Сабина стояла перед домом номер одиннадцать в конце переулка Вальдгассе. Тупик с большим разворотом, никаких соседей, никаких машин. Только уединенный неприметный дачный дом. Свет уличных фонарей падал на большие темные ели, за которыми находилось здание. Нижний этаж каменный, второй этаж из дерева и с большим балконом. Она ни за что бы не подумала, что это дача президента БКА. Но возможно, именно по этой причине место было идеальным, потому что уединенный домик выглядел вполне обычно.

Однако, присмотревшись, она заметила датчики движения по углам дома, сенсоры тепловизоров и расположенные под крышей объективы камер – всего три, но, вероятно, их было намного больше. Если знаешь, где искать, то найдешь подсказки. Наверняка на всех дверях и окнах датчики сигнализации. О любом проникновении в дом станет тут же известно в ближайшем полицейском участке, и через несколько минут патрульная машина будет здесь.

Безусловно, этого хотела Диана Хесс – но что в итоге дали ей эти меры безопасности? Она все равно была мертва.

В доме не горел свет. Сабина нажала на ручку садовых ворот. Удивительно, но оказалось незаперто. Дверь открылась, и перед Сабиной протянулась брусчатая дорожка, проложенная к дому.

Хотя Снейдер и предположил, что Хесс проведет эту ночь здесь, Сабина уже сомневалась в этом. В доме было слишком тихо, ни малейшего признака жизни.

Сабина шагнула на участок. Немедленно включилось автоматическое освещение, озарив сад яркой вспышкой. Наверняка какой-нибудь полицейский сидел сейчас в своем кабинете и наблюдал на мониторе, как Сабина направляется к входной двери.

Вообще-то она уже хотела развернуться. Было одиннадцать вечера, и здесь она вряд ли получит ответы. Но неожиданно Сабина замерла.

В свете садовых ламп она увидела, что из камина поднимался дым. В такую жару? Значит, дома кто-то есть. Она позвонила в дверь. Через несколько секунд с другой стороны дома послышался скрип шарниров.

– Эй! – крикнула она и постучала в дверь.

Ответа не последовало.

Она взялась за ручку и нажала вниз. И эта дверь была незаперта. Сигнализация не сработала. По крайней мере, звуковая.

Плевать!

Она распахнула дверь, вошла в дом и нащупала на стене выключатель.

– Президент Хесс? – позвала она.

Затем включила свет.

– Это Сабина Немез! – крикнула она еще громче, чтобы Хесс не принял ее за грабителей и не выстрелил из служебного оружия.

Она находилась в прихожей. Под вешалкой стояла пара черных блестящих ботинок, к большому, во всю стену зеркалу был прислонен портфель.

Что-то здесь не так!

Сабина прошла дальше и заглянула через приоткрытую дверь в кабинет. Вошла, включила настольную лампу и огляделась. Ее взгляд упал на стену. Дверца встроенного сейфа была открыта настежь. Внутри пусто.

– Президент Хесс?! – крикнула она еще раз громко и четко, покидая кабинет и направляясь по коридору в гостиную. Сабина включила свет и там. Пахло дровами. В камине горел огонь, и в пламени лежала целая куча скомканных бумаг.

Черт возьми, что здесь происходит?

Она вытащила свой «глок», оттянула затвор и побежала через комнату.

– Президент Хесс? – Проходя мимо окна, через которое был виден сад, она остановилась. Рядом с оконной рамой находился батареечный датчик разбития стекла. Недолго думая, она рукояткой пистолета ударила в оконное стекло. Осколки посыпались на пол. По крайней мере, сейчас сработает бесшумная сигнализация и полицейские примчатся к дому. Если она ошибалась и все в порядке, получится очень неловко. Правда, ей вменят лишь ложный вызов полиции и разбитое стекло, которые вычтут из зарплаты. На это она готова пойти.

Сабина быстро побежала дальше, заглянула в пустую библиотеку, в такую же пустую спальню и, наконец, дошла до туалета и ванной комнаты. Рядом лестница вела на второй этаж. Сабина уже хотела подняться по ней, как из-за двери ванной раздался щелчок. От звука по коже у нее побежали мурашки.

Она распахнула дверь, включила свет и отпрянула. Ее сердце на мгновение остановилось. В пустой ванне лежал Хесс. В рубашке, брюках и носках. Правда, его рубашка была вся в крови. Белые кафельные стены тоже были забрызганы кровью. До самого потолка.

Рука Хесса свешивалась через край ванны. В пальцах он держал пистолет. Ствол с глушителем ударялся о пол при непроизвольных подергиваниях руки. Хесс был еще жив.

Лишь сейчас она осознала, что, по всей видимости, произошло. Хесс выстрелил себе в голову. «Посмотри внимательно! – заставила она себя. – Возможно, ты еще можешь ему помочь».

Края раны на подбородке были обожжены пороховыми газами. Значит, Хесс прижал ствол пистолета к челюсти и нажал на спусковой крючок. Но, похоже, он помедлил или рука дрогнула, потому что пуля хоть и прошла через полости рта и носа, но вышла в районе виска и застряла в настенной плитке.

Выходная рана выглядела не так ужасно. Гораздо хуже было входное отверстие на нижней челюсти, которая сместилась в сторону.

Сабину затошнило. Ее желудок сжался, и ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Ее чуть было не вырвало. Хесс выглядел жутко изменившимся, и ее мозг отказывался принимать это. «Соберись!» Она вытерла рукой рот и заставила себя снова посмотреть на Хесса. Он гипервентилировал, из раны на голове хлестала кровь. Возможно, пуля не задела жизненно важные части мозга, а лишь частично повредила черепную коробку. Когда он приподнимал веки, один зрачок был смещен чуть дальше и глаза смотрели в разные стороны, что выглядело страшно.

Сабина сорвала полотенце с держателя рядом с раковиной, села на край ванны и прижала его к открытой ране, чтобы остановить кровотечение.

Другой рукой вытащила из кармана сотовый и набрала службу спасения. Когда на звонок наконец ответили, она попыталась сконцентрироваться, чтобы не терять времени.

– Говорит комиссар Сабина Немез, Федеральное ведомство уголовной полиции Висбадена. У меня мужчина с пулевым ранением в голову, мне срочно необходим врач и карета скорой помощи по адресу Вальдгассе одиннадцать в Висбадене, а лучше вертолет…

– Вертолет? Но…

– Да, черт побери! Я непонятно говорю?

– Но из-за линий электропередач они обычно не летают по ночам. К тому же это должен решать врач скорой помощи.

– О господи! Президент БКА при смерти. Подготовьте, по крайней мере, операционную с командой врачей. И поторопитесь! – Сабина закончила разговор.

За это время полотенце полностью пропиталось кровью и прилипло к ране. Сабину снова затошнило, перед глазами все закружилось. Она с трудом удерживалась на краю ванны.

Веки Хесса подрагивали, зрачки закатились. По непонятной ей причине он все еще был в сознании. Сабина заметила, что он хочет что-то сказать, но прервала его:

– Ни слова! Никакого напряжения! И ради всего святого, оставайтесь в сознании!

Оружие, которое сжимал Хесс, по-прежнему билось о кафельный пол, но у Сабины не было свободной руки, чтобы вытащить пистолет у него из пальцев. Она наступила ногой на ствол оружия, надеясь, что оно не выстрелит. Затем набрала номер Федерального ведомства уголовной полиции. После того, как она проинформировала обо всем ночного дежурного и запросила вертолет БКА, ее звонок перевели.

– Мы не получали сигнала о сработавшей сигнализации в дачном доме президента Хесса, – сказал мужчина с низким голосом.

– Нет? – вырвалось у Сабины. Телефон едва не выскользнул у нее из окровавленных пальцев. Она подумала о разбитом стекле. – Значит, Хесс отключил сигнализацию.

– Нет, не отключал, – возразил мужчина. – Но сейчас это не важно. Я соединю вас с врачом, она скажет, что вам делать до приезда скорой помощи.

В трубке щелкнуло.

– Сабина Немез? – спокойным голосом спросила женщина.

– Да.

– Опишите мне, как чувствует себя директор Хесс.

– Тут особо нечего описывать! – прохрипела Сабина. – Части его черепа и, наверное, мозга прилипли к стене, повсюду осколки костей и кровь, и я не знаю, что мне, черт возьми, делать! – Ее руки дрожали.

«К тому же я сейчас сама упаду в обморок!»

– Я представляю, каково вам в такой ситуации, но послушайте меня внимательно. Я скажу вам, что нужно сделать.

Сабина сделала глубокий вдох и выдох.

– Мы сейчас вместе попытаемся спасти президенту Хессу жизнь. Я могу на вас положиться?

– Да, – выдавила Сабина. Ее голос дрожал.

– Хорошо. Сначала включите громкую связь на сотовом телефоне и положите его рядом, чтобы ваши руки были свободны.

Сабина последовала указаниям.

– Хорошо, а теперь я хочу, чтобы вы посадили президента.

– Он уже сидит.

– Не в положении «на боку»!

– Да.

– Хорошо, проследите, чтобы его ноги были внизу, так кровь не будет поступать к голове.

– Да.

– Опишите мне, где именно вышла пуля.

Сабина перечислила все, что смогла разглядеть, и описала, как сильно кровоточит рана.

– Ствол головного мозга не поврежден, это хорошо, – сказала врач. – Только передний отдел, а крупные сосуды, похоже, не задеты.

Сабина хотела поменять полотенце.

– Мне попытаться остановить кровотечение?

– Нет! Ни в коем случае этого не делайте. Вы должны дать крови вытечь, иначе у него разовьется внутричерепная гематома.

– Черт, – прошипела Сабина и бросила пропитанное кровью полотенце в ванну. Ее пальцы совсем слиплись.

– Держите голову президента так, чтобы кровь вытекала через нос и рот.

Сабина наклонила голову Хесса немного вперед.

– Что еще?

– Следите, чтобы дыхательные пути были свободны.

Чем дольше женщина говорила, тем больше Сабина начинала паниковать.

– Что еще я могу сделать?

– Ничего, – прозвучал ответ. – Как только приедет врач, он проинтубирует пациента и сделает вентиляцию легких.

Сабина пыталась дышать ровно и инстинктивно считала секунды, в которые Хесс терял все больше крови.

Наконец послышалась сирена «скорой помощи». Машина остановилась перед домом. Хлопнули двери, мигающий голубой свет отражался от деревьев и попадал в окно ванной комнаты.

Мысленно Сабина досчитала уже до ста двадцати, когда врач и два санитара с медицинскими носилками-каталкой вбежали в ванную. Сабина поднялась и на ватных ногах вышла из комнаты. Завернула в туалет и в умывальнике смыла кровь с рук. В это время команда скорой помощи пыталась стабилизировать состояние Хесса и спасти ему жизнь.

Несмотря на теплую ночь, Сабину бил озноб. Интуитивно она направилась в гостиную к открытому каминному огню. Как загипнотизированная, смотрела она на пламя. В глубине дома было слышно врача и санитаров. Кто-то пробежал через гостиную к машине скорой помощи, чтобы что-то принести. Наконец Сабина абстрагировалась и перестала замечать все звуки в доме.

«Какого черта Хесс решил покончить с собой? Не смог пережить смерть жены? Возможно, так отреагировали бы другие мужчины, но не Хесс. Она достаточно давно его знала. Он был не только президентом БКА, но и опытным полицейским. Если в смерти его жены было что-то странное, он бы это выяснил. И до конца жизни охотился бы за убийцей Дианы Хесс. Все-таки он только что передал Тимбольдту несколько расследований. А если уж он хотел всадить себе пулю в голову, – тогда почему не сделал этого хотя бы после похорон своей жены? К тому же у него с Дианой есть почти шестнадцатилетний сын. Все это было очень странно.

Сабина вспомнила скрип с другой стороны дома, который слышала, когда стояла перед входной дверью. Затем подумала об открытом сейфе.

Вообще-то ей уже нечего было делать в доме, но никто из команды врачей скорой помощи не обращал на нее внимания. Инстинктивно она наклонилась к камину и вытащила подпаленные бумаги, которые огонь не успел уничтожить. Быстро погасила тлеющие края смятых листов.

Пока мужчины боролись за жизнь Хесса, она стояла в гостиной и рассматривала документы, которые Хесс, очевидно, хотел сжечь. Это были фотографии Дианы, написанные от руки письма и документы из архива БКА. СВН 768/II. Рядом с этим номером в верхнем углу стояла красная печать «конфиденциально».