63
Сабина очнулась на кушетке в карете скорой помощи. Она смотрела на потолок, чувствовала запах дезинфицирующих средств и слышала бульканье жидкостей. В локтевом сгибе у нее торчала игла с канюлей, к которой была подсоединена трубка капельницы.
Краем глаза она видела свою разрезанную блузку. Санитар промыл Сабине рану на плече и сейчас накладывал тугую повязку.
Сабина подняла голову и посмотрела через открытую дверь на темную пустую парковку. Снейдер, вероятно, лежал в соседней карете скорой помощи, потому что Сабина видела, как мимо пробежал врач, и слышала, как там орудовали несколько санитаров.
– Не двигайтесь, – предупредил ее санитар. Сабина снова опустила голову на подушку.
– Как дела у моего коллеги?
– У голландца? – спросил молодой человек. – Доводит врача до белого каления.
Сабина улыбнулась. «Типичный Снейдер!»
– Он много умничает и всегда все знает лучше других.
– Нет, дело не в этом. Он хочет получить обратно свое личное оружие и покинуть машину скорой помощи, потому что там еще что-то…
Сабина насторожилась.
– Потому что там еще что-то?.. – слабо повторила она.
– Да, по крайней мере, он так утверждает. Но я думаю, это из-за дипидолора, который врач ввел вам обоим. Вы чувствуете?
– Да. – Сабина заметила, как постепенно начинало действовать обезболивающее средство и ее чувства притуплялись. – Почему мы не едем? – прошептала она.
– Врач хочет еще взглянуть на вас, но в настоящий момент он в другой машине у вашего коллеги. Тот потерял много крови, и его состояние пытаются стабилизировать. – Санитар распрямился. – Все, готово!
– Мой коллега в сознании? – пробормотала Сабина.
– Недавно еще был.
– Спросите его, пожалуйста, что он имел в виду. Санитар колебался.
– Я должен оставаться с вами.
– Со мной все в порядке – а это важно.
– Хорошо, я попытаюсь. – Санитар перепроверил капельницу, затем накрыл Сабину одеялом и вышел из машины.
Сабина откинулась на подушку и снова уставилась наверх.
«Потому что там еще что-то…
Но что?
Да, верно, черная «Лада-Тайга». На парковке вдруг появилась эта машина, о которой все время говорил Харди.
Сабина вспомнила слова Снейдера. Смерть семьи Харди на совести шести сотрудников БКА. Но Харди упоминал возможного седьмого участника.
Проклятье! Их семеро!
Когда она попыталась приподняться, в машину вошел пожилой высокий лысый мужчина и закрыл за собой дверь.
– Снейдер? – пробормотала Сабина и опустила взгляд.
Мужчина повернулся к ней спиной и начал перебирать бумаги на узкой полке.
– Кто вы?
Мужчина проигнорировал вопрос, нашел на сиденье санитара судебные акты и сунул их себе под куртку.
– Помогите, – прохрипела Сабина.
Тут мужчина развернулся, зажал ей рот, а другой рукой повернул колесико капельницы так, что лекарство закапало быстрее, и Сабину еще больше стало клонить в сон.
– Помогите… – простонала она под его рукой и почувствовала, как силы покидают ее.
Ее глаза закатились наверх, а когда Сабина снова могла четко видеть, то заметила, как мужчина склонился над ней. Она чувствовала его несвежее дыхание и видела старческое худое обветренное лицо с мешками под глазами. Она в панике уставилась в глаза мужчины.
«Это лицо!»
В ее полубредовом состоянии лицо старика казалось Сабине очень знакомым. Неожиданно она вспомнила слова Айзнера: «Я из семьи полицейских; три поколения в уголовной полиции». Ее глаза расширились, когда она вдруг увидела перед собой фотографию в гостиной Айзнера. Мужчина в кепке и синей полицейской форме!
– Вы отец Айзнера! – выдавила она из-под его ладони.
– Нас ты в тюрьму не упрячешь… – пробормотал он и усилил подачу обезболивающего. Затем убрал руку с ее рта.
Сабина жадно вдохнула воздух.
– Ваш сын вас использует…
– Ты ошибаешься, золотко. Пусть мой мальчик коррупционер, но кровь гуще воды. – Старик взял упаковку с инъекционной иглой и снял пленку. – У моей невестки не могло быть детей, и вдруг чудесным образом она беременеет. Но все равно в нашей семье не будет четвертого поколения полицейских. Мой внук пробыл в животе только четыре месяца и даже не успел родиться.
– И за это вы ненавидите Кржистофа, – сказала Сабина.
– Кржистофа? – с презрением повторил он, насадил иглу на большой шприц и втянул им воздух. – Он лишь исполнял указание.
И тут она поняла.
Все дело в Харди!
Тот свидетель, полицейский на пенсии, и мужчина в «Ладе-Тайге» – один и тот же человек.
– Это вы тот свидетель, который двадцать лет назад якобы видел, как Харди выходил из горящего дома, – прохрипела она. – Вы хотели отплатить Харди. На самом деле вы вовсе не умерли.
Она хотела приподняться, но старик вытянул жилистую руку и сильным движением прижал ее к кушетке.
– Шшшшш! – Он приложил ей палец к губам, едва не попав иглой в глаз.
– Да, я даже выступал главным свидетелем обвинения, мои данные были защищены.
– Как бывший полицейский, это вы сумели подстроить так, чтобы Харди остался в Бютцове дольше положенного срока!
– Ваши знания вам больше не помогут.
– Он отвернулся от нее, воткнул иглу в трубку капельницы и ввел воздух в жидкость. Воздушные пузырьки быстро устремились вниз к канюле, которая была зафиксирована пластырем на локтевом сгибе Сабины.
«Воздух попадет в твою вену – а когда пузырьки достигнут легких, тебя убьет воздушная эмболия».
Сабина хотела перевернуться и вырвать канюлю из вены, но старик Айзнер уперся ногой ей в руку и перенес на нее весь свой вес. Затем склонился над Сабиной и зажал ей обеими руками предплечья, почти полностью ее обездвижив. Сабина могла лишь дрыгать ногами, но на это у нее уже не было сил.
– Вам это не сойдет с рук, – прохрипела она, косясь на трубку, воздушные пузырьки в которой в любой момент могли достигнуть начала катетера.
– Судебные акты уже у меня, – хладнокровно заявил он.
– Ну и что, – прохрипела она. – Убив меня, вам еще придется заставить замолчать Снейдера.
– Снейдера? – Он презрительно улыбнулся. – Он отстранен от службы. Да и кто поверит наркоману, который уже представал перед судом за убийство в состоянии аффекта?
– Помогите… – успела выкрикнуть Сабина.
Айзнер снова зажал ей рот ладонью. Теперь у нее оказалась свободной правая рука, но Сабина была такая вялая, что практически не могла пошевелиться. К тому же рана в плече пульсировала нестерпимой болью.
«Ты должна вырвать трубку!»
Но как? У нее не было оружия. Санитары забрали пистолет, а здесь ни ножниц, ни скальпеля, которым она могла бы воспользоваться.
«Это не так. У тебя есть оружие».
Воздушные пузырьки достигли начала катетера, и от паники у Сабины похолодела рука. Она со всей силы прикусила губу и ощутила вкус крови во рту. Боль привела ее в чувство.
Свободной рукой она полезла под одеялом в карман брюк и вытащила складной нож Харди, который забрала у Снейдера. Не успел старик понять, что происходит, как она выкинула лезвие и воткнула ему нож в бедро.
Старик с криком выпустил ее и повалился на пол, с грохотом опрокинув несколько контейнеров. Сабина поспешно отсоединила трубку от канюли. Воздух вышел из катетера, а из отверстия в локтевом сгибе тут же брызнула кровь.
Все еще крича, старик поднялся. Однако, уже не обращая внимания на нож в бедре, он хотел накинуться на Сабину. Она инстинктивно схватилась за шприц, который все еще торчал в трубке, и снизу воткнула ему иглу в горло.
Застыв, старик захрипел и удивленно закатил глаза.
Тут распахнулась дверь машины, и оба водителя и санитар заглянули внутрь. Они хладнокровно вытащили бушевавшего старика из машины и уложили на асфальт, а санитар занялся Сабиной и хотел снова подключить ее к капельнице.
– Спасибо, но обезболивающего мне уже достаточно… – невнятно пробормотала она: мешала опухшая губа.
В этот момент подъехали машины МЕК. Бронированные черные автомобили без мигалок выстроились на парковке в линию.
Прибывшие мужчины и женщины были в шлемах, бронежилетах и со щитами. Некоторые осматривали территорию, другие побежали к машинам, а оставшиеся заняли позицию вокруг здания бассейна, ожидая дальнейших приказов.
Санитар в ужасе поднял глаза.
– Что случилось?
– Уже ничего, – ответила Сабина. «Как раз вовремя», – язвительно подумала она.
Среди коллег находились Тина Мартинелли и Дирк ван Нистельрой. Оба были с оружием и в бронежилетах. Они быстро подбежали к машине скорой помощи, в которой лежала Сабина.
– Кто этот мужчина на земле? – крикнул Дирк ван Нистельрой, заглянув к ней в кузов.
– Отец Франка Айзнера. Его нужно…
– Задержать! – закричал ван Нистельрой и убрал пистолет в кобуру.
– Почему так долго? – спросила Сабина.
– Неужели я слышу критику? – упрекнул он ее.
– С чего вы взяли? Такого я бы себе не позволила. – Она на мгновение прикрыла глаза.
– Мы на какое-то время потеряли сотовый сигнал Томаса Хардковски и перекрыли территорию большей площади, – сказал в свое оправдание ван Нистельрой.
– Это датчик помех, блокирующий радиочастоты, – объяснила Сабина.
Тина стояла рядом с ван Нистельроем и озабоченно смотрела на нее. «Все в порядке?» – одними губами спросила она.
Сабина улыбнулась.
Ван Нистельрой взглянул на другую машину скорой помощи, в которой лежал Снейдер, затем снова на Сабину.
– А где Хардковски?
– В здании бассейна лежат трупы Ломана и Клауса Тимбольдта. Франк Айзнер арестован и находится вон в том красном минивэне.
Дирк ван Нистельрой выслушал эту информацию со стоическим спокойствием.
– А где Хардковски?
Сабина продохнула:
– Он от нас ушел.
