тому, что мы с вами живём как бы в разных мирах.

Настало время, когда мы должны отступить от терминологии, восходящей к психиатрической практике, и назвать сами эти способы думать теми словами, которые отражают суть соответствующего способа производства интеллектуальных объектов.

Этими словами являются: центр, рефлексия и конструкция.

• «Шизоид» сначала рационализирует отношения, которые ему удаётся обнаружить, а затем использует эти идеи, чтобы сконструировать необходимые ему модели реальности, то есть мыслит как «конструктор».

• «Истероид» соотносит всё происходящее с собой, со своей персоной, соответственно и модели у него получаются наподобие его собственного отражения, как результат рефлексии. Это мышление «рефлектора».

• Наконец, «невротик» вообще обнаруживает нечто лишь в том случае, если видит это «нечто» в отношении с другими вещами. Для него нет человека самого по себе («без рода, без племени»), для него всякий человек – это перекрестье его отношений с другими людьми.

То есть всякий интеллектуальный объект для «невротика» – это всегда центр неких отношений, а мышление у него – мышление «центриста».

Как же они это делают?..